Убийственный аргумент

      - У нее не было никаких моральных принципов, - он грустно покачал головой.
      - Тот редкий случай, когда моральные принципы могли чего-нибудь стоить. Женщину задушили, а меня напоили до бесчувствия. И подбросили пистолет. Как могли бы развиваться события, не вмешайся случай? Меня арестовывают по подозрению в убийстве женщины, устраивают обыск, находят ствол. Ствол проверяют - и к нему подходит пуля, оборвавшая одну весьма дорогостоящую жизнь. Даже ленивый следователь постарается спихнуть такой "висяк" на столь подходящего подозреваемого.
      - Это уж точно.
      - Теперь второй случай. Вернее, первый. В ресторане какой-то накачавшийся наркотиков псих пристает к посетителям, выхватывает пистолет - бах-бах... Есть пострадавшие. Оружие проверяют и опять-таки узнают, что выпущенная их этого ствола пуля оборвала вышеназванную весьма дорогостоящую жизнь. Актеры меняются, остаются неизменными только две вещи - пистолет и пуля в теле жертвы.
      - Почерк похож, - кивнул Василий. - Там наркотики, тут алкоголь - мол, состояние невменяемости. В обоих случаях - случайные жертвы, чтобы была необходимость начать следствие. Наверное... - он посмотрел на меня, - этого наркомана использовали втемную?
      - Скорее всего. Поручили устроить заварушку в кабаке.
      - Тогда он был просто обречен...
      - Уверен в этом. После первых же выстрелов его обезвредил бы кто-нибудь из охраны, посвященный в дело. Причем убил бы не боясь, превышение это самообороны или нет. Ставки слишком высоки. А к вещественным доказательствам добавился бы еще брелок с ключами...
      - Который наркоман якобы забрал у первой жертвы, - Василий хлопнул себя по колену. - Но в обоих случаях у них ничего не получилось. Пора бы поменять стиль.
      - В первом случае у них ничего не вышло. Что же касается меня... - я показал на пистолет, лежавший на столе.
      - Так избавься от него побыстрее.
      - Ни в коем случае.
      - Почему?
      - Собираюсь вернуть его владельцу. Иначе будут новые жертвы.
      - А ты знаешь, кто владелец?
      - Тот, кому пригодилось тело, принесенное тобой в эту квартиру. Поэтому я и сказал по телефону: непременно станут выяснять, откуда взялся лишний труп. Я был бы рад оставить все, как есть, только теперь не получится.
      - Лишний труп?
      - Да. Сейчас я уверен, что человек, взорвавшийся вместе с автомобилем возле метро...
      - Это возле нашего метро пару дней назад?
      - Так вот, этот человек был к моменту взрыва уже мертв по крайней мере часов десять. Чтобы это выяснилось, - я посмотрел на Василия, - мне придется рассказать твою историю. Только так все трупы обретут своих хозяев.
      - Все понял. Что ж, попробую как-нибудь выкрутиться. Во всяком случае, бегаю я неплохо.
      - Тогда стартуй прямо сейчас.
      * * *
      Отоспавшись, я отправился в качалку. Слышал, сегодня братва собиралась "оттянуться" перед новогодними праздниками в сауне.
      В предбаннике сидело несколько человек, но нужного мне среди них не было.
      - Где Валерка? - спросил я после традиционных рукопожатий и поздравлений с наступающим годом.
      - В парилке. Я смотрю, ты интеллигентный парень, чего у тебя общего с этим волчарой? - спросил пожилой мужик, которого все звали Алексеич.
      Алексеич работал в милиции и, кажется, был там важной птицей. Только не знаю, какой. Многие относились к нему настороженно, потому что он утверждал когда стоит перед экраном выключенного телевизора, то видит собственные внутренние органы. Только по этому настороженно, а вовсе не из-за его профессии.
      - Алексеич, тут все равны, - поправил его кто-то, завернувшийся в простыню. - Как в бане, - и засмеялся. - Сейчас позову Валерку, а то жарковато тебе тут ждать.
      - Верно, - я снял дубленку. Остался в сером фланелевом костюме.
