— Почему так поздно доложил? — спросил я, понимая, что нас оттуда должны были заметить давно и могут обстрелять в любую секунду.

— Объект обладает антирадарным покрытием, — ответил корабль, — и был идентифицирован только визуальными датчиками.

Объект тем временем сместился от центра к краю экрана, но продолжал стремительно расти. Да, это была станция. И никак не мирная, напоминавшая вот уж действительно огромную летающую крепость, чего никак нельзя было сказать о моем “пернатом”. Куда ему!.. Надвигающаяся на нас ребристая громада щетинилась излучателями, вскоре стали видны сотни ракетных гнезд, тянущиеся рядами вдоль бортов. Обладая таким мощным арсеналом, способным противостоять целой космической флотилии, станция почему-то не торопилась открыть по нас огонь. Ее можно было бы счесть покинутой, если бы часть пушек не обернулась в нашу сторону, а гигантский корпус чуть искажался и играл, что говорило о наличии защитного поля.

Ни о каком противостоянии здесь не могло быть и речи. Единственное, что мы могли — это полить врага противометеоритным ливнем. Но, боюсь, что при его вооружении и защите любые действия с нашей стороны оказались бы малоэффективными. Тем более настораживало его странное молчание — как оружейное, так и эфирное. От нас словно чего-то ждали — вот только чего? Не сброса же в самом деле бомбы?..

— Надо кидать бомбу и делать отсюда ноги, — высказался инициативный Крапива, — пока они… — закончить он не успел; в это время ожил терминал над пультом: экран связи, до сих пор забранный рябью, включился, явив нам несколько истощенную физиономию, обрамленную седыми воспоминаниями о прическе “ветер с моря”. Физиономия улыбалась тонким ртом, сверля нас из запавших глазниц пронизывающим светлым взглядом.

— Гельфер, — проронил, словно плюнул, Алекс. Мне до сих пор не доводилось видеть его бессменного аналитика, погибшего недавно, если мне не изменяет память, от бандитского лазера.

— Добро пожаловать, советник Гор! — сказал Гельфер, продолжая натужно улыбаться. Мы не включали транслятор, и он сейчас не мог нас видеть, поэтому спросил на всякий случай: — Ведь это вы, не так ли? Предвижу, что и Ричард Край где-то там рядом с вами.

Мы переглянулись; Гельфер, без сомнения, был отменным аналитиком. Он ожидал нашего появления здесь и, значит, должен был заранее к нему подготовиться — эта малоутешительная мысль пришла нам, кажется, одновременно.

Не дождавшись от нас ответа, Гельфер продолжил:

— Не советую вам что-либо предпринимать. Вы находитесь на прицеле у нашей спутниковой системы, и по первому же сигналу она превратит вас в металлолом. Предвижу, советник, что мое сообщение будет для вас неприятным сюрпризом, но у нас тоже имеется ПСИ! Так что шансы уравнены, господин Гор! Хотя вы, как я погляжу, наконец-то нашли защиту от моей мантры? Жаль-жаль!

Слышать нас он тоже не мог, поэтому я спросил у Алекса:

— Что он имеет в виду? Ты что, протащил сюда без моего ведома какое-то оружие? — То, что Гельфер оказался разработчиком мантры, было лишь дополнительной деталью к его портрету, сейчас уже менее актуальной. Однако экая дрянь, не преминул похвастаться!

Алекс, нахмурясь, покачал головой:

— Понятия не имею, о чем он. Ясно одно — Гельфер считает, что мы обладаем каким-то новым мощным оружием. Похоже, только поэтому они до сих пор и не пытались стрелять. Сейчас попробуем все выяснить. — Он ограничился включением звукового транслятора. Да, пожалуй, не стоило сейчас Гельферу видеть его глаз.

— Ты блефуешь, Гельфер, — сказал он. — У вас не может быть ПСИ.

