Любовь по расчету

— Нет, — надтреснутым голосом произнес он. Стеклянный мост под его ногами дал трещину. Путь назад отрезан. Впрочем, и вперед двигаться было невозможно. Еще немного. — и мост непременно рухнет. — Со мной все в порядке. Оставьте меня одного.

— Не говорите глупостей. Я не могу этого сделать. — Она взяла его за руку и повела в коридор. — Я уложу вас в постель и найду градусник. Почему вы не сказали мне, что неважно себя чувствуете?

— Я не болен. Нет.

Она не обращала внимания на его слабые протесты. И продолжала двигаться к спальне. Гарри был не в силах сопротивляться Молли, нежно сжимая его руку, уверенно вела его за собой, и он следовал послушно, словно околдованный ею.

Он все пытался обрести привычный самоконтроль. Но было слишком поздно. Прикосновение Молли увлекло его еще дальше в опасном полете над бездной. Желание узнать, что же скрывается на другом краю пропасти, стало непреодолимым.

— Ну вот мы и пришли. — Молли провела его в спальню. Отпустив его руку, принялась разбирать постель.

Она повернулась к нему спиной Гарри завороженно уставился на ее затылок. Ничего более прекрасного он еще в жизни не видел. Изящная линия шеи привела его в неописуемый восторг. Он сделал шаг вперед протянув руку, чтобы коснуться ее. И споткнулся.

— Вот теперь я вижу, что вы действительно больны, — сказала Молли успевшая подхватить его. — Обычно вы двигаетесь как рыбы в вашем аквариуме.

— Рыбы? — В нем разлилась досада. Рыбы были холодными и равнодушными созданиями. Неужели Молли подумала что и он лишен тепла? А может, она заподозрила в нем сумасшедшего?

— Ну, знаете, — Молли взмахнула рукой, — вы всегда так плавно скользите, словно плывете. И вдруг. — как будто что-то вспыхнуло, и ваши движения стали так порывисты. Меня это поразило.

— Вспыхнуло. — Он почувствовал облегчение. Она имела в виду всего лишь его манеру двигаться, а вовсе не психику.

— Сколько я вас знаю, вы никогда не теряли рассудка и самообладания, ни разу не оступились. Не волнуйтесь, я уверена, что сегодня всему виной ваша лихорадка. Утром вы будете в форме.

Гарри покачал головой. Он даже не стал пытаться объяснять, что с ним происходит, поскольку и сам не понимал этого. Молли еще не успела заметить, что он ведет чудовищную битву с самим собой, но он знал, что ее неведение продлится недолго. Очень скоро она догадается, что с ним творится что-то странное.

Молли наклонилась, чтобы зажечь лампу на прикроватной тумбочке.

Его все еще слегка пошатывало, но он упорно пытался обрести утерянный самоконтроль. Однако голод был сильнее. Наверное ни одна женщина со времен Евы не выглядела столь соблазнительной, как Молли в эту минуту.

Она и была той самой женщиной, что ждала его по ту сторону пропасти.

Огонь желания разгорался все сильнее.

Молли закончила стелить постель. Она повернулась и устремила на него встревоженный взгляд. Гарри с удивлением отметил, что ее, судя по всему, беспокоит его кажущееся недомогание, а вовсе не страх.

Он был бессилен предотвратить надвигающуюся катастрофу. Он знал, что еще мгновение. — и она разгадает его тайное желание Поймет, насколько оно противоестественно, хотя ему самому оно таковым не казалось.

Она придет в ужас. Отшатнется от него, как от чужеродного монстра.

Молли отвергнет его так же, как когда-то Оливия, а он, такой ранимый и ослабленный, вряд ли это переживет. Он просто не сможет удержаться на стеклянном мосту и его поглотит бездна.

Он был обречен.

— Давайте я помогу вам снять рубашку. — Молли коснулась его груди, пальцы ее легко заскользили в поисках застежки.

Сильная дрожь пробежала по его телу.