      - Уже начал праздновать, да? - спросил Алексеич, заметив мои синяки.
      - Куда уж там.
      - Это я понимаю, - весело сообщил появившийся из парилки голый Валерка-боксер. - А я как проклятый дома сижу. Баба достала - хватит по кабакам шляться... Ну ее. Курица. Ничего, сегодня наверстаю. Непременно кому-нибудь голову набью. Молодец, что живой остался, - добавил он тихо, так, чтобы слышал я один.
      - Отойдем? Разговор есть.
      - Только недолго, - он обмотал вокруг бедер махровое полотенце.
      Мы отошли к дальней скамейке. По дороге он взял две бутылки пива из батареи, выстроившейся вдоль стойки с гантелями. Открыл, протянул одну мне:
      - Ну выкладывай, что за базар.
      - Про меня не забыли? Шамиль все еще на тропе войны?
      - Не знаю, не спрашивал, - ответил Валерка уклончиво. - Своих дел хватает.
      - Устрой мне с ним встречу.
      - Не советую, - Валерка поморщился. - Шамиль вообразил себя крутым уркой, он все равно тебя в покое не оставит, хоть в ногах валяться будешь.
      - Слушай, я у кого в ногах валялся? Скольких своих людей он недосчитался после нашей встречи?
      - Так то зелень была.
      - Ладно, пусть присылает молочной спелости..
      - Зря ты так. От матерого тебе не уйти, - покачал головой Валерка.
      - Тогда и посмотрим. А сейчас у меня для Шамиля есть
      деловое предложение. Должно его заинтересовать. Как говорится, смерть всегда найдет, а бизнес есть бизнес.
      - Деловое? - Валерка задумался. - Не ерунда какая-нибудь?
      - Возьмет столько, сколько сможет.
      - Шутишь?
      - А ты бы стал на моем месте?
      - Когда стрелку забить хочешь?
      - Сегодня.
      - Что у нас сегодня? - он задумался, - Ладно, перехвачу его где-нибудь днем... Ты часов в девять вечера подгребай к "Метле" на Арбате. Я встречу.
      - Договорились.
      - Ну, будь, - он махнул рукой и заспешил в парилку.
      По дороге обернулся:
      - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?
      Я пожал плечами. Глупый вопрос.
      * * *
      В девять вечера на Новом Арбате было празднично. Залитая неоновой радугой улица отражалась в низких рваных облаках. Облака проносились по ночному зимнему небу, унося в себе отражение витрин магазинов и вывесок престижных клубов. Посреди тротуара стояли две девочки и играли на скрипках. Мелодия была такая же тоскливая, как и поземка, которая мела у ног.
      Я услышал, как просигналила машина со стороны автострады, и обернулся. Возле припаркованной у обочины иномарки стоял Валерка и махал мне рукой. По тому, как он жестикулировал, видно - торопился.
      - Слово держу, - сообщил он. - Тут по проспекту открылось одно местечко, так что братва решила там посидеть. Не возражаешь?
      Развернувшись через Манежную, мы снова проскочили Новый Арбат, взлетели на мост... Чем мне нравятся хорошие иномарки- при плавности и тишине возникает ощущение стремительности.
      Сразу после Панорамы водитель взял правее и затормозил возле углового дома.
      - Здесь же обыкновенная столовка! - удивился я, так как знал немного топографию. - Пока работала Бородинская панорама, тут кормили заезжих экскурсантов. Кстати, довольно скверно кормили. У знакомых собака околела после того, как ей скормили местную котлету.
      - Котлеты придуманы не для собак, - заметил Валерка. -А столовку теперь переделали в кабак. Днем отсюда прекрасный вид на "Бабу с тараканами", - он неопределенно махнул рукой в сторону пика на Площади Победы.
      При всем своем блатнярстве, Валерка был верующим и неоднократно базарил по поводу близкого соседства православного храма и "идолища поганого". В общем, мужик был не так уж прост, как казался снаружи.
      - Первым к Шамилю не лезь, - предупредил он. - Он не любит, когда за столом дела решают. За столом ты - гость. Ешь, пей, в общем, веселись. А уж потом толковать будете.
