Любовь по расчету

— Я говорю, судя по всему, в этом деле можно поставить точку, Гарри.

— То же самое ты мне говорил после гибели Уортона Кендалла.

— На этот раз вероятность, кажется, выше, — сказал Фергюс. — Ты ведь знаешь этих ребят. Стоит им почуять опасность, как их сразу словно ветром сдувает.

— Это верно.

Молли нахмурилась.

— Интересно, знает ли тетя Венисия о его отъезде. Пожалуй, я ей сейчас же позвоню.

Гарри покачал головой.

— Мы лучше съездим к ней. Такие новости нежелательно сообщать по телефону.

Молли вздохнула.

— Ты прав.

— Гарри? — раздался в трубке смущенный голос Фергюса. — Ты меня еще слушаешь?

— Я здесь. Мне интересно, что могло вспугнуть Лэттериджа?

— Не знаю, — ответил Фергюс. — Может быть, твоя поездка в Орегон? Он, по-видимому, следил за каждым твоим шагом. И не забывай, что он уже наловчился бегать от полиции.

— Мошенники со стажем знают, когда пора рубить концы.

— Вот именно, — согласился Фергюс. — Тебе нужны еще подробности?

Гарри взял ручку.

— Дай-ка я запишу все, что тебе удалось узнать.

Разговор с Венисией оказался труднейшим испытанием в жизни Молли. Она была благодарна Гарри за поддержку, которую он оказывал ей своим присутствием. Они стояли рядом в блещущей новым убранством гостиной Венисии, выдержанной в лилово-зеленых тонах, и Молли втолковывала тетушке, что Каттер Лэттеридж уже не вернется.

Первоначальная реакция Венисии, выразившаяся в возмущенном негодовании, постепенно сменилась шоком и в конце концов — безудержным потоком слез. Молли тоже расплакалась. Когда рыдания лишили ее возможности продолжать рассказ, Гарри пришел на выручку и спокойно изложил суть дела.

— Но он же был обеспеченным человеком, — возразила Венисия, утирая слезы. — Дом на острове Мер-сер…

— Он обманным путем вступил во владение домом, — объяснил Гарри. — Сейчас банки и риэлтеры пытаются воссоздать полную картину этой сделки, но, похоже, Лэттеридж открыл фальшивую кредитную карточку в банке «Ист-Кост»и с ее помощью пытался надуть агентство по торговле недвижимостью.

— А яхта?

— Та же история, — ответил Гарри. — Брокер, занимавшийся ее продажей, до сих пор пытается найти концы.

— Даже не знаю, что и сказать. — Венисия шмыгнула носом. — Он был таким джентльменом.

— Без хороших манер и обаяния в его профессии не обойтись, — заметил Гарри. Венисия удрученно посмотрела на Молли.

— Я оказалась настоящей старой дурой.

— Вовсе нет. — Молли крепко обняла ее. — Во-первых, ты не старая и уж никак не дура. Каттер, или Клэренс, или как там его, обманул всех нас, тетя Венисия.

— Жертвами его надувательств стали очень многие, — добавил Гарри. — Он — виртуозный жулик.

— Виртуозный сердцеед, — резко проговорила Венисия. — Но что, если он вернется? Вы ведь говорите, что он опасен.

Молли посмотрела на Гарри.

— Маловероятно, что он появится в Сиэтле в обозримом будущем, если вообще посмеет вернуться сюда, — сказал Гарри. — В душе он жулик, а не убийца. Его призвание — мошенничество. А для продолжения его бизнеса ему нужна полная анонимность. Теперь его главной задачей будет похоронить личность Каттера Лэттериджа, чтобы можно было приступить к очередной афере где-нибудь подальше от этих мест.

Венисия потонула в плюшевых подушках своего необъятного кресла.

— Теперь я понимаю, почему он вдруг начал торопить меня со свадьбой. Говорил, что ждет не дождется, когда станет моим мужем.

— Он начал нервничать из-за меня, — предположил Гарри. — Видимо, почувствовал, что его план вот-вот рухнет.

