Когда Солнце было богом

      Рассказ о приключениях Утнапиштима вполне мог быть эхом, слабым воспоминанием о каком-то древнейшем стихийном бедствии.
      Такой вопрос казался тем более уместным, что сами шумеры ничуть не сомневались относительно реальности потопа. Перечисляя в династических сводах царей Месопотамии, они делили их на две четко разграниченные группы: на царей до потопа и после потопа. «А потом был потоп, а после потопа цари снова сошли с неба», - такова формула, которую часто можно встретить в хрониках шумеров.
      Английский археолог Вулли, проводя в 1922 - 1934 гг. раскопки в Уре, столкнулся с этим вопросом совершенно случайно. Возле крепостной стены города возвышался холм из черепков, обломков кирпичей и пепла - здесь, по всей вероятности, была когда-то свалка, куда жители города сбрасывали мусор прямо с крепостной стены. Свалки, на которых можно сделать немало археологических находок, всегда являются ценным источником сведений о материальной культуре древних народов, поэтому холм у стен Ура вызвал исключительный интерес археолога.
      Вулли приказал выкопать пробный колодец глубиной в 14 метров. Рабочие выбрасывали лопатами камни и мусор, пепел от костров, сажу, полуистлевшие головешки, старые кирпичи и огромное количество черепков глиняной посуды. Высота холма, а также большое число культурных слоев, хорошо различимых на стене колодца-раскопа, свидетельствовали о том, что жители Ура, видимо, использовали это место для свалки в течение многих столетий.
      На дне колодца Вулли ожидало его самое крупное археологическое открытие. Под 14-метровым слоем мусора находилось кладбище, настолько древнее, что даже шумеры не имели понятия о его существовании. Неопровержимым доказательством этого было то, что его засыпали мусором.
      Да и само кладбище насчитывало несколько сот лет. Могилы располагались друг на друге двумя, тремя, а местами и шестью этажами. Многие поколения копали здесь для умерших могилы и строили гробницы, не зная о том, что под ними кроются забытые могилы их прадедов. На кладбище была открыта гробница ранних царей шумерского города-государства Ура с бесценными сокровищами из золота и драгоценных камней.
      Но Вулли не удовлетворился этим открытием. Он непременно хотел знать, что находится под кладбищем. Каковы были судьбы этого кусочка земли до того, как он стал пристанищем покойных ? Возможно, его засевали земледельцы, а может быть, здесь размещалось какое-то поселение? Ответы на эти вопросы могли дать только лопата и кирка. Археолога ждал новый, необычный сюрприз: под кладбищем находилась другая свалка, относившаяся к более древнему периоду города Ура, а следовательно, необычайно старая, гораздо старше, чем открытые на кладбище царские могилы. Пройдя довольно толстый слой мусора, рабочие наткнулись на твердый, слежавшийся пласт ила, нанесенного сюда когда-то водой и лишенного каких бы то ни было следов присутствия человека. Все свидетельствовало о том, что достигнуто наконец дно речной дельты того древнейшего периода, когда здесь еще не было никаких поселенцев. Рабочие, убедившись в этом, заявили, что копать дальше незачем. Вначале и Вулли был того же мнения, однако потом, приглядевшись к окрестностям, он пришел к выводу, что уровень илистого слоя гораздо выше, чем равнина, раскинувшаяся вокруг. Триангуляционные измерения полностью подтвердили это. Так как трудно было предположить, что дно реки лежало выше, чем окружавшая ее долина, то холм, видимо, являлся творением рук человека и хранил в своем чреве какую-то тайну. С другой стороны, непонятным казалось наличие пласта ила, очевидно, нанесенного сюда речными водами.
      Снова были пущены в ход лопаты. Но дело представлялось весьма безнадежным. Миновал час, другой, третий, а из колодца выбрасывали одну только речную глину, какие-либо следы человеческой деятельности отсутствовали. Создавалось впечатление, что, вопреки измерениям, толстый слой ила являлся древним дном реки еще того периода, когда территория Месопотамии представляла собой безлюдные болота.
      На глубине около 2,5 метров арабы-рабочие вдруг перестали копать, пораженные тем, что увидели. Они тотчас же позвали Вулли, и вот под толстым покрывалом речного ила снова появились обломки кирпичей, черепки посуды, мусор и сажа. Было открыто какое-то исключительно древнее поселение людей.
