В десять утра Гарри и Молли уже были на кладбище автомобилей. Высокий стальной забор огораживал останки покореженных машин. На воротах красовалась вывеска: «Автосвалка Малтроуза».

День выдался не слишком подходящим для осмотра. Обложенное свинцовыми тучами небо грозило в любую минуту пролиться дождем. Колючий морской бриз трепал рукава рубашки Гарри. Волосы Молли он уже успел сбить в лохматую гриву. Одной рукой ей все время приходилось придерживать падавшие на глаза пряди.

Хозяин свалки, Чак Малтроуз, стоял рядом с Гарри. Это был крупный детина, смахивавший на бывшего футболиста или тяжелоатлета. Похоже было, что времена его спортивной славы остались в далеком прошлом. С годами мышечная масса благополучно превратилась в жир.

— Эту вы хотели посмотреть? — обратился Чак к Гарри.

Гарри оглядел останки голубого «форда»и сверился с записями в блокноте, которые сделал во время последнего разговора с фергюсом Райсом.

— Да, это она.

— Ну, пожалуйста, — сказал Чак. — За свои полсотни долларов вы можете осмотреть хоть всю свалку.

— Спасибо.

— Дайте мне знать, когда закончите. Я буду у себя в офисе.

— Хорошо. — Гарри даже не обернулся, когда Чак отошел в сторону и поковылял к обшарпанному трейлеру, служившему ему офисом. Он не мог оторвать взгляд от «форда».

Он даже не притрагивался к автомобилю, но уже мог сказать, что с ним что-то неладно. Хотя «форд»и находился в плачевном состоянии, он все равно должен был бы быть узнаваемым. Ведь всего несколько дней тому назад его использовали, чтобы столкнуть «снит» Гарри в пропасть. По правде говоря, Гарри видел его лишь мельком. — сначала в зеркальце заднего вида и потом, когда он резко выскочил вперед. В тот момент внимание Гарри было сосредоточено на том, чтобы удержать в руках руль и не врезаться в придорожный парапет. И все-таки…

— Что такое, Гарри? — спросила Молли. Он взглянул на нее.

— Еще не знаю. Может, и ничего, кроме очевидного. Она поежилась.

— Но это же груда металла. Что ты хочешь. — такая авария. Водитель «форда» погиб. У меня мурашки по коже бегут от одного взгляда на эти останки.

Гарри промолчал. Ему было неуютно вовсе не от сознания того, что в этой машине погиб Уортон Кендалл. Ему не давало покоя дурное предчувствие, которое накатывало мягкими волнами, рождавшимися в глубинах обезображенного металлического каркаса.

И это при том, что он еще не погружался в состояние предельной сосредоточенности.

Он вдруг подумал о том, что в последние дни его экстрасенсорика, или разумное ясновидение, как он предпочитал называть ее, стала особенно обостренной. И если быть точным, произошло это после того, как они с Молли стали близки.

Эта мысль озадачила его. Уставившись на голубой «форд», он задумался, что же с ним происходит. Беда была в том, что его фантазии стали особенно бурными. А может, и того хуже — стали совершенно дикими, необузданными.

Где-то глубоко в душе зарождались прежние страхи. Может, он и впрямь близок к сумасшествию?

— Гарри? — Молли тронула его за руку. — С тобой все в порядке?

— Конечно. А почему ты спрашиваешь? — Невероятным усилием воли Гарри подавил в себе вспыхнувшие было опасения, Он заставил себя сосредоточиться на некогда данном Молли совете. Раз задаешься вопросом, не сумасшедший ли ты, значит, таковым не являешься. Это помогло ему обрести душевное равновесие.

— Я пытаюсь сконцентрироваться.

— Извини.

Гарри намеренно отвернулся, избегая беспокойного взгляда Молли. Позже он извинится за свою неуравновешенность. Да и размышления по поводу того, пора ли надевать смирительную рубашку, стоит отложить до лучших времен. Он так долго жил с этими сомнениями. Можно и еще потерпеть.

Гарри посмотрел на разбитый «форд». Внутренности мертвого механизма были как на ладони. Открытые дверцы автомобиля нелепо свисали с петель. Окна таращились пустыми глазницами.

Гарри медленно обошел автомобиль.

— Что ты собираешься делать? — спросила Молли. Гарри засучил рукава рубашки.