— Вас знобит. — Она замерла и внимательно вгляделась в его лицо. — Вам холодно?

— Нет. Жарко. Очень жарко. Я уже горю.

— Я сейчас принесу вам попить. — Наклонив голову, она продолжала расстегивать рубашку.

Ее пушистые волосы щекотали ему нос. Никогда еще Гарри не доводилось испытывать такого блаженства. Он с наслаждением вдыхал цветочный аромат ее шампуня. Вздохнув глубже он уловил и тонкое благоухание ее тела. Это был запах женщины, и он притягивал к себе все мужское, что было в Гарри.

Он застонал. Какой-то предмет с глухим стуком упал на ковер. Гарри смутно вспомнил об электроприводе, который до этого держал в руке. Что то важное было связано с ним. И это что-то Гарри должен был выяснить.

Но Молли уже снимала с него рубашку и думать об электроприводе он больше не мог. Ее пальцы касались его голой груди. Боже какие ласковые теплые мягкие пальцы! Их прикосновения жгли кожу, словно раскаленное железо.

— Молли. — Ее имя прозвучало как мольба молитва, проклятие. Проклятие. — потому что он знал: судьба его решена. Сегодня ночью он потеряет Молли навсегда.

— Все хорошо, — успокаивала она. — Вы поправитесь. Эта лихорадка внезапно началась?

— Да. — «И она меня доконает, пожалуй». Она задумалась.

— Это может быть пищевым отравлением.

Теперь осталось лишь одно средство, способное потушить огонь пожиравший его. Стеклянный мост вновь задрожал под его ногами. Впереди опять замаячила опасность.

Пальцы Молли уже коснулись его плеч, снимая рубашку. От ее прикосновении теплая кожа накалилась докрасна. У Гарри затряслись руки. Испепеляющий огонь, бушевавший внутри, рвался наружу. Гарри впервые столкнулся с подобным ощущением.

Рубашка соскользнула с плеч и упала на ковер.

Молли заглянула ему в глаза.

— Вы такой горячий. Я, пожалуй, принесу стакан воды.

Гарри воспользовался моментом, чтобы рассеять опасные чары, которыми она его невольно опутала.

— Да.

— Я мигом. Вы пока присядьте, Гарри, вам тяжело стоять. Не обижайтесь, но вид у вас жуткий.

— Да.

Итак, ей был противен его вид. Это начало. Очень скоро она почувствует страх. Отчаяние охватило Гарри.

Он опустился на край постели и попытался взять себя, в руки пока Молли отправилась в ванную. Обхватив голову руками, он мысленно отдавал команды.

Сойди со стеклянного моста. Возводи новые стены.

В раковине зажурчала вода.

Быстрее дурак. Ты же потеряешь ее.

Но ничего не получалось. Было уже слишком поздно.

— Ну вот, — раздался ласковый голос Молли. — Выпейте это и сразу ложитесь в постель.

Гарри открыл глаза. Головы он не поднял. Первое, что он разглядел сквозь растопыренные пальцы рук. — это ящичек прикроватной тумбы. Сегодня рано утром в оптимистическом порыве он переложил коробочку с презервативами из ванной в этот ящичек. Молли встала напротив, загородив от него ящик тумбочки. Она вложила ему в руку стакан с водой.

Гарри чуть не уронил его.

— Осторожно, — сказала Молли.

Ему удалось пропихнуть в себя воду, но жара она не сняла. Гарри подумал, что лучше было бы выпить виски или бренди. Алкоголь по крайней мере снял бы эрекцию, которая грозила пробуравить дырку в его штанах.

— Спасибо. — У него возникло ощущение, будто он водит языком по наждачной бумаге.

— Может мне позвонить в службу «скорой помощи»и спросить совета?

— Нет. Умоляю, не надо. Никому не звоните.

— О'кей. — Она опустилась на колени и принялась развязывать шнурки на его кроссовках.

Гарри разглядывал фалды белого халата, в котором утопала Молли. В сознании почему-то возникла ассоциация с подвенечным платьем. И сама Молли казалась одновременно и чувственной, и целомудренной. Такое редкое сочетание привело его в еще больший восторг.

