Искушение

Гидеон уставился на Фелисити:

— Экзотическое животное? Какого дьявола, о чем вы толкуете?

Тетушка Эффе повернулась к Фелисити так резко, что та не успела ничего ответить.

— Она с леди Янгстрит, Фелисити. Конечно, эта леди известна своей эксцентричностью, но я никогда не слышала, чтобы она кого-то похищала.

Гидеон поднял руку:

— Я бы хотел наконец все прояснить. Начните вы, мисс Померой.

— Перестаньте притворяться, что ничего не случилось. — Фелисити смело смотрела Гидеону в глаза. — Я уверена, что Гарриет украли члены Общества любителей древностей и ископаемых.

— О Боже! — Гидеон был явно сбит с толку. Но он сразу вспомнил взгляды, которыми Эпплгейт одаривал его невесту. Видимо, в Обществе не только Эпплгейт был очарован Гарриет.

— Что заставляет вас подозревать членов Общества? — спросил Гидеон.

Фелисити с серьезным видом отвечала:

— Гарриет отправилась днем на встречу в Общество. А недавно мы получили от нее записку, сообщающую, что друзья взяли ее с собой к джентльмену, который собирает окаменелые зубы. У нас есть причины не верить этому.

Гидеон не обращал внимания на тетушку Эффе, которая что-то бормотала насчет того, что это совершенно невозможно. Он сосредоточился на Фелисити:

— Но, может быть, Гарриет и в самом деле осматривает где-то ископаемые зубы?

— Я спросила молодого слугу, принесшего записку. Он сказал, что Гарриет, леди Янгстрит, лорд Фрей и лорд Эпплгейт отправились не в городской, а в дорожной карете леди Янгстрит. Я задала ему еще несколько вопросов. И услышала, что они взяли с собой кое-какой багаж.

Гидеон сжал кулаки, но потом усилием воли сдержал свой гнев.

— Понимаю. Откуда вам известно, что они едут в Гретна-Грин?

Прелестные губки Фелисити торжествующе улыбнулись.

— Мы с тетушкой Эффе только что из дома леди Янгстрит, где расспросили ее дворецкого и слуг. Кучер сказал перед отъездом, что ему велено готовиться к путешествию на север.

Тетушка Эффе вздохнула:

— Дело в том, что лорд Эпплгейт очень расстроен вашей помолвкой, сэр, и мы подозреваем, что он решил все взять в свои руки. Леди Янгстрит и лорд Фрей помогают ему.

Гидеон почувствовал, как у него внутри все похолодело.

— Вот уж не думал, что Эпплгейт вздумает спасать от меня мою невесту.

— Ну, едва ли он упоминал об этом в вашем присутствии, милорд, — продолжала Фелисити. — Хотя и говорил достаточно часто о спасении Гарриет, что стало новым поводом для сплетен.

— Понимаю. — Значит, сплетни до него не дошли… Он взглянул на тетушку Эффе:

— Очень интересно, что вы явились ко мне, миссис Эшкомб. Могу ли я из этого заключить, что вы хотите, чтобы ваша племянница вышла замуж за меня, а не за Эпплгейта?

— Не совсем так, — призналась тетушка Эффе. — Но уже поздно что-то менять. И скандал с Эпплгейтом может быть куда ужаснее, чем нынешний.

— Итак, я — меньшее из двух зол, — заключил Гидеон.

— Да, сэр.

— Как приятно узнать, что мой брак покоится на такой разумной основе.

Глаза тетушки Эффе превратились в узкие щелочки.

— Ситуация гораздо тревожнее, чем вам кажется, Сент-Джастин. Слухи о той ночи в пещере уже достигли города. Я узнала об этом вчера вечером на приеме во Врэксхэме. И люди скоро станут интересоваться: действительно ли Гарриет была вами скомпрометирована. И ее репутацию вряд ли укрепит эта афера с похищением.

— Одно дело, если бы мы действительно думали, что она выйдет за Эпплгейта. — Фелисити, как всегда, была прагматична.

— Ах, да, действительно. — Пальцы Гидеона на столе сомкнулись на маленькой фигурке птицы.

— Однако, — продолжала Фелисити, — мы знаем, что, даже если они довезут ее до Гретна-Грин, Гарриет все равно не выйдет замуж за Эпплгейта.