— Я давно знал, советник, что вы мне не доверяете, — ухмыльнулся Гельфер. — И все же мне удалось разведать, какие разработки ведутся на Р66! Нами были посланы туда две специальные бригады, они и доставили прибор. Так что предупреждаю, — тон его стал угрожающим, — если вы попытаетесь сбросить бомбу, то останетесь вечно на этой орбите, и не целиком, а фрагментами.

— Ради удовольствия тебя прикончить я на это пойду, — сказал Гор.

— Не сомневаюсь, советник, что вы готовы принести себя в жертву, — в голосе Гельфера проклюнулась злобная нотка. — Если только при вас нет Президента, — вкрадчиво добавил он.

Да, Гельфер был превосходным аналитиком: он знал о бомбе и вычислил даже то, что нам пришлось взять с собой главу государства. Но с этим оружием ПСИ он прокололся — позорно и непростительно: только благодаря ему мы неожиданно узнали о его существовании. Неизвестным оставался принцип действия ПСИ, но расспрашивать об этом Гельфера наверняка не стоило.

— Крапива, — сказал я, временно отключив транслятор, — приведите-ка сюда арестованного из третьей каюты. Код замка “КЛОП-3”.

Алекс в задумчивости потер бровь:

— Опять этот чертов Центр на Р66. Как же я мог упустить его из виду?..

Крапива вышел. Между тем Гельфер на экране продолжал разглагольствовать:

— …Впрочем, кому теперь нужен ваш Президент? Государства как такового больше не существует, так что вам попросту не за что жертвовать собой, советник! Скажу больше — не только наш Евросоюз, но и весь человеческий мир обречен с той самой минуты, как вы заполучили первый инфинитайзер!

— И ты, я вижу, гордишься тем, что приложил руку к общему развалу? — спросил Гор. — Ведь это ваша контора наладила их производство?

Гельфер в ответ засмеялся — и на сей раз, похоже, искренне.

— О нет, советник! Нам это, к сожалению, не под силу. Значит, вы до сих пор так и не поняли, кто или, вернее, что за всем этим стоит? Ну что ж, настало, видно, время все вам объяснить. Человечество слишком расплодилось за счет иных видов, уничтожая их и перестраивая под себя Галактику. Оно нарушило в ней равновесие, стало дестабилизирующим фактором. Это привело в действие некие тайные механизмы, заложенные в самом устройстве мира. Инфинитайзер — не чье-то гениальное изобретение; его устройство противоречит ряду основополагающих законов, в том числе нарушает принцип причинности! Проще говоря, такой аппарат не может существовать, но тем не менее он существует! Это, — объявил он, — продукт самой Вселенной, призванный восстановить в ней равновесие!

На этом патетическом моменте вошли Крапива с Грабером. Гор хмыкнул:

— В таком случае странно, что нить привела нас не в центр Галактики, а к вашей организации.

— Мы первые поняли, что мир обречен на то, чтобы измениться! — заявил Гельфер. — Что процесс необратим и не в наших силах повернуть его вспять…

— И тогда вы его подтолкнули, — ввернул Гор.

— Когда мы осознали, что не можем ничего спасти — а это было страшное открытие, уж поверьте! — то сделали все, чтобы стать в грядущем новом мире главенствующей силой. И это уже вполне реально! Мы перестраиваемся вместе с системой, а вы, советник, прете своим чугунным лбом на мироздание! Итак, — теперь Гельфер заговорил сухим официальным тоном, — я предлагаю вам сложить оружие и перейти на нашу сторону. Поймите, что только наша организация способна предотвратить окончательный, безграничный хаос! Мы сумеем создать новую структуру общества, где будет место и для человека, и, мало того, — главенствовать в ней будет человек!

— То есть ты? Ничего не скажешь, завидная перспектива — общество мутантов под управлением лживой двуликой твари.

— Я вижу, что вас не убедили мои доводы, — Гельфер сделал вид, что не обратил внимания на выпад, хотя щека у него стала предательски подергиваться. — Тогда послушайте своего непосредственного начальника. Может быть, он сумеет убедить вас. — Гельфер отступил, а его место перед экраном занял другой человек.