      Валерка провел меня за стол, Шамиль чуть заметно кивнул, а остальным - их человек восемь - было наплевать.
      С едой на столе обстояло простенько - салат с
      лобстерами, форель, запеченная в сметане, пицца микста, в которую кладется все, начиная от шампиньонов и кончаямоллюсками. Вино было белое молодое в длинных бутылкахзеленого стекла.
      Похоже, я попал в ресторанчик с итальянским акцентом.
      Компания подобралась разношерстная. Все были чисто выбриты и хорошо подстрижены. Пахло французским одеколоном, а костюмы на многих стоили не меньше билета до Парижа и обратно. Что же касается золотых "Ролексов", перстней и заколок для галстука, то суммарная их стоимость вполне соответствовала цене самого ресторанчика на Кутузовском.
      Разве что лица... Не всем удавалось за золотистым загаром, полученным явно не в зимней Москве, сытостью здоровой и вкусной еды, ухищрениями массажистов и визажистов скрыть изрезанность черт, выщербленных колымскими ветрами, и издерганность взгляда, зараженного долгим однообразием лагерной жизни.
      Хотя попадались и вполне милые здоровые ряшки, разве что слегка подпорченные наглой безнаказанностью. У них, похоже, все еще было впереди.
      - Слышь, мужик, ты на моего кореша похож. Он в Гарварде охранником работает. Тоже побрит плохо, - мужик справа от меня заржал, словно сказал что-то остроумное.
      - А я своего сына в юридический пристроил, - сообщил собеседник напротив. Мне это таких бабок стоило - я бы твой Гарвард на корню скупить мог.
      В дальнейшем беседа протекала так же весело и ненавязчиво.
      Около полуночи Шамиль встал из-за стола. Сонный официант проводил нас до выхода. На улице Шамиль подошел к своей машине и только тут сделал вид, что заметил меня. Открыл дверцу большой черной машины, махнул мне рукой и влез первым. Валерка же, стараясь не поворачивать в мою сторону головы, сел в другой автомобиль.
      - Боксер сказал, у тебя дело? - он вопросительно посмотрел на меня. Выкладывай.
      - В Москве сейчас находится один американец. Его раскручивают на крупную сумму.
      - Не, с американцами я не связываюсь, - Шамиль покачал головой. - Они вон Японца замели.
      - Этот не станет никому говорить, что на него наехали.
      - В чем здесь покупка, а?
      - Когда-то, у себя на родине, он был знаком с советским разведчиком. Теперь предполагает, что существуют документы, которые можно истолковать так, что его завербовало КГБ. В Штатах за шпионаж грозит пожизненное. У американца деньги есть. Он готов платить, - выпалил я все.
      - И с КГБ я не стану связываться, - хмуро ответил Шамиль.
      - На кой мне надо пулю от снайпера получить.
      - Американца шантажируют люди, которые уже не работают на Лубянке.
      - Связи-то остались, а? - он покачал головой.
      - Мы же не будем отбирать деньги силой. С нами поделятся.
      - Поясни.
      - Мне надо, чтобы вы встретились с боссом ресторана "Красная лошадь".
      - А дальше?
      - Я с ним поговорю, и он захочет войти с вами в долю.
      - С какой стати?
      - Это уж я вам обещаю.
      - Чего стоят твои обещания?
      - Моей головы.
      - Твоя голова, - он дунул на раскрытую ладонь, - не стоит даже этой пыли.
      - Но ведь это моя голова. Я к ней привык. Можно сказать - дорожу. И не стал бы понапрасну ею рисковать.
      Машина резко затормозила на светофоре и я поморщился от боли в спине.
      - Ты чего кривишься? - зло спросил Шамиль.
      - Позвоночник болит.
      - Остеохондроз?
      - Да. Застарелый, - я улыбнулся.
      - А как лечился? - вдруг заинтересованно спросил он.
      - Когда-то делал подводное вытяжение...
      - А иглоукалывание не пробовал?
      - Нет.
      - Меня вот месяц назад прихватило, так очень помогло, - сообщил Шамиль с неожиданно потеплевшим взглядом.
