Жди до полуночи

Зеленые глаза, не мигая, уставились на нее. Улыбка покинула их темную глубину, и взгляд вдруг стал пугающе пронзительным:

– Если вы не верите в сверхъестественные способности медиумов, то, что же привело вас вчера вечером на спиритический сеанс в дом Элизабет Делмонт?

Кэролайн поняла, что допрос возобновился. Она опять нерешительно взглянула в сторону звонка.

– Совершенно ни к чему звать на помощь экономку, – сухо заметил мистер Гроув. – С моей стороны вам ничто не угрожает. Но я хотел бы получить ответы на свои вопросы.

– Вы ведете себя как полицейский, – нахмурилась Кэролайн.

– Даю вам слово, что не имею никакого отношения к полиции.

– Но тогда что вам здесь нужно, сэр? И к чему эти вопросы?

– Мне нужна информация, – просто ответил он. – Так почему вы пошли на этот спиритический сеанс?

«Какой, однако, настойчивый джентльмен», – подумала Кэролайн.

– Я ведь уже объяснила вам, что провожу своего рода исследование, – терпеливо повторила девушка. – Что бы вы ни думали по поводу сверхъестественных явлений, я считаю эту область достойной самого пристального изучения.

Мужчина покачал головой, и в ответе его прозвучало нескрываемое презрение:

– Дешевые трюки и притворство. Ничего более. Никаких чудес.

Кэролайн решила, что теперь ее очередь задать этому преисполненному скепсиса посетителю пару вопросов. Она выпрямилась и постаралась придать голосу уверенность и властность.

– Я сожалею, что миссис Делмонт стала жертвой злодея и жизнь ее безвременно прервалась, – сказала она. – Тем не менее из ваших слов я так и не смогла понять, по какой же причине вы проявляете такой глубокий интерес к обстоятельствам ее смерти. Кроме того, если вы и миссис Делмонт не были... э-э... близкими друзьями, то, что же вы все-таки делали у нее в доме в два часа ночи?

– У меня были свои причины для того, чтобы навестить Элизабет Делмонт в столь неурочный час. И причины весьма веские. Теперь, после ее смерти, я оказался в положении, еще более затруднительном... боюсь, мне придется заняться поисками убийцы.

– О чем вы говорите? – Кэролайн была поражена услышанным. – Вы что, собираетесь сами разыскивать преступника? Убийцу?

– Да.

– Но это работа полиции, сэр, а никак не частного лица.

– О, они, несомненно, проведут расследование. – Адам презрительно пожал плечами. – Но я очень сомневаюсь, что оно будет успешным. Скорее всего нашим доблестным полицейским не удастся поймать злодея.

Кэролайн опять взялась за перо.

– Это очень необычно, мистер Гроув, – пробормотала она. – Я поражена тем, что вы хотите провести расследование самостоятельно...

Одновременно рука ее выводила на бумаге слова «упорный и безжалостный». Кэролайн почти не смотрела на бумагy и продолжала задумчиво говорить:

Давайте проверим, правильно ли я поняла изложенные вами факты. Вы заявляете, что медиум Элизабет Делмонт была убита сегодня ночью, что вы обнаружили се тело и преисполнились решимости лично расследовать обстоятельства ее смерти... руководствуясь мотивами, которые не считаете нужным мне объяснить. И вы пришли ко мне, чтобы спросить: известно ли мне что-нибудь об убийстве миссис Делмонт?

– Вы очень четко и ясно обрисовали ситуацию, – заметил мужчина. Глаза его, не отрываясь, следили за движениями пера.

– Я буду счастлива поделиться с вами всей известной мне информацией, – ровным голосом продолжала Кэролайн, – если вы потрудитесь объяснить мне ваш повышенный интерес к этому делу.