Это был Лосев, и нам ли было его не узнать, хотя лицо генерала походило сейчас на страшную сине-багровую маску; один глаз совершенно заплыл, второй казался щелкой. Похоже, что его непрерывно били, потому что на бессмертном следы побоев заживают быстро.

Гор застыл, я видел, как напряглась его спина, заходили под кителем могучие лопатки. Он был уверен, что Лосев погиб, но при наличии инфинитайзера нет ничего проще, чем оживить бессмертного, будь он даже располовинен или разорван на куски.

— Послушай, Василич, — устало начал Лосев, еле шевеля разбитыми, кровоточащими губами. И вдруг, неуловимо изменившись, отчеканил резко и отчетливо, тоном безапелляционного приказа: — Врежь по этим гнидам, советник!..

Его отдернули в сторону с нечеловеческой силой. На экране опять появился Гельфер.

— Ну вот, — сказал он, вновь улыбаясь, но уже как-то косо и с еще большим напряжением, — вы могли убедиться, что наш доблестный генерал действительно здесь и что мы не заменили его компьютерной имитацией. Да, кстати, вы перекрыли нам все пути в большой мир, но у нас здесь имеется незарегистрированный портал. Так что учтите: если вам все же удастся сбросить свою бомбу прежде, чем вас превратят в метеоритный поток, то мы благополучно уйдем. Но генерал, конечно, останется.

После некоторого молчания Гор словно бы через силу проговорил:

— Нам нужно подумать.

— Ну что ж, думайте! — Гельфер заметно обрадовался и напрасно пытался это скрыть. — Нам, как вы понимаете, спешить некуда. А вам я советую не забывать, что вы постоянно находитесь на прицеле — и не только у спутниковой системы, но и у нашего наземного комплекса.

— Ты тоже у меня на прицеле, — процедил Гор, отключая трансляцию. И развернулся — кресло при нажатии определенной клавиши это позволяло.

Так же поступил и я, не преминув перед тем отметить, что Гельфер забыл ограничить время, отпущенное нам на раздумья. Такой забывчивостью обычно страдают люди, по каким-то причинам заинтересованные в том, чтобы его оттянуть.

— Вы работали в ПИЦе на Р66? — обратился Алекс к Граберу.

— Начальником службы технической безопасности! — высокомерно уточнил Грабер, выкатив грудь, как только на его персоне сосредоточилось всеобщее внимание.

— Что вам известно о разработке оружия ПСИ?

Грабер немного помолчал для пущей важности, затем ответил:

— Да, что-то припоминаю. Наклевывался там такой проект, еще до Рунге с его инфинитайзером. Но только это ПСИ не было оружием.

— А чем? Объясните! — Алекс не хуже меня понимал, что в нашем мире любому научному изобретению грозит судьба быть примененным в первую очередь в качестве оружия, даже если его разработчики имели в виду совсем другое.

— Ну, — протянул Грабер, — это тоже что-то вроде системы для продления жизни…

Тут я понял, что, раз речь шла о продлении жизни, то Грабер наверняка и там как следует порылся, прежде чем заболел бессмертием в явной форме.

— Выкладывай все, что знаешь, четко и по порядку! — велел я тем самым тоном, к которому уже не требовалось чего-либо добавлять — он и так сообразил, что я все про него знаю, ведь и мне пришлось там поработать под его началом. — Во-первых, что значит ПСИ? — спросил я. — На психику, что ли, завязано?

— Нет, — помрачнел Грабер и стал отвечать уже более конкретно: — Потемпоральная Избирательная Система, — тут он усмехнулся, — мы в насмешку называли ее ПИСей. Там шел провал за провалом, а она должна была создавать что-то вроде режима благоприятствования: в каждый момент времени подталкивать тебя в тот вариант будущего, когда все вокруг начинает складываться удачно. Ну, во всем тебе начинает фартить — в отношениях, в игре, в карьере… — Он еще больше помрачнел и добавил: — Здоровье тоже налаживается…

— Соответственно, и враги больше не в состоянии тебя достать… — пробормотал Алекс. — Таким образом ПСИ и превращается в оружие — оружие защиты. С ним ты в безопасности в любой ситуации.