Гидеон провел большим пальцем по крылу птицы.

— На чем основана ваша уверенность?

— Она сама выбрала вас, милорд. Гарриет никогда не нарушает обещаний. Это не в ее правилах. Когда они вернутся из Гретна-Грин ни с чем, по всему городу непременно поползут слухи. Их и так уже предостаточно.

Тетушка Эффе вздохнула:

— Они скажут, что бедняжка Гарриет, пытаясь спастись от когтей Чудовища из Блэкторн-Холла, убежала в Гретна-Грин, а Эпплгейт передумал. Что станет с репутацией бедной девочки?

Гидеон встал и позвонил, вызывая дворецкого.

— Вы совершенно правы. Обе. Хватит разговоров. Я немедленно положу этому конец.

Фелисити посмотрела на дверь, и Оул тотчас открыл ее. Потом она повернулась к Гидеону:

— Вы собираетесь за ними, милорд?

— Разумеется. Если, как вы говорите, они в старой карете леди Янгстрит, я догоню их очень быстро. Эта карета служит ей уже двадцать лет. Она тяжелая, и далеко они не уедут. И кони не моложе кареты. Они не побегут быстро.

— Да, милорд? — прорычал Оул.

— Прикажи заложить фаэтон и запряги Циклопа и Минотавра. Немедленно, Оул! — велел Гидеон.

— Хорошо, милорд. Неприятный вечер для прогулки, позвольте заметить. Чувствую, может разыграться буря…

— Я еду! Поспеши с приготовлениями.

— Как угодно, сэр. Но не говорите потом, что я не предупреждал вас. — Оул вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.

— Хорошо. — Тетушка Эффе поправила ленты своего чепца. — Я думаю, нам лучше удалиться, Фелисити. Мы сделали все, что могли.

— Да, тетушка Эффе. — Фелисити встала и посмотрела на Гидеона:

— Милорд, если вы догоните их…

Я их догоню, мисс Померой.

Она увидела его глаза, помолчала несколько секунд, потом глубоко вздохнула:

— Да, милорд, и когда вы это сделаете, надеюсь, вы не будете жестоки с сестрой. Она вам все объяснит.

— Вы правы. — Гидеон подошел к двери и открыл ее перед дамами. — Гарриет никогда не задерживается с объяснениями.

Фелисити нахмурилась:

— Сэр, вы должны дать слово, что не будете несправедливы к ней. Я бы не пришла сюда и не рассказала о случившемся, если бы думала, что вы разгневаетесь на нее.

Взгляд Гидеона был полон нетерпения, когда он посмотрел на Фелисити.

— Не беспокойтесь, мисс Померой. Мы с вашей сестрой очень хорошо понимаем друг друга.

— Именно так она и говорит, — пробормотала Фелисити, направляясь вслед за теткой к двери. — Я верю, вы оба будете вести себя сдержанно.

— Да, — сказал Гидеон, и дамы вышли в холл. — Как только вернетесь домой, упакуйте вещи моей невесты. Я собираюсь уехать из города.

Тетушка Эффе обеспокоенно оглянулась:

— Вы не вернете ее нам перед отъездом?

— Конечно, он не привезет ее нам сегодня вечером, тетушка Эффе. Кто знает, как далеко Гарриет и ее друзья уехали на север. В любом случае, думаю, в следующий раз мы увидим Гарриет уже замужней женщиной. Не так ли, милорд?

— Да, — отозвался Гидеон, — совершенно верно. Пришло время раз и навсегда положить конец всей этой чепухе. Я не могу рисковать невестой.

Оул ошибся, предсказывая непогоду. Вечернее небо хмурилось, но дождь так и не пошел, и дорога была сухая. Гидеон вырвался из города и во весь опор понесся вперед, подгоняя лошадей. Циклоп и Минотавр обладали огромной силой и выносливостью.

Еще два часа будет не слишком темно, самое время ловить видавшую виды карету леди Янгстрит,

Самое время поразмышлять.

Действительно ли его невесту украли или она сама сбежала от Чудовища из Блэкторн-Холла?