— Просто посмотрю.

— Но ведь машину так разворотило при столкновении. Как ты узнаешь, есть ли на ней повреждения, нанесенные еще до аварии?

Гарри склонился над крылом автомобиля и принялся рассматривать вмятину на крышке клапана.

— Вряд ли я смогу что-то отыскать. Но хотелось бы все-таки посмотреть повнимательнее.

— Тебе что-нибудь подсказывает интуиция? — робко спросила Молли.

Гарри не прореагировал на ее реплику. Сосредоточенно он вглядывался в помятое крыло.

Неясное предчувствие витало в голове. Но разгадка, как подсказывала ему интуиция, таилась не в отсеке двигателя. Он отступил на шаг от крыла. Украдкой вздохнув, он покосился на Молли, которая внимательно следила за ним.

Что-то явно было не в порядке.

Убедившись, что полностью владеет собой, он забрался на сиденье водителя. Отсюда легче было осматривать салон. Руля уже не было. Стекло панели управления покрывала паутина трещинок. Гарри наклонился к тормозной педали.

Беспокойство не отпускало. Правда, здесь, в салоне, оно заявляло о себе не так громко, как это было, когда Гарри изучал поврежденное переднее крыло.

— Что-то с тормозами? — с надеждой в голосе спросила Молли.

— Не думаю. — Гарри осторожно коснулся тормозной педали. На всякий случай нажал на нее.

…И в тот же миг мысль лихорадочно заработала, ее концентрация достигла предела.

Ощущение было чертовски сложным. Столь отчетливое видение проблемы помогало в ее разрешении, но одновременно и таило в себе опасность.

— Что такое? — забеспокоилась Молли. — Что ты чувствуешь?

— Я ничего не чувствую, — пробормотал Гарри. — Тормоза в порядке.

— Ты уверен?

— Насколько это возможно в данной ситуации. — Он почти не сомневался в том, что тормоза не были повреждены. Несмотря на плачевное состояние автомобиля, в тормозной системе еще оставался запас сопротивления.

— Я думаю, что неисправные тормоза могли бы быть логичным объяснением случившемуся. Гарри пристально посмотрел на нее.

— Ты, похоже, разочарована. Она пожала плечами.

— Я в свое время тоже насмотрелась старых боевиков.

— Этот трюк хорош только в кино, — заметил Гарри. — В реальной жизни его последствия непредсказуемы. Проблема заключается в том, что, перерезая клапаны, никогда не знаешь, в какой момент иссякнет подача тормозной жидкости.

— Ты хочешь сказать, что нельзя заранее рассчитать так, чтобы тормоза отказали на нужном повороте?

— Точно. — Гарри задумался. — Это очень ненадежный способ убийства. А наш герой — если, конечно, предположить, что помимо Кендалла в деле замешан еще один человек, — предпочитает действовать продуманно и прямолинейно.

— Откуда такая уверенность?

— Подумай сама, Молли. Тот парень пытался столкнуть нас с дороги, потом хотел застрелить тебя.

— Я догадываюсь, куда ты клонишь. — Она чуть заметно нахмурилась. — Выходит, он не из тех, кто церемонится. Предпочитает прямые удары.

— Только когда речь заходит об убийстве, — медленно произнес Гарри. — Но когда замышлял все эти инсценировки, когда выбирал Кендалла, пытаясь направить нас по ложному следу, он проявил большую хитрость и изворотливость. По правде говоря, на начальной стадии своего замысла он действовал более удачно, чем в финале.

— И каков твой вывод?

— Похоже на то, что наш противник более искушен в инсценировках, но не в технике убийства. Убивать ему, видимо, непривычно.

Молли заметно дрожала.

— Но почему ты считаешь его мастером камуфляжа?

— Вполне возможно, — ответил Гарри, — что до сих пор ему удавалось именно таким способом достигать поставленной цели. Вообще, он мне напоминает мошенника с большим стажем.

— Мошенника?

— Не удивлюсь, если окажется, что в его послужном списке значится не одна афера.

— Итак, он — виртуозный мошенник, но дилетант по части убийства. — Молли на мгновение зажмурилась. — Слава Богу.

— Да.

— Что ж, раз мы пришли к выводу, что Кендалл погиб не случайно, было бы очень интересно узнать, что все-таки сделали с его автомобилем, — задумчиво произнесла Молли.