— Я знаю, что вы человек самостоятельный и независимый. — Молли развязала один шнурок. — Но не станете же вы отрицать, что сейчас вы нуждаетесь в помощи. Вы больны, Гарри.

— Все так говорят.

До него вдруг дошло: она до сих пор не покинула его потому лишь, что оправдывала его странное поведение реакцией на тяжелое пищевое отравление.

Вид коленопреклоненной Молли был самым эротичным зрелищем в жизни Гарри. Он вдруг представил себе, как она расстегнула бы ему брюки, высвободила тугой член, увлажнила разгоряченную плоть своим нежным языком.

— Все в порядке, Гарри. — Молли стянула с него и вторую кроссовку. — Мы почти уложили вас в постель.

— Да. — Гарри с ужасом подумал о том, что к рассвету постель станет ему гробом. Он просто не переживет того, что должно было сейчас случиться.

— Утром вам будет лучше.

— Нет.

— Непременно будет. — Она вдруг запнулась, уставившись на маленькие кожаные ножны, закрепленные ремнем у щиколотки.

Гарри хотел объяснить, откуда взялся нож. Хотел сказать, что это не было всего лишь данью семейной традиции. Хотел рассказать обо всем. Но это значило раскрыть полную правду о своих родителях и обстоятельствах их гибели, о том, как он не успел их спасти. Сейчас, в таком жутком состоянии он даже заикнуться не смел об этом. Гарри вдруг задался вопросом, не напугал ли Молли вид стального лезвия.

Не проронив ни слова, Молли отстегнула ножны и положила их на тумбочку возле кровати. Потом подошла к нему и тронув за плечо, нежно опрокинула на постель.

Он плюхнулся на подушки. — почти так же грациозно, как если бы слон карабкался на горный утес. Распластавшись, он беспомощно смотрел на Молли, склонившуюся над ним. Ее белый халат слегка распахнулся, приоткрыв изысканную отделку на вырезе ночной сорочки. Облизывая сухие губы, он отчаянно пытался подобрать подходящие слова.

— Пожалуйста… — Это было все, что он сумел пролепетать.

— Что такое? — спросила она. — Вы что-то хотите?

— Вас.

Она захлопала ресницами, опешив от такой откровенности. По ее щекам разлился яркий румянец.

— Гарри, вы больны.

— Нет. Я не болен. Это не то, что вы думаете. Я хочу вас. Пожалуйста.

Она наклонилась ближе и положила руку ему на лоб.

— У вас жар. Вы бредите.

— Нет. Прикоснитесь ко мне. — Он протянул руку и успел схватить Молли за запястье. — Вот здесь. — Он поднес ее пальцы к тугой выпуклости между ног. — Будьте моей.

Она замерла.

«Сейчас она убежит, — подумал Гарри. — Вот и настал этот миг. Конец всему».

— Гарри? — В полумраке ее глаза казались самоцветами, в которых мерцали зеленоватые огоньки.

— Вот в чем причина моей болезни, — хрипло зашептал он. — Пищевое отравление здесь ни при чем. Я хочу вас. Очень хочу.

— О Гарри.

Она была близка к панике, Гарри не сомневался в этом. Еще мгновение. — и она упорхнет. А он не сможет удержать ее.

— Не уходите, — прошептал он. Ее пальцы осторожно сомкнулись вокруг плотного комка, проступавшего сквозь ткань брюк. Гарри подумал что сейчас сгорит от страсти. Молли медленно выпрямилась. Она ни на минуту не отводила от него взгляда. «Вот оно. — промелькнуло в его воспаленном сознании. Теперь то уж она наверняка заметила странность его поведения. Сейчас она уйдет оставив, его одного в темноте».

Белый халат упал на ковер. Следом за ним скользнула белая ночная сорочка.