Он склонен верить Фелисити: ее сестра решила выйти за него замуж. Но упоминание о том, что Гарриет не прочь убежать добровольно с безумно влюбленным Эпплгейтом, Гидеон не мог оставить без внимания.

Она вчера была очень раздражена, когда он повез ее кататься в парк. Гидеон вспоминал маленькую лекцию, которую прочла ему Гарриет о его диктаторских замашках. Она дала ему ясно понять, что не собирается подчиняться его приказам — неважно, с какими намерениями они отдавались.

Гидеон заскрипел зубами. Гарриет много размышляла над тем, каким будет их брак. Она давала ему ясно понять, что не собирается терять ни капли независимости после свадьбы.

Проблема заключается в том, продолжал рассуждать Гидеон, что Гарриет очень долго была независима. Она всегда сама принимала решения. Она выросла свободной, одна ходила в пещеры.

И ее свобода никем и ничем не ограничивалась.

Гидеон наблюдал за дорогой, перебирая вожжи, лошади несли его вперед. Циклопа и Минотавра он выбрал, как и вообще все в мире, за выносливость и надежность, а не за масть. Много лет назад он определил, в чем заключается для него ценность лошадей, женщин, друзей.

Человек с изуродованным лицом и дурной репутацией был сам себе судья и хорошо знал, чего стоят другие.

Гарриет отвечала всем его требованиям. Она умна и энергична.

Возможно, она решила, что ее жизнь будет более приятной, если она выйдет замуж за Эпплгейта, который никогда бы не осмелился ей приказывать.

Эпплгейт имеет все — и титул, и положение. Более того, он разделяет интерес Гарриет к окаменелостям. Вероятно, она нашла совершенно неотразимыми умственные способности Эпплгейта.

Да, брак с Эпплгейтом более разумен, чем с Чудовищем из Блэкторн-Холла. А может, ему надо позволить ей убежать с Эпплгейтом этой ночью?

Вдруг перед мысленным взором Гидеона возникла картина: Гарриет в объятиях Эпплгейта. Гидеон почувствовал неприятную слабость. Вот Эпплгейт касается ее восхитительных грудей, целует ее нежный рот, прижимается к ее бедрам… Гидеон едва не лишился сил.

Нет! Он ее никому не отдаст.

Жизнь без Гарриет была бы пустой.

Он вспомнил слова Фелисити о том, что выставляет невесту на обозрение публики как экзотическое животное. Гидеон крепче сжал поводья.

Единственная женщина на земле, не побоявшаяся выйти замуж за Чудовище.

Гидеон пустил коней галопом. Он мог только молить Бога, который пять лет назад отвернулся от него, что Гарриет бежала не по своей воле.

Пары бренди заполнили дорожную карету леди Янгстрит, катившую по дороге на север.

Гарриет открыла окно, когда леди Янгстрит и лорд Фрей затянули песню, которую обычно поют в тавернах. Любопытно, подумала Гарриет, где эта леди выучила такую балладу. «… Молодая леди из Лоу-Ист-Дипплза, с удивительной парой сосков…»

Лорд Эпплгейт, восседавший напротив Гарриет, посмотрел на нее, как бы извиняясь. Он подался вперед, чтобы перекричать поющих:

— Я надеюсь, вы не слишком шокированы, мисс Померой? Старшее поколение, понимаете ли. Они ничего дурного не имеют в виду.

— Да, конечно, — Гарриет печально улыбнулась. — Им так хорошо друг с другом.

— Я подумал, лучше взять их с собой сегодня. Присутствие друзей поднимет наш дух, — серьезно сказал Эпплгейт.

— Дело в том, милорд, и я уже не раз пыталась объяснить это вам, что я не намерена выходить за вас замуж, даже если мы доберемся до Гретна-Грин, в чем я сильно сомневаюсь.

Эпплгейт озабоченно посмотрел на нее:

— Мне остается надеяться, что вы перемените свое мнение, моя дорогая. У нас есть еще время, чтобы решить это дело. Уверяю вас, я буду преданным мужем. И у нас так много общего. Только подумайте, мы вместе будем делать открытия, искать окаменелости.

— Это звучит убедительно, сэр, но я помолвлена. И не могу нарушить договор с Сент-Джастином.

