— Думаю, он наконец понял, что у нас общего гораздо больше, чем ему казалось поначалу. — Молли придирчиво оглядела свадебное платье. — Ты уверена, что хочешь путаться в этом длинном шлейфе?

— Что? Ах да, шлейф. Видишь ли, мне всегда хотелось иметь платье со шлейфом. — Венисия с сияющим видом расправила атласную юбку. — В этом платье я себя чувствую совершенно иначе. Видит Бог, я даже не могла себе позволить нового платья, когда выходила замуж за твоего дядю Но уж на этот раз я сделаю все как положено Каттер настаивает на этом.

— Рада за тебя. — Молли вдруг воодушевилась. — А знаешь? Пожалуй, я последую твоему примеру.

— О чем ты?

— Я тоже закачу себе пышную свадьбу. С шикарным платьем, торжественным приемом и прочими атрибутами. Я могу себе это позволить, да и Гарри будет приятно.

— Будет приятно Гарри? — Восторг Венисии разом померк. — Этого я и боялась. Да и Каттер переживал. Мы оба опасались что ты потеряешь голову с этим Тревельяном.

— Да, я потеряла голову и ничуть не жалею.

— Молли, пожалуйста, выслушай меня. Мне очень близки и понятны романтические переживания. И Каттеру они не чужды. Но ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что есть разница между мимолетным увлечением, пусть и страстным и настоящим чувством.

— Конечно.

— Тебе нужно то, что связывает нас с Каттером. — Во взгляде Венисии промелькнула мечтательная задумчивость. — Нежность и взаимная ответственность.

— Конечно.

— Дорогая, я очень сомневаюсь, что ты найдешь это в Тревельяне. Этот человек не для тебя. Ты должна реально оценить ваши с ним отношения.

— Я смотрю реально. — «Куда реальнее, чем кто-либо может представить», — печально подумала Молли.

Для нее реальность означала признание исключительности Гарри.

Реальность состояла и в том, что пройдет много времени, прежде чем Гарри сможет признаться самому себе в том, что любит, если вообще это произойдет. Его поведение было нестандартным, как и он сам. Несомненно, ему придется многое пересмотреть в себе самом прежде чем он сможет определить свое отношение к такому нелогичному чувству, как любовь.

Реальностью было и то, что Гарри находился в постоянной схватке с самим собой.

Прошлой ночью, в момент величайшего накала страстей Молли познала настоящего Гарри. Она убедилась в том, что причиной его душевных мук и терзании была не гибель родителей, как предполагала Оливия.

Хотя ему и суждено было до конца дней своих страдать от ночных кошмаров, Молли чувствовала, что Гарри уже научился противостоять им. Огромная внутренняя сила и мужество помогли ему в этом и он смог жить полноценной жизнью.

Трагическая гибель родителей и стресс, вызванный ею, не помешали ему сделать блистательную карьеру стать хорошим отцом Джошу. Гарри находил силы и время и для своей непростой работы, и для общения со столь же непростыми родственниками. К тому же он и сам признался Молли в том что в последнее время ночные кошмары посещали его все реже.

Нет. Хотя он и не избавится никогда от чувства вины перед родителями, которых не успел спасти, Молли не сомневалась в том, что оно его не сломит. Проблема заключалась в другом.

Гарри терзали адские муки, порожденные его двойственной натурой. Прошлой ночью это проявилось особенно ярко.

Для человека, приверженного логике и разуму современного ученого, который гордился собственным интеллектом и способностью к самоконтролю, сама мысль о том что он может обладать шестым чувством, была губительна. Чувство не поддававшееся осознанию и логическому объяснению, было для него сродни проклятию.

Гарри даже допустить не мог возможности наличия сверхъестественных сил и способностей, не говоря уже о том, чтобы признать факт их существования в себе.