      Наметанный глаз археолога сразу же определил, что принадлежало оно совершенно самобытной культуре, в корне отличающейся от культуры шумеров и, вполне понятно, гораздо более древней хронологически, а следовательно, более примитивной. Отдельные мотивы орнаментации посуды, оружия из полированного камня, а также характерные, выпуклые кирпичи, по форме похожие на те, что были найдены при раскопках в селении Эль-Обейд, бесспорно свидетельствовали о том, что все это - памятники эпохи неолита.
      Слой ила в 2,5 метра, нанесенный потоками вод, резкой границей разделял две абсолютно чуждые цивилизации: над пластом покоились остатки шумерской, далеко ушедшей вперед в своем развитии, с посудой, сделанной на гончарном круге, а под слоем - остатки первобытной культуры другого, неизвестного народа.
      Как объяснить наличие толстого слоя глины? Ответ может быть только один: наводнение. Но наводнение, которое оставило такие следы, не могло быть обычным явлением природы. Это была, безусловно, страшная катастрофа небывалых размеров, которая так трагически закончилась для всего живого. Чтобы мог возникнуть пласт ила и тины в 2,5 метра, вода должна была долгое время стоять на высоте без малого восьми метров. При таком уровне воды вся страна, от пустыни Ирака до предгорий Элама, от Нилла, т. е. древнейшего Вавилона, до Персидского залива, стала жертвой наводнения. Вода затопила все деревни и города за исключением тех, что лежали на очень высоких холмах. И действительно, шумерские хроники сообщают, что некоторые города по воле богов от катастрофы не пострадали.
      Наводнение, естественно, не было катастрофой повсеместной, как об этом говорят шумерские и древнееврейские предания, а являлось локальным стихийным бедствием в бассейне Тигра и Евфрата, распространившимся на территории площадью в 650 на 150 километров. Но для местных жителей в этом пространстве заключался целый мир, а наводнение означало всемирный потоп, которым грозный и справедливый бог покарал грешных людей.
      Наводнение объяснило загадку неожиданного исчезновения посуды, слепленной вручную и украшенной своеобразным орнаментом, которая - это показывают раскопки - была когда-то распространена по всей Месопотамии. Племена, изготовлявшие такую посуду, погибли во время наводнения, а малочисленные группки людей, чудом уцелевших от смерти, были далеко отброшены назад в своем развитии и вели нищенское существование первобытных людей. Земли, некогда столь плодородные, превратились в болота, селения снесла вода, а домашние животные погибли все до одного. Цивилизация этих неизвестных племен, грубо уничтоженная стихией, уже никогда не смогла возродиться.
      По мере того как высыхали болота, а воды входили в русла Тигра и Евфрата, сюда пришли новые люди и постепенно смешались с остатками местных племен. Это были шумеры. Ветхий завет цитирует шумерскую легенду, которая утверждает, что шумеры «пришли с востока и заняли равнину Шинар», т. е. Вавилонию. Еще одна легенда гласит, что пришли они с юга из-за моря, принеся с собой искусство земледелия, письменность и умение обрабатывать металлы. «И с той поры, - говорит далее легенда,- никто не сделал новых изобретений». Эти два народа, объединившись, создали шумерскую культуру.
 

Как одна надпись помогла раскрыть царскую тайну

      Неожиданные результаты первых изысканий указывали на то, что свалка Ура таит в себе неоценимые археологические сокровища и может объяснить многие тайны прошлого. Следующий колодец не только не обманул надежд, но даже превзошел все ожидания. Сделанные здесь находки коренным образом изменили мнение ученых относительно древнейшей цивилизации мира.
      Среди множества оружия и орудий труда из бронзы там бы найден настоящий шедевр древнего ювелирного искусства - знаменитый ныне «кинжал из Ура». Он состоял из клинка, кованного из золота, лазуритовой рукоятки, инкрустированной золотом, и ножен, сделанных из листового золота, украшенного роскошным орнаментом. В яме были найдены некоторые предметы туалета филигранной работы - щипчики, ланцеты, шкатулки, дающие нам представление не только о богатстве, но и о больших достижениях цивилизации шумеров в области прикладного искусства.
      Под впечатлением этих находок Вулли решил детально исследовать всю огромную насыпь. Старательно снимая слой за слоем, он добрался, наконец, до уже упомянутого шумерского кладбища. Постепенно он откопал 1400 могил жителей Ура, местами расположенных в шесть ярусов. В самом нижнем слое кладбища находилось 16 царских гробниц, гораздо более древних, чем могилы обычных жителей.