Глаза Эпплгейта вспыхнули:

— Ваше чувство чести заслуживает восхищения! Но ведь речь идет о верности человеку по имени Сент-Джастин. Его собственная репутация не позволяет ему требовать уважения от такого нежного, очаровательного и невинного создания, как вы.

Гарриет решила изменить тактику:

А если я скажу вам, сэр, что я не так невинна?

Эпплгейт остолбенел:

— Я не верю вам, мисс Померой. Любой, взглянув на вас, скажет, что вы невинны и неопытны.

— Только взглянув на меня?

— Конечно. К тому же, добавьте, я восхищен вашим умом и тем, как вы излагаете свои мысли. Вашу голову не могут посетить дурные мысли, не говоря о том, чтобы воплотить их в жизнь.

— Любопытное заключение, — пробормотала Гарриет. Она была готова продолжить спор, но вдруг почувствовала, что карета замедляет ход.

— Интересно. — Лорд Фрей прервал песню и снова приложился к бутылке. — Сделаем остановку для трапезы, а? Превосходное предложение. Может, нанесем визит в Джерико?

— Действительно, Фрей. — Леди Янгстрит игриво похлопала веером по его руке. — Вы не должны быть таким неделикатным при молодых людях.

— Совершенно верно. — Фрей отвесил глубокий поклон Гарриет. — Простите, мисс Померой, — произнес он невнятно. — Не знаю, что это на меня нашло.

— Я знаю, что на тебя нашло, — проворчала леди Янгстрит. — Бутылка моего лучшего бренди. Оставьте ее, сэр. Это моя бутылка, и я сама ее закончу.

Вдруг совсем рядом раздался грозный окрик. Гарриет услышала гром лошадиных копыт на дороге. Другая карета догоняла их. Было почти темно, но она сразу узнала желтый фаэтон и огромных коней, возникших рядом с каретой леди Янгстрит.

Яркий фаэтон проскочил вперед. В луче света она увидела возницу. Он был в тяжелом пальто, в шляпе, низко надвинутой на глаза, но Гарриет где угодно узнала бы эти широкие плечи.

Наконец-то Гидеон догнал их.

Раздался еще один крик, сдобренный ругательствами, так как карета леди Янгстрит ехала все медленнее.

— Черт побери! — возмущался Эпплгейт. — Какой-то дурак прижимает нас к обочине.

Леди Янгстрит широко открыла глаза, и они дико заблестели.

На нас напал разбойник!

Фрей уставился на нее:

— Никогда бы не подумал, что разбойник разъезжает в фаэтоне.

— Это Сент-Джастин, — спокойно объявила Гарриет. — Я вам говорила, что рано или поздно он появится.

— Сент-Джастин? — Фрей онемел. — Этот дьявол, вы говорите? Он догнал нас?

— Вздор! Никто не мог ему рассказать, где мы. — Леди Янгстрит сделала большой глоток бренди и подпрыгнула.

Но это он, — возразила Гарриет. — Я уверена.

Эпплгейт побледнел, но все равно пытался расправить плечи.

— Не бойтесь, Гарриет. Я защищу вас от него.

Гарриет усмехнулась в ответ на такое глупое заявление, ибо меньше всего нуждалась в подвигах Эпплгейта. Она знала, что Гидеону это не понравится.

Дорожная карета почти остановилась. Гарриет слышала, как кучер в гневе требовал от Сент-Джастина объяснений.

— Я не задержу вас надолго, — раздался голос Гидеона. — У вас в карете есть кое-что, что принадлежит мне.

Гарриет слышала, как его сапоги застучали по земле — верный признак дурного настроения. Она в тревоге обратилась к компании:

— Пожалуйста, разрешите мне самой разобраться с Сент-Джастином. Хорошо?

Эпплгейт испуганно посмотрел на нее:

— Я не оставлю вас лицом к лицу с Чудовищем. Он еще не знает, на что я способен!

— Отличный вопрос, Эпплгейт, — произнес из темноты Гидеон. Он стоял возле открытой двери, глаза его опасно сверкали. Черное пальто сливалось с чернотой ночи. Лампа освещала его лицо со шрамом.