Молли предстояло набраться терпения, чтобы дождаться, когда Гарри примирит в себе два враждебных свойства собственной натуры. Молли мысленно усмехнулась, вспомнив о поразительной способности Гарри к рационалистическому толкованию любого явления. Только вот подыскать определение шестому чувству, которым обладал которое изящно, по-тревельяновски, иногда эксплуатировал, никак не мог, называя его попросту ясновидением.

Ясновидение, черт бы его побрал, подумала Молли. Как бы то ни было, это шестое чувство назвать рациональным язык не поворачивался. Гарри это понимал. И потому так мучился.

О да, Молли, пожалуй, слишком реально оценивала свои отношения с Гарри.

Она сознавала и то, что божественный дар Гарри предопределял его нестандартное отношение к любви.

Молли была абсолютно уверена в том, что между ними возникло некое единение и для Гарри это не секрет. Удовлетворение, которое приносила им близость, было неоспоримым, но Молли оставалось только гадать, как Гарри объясняет самому себе природу их взаимного влечения.

Молли с горечью подумала о том что многое отдала бы, чтобы хоть немного ошибиться. В конце концов, она собиралась замуж за человека, который ни разу даже не обмолвился о том, что любит ее.

Правда, и она не говорила ему о своей любви.

Рассеянность Молли казалось, осталась незамеченной, и Венисия продолжала, как ни в чем не бывало.

— Дело в том, что ты не из бедных, Молли. Мне неприятно говорить об этом, дорогая, но в подобной ситуации женщине следует быть уверенной в том, что ее избранник бескорыстен, прежде чем решиться на замужество. Я надеюсь, ты извлекла хороший урок из своих отношении с Гордоном Бруком.

— Ты тоже не можешь пожаловаться на бедность, Венисия. Однако тебя, кажется нисколько не волнует, насколько бескорыстен Каттер.

— Это совсем другое, и ты это знаешь Каттер и сам вполне обеспеченный человек. Ты же видела и его яхту и дом на острове Мерсер. У него солидная репутация.

— О Гарри можно сказать то же самое.

— Я знаю, что он из семейства Стрэттонов, но ты же слышала, как Каттер говорил о том что ему не принадлежит ни крохи из их состояния.

— Гарри не нужны деньги Стрэттонов. У него своих хватает.

— Ты имеешь в виду его гонорары за книги и консультации? Дорогая, на этом состояние не сколотишь. Он пишет научные труды, а не бестселлеры, из которых потом получаются телебоевики. Я не сомневаюсь в том, что его консультационные услуги оплачиваются весьма неплохо, но это мизер в сравнении с твоими доходами. Ты ведь очень богатая женщина, Молли.

— Ну, это если брать в расчет капитал Аббервикского фонда.

— А его нельзя скидывать со счетов. Ты же контролируешь деятельность фонда. Это-то я тебе и пытаюсь доказать. Нас с Каттером с самого начала беспокоило что ты отваливаешь такие немыслимые суммы этому Тревельяну за его консультации. Теперь же нам остается гадать, не женится ли он на тебе с целью прибрать к рукам денежки фонда.

— Успокойся и не забивай себе голову подобной ерундой, — сказала Молли. — Не Гарри был инициатором женитьбы. Если уж говорить начистоту, так он даже не заикался об этом.

Венисия, казалось, была окончательно сбита с толку.

— Он не делал тебе предложения?

— Нет, предложение сделала я, — объяснила Молли. — И вытянуть из него ответ оказалось не так-то просто.

Молли подумала о том, что Гарри хотя и обладал даром ясновидения в некоторых ситуациях был слеп и беспомощен, как котенок.

— Ушам своим не верю. Ты собираешься за него замуж? — Реакция Тессы мало чем отличалась от реакции Венисии. — Я думала, что это будет обычный флирт и не более того.

— Все меняется. — Молли развернула утренний номер «Пост интеллидженсер», лежавший у нее на столе и пробежала глазами рекламу компании «Чай и специи Аббервик». — Здорово. Какое удачное расположение. Рядом с заметкой о пользе чая.

