8

Пронзительный телефонный звонок ворвался в сон, в котором Гарри тасовал колоду карт, сплошь состоявшую из красных королей. Он отчаянно пытался отыскать королеву, иначе, он это знал, не избежать беды. Но проклятый телефон прервал работу мысли.

Охваченный дурным предчувствием, к которому примешивалось и раздражение, Гарри очнулся от дремы и потянулся к трубке, мельком взглянув на часы. Было около часа ночи. Столь поздние звонки не предвещали ничего хорошего.

— Тревельян слушает, — Гарри приподнялся и привалился к спинке кровати. По крайней мере, он избавился от кошмарных сновидении. Хотя бы на время.

— Гарри, это я, Молли.

Ее сдавленный волнением голос подействовал на него, как холодный душ. Сон как рукой сняло. Каждый мускул налился железной силой, словно приготовившись к схватке.

— Что случилось?

— Только что произошло нечто странное. Помните тот игрушечный пистолет, оставленный на пороге моего дома?

— Черт возьми, еще бы.

— Мне кажется, автор той шутки решил еще раз разыграть меня.

— Сукин сын, — прошептал Гарри и крепче сжал телефонную трубку. — Что, опять в том же духе?

— Похоже, но должна признать, что на этот раз эффект оказался куда более впечатляющим. Пожалуй, еще ни разу в жизни я не испытывала такого жуткого страха.

— С вами все в порядке? — Гарри уже выбрался из постели и теперь направлялся к шкафу.

— Да. Я не пострадала. Только очень испугалась, — нерешительно произнесла Молли. Голос ее дрогнул и перешел в тихое, невнятное бормотание. — Извините, что побеспокоила вас. Не знаю, почему вдруг кинулась вам звонить. Я набрала ваш номер чисто машинально.

— И правильно сделали. — Гарри зажал трубку между ухом и плечом и уже открывал дверцу шкафа.

— Мне не следовало звонить в столь поздний час.

— Я же сказал, забудьте об этом. Я уже еду. — Гарри натянул первые попавшиеся брюки. — хлопчатобумажные, оливкового цвета. — Сейчас только выведу машину из гаража.

— Спасибо. — В голосе Молли угадывалось явное облегчение.

— На этот раз мы известим полицию.

— Послушайте, Гарри я не хочу поднимать шума. Уверена, это просто очередная…

— Я буду через несколько минут. — Он швырнул трубку на рычаг, схватил рубашку сунул ноги в старые кроссовки и направился к двери.

Он пытался не думать о красном короле. .

Улицы были пустынны. Спустя десять минут Гарри уже подъехал к массивным железным воротам, ограждавшим старого монстра, которого Молли называла домом. Ворота были открыты.

Выключив двигатель, Гарри оглядел особняк. Свет горел во всех окнах и даже на чердаке. Видимо, Молли обошла все комнаты и везде зажгла лампы.

Кто бы ни был этот злоумышленник, он определенно преуспел в своем стремлении запугать Молли. Однако он явно не учел возможных последствии своей выходки, думал Гарри, поднимаясь по ступенькам. Этот негодяй не рассчитывал на то, что отныне к нему будет приковано внимание научного консультанта Молли.

Сегодня он уж точно не оставит Молли одну, пообещал Гарри самому себе. И неважно, будет она возражать или нет. Он заберет ее к себе, и ей придется остаться в его квартире, пока он не разберется в ситуации.

Не успел он нажать на кнопку звонка, как входная дверь открылась. На пороге стояла Молли. Одной рукой она придерживала воротник безразмерного белого махрового халата. Волосы ее были растрепаны, глаза казались огромными темными впадинами.

— Гарри. — Она замерла, молча уставившись на него, словно не знала, что ей делать дальше.

Прежде чем Гарри успел разгадать ее намерения, она бросилась к нему и уткнулась лицом в плечо.

Он крепко прижал ее к себе.

Она позвала его. Она в нем нуждалась. Она была в его объятиях. И это было так естественно.