Несколько секунд в комнате царила тишина. Тикали часы в углу. Адам Гроув разглядывал сидящую перед ним женщину с удивлением ботаника, обнаружившего в хорошо изученной клумбе экземпляр неизвестного ему растения, которое совершенно невозможно классифицировать. Молчание затягивалось, но Кэролайн упорно ждала.

– Что ж, – сказал наконец мужчина. – Я отвечу на ваши вопросы – на некоторые из ваших вопросов. Но я хочу, чтобы вы дали слово сохранить все услышанное в строжайшей тайне.

– Конечно. Я охотно обещаю вам это, – отозвалась девушка, выводя на бумаге «скрытный».

Мужчина двигался слишком быстро. Она не успела даже заметить, когда он вскочил со стула. Испуганная его неожиданным приближением, Кэролайн уронила ручку и едва удержалась от крика.

– Что вы... – пролепетала она.

Но Адам уже был рядом и недрогнувшей рукой схватил со стола исписанный лист. «А я-то жалела его – он выглядел таким усталым», – с негодованием подумала Кэролайн.

– Отдайте немедленно. – Она попыталась выхватить у Гроува бумагу. – Что вы себе позволяете, сэр?

– Меня чрезвычайно заинтересовал список ваших неотложных дел, мадам, – отозвался он, пробегая глазами по строчкам. Должно быть, написанное неприятно удивило его, ибо мистер Гроув воззрился на Кэролайн весьма холодно и резко спросил: – Что за черт? Темно-серый костюм? Резкие черты лица? Что это такое?

– Не вижу ни малейшей причины давать какие-либо объяснения. Это мои личные записи, которые вас совершенно не касаются.

– Не касаются? Но ведь я только что объяснял вам, что все происходящее необходимо сохранить в тайне. Это весьма деликатное дело, и, предав его огласке, мы спровоцируем громкий скандал... А когда дело доходит до скандалов, я всегда придерживаюсь одного правила...

– У вас есть специальное правило относительно скандалов? – Кэролайн нахмурилась в недоумении. – Каково же оно, позвольте узнать?

– Я всячески их избегаю.

– Но ведь любой здравомыслящий человек поступает именно так! – Кэролайн никак не могла добраться до листка с записями, и это заставляло ее волноваться. В конце концов она решила, что в данной ситуации наилучшей тактикой будет демонстрация уверенности в себе, коей она на самом деле не испытывала. Девушка высокомерно вздернула подбородок и холодно заявила: – Поверьте мне, сэр, я, как и вы, не испытываю ни малейшего желания оказаться замешанной в скандальную историю. И у меня даже в мыслях не было обсуждать с кем-либо вне моей семьи подробности проводимого вам расследования.

– Тогда к чему все эти записи?

– Я просто старалась упорядочить свои мысли. – Была в растерянности. Что такого она написала? Уж скорее можно было опасаться, что он сочтет ее заметки смешными или нелепыми. Но этот странный человек почему-то отнесся к ничего не значащим словам очень серьезно.

Тем временем Адам Гроув перечитал написанное и поинтересовался:

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, миссис Фордайс, но мне кажется, что кое-что здесь касается лично меня: внешность, одежда... и даже цвет глаз?

– Что ж...

– Я требую, мадам, чтобы вы объяснили мне, в чем смысл этих записей. Или, черт возьми, вы решили посвятить мне страничку в вашем личном дневнике?

– Ничего подобного я делать не собиралась! И ваша персона не станет главной темой моего личного дневника! – Ответ прозвучал искренне и достаточно убедительно. Впрочем, это было нетрудно – ведь в данном случае Кэролайн говорила чистую правду.

– Тогда, – в голосе мужчины зазвучала угроза, – я делаю вывод, что вы гораздо глубже связаны с делом об убийстве миссис Делмонт, чем кажется на первый взгляд.

– Но это не так! – Теперь Кэролайн по-настоящему испугалась.