Тесса заглянула в газету.

— Мои приятель из газеты сказал, что нашу рекламу планировали поместить в вечернем выпуске. Пришлось поработать с их рекламной службой.

— Отлично. Напомни мне на днях чтобы я повысила тебе жалованье.

— Непременно. Послушай босс, а ты вообще соображаешь, что делаешь?

— Ну, хорошо. Может записать еще и благодарность в твой послужной список?

— Да я сейчас не об этом, — сказала Тесса. — Я имею в виду твою сумасбродную идею замужества. Твоя тетушка и ее жених всерьез обеспокоены намерениями Тревельяна. Я слышала ваш разговор на днях.

— Они думают, что Гарри охотится за капиталом Аббервикского фонда. — Молли нахмурилась. — Мне почему-то кажется, что именно Каттер вбил ей в голову эту мысль.

— Мне неприятно говорить об этом, Молли, но его предположение не лишено здравого смысла. Возможно так оно и есть. Ведь именно дела фонда привели тебя к Тревельяну.

— Но это я разыскала его! Не он за мной охотился.

— Да, но он сразу же ухватился за твое предложение, узнав, кто ты такая. Разве не так? Молли, давай реально оценим ситуацию. Ты — удачливый коммерсант, сама воспитала младшую сестру. Я так понимаю, что после смерти матери именно ты взвалила на себя все семейные обязанности.

— Ну и что из этого?

— А то, что, хотя и обладая огромным житейским опытом, в делах амурных ты новичок. Молли, ну что ты знаешь об этом человеке?

— Достаточно.

— Ерунда. Гордона Брука ты знала гораздо лучше, и посмотри, чем все кончилось.

— Вряд ли я когда-нибудь застану Гарри развлекающимся с продавщицей на мешках с кофе.

Тесса заломила руки.

— Ты в этом уверена?

Молли улыбнулась.

— Абсолютно, безоговорочно.

— Но откуда такая уверенность?

Молли на мгновение задумалась Она не могла объяснить Тессе, что связана с Гарри незримыми узами, чрезвычайно чувствительными к любой фальши. Молли была уверена, что дело не дойдет до столь гнусных эпизодов как это было с Гордоном, потому что она сможет сразу же уловить малейший диссонанс в их отношениях.

И дело даже не в интуиции. Молли была уверена в том что разум и логика на ее стороне. Наблюдая, как складываются взаимоотношения Гарри с родственниками она убедилась в его отзывчивости и готовности к самопожертвованию во имя дорогих ему людей, даже если они и не жаловали его Молли же готова была окружить его вниманием и любовью, дав ему возможность раскрыть его лучшие душевные качества.

— Гарри — честный человек, — просто сказала Молли. Тесса шумно вздохнула.

— А Келси ты сообщила?

— Нет. Она очень занята на практике. Я не хочу отвлекать ее. Все расскажу ей, когда она вернется домой. — Молли улыбнулась. — Кстати, вы с Келси могли бы выступить в роли подружек невесты.

— Только не говори мне, что ты затеваешь настоящую свадьбу.

— Вот именно, со всеми положенными атрибутами, — заверила ее Молли.

Гарри медленно брел по темным коридорам сиэтлского Аквариума. Со всех сторон из подсвеченных водоемов на него взирали холодные, безучастные глаза морских обитателем.

Легкая дрожь пробежала по его телу. Он словно чувствовал, как изучают его эти безмолвные твари, для одних из которых он был добычей, для других — угрозой.

«Для таких примитивных создании примитивен и мир, — подумал Гарри. — Решения даются легко. Выбор ограничен. Сложные эмоции отсутствуют».

Но заключенным темной бездны и не нужны эмоции, причиняющие беспокойство, бередящие душу. Требуются лишь простейшие. Злость. Страх. Голод. Надежде места нет.