— Но мы не можем знать наверняка, что гибель Кендалла была не случайной. Это всего лишь предположение.

— Твои предположения, Гарри, скорее, похожи на интуитивные догадки. Ты это знаешь не хуже меня.

Гарри вдруг расслышал слабый щелчок. Оказалось, это клацнули его челюсти. Он поймал себя на том, что его раздражает настойчивая убежденность Молли в убийстве Кендалла.

Ее слепая вера в его провидческий дар не на шутку тревожила его. Гарри в самом деле начинало казаться, что в его способностях есть нечто сверхъестественное.

Гарри выбрался из машины и осторожно ощупал переднее крыло. Его опять что-то насторожило, на этот раз ощущение было более настойчивым. Он наклонился и внимательнее пригляделся к покореженной обшивке.

От удара голубая краска во многих местах облезла или потрескалась. Гарри начал ощупывать пальцами крыло. Наткнувшись на глубокую вмятину возле пустого подфарника, он замер.

Молли тут же поспешила к нему.

— Что ты нашел?

— Голубую краску.

— Ну и что в ней такого особенного? «Форд» был выкрашен в голубой цвет.

— Это мне известно. — Он ткнул пальцем в крохотный островок краски. Что-то его беспокоило.

Гарри глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться, вглядываясь в осколки эмали.

Он не хотел слишком напрягать воображение. Это грозило ему потерей самоконтроля. «Пусть информация лишь просачивается, — уговаривал он себя. — Понемногу. Потом не спеша перевари ее. Ищи противоречия».

Гарри осторожно ступил на стеклянный мост.

Внезапно усилившийся ветер с моря начал безжалостно трепать его одежду, угрожая опрокинуть в пропасть и его самого.

Гарри отчаянно пытался удержать равновесие. Случись ему хоть на мгновение расслабиться, и он неизбежно канет в бездонной пучине.

— Гарри? — Голос Молли был мягким и нежным, исполненным мольбы и беспокойства.

Стекло задрожало у него под ногами. Он оторвал зачарованный взгляд от манящих темных глубин и заставил себя посмотреть на противоположный край бездны.

Там его ждала Молли. Она протягивала к нему руки.

Он осторожно направился к ней, с каждым шагом обретая все большую уверенность в своих силах.

Душа его распахнулась для новых ощущений и осмысленного восприятия настоящего. Мир уже не казался таким тусклым, как всего лишь мгновение назад. Хмурое, свинцовое небо отныне не было однообразной серой массой. Теперь Гарри мог наблюдать в нем невероятное множество сочетаний света и тени. А улыбка Молли могла бы затмить солнце, и глаза поблескивали, словно изумруды.

Краска под его пальцами словно визжала.

Гарри глотнул побольше воздуха.

— Не волнуйся, Гарри. Я здесь.

Пошатываясь, он все-таки дошел до конца стеклянного моста. Протянул к Молли руки. Она прильнула к нему. — теплая, уютная, живая. Он был не одинок в этой пугающей темноте.

Гарри закрыл глаза и очень крепко, насколько силы ему позволяли, прижал Молли к себе.

Мир приобрел привычные цвета и оттенки. Ветер чуть стих. Мост и бездна под ним разом исчезли.

Гарри открыл глаза. Молли, запрокинув голову, беспокойно смотрела на него.

— Ты в порядке? — нежно спросила она.

— Да. — Он вгляделся в ее взволнованное лицо и, тяжело дыша, добавил:

— Да, все хорошо.

— Вид у тебя жуткий.

— Я в норме.

— Минуту назад ты весь горел. — Она положила руку ему на лоб. — Сейчас, пожалуй, немножко остыл. Интересно, бывает ли у мужчин жар?

Гарри сдавленно застонал — в нем боролись старый страх и свежий смех. Такая гремучая смесь эмоций напоминала ему о том, что он еще не вполне владеет собой.

Молли внимательно разглядывала его.

— Что ты увидел там, на крыле?

— Я же сказал тебе: голубую краску. — Гарри присел на корточки возле переднего колеса. — Но не с его машины.

— Что? — Молли от изумления раскрыла рот. Она опустилась на колени рядом с Гарри. — Голубую краску с другой машины?

— Думаю, что да. — Он посмотрел на Молли. — Голубое на голубом. Между двумя оттенками такое ничтожное различие, что полицейские вряд ли могли его заметить. Но оно все-таки существует.