– Любое действие человека всегда бывает логически обосновано. Должна быть какая-то причина для того, чтобы вы пожелали сделать эти заметки. Если запись разговора нужна вам не для личного дневника, то единственный вывод, который я могу сделать в данной ситуации, таков: вы намеревались использовать эти записи как материал для доклада своему сообщнику.

– Сообщнику? – Девушка вскочила на ноги. Ее обуял такой ужас, что она с трудом держала себя в руках. – Это неслыханно, сэр! Какое право вы имеете обвинять меня в том, что я замешана в деле об убийстве?

Мужчина резко протянул вперед руку, и листок со злополучными записями оказался перед глазами Кэролайн.

– А как еще вы можете это объяснить? – рявкнул он. Из последних сил сохраняя самообладание, Кэролайн все же нашла в себе силы твердо заявить:

– Я не обязана оправдываться перед вами. И позвольте вам напомнить, мистер Гроув, что это мой дом, и вы явились сюда без приглашения.

Обвинение не понравилось Адаму.

– Ваши слова можно истолковать так, будто я проник в дом силой или обманом. Вы же прекрасно знаете, что это не так. Разве не вы приказали экономке впустить меня?

– Вы сказали, что пришли по делу и что это дело может оказаться важным для нас обоих. Но теперь я могу с уверенностью заявить, что вы ошиблись. Смерть Элизабет Делмонт много значит для вас, мистер Гроув, но не для меня.

– А вот тут вы ошибаетесь, миссис Фордайс.

– Ничего подобного! – Кэролайн слышала, что голос ее звенит и тон несколько резче, чем приличествует леди, но продолжала: – Меня совершенно не интересуют и не трогают обстоятельства, вызвавшие преступление, как и его детали.

Адам молчал, внимательно глядя на молодую женщину и недоверчиво изогнув бровь. Пауза затягивалась. Кэролайн перевела дыхание и постаралась собраться с мыслями.

– Впрочем, любой человек, узнав об ужасном преступлении, не может не испытывать сострадания к жертве и некоторого вполне простительного любопытства, – примирительным тоном сказала она.

– Вы меня не убедили, миссис Фордайс, и я по-прежнему уверен, что ваш интерес к этому делу гораздо глубже, чем вы хотите показать... и это отнюдь не простое человеческое участие и естественное любопытство.

– Но что именно заставляет вас так думать? – воскликнула Кэролайн. – Я впервые увидела миссис Делмонт вчера вечером. И откровенно говоря, не собиралась встречаться с ней в дальнейшем. Кроме того, позвольте напомнить, что я и мои тетушки были не единственными участниками этого спиритического сеанса. Там присутствовали еще двое: миссис Хауэлл и мистер Макдэниел.

Адам подошел к окну и несколько секунд стоял молча, глядя на свежую зелень сада. Девушка отметила, что, несмотря на явную усталость, мужчина держится прямо и гордо, как военный.

– Названные вами люди находятся в преклонном возрасте, – спокойно сказал он, – и не обладают ни силой, ни решимостью для того, чтобы раскроить кочергой череп крепкой молодой женщине, а потом перевернуть стол со стульями и устроить погром в квартире.

– Вы с ними говорили? – спросила Кэролайн после недолгого раздумья.

– Не было никакой необходимости общаться лично. Я провел небольшое расследование. Несколько вопросов и наблюдений, сделанных непосредственно в районе, где живут эти люди. Могу с уверенностью утверждать, что ни миссис Хауэлл, ни мистер Макдэниел не замешаны в убийстве.

– Что ж, вынуждена согласиться с вами. Мне это тоже кажется маловероятным, – признала девушка.

– Расскажите мне, как проходил этот сеанс, – неожиданно попросил Адам.

– Вообще-то тут и рассказывать особенно нечего. – Кэролайн виновато развела руками. – Самый обычный спиритический сеанс. Стуки и прочее. Парочка материализации. Ну и на закуску финансовая консультация из потустороннего мира.