Гарри остановился перед одним из аквариумов, населенным сразу несколькими морскими жителями. Он глубоко вздохнул и позволил себе предаться приятным воспоминаниям о прошедшей ночи.

Молли хотела его. Ее не испугала его мрачная загадочность. Она сделала ему предложение. И еще хотела, чтобы у них были дети.

Гарри постарался осмыслить случившееся. На душе стало светлее.

Он еще немного постоял у аквариума, потом развернулся и двинулся назад, к выходу.

На набережной, залитой ярким солнцем, его поджидала Молли.

Гарри на мгновение задержался в дверях, невольно залюбовавшись ею. Она стояла, опираясь на парапет, и ветерок играл с медовыми волосами, обрамлявшими ее живое лицо. Она приветливо улыбнулась, завидев его в толпе туристов, прохожих и выскочивших перекусить клерков.

Гарри со странным чувством, в котором смешались радость и растерянность, наблюдал как она, помахав рукой, поспешила к нему с пылкостью возлюбленной. Не только возлюбленной подумал он. Но будущей жены.

— Я здесь, Гарри.

Его опять окатило волной смятения, которая вскоре отступила, оставив в душе ощущение незащищенности. Но, что странно, его это не ужаснуло, как было не сколькими днями раньше.

— Я умираю с голоду, — выпалила она, запыхавшись.

— Я тоже. — Он взял ее за руку и повел к кафе.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Я не уверен.

— Как тебя понимать? — В ее взгляде смешались удивление и тревога. — Гарри? Что случилось?

— Может, и ничего.

— Уф. Опять ясновидение, я угадала?

— Возможно. Расскажу все подробно, когда закажем что-нибудь поесть.

Гарри вдруг понял, что уже воспринимает ее проницательность как нечто само собой разумеющееся. На каком-то этапе их отношений ему пришлось признать тот факт, что Молли почти всегда верно угадывает его настроение. Для нее не составляет труда догадаться, погружен ли он в легкую задумчивость и созерцательность или же обеспокоен чем-то всерьез.

Даже родители не так чутко улавливали его душевное состояние. Никто не понимал его так, как Молли. И от этой мысли на душе у него становилось еще тревожнее.

Через десять минут они уже сидели за маленьким столиком, отгороженным от тротуара низким декоративным парапетом.

Гарри сбрызнул солодовым уксусом жареных моллюсков и выдержал паузу, не зная, с чего начать.

— Я просматривал записную книжку Кендалла, — произнес он наконец.

— Нашел что-нибудь интересное?

— Ничего нового. Я изучал страницу за страницей. Кроме эскизов механизмов, которые он использовал в своих идиотских розыгрышах, я не нашел никаких следов новых замыслов по твоему устрашению.

— Никаких пометок, свидетельствующих о желании отомстить?

— Ничего подобного. Краткие описания пистолета и пугала составлены очень деловито.

Молли застыла с ломтиком жареного картофеля в руке.

— Деловито?

— Ну, понимаешь ли… — Гарри сделал неопределенный жест рукой, — они составлены так, словно речь идет о каких-то рутинных проектах.

— Хм. — Молли задумчиво жевала. — То есть ты хочешь сказать, что в них нет страсти?

Гарри поразился ее точному наблюдению. Она задала тот же вопрос, что волновал и его.

— Возможно. Мне тоже кажется, что человек, помешанный на желании отомстить, выплеснет в своем проекте больше эмоций. У каждого изобретателя свой почерк. И его наброски могут многое поведать опытному глазу.

Молли кивнула.

— Я сужу по рисункам сестры. Когда она действительно увлечена проектом, в них присутствуют четкие уверенные линии. Чувствуется, что человек работал с вдохновением и энтузиазмом.

— Вот именно. Однажды меня попросили просмотреть наброски чертежей, сделанные человеком который планировал взорвать исследовательскую лабораторию, поскольку был уверен, что компания украла его идеи. Он составил несколько эскизов взрывного устройства, которое хотел анонимно отправить по почте в адрес лаборатории.