Увидев обнаженную Молли, Гарри почувствовал, что его все глубже засасывает в пучину необузданных желаний. Лунный свет мягко струился по ее маленьким высоким грудям, пышным бедрам. Темный треугольничек пушистых волос, скрывавший таинство ее плоти словно гипнотизировал его.

Она подошла к нему.

Она подошла к нему!

На какое-то мгновение Гарри растерялся. Он был так уверен в том, что она покинет его.

— Молли? — задыхаясь, выпалил он.

Она медленно накрыла его своим телом. — теплым и мягким как тропический дождь. Нежно и осторожно она прижалась губами к его губам. Он чувствовал, как трутся о его грудь ее груди.

Она дарила ему себя.

Ни о каком самоконтроле Гарри уже не думал. Сломя голову, он бросился вперед по стеклянному мосту, невзирая на опасность таившуюся у него под ногами. Сейчас он хотел лишь одного: побыстрее добежать до края бездны.

Он обнял Молли, перевернул ее и обрушил на постель. Раздался ее тихий сдавленный крик, и вот она уже прижалась к нему, впившись подушечками пальцев в его плечи. Он чувствовал, как ее ногти мягко царапают спину.

Рука его скользнула вниз и он нащупав мягкий пушок меж ее ног, раздвинул его пальцами и ощутил горячую влажную манящую плоть. Он смутно вспомнил о презервативе, оставшемся в ящичке возле кровати и потянулся к ручке тумбочки. Похоже добраться до нее было не так то просто.

Какой неуклюжий. Неповоротливый. Совсем на него не похоже.

— Проклятие.

— Я помогу, — еле слышно произнесла Молли, открывая ящик.

Он пошарил внутри. Отыскал заветную коробку. Потом пакетик.

«А как же любовная игра?». — напомнил внутренний голос. Женщины это любят. Очень любят.

— Что-то не так? — взволнованно и нетерпеливо спросила Молли.

Да в ее голосе сквозило желание и нетерпение. И совсем не было испуга.

— Любовная игра, — пробормотал Гарри. — Совсем о ней забыли.

— Мы потом ею займемся хорошо?

Она потянулась к молнии на брюках.

— Гарри, я не могу больше ждать. Никогда со мной такого не было.

Он задержал дыхание, пока она расстегивала ему брюки. Но все обошлось. Руки его так тряслись, что он никак не мог раскрыть пакетик с презервативом. Молли пришлось помочь ему.

Он следил за тем, как деловито она взялась за работу. Ее милая стыдливость возбуждала сильнее самой изощренной эротики. Каждое прикосновение, пожатие, даже неловкое движение были исполнены такой нежности, что он, казалось, готов был взорваться от восторга.

Он уже был готов овладеть ею, желание становилось болезненным. Он видел, что и она уже томится ожиданием. Она тоже хотела его.

При мысли об этом у него перехватило дыхание. Она хотела его. — такого, каков он есть, со странностями, капризами и причудами.

Молли приподнялась, приглашая его войти в ее тепло. Горячий влажный женский запах ее тела манил его, увлекая в глубины ее плоти.

Жадным поцелуем Гарри впился в ее губы и они послушно раскрылись. Он яростно сжал ее в объятиях, ломая сопротивление нежных мышц. Тело ее было таким упругим. Даже не верилось, что такое возможно. И вот он уже был в ней и чувствовал себя так уютно, что даже не мог определить, где кончается его тело и начинается ее.

Он пробирался все дальше погружаясь в ее манящее тепло. Она обвила его ногами, ногтями мягко впилась ему в плечи.

Молли вскрикнула тихо и страстно, с вожделением и облегчением, и Гарри понял, что до конца дней своих уже не забудет этой мелодии. Самой прекрасной в мире.

Но наслаждаться этими эротичными звуками уже не было времени. Он почувствовал приближение ее оргазма и должен был последовать за ней в этом водовороте страсти.

Впрочем, даже если бы попытался, он все равно не смог бы устоять против такого соблазна. И меньше всего ему хотелось идти против сладких желаний Молли.

Гарри спрыгнул со стеклянного моста и приземлился на дальнем краю бездны.