— Вы здесь, Сент-Джастин, — пропела нежно Гарриет. — Я не сомневалась, что вы нас догоните. Клянусь, это было самое приятное путешествие. Чудесный вечер, не так ли?

Гидеон посмотрел на сидевших в карете, потом на Гарриет.

— Вы насладились прогулкой на воздухе, моя дорогая? — спросил он.

— Вполне. Спасибо. — Гарриет взяла свой ридикюль и уже хотела выйти из кареты.

— Не уходите, мисс Померой! — храбро крикнул Эпплгейт. — Я не разрешу этому дьяволу прикоснуться к вам. Я буду защищать вас до последней капли крови.

— И я сочту за удовольствие помочь лорду Эпплгейту защитить вас, моя дорогая, — громко объявил Фрей. — Мы оба защитим вас до последней капли крови Эпплгейта.

— Пара пьяных дураков, — бросил Гидеон. Своими большими руками он обнял Гарриет за талию. — Достаточно. Уже достаточно. Я больше не желаю терпеть. — Он легко поднял Гарриет и вынес ее из кареты.

— Сейчас же прекратите. Немедленно, я запрещаю вам…

Леди Янгстрит бросила свои ридикюль, целясь в грудь Гидеона. Ридикюль упал на пол кареты.

— Верни ее обратно, монстр! Ты ее не возьмешь!

— Мы же спасаем ее от вас, — объяснил Фрей Гидеону.

— О Боже! Я знала, что все кончится так нескладно, — простонала Гарриет.

— Да, более чем нескладно. — Гидеон захлопнул дверцу кареты.

— Нет, подождите, — гневно возразил Эпплгейт, вновь открывая дверцу. Он тупо уставился на Гидеона:

— Вы не можете забрать ее!

— И кто может меня остановить? — спросил мягко Гидеон. — Не вы ли, случайно?

Эпплгейт держался довольно стойко.

— Именно я. К вашему сведению, я посвятил себя мисс Померой и взялся защищать ее, и выполню свой долг до конца.

— Послушайте, послушайте. Ступайте, мой мальчик. — Пьяный лорд Фрей уже путался в словах. — Не давайте этому Чудовищу прикасаться к ней. Защитите ее своей кровью, Эпплгейт. Я буду рядом с вами.

— И я тоже, — вмешалась леди Янгстрит звенящим голосом.

Чертовы куклы, — в сердцах бросил Гидеон.

Эпплгейт, не обращая внимания на пьяный дуэт, наклонился вперед и проговорил в открытую дверь:

— Я не шут, Сент-Джастин. Я не позволю вам увезти мисс Померой. Я требую, чтобы вы немедленно отказались от нее!

Гидеон улыбнулся медленной холодной улыбкой, его шрам заплясал:

— Отойдите, Эпплгейт. У вас будет возможность защититься, когда я потребую сатисфакции за это приключение.

Эпплгейт заморгал, как бы соображая, о чем идет речь. Потом внезапно помрачнел:

— Как угодно, сэр. Я готов принять ваш вызов. Честь мисс Померой мне дороже, чем моя жизнь.

— Будет лучше, если мы сразу договоримся, — тем же спокойным тоном продолжал Гидеон. — Вы предпочитаете пистолеты? Или вы старомодны? Последний раз, помнится, я пользовался рапирами, и победил.

Глаза Эпплгейта остановились на шраме Гидеона. Он тяжело проглотил слюну:

— Пистолеты для меня удобней.

— Отлично, — подхватил Гидеон. — Я подумаю насчет секундантов. Всегда найдутся джентльмены за клубными столами, которые обожают дела подобного рода.

— О Господи! — Фрей вдруг протрезвел. — Мы говорим о дуэли? Простите, все как-то закрутилось.

— Что? Вызов? — Леди Янгстрит уставилась на Гидеона. — Но вы же видите сами, ничего страшного не случилось. Мы только пытались спасти девушку.

Эпплгейт замер со стоическим видом:

— Я не боюсь вас, Сент-Джастин.

— Приятно слышать, — отозвался Гидеон. — Возможно, вы перемените мнение, когда мы встретимся в долине через несколько дней.

Гарриет видела, что игра становится опасной. Она решительно шагнула вперед и положила руку на руку Гидеона.

— Достаточно, Сент-Джастин, — сказала она мягко. — Не пугайте моих друзей.