— Ну и?

Гарри подцепил еще одного моллюска.

— И в этих эскизах я увидел то, чего не было в других его работах. В них сквозили ярость, злость, чувствовалась одержимость. Гневом полыхала каждая страничка.

— Что тебе помогло в тот момент — ясновидение или интуиция?

— Ни то ни другое, — проворчал он в ответ. — Точно так же угадывается душевное состояние человека по его почерку. Почерк всегда выдаст волнение и любой эмоциональный всплеск.

— Ты-то можешь угадать, но я сомневаюсь в том что для других это не проблема. Так что же случилось с тем сумасшедшим изобретателем?

— Его задержали при попытке отправить взрывное устройство по почте, — рассеянно произнес Гарри. Молли улыбнулась.

— Его поймали, потому что ты по чертежам вычислил его планы и полиция его выследила, не так ли?

Гарри пожал плечами.

— Меня лишь попросили высказать свое мнение об этих эскизах. Я сказал полицейским, что парень явно замышляет убийство с помощью своего устройства. Я также предупредил, что, судя по тому, как квалифицированно выполнены чертежи, прибор наверняка сработает.

— Надо же, да у тебя, оказывается, жизнь полна приключении.

— Да нет, жизнь моя была вполне будничной, пока в ней не появилась ты.

Молли ухмыльнулась.

— Вот уж не поверю.

— Честно говоря, — безучастным тоном произнес Гарри, — я бы предпочел обойтись без лишний волнений, которые ты привнесла в мою жизнь. К сожалению, до ареста Кендалла я не вижу перспективы для спокойного существования.

— Его поймают, — предсказала Молли. — Ты же слышал, что вчера сказал детектив. Теперь, зная, насколько он опасен, полиция его обязательно разыщет. Хочешь, сменим тему и поговорим о предстоящей свадьбе?

Гарри чуть не подавился жареным моллюском. В первый раз она заговорила о свадьбе, если не считать сделанного ею ночью предложения. Судорожно схватив свою чашку с ледяным чаем, он сделал жадный глоток.

Молли встревожилась.

— С тобой все в порядке?

— Да. — Он отхлебнул еще немного чаю и с подчеркнутой аккуратностью поставил чашку на столик. Потом откашлялся. — Я подумал, что лучше подыскать скромный ресторанчик, «Вегас», например, подошел бы.

— А я думала о шикарном заведении, — сказала Молли. Гарри настороженно посмотрел на нее.

— У тебя много друзей, которых ты хотела бы при гласить?

— Да. И потом, будут ведь все Стрэттоны и Тревельяны.

Гарри изумленно вскинул брови.

— Ты что шутишь? Стрэттонов и Тревельянов даже на время молитвы не загонишь в одну комнату.

— Хм.

— Забудь о пышной свадьбе. Пусть это будет скромный прием в банкетном зале суда или же в «Вегасе». Выбирай. — Гарри сделал паузу. — Если ты всерьез намерена обручиться со мной.

— О, я серьезна, как никогда, — заверила его Мол ли.

Гарри с удивлением отметил про себя что в этот момент испытал невероятное чувство облегчения.

Вечером следующего дня Молли одиноко сидела в гостиной у Гарри и прислушивалась к тишине. Это была необычная тишина, исполненная значения и не предвещавшая ничего хорошего.

В кабинете у Гарри была Оливия. Она оставалась наедине с ним вот уже двадцать минут. Дверь в кабинет была плотно закрыта.

Молли вежливо удалилась, стоило Оливии заикнуться о том что она хочет поговорить с Гарри с глазу на глаз. Гарри не слишком обрадовался перспективе интимной беседы с бывшей невестой, но в конце концов воспринял ситуацию с привычным стоицизмом.

Молли наблюдала, как поздний летний вечер уступает место ночи, и думала об Оливии и Гарри. Она никак не могла взять в толк, что могло сблизить Гарри с его бывшей возлюбленной, разве что ученая степень. Ей было странно, как это человек одаренный талантом ясновидящего, мог совершить такую ошибку в своей личной жизни. Похоже, Гарри действовал довольно неуклюже, пытаясь применить свои интеллектуальные способности в решении сердечных проблем.

Молли бросила взгляд на часы. Прошло еще пять минут. Она вновь углубилась в книгу, которую пыталась читать все это время томительного ожидания.

Открылась дверь кабинета Молли положила руку на спинку дивана и обернулась. Она увидела, что к ней направляется Оливия. Гарри видно не было.

— Закончили? — вежливо спросила Молли.

— Да. Мы обсуждали семейные проблемы.

Молли кивнула головой.

— У Гарри их предостаточно.

Оливия нахмурилась.

— Извините, я не поняла.

— Не обращайте внимания. Это была шутка.

Оливия бросила раздраженный взгляд в сторону кабинета.

— Гарри опять не в духе.

— Наверное, он просто задумался. Можно вам предложить чашку чая?

— Нет, спасибо. Гарри только что позвонили. Он еще разговаривает.

Молли встала с дивана.

— Я провожу вас.

— Это необязательно. — Оливия холодно улыбнулась. — Я хорошо ориентируюсь в этой квартире.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Гарри сказал, что вы собираетесь пожениться.

— Это правда. — Молли торжествующе улыбнулась. — Я, кстати, планирую пышную свадьбу.

— Серьезно?

— Разумеется, будут приглашены родственники с обеих сторон. Все без исключения.

— Это будет интересно. — Оливия заколебалась. — Я бы хотела задать вам сугубо интимный вопрос, если вы не против.

— О'кей. Хотя я не гарантирую ответа.

— Вы уверены, что не совершаете ошибки?

— Да, уверена. Спасибо за заботу.

Оливия поджала губы. Она вновь бросила взгляд в сторону кабинета.

— Наверное, мне не следует говорить вам этого, но я как профессиональный психотерапевт считаю, что у Гарри серьезные проблемы с психикой. Он нуждается в лечении.

— Гарри — человек нестандартный, с этим я согласна. Но я не думаю что медицина может ему помочь.

— Прошу прощения, но я знаю его гораздо лучше чем вы и глубоко убеждена в том что ему нельзя жениться. Любой его брак будет ошибкой.

— Вы в своем уме?

Оливия смерила ее холодным взглядом.

— Вы хоть понимаете что перед вами профессиональный психиатр?

— Гарри говорил мне о профиле вашей работы. Я очень уважаю ваши профессиональные знания, Оливия, но мне кажется, что вы недостаточно хорошо понимаете Гарри. Он очень специфичен.

— У него расстроенная психика, вот в чем его специфика, — огрызнулась Оливия. — По всей вероятности, он страдает от посттравматического стресса и периодических приступов депрессии. Если уж быть предельно откровенной, скажу, что он — блестящий кандидат на госпитализацию в специализированную клинику.

— Кандидат на госпитализацию? — Молли сморщила носик. — Не думаю, что его заинтересует такое предложение.

— Я не шучу, Молли. Вопрос стоит очень серьезно. Я бы не советовала вам связывать свою жизнь с психически нездоровым человеком.

— Успокойтесь, вы что то уж очень разгорячились. Я же не прошу у вас совета.

Оливия с нескрываемым раздражением уставилась на нее.

— Послушайте, я буду откровенна. Вы с Гарри не так давно знакомы. Ваши отношения еще только зарождаются. Я думаю, вам следует знать, что рано или поздно вы столкнетесь и с нездоровыми отклонениями в его сексуальном поведении.

Молли подняла руку.

— Остановитесь. Дальше можете не продолжать. Я не принадлежу к числу ваших пациентов. И вовсе не собираюсь обсуждать с вами подробности своей сексуальной жизни.

— Я пытаюсь уберечь вас от трагической ошибки.

— Не нужно пытаться уберечь меня от Гарри.

Оливия прищурилась.

— Надеюсь, вы в курсе, что он не имеет права претендовать на наследство Стрэттонов? Он поссорился со своим дедом. Он не получит ни гроша.

— К нашей женитьбе это не имеет никакого отношения. Спокойной ночи, Оливия.

— Вы либо очень глупы, либо просто непроходимая дура.

Молли ухмыльнулась.

— И какую из этих характеристик мне выбрать?

Оливия развернулась и ринулась к двери. Из квартиры она выскочила, не попрощавшись. Дверь шумно захлопнулась за ней.

Молли увидела Гарри, который, сложив на груди руки, стоял в дверях своего кабинета. Он долго и задумчиво смотрел вслед Оливии. Потом перевел взгляд на Молли.

— Итак, нездоровые отклонения в сексуальном по ведении? — медленно повторил он.

— Ты все слышал?

— Только последнюю часть диалога. Так она ознакомила тебя с диагнозом, который поставила мне как врач?

— Да, но я бы на твоем месте не придавала значения ее теориям. Она сама со странностями. Может, поэтому и стала психотерапевтом. Только в этом качестве она могла найти решение собственным проблемам.

Он чуть скривил рот.

— Понятно.

— Но это вовсе не значит, что я не верю в целительную силу хорошей терапии, — чистосердечно призналась Молли. — Но лечащего врача нужно выбирать с особой осторожностью.

— С осторожностью.

— Вот именно. Здесь же важна контактность биополей. Нужно найти такого доктора, который умел бы абстрагироваться от собственных проблем при лечении пациента.

— Ты говоришь как эксперт.

— После смерти матери я сама обращалась за помощью к психотерапевту, — сказала Молли. — Кстати, я сменила полдюжины врачей прежде чем нашла такого, с кем могла говорить. Я была у нее несколько раз. И она мне кое в чем помогла.

— В чем же?

Молли замялась, вспомнив о тех трудных днях и жутком страхе, который преследовал ее в двадцатилетнем возрасте.

— Мне казалось тогда, что меня раздавит груз проблем, обрушившихся так внезапно. Появилась и злость от того, что именно на меня легла ответственность за все и вся. Мои терапевт оказалась чуткой и внимательной. Я не могла позволить себе длительный курс лечения, но даже из тех немногочисленных бесед, что мы с ней провели, я извлекла много полезного для себя.

На губах у Гарри промелькнула улыбка.

— Ну что ж, пожалуй этого достаточно, чтобы стать экспертом в вопросах психотерапии.

Молли задумчиво посмотрела на него.

— Ты знаешь, не нужно быть специалистом, чтобы понять одну простую вещь. Оливия не вправе ставить тебе диагноз. У нее полно собственных проблем, и они связаны с тобой.

В глазах Гарри зажегся интерес.

— О каких проблемах ты говоришь?

— Разве не ясно?

— Мне — нет.

— Вас обоих связывает прошлое. Я бы сказала, что она чувствует свою вину за расторжение помолвки. Возможно, она оправдывает себя, пытаясь убедить и тебя, и себя в том, что именно проблемы, связанные с твоей психикой, мешают вам наладить здоровые взаимоотношения.

— Ты отвергаешь возможность того, что она права?

— Конечно, черт побери. — Молли улыбнулась. — Ты не такой, как все, Гарри. Это факт очевидный. Но из тебя получится потрясающий муж и отец.

Гарри помолчал.

— Может, ты мне поможешь избавиться от странностей в сексуальном поведении? — предложил он.

— Может быть. Кто тебе звонил?

— Фергюс Райс, частный детектив, которого я нанял для розыска Кендалла.

— Он что-нибудь выяснил? — спросила Молли.

— Два часа назад Уортон Кендалл на своем голубом «форде» врезался в скалу на высокогорном участке шоссе где-то в Орегоне. По всей видимости, он следовал в Калифорнию. Кендалл погиб.

Потребовалось какое-то время, чтобы осознать всю важность прозвучавшего сообщения. Когда до Молли наконец дошел его жуткий смысл, она вскочила с дивана и бросилась к Гарри.

— Все кончено, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь. Он крепко обнял ее.

— То же сказал и Райс.

— Ну все. С меня довольно. — Молли села в постели и уставилась на Гарри. — Что опять не так? Почему ты не спишь?

Гарри удивленно взглянул на нее из-под опущенных ресниц. Одеяло прикрывало его до пояса. Руки он закинул за голову. Строгие черты лица выражали предельную сосредоточенность.

— Я думаю, — сказал он.

— А у меня от этого страшная бессонница.

— Извини. Я не знал, что ты не спишь из-за меня.

— А как, по-твоему, я могу уснуть, если ты лежишь, уставившись в потолок?

— Почему это должно тебе мешать? — с искренним любопытством в голосе спросил он.

— Сама не знаю, но это так. Такое впечатление, что ты стучишься в мое сознание. И я не могу заснуть.

— Но я ничего не могу с собой поделать. Если уж я думаю, то думаю.

— Все это ерунда. Конечно, никакого стука я не слышу. Но меня не покидает ощущение, будто мысли твои связаны с грядущими проблемами.

Он сощурился.

— Что ты там говорила насчет того, будто я стучусь в твое сознание?

Она пожала плечами.

— Я не могу этого объяснить. Это ощущение возникло у меня недавно А тебя оно никогда не посещает?

— Нет. — Гарри схватился за уголок одеяла, намереваясь откинуть его в сторону. — Послушай, если я мешаю тебе спать, я могу пойти в гостиную.

— Нет, никуда ты не пойдешь. — Молли обхватила его за плечи и уложила обратно на подушку. — Оставайся здесь.

Он не стал сопротивляться.

Молли взбила свою подушку и приставила ее к спинке кровати.

— Ну а теперь выкладывай, что у тебя за проблема.

Он лишь на мгновение задумался и с готовностью выпалил.

— Мне не дает покоя записная книжка Кендалла.

— Ты опять об этом? Но мы ведь, кажется, решили что со смертью Кендалла все проблемы исчезли?

— Что-то не то в этой книжке. — Гарри тоже присел, прислонившись к спинке кровати. — И я никак не могу ухватить нечто важное.

— Ты сказал, что, по-твоему, в эскизах пистолета и пугала не чувствуется ярости.

— Да, но не это меня сейчас беспокоит.

Молли вгляделась в его лицо, скрытое полумраком.

— Но что именно тебя волнует?

— То, как преследовал тебя незнакомец в твоем доме. Это не стиль Кендалла.

Молли содрогнулась от воспоминаний.

— Мне его действия показались продуманными и рациональными.

— Вот именно, — тихо произнес Гарри. — Он действовал чересчур прямолинейно. Напролом, я бы сказал. И как-то обезличенно, что ли. В общем, неизобретательно.

— Ну это зависит оттого, что понимать под изобретательностью. — Молли встрепенулась от внезапной догадки. — О, кажется, я понимаю, куда ты клонишь.

Гарри рассеянно барабанил по одеялу своими длинными изящными пальцами.

— Если бы Кендалл решился на убийство, он бы наверняка воспользовался каким-нибудь орудием собственной конструкции.

— Гарри, может, ты зашел слишком далеко в своих фантазиях?

— Когда он тебя терроризировал, в ход шли именно его изобретения, — продолжал Гарри, пропустив мимо ушей ее реплику. — Логично было бы предположить, что и в попытке убийства он должен следовать привычной схеме.

— Гарри.

— То есть используя механизм, сконструированный им самим. Как изобретатель, он был бы удовлетворен тем, что его детище сработало удачно. Заметь, что в эту же схему вписываются и его попытки столкнуть нас с шоссе, когда он преследовал нас на своем автомобиле.