– Финансовая консультация? – резко переспросил мужчина.

– Именно так. Мистеру Макдэниелудухи сообщили, что в скором времени ему представится возможность весьма выгодно вложить деньги. Должна заметить, что в этом нет ничего необычного. Участникам подобных сеансов зачастую предсказывают получение наследства или какого-то неожиданного денежного поступления.

– Понятно. – Теперь мистер Гроув повернулся спиной к окну и в упор смотрел на Кэролайн. Что-то новое, пугающее, появилось в его лице. – Значит, в ходе сеанса возник вопрос о деньгах? – тихо, с обманчивым спокойствием спросил он.

Кэролайн испугалась. Пальцы се так сжимали спинку стула, что костяшки побелели. Что задумал этот страшный, непонятный человек? Тревога сжала грудь, и девушка едва могла дышать. Вдруг он отправится прямиком в полицию и выдвинет против нее обвинение в убийстве? Что станет с тетушками и с ней самой?

Они невиновны, но что с того, если обвинение будет исходить от человека, обладающего властью и богатством? От джентльмена, принадлежащего к высшему обществу? Они в опасности, и единственный выход – бежать. Им придется немедленно покинуть Лондон. Все повторяется – опять бежать, сменить имя и исчезнуть, – как три года назад. Кэролайн пыталась привести мысли в порядок. Нет времени ехать в банк... Найдется ли дома достаточно денег? Так. Как только этот страшный человек уйдет, она отправит миссис Пламмер узнать расписание поездов, а сама начнет упаковывать вещи. Как быстро смогут собраться тетушки?

Темные брови Адама нахмурились, он внимательно взглянул на молодую женщину:

– С вами все в порядке, миссис Фордайс? Вы побледнели. Надеюсь, вы не собираетесь упасть в обморок?

Кэролайн почудилась насмешка в его словах, и гнев на мгновение заглушил страх.

– Вы только что угрожали мне и моим близким, сэр. Как я могу оставаться спокойной?

– О чем вы говорите, мадам? С какой стати мне вам угрожать?

– Вы только что обвинили меня – или меня и моих родственниц – в убийстве. Если вы заявите о своих подозрениях полиции, нас ждет арест и тюрьма. А потом, возможно, и виселица!

– У вас разыгралось воображение, миссис Фордайс. Постарайтесь мыслить разумно. Даже если у меня есть какие-то подозрения и я поделюсь ими с полицией, что с того, если нет улик?

– Боже, о чем вы говорите? Нет улик! Можно подумать, это кого-то остановит. Ни одна из нас не может доказать, что не выходила в ту ночь из дома.

Поэтому теоретически кто-то мог вернуться в дом миссис Делмонт и убить ее. Никто не станет искать улики и забивать себе голову подобными мелочами. Вес решится, когда ваше слово – слово богатого и влиятельного человека – будет против нашего. Кто мы такие? Три беззащитные женщины среднего достатка без связей в обществе, а значит, не обладающие каким-либо влиянием. Если вам придет в голову обвинить нас в убийстве, у меня и моих близких нет ни малейшего шанса на торжество справедливости.

– Возьмите себя в руки, мадам. Не нужно устраивать истерику.

Гнев придал Кэролайн силы:

– Как вы смеете? Что мне остается, кроме как впасть в истерику? Или, по-вашему, перспектива быть повешенной должна казаться мне привлекательной?

– Ну, до виселицы пока далеко, – буркнул Адам.

– А по-моему, очень даже близко.

– Черт возьми, довольно уловок и препирательств!

Мистер Гроув сделал шаг вперед, и Кэролайн метнулась в сторону, поставив меж ним и собой единственное доступное ей препятствие – стул.

– Остановитесь и не смейте подходить ближе! – вскричала она: – Еще шаг – и я завизжу так, что сюда прибежит не только миссис Пламмер, но и соседи. И я скажу, что вы пытались меня убить. Клянусь!