Гидеон поднял на нее удивленный взгляд:

— Твоих друзей?

— Конечно, они мои друзья. Меня бы не было сейчас с ними, если бы они ими не были. Они хотели как лучше. Прекрати этот глупый разговор насчет вызова. Не надо никакой дуэли, это просто недоразумение.

— Недоразумение, — прошипел Гидеон. — Я бы назвал это похищением. А это больше, чем недоразумение.

— Это не было похищением, — заявила Гарриет. — Я не допущу дуэли, ясно? Эпплгейт поднял подбородок:

— Хорошо, мисс Померой. Я не против умереть за вас.

— Я понимаю, — проговорила Гарриет. Она улыбнулась ему из окна кареты. — Вы очень добры, лорд Эпплгейт. И вы очень смелый. Но я не могу разрешить вам сражаться. Я помолвлена, и не должна допустить дуэли из-за вечерней прогулки по деревенским дорогам.

Леди Янгстрит кивнула:

— Точно. Прогулка по деревенским дорогам. Вот и все.

Фрей засомневался:

Немножко пошутили, моя дорогая.

Гарриет не обратила внимания на лорда Фрея. Она смотрела в лицо Гидеона:

— Поедем, Сент-Джастин. Пусть мои друзья вернутся в город.

— Да, конечно, — Леди Янгстрит заторопилась. — Пора возвращаться. — Она взяла палку Фрея и постучала по крыше.

— Поворачивай, — велела она кучеру. — И побыстрее

Кучер, слышавший все, хлебнул последний глоток из своей бутылки и подхватил поводья. Он круто повернул лошадей, и тяжелая карета двинулась в сторону Лондона.

Эпплгейт смотрел в окно на Гарриет, пока экипаж не скрылся за поворотом.

— Все кончено. Вне всякого сомнения, все уже позади, милорд. Клянусь, это будет очень долгая дорога в город.

Гидеон поймал ее подбородок пальцами и повернул лицо так, чтобы она не могла отвести взгляд. Уже совсем стемнело, но Гарриет видела его совершенно отчетливо.

— Гарриет, и не думай, что все кончено, — проговорил Гидеон.

Она прикусила губу:

— О, дорогой. Я чувствую, ты раздражен.

— Есть от чего.

— Дело в том, что это не более, чем глупость. Мои друзья не виноваты, они не совершили ничего дурного. Я прошу тебя не делать из этого трагедии. И прошу прощения, хотя, смею заметить, ничего не случилось, просто Эпплгейт такой манерный…

— Черт побери, женщина! Он пытался украсть тебя!

— И он был очень осторожен, прихватив парочку чичероне. Он все предусмотрел.

— Черт побери, Гарриет…

— Даже если бы он довез меня до Гретна-Грин, ничего ужасного не случилось бы. Мы бы просто вернулись обратно.

— Я не верю, я не могу поверить, что здесь, на дороге, спорю с тобой. — Гидеон взял за руку Гарриет и потащил к фаэтону. — Джентльмен собирался жениться на тебе. — Он толкнул Гарриет на сиденье.

Гарриет расправила юбки, когда Гидеон уселся рядом и подобрал поводья.

— Милорд, вы же сами не верите, что я вышла бы за Эпплгейта. Я ведь помолвлена с вами.

Гидеон взглянул на нее и повернул свой фаэтон к Лондону:

— Это не оправдает попытки ваших друзей вырвать вас из моих когтей.

— Конечно. Однако они находились в неведении, что я по собственной воле хочу быть в ваших когтях, милорд.

Гидеон ничего не ответил. Гарриет глубоко вдохнула холодный ночной воздух. Облака ушли, на небе появились звезды.

Есть что-то романтическое в этой ночной дороге, размышляла она. Казалось, ничто не нарушало реальности, и в то же время все было нереальным. Она думала, а не сон ли это — Гидеон, и лошади на таинственной дороге, ведущей в никуда?

Фаэтон повернул на огни маленькой придорожной гостиницы.

— Гарриет? — спокойно спросил Гидеон.

— Да, милорд?

— Я не хочу повторения истории.

— Я вас вполне понимаю, милорд. Совершенно справедливо, вы весьма озабочены.