— Или, иначе говоря, любая ситуация обещает тебе благоприятный исход, — добавил я. — Неудивительно, что КОЗлы испугались, хотя у нас его на самом деле нет. И, знаешь что, — я улыбнулся Алексу, — по-моему, у них — тоже.

— Черт возьми! — Алекс даже подпрыгнул, что вообще-то было ему несвойственно. — Что он там говорил про бригады, посланные на Р66? — Он даже шлепнул себя по лбу. — А я — то думаю — для чего Гельфер занимается всей этой болтовней? Он просто тянул время!

— Раз у них есть портал, — развил я его мысль, — то вполне возможно, что они как раз сейчас и пытаются раздобыть это ПСИ.

— Или выносят через этот портал все самое ценное, — поделился своими соображениями Грабер и в тот же миг пожалел, что обратил на себя внимание.

— Ты ведь точно знаешь, где в Институте находится эта лаборатория, — сказал я. — Я там тоже, в общем-то, уже бывал. Коды порталов у нас есть. Как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой туда прогуляться? Как встарь?

— С какой стати мне? — запаниковал Грабер. — Я тебе все объясню, ты и сам прекрасно справишься!

— А вот с какой, — я кивнул на обзорный экран, где щерилась дулами орудий оборонная станция. — Или ты еще не понял, что мы здесь висим на волоске? И волосок грозит оборваться, когда они раздобудут это ПСИ. Только с твоим знанием всех закоулков Института еще есть шанс стянуть это оружие у них из-под носа. И, кстати, тебе совсем необязательно потом сюда возвращаться — ты сможешь остаться на Р66.

Глазенки бывшего начальника техбеза взблеснули — понял, проныра, что на Р66 сейчас в любом случае безопасней, чем здесь.

— Хорошо! Пойдем! — с решимостью отчаяния заявил Грабер. Мои аргументы его убедили, особенно — последний, подкрепленный видом первого.

— Дик!

Я обернулся к Жен, до сих пор молчаливо сидевшей в кресле. Она сделала такое движение, словно хотела броситься мне на шею, но в последний момент сдержалась. До сих пор, когда я уходил, она всегда оставалась в безопасности. Теперь же, в случае неудачи, все могло сложиться так, что мне попросту некуда будет возвращаться. И вместе с нашим космическим домом, которым я скрепя сердце еще мог бы пожертвовать, под угрозой оказывалась ее жизнь.

Алекс словно услышал мои мысли:

— Я посажу ее и профессоров возле самого портала. Туда же перемещу и Президента. Если что, они успеют уйти.

— Ты тоже постарайся отсюда убраться, если положение станет критическим, — сказал я.

— А ты не забудь захватить инструкцию к этому прибору, — серьезно велел он. — И давай-ка мы оденем вас в наши “Пауки”. Так мне, пожалуй, будет спокойнее.

Створки портальной камеры разошлись, и мы оказались в грузовом приемнике Президентского Исследовательского Центра на Р66.

— Пошли, — сказал я, но Грабер вцепился в адресный пульт, как в спасательный круг, и закрутил головой, словно проверяя свою шею на прочность:

— Давай ты первым, Бессон. А я прикрою путь к отступлению. О тылах всегда нужно думать…

Спорить было не время и не место. Пусть пока постоит, все равно портал сейчас в таком режиме, что прыгнуть он сможет только из огня да в полымя. То есть на “Стрижа”.

Я осторожно выглянул — вокруг было тихо и спокойно. В складе никого. Скользящим шагом я прошел вдоль ряда застывших погрузчиков к пульту технического контроля. Тишина стояла гулкая, словно мы прибыли в заброшенный театр. Теперь нужно было завладеть управлением, и верная капля была со мной — не на носу, а на карточке, естественно.