Адам застыл на месте, тяжело переводя дыхание.

– Успокойтесь, миссис Фордайс. Мы оба слишком нервничаем. И попусту тратим время.

– Я не могу успокоиться, когда мне угрожают арестом и тюрьмой.

Адам вздохнул. Он уже справился с собой, и теперь тон его стал язвительным:

– А вы никогда не думали о карьере в театре, миссис Фордайс? По-моему, в вас пропадает драматическая актриса.

– Чтобы вы ни думали, моя реакция в данных обстоятельствах абсолютно оправданна, – решительно заявила Кэролайн.

Несколько мгновений Адам Гроув молчал, и у девушки создалось впечатление, что противник корректирует планы военной операции. В конце концов он сказал уже гораздо более нейтральным тоном:

– Я еще раз прошу вас успокоиться, мадам. У меня нет намерения обвинять вас или ваших тетушек в убийстве.

– А почему я должна вам верить?

– Вам придется поверить мне. – вдруг усталым жестом потер виски. – В данном случае меня не волнует, как быстро полиция поймает убийцу... и поймает ли вообще. Когда дело касается обыкновенных преступлений, они действуют довольно эффективно. Но ведь это не простое убийство, поэтому у меня есть основания сомневаться, что властям удастся распутать его.

Кэролайн чувствовала, что Гроув говорит искренне, но она продолжала быть настороже. И стул по-прежнему служил барьером, разделявшим их.

– Если вы не ожидаете возмездия, то почему же вас так интересует убийство миссис Элизабет Делмонт? – прищурившись, спросила она.

– Я хочу найти дневник. Это моя единственная цель.

– Дневник? Господи помилуй, какой еще дневник? – Кэролайн и не пыталась скрыть недоумение.

– Тот, который был украден из дома Элизабет Делмонт этой ночью.

Теперь девушка окончательно запуталась.

– Вы ищете дневник миссис Делмонт? – неуверенно спросила она. – Что ж, могу заверить вас, что ни я, ни мои тетушки ничего не знаем о дневнике убитой. Во время сеанса я не заметила ничего похожего на дневник.

Адам, который все это время очень внимательно наблюдал за Кэролайн, вздохнул и печально покачал головой.

– Я верю, что вы говорите правду, миссис Фордайс. Похоже, мои заключения относительно вашей роли в этой истории были преждевременны и ошибочны.

– Вот как, сэр? – Кэролайн позволила себе перевести дыхание и немного расслабиться.

– Признаю также, что пришел сюда с целью застать вас врасплох и вынудить признаться, что именно вы забрали проклятую тетрадь... Или что вы дадите мне какой-то ключ... информацию, куда она могла подеваться.

– Но почему же этот дневник так важен для вас?

– Миссис Делмонт полагала, что сможет шантажировать меня с помощью этих записей. – Слова, сказанные ровным и невыразительным голосом, сопровождались улыбкой, от которой у Кэролайн мурашки побежали по спине. Похоже, мистер Гроув был не тот человек, которого можно шантажировать безнаказанно. Должно быть, жадность Элизабет Делмонт возобладала над осторожностью. Никто в здравом уме не стал бы связываться со столь опасным человеком.

– Но что заставило вас думать, будто я обладаю какими-либо сведениями о пропавшем дневнике? – спросила она.

– От одного из соседей я узнал, что в ту ночь миссис Делмонт отпустила экономку. То есть те, кто присутствовал на спиритическом сеансе, и были последними людьми, видевшими медиума живой. Не считая убийцы, конечно.

– Что касается экономки, то вы абсолютно правы. Миссис Делмонт сама открыла нам дверь. Она даже сочла нужным объяснить, что всегда отпускает прислугу в тот вечер, когда проводит сеанс. Она, мол, не может сосредоточиться, если в доме находится кто-то, кроме непосредственных участников сеанса. Признаюсь, я подумала, что у нее на это может быть вполне определенная причина...

– Да? – с интересом спросил Адам. – Какая же причина показалась вам наиболее вероятной, миссис Фордайс?

– Что ж, она не так романтична, как объяснение, предложенное медиумом, но зато гораздо более правдоподобна. Я подумала, что миссис Делмонт отпускает прислугу, когда проводит спиритические сеансы, чтобы та не смогла подсмотреть, какие именно трюки медиум применяет в своей работе. Экономка могла бы потребовать деньги за молчание. Кроме того, известны случаи, когда другие медиумы подкупали прислугу конкурентов, чтобы разузнать секреты собратьев по цеху. Бывает также, что исследователи сверхъестественных возможностей человека платят прислуге за сведения о хозяевах.

– Очень умно, – одобрительно произнес Адам. – Не могу не признать, что ваши выводы логичны и, похоже, близки к истине. Медиумы имеют причины опасаться прислуги и тщательно оберегают свои секреты.

– Скажите, – спросила, в свою очередь, Кэролайн, – а как вы узнали мое имя и адрес?

– В квартире убитой я нашел список людей, приглашенных на тот самый спиритический сеанс. Там были и адреса.

– Ах, вот как, – пробормотала девушка.

Против воли ее воображение быстро нарисовало картину: вот Адам Гроув быстро и умело обыскивает квартиру миссис Делмонт. А тело убитой лежит там же, распростертое на полу... Кэролайн попыталась изгнать из сознания наводящую ужас и дурноту картину. Должно быть, у этого человека железные нервы.

– Остаток ночи и большую часть утра я провел, расспрашивая прислугу, извозчиков... – Адам заколебался, подбирая нужное слово, – и других людей, которые обретаются на улицах неподалеку от дома Делмонт. Я узнал кое-что интересное, например, установил, что у экономки имеется железное алиби. Она уезжала к своей дочери, у которой именно в эту ночь начались роды. Так что единственной оставшейся ниточкой было ваше, миссис Фордайс, имя в списке приглашенных на спиритический сеанс.

– Неудивительно, что вы выглядите таким усталым, – сочувственно заметила Кэролайн. – Подумать только, всю ночь провести на ногах!

– Простите меня за столь непрезентабельный внешний вид. – Адам смущенно потер подбородок.

– В данных обстоятельствах подобные мелочи не имеют значения, – решительно сказала девушка. – Значит, вы пришли ко мне с целью запугать меня до такой степени, чтобы я созналась в заговоре или как минимум в преступных намерениях?

– Что ж, в целом изложено верно. – Не было похоже, чтобы его мучило раскаяние за столь негуманный план.

Кэролайн задумалась. Что мешает ему вернуться к первоначальным подозрениям? Хорошо бы найти кого-то другого на роль возможного преступника. Но вот кого?

– А не могла ли миссис Делмонт стать жертвой взломщика? – предположила девушка. – Скажем, она застала его в момент грабежа, и он убил ее?

– Я самым тщательным образом обыскал всю квартиру. На окнах и дверях нет следов взлома. Она сама впустила убийцу.

Этот вывод не добавил Кэролайн уверенности в собственной безопасности.

– Вы проявили вчера удивительную наблюдательность, мистер Гроув, – осторожно заметила она. – Ваше хладнокровие просто потрясает. Немного нашлось бы людей, способных действовать так последовательно и методично, после того как они обнаружили жертву жестокого убийства.

– К сожалению, моя наблюдательность не принесла никаких плодов, – с досадой проговорил Адам. Потом добавил, поворачиваясь к двери: – Мне представляется, что я отнял у вас неоправданно много времени, миссис Фордайс. Хочу откланяться и надеюсь, что вы сохраните в тайне содержание нашей беседы.

Он сделал несколько шагов к двери, но ответа так и не дождался.

– Миссис Фордайс? Могу я быть уверенным, что вы не станете разглашать сказанное мной сегодня?

Кэролайн собралась с силами и выпалила:

– Это зависит от целого ряда обстоятельств, сэр. Мистер Гроув даже не рассердился. Ее слова, похоже, позабавили его. Цинично улыбаясь, Адам сказал:

– Ну конечно! Как же я мог забыть? Молчание должно быть оплачено. Назовите цену, миссис Фордайс.

Гнев охватил девушку. Да как он смеет!

– Мое молчание нельзя купить, мистер Гроув. И мне не нужны ваши деньги. Безопасность моих близких и моя собственная кажется мне единственным, о чем стоит волноваться. И если над кем-то из нас нависнет угроза ареста, я, ни секунды не раздумывая, назову полиции ваше имя и сообщу все подробности сегодняшней беседы.

– Мне кажется, полиция не доставит вам хлопот. Скорее всего там решат, что миссис Делмонт погибла от руки грабителя, и успокоятся на этом.

– Почему вы так уверены в подобном исходе?

– Потому что это самый простой путь. А офицеры нашей доблестной полиции не привыкли усложнять простые дела.

– А если они найдут тот самый список присутствовавших на последнем спиритическом сеансе? Что помешает им возвести этих людей в ранг подозреваемых, как это сделали вы?

Гроув сунул руку в карман и вынул смятый лист бумаги. Помахав им в воздухе, пояснил:

– Они его не найдут.

– Вы забрали список? – Кэролайн уставилась на листок, не веря своим глазам.

– Не сомневаюсь, что эти имена никак не помогут раскрыть убийство.

– Вот как, – пробормотала девушка. Она просто не знала, что еще можно сказать в данном случае.

– Кстати, раз мы заговорили об именах, —как ни в чем не бывало продолжал мистер Адам Гроув. – Бесполезно сообщать мое имя полиции. Толку не будет.

– Почему же? – холодно поинтересовалась Кэролайн. – Потому что джентльмен, обладающий богатством и положением в обществе, может не затрудняй, себя ответами на допросах?

– Перед законом все равны, – меланхолично заметил мужчина. – Но дело не в этом, – он загадочно улыбался. – Не стоит называть полиции мое имя. Дело и том, что мистер Гроув – выдуманное. И как только я покину ваш дом, он растворятся в воздухе... как одна из тех материализации, которые так удачно демонстрируются некоторыми медиумами во время сеансов. Забавная параллель, вы не находите?

– Боже мой! – Кэролайн опустилась на стул. Силы вдруг покинули ее. – Так вы назвались вымышленным именем?

– Да. Не могу ли я попросить вас ответить еще на один вопрос?

– Какой? – Кэролайн пыталась собраться с мыслями Мужчина помахал перед собой листком бумаги, который незадолго до того забрал у Кэролайн:

– Для чего вы делали эти записи? Какого черта нам понадобилось описание моей особы?

– Ах, это! – Девушка мрачно смотрела на листок. Потом устало сказала: – Видите ли, сэр, я писательница. Газета «Флайинг интеллидженсер» печатает мой роман... Серия публикаций, ну, вы понимаете – с продолжением. Вы читаете «Флайинг интеллидженсер»?

– Нет. Насколько я помню, это одно из тех ужасных изданий, которые всегда гоняются за дешевыми сенсациями.

– Ну, можно сказать и так...

– Это газетенка, которая вытаскивает на свет божий и раздувает скандалы, а также смакует подробности преступлений. И все это с единственной

целью – привлечь читателей и продать как можно больше экземпляров.

– Понимаю, – кивнула Кэролайн. – Вы предпочитаете «Тайме».

– Именно.

– Так я и думала... – пробормотала она. – А скажите, сэр, это чтение не бывает иногда... не слишком увлекательно? Или даже скучновато?

– «Тайме» всегда публикует взвешенные и проверенные данные, миссис Фордайс. Это замечательно – получать информацию достоверную и по существу.