Гарри почувствовал, как зарождается в нем неясное желание, не поддающееся определению, но способное сокрушить все на своем пути.

Он глотнул побольше воздуха, невероятным усилием воли подавив в себе эту внезапную вспышку диких эмоции. Он не мог допустить, чтобы желание лишило его рассудка. Слишком многое было поставлено на карту. Бушующие в нем страсти могли ужаснуть Молли. Терять же ее он не хотел.

— Все в порядке. Я здесь. — Нежно и бережно он попытался высвободиться из ее объятий. Это было нелегко. Руки ее сомкнулись плотным кольцом вокруг его шеи.

Молли нехотя отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— Спасибо, что пришли. Я вам так признательна. Наверное, мне не следовало вас беспокоить.

— Перестаньте. — Гарри заглянул ей в глаза и испытал облегчение. Молли выглядела испуганной, но не он был причиной ее страха.

Он заметил, что халат у нее распахнулся, обнажив белоснежную ночную рубашку с украшенным фестонами изящным вырезом. Груди ее нежно вздымались. Тугие соски отчетливо проступали сквозь тонкую ткань. Гарри опустил руки, чувствуя, как кровь бешено пульсирует в венах.

Молли потупила взгляд и вспыхнув, стыдливо запахнула халат.

— Проходите. Я приготовлю чай. .

— Такое могло присниться только ребенку в кошмарном сне. Чудовище под кроватью. — Молли разливала чай из белого керамического чайника. Только чай она всегда готовила вручную считая, что хороший напиток требует души. Ни одному агрегату, пусть даже и отцовского изобретения, не подвластно было приготовление настоящего чая. — Я и отреагировала на него, как ребенок. Перепугалась до чертиков.

— Кто-то достиг желаемого эффекта. — Гарри разглядывал компоненты механического чудища, которые выложил на кухонном столе.

Молли с интересом наблюдала за тем, как Гарри осторожно препарировал сложный механизм. В этот момент он походил на ювелира, извлекающего драгоценные камни из ожерелья.

При ярком свете дешевая черная ткань мантии зловещая маска из тех, что надевают в канун Дня всех святых, выложенные в ряд части механического туловища выглядели уже не столь устрашающе. Молли даже несколько опечалилась.

— Похоже, я переборщила, — сказала она. — Почему-то шутка с пистолетом не очень на меня подействовала, а эта просто выбила из колеи.

— На то и рассчитывал злоумышленник. — Гарри поднес моторчик поближе к свету и принялся изучать его конструкцию. — Эта штуковина похлеще пистолета. Она сидела у вас в доме. Более того, в спальне. Мне кажется, что кто бы ни стоял за этими проделками, он безусловно учитывал именно фактор устрашения.

Молли содрогнулась. Она вгляделась в мрачное, сосредоточенное лицо Гарри, пытаясь угадать, насколько он серьезен в своих предположениях.

Ответ был очевиден. Гарри настроен очень серьезно. Ей даже передалось его нервное напряжение.

— И все-таки мне до сих пор не верится, что в этих проделках кроется некий зловещий замысел, — сказала Молли и ткнула пальцем в нелепую конструкцию со стальными когтями. Пять металлических стержней были продернуты в пальцы драной черной перчатки. — Интересно, как он проник в дом, чтобы установить эту штуковину?

— Вы проверяли, нет ли где открытых окон или незапертых дверей?

Молли поплотнее закуталась в халат.

— Перед вашим приходом я обошла все комнаты. Никаких признаков вторжения. Двери и окна везде заперты. Охранная сигнализация включена.

— Вероятно, устройство поместили под вашу кровать сегодня днем. Что дает нам право сделать кое-какие предположения. — Гарри взял со стола маску. — Автор этого чудовищного замысла, видимо, хорошо знаком с вами. Настолько хорошо, что ему даже известен код вашей охранной сигнализации.

— Это невозможно, — тут же возразила Молли. — Мы с Келси всегда были очень осторожны. Она бы никому не доверила номера кода, даже самой близкой подруге. И я тоже.

Гарри поднялся.

— Выходит, мы имеем дело с тем кто умен настолько, что смог перехитрить вашу охранную сигнализацию.

Молли подняла на него взгляд.

— Умен!?

— Наверное, правильнее было бы сказать. — настолько нагл. Как бы то ни было, он доставил вам сегодня немало хлопот. Идите наверх и соберите вещи. Я вас отвезу домой.

— Домой? — Она так порывисто встала со стула, что он начал заваливаться назад.

— Вот именно. — Гарри ловко подхватил стул не дав ему упасть. — Ко мне домой. Вы там переночуете. А утром мы решим, что делать дальше.

Молли растерялась. С одной стороны, она даже думать боялась о том, чтобы провести остаток ночи здесь, в одиночестве. И в то же время ей никак не хотелось верить в то, что дело настолько серьезно, что она вынуждена покинуть родной дом.

— Благодарю за приглашение, но я не хочу причинять вам неудобства, — сказала она. — Кроме того, я не вижу особой необходимости в моем отъезде. Вероятно, это была очередная глупая шутка. Не думаю, что злоумышленник посмеет вернуться сюда этой ночью.

— Доверьтесь мне. — Гарри нежно и в то же время решительно подтолкнул ее к лестнице, ведущей наверх. — Это необходимо.

— Почему?

— Потому что мне так будет спокойнее, — пояснил Гарри.

— О! — Она не нашлась, что ответить.

— Я хочу хорошенько все обдумать. Чтобы утром мы могли толково изложить суть дела полиции.

— Представляю, какой это вызовет резонанс. Расследование обстоятельств глупых розыгрышей, вероятно, займет верхнюю строчку в списке приоритетных дел, — иронически заметила Молли.

— Знаю. Но все равно я хочу, чтобы эти инциденты фигурировали в полицейских протоколах.

Он не стал развивать свою мысль, но Молли догадалась, о чем он думает. Гарри хотел ввести полицию в курс дела, полагая, что подобные «розыгрыши» могут повторяться, с каждым разом становясь все более опасными.

Полтора часа спустя Гарри одиноко стоял в своей темной гостиной. Он внимательно прислушивался, но из спальни для гостей не доносилось ни звука. Молли наконец уснула.

Он подошел к стеклянной стене, за которой простиралось царство ночи, и попытался разглядеть маленькое приводное устройство, что держал в руке. Казалось, оно источало тепло, ощутить которое мог только Гарри.

Он попробовал сосредоточиться. Предельно сконцентрироваться.

Он делал это против своей воли. Он вообще не нанимался этим со дня гибели неистового Вилли Тревельяна. Гарри вспомнил, что правда, которую в тот день ему открыло врожденное ясновидение, оказалась не слишком приятной. Эта же опасность подстерегала его и сейчас.

К тому же он вовсе не находил удовольствия в ощущениях, которые сопровождали эти сеансы. Даже во время мимолетных вспышек ясновидения он чувствовал себя истерзанным слабым и незащищенным. Более глубокое погружение в такое состояние, которое он и собирался предпринять сегодня ночью, обещало усугубить и без того мучительные ощущения. Могло случиться и так, что ему придется усомниться в собственном здравомыслии. Гарри ненавидел этот болезненный страх, что поджидал его в потемках разума.

Но он должен рискнуть. Желание получить ответ на волнующим его вопрос было сильнее страха перед сумасшествием.

И Гарри ринулся в пучину собственного сознания, опустившись на самый глубокий его уровень. Это было равносильно прыжку в космический вакуум где-нибудь на самых задворках Галактики. Теперь важно было устоять перед искушением зайти слишком далеко. Туда, где его поджидала бездна.

Концентрация мысли достигла такого предела, что Гарри утратил чувство реальности. Он уже не находился в собственной гостиной. Он стал частью ночи, что властвовала за окном.

Металл в руке накалился настолько что жег ладонь. Организм посылал молчаливые команды призывая не форсировать работу мысли. Когда-то еще давно Гарри начал возводить некие внутренние барьеры, преграждавшие ему путь к безумию.

И только на третьем десятке лет он начал понимать, что все это время пытался воздвигнуть стену на краю бездны.

Он работал на совесть, старался как мог, хотя было неимоверно сложно поскольку готовой модели не существовало. С годами он научился бродить по мелководью собственного разума. И делать вид, что не замечает темных впадин окружавших его со всех сторон.

Сегодня же он как раз собирался опуститься в эти манящие глубины. Только там он мог найти ответ.

С величайшей осторожностью он принялся разбирать барьеры, которые ограждали его от сулящей опасности бездны.

Гарри не был труслив, но чувства, которое сейчас охватило его, боялся как огня. Утрата самоконтроля, неизменно сопровождавшая крушение внутренних им самим воздвигнутых барьеров, была ценой, которую приходилось платить за достижение поставленной цели.

Гарри стоял у окна, уставившись в темное пространство, и в голове его совершался процесс познания, который полностью его поглотил.

Ночь словно впорхнула в гостиную и укрыла его в своих объятиях.

Гарри закрыл глаза и крепче сжал в кулаке маленький электропривод. Что-то важное крылось в этой детали. И ему необходимо было угадать это, чтобы помочь Молли.

Он увидел пропасть. И стеклянный мост, переброшенный над ней. Мост уходил в бесконечность. Так было всегда. Гарри не позволял себе пересекать мост. Очень редко он лишь ступал на него одной ногой.

Он не знал что ожидало его на дальнем краю бездны, но одно было несомненно: сумасшествие кроется внизу, под мостом. Он попробовал ступить на стеклянный мост. «He смотри вниз, — уговаривал он себя. — Только не смотри вниз».

— Гарри?

Совершенно неожиданно его захлестнуло голодное желание, которое смело все преграды, так тщательно возводимые Гарри.

— Гарри, с вами все в порядке? — Отдаленный голос Молли прозвучал как шепот. Но все равно коснулся Гарри, пробравшись сквозь толщу ночи, окружавшую его.

Итак, она была здесь в гостиной. Стояла за его спиной.

Нет. Уходи. Возвращайся в свою постель. Ради всего святого, не приближайся ко мне. Не сейчас.

Но слова эти так и остались пленниками его сознания. Произнести их вслух он был не в силах.

— Что-нибудь не так, Гарри?

Да! Да! Да!

Язык налился свинцовой тяжестью и отказывался облекать мысли в словесную форму. Тело не подчинялось командам разума. Гарри, пошатываясь, обернулся к Молли.

Он смотрел, как она медленно приближается к нему, и испытывал жестокое отчаяние. Он уже слишком далеко продвинулся по стеклянному мосту. И теперь не мог контролировать необузданное желание, бушевавшее в нем.

Балансируя на тончайшей кромке стекла, Гарри уже видел дальний край бездны. Он вдруг понял, почему до сих пор боялся заглядывать туда. Что толку было в столь пристальном созерцании своих инстинктов, совладать с которыми все равно не хватит сил?

Желание, острое и непреодолимое, уже сжигало его.

— С вами все в порядке? — Молли остановилась прямо перед ним. Она была все в том же белом халате, который привезла с собой. Неприбранные волосы поражали первозданной красотой. Ясные глаза казались бездонными колодцами, в которых купался лунный свет.

Гарри призвал на помощь все свое мужество. И наконец обрел дар речи.

— Идите спать.

— Господи, но ведь с вами что-то происходит, разве не так? — Она протянула к нему руку, кончиками пальцев коснувшись его лица. — Да вы горите. У вас жар. Почему вы раньше не сказали? Я даже не думала, что вы больны. Совсем ни к чему было приезжать ко мне в таком состоянии. Вы должны быть в постели.