— Я не это имел в виду. — Гидеон не отрываясь смотрел на приближающиеся огоньки. — Я считаю, пора покончить с помолвкой.

Гарриет замерла. Она не могла поверить в услышанное.

— Покончить с помолвкой, милорд? Из-за этой глупости, из-за этой поездки?

— Нет. Потому что боюсь подобных происшествий в дальнейшем. Благодарю Бога, что ничего серьезного в этот раз не случилось. Но кто знает, что произойдет в следующий?

— Но, милорд…

— Возможно, кто-то еще восхитился тобой и попробует спасти от Чудовища из Блэкторн-Холла, — договорил Гидеон. Теперь, не поворачиваясь к ней, он смотрел на дорогу.

Гарриет видела его суровый профиль.

— Вы не должны называть себя этим ужасным прозвищем, Сент-Джастин. Вы меня слышите?

— Да, мисс Померой. Я вас прекрасно слышу. Вы выйдете за меня замуж немедленно, как только я смогу получить разрешение.

Гарриет судорожно сжала ридикюль:

— За вас? Немедленно?

Да, именно так.

Гарриет была ошеломлена.

— Я подумала, вы хотите покончить с помолвкой…

— Конечно. И как можно скорее. И пожениться.

Гарриет с трудом перевела дыхание, еще не в силах осознать сказанное. Она пыталась привести свои скачущие мысли в порядок.

— Понимаю. Но замуж… Я думала, у нас будет больше времени узнать друг друга.

— Ваши мысли мне известны. Но вряд ли что изменится. Вам известны мои худшие черты, и кажется, это ничуть не поколебало вашу решительность. Ваша тетя считает, что после сегодняшнего происшествия сплетен будет еще больше. Наша свадьба позволит развеять многие из них.

— Понимаю, — повторила Гарриет. Мысли по-прежнему путались в ее голове. — Отлично, милорд. Если вы так желаете…

— Что ж, в таком случае все решено. Полагаю, нам лучше остановиться на ночлег в гостинице, прежде чем продолжать путь в город. И мы поженимся до нашего возвращения в Лондон.

Гарриет бросила внимательный взгляд на гостиницу:

— Мы остановимся здесь на ночь?

— Да. — Гидеон натянул поводья и направил лошадей во двор гостиницы. Их копыта загремели по мощеному двору. — Считаю, это будет лучшим выходом. Утром я получу специальную лицензию, затем мы поженимся, после чего я повезу вас в Хардкасл-Хаус и представлю родителям. Придется им смириться перед неизбежным.

Гарриет не успела ответить, как дверь гостиницы распахнулась, и на порог выскочил мальчишка, чтобы позаботиться о лошадях. Гидеон выбрался из фаэтона.

Все происходило стремительно. Гарриет постаралась говорить спокойно:

— А как же моя семья, сэр? Она будет весьма обеспокоена моим исчезновением.

— Мы напишем им из гостиницы, что вы в безопасности и я везу вас в Хардкасл-Хаус. К тому времени, когда мы вернемся в Лондон, все успокоятся. А я буду крепко держать вас в своих лапах.

Глава 12

Гидеон окинул взглядом гостиничную комнатку. По словам хозяина, она была лучшей из всех, что, впрочем, еще ни о чем не говорило. Здесь стояла всего одна кровать, и довольно маленькая.

— Я сказал владельцу гостиницы, что мы муж и жена. Надеюсь, вы не возражаете? — Опустившись на одно колено, Гидеон поворошил угли в камине. Даже не оборачиваясь, он чувствовал напряжение Гарриет.

— Нет, не возражаю, — тихо отозвалась Гарриет.

— Тем более, это скоро будет правдой.

— Да, конечно.

Почему-то Гидеон чувствовал себя сегодня слишком большим и неуклюжим. Ему было неловко в маленькой комнате. Он остерегался передвигаться по ней или дотрагиваться до чего-либо из боязни что-нибудь сломать. Все вокруг — и Гарриет — казалось ему крошечным и хрупким.

— Думаю, вы бы не пришли в особенный восторг при мысли, что вам придется ночевать одной в комнате внизу, — продолжал виконт, по-прежнему избегая ее взгляда. — Если бы с вами была служанка или ваша сестра, тогда другое дело.