– Само собой... Тем не менее дело обстоит именно так: Флайинг интеллидженсер» печатает мой роман с продолжением. По условиям контракта я должна посылать моему издателю, мистеру Спраггету, по одной главе каждую педелю. И у меня возникла проблема с одним из персонажей. Его зовут Эдмунд Дрейк, и он одно из важных действующих лиц в моей истории. А я никак не могла решить, каким именно он должен быть. Поэтому мне не удавалось создать достаточно убедительный образ.

– Вы хотите сказать, что моя внешность и одежда достанутся главному герою вашего романа? – Адам определенно был поражен.

– Да нет, конечно. – Кэролайн взмахнула рукой, отметая столь нелепое предположение. – С чего вы взяли? Эдмунд Дрейк вовсе не главный герой. Он главный негодяй.

Глава 3

Глупо, но Адаму Хардести было неприятно, что его так однозначно определили в злодеи. Он возвращался домой на Лакстон-сквер и размышлял о только что состоявшейся встрече с миссис Фордайс. Человек – удивительное существо. Часто он беспокоится о пустяках и второстепенных деталях, норовя игнорировать проблемы большего масштаба. Именно таким нелогичным существом Адам казался себе сегодня. Неприятности и проблемы росли как снежный ком, подбираясь все ближе. А он – поди ж ты – волнуется о том, что какая-то дама-писательница составила о нем столь нелестное мнение.

Кэролайн Фордайс решила, что он идеально подходит на роль злодея, и это задело Адама за живое. Он чувствовал, что дело здесь не только в его поведении или «резких чертах лица». Похоже, мадам невысокого мнения о всех представителях высшего общества.

Хардести вынужден был признаться себе, что леди сразу же завоевала его прочное и безоговорочное уважение. Одного взгляда в умные и красивые карие глаза оказалось достаточно, чтобы Адам понял: с миссис Фордайс нужно держать ухо востро. Однако раз уж он решил быть откровенным с собой, пришлось добавить, что уважение было не самым сильным среди чувств, неожиданно нахлынувших на него во время их недолгого разговора. Адам сам поразился тому, что ни усталость, ни озабоченность множеством непростых проблем не помешали его телу так бурно среагировать на эту женщину. Восхитительную женщину.

Черт побери, что такое с ним творится? Сильные чувства всегда приносят в жизнь массу осложнений. Адам понял это давным-давно и сделал самодисциплину обязательной частью своей жизни. Холодная голова и трезвый расчет – непременные атрибуты человека, желающего выжить, и не важно, вращается он в высшем обществе или обретается среди городских отбросов. Именно с этой точки зрения Адам всегда рассматривал свои связи. В результате ни одна из его интрижек не затягивалась надолго и не доставляла особых хлопот. Он сам установил правила, по которым жил, и до сих пор они неплохо служили ему. Ни к чему нарушать их теперь.

Вот такие мысли крутились в голове мистера Хардести, и это были очень правильные мысли. Но в то же время Адам не мог избавиться от образа Кэролайн. Стоило на секунду ослабить контроль за собственным воображением, и он видел се сидящей за письменным столом: утреннее солнце освещает милую фигурку теплым светом и золотит волосы. Сегодня на Кэролайн было простое, но очаровательное платье цвета меди. Домашний наряд мягко подчеркивал женственные изгибы прекрасного тела, ибо лишен был многочисленных оборок и вставок, являвшихся непременной принадлежностью платья, предназначенного для выхода в свет. Высокая грудь и тонкая талия миссис Фордайс произвели на мужчину огромное впечатление именно потому, что были подарены природой, а не стали результатом умело скроенного корсажа и тугой шнуровки.

Блестящие светло-каштановые волосы собраны в простой узел у основания нежной шеи... и она так грациозно держит голову... Должно быть, ей двадцать с небольшим. «Точно – не больше двадцати пяти», – решил Адам.