      Похоже, он нашел родственную душу.
      О`Генри ничего не придумал, утверждая, что радикулит сближает людей. Слишком назойливое заболевание, когда мучительная боль в спине в любое мгновение может сделать тебя беспомощным. Тот, кто этого не испытал, никогда меня не поймет.
      - Лучшее средство - стаканчик виски, - сообщил я, вспоминая, что там советовал американский писатель.
      - Серьезно? - он поднял брови. - Откуда знаешь, а?
      - В книге прочитал.
      - Да врут все в книгах, - сказал он недоверчиво. - Они жизни не знают.
      - Этот знал. Длинный срок в тюряге отмотал. В американской, - уточнил я.
      - В законе, что ли? - с уважением спросил он.
      - Наверное, по их понятиям.
      - Надо будет почитать. Запиши мне его фамилию, - он на мгновение задумался. - А насчет стаканчика виски - это мы сейчас устроим. Ты ничего не перепутал именно виски надо?
      - он похлопал шофера по плечу и коротко бросил, - В "Красную лошадь".
      8. ИГРА НА ПОРАЖЕНИЕ
      У входа нас не стали обыскивать. Просто здоровенный мужик в смокинге увидел Шамиля и распахнул перед нами дверь.
      - Передай Митрофанычу, я хочу его повидать, - небрежно сказал Шамиль. Буду наверху, в казино.
      Мы прошли мимо дверей в ресторанный зал и поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь тоже все было выдержано в багровых тонах. Мягкий вишневый ковер заглушал звук шагов. Одетые в красные строгие костюмы девушки-банкометы за игорными столами, большая рулетка посередине. Целую стену занимала стойка бара, сверкая хрусталем бокалов и стеклом бутылок всех цветов, размеров и форм. Возле стойки убивало время от силы пять человек. Людей вообще было немного.
      Мы подсели к стойке бара, и Шамиль заказал виски.
      - Здесь можно спокойно выпить, - заметил он.
      - Хорошо, - я кивнул. - Только я тоже хочу угостить. Бурбон, пожалуйста, обратился к бармену. - Если нет Олд Блэксмит, налейте Джим Бим - вижу у вас бутылку.
      - У нас есть все напитки, - заметил бармен немного высокомерно и с сомнением посмотрел на пятидесятидолларовую купюру. - Вообще-то мы принимаем только рубли, но... - он скосил глаза на Шамиля, - для вас я, конечно, сделаю исключение. Сдачу могу дать только из расчета вчерашнего курса.
      - Сделаем так, - я увидел монету на стойке, - если решка - оставляете сдачу себе. Если орел - наливаете нам еще по стаканчику, и мы квиты.
      Я подбросил монету, поймал ее и, не разжимая кулака, сказал:
      - Вы проиграли.
      - Стиль игры мне не нравится, - сказал бармен, широко улыбаясь, - но ставки подходящие.
      Он поставил перед нами по еще одной низкой стопке с бурбоном.
      - Я бы, если захотел понты кинуть, - сказал Шамиль, когда бармен отошел, купил бы за те же деньги целую бутылку. Но твой способ, парень, покруче. Где научился?
      - Вычитал в книжке.
      - Много, я смотрю, ты в книжках навычитывал. Ясный корень, ученье штука хорошая. Недаром мать так убивалась, когда я вместо восьмого класса в колонию пошел. Но там ведь тоже университеты стоящие.
      - Не сомневаюсь.
      - Ну вот и наш знакомец, - Шамиль посмотрел на бармена, который на другом конце стойки разговаривал с невысоким курчавым мужчиной с бородкой. - Теперь действуй. И не дай мне в тебе разочароваться, а?
      - Вы его давно знаете?
      - Катранщик. Хазу держал, где стирки метали. В карты играли, - пояснил Шамиль.
      Курчавый мужчина, сделав вид, что только что нас заметил, поспешил навстречу.
      - Шамиль Русланович, - катранщик широко развел руки. - Вот нечаянная радость! Давно вы к нам не заглядывали, ой как давно. Мне жена как раз давеча сказала - что это Шамиль Русланович к нам заходить перестал? Скучно ему у нас? А я ей: не понимаешь, женщина, дела у человека, дела. Раньше такими делами целое министерство ворочало, а он все один, один...