Он чувствовал себя в безопасности. Молли была рядом.

Вот к чему приводит любопытство.

Молли открыла глаза навстречу утреннему свету. Он щедрым потоком вливался в спальню сквозь огромные стекла окон.

Так вот, значит, что такое заниматься любовью с доктором Гарри Стрэттоном Тревельяном.

Она улыбнулась. Потом ухмыльнулась. Ничто так не радовало Аббервиков, как возможность удовлетворить свое любопытство.

Молли с трудом подавила распиравший ее смех. Пожалуй, еще ни разу ее любопытство не было удовлетворено в такой степени, как вчера ночью. Казалось, тело ее вот-вот замурлычет от удовольствия.

Она потянулась и, приподнявшись, посмотрела на спящего Гарри. Столь интимное зрелище привело ее в трепетный восторг. Выглядел он очень эффектно. Прямо-таки божественный самец. Назвать его красивым язык не поворачивался. Этот эпитет был слишком затасканным. И еще, пожалуй, слабым, тривиальным, чтобы его можно было применить к столь яркой индивидуальности. Гарри был великолепен. Для Молли он оставался самым обаятельным в мире мужчиной.

Даже распластанный на мятых простынях, Гарри источал ауру мужественности. Мускулы плеч и спины выдавали недюжинную силу. Изящные кисти рук казались удивительно мощными. В строгом, аскетическом лице угадывалась страстность и одновременно. — несгибаемая воля, хотя ясные глаза и были закрыты.

Молли тихонько рассмеялась преувеличенно романтическому образу, созданному ее воображением. Да, она определенно влюбилась. Возможно, уже давно. «И что из того?». — промелькнуло в голове. Она так давно ждала настоящего чувства, искала человека, достойного ее любви.

Тяжкий груд обязанностей и ответственности, который она вот уже столько лет несла на своих плечах, вдруг показался невесомым. Молли еще никогда не чувствовала себя такой свободной.

Она стала перебирать в памяти подробности прошлой ночи. Она узнала нового Гарри. Страстный и волевой, он оказался на удивление ранимым и незащищенным.

Она никогда не забудет его умоляющего взгляда когда он просил ее о близости. Он явно не догадывался о ее чувствах, иначе понял бы, что слов не нужно. Теперь же его сомнения должны были полностью рассеяться, если только он способен был чувствовать.

Она вспомнила, как робок он был в те хрупкие мгновения которые предшествовали их близости. Нерешительность, сквозившая в его взгляде, так поразила ее. Казалось, будто предлагая себя, он втайне опасался услышать отказ.

Такая метаморфоза была нетипична для человека сильного, каким был Гарри. Вчера ночью он явно был не в себе.

Перед глазами вновь возникло его лицо, густо усеянное каплями холодного пота. Поначалу ее не на шутку встревожило его состояние. Она была уверена в том что он серьезно болен. Но он упорно отрицал это. И своим виртуозным сексом доказал, насколько он здоров.

Странно. Все это очень странно. Молли задумалась. К счастью у нее не было опыта в подобного рода делах, но здравый смысл подсказывал ей, что странность в поведении Гарри не имела ничего общего с пищевым отравлением.

Мгновение, когда он вошел в нее, она уже никогда не забудет. Ей показалось что в этом порыве крылось нечто большее, чем страсть. Гарри словно вверял себя ей, связывал себя с ней навеки.

Первая близость была испепеляющей. Они сразу же уснули, лишь только тела их покинула волнующая дрожь оргазма.

Потом их опять потянуло друг к другу. А может, это была лишь игра воображения.

Чувствуя, что не в состоянии лежать спокойно, когда внутри все клокочет от радостного возбуждения, Молли откинула одеяло. Осторожно, стараясь не разбудить Гарри, она выбралась из постели.

Первый же шаг отдался болью во всем теле и у нее даже перехватило дыхание. Она слегка поморщилась, чувствуя, как потягивает мышцы ног, натруженные ночными пируэтами. Вскоре боль ушла и она босиком засеменила по серому ковру.