      Могилы простых смертных имели форму прямоугольной ямы. На дне находились полуистлевшие кости. Покойники лежали, как правило, на боку с ногами слегка согнутыми в коленях, а в руках держали около рта кубок. Одни из них были завернуты в циновки, сколотые длинной булавкой из латуни, другие похоронены в гробах из дерева, сплетенных из лозы или сделанных из необожженной глины.
      Покойники были щедро снабжены самыми различными предметами повседневного обихода. Здесь находились рассыпавшиеся ожерелья, серьги, браслеты, ножи, кинжалы, предметы туалета и очень много посуды из глины, меди и алебастра. Хотя в могилах Вулли не обнаружил ни одной вещи, непосредственно связанной с религиозным культом, уже сам факт снабжения покойников едой и питьем красноречиво свидетельствует о том, что шумеры верили в существование загробной жизни.
      Царские гробницы состояли из двух - четырех склепов, выложенных из камня или кирпича, замыкавшихся вверху куполообразным сводом. Склепы эти размещались на дне глубокой ямы и были полностью засыпаны землей. К входу, заваленному камнями, вел наклонный спуск, выкопанный в земле и обложенный циновками из лозы.
      К сожалению, усыпальницы были ограблены. В склепах не нашли ни памятников древности, ни следов покоившихся здесь царей. Да и не удивительно, тем более если учесть все то, что выпало на долю несчастного кладбища в течение многих столетий его существования. Вспомним, какие там были обнаружены слои. На самом дне находилась наиболее древняя городская свалка. Затем на этом месте располагалось кладбище, где в каменных гробницах хоронили членов царского дома. Минуло несколько столетий, о могилах совершенно забыли, и там возникла новая свалка. Еще позднее на холме, который к тому времени образовался на этом месте, снова начали хоронить умерших, а в конце концов, когда город стал расширяться, здесь стали строить дома.
      Как видим, жители Ура постоянно использовали этот небольшой кусочек земли. Поэтому совсем нетрудно представить себе, как были ограблены склепы с останками царей. Копая могилу уже на втором по времени кладбище, могильщики, вероятно, задели лопатами за стены расположенных ниже царских гробниц. Искушение оказалось слишком велико - могильщики решили проникнуть внутрь таинственного сооружения, чтобы посмотреть, что в нем кроется. Сделав пролом в одной из стен, они неожиданно увидели сказочно прекрасные золотые вещи и бросились грабить все подряд, не пощадив даже царских останков.
      Миновало еще несколько веков. На бывшем кладбище люди взялись за постройку жилых домов. Копая ямы под фундаменты, рабочие легко могли наткнуться на какой-нибудь предмет, оброненный в спешке грабителями, как это случилось с «кинжалом из Ура», найденным лишь экспедицией Вулли. Это явилось толчком к поискам еще не ограбленных царских усыпальниц. Любители поживиться не довольствовались, однако, случайно найденными могилами. Они разработали даже весьма хитроумный план систематических ограблений, сохранившиеся следы которых свидетельствуют о том, что этот промысел был характерен не только для Египта. Грабители сначала копали до определенной глубины вертикальный колодец, а затем горизонтальным туннелем добирались до царского склепа, возможное местоположение которого они пытались определить заранее.
      Во многих случаях это удавалось им. Однако временами - видимо, новичкам в этом «ремесле» - не везло, они допускали ошибку и цели своей не достигали. Доказательством являются некоторые наполовину уже выкопанные туннели, на оси которых нет ни одной усыпальницы.
      Перед археологами встала сложная проблема: определить, к какой эпохе следует отнести царские гробницы. Пути и способы, с помощью которых они сумели сделать это, необыкновенно интересны, так как позволяют познакомиться с исключительно точными методами, применяемыми в научной археологии.
      Мы уже говорили о семитском царе Аккада - Саргоне, который завоевал все города-государства Шумера и создал в Месопотамии деспотическую монархию. На основании записей шумерских летописцев было высчитано, что этот завоеватель правил с 2360 по 2305 г. до н. э. Исходя из определенных соображений, разъяснить которые здесь не представляется возможным ,ассирологи долгое время считали, что Саргон - фигура легендарная и что имя его фиктивное и ему приписываются действия нескольких забытых исторических личностей. Отождествляли его, между прочим, и с библейским Нимродом.
      Не следует забывать, что над царскими гробницами в более поздних слоях кладбища Ура были найдены другие могилы, вкоторых хоронили простых жителей города. Определить приблизительную дату возникновения этих могил помогла сенсационная находка - две цилиндрические печати с выгравированными на них именами и профессиями владельцев. Каково же было изумление археологов, когда оказалось, что печати принадлежали двум домочадцам царя Саргона. Они являлись слугами дочери царя, занимавшей высокое положение жрицы богини Луны. Была найдена даже плита с ее изображением. На рельефе мы видим жреца, приносящего на алтаре жертву, а за его спиной - женщину в ниспадающих одеяниях. Из надписи, помещенной рядом, явствует, что это и есть дочь царя Саргона. Одна из печатей принадлежала ее цирюльнику, а вторая - писцу и дворецкому.
      Открытие могил двух придворных сановников позволило точно установить, что, вопреки всем теориям, Саргон был все-таки исторической фигурой, а следовательно, могилы, расположенные выше, появились около 2300 г. до н. э.
      Совершенно естественно, что царские гробницы, уже хотя бы потому, что располагались ниже могил эпохи Саргона, должны были быть значительно древнее. Но на сколько лет? Ответ на этот вопрос удалось получить окольным и весьма сложным путем.
      До наших дней сохранилось два династических свода, перечисляющих шумерских царей. Один из этих реестров составили шумерские летописцы, а другой - вавилонский жрец Берос (около 350-280 гг. до н. э.), историк, писавший на греческом языке.
      Из сводов явствовало, что история шумеров начинается от сотворения мира. Первые цари величаются там працарями. По одной версии было их восемь, по другой - десять. Цари эти побили рекорд долголетия Мафусаила , ибо жили они в общей сложности 241300 лет (по другой версии - 456 000). Династия працарей кончила свое существование в результате потопа, а затем, как гласит легенда, мир был заселен потомками Утнапиштима. Первая династия шумерских царей, которая захватила власть после потопа, царствовала, как о том свидетельствуют реестры, 24 150 лет .
      Мифический возраст царей, а также сверхъестественные черты характера, которые им приписываются в упомянутых сводах, являлись причиной того, что ассирологи уже в самом начале отбросили эти реестры как абсолютно неправдоподобные и с точки зрения истории не имеющие никакой ценности.
      Вулли под влиянием открытий, сделанных на свалке в Уре, серьезно задумался, а не существовала ли и на самом деле первая династия после потопа? Летописцы, правда, указывают совершенно фантастический период ее правления. А, может, все-таки?… И тут новое открытие целиком подтвердило его предположения.
      В руинах города Эль-Обейда Вулли раскопал храм богини Нин-Харсаг, матери богов. Это было величественное сооружение, одно из наиболее древних в Месопотамии, с многочисленными медными колоннами, мозаичными украшениями, барельефами и статуями. Среди груд битого кирпича была найдена табличка из белого известняка с вырезанными на ней клинописными знаками. После дешифровки их оказалось, что на табличке начертано имя основателя храма. Целиком надпись звучала следующим образом: «А-анни-пад-да, царь Ура, сын Мес-анни-пад-ды, царя Ура, воздвиг сие для своей владычицы Нин-Харсаг».
      Обнаруженная надпись произвела сильное впечатление на ассирологов. Ведь в обоих реестрах царь Мес-анни-пад-да фигурировал как основатель первой после потопа шумерской династии. Фигура, которую считали до того мифической, совершенно неожиданно стала исторической личностью - ведь именно его сын был основателем храма, открытого Вулли.
      Когда же царствовал Мес-анни-пад-да? Точная дата до сих пор неизвестна, но на основании характерных мотивов орнамента, украшавшего керамическую посуду, дату появления которой ученые определили другим способом и которая была найдена в том же культурном слое, археологи смогли приблизительно вычислить, что Мес-анни-пад-да жил за 2700 лет до н. э.
      Вернемся теперь к царским гробницам в Уре. Найденная надпись позволила установить имя одного из погребенных там царей. Был это А-бар-ги.
      Имя А-бар-ги не фигурирует в упомянутых династических сводах. Это заставило археологов призадуматься. Ведь нельзя же было сказать о нем, что это фигура легендарная, если найдена была его гробница, полная бесценных сокровищ. Значит, он все-таки жил и уж, конечно, был царем города Ура.
      Ответ напрашивался такой: А-бар-ги жил раньше, чем Мес-анни-пад-да. Но ведь в реестрах значится, что Мес-анни-пад-да - первый шумерский царь. Кем же в таком случае был А-бар-ги?
      Выяснилось это лишь тогда, когда удалось расшифровать клинописные таблички. Итак, около 2700 г. до н. э., а следовательно, во время царствования Мес-анни-пад-да, город Ур завоевал гегемонию над всеми городами-государствами Шумера. Выходит, что Мес-анни-пад-да был первым царем всего Шумера, поэтому его и называет список. Другие цари, которые правили раньше, а среди них и А-бар-ги, были только местными правителями города-государства Ура и даже, как это явствует из тех же глиняных табличек, являлись вассалами более могущественного правителя Лагаша.
      Вот мы и подошли к самой сути проблемы. В период царствования первого властелина всего Шумера - Мес-анни-пад-да, т. е. за 2700 лет до н. эм кладбище в Уре превратилось уже в свалку. Гробницы прежних царей города-государства без зазрения совести засыпали всяким мусором по той причине, что жители города совершенно о них забыли.
      Возникает вопрос: сколько могло пройти времени, чтобы царские усыпальницы были преданы забвению? По самым скромным подсчетам - от 200 до 300 лет. Следовательно, царские гробницы были построены за 300 лет до 2700 г. до н. э., т. е. на рубеже IV и III тысячелетий до н. э.
 

«Герой благодатной страны» и маленькая княжна Ура

      Однажды во время раскопок на кладбище рабочие обнаружили торчащий из земли медный наконечник копья. Когда его извлекли на поверхность, то увидели, что к острию приклепана втулка, куда вставлялось древко копья. Такого типа находок здесь было видимо-невидимо, поэтому археологи, возможно, и не обратили бына наконечник особого внимания, если бы не тот факт, что втулка блистала позолотой, словно она только что вышла из рук оружейника. Только чистое золото могло противостоять разрушительному воздействию времени.
      Вулли тотчас же приостановил работы и произвел тщательный осмотр места раскопок. И вот там, где торчало острие копья, он обнаружил в земле вертикальное отверстие, несомненно, след от целиком истлевшего древка. Положение копья заставило археолога сильно призадуматься. Он приказал выкопать колодец параллельно этому отверстию и, к своему удивлению, оказался прямо перед входом в каменную усыпальницу. Теперь уже не оставалось сомнения, что таинственное древко служило когда-то указателем расположения гробницы. Его воткнул туда кто-то из участников погребальной процессии в тот момент, когда гробницу засыпали землей, по всей вероятности, для того, чтобы легче было потом разыскать ее и ограбить. Однако могила осталась нетронутой.
      Вулли с беспокойством следил за рабочими, которые лихорадочно освобождали вхол в гробницу от песка и камней, а когда, наконец, работа была закончена, он с бьющимся сердцем вошел в мрачное подземелье и остановился на пороге, ошеломленный увиденным. У археолога голова пошла кругом от сказочного богатства: множество предметов, расставленных на полу склепа, окружало его. Вулли не сомневался, что открыл первую усыпальницу высокого шумерского сановника, которую не тронула рука грабителя. Посреди склепа стояли полуистлевшие похоронные носилки, на которых лежал почерневший прах умершего. У изголовья торчал ряд воткнутых в землю копий, а между ними на одинаковых расстояниях были расставлены различной величины алебастровые и глиняные вазы. Подобный же ряд копий находился и в ногах покойника, с той лишь разницей, что между копьями в глиняный пол были вбиты стрелы с кремневыми наконечниками.
      По шумерскому обычаю, тело лежало в позе спящего, на правом боку, ноги были слегка согнуты в коленях, а руки держали у рта кубок. Но этот кубок не был глиняным, как в других могилах, - он был выкован из чистого золота. Грудь сановника совершенно скрывали сотни бусинок из лазурита и золота. К широкому серебряному поясу был прикреплен золотой кинжал, а рядом на золотом колечке висел оселок из лазурита. Тут же у локтя и в изголовье лежали кубки, светильники в форме раковин, диадемы и бесчисленное количество украшений - все из чистого золота наилучшей пробы. К правому плечу покойника был прислонен двусторонний топор внушительных размеров, сделанный из электрона - сплава золота и серебра.
      Особенное восхищение у Вулли вызвал парадный шлем, целиком выкованный из золота. Он имел форму парика, завитки волос которого были искусно вычеканены рельефом; щечные пластины предохраняли от ударов лицо воина. Что касается мастерства исполнения деталей, то по всему видно, что древний оружейник обладал замечательным художественным вкусом и был большим мастером своего дела.
      Совершенно удивительным было состояние найденных сокровищ. Время - этот беспощадный разрушитель всех вещей - оказалось фантастически бессильным перед золотом. Диадемы, кубки, шлем и украшения выглядели так, словно они только вчера были положены в гробницу.
 

 
                                                                                                  Золотой шлем Мес-калам-дуга.Около 2500 г. до н. в. Ур.

      На золотых предметах было начертано имя обитателя склепа: Мес-калам-дуг - «Герой Благодатной Страны». Титул этот, а возможно, почетное прозвище, указывает, что покойник был не царем, а знаменитым вождем. Видимо, славу он завоевал своими победами в братоубийственных войнах шумерских городов-государств за гегемонию, и таким образом - об этом свидетельствует сказочное богатство его гробницы - удостоился необыкновенных почестей при царском дворе .
      Клинописные таблички нигде не вспоминают о «Герое Благодатной Страны» - Мес-калам-дуге, и узнали мы о нем только благодаря тому счастливому обстоятельству, что его усыпальница каким-то чудом уцелела, не подверглась ограблению кладбищенскими ворами. Да, наверное, и в будущем мы о нем ничего не узнаем. Но уже то, что находилось рядом с похоронными носилками - а ведь это было его личное имущество - многое может сказать нам о жизни воина, о том, как преклонялись перед ним в Уре, какие пышные одеяния и оружие он имел, из каких кубков пил вино, о его слабости к прекрасным вазам, многоцветным ожерельям, к искусно украшенному оружию - одним словом, об изысканности и роскоши, среди которых он провел и закончил свою блестящую жизнь.
      Под впечатлением этого необыкновенного открытия даже трезвый археолог не сумел удержать в узде разыгравшуюся фантазию. В воображении его встали, как живые, образы и сцены, связанные с воином Мес-калам-дутом. Вот вождь возвращается из удачного военного похода. Улицы города Ура заполнены народом, все с энтузиазмом приветствуют «Героя Благодатной Страны». А он гордо стоит на колеснице, несущейся к храму, который там, высоко, на самой вершине зиккурата, блистает лазурью своих стен и позолотой купола. Там ласково встретит его царь-жрец, окруженный придворными, и перед лицом всего города будет славить его замечательные военные победы.
      За колесницей вождя, тяжелой от барельефов и золоченых украшений, выступают воины в бронзовых шлемах, вооруженные копьями, щитами, пращами и луками. За ними тянутся пленные; их вид жалок, лица угрюмы. Конвоиры подгоняют их плетьми и пиками. Среди пленных не только сильные молодые воины, но и женщины, и дети, и даже старики - все они пригодятся для рабского труда на обширных полях жрецов и сановников. Триумфальное шествие замыкает длинная вереница повозок, нагруженных всевозможной военной добычей.
      Толпы жителей Ура с восхищением смотрят на своего героя. Знойное солнце ярко горит в золоте его шлема. Грудь совершенно закрывают тяжелые фестоны ожерелий из золота и лазурита. Оружие кумира толпы - это золотой стилет, висящий на серебряном поясе, медный щит, богато украшенный резьбой, а также копье с золотой втулкой, то самое, что указало Вулли, где находится гробница.
      Толпам, ослепленным блеском одежд, Мес-калам-дуг должен был казаться каким-то неземным существом, которого бог Наина ниспослал в Ур. Вот в солнечном сиянии шествует один из тех избранных, ради кого эти люди работали до кровавого пота, переносили голод, отдавая собранный урожай, чтобы снискать благосклонность бога, с высоты зиккурата следящего за безопасностью города. Этой мудрости учили людей искусные в грамоте жрецы, которые по звездам определяли будущее и, благодаря магическим клинообразным знакам, точно знали, какую дань каждый должен платить царю и жрецам. О богатстве правящего класса Ура не менее красноречиво свидетельствует и другая гробница, также неразграбленная. Там была похоронена девочка лет шести-семи, по всей вероятности, княжна царской крови. В ее каменном склепе археологи нашли диадемы, инкрустированные бусинками из лазурита и увешанные фестонами в форме буковых листьев, золотые кубки, чаши, тарелки, вазы и множество украшений. Не были это, однако, обычные предметы: их миниатюрные размеры создавали впечатление, что это детские игрушки.