      Босс был не в пример любезнее, чем при наших предыдущих встречах. Я позлорадствовал про себя такой перемене.
      - Ладно, Митрофаныч, успокойся, - небрежно оборвал его Шамиль. - у нас к тебе дело. С глазу на глаз перемесить надо.
      - Какие ж дела на ночь глядя? - Митрофаныч развел руками, и при этом покосился на меня.
      - В кабинет к тебе пройдем, что ли? - предложил Шамиль.
      - Нам ведь вроде делить нечего? - осторожно спросил катранщик.
      - Как знать, как знать, - ответил я.
      Митрофаныч снова взглянул на меня. Ощущение такое, словно болонка раскрыла пасть, а оттуда - змеиный язычок.
      - Что ж, можно и в кабинете поговорить, - медленно протянул он.
      * * *
      ...Митрофаныч сел за огромный стол красного дерева, Шамиль устроился в кресле у окна, а мне досталось место спиной к двери. Я чувствовал, как один из охранников буравит взглядом затылок.
      - Нам не нужен стенографист, - я ткнул пальцем через плечо, - все равно мы тех слов, которые знает этот амбал, произносить не будем.
      - Верно, Митрофаныч, - усмехнулся Шамиль. - Я ведь к тебе без бригады приехал, а?
      - Хорошо, - он махнул рукой, и огранщик закрыл за собой дверь. - Говори, что за базар.
      - Говорить будет он, - Шамиль кивнул в мою сторону. - А я сам послушаю, интересно.
      - В этом кабинете вы застрелили Федоренко? - спросил я.
      Митрофаныч пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал.
      - А ведь поначалу все казалось проще простого, - я продолжил, - Вы убираете Федоренко и начинаете сами дергать за американское вымя. Тем более Вадим - а ведь это руководитель вашей службы безопасности - предложил такой план пообещал, что добудет документы, которыми вы собирались шантажировать Джона Стэндапа. Но он вас обманул, и могу сказать, почему. Во-первых, Федоренко был не так глуп, чтобы допустить такую возможность - документы попадут в чужие руки. А во-вторых, если бы Вадим все-таки имел к ним доступ - то зачем тогда нужны вы? Он бы и сам смог получить некое вознаграждение в обмен на компрометирующие материалы. Из чего следует - шантажировать иностранца вам нечем. Потому что шантаж держался на двух людях- Федоренко и некоем Николае Григорьевиче. Только они знали факты, которые могли разоблачить Стэндапа как агента советской разведки.
      Я перевел дух. Я не был уверен, что сказанное сейчас соответствует действительности. Просто выбрал наиболее возможный вариант. И теперь от реакции Митрофаныча зависело, угадал ли я.
      Но он продолжал молчать и смотреть на меня.
      - Вадим понимал, что в одиночку ему не удастся
      ликвидировать своего шефа. А если и удастся, то и сам он становится смертником. На Вадима открыли бы охоту те, с кем Федоренко делал свой бизнес. И не только потому, что с гибелью делового партнера они понесут убытки. Корпоративный интерес - если секьюрити повадятся убирать своих хозяев, наступит беспредел. Вы бы сами первый, - я показал пальцем на Митрофаныча, - подрядили кого-нибудь, вроде Шамиля, казнить зарвавшегося начальника службы безопасности.
      - Выходит, я уже понес убытки, а? - усмехнулся Шамиль. - Потерял заказ? Но ты не просветил, на хрена они замочили этого Федоренко, если от этого никому никакой пользы?
      - Я же сказал, шантаж строился на двух людях. Кроме Федоренко был еще Николай Григорьевич.
      - И один из них решил, что целый кусок лучше половины, верно? - догадался Шамиль.
      - Скорее всего - да. Митрофаныч сделал свое дело - убрал Федоренко, когда тот приехал в этот ресторан. Но надо было на кого-то свалить убийство.
      - На меня свалить? - Митрофаныч прищурился. - Да я бы их сам...