— Вы правы.

— Женщина одна в гостинице всегда подвергается опасности. В баре неотесанная деревенщина уже хватила лишнего. А что, если им взбредет в голову подняться наверх и попробовать двери на прочность?

— Какая ужасная мысль.

— И еще одна деталь — люди могут усомниться в том, что вы леди, если узнают, что мы не являемся мужем и женой… — Огонь разгорелся, и Гидеон поднялся на ноги. Он наблюдал, как язычки сливаются в одно яркое пламя. — Разумеется, они сделают свои выводы.

— Понимаю. Все в порядке, Гидеон. Определенно, нет причин для беспокойства. — Гарриет приблизилась к огню, протягивая руки к теплу. — Вы же сами говорите, что мы скоро станем мужем и женой.

Он взглянул на ее профиль, и все его тело напряглось. Отблески огня позолотили ее кожу, мягкие вьющиеся волосы обрамляли лицо. Казалось, Гидеон почти слышал биение ее сердца. Гарриет выглядела такой милой и беззащитной.

— Проклятие, Гарриет, я совсем не собираюсь требовать от вас сегодня выполнения супружеских обязанностей, — пробормотал Гидеон, — вы вправе ожидать от меня сдержанности, именно так я и собираюсь поступить.

— Конечно. — Она не смотрела на него.

— То, что я потерял голову от страсти в пещере, вовсе не означает, что я не способен владеть собой.

Гарриет бросила на него быстрый пытливый взгляд:

— Я никогда не считала, что у вас нет самообладания, милорд. Напротив, вы владеете собой лучше, чем любой из знакомых мне мужчин. Иногда это даже беспокоит меня. Откровенно говоря, эта ваша черта время от времени вызывает во мне тревогу.

Он недоуменно смотрел на Гарриет:

— Вы находите, что я слишком сдержан?

— Мне кажется, это оттого, что за последние годы вам приходилось выслушивать множество диких сплетен в свой адрес, — спокойно продолжала Гарриет, — вы научились сдерживать свои чувства. Возможно, даже чересчур. Иногда я вообще не понимаю, о чем вы думаете.

Дернув галстук, виконт быстро развязал его,

— Не скрою, часто у меня возникает подобная мысль относительно вас, Гарриет.

— Меня? — Ее глаза расширились. — Но я вообще никогда не забочусь о том, чтобы хоть как-то пытаться скрыть свои чувства.

— Так ли? — Гидеон подошел к единственному стулу в комнате и бросил на его спинку галстук. Затем он снял сюртук. — Возможно, это вас удивит, мисс Померой, но я не имею точного представления о ваших истинных чувствах ко мне. — Сент-Джастин принялся расстегивать рубашку. — Теряюсь в догадках, находите ли вы меня забавным, неприятным или чертовски назойливым.

— Ради Бога, Гидеон…

— Именно поэтому я очень встревожился, узнав, что вы улизнули из города и направились в Гретна-Грин. — Распахнув рубашку, Гидеон уселся на край неширокой кровати и сбросил один ботинок. — Мне кажется, вы могли бы решить, что достойны лучшего, нежели грубиян виконт с безвозвратно погибшей репутацией.

Какое-то время Гарриет изучала его.

— Иногда вы действительно грубы, Сент-Джастин, охотно это допускаю. И к тому же своенравны.

— А также склонен отдавать распоряжения, — подсказал Гидеон.

— Могу заверить вас, что и эта наклонность достойна сожаления.

Виконт бросил на пол другой ботинок.

— И я плохо разбираюсь в ископаемых, геологии или теориях образования Земли.

— Да, действительно. Однако вы кажетесь мне довольно сообразительным. Полагаю, со временем вы станете способным учеником.

Гидеон внимательно посмотрел на Гарриет, пытаясь понять, не дразнит ли она его.

— Я не в силах изменить ни свое лицо, ни свое прошлое.

— Не помню, чтобы я просила вас об этом.

— Проклятие, Гарриет, — вспылил Сент-Джастин, — почему вам все-таки хочется выйти за меня замуж?

Склонив голову набок, она, казалось, задумалась.

— Возможно, потому, что у нас много общего.