Через пару минут внешние двери склада были блокированы изнутри, я вывел на монитор схему ПИЦа и задумался о дальнейшем маршруте. Наконец я понял, куда идти, пошел к порталу и выковырял оттуда Грабера — он покажет остальное. Система слежения в этом секторе не работала, так что увидеть, что творится в Центре, было пока невозможно.

— Давай адрес. — Я толкнул Грабера к монитору. Он ткнул в один из зеленых глазков:

— Здесь, на восьмом уровне. Лаборатория темпоральных исследований, вот, — холеный палец Грабера прошелся по экрану, оставляя потный след. — Портал восьмого действует, это хорошо.

Ничего хорошего я не видел: до лаборатории придется добираться на своих двоих, а в этом секторе ПИЦа мне не довелось поработать в качестве сотрудника. Знай я тогда о существовании такой полезной штуки, непременно попробовал бы добыть. С этой хваленой ПИСей я бы уволок инфинитайзер в два счета и без хлопот…

— Пошли, — сказал я.

— Послушай, ну зачем я тебе там? — Мой обильно потеющий партнер воровато стрельнул глазами в поисках надежного укрытия. — Давай я здесь посижу, тебя дождусь.

Я понял, что так будет продолжаться всю дорогу. Легче было и впрямь оставить его тут или сразу прикончить. Но мне в голову пришла забавная идея. Я усмехнулся и достал из поясной сумки молекулярный паяльничек — в принципе обычный, но моего собственного дизайна — мой основной помощник в борьбе с мантрой.

— Это карманный деструктор, — сообщил я, поигрывая замысловатой вещицей перед граберовским носом. На самом деле самый маленький деструктор был подъемен разве что для тяжеловеса, но Грабер знал, на что способна наша криминальная наука и что я всегда шел с нею в ногу.

— От этого тебя не спасет ни “Паук”, ни твое бессмертие, — сказал я. — От тебя останется только белковый порошок, пригодный в пищу насекомым. И вряд ли у меня найдется время засыпать эту дрянь в инфинитайзер. Ну так что, идешь со мной или остаешься здесь в качестве пищевой добавки для местных тараканов?

— Иду.

— Я так и думал.

На всякий случай покрепче ухватив Грабера, я поволок его за шкирку к другому порталу в противоположном конце склада.

— И будь полезным, очень тебя прошу.

— Вечно вы меня втягиваете в разные смертельно опасные авантюры, Бессон… — только и успел вякнуть Грабер, а мы уже оказались на восьмом уровне.

Здесь коридор раздваивался. Судя по плану, восьмой уровень представлял собой кольцо, и нужная лаборатория располагалась диаметрально противоположно порталу. Оба пути были одинаковой длины, но я все время помнил про бригады, засланные сюда КОЗлами с большим опережением по времени.

Путей два, противник, скорее всего, находится в обоих коридорах. Как в сказке: направо пойдешь — коня потеряешь, налево — женатым будешь, прямо — в камень врежешься. Конем, условно говоря, был Грабер, терять жалко, хоть скотинка и не ездовая. Жениться на диверсионной группе — это, избави, боже, не ко мне. А вот прямо…

Я направился к ближайшему пульту контроля. Подключился, вывел план вентиляции. Есть! Посреди уровня находится главная вентиляционная шахта, от нее радиально расходятся тоннели. То, что надо. Прямой путь находился совсем рядом — буквально в пяти метрах. Я потащил Грабера налево от портала к служебному помещению. Капелька распахивала передо мною двери, и люк вентиляционного тоннеля не составил исключения.

— Лезем, партнер.

Грабер хотел по привычке заупрямиться, но деструктор я на всякий случай держал наготове. Так что он пролез в люк с тяжелым вздохом и мукой во взгляде, но молча, что от него и требовалось.

Без особых трудов мы добрались до противоположного конца, если не считать нескольких попыток Грабера упасть в вентиляционные шахты. “Паук”, сам выстреливающий аварийные тросики, уберег меня от утомительной необходимости вытаскивать его из этих дыр. Полезная штука — спасибо Алексу и его драбантам, — кидаешь рабочий тросик вдоль тоннеля на тридцать метров, и словно пуля летишь на нем вперед. Просто Грабер по врожденной люксовой некультяпистости умудрился цепляться аккурат над вертикальными шахтами.