      - Вот именно, тут нужен был посторонний человек, который не знает истинных задач этой операции и, соответственно, не назовет на допросах лишних имен и подробностей. И тут удачно подвернулся я. Мне платят деньги, чтобы я каким-либо образом навредил деловой активности фирмы "Октопус". В результате, для следствия, если оно начнется по факту убийства, я уже перестаю быть случайным человеком. Я - засветился: побывал в офисе фирмы, меня подозревают в поджоге. А где поджог, там, может, и убийство...
      - Списать на тебя это дело - пара пустяков, - кивнул Шамиль.
      - Не совсем так. Подставляя меня, Н. Г. вынужден был рассказать часть правды. Про себя, Вадима, "Октопус". Иначе я бы не поверил, или, наткнувшись на какое-нибудь несоответствие в исходных данных, насторожился. Но и той части правды оказалось достаточно, чтобы выяснить остальное. Теперь я знаю не меньше любого из основных участников, а следовательно, не подхожу на роль закланного агнца. Я ведь сижу в этом кабинете, а не в камере по подозрению в убийстве женщины, верно? - я посмотрел на Митрофаныча. - И в кармане у меня пистолет, который вы мне так вовремя подбросили. Я в любой момент могу им воспользоваться, а патронов там еще достаточно. Так что акция вашего светлоглазого гладиатора провалилась.
      - Ничего, ты еще с ним встретишься, - пробормотал Митрофаныч.
      - Очень на это надеюсь.
      - Слушай, - раздраженно произнес Шамиль, - зачем ты меня привел сюда? Чтобы показать, какой ты умный, а он дурак?
      - Я хочу предложить вам выгодное дело.
      - Пока я ничего о выгоде не слышу, - он поморщился.
      - Еще минуту внимания. Целое, как вы правильно заметили, всегда больше половины. И потому вчера под поезд толкнули Николая Григорьевича. Митрофаныч решил, что и с ним делиться не стоит. Вернее, ему так подсказал Вадим.
      - Подожди, я что-то не пойму, - Шамиль помассировал лоб. - Зачем надо было убирать этого Григорича? Ведь весь рэкет на нем строился?
      - Именно - строился. Американец созрел, готов платить.
      Даже если он узнает об убийстве Федоренко, то все равно не поверит в смерть Н. Г.: ему уже показывали один раз липовую могилу.
      - Липовую могилу? - переспросил Шамиль.
      - Да, Федоренко, видимо для того, чтобы Стэндап вел дела с ним одним, объявил смерть Н. Г., так сказать, де юре. Заказал надгробный памятник...
      - Вот оно что! - захохотал Шамиль. - Тут ты, парень, сел в лужу. Могила была самая настоящая. Я проверял для своего клиента. Каменотесу заплатили, чтобы он сказал, будто изготавливал эту вывеску недавно...
      - Эти байкеры...
      - С байкерами я больше не связываюсь... Эти сосунки мне войну объявили за своего дружка. Неуправляемый народ, банда.
      Когда у них ничего не получилось, я послал надежных парней, и они успели прихватить каменотеса - как раз, когда он собирал вещички, чтобы смыться из Москвы, - самодовольно улыбнулся Шамиль. - Тогда он и признался, что всех дурачил. Могила настоящая, и в ней лежит тот, кто и написан на вывеске.
      - Тогда - кто же такой Н. Г.? - я изумленно посмотрел поочередно на обоих собеседников.
      - Ха, ладно, скажу, - Митрофаныч откинулся в кресле. - А то ты тут выставлял меня дураком, а главного так и не просек. Будешь знать, что сел в лужу, все равно правду никому рассказать не успеешь. Настоящий кэгэбешник, который ссучил этого Стэндапа, благополучно помер несколько лет назад. Вот Олег и придумал этот трюк с могилой, чтобы убедить американца, будто главный свидетель жив и здравствует. Люди больше верят тому, что их хотят наколоть, сказал он тогда. Заказали через секретаршу памятник. Ее же приставили переводчицей к иностранцу. Провели квитанцию через бухгалтерию. Обо всем знало полфирмы. Кто-нибудь из них да проболтался бы Стэндапу. А тот, кого ты называешь Н. Г., работал вместе с Вадимом и Олегом. Вадим его нанял, чтобы он тебя аккуратно подставил.
      - Но ведь он назвался Николаем Григорьевичем...
      - Конечно. Олег показал американцу фотокопию военного билета его русского друга. Чтобы он узнал его физиономию и заодно прочитал, что тот был офицером КГБ.
      - И Н. Г. должен был играть его роль?
      - Только для тебя. У этого старика в жизни было столько ролей, что еще одна ему бы не повредила. Зато ты всем бы говорил, что встречался с корешом Стэндапа. Для американца это было бы полезно. Все было продумано до мелочей. Рано или поздно тебя бы подпустили к американцу, и ты бы ему все выложил. Натурально. на голубом глазу. В одном промашка вышла. Когда ты сказал Н.Г., что Вадика взорвали, он решил сыграть по-своему. Может, испугался? Хорошо, что мы прослушивали его пейджер и телефон. Он пытался прозвониться в гостиницу. Хотел, наверное, столковаться со Стэндапом без нас. И поэтому когда вы сели в вагон, наш человек там уже был.
      - А Вадим знал кодовое обозначение мест встречи.
      - Тут старый осел прокололся, - пренебрежительно кивнул Митрофаныч, - Надо было ему придумать заново...
      - Вы тут все прокололись, - заметил Шамиль. - И я тоже, раз согласился сюда приехать. Этот американец ускользнул от вас, раз все друг друга помочили. Какие бабки ты предлагал мне заработать, а? - он жестко посмотрел на меня.
      - Американец ведь согласен платить. Он знает, что на него есть компромат, и потому не станет рисковать и отказываться от сотрудничества, если появится новый партнер вместо Федоренко.
      - А кто будет этим новым партнером? - настороженно спросил Шамиль.
      - Один из вас. Тот, кто теперь знает, на чем строится весь рэкет. Или оба сразу. Вы ведь сможете теперь заставить Митрофаныча поделиться дивидендами?
      - Да... Но целое больше части, - как бы про себя напомнил Шамиль.
      - Меня предупреждали, что это хитрая обезьяна, - заволновался Митрофаныч, Шамиль, браток, он же нас лбами сталкивает...
      - Я тебе не браток, - оборвал Шамиль. - Мы вместе чай не пили, а когда я на нарах парился, ты у себя в катране бой колотый метал.
      - Ты же не вытолкнешь меня из дела, Шамиль? Я ведь по документам вице-президент фирмы. Теперь контракт с американцем на меня записан...
      - Бумагу переписать всегда можно, - возразил Шамиль.
      - А если я американцу стукну, что против него теперь ничего нет? Он ведь упорхнет, и ты на бобах останешься. Давай поделим на двоих...
      - На троих, - услышал я голос за спиной. Оглянулся - в
      дверях стоял Вадим. - Делить придется на троих. Причем свою долю я хочу получить сейчас. Авансом.
      - Ты неплохо выглядишь для жертвы взрыва, - заметил я.
      - Как догадался?
      - По трем причинам, - я поднял вверх три пальца. - На заднем сиденьи был навален мусор. Ты сказал - ремонт в офисе и на квартире, ты это вывозишь на свалку. Я побывал в обоих местах и увидел, что ремонтом там и не пахло. Зачем тебе было врать? Только потому, что под мусором было спрятано такое, о чем я мог догадаться. Второе - ты постоянно курил, хотя сам некурящий. Чтобы я не почувствовал трупного запаха. И третье: ты - профессионал. Не сядешь в машину, не проверив ее предварительно на взрывное устройство. Да, и еще одно, - я разогнул четвертый палец, - у тебя имелось в запасе мертвое тело, чтобы подменить им себя во время взрыва.
      - Выходит, я тебя недооценил. - он кивнул. - Ну, как мы будем делить американца?
      - А это что еще за Макар? - Шамиль посмотрел на него.
      - Можешь позвонить в гостиницу, Стэндап оттуда съехал, - сказал Вадим Митрофанычу, не обращая на слова Шамиля никакого внимания. - Куда съехал - знаю я один. Пока вы будете выяснять, я успею до него добраться. И рассказать, что все обвинения сняты, - он усмехнулся. - Потому что все шантажисты мертвы. Остались, так, обыкновенные рэкетиры, которые ничего про него толком не знают, и, соответственно, ничего доказать не смогут. Ну а если мы сейчас договоримся он так и уедет в Штаты уверенный, что сидит на крючке. Вы сможете тянуть из него бабки всю оставшуюся жизнь.
      - А если он потребует, чтобы вы предъявили доказательства, которые теперь будто бы у вас? - поинтересовался я.
      - Не потребует. Олег ему уже все предъявил. Он убедился.
      - Но Олег мертв.
      - А кто об этом узнает? И ты - откуда знаешь? Что, видел труп?
      - Труп, я думаю, будет найден после отъезда американца.
      - Вот именно, - Вадим кивнул. - А Стэндап газет наших не читает, и новой встречи с Федоренко искать не станет - ему это ни к чему. Разве что я скажу...
      - Ты никому ничего не скажешь, - Шамиль встал. - Дело теперь ясное, я его беру. А если мне кто-то мешает...
      - Не советую, - Вадим быстро опустил руку в карман, - Стрелять меня учили в чекистской школе.
      - Подождите, разве нельзя договориться? - Митрофаныч вылез из-за стола и теперь тоже стоял посреди комнаты. - Если друг друга постреляем, какая от этого польза?
      - Что же ты предлагаешь? - спросил Шамиль.
      - Давай, как в прежние времена? Поставим все на кон? Чтобы без обид? Чей фарт, тот банк сорвет и получит американца.
      - А кто метать будет - ты?
      - Казино. Играть будем без кляуз, банкомета сам выберешь - любую, которая сегодня в зале работает. Очередность - по жребию.
      - На живые деньги?
      - А то как же. Все справедливо - каждый сам решает, сколько имеет проиграть. А значит, насколько ему нужен этот американец.
      - Что ж, идет. Мы трое...
      - Нет, четверо, - сказал я. - У меня ведь теперь тоже есть пистолет, а обучались стрелять мы с ним, - я показал на Вадима, - у одного и того же инструктора.
      - А бабки у тебя есть? - спросил Митрофаныч. - Играть ведь будем по крупной.
      - Мне Шамиль даст.
      - Я? А ведь и вправду дам, - задумчиво произнес Шамиль.
      - Так ведь не дело, Шамиль, - Митрофаныч всплеснул руками.
      - Играть можно только на свои.
      - А он и будет играть на свои. Он мне квартиру свою в заклад оставит, верно?
      Я кивнул и проглотил комок в горле. Квартиру было жалко.
      - Но ведь ты с ним заодно, ты с ним пришел. У тебя получается в два раза больше шансов...
      - Он играет, - отрезал Шамиль. - Или не играем вообще.
      - Согласен, - поддержал его Вадим. - Танцуют все. Только играть будем во что-нибудь общепринятое, в чем разбираемся и мы, - выдвинул он свое условие.
      - Договорились, - кивнул Шамиль.
      Он подошел к бару, по-хозяйски открыл его и налил в четыре стакана виски.
      - На трезвую голову играют только шулера, - пояснил нам.
      - Вы тут пейте, - Митрофаныч двинулся к двери, - а мне надо распорядиться, чтобы подготовили отдельный кабинет для игры.
      - А во что хоть играть надо? - очень своевременно спросил я, когда он вышел.
      - В очко умеешь?
      - Играл когда-то. В школе, - я невесело усмехнулся.
      - А что, - Шамиль посмотрел на меня. - игрулям иногда везет. Даю тебе полтинник на игру. Ставка - тысяча баксов. Выиграешь - полтинник вернешь. Просадишь - голова твоя в закладе у меня будет. Вместе с квартирой, - напомнил он.
      Мы допили виски и выкурили по сигарете. За это время Шамиль просветил меня насчет правил игры, действующих здесь, и которыми мы пренебрегали, играя в сику в школьном туалете.
      Потом Митрофаныч отвел нас в отдельный кабинет.