— У меня осталась последняя примерка свадебного платья, — прошептала Венисия. — Оно сказочно красивое. И стоит целое состояние. — Она потянулась за свежим носовым платком. Вдруг застыв, она взглянула на Молли. — У меня идея.

— Что такое? — спросила Молли.

Венисия загадочно улыбнулась — как может улыбаться только женщина, бывшая в течение тридцати лет замужем за изобретателем.

— Мы попросим, чтобы это платье переделали для тебя, дорогая. * * *

Десять дней спустя, в самый разгар рабочего дня, когда Молли занималась развешиванием шафрана, в дверях магазина звякнул колокольчик. Молли подняла взгляд и увидела стоявшую на пороге молодую женщину в черной куртке с замшевым поясом и джинсах. Ее короткие волосы, подстриженные ежиком, были выкрашены в иссиня-черный цвет. На голых руках пестрела затейливая татуировка. На носу сидели круглые очки.

— Вы Молли Аббервик?

— Да, я. — Молли улыбнулась. — Чем могу вам помочь?

— Я — Хелуаз Стикли. — Девушка взглянула на Тессу, которая как раз выходила из кладовки с пакетом зеленого перца. — Привет, Тесса.

— Хелуаз. Ты наконец решилась. — Тесса с победным видом посмотрела на Молли. — Молли, это моя подруга, она изобретатель. Ну, та, которая играет на бас-гитаре в «Руби свэт».

Молли сникла.

— Это она хочет получить субсидию Аббервикского фонда?

— Наконец-то до тебя дошло. — Тесса, просияв, обратилась к Хелуаз:

— Ты принесла с собой чертежи и наброски?

Хелуаз кивнула головой и взволнованно посмотрела на Молли.

— Я обещаю, что не отниму у вас много времени, мисс Аббервик.

— Я так понимаю, что речь пойдет о приборе для измерения сверхчувствительных мозговых волн? — медленно выговорила Молли.

Хелуаз приободрилась.

— Я раскопала тут кое-что интересное, мисс Аббервик. Не откажитесь уделить мне несколько минут, чтобы я могла объяснить вам суть моей теории. Больше никто меня слушать не станет, я уверена.

Молли улыбнулась.

— Пойдемте со мной.

И она направилась в свой кабинет. Хелуаз последовала за ней. Лицо ее сияло радостным волнением и энтузиазмом. * * *

В три часа пополудни Гарри вдруг почувствовал некоторый душевный дискомфорт. Ему явно чего-то не хватало. Он нехотя оторвался от бумаг, над которыми работал в связи с проектом Франсуа Араго по оптическим приборам. Он очень быстро сообразил, в чем причина его беспокойства.

Весь день молчала домашняя линия связи.

Собираясь посвятить день работе над проектом Араго, он намеренно поставил автоответчик на служебный телефон. Звонок он отключил, чтобы не отвлекаться.

Но домашнюю линию Гарри не трогал. Все его родственники знали, что, будучи дома, он всегда снимет трубку.

Итак, сегодня телефон молчал. Это было удивительно. Гарри не мог припомнить дня, когда бы ему удалось обойтись без телефонных разговоров с кем-нибудь из родных.

Молчание телефона нельзя было объяснить затишьем в обоих кланах. У Стрэтгонов не стихали страсти по поводу решения Брэндона. Даниель кипятилась относительно его намерений искать финансовую поддержку на стороне. Паркер никак не мог успокоиться в связи с тем, что Брэндон предпочитает обходиться без наставлений. Брэндон же, со своей стороны, делал все возможное, чтобы избавиться от опеки деда.

Гилфорд гневался на Гарри за то, что тот огорчил Паркера. Оливия неустанно намекала на то, что Гарри и Молли до женитьбы следует получить консультацию по вопросам семьи и брака. Вчера она позвонила, чтобы сообщить имена еще двух специалистов-психологов.

Тревельяны тоже не дремали. Эванджелина начала кампанию по убеждению Гарри в необходимости финансовой поддержки ее нового захватывающего турне. Джош периодически информировал о состоянии здоровья Леона. Рэйли в очередной раз напоминал о том, что сидит на мели, а ребенок вот-вот появится на свет.