Наконец мы выползли в технический отсек, а оттуда вышли в коридор. Цель была в нескольких шагах, но здесь нас поджидал неприятный сюрприз — в обоих концах коридора толпились те самые обещанные бригады. Сюрприз состоял в том, что это были мутанты. Судя по человеческому облику, отдающему в сильную голубизну, справа были граллы, а бронированные громадины слева — аспиды.

И мы стояли перед ними, как на ладони.

Естественно, нас заметили, и с ревом, криком и слюнями к нам ринулись с двух сторон враги. Коридор прочертили первые сполохи лучевых разрядов, засвистели колючки, которыми плевались какие-то жабоголовые твари.

Но к этому моменту нас в коридоре уже не было: я шарахнулся назад в отсек, откуда мы только что появились, выдернув туда же Грабера. И мигом запер за нами дверь.

— Мамочки… — только и смог вымолвить Грабер. А в следующий миг его уже рядом не было. Задрав голову вверх, я успел заметить его исчезающие в люке десантные ботинки. Партнер проявил неожиданную, подкрепленную возможностями боевого костюма прыть.

Не спеша сигать за ним, я прислушался, ожидая, что сейчас начнут ломать дверь. Но этого не было, хотя рев и визг за дверью стояли страшнейшие. Здесь обнаружился небольшой технический терминал, я попробовал включить камеру слежения в коридоре, и она сработала!

Там шло настоящее сражение, в общем бардаке я не сразу понял, с кем так отчаянно бьются разномастные диверсионные группы. Подумалось даже, что с остатками местной охраны. Но нет — в рукопашной принимали участие одни мутанты.

Граллы против аспидов! И жабы с колючками против всех! В иное время я бы с удовольствием понаблюдал, может быть, даже сделал ставку на тотализаторе, будь он поблизости.

Драка была страшная и кровавая, она постепенно смещалась вдоль коридора вправо, откуда пришли граллы. Значит, ящеры брали верх — непрошибаемость гнула в ближнем бою бессмертие.

Сейчас было самое время незаметно выскользнуть и проникнуть в лабораторию.

— Партнер, слезай! — заорал я в люк.

— Ни за что!.. — донеслось до меня чеканно, усиленное эхом.

— Слазь, говорю. Гранату кину!

Это возымело эффект: Грабер погромыхал и свалился из люка. За локоть я подтащил его к двери.

— Нам бы только проскочить. Другого случая не будет. А потом включим твою ПИСю…

— Моя, Бессон, пися пусть вас не касается, — заявил строптивый Грабер, свободолюбиво дергая рукой.

Но мне было не до его пошлых возражений: мы выскочили в коридор и в три прыжка оказались перед лабораторией. Драка бушевала дальше по правому рукаву, на нас азартные мутанты не отвлекались. Карточка с каплей всосалась в приемник — две неимоверно длинные секунды — и дверь призывно распахнулась. Мы влетели внутрь. Я тут же заблокировал вход.

Огляделся и понял, что моя способность удивляться при мне в полном объеме — помещение было наполнено грохочущими звуками музыки, приборы мигали всеми лампами, как на дискотеке. В центре за столом сидел человек в халате и с мензуркой в руках. В стекляшке была прозрачная жидкость, которую он пристально изучал на просвет.

Работать в тот момент, когда у тебя за дверью кровавая мясорубка из вновь и вновь оживающих монстров! Да еще монитор демонстрирует ее во всей красе… Это ж какую преданность науке надо иметь! И нервы — как стальные канаты.

Погруженный в созерцание, он нас не заметил, а за гремящей музыкой и не услышал. А потом вдруг сделал такое, от чего я похолодел: последний раз глянув на жидкость, набрав и выпустив из себя воздух, как перед глубоким погружением, ученый одним махом закинул содержимое мензурки в глотку. Закашлялся, выпучил глаза, его лицо налилось кровью. Он схватил себя за горло и чуть не рухнул физиономией в стол.