— Выходит, была еще одна машина.

— Да. — Гарри поднялся. — Причем интересно вот что: судя по всему, это тоже был голубой «форд». Который и пытался столкнуть нас с дороги. Потому что машина, останки которой сейчас перед нами, вовсе не та, что преследовала нас на выезде из Айси-Крест.

— О Боже. Два голубых «форда».

— Я же тебе говорил: этот парень — мастер по части инсценировок. Сразу угадывается большой опыт.

— Ты ведь пришел к этому выводу не путем логических рассуждений? — В глазах Молли зажглось любопытство. — Ты почувствовал, что с этой голубой краской на крыле не все в порядке. Не так ли?

— Я могу уловить малейшую разницу. Это неудивительно — ведь мне по роду своей профессиональной деятельности все время приходится делать акцент на деталях, учитывать любую мелочь, которая может стать зацепкой для дальнейшего расследования. В этом, наверное, и состоит залог успеха.

— Не води меня за нос, — сказала Молли. — Или себя. Ты понял, что с машиной что-то неладно, стоило тебе внимательно приглядеться к ней. Почему ты не хочешь в этом признаться?

В любой другой ситуации он бы отреагировал на ее настойчивые расспросы холодным сарказмом или вспышкой раздражения. Но сейчас он предпочел осторожность — ведь он еще слишком уязвим после прогулки по мосту.

Вопрос Молли разбудил задремавшие было старые страхи, и, чтобы загнать их обратно, ему пришлось воспользоваться единственно доступным оружием — безудержной яростью.

— Черт побери, что ты хочешь от меня услышать? — От гнева, порожденного страхом, в жилах бешено пульсировала кровь. — Ты хочешь, чтобы я наконец признался в том, что обладаю неким шестым чувством? Или чтобы я во всеуслышание объявил себя сумасшедшим?

— Ты не сумасшедший. Я уже говорила об этом.

— А кто ты такая? Авторитетный специалист?

Молли хранила спокойствие.

— Гарри, если ты действительно обладаешь сверхъестественными способностями, тебе лучше признать это и использовать на собственное же благо. Ведь как ни называй это шестое чувство, оно — часть тебя, никуда не денешься.

— Ты что, в своем уме? Тебя послушать, так я должен ходить и заявлять всем, что обладаю даром ясновидения. Ты знаешь о том, что люди, уверенные в своих экстрасенсорных способностях, заканчивают курсом лечения в специализированных клиниках? — Гарри закрыл глаза. В его воспаленном мозгу тотчас же пронеслись видения психиатрических лечебниц. — Или того хуже.

— Тебе вовсе не обязательно раскрывать правду кому бы то ни было. Главное, чтобы ты сам это знал. — Молли слегка улыбнулась. — Ну и я, конечно. От меня же нельзя это скрывать.

— Мне не в чем признаваться.

— Послушай, Гарри. У меня такое ощущение, что если ты не признаешь наличие у тебя экстрасенсорных способностей, ты никогда не научишься контролировать их. Ты же не можешь всю жизнь бороться с ними, подавляя каждый их всплеск.

— Как я могу бороться с тем, чего не существует?

— Ты из породы правдоискателей. Так скажи правду самому себе. Представь, что шестое чувство. — или как ты там его называешь. — то же самое, что и твои блестящие рефлексы. Естественный, врожденный дар. Талант, одним словом.

— Естественный? Ты можешь называть этот бред естественным? Молли, пожалуй, из нас двоих Оливия выбрала бы тебя в качестве пациента.

— Ты несправедлив к Оливии. Она не считает тебя сумасшедшим. Просто она полагает, что ты страдаешь нарушением психики, связанным с посттравматическим стрессом, и, может быть, периодической депрессией.

— Поверь мне, она считает меня законченным психом.

— Но, Гарри…

Он шагнул к ней, сжав руки в кулаки. Вновь налетел порыв ветра. Небо потемнело.

— Клянусь Богом, Молли, я больше ни слова не хочу слышать об этом. Ты понимаешь? Ни слова.

Она положила руку ему на плечо.

— Выслушай меня.

— Я же сказал: мы больше никогда не вернемся к разговору на эту тему, — сквозь зубы процедил Гарри. Ее пальцы были теплыми. Он чувствовал их тепло сквозь ткань рубашки. Злость медленно отступила, оставив после себя ощущение страшной усталости.

— Эй, я не помешал? — В поле зрения обозначилась массивная фигура Чака Малтроуза.

Гарри глотнул побольше воздуха, восстанавливая размеренное дыхание, и переключил внимание на хозяина свалки.

— Мы обсуждали кое-какие личные проблемы.

— Конечно. Ради Бога. — Малтроуз протянул руку ладонью вверх. — Я, вообще-то, не из тех, кто сует нос в чужие дела. Просто подумал — может, вы уже закончили осмотр?

— Думаю, Гарри уже все посмотрел, мистер Малтроуз, — твердо произнесла Молли.

И адресовала владельцу свалки ослепительную улыбку.

Чак Малтроуз, похоже, не разделял ее оптимизма. Он украдкой взглянул на Гарри. В лице его сквозило беспокойство.

Гарри подумал о том, что его, вероятно, выдают глаза, в которых еще угадывается безумие. А может, Малтроуз просто почувствовал, что он разгневан. Ну ничего, успокоил он себя, еще несколько секунд — и он будет в форме.

К счастью, Молли отвлекла Чака Малтроуза. Сквозь свист ветра до Гарри доносились обрывки их разговора. К тому времени, когда они сошлись во мнении, что скоро все-таки пойдет дождь, Гарри был в полном порядке.

— Итак, теперь мы знаем, что где-то колесит по дорогам еще один голубой «форд», — сказала Молли, располагаясь на сиденье взятого напрокат автомобиля. — Что будем делать дальше, Шерлок?

— Остановимся у телефона-автомата, я позвоню Фергюсу Райсу. — Гарри повернул ключ зажигания. — Он известит полицию.

— Голубых «фордов», наверное, миллион, если не больше.

— Да, но если повезет, с помятым правым крылом их окажется гораздо меньше.

— И все-таки твое предположение кажется мне слишком смелым. — Молли откинулась на спинку сиденья. — И вообще я не вижу смысла в дальнейшем расследовании. Мотив преступления совершенно не вписывается в законы логики.

— Я думал об этом. — Гарри, нахмурившись, выруливал на шоссе. — Мотив преступления может быть таким, который мы не учитывали.

— Да, но только не забывай, что мотивов преступлений существует великое множество. Месть, страсть, жадность — это лишь начало огромного списка.

— До сих пор мы принимали в расчет только месть, — заметил Гарри.

— Мне трудно поверить в то, что я стала объектом мести сразу для двоих недовольных изобретателей, — бесстрастно произнесла Молли. — Одного — еще куда ни шло. Но двоих? А уж о страсти как о мотиве преступления в нашем деле говорить тем более не приходится. В моей жизни до недавнего времени волнующих эпизодов практически не было.

— Тогда остается лишь жадность.

Молли поморщилась.

— Убить меня — это не лучший способ получить субсидию фонда.

Гарри внимательно смотрел на дорогу, и в сознании вдруг с предельной ясностью проступила картина происходящего. Версия выстроилась так четко и быстро, что он даже удивился тому, как долго он не замечал очевидного.

— Вчера вечером, — осторожно начал он, — когда я зашел к тебе в магазин, ты уверяла Брука в том, что не такая уж ты идиотка, чтобы уступить попечительство в фонде кому бы то ни было.

— Да, было такое.

— Молли, а что произойдет с капиталом фонда, случись тебе выйти из игры?

— Что?

— Ты меня слышала. Если с тобой что-то случится, станет ли Келси попечительницей фонда?

— Только по достижении двадцативосьмилетнего возраста. Я составила бумаги именно так, поскольку не хочу, чтобы она взваливала на себя эдакую ношу до тех пор, пока не окончит учебу и не начнет работать.

— Так кто же тогда займет твое место, если не Келси?

— Тетя Венисия.

Гарри тихонько присвистнул:

— Как же я раньше об этом не подумал?

— О чем ты говоришь, скажи на милость? Надеюсь, ты не собираешься обвинить тетю Венисию в заговоре против меня? Это же нелепо. Ее руководство фондом совершенно не интересует.

— Ее-то, может, и нет. Но вот человека, за которого она собирается замуж…

Молли, разинув от изумления рот, уставилась на него.

— О Боже! Каттер Лэттеридж.