На полпути к ванной она остановилась, чтобы поднять ночную сорочку и халат, валявшиеся на полу. Потом прошла в выложенную белым кафелем ванную.

Она повесила сорочку и халат на крючок, включила воду в душе и встала под горячую струю. Ощущение было бесподобным. Впрочем, она чувствовала, что сегодняшний день будет состоять только из приятных ощущении. Молли пребывала в самом радужном настроении.

Она с наслаждением намыливала тело огромным куском простого, неароматизированного мыла, когда распахнулась дверца душевой кабинки. Пар вырвался наружу, заполнив всю ванную комнату.

Молли быстро обернулась, отирая с глаз воду. В паровой дымке вырисовывался силуэт Гарри. Он так пристально смотрел на нее, что Молли вспыхнула от смущения. Повинуясь инстинкту, она стыдливо прикрыла руками темный треугольник, венчавший изящную конструкцию ее бедер. Жест этот был столь же древним, сколь и бессмысленным. Все, что она пыталась скрыть, Гарри видел прошлой ночью.

Молли с интересом отметила, что Гарри, в отличие от нее, совсем не страдал ложной стыдливостью. Он явно только что поднялся с постели и даже не удосужился накинуть халат. Тело его было налито силой и желанием. Янтарные глаза излучали чувственное сияние.

Но что-то в нем изменилось, подумала Молли. Присмотревшись повнимательнее она поняла что во взгляде его уже не было той отчаянной ранимости, которая потрясла ее вчера. Сейчас он разглядывал ее с таким напряженным вниманием, словно был крайне изумлен увидев ее у себя в душе. Молли выдавила робкую улыбку.

— Привет. У тебя такой вид, будто ты увидел привидение или что-то в этом роде.

— Нет, не привидение. — Гарри ступил в душ и закрыл за собой дверцу. — Тебя.

— А кого ожидал увидеть?

— Никого. — Голос у него был низкий и хрипловатый. Обхватив ее скользкие от мыла плечи, Гарри нежно притянул ее к себе и она ощутила твердь его возбужденной плоти. — Я подумал, что все это было во сне.

Молли задышала ровнее и шутливо заметила:

— Надеюсь, я не предстала тебе во сне такой же мокрой?

— Нет, это был совершенно удивительный сон, — прошептал он касаясь губами ее шеи. — Лучший сон в моей жизни.

Она задрожала в его объятиях.

— Ну тогда совсем другое дело.

— Да это правда. Ты совсем другая. — Он наклонился и накрыл ее рот глубоким медленным поцелуем, который совсем не походил на исступленные ласки прошлой ночи.

Хотя и под струей теплой воды, но Молли содрогнулась. Тело ее немедленно откликнулось на прикосновение его губ. — так же, как это было ночью. Обвив его шею руками, она горячо и жадно ответила на его поцелуи.

Гарри негромко рассмеялся прямо в ее раскрытые губы.

— Давай не будем торопиться. Ночью мы так раз волновались, что забыли кое о чем весьма важном.

— О чем же?

— О любовной игре.

— А, ты об этом. Честно говоря, я не видела особой необходимости в ней. И прекрасно обошлась без прелюдии.

— Может ты и права, — Гарри скользнул рукой по ее спине, вычерчивая линию позвоночника. Потом опустился ниже и нежно обхватил ее ягодицы. — Но, думаю, в любовной игре много забавного.

Молли почувствовала слабость в коленях. Со сладким вздохом она отдалась во власть его сильных рук, с наслаждением ощущая мощь мужского тела. Сейчас не время было расспрашивать Гарри о причинах странного настроения, в котором он пребывал вчера ночью. Прежней ранимости она уже в нем не замечала. Гарри вновь обрел уверенность в себе. И ее вопросы, как бы тактично они ни были заданы, были бы все приняты в штыки.

Она почувствовала, как его пальцы нащупали темную расщелинку, скрывавшуюся в густой мыльной пене.

— Гарри.

— Я же сказал, это будет очень забавно.

Прошло довольно много времени, и вот уже Молли стояла у раскрытого холодильника, изучая его содержимое. После некоторых раздумий она остановила свой выбор на коробке яиц молоке и масле. Все это она выложила на длинный гранитный прилавок и принялась рыться в шкафчиках в поисках сиропа. Настоящий канадский с большим кленовым листом на этикетке, он оказался на полке возле холодильника.

Потом она отыскала батон свежего хлеба, упакованный в целлофановый пакет. Дальнейшие поиски дали результат в виде нескольких сковородок всевозможных размеров. Не зная, какую выбрать для воплощения своего кулинарного замысла, она выставила сразу три. Следующим шагом был поиск подходящей миски.

Покончив с приготовлениями, она отступила от прилавка и придирчиво оглядела разложенный на нем ассортимент продуктов и кухонной утвари. Теперь ей не хватало лишь поваренной книги.

Молли с неизъяснимым удовольствием хозяйничала на кухне у Гарри. Приготовление завтрака для них двоих, пусть даже и без помощи аббервикского суперкомбайна, таило в себе некий особый смысл.

Возможно, за завтраком и удастся задать Гарри вопросы, с утра будоражившие ее сознание. Ей так хоте лось узнать, о чем он думал, стоя у окна в гостиной, устремив взгляд в бездонную темную ночь.

К своему великому удивлению, в угловом шкафчике Молли обнаружила сразу несколько кулинарных пособии. Ей стало любопытно, кому принадлежит эта коллекция. — Гарри или его экономке Джинни. Поразмыслив, Молли остановила свой выбор на книжице «Простейшие рецепты для гурманов». Она быстро пробежала глазами оглавление.

Заслышав шаги, Гарри она отвлеклась от книги.

— Надеюсь, тебе понравится французский тост, — крикнула она. — С аббервикским комбайном я совсем разучилась готовить, но, думаю, с этим блюдом справлюсь.

Ответа не последовало. Еще до того как Гарри появился на кухне, Молли уловила очередную перемену в его настроении.

Он остановился в дверях. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, насколько неуместны были бы сейчас расспросы о причинах его вчерашнего волнения. Игривого компаньона, с которым она только что веселилась в душе, как не бывало. Сейчас перед Молли стоял мрачноватый серьезный человек, которого она так часто встречала в последнее время.

Волосы у него все еще были влажными. На Гарри были брюки цвета хаки и черная хлопчатобумажная рубашка. Взгляд полуприкрытых глаз был задумчив. Руку, крепко сжатую в кулак, он прижимал к груди.

Молли очень медленно закрыла поваренную книгу.

— Гарри, что случилось?

— Мне кажется, я его знаю.

— О чем ты?

Он вытянул руку вперед и, разжав кулак, показал ей приводное устройство, лежавшее на его ладони.

— Мне кажется, я знаю, чьих это рук дело.

— Не может быть.

— Может. — Он подошел к кухонному прилавку и выложил на него привод. Как ястреб разглядывает пойманную мышь, он уставился на зловещий механизм. — Вчера ночью до меня начал доходить смысл происходящего. Но мои догадки были весьма смутными и искаженными. А потом ты вошла в гостиную и мне пришлось отвлечься.

Молли вскинула брови.

— Причина уважительная.

Он не отреагировал на ее робкие попытки придать разговору шутливый оттенок. Внимание его было приковано к электроприводу.

— Только что, одеваясь, я обнаружил эту штуковину на полу. Должно быть, я обронил ее ночью.

— Ну и?

— И тотчас в памяти всплыло все, о чем я тогда думал. — Он встретился с ней взглядом. В его горящих глазах отражалась напряженная работа мысли. — Только на этот раз картина уже не была такой расплывчатой. Мои предположения обрели четкие очертания.

— Я не понимаю. Что ты имеешь в виду, говоря о своих смутных догадках?

— Забудь об этом. — Гарри нахмурился, словно был недоволен тем, что сказал лишнее. — Я не так выразился. Я хотел сказать, что…

Молли жестом руки остановила его.

— Стоп Гарри так мы говорим о пресловутом тревельяновском ясновидении?

— Не надо так шутить, Молли. Ты слишком умна, чтобы всерьез воспринимать эту чепуху. Лучше сказать так: меня осенило, стоило мне еще раз взглянуть на эту штуковину.

— А-а… В таком случае это интуиция?

— Что то в этом роде, — холодно согласился он. — Я бы и прошлой ночью дошел до этого, но по вполне понятным причинам мысль моя работала несколько хаотично.

— И что же это за причины? — поинтересовалась она. Его, казалось, позабавил ее вопрос.

— Ты меня соблазнила.

— Ах вот оно что. — Она зарделась. — Я думала, ты имел в виду совсем другое. Хорошо. Итак, тебя осенило. И к какому же выводу ты пришел?

— Я понял то, что, в сущности, должен был понять сразу же. Я знаю человека, который сконструировал это устройство. — Гарри нахмурился. — Или лучше сказать, мне знаком этот почерк. Что, впрочем, одно и то же.

— Ты меня заинтриговал.

— Вспомни твоей сестре: достаточно было одного взгляда на игрушечный пистолет, чтобы сразу же исключить из числа подозреваемых двух своих друзей.

— Да, действительно, она сразу сказала, что не их почерк.

— Вот именно. — Гарри присел на стул возле прилавка. — Оба эти изобретения уникальны. Таких пистолетов и пугал в магазине не купишь. Они спроектированы под вполне конкретный замысел.

Молли оглядела электропривод.

— Кажется, я начинаю понимать.

— Не может быть, чтобы два разных человека сконструировали полностью идентичные электроприводные механизмы с одними и теми же моторами, батареями и одинаково неряшливо выполненными рычажными устройствами.

— Что ж, вероятно, и пистолет, и пугало. — творения одного и того же мастера, — согласилась Молли. — Будем считать, что так оно и есть. Но почему ты думаешь, что знаешь его?

— Где-то я уже видел подобную халтуру.

Молли изумленно уставилась на него.

— Ты уверен?

Гарри слегка улыбнулся.

— Это я и пытаюсь доказать тебе. Почерк этот мне знаком. Теперь остается лишь вспомнить, где я видел образец столь неряшливого инженерного дизайна.

— И что ты намерен предпринять?

— Все очень просто, — сказал Гарри. — Я заново пересмотрю все проекты, которые забраковал за это время.

Когда до Молли дошел зловещий смысл сказанного, ей пришлось ухватиться за край прилавка, чтобы удержать равновесие.

— О Боже! Не думаешь же ты, что это дело рук одного из соискателей наших субсидии?

— Да, — ответил Гарри. — Именно это я и думаю. Похоже, один из незадачливых изобретателей, чей проект мы отклонили, решился на месть.

Молли тяжело вздохнула.

— Отцовский фонд еще не принес мне ничего, кроме неприятностей. Остается только сожалеть, что он не нашел лучшего применения своим деньгам.

— Ну это как сказать, — задумчиво произнес Гарри.

— Что ты имеешь в виду?

— С одной стороны фонд Аббервика — это всего лишь головная боль.

— Еще какая. — Молли удивленно вскинула брови. — А что еще?

— С другой стороны, не назначь тебя отец единственным попечителем фонда, мы бы никогда не встретились.

— Хм. — Молли обрадовалась этому признанию. — Так вот, оказывается в чем дело.

— Да. — Взгляд Гарри потеплел от нахлынувших чувственных воспоминаний. — В этом-то все и дело. — Он посмотрел на прилавок. — А чем это ты здесь занимаешься?

— Собираюсь приготовить нам завтрак. А именно — французский тост. — Молли достала из ящика большой нож и приготовилась атаковать батон хлеба.

— Когда ты в последний раз готовила без помощи аббервикского чудо-комбайна?

Молли наморщила лоб, пытаясь вспомнить.