Он не работал — он покончил с собой!

Его необходимо было спасать — не только из чисто человеческих, но и из своих, корыстных соображений: иначе у кого потом спросить про темпоральное оружие?

Тросики “Паука”, впившись в противоположную стену, махом перебросили меня через всю комнату. Я схватил молодого ученого за плечо, аптечка уже была в другой руке, и я с размаху хотел влепить ее ему в шею. И влепил бы… Но споткнулся о какой-то провод и чуть не растянулся на полу. Тогда я попытался вторично ~ с тем же успехом. Я просто не мог попасть аптечкой ему по шее! Этого не могло быть. Но это было.

Парень тем временем слепо шарил по столу рукой, нащупал широкогорлую реторту и ее тоже понес ко рту. Я перехватил его руку: “Добить себя хочешь, голубчик? Не выйдет!” — чуть не сломав запястье. Себе. Сервоусилители комбеза ни с того ни с сего жалобно взвыли и перегорели. Я перестал чувствовать правую руку.

Он, наконец, увидел меня, хотя зрачки плавали по орбитам совершенно несинхронно, и прохрипел:

— А-а, добро пожаловать… — обдав меня жестоким перегаром.

Во мне забрезжило понимание. Я схватил мензурку, понюхал, капнул остаток на палеи и смело лизнул языком, его тут же защипало.

Ученый муж дул чистый спирт! Фу-у-у… это еще не смертельно. В реторте, естественно, вода на запивку.

Он тем временем поднес колбу ко рту. Пока он жадно пил, задрав голову, я наконец смог подсадить ему аптечку. Индикатор здоровья стал желтым — отравление средней тяжести. Алкогольное, понятное дело.

Я установил на аптечке режим детоксикации и смог наконец осмотреть помещение: монитор, письменный стол, заваленный какими-то объедками. Окон нет, в каждой стене дверь в другие помещения. Так, теперь про оружие…

Но в это время малый обрел способность говорить.

— Вы хто? — выдавил он, собирая глаза в кучу с таким усилием, что в другое время, наверное, установил бы глазной мышцей рекорд по поднятию тяжестей. — Как вы сюда по — ик! — пали?

Поскольку на нас были военные комбинезоны, я представился так:

— Эвакуационная команда. Имеем предписание эвакуировать сотрудников лаборатории, готовые действующие образцы, оборудование — по возможности.

— А… А никого нет. Все разбежались. Весь Центр пуст, как скорлупа. — Детоксикатор действовал быстро: последние слова он произнес уже довольно связно.

— А изделие? — задал я жизненно важный вопрос.

— Оно одно. Я включил и сижу. Вот, спирт употребляю…

Включил! Теперь мне стало ясно все — почему мы так легко до него добрались, почему мутанты передрались и проигнорировали нас, и мы успели к лаборатории раньше, чем они, хотя стартовали гораздо позже. И почему я не смог ему помешать запить спиртягу водой из реторты. Вода в тот момент была необходима для его здоровья, а мое противодействие — вредно.

ПИСя действует! Ура!!!

— Собирайтесь! — сказал я. — Мы вывезем вас в безопасное место.

Гор знал, что ни о каком соглашении между ними не может быть и речи. Он не сомневался, что Гельфер тоже это понимает: слишком хорошо его личный аналитик — эта пригретая на груди гадюка — его изучил, чтобы поверить в то, что советник способен на последних метрах дистанции засбоить и пойти на соглашение с врагами государства. Это напряженное противостояние обречено было закончиться гибелью одной из сторон. А чьей именно — решалось сейчас на Р66.