Все эти события непременно должны были заявить о себе телефонным перезвоном. Гарри откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился на непривычно молчаливый аппарат.

Взгляд его упал на телефонный шнур, который был пропущен по краю стола и терялся за креслом для чтения.

Гарри поднялся и подошел к креслу. Заглянув за спинку, он обнаружил, что телефонный шнур валяется на полу. Кто-то отсоединил его от сети.

Гарри был уверен в том, что сам не мог этого сделать. Не вызывало сомнений и то, что Джинни не могла допустить такую оплошность при уборке.

Догадаться об инициаторе подобной выходки не составило большого труда.

Гарри включил аппарат в сеть. Потом вернулся к столу, поднял трубку и набрал номер служебного телефона.

Он ждал, что в трубке раздастся записанный на пленку его собственный голос. Каково же было его удивление, когда он услышал голос Молли.

Офис доктора Гарри Стрэттона Трввельяна. Если Вы хотите оставить деловую информацию, пожалуйста, дождитесь сигнала автоответчика. Если вы — родственник Гарри по линии Стрэттонов или Тревельянов и звоните по этому номеру, поскольку не можете дозвониться по домашнему, пожалуйста, срочно наберите номер, который я сообщу далее. Вы получите чрезвычайно интересную и важную информацию, которая в корне изменит вашу жизнь.

Гарри прослушал номер телефона, который Молли назвала в конце своего послания. Он тотчас узнал его. Это был телефон компании «Чай и специи Аббервик».

Молли нашла остроумный способ переадресовать звонки его родственников на свой магазин.

Гарри долго стоял в задумчивости с трубкой в руке, недоумевая, что происходит. Ясно было лишь одно: жизнь с дочерью гениального изобретателя не обещала быть скучной.

Телефон на рабочем столе Молли раскалился от беспрерывных звонков. Она не обращала внимания на настойчивые призывы снять трубку и продолжала заниматься с клиенткой. Это была писательница, жившая неподалеку от Сиэтла. Она регулярно наведывалась в магазин, покупая в больших количествах чайные смеси, которые Молли готовила специально для нее.

— Спасибо, Энн. — Молли передала покупательнице пакет с чаем. — Увидимся через месяц.

Энн улыбнулась.

— Обязательно. Не могу долго сидеть за компьютером без чашки хорошего чая.

Из кабинета выглянула Тесса.

— Тебе звонят, Молли.

— Спасибо, Тесса,

Молли поспешила в свой кабинет и взяла из рук Тессы телефонную трубку.

— Молли Аббервик слушает. Чем могу вам помочь? На другом конце провода повисло напряженное молчание.

— Молли? — Голос Оливии срывался от ярости. — Что ты о себе возомнила? Где Гарри?

— Гарри сейчас занят.

— Дай ему трубку. Я хочу с ним поговорить. Дело семейное.

— Извини. Но Гарри подойти не может.

Молли присела на краешек стола, лениво перекинув ногу на ногу. Это был уже четвертый звонок от родственников с того момента, как она отсоединила домашний телефон Гарри и записала свое послание на автоответчик.

Она знала, что утром он собирался отключить служебный телефон, чтобы вплотную заняться работой над проектом. Знала она и то, что домашнюю линию он не отключает ни при каких обстоятельствах. Она намеренно отсоединила ее, чтобы переадресовать все телефонные звонки на свой офис.

Стрэттоны и Тревельяны не заставили себя долго ждать. Молли уже удалось переговорить с Брэндоном, Эванджелиной и Даниель.

— Абсурд какой-то, — огрызнулась Оливия. — Что происходит?

— Я скажу тебе то же, что говорила и остальным звонившим. Я намерена продемонстрировать Стрэттонам и Тревельянам свою пусть небольшую, но все-таки власть в нашей будущей семье.

— Власть?

— Вот именно. — Молли улыбнулась. — Как жена Гарри, я буду обладать исключительным правом ограничивать ваш доступ к нему.

— Ты в своем уме?

— Странно слышать этот вопрос из уст такого профессионала. Да, я в своем уме, но я решительно настроена получить то, что я хочу. Предупреждаю: если Стрэттоны и Тревельяны не будут соблюдать моих требований, я найду способ свести к минимуму их общение с Гарри.

— Не понимаю. — Оливия явно была сбита с толку. — Все это звучит нелепо.

— Завтра в полдень я сделаю заявление для Стрэттонов и Тревельянов. Гарантирую, что будет внесена полная ясность в наши отношения.

— Учти, Гарри станет известно об этом, — пригрозилола Оливия.

— Если ты и другие предпочтете общаться с ним и дальше, вы ни слова ему не скажете, — ласково предупредила Молли. — Как я уже сказала, завтра я изложу свои требования. Встретимся ровно в полдень в вегетарианском ресторане рядом с моим магазином. Советую быть, иначе за последствия я не ручаюсь.

Молли повесила трубку, не дожидаясь, пока Оливия предложит ей воспользоваться услугами профессионального психиатра.

20

Первыми прибыли Стрэттоны. Молли стояла возле длинного стола в вегетарианском ресторане и наблюдала за шествием стрэттоновсого клана, возглавляемым надменной Даниель.

— Это неслыханная дерзость, — объявила с порога Даниель.

— Добрый день, миссис Хью. — Молли кивнула головой в знак приветствия. — Я рада, что вы решились на этот шаг.

— Вы были очень грубы по телефону, мисс Аббервик, — заметила Даниель. — Ваше заявление прозвучало как неприкрытая угроза.

— Вы не ошиблись, — сказала Молли. — Это и была угроза.

Она догадалась, что сопровождавшими Даниель были Паркер и его сын Гилфорд. Впрочем, узнать их было несложно. — возраст и характерная комплекция выдавали их родство. На лицах обоих застыло выражение ледяного негодования. Оливия и Брэндон замыкали шествие. Эти держались кротко и смиренно.

— Добрый день. — Молли указала гостям места по левую сторону стола. — Пожалуйста, присаживайтесь.

Серебристые брови Паркера сомкнулись над царственной переносицей.

— Кто вы — нам известно. Позвольте представиться: я — Паркер Стрэттон.

— Да. — Молли улыбнулась. — Мы с вами беседовали сегодня утром по телефону. Вы, кажется, хотели знать, что мне взбрело в голову.

— А теперь извольте выслушать меня, девушка, — рявкнул Паркер, — у меня есть дела поважнее, чем участие в ваших глупых играх. Я не знаю, чего вы пытаетесь добиться, но если вы охотитесь за моими деньгами, можете катиться…

— Речь не о деньгах, дедушка, — тихо произнес Брэндон. Он настороженно наблюдал за Молли. — Я не знаю, о чем именно будет разговор, но только не о деньгах. Мисс Аббервик своих хватает.

Оливия прошла к столу.

— Я скажу вам, о чем пойдет речь. Это касается власти и влияния. Я права, Молли? Ты ведь считаешь, что сможешь распространить их на всю нашу семью, воспользовавшись правом, которое дает тебе положение невесты Гарри.

Молли крепко ухватилась за спинку стула. Но улыбку на лице сохранила.

— Садись, Оливия. Ты сможешь заняться психоанализом позже. Только не выставляй мне потом счет.

— Никто еще не осмеливался замахиваться на то, чтобы контролировать Стрэттонов, — гневно произнес Гилфорд. — Мисс Аббервик, я человек занятой. Сегодня я пришел сюда, поскольку вы заявили о каком-то семейном кризисе. У вас ровно пять минут на то, чтобы попытаться убедить меня в этом.

Молли посмотрела на него.

— Присаживайтесь, мистер Стрэттон. Я все объясню. — И она перевела взгляд на дверь, куда уже входила следующая группа приглашенных.

Даниель, открывшая было рот, чтобы что-то сказать, замерла, увидев столпившихся в дверях новых гостей. По лицу ее было видно, что она пребывает в полной растерянности.

— Боже. Да как они смеют являться сюда?

— Какого дьявола? — Паркер обернулся посмотреть, что так встревожило Даниель. Глаза его округлились от изумления и ярости. — Господи всемогущий. Что они-то здесь делают?

Молли посмотрела на сбившихся в стайку Тревельянов. Она мысленно отметила, что старания ее не пропали даром. С Джошем, конечно, проблем не возникло. Он без малейших колебаний согласился прийти. Но она втайне испытала облегчение, увидев Леона — все еще на костылях. — и Рэйли с Эванджелиной.

Эванджелина, столь же статная и величественная в строгом костюме, сколь и в своем экстравагантном наряде гадалки, гордо прошла через зал мимо опешивших Стрэттонов. Подойдя к Молли, она недовольно заметила:

— Вы не говорили о том, что они тоже будут.

— Я еще многого не успела сказать, Эванджелина. — Молли указала на стулья по правую сторону стола. — Но очень скоро все прояснится. Пожалуйста, садитесь.

Паркер, судя по его виду, готов был вот-вот взорваться. Он сделал шаг в сторону двери.

— Будь я проклят, если сяду за один стол с этими проходимцами Тревельянами.

Лицо Леона исказилось от ярости. Он поднял костыль и загородил им выход.

— Ты никуда не пойдешь, старый сукин сын. Если уж нам, проходимцам Тревельянам, суждено отсидеть это мероприятие, то и вам, чертовым снобам Стрэттонам, не отвертеться.

— Чертовым снобам? — ополчился на Леона Паркер. — Это кого ты смеешь так называть, ты, негодяй?

— Довольно. — Молли постучала ложкой по стеклянному стакану. — Вы все сейчас же займете свои места. Меня не особенно волнует, будете ли вы есть ленч, который я заказала и оплатила, но уж сесть и выслушать меня вам придется. Иначе вам вряд ли удастся видеться с Гарри впредь.

Стрэттоны и Тревельяны, которых разом объединила ярость по отношению к Молли, обернулись к ней.

— Я никак не пойму, с чего это вы вдруг решили, что можете оказывать на нас давление, — сказала Даниель. — Гарри — один из Стрэттонов. Нас связывает кровное родство. Вы не можете препятствовать нашему общению.

— О, еще как могу, — возразила Молли. — Я это продемонстрировала вам еще вчера, когда отключила его домашний телефон. И это была лишь разминка, уверяю вас. То ли еще будет. А теперь садитесь. Все.

Все сели. С ворчанием, неохотно, стыдливо опуская глаза, дабы не встретиться взглядами с сидящими напротив заклятыми врагами.

Молли одна осталась стоять. Она оглядела недовольные лица собравшихся. Только Джош смотрел на нее весело, с радостным ожиданием. Она глотнула побольше воздуха.

— Спасибо вам.

— Давай, не тяни резину, — пробурчал Леон.

— Очень хорошо. — Молли крепче вцепилась в спинку стула. — Перейду прямо к делу. У меня два требования. Если они будут удовлетворены, я позволю вам и дальше общаться с Гарри. Я не могу обещать, что не ограничу вашего общения в случае, если почувствую, что оно становится слишком обременительным для него.

Паркер взорвался первым.

— Почему вы уверены в том, что общение с Гарри так уж важно для нас?

— Ваше присутствие за этим столом дает мне основание так думать. — Молли отпустила стул и начала медленно прохаживаться вдоль стола. — Гарри нужен вам всем — и Стрэттонам, и Тревельянам. Общение с ним крайне важно для вас. Ведь каждый из здесь присутствующих в свое время обращался к нему за помощью, разве не так?

Оливия устремила на нее удивленный взгляд.

— Что это значит?

Молли заложила руки за спину.

— Давайте вернемся к тем забытым дням далекого прошлого, когда Гарри впервые приехал в Сиэтл. Думаю, это было лет восемь назад. За год до этого он потерял родителей. Братьев или сестер у него не было. Жены тоже. По сути, он был одинок в этом мире. Сюда он приехал в надежде отыскать хоть одного родного человека.

— Не правда, — перебил ее Гилфорд. — Он приехал в Сиэтл, поскольку получил грант от Вашингтонского университета на исследовательскую работу в области истории науки.

Молли обернулась к нему.

— Грант, который он получил, не оговаривал места его научной деятельности. Он приехал именно сюда, поскольку здесь были его корни. Стрэттоны на протяжении трех поколений жили в Сиэтле. Тревельяны, в свою очередь, давно облюбовали для себя Вашингтон.

Оливия забарабанила наманикюренными пальчиками по столу.

— Гарри однажды сказал мне, что, завершив работу по гранту, он остался здесь, потому что полюбил Сиэтл. Он успел обзавестись связями в местных колледжах и университетах. И здесь сложились идеальные условия для его карьеры.

— Он вполне мог сделать ее где угодно. — Молли покачала головой. — Нет, он остался здесь, потому что к моменту завершения научной работы уже прикипел душой и к Стрэттонам, и к Тревельянам.

Паркер запротестовал:

— Он ясно дал понять, что ничего не хочет от Стрэттонов.

— Не правда, — тихо сказала Молли. — Единственное, от чего он отказался, так это от денег.

— Это одно и то же, — проворчал Паркер.

— Нет, мистер Стрэттон, не одно и то же. По крайней мере, для Гарри.

Гилфорд нахмурился.

— Когда Гарри заявлял нам о своем отказе войти в семейную фирму, он упирал на то, что считает себя больше Тревельяном, нежели Стрэттоном.

— Он и есть прежде всего Тревельян, — торжествующе объявила Эванджелина.

— Чертовски верно сказано, — поддержал ее Рэйли. — Взять хотя бы его рефлексы. Да и бабуля Гвен всегда говорила, что он обладает тревельяновским ясновидением.

Оливия поморщилась.

— Ради всего святого, нельзя ли перенести наш разговор в плоскость реальности? Гарри страдает явным нарушением психики, при чем здесь его сверхъестественные способности?

Эванджелина удостоила ее ледяным взглядом.

— То, что вы не верите в сверхъестественные способности человека, вовсе не означает, что их не существует.

— Конечно же, я не верю в эту чушь, — парировала Оливия. — Ни один образованный человек не поверит в это. В первую очередь и сам Гарри.

— Эй, вы, послушайте… — вступил в спор Леон.

— Ну, хватит об этом, — решительно пресекла дискуссию Молли. — Сверхъестественные способности Гарри не имеют никакого отношения к теме нашего разговора. Гарри остался в Сиэтле, потому что хотел быть рядом со своими родственниками. Он стремился к тому, о чем мечтали его родители, — положить конец семейной вражде.

Леон смерил Паркера уничтожающим взглядом.

— Ее развязали Стрэттоны.

Паркер взвился:

— Как ты, неумытый, никчемный калека, смеешь…

Молли постучала вилкой по стакану с водой, стоявшему перед Джошем.

— Я еще не закончила свою мысль.

Стрэттоны и Тревельяны вновь устремили на нее негодующие взгляды.

— Спасибо, — сказала Молли. — Так вот, продолжу. Пытаясь найти свое место в обеих семьях, Гарри позволил всем вам безжалостно его эксплуатировать.

Даниель встрепенулась.

— Вы обвиняете нас в том, что мы пользовались его добротой?

Молли одобрительно улыбнулась ей.

— Да, миссис Хью, именно в этом я вас и обвиняю.

Даниель, открыв от изумления рот, молча уставилась на нее. Густой румянец постепенно заливал ее щеки.

— Это неслыханное оскорбление, мисс Аббервик. Я категорически возражаю против вашего обвинения.

Эванджелина разгневалась не меньше.

— Что это еще за разговоры о том, что мы якобы эксплуатируем Гарри?

— Именно этим вы и занимаетесь, — тихо проговорила Молли.

— Он — Тревельян, — выпалила Эванджелина. — И у него есть определенные обязательства перед своей семьей.

Гилфорд обрушился на Эванджелину:

— Его мать была моей сестрой, не забывайте. А посему он Стрэттон. И обязательства его распространяются лишь на нашу семью.

Леон, взревев, вскочил со стула.

— По какому праву вы, поганые бездельники, чего-то требуете? Гарри ничего вам не должен.

— Сядьте, Леон. Сейчас же. — Молли сделала паузу, добиваясь всеобщего внимания. — Послушайте меня, все вы. Я уже довольно долго живу у Гарри и за это время наслушалась ваших телефонных посланий. Их было по два-три на дню.

— Ну и что? — с вызовом произнес Гилфорд.

— А то, что Гарри рассказывал мне о ваших запросах и требованиях, да я и сама не раз слышала ваше нытье.

— Нытье? — опешил Гилфорд.

— Да, именно нытье, — повторила Молли. — Вы даже не догадываетесь, что между вами есть определенное сходство.

В зале воцарилась тишина.

Оливия поигрывала ложкой.

— Надеюсь, ты объяснишь, в чем оно заключается?

— Да, конечно, — заверила Молли. — Все вы — Стрэттоны и Тревельяны, обращаясь к Гарри, непременно требовали от него помощи.

Присутствующие встретили это заявление изумленным молчанием. Вскоре, однако, оно сменилось взрывом эмоций. Молли не могла разобрать ни единого слова в этом реве восклицаний, протестов, обвинений.

Джош был единственным, кто остался сидеть и хранил молчание. С истинно тревельяновским достоинством он откинулся на спинку стула и чуть заметно понимающе улыбался Молли. Она подмигнула ему.

Решив вскоре, что с эмоциями пора кончать, она подняла руки, призывая всех к тишине.

— Господа, займите свои места, — громко сказала она. — Сядьте все, или я сейчас же уйду.

Раздалось еще несколько гневных выкриков, прежде чем Стрэттоны и Тревельяны нехотя уселись за стол.

— А теперь, — спокойно продолжила Молли, — для тех, у кого остались сомнения в моей правоте, я приведу ряд примеров того, как вы пытались эксплуатировать Гарри. Начнем с Тревельянов?

— Почему нет? — пропыхтел Паркер. — Шайка ленивых, тупых шутов, вот кто они. Всю жизнь живут за чужой счет.

Леон начал подниматься из-за стола.

— Как ты смеешь…

— Сядьте, Леон, — тут же осадила его Молли. — Как я уже сказала, мы начнем с Тревельянов. Эванджелина, к кому вы пришли за помощью четыре года назад, когда задумали выкупить компанию «Смоук энд мир-рорз»?

Эванджелина изобразила недоумение.

— Но это же бизнес.

— Да, бизнес, который был вам не по карману. — Молли загнула палец. — А теперь, справедливости ради, перейдем к Стрэттонам. Брэндон, к кому ты обратился, когда тебе понадобилась поддержка в создании собственной фирмы?

Брэндон заморгал.

— Это совсем другое дело. Мне просто нужны были имена инвесторов.

— Да, и этим списком тебя снабдил Гарри. — Молли загнула еще один палец. — Вернемся к Тревельянам. Леон, кто вам купил новый грузовик?

Темные глаза Леона полыхнули гневом.

— Это касается только нас с Гарри, черт побери.

— Совершенно верно. Итак, купил его Гарри. — Молли загнула другой палец и обратилась к Стрэттонам. — Гилфорд, кого вы просили убедить Паркера в том, что хорошо бы расширить сферу влияния «Стрэттон пропертиз» на Восточном побережье?

Гилфорд опешил.

— Откуда вы узнали? Ведь это же конфиденциальная информация.

— Гарри как-то упомянул об этом в разговоре, — сухо заметила Молли. Даниель вспыхнула.

— Мне придется напомнить Гарри о том, что существует понятие семейной тайны.

— Боюсь, слишком поздно, — пробормотала Молли. — Нравится вам это или нет, но для Гарри я отныне тоже член семьи. Это значит, что и вы все должны считаться с этим.

За этим заявлением последовала очередная напряженная пауза. Стрэттоны и Тревельяны молча уставились друг на друга, потом обратили свои взгляды к Молли.

— Так вот, — резко нарушила молчание Молли, — раз уж мы заговорили о конфиденциальности, разрешите напомнить вам, миссис Хью, о том, как часто в последние несколько лет именно вы обращались за помощью к Гарри.

— Я? — На лице Даниель отразилось глубочайшее негодование. — Я его тетя. И имею право обсуждать со своим племянником любые вопросы.

— Да, взваливая при этом на него разрешение всех ваших проблем, — заметила Молли. — Надеюсь, вы помните, как приходили к нему, обеспокоенные идеей Брэндона начать собственное дело?

— Не стоит поднимать сейчас этот вопрос. — Даниель покосилась на своего отца Паркера.

— Прекрасно. — Молли обернулась к Рэйли. — Может, поговорим о том, как удобно иметь рядом Гарри, когда кончаются деньги?

Рэйли поморщился.

— Я вас понял.

— Думаю, что мы все вас поняли, — устало произнес Паркер. — Все предельно ясно. Мисс Аббервик, вы, похоже, считаете, что мы слишком злоупотребляем великодушием Гарри.

— Все несколько сложнее, — осторожно заметила Молли. — Думаю, он сознательно обрекает себя на роль палочки-выручалочки. Другой роли вы ему не отвели, а он в глубине души очень хочет поддерживать родственные отношения с вами.

— Это не правда, — возразила Даниель. — Мы с самого начала хотели, чтобы Гарри занял принадлежащее ему по праву место в нашей семье.

Молли возмутилась:

— Неужели? Видимо, Гарри этого не почувствовал. Всю жизнь Стрэттоны и Тревельяны заставляли его выбирать чью-то сторону в вечном семейном конфликте.

Оливия поморщилась.

— Ну, это уж слишком сильно сказано.

Молли не обратила внимания на ее реплику.

— Вы все виноваты в том, что пытались заставить его называть себя либо Стрэттоном, либо Тревельяном. Когда же он отказывался выполнять ваше требование, вы старались наказать его за это.

Паркер прищурился.

— Это ваше видение проблемы, мисс Аббервик. Вы, видимо, еще не знакомы с другим Гарри. А он, другой, существует. Это вовсе не тот добрый малый, которого вы привыкли видеть. Он становится жестким и непримиримым, когда пытается заставить нас делать то, что он считает нужным.

— Уж точно, — пробурчал Леон. — Гарри не церемонится, это факт.

Гилфорд с ухмылкой взглянул на Молли.

— Мой отец и Леон правы, мисс Аббервик. Гарри не колеблясь прибегает к шантажу, выкручиванию рук, да и к откровенным угрозам, когда считает это необходимым для достижения своей цели.

Молли самодовольно улыбнулась.

— Я в этом не сомневаюсь. Боюсь только, что эту тактику он перенял у своих родственников.

Эванджелина пришла в ярость.

— Что это значит?

— Это значит, — холодно заметила Молли, — что Гарри ведет себя жестко, когда вы вынуждаете его на это. В конце концов, он ведь наполовину Стрэттон, наполовину Тревельян. Беда в том, что никто из вас по-настоящему не понимает его.

Оливия брезгливо отмахнулась.

— Все это вздор, Молли. Уверяю тебя, я очень хорошо понимаю Гарри.

— Нет, — сказала Молли. — Не понимаешь. Не можешь понять.

— Я все-таки профессионал, — напомнила ей Оливия.

— Это твои проблемы, — ответила Молли. — Я не хочу тебя обидеть, Оливия, но ты оказалась заложницей собственного профессионализма. Он заставляет тебя оценивать поведение людей, основываясь на голой теории.

— За этой теорией — годы напряженного труда и изысканий, — возразила Оливия.

— Ты слишком традиционно подходишь к Гарри, — проговорила Молли. — Но здесь другой случай. Я не хочу вдаваться в тонкости психологии, но, поверь мне, Гарри — не такой, как все.

Оливия фыркнула:

— Это смехотворное заявление лишний раз доказывает, насколько ты неинформированна и наивна. Ты ничего не смыслишь в клинической психологии, Молли. В твоих высказываниях — сплошные фантазии.