      Легко представить себе, в какой роскоши должна была воспитываться маленькая княжна, если она ела и пила из золотой, сделанной специально для нее посуды.
 

Цари не умирали в одиночку

      Перекапывая огромнейшую насыпь урской свалки, рабочие однажды на дне неглубокой ямы наткнулись на пять истлевших скелетов, аккуратно положенных в один ряд. Кинжалы, находящееся рядом с ними, говорили о том, что это были мужчины, видимо, воины древнего Шумера.
      Хотя археологи успели уже привыкнуть к сенсационным открытиям на кладбище, эта находка пробудила в них особый интерес. Дело в том, что еще ни разу здесь не находили общей могилы, а покойники никогда не бывали похоронены без циновок или гроба. К тому же, кроме традиционного кубка у рта, они не были снабжены для потусторонней жизни никакими предметами домашнего обихода, здесь не обнаружили даже посуды с едой и питьем, которая, как правило, находилась в других могилах. Это абсолютно противоречило тому, что удалось узнать о погребальных обрядах шумеров.
      Общая могила уже сама по себе являлась археологической загадкой, овеянной какой-то романтической тайной. Но прежде чем Вулли успел сделать на сей счет какие-либо предположения, внимание его привлекло то, что скелеты лежат на циновке из лозы, представлявшей собой как бы настил могилы. Более детальное обследование показало, что настил этот лежит не горизонтально, а наклонно, причем наклон составляет довольно большой угол, циновка же уходит под землю, за пределы раскопа. Когда стали копать вдоль циновки, стало ясно, что она устилает наклонный спуск, который ведет к чему-то таинственному, скрытому под землей. Пять воинов покоились у самого начала спуска, словно их задачей было стеречь вход в подземелье.
      На небольшом расстоянии от них, поперек раскопа, в два ряда лежали останки десяти женщин. Необыкновенное богатство их украшений свидетельствовало о том, что они не были простолюдинками. Их головы обвивали золотые ленты, инкрустированные камнями лазурита и кроваво-красного сердолика, а шеи - разноцветные бусы тончайшей работы. Но и здесь отсутствовали те предметы домашнего обихода, которые предполагал погребальный ритуал.
      Теперь почти каждый удар кирки приносил новое открытие. Неподалеку от женских скелетов археологи откопали остатки изумительно прекрасной арфы. От деревянной рамы, правда, не осталось и следа, но металлические части ее отделки лежали так, что можно было восстановить инструмент в том виде, в каком его положили сюда шумеры тысячи лет назад. Горизонтальный брусок арфы был окован золотой пластиной, в которой торчали гвозди с золотыми головками - на них когда-то натягивались струны. Края резонатора украшала мозаика из сердоликов, лазурита и белого перламутра. Однако главным декоративным элементом замечательной арфы была прекрасная голова быка, выклепанная из тонкого листового золота. Глаза и борода животного были инкрустированы лазуритом. На арфе лежали истлевшие останки женщины, ее драгоценности и разноцветные бусы. Это была, по всей вероятности, арфистка.
      Сцена, открывшаяся глазам рабочих и археологов, глубоко взволновала их своим немым трагизмом. Они еще не успели прийти в себя, когда на более глубоком участке наклонного спуска обнаружили кости каких-то животных. Вскоре выяснилось, что это рассыпавшиеся скелеты ослов. Здесь же археологи нашли следы колесницы с полозьями вместо колес. Рядом лежали скелеты двух мужчин, вероятно, погонщиков. Колесницу щедро украшали мозаика из белых, красных и голубых камней, а также рельефы, вычеканенные из листового золота, на которых были изображены львы с лазуритовыми гривами.
      Вокруг колесницы в беспорядке валялись различные предметы и дорогие безделушки: мозаичные доски, несколько напоминающие шахматные, для какой-то неизвестной игры, вазы и кувшины из золота, серебра и алебастра, инструменты и различные туалетные принадлежности из золота, но самое главное - это был поистине археологический уникум - замечательные изделия из вулканического стекла.