Сидя в ожидании перед экраном с застывшей на нем ощетинившейся станцией, Гор мучился тремя вопросами: во-первых, можно ли спасти Лосева? Те варианты, что подсказывал ему собственный богатый опыт спасения заложников — выкуп, тайное проникновение или же внезапное нападение — в данной ситуации никуда не годились. Пока, как ни больно было это сознавать, все говорило о том, что генерал обречен. Гор решил подождать — вдруг решение придет само собой, или, как это иногда бывает, обстоятельства подскажут неожиданный выход?..

Второй вопрос был связан с местом изготовления инфинитайзеров. Все то, что плел Гельфер относительно происхождения этого прибора, свидетельствовало, с точки зрения Гора, лишь об одном: Гельфер стращает их якобы непобедимыми высшими силами, стремясь доказать, что уничтожение завода-изготовителя невозможно. Значит, он боится, что они его уничтожат. Вывод — это возможно. Но как?.. Об этом следовало еще и еще раз подумать — фабрике по изготовлению проклятых аппаратов необходимо было положить конец.

И третье — почему Гельфер так безоговорочно поверил в наличие у них ПСИ, не сделав для начала хотя бы пробного выстрела? Поверил настолько, что сам же невольно выдал им сведения о существовании этой системы и даже проговорился о ее местонахождении?

Безусловно, Гельфер боялся сброса бомбы. “Губительница планет”, в отличие от большинства бомб, не обладала взрывным устройством; упрощенно говоря, в рабочем состоянии она являлась подобием портала, но не замкнутого, а развернутого вовне. При соприкосновении с участком планеты она как бы вырывала этот участок, перебрасывая его в другую, отдаленную область космоса, затем, продолжая падать, выдергивала следующий кусок, потом еще и так далее, так что в конце концов в коре планеты образовывалась дыра, равная радиусу действия бомбы. Пройдя сквозь мантию, она начинала всасывать магму. В конце концов часть планеты, утратившей массу, разлеталась на куски, а другая часть “выплевывалась” где-то в иной области пространства, также в виде фрагментов. Но, пока бомба находилась в корабле, в нераскрытом состоянии, ее вполне можно было уничтожить обычным метким выстрелом. Такая возможность оставалась и еще какое-то время после отделения ее от корпуса корабля — сбить бомбу можно было до тех пор, пока она не раскроется, для чего ей следовало сначала отойти на приличное расстояние.

Гельферу была прямая выгода попытать счастья: находись они и впрямь в “режиме благоприятствования”, ракета прошла бы мимо, от этого Гельфер все равно ничего не терял, зато получал подтверждение наличия у них ПСИ. Однако единственное, что он сделал — это запустил еще раз свою мантру и потом сразу же принялся болтать…

Кстати, Гор заметил про себя, что невольно начал олицетворять КОЗ с одним только Гельфером, в то время как тот — не более чем рядовой исполнитель. Чем бы все это ни закончилось — гибелью их корабля или же гибелью планеты, Гор хотел напоследок увидеть в лицо главного врага.

Он послал вызов. На связь, как он и ожидал вновь вышел Гельфер. Также неплохо его изучив за долгие годы совместной работы, Гор сразу уловил в облике аналитика крайнюю озабоченность, которую тот безуспешно пытался скрыть за все той же фальшивой, якобы уверенной улыбкой.

— Надеюсь, этот вызов означает, что вы уже пришли к разумному решению, — начал Гельфер, готовясь, судя по всему, к долгой беседе. — Итак, вы согласны сотрудничать?

Гору стало очевидно, что ПСИ пока еще не попало в лапы противной стороны. Иначе Гельфер не задавал бы глупых вопросов, а скорее всего, получив оружие, гарантирующее защиту, сразу же приступил бы к действиям.

— Прежде, чем дать окончательный ответ, — сказал Гор, — я должен поговорить с твоим начальством.

— Но…

— Я оказался здесь не затем, — перебил Гор, — чтобы выслушивать твои возражения или любоваться твоей насквозь лживой мордой. Надеюсь, ты меня хорошо понял? Я буду говорить только с твоими хозяевами!

Посерев костлявым лицом, Гельфер на некоторое время скрылся. Вновь появившись, он сообщил: