Хор засопел, стиснул зубы и сунул руку в карман.
      - Выпьем за удачу!
      - Выпьем! - охотно согласился Лео.
      Он повернулся к столу, и почти в то же мгновение что-то тупое и горячее гулко ударило ему в спину, разрывая, раскалывая его могучее тело. Бельгиец рухнул лицом в тарелки, в предсмертных судорогах цепляясь за стол.
      Хор твердо знал, что одного его габеронцы охотнее обменяют на жизнь двух заложников, чем вместе с его другом Лео.
      ГЛАВА 12
      Гараж, в котором по приказанию Хора заперли Корнева и Гвено, охранял Джимо. Добродушный проповедник меланхолично шлепал по теплым лужам, оставленным ливнем на плотном, хорошо утрамбованном и посыпанном гравием дворе.
      За воротами гаража горел яркий свет: мощная лампа под плоским железным абажуром освещала голые стены, верстак.
      Мануэль Гвено сидел на старой шине, которую они выкатили из-под верстака на середину гаража. Корнев молча ходил взад и вперед от задней стены гаража к воротам и обратно, кружил вдоль стен, не останавливаясь ни на мгновенье.
      Он думал о сыне, о том, как все произошло случайно и нелепо. Он горько усмехнулся: а так ли уж все это было случайно и нелепо?
      Ведь он, Корнев, в сущности, знал, что вторжение вот-вот начнется. Об этом знала вся страна. Наемники скапливались на границах, португальцы проводили маневры на побережье, их военные суда то и дело появлялись в прибрежных водах республики. Речь шла только о сроках. А когда республиканское правительство объявило, что конфискует контрольные пакеты акций иностранных банков, стало ясно, что вторжение начнется в ближайшие недели. Габерон чувствовал, что на него надвигается гроза, и готовился к ней.
      И Корнев сначала твердо решил написать Жене, чтобы этим летом он не приезжал. Потом передумал. У парня были последние каникулы, и он так любил Африку! Но где-то в глубине души была и другая мысль - сыну пора становиться настоящим мужчиной. А если ему придется понюхать пороху, что ж, это пойдет только на пользу.
      Не было для него случайностью и участие сына в побеге Мангакиса и Елены. Да, советник поднялся наверх не затем, чтобы бежать: он был готов к побегу морально, разговоры в холле сделали свое дело. Но Корнев был уверен, что организовал побег его сын - не таков он был, чтобы не попытаться чего-нибудь предпринять, чтобы молча сидеть и ждать сложа руки своей участи.
      Слишком хорошо знал Корнев характер своего сына! Он сглотнул комок, подступивший к горлу. Что там, в холле? Что задумал Хор? Что с Евгением? Корнев не верил, не хотел верить, что с сыном может случиться что-нибудь...
      Гвено встал и подошел к нему, видно, хотел что-то сказать, но так ничего и не сказал.
      Неожиданно ворота скрипнули и приоткрылись. В широкой щели появилась добродушная физиономия Джимо.
      - Пардон, маета... - сказал он робко, протискиваясь в гараж. - Свет... можно мне свет?
      Он говорил на ломаном английском языке и был явно смущен.
      - Я не закрывать дверь? О'кэй, маста?
      Джимо обращался к Корневу: белый человек был для него хозяином на всю жизнь, что бы ни случилось вокруг.
      Корнев безразлично пожал плечами.
      - Танкью, маста, - расплылось в широкой улыбке лицо Джимо. - Танкью...
      Он попятился и скрылся, оставив ворота приоткрытыми. Гвено осторожно подошел к воротам и выглянул наружу. Затем он обернулся, прижал палец к губам и кивнул Корневу. Тот, стараясь не шуметь, подошел к нему.
      Снаружи, присев на корточки, расположился Джимо. Он держал в полосе света перед собою - почти на вытянутых руках - тонкую книжечку в твердой обложке из прозрачного пластика. Толстые губы его шевелились, он старательно морщил лоб, неуклюже выговаривая вполголоса английские слова.
      Автомат его мирно лежал рядом, на земле. Рядом с ним стоял маленький транзисторный приемник с выдвинутой антенной.
      - Эй, - негромко окликнул солдата Гвено.
      Джимо вскинул голову, прищурился, стараясь разглядеть лицо Гвено, из-за спины которого бил яркий свет.
      - Дай нам приемник!
      Гвено сказал это властно, на местном языке, и Джимо поспешно выполнил его приказ. Он встал и протянул приемник Гвено, и в тот же момент сильный рывок втянул его в гараж.
      Рванув солдата за кисть, Гвено отпрянул в сторону и выставил вперед ногу. Джимо перелетел через нее и рухнул лицом вниз, на цементный пол гаража. Гвено рванулся вперед, подхватил автомат наемника.
      - Ворота! - хрипло крикнул он Корневу. - Закройте ворота на засов...
      Он стоял с автоматом у ворот, не сводя глаз с Джимо, сидевшего на полу и державшегося обеими руками за голову. Засова на воротах не было.
      Корнев схватил лом, старый и ржавый, забытый, вероятно, здесь много лет назад. К счастью, на створках ворот были приварены скобы, которыми пользовались как ручками. Корнев поспешно сунул туда лом.
      Джимо обалдело крутил головой, все еще не понимая, что случилось. Гвено решительно подошел к нему и отцепил от широкого брезентового пояса противотанковые гранаты, кинжал. Джимо сунул руку во внутренний карман и сам протянул ему пистолет.
      - Парабеллум, - сказал он с уважением к оружию.
      - Все? - строго спросил его Гвено.
      - Да, маста...
      Джимо вскочил на ноги и вытянулся.
      - Ладно! - прикрикнул на него Гвено, - Садись в угол и читай свою книжку.
      Он поднял радиоприемник, щелкнул кнопкой.
      -...дром в руках солдат революции, - говорил голос с португальским акцентом. - Войска освобождения наступают из долины реки Кири. Генеральный штаб войск свергнутого режима сдался в полном составе. Революционное правительство, не желающее дальнейшего кровопролития, еще раз предлагает солдатам и милиционерам бывшей республики прекратить бесполезное сопротивление и сдать оружие. Вы слушаете радиостанцию "Голос Габерона".
      Заиграла бравурная, победная музыка.
      Корнев вопросительно посмотрел на Гвено. Тот стоял как вкопанный, закусив губу.
      - Предатели! - яростно шептал он. - Заговорщики!
      Взгляд его остановился на пистолете, который он сжимал в левой руке.
      - Ну теперь они меня живым не возьмут! Корнев осторожно взял у Гвено пистолет.
      - Я не верю, что они захватили радиодом. Хор бы не вернулся сюда, да еще без своих молодчиков.
      Снаружи, почти у самых ворот, заскрипел гравий.
      - Тише!
      Корнев осторожно заглянул в щель между створками ворот:
      - Майк Браун!
      - Если он попытается войти, пусть пеняет на себя!
      Гвено все еще не мог взять себя в руки.
      - Побережем пули для врагов, - тихо заметил Корнев.
      - Он враг!
      Майк уныло прохаживался около гаража, тяжелые ворота которых он сам закрыл полчаса назад за теми, кто был ему... Майк боялся признаться себе, как дороги стали вдруг ему и Джин, и Корнев, и даже к Гвено он не испытывал сейчас ненависти. Майк корил себя за то, что не сдержался, увидев пустую комнату - там, на втором этаже виллы Мангакиса. Тревогу он поднял непроизвольно и, если бы под Джином не обломилась ветка, может быть, постарался дать возможность бежать и ему, как он позволил бежать Елене и ее отцу.
      Майк не думал, что будет с ним дальше: утром, завтра, послезавтра. Его жизнь кончилась сегодняшней ночью, по крайней мере, та жизнь, которой он жил до сих пор.
      А какой взгляд был у Корнева-старшего, когда он проходил мимо Майка! Корнев, казалось, видел все, что творилось у него в душе, он смотрел на юношу как на обреченного, он прощался с ним. И странное дело, Майк чувствовал именно себя заложником в руках Хора: он был здесь пленником, а не Корнев.
      А теперь был мертв Джин. И это он, Майк, схватил и предал его в руки убийц. Рука его непроизвольно скользнула в карман куртки - маленький пятизарядный револьвер, подаренный отцом, сам лег в ладонь.
      И Майк пошел в темноту, к лагуне. Часовые не остановили его, когда он зашел по щиколотку в теплую воду и побрел вдоль берега - туда, где метрах в ста от виллы темнели несколько пальм.
      Из города доносилась редкая стрельба, иногда завывали сирены. Черное небо то с одного края, то с другого загоралось красным, белым, зеленым пламенем. Но у лагуны пока все было тихо, хотя ночная тишина доносила откуда-то милях в трех отсюда рокот автомобилей.
      Майк шел по привычке, выработавшейся в тренировочном лагере, почти бесшумно. Он был уже метрах в двадцати от пальм, когда из-за одной из них вдруг ухнула ракетница - раз, два, три, четыре. Две красные ракеты, две зеленые...
      Заученным" движениями он бросился на песок, откатился в сторону и замер. Перенапряженные нервы больше не могли выдержать, им требовалась разрядка. Короткий бросок, еще, еще... Светлая тень выскользнула из-за пальмы.
      - Руки вверх, или буду стрелять! - раздался негромкий голос Джина. Руки! - грозно повторил Джин, и Майк как во сне пошел на него. Слезы радости застилали ему глаза, текли по щекам. Он глотал их и шел навстречу автомату, плясавшему в руках Джина.
      - Буду стрелять!
      Джин отступил на шаг, еще на шаг. Спина его уперлась в пальму.
      - Стреляй! - прошептал Майк, но Джин его не слышал. Он изо всех сил давил на курок, но автомат молчал. Джин в отчаянии опустил его и взял за дуло, как палку.
      Они стояли в метре друг от друга и молчали.
      - Ты... - наконец выговорил Джин. - А я чуть тебя не застрелил... Вот видишь...
      Он вздохнул и опустил голову. Майк как во сне протянул руку, и Джин отдал ему автомат.
      - Ты забыл нажать на предохранитель...
      Майк снял затвор с предохранителя и протянул автомат Джину.
      - Спасибо, - вздохнул Джин и взял оружие. Майк молча опустился на песок, сел лицом к лагерю, вытянул ноги и оперся на отставленные назад руки. Джин сделал то же самое. Они сидели несколько минут, не говоря ни слова.
      - Значит, он не убил тебя...
      - Нет...
      - А ракеты? Кому ты подаешь сигналы?
      Голос Майка был глух. Он глубоко втянул воздух, тяжелый, душный.
      Джин молчал.
      - Значит, ракеты тебе дал...
      Майк боялся поверить своей догадке: Аде - предатель? Сержант, старательно выслуживающийся перед Хором, на самом деле не тот человек, за которого он себя выдает?
      - Я убью его, - решил он вслух.
      Евгений отодвинулся. Автомат лежал у него на коленях дулом в сторону Майка.
      - Нет, - сказал Евгений. - Ты не смеешь его убивать.
      - Я сейчас пойду и убью его! - глухо и уверенно повторил Майк. - Это он предал нас. Это из-за него погибло столько людей.
      - Людей? - Евгений горько рассмеялся. - Среди вас он один был настоящим человеком.
      Майк не ответил. Но лишь только он шевельнул рукой, как Джин направил автомат прямо ему в лицо.
      - Ты сам снял автомат с предохранителя, - предупредил он.
      - Мне все равно. Стреляй!
      Майк неторопливо встал.
      - Ну? Стреляй же!
      Евгений колебался. Наконец он опустил автомат.
      - Майк!
      Он впервые за весь вечер назвал Майка по имени.
      - Майк, - твердо повторил Джин. - Не ходи туда. Беги, Майк! Аде спрятал лодку. Она... здесь. Беги. Тебе нельзя оставаться здесь. Тебя расстреляют.
      - Да, - повторил Майк. - Расстреляют.
      - Я прошу тебя, Майк, прошу!
      Евгений тянул Майка за рукав куртки к воде, к мангровому дереву, торчащему из лагуны подобием черного шатра. И Майк сделал было шаг вслед за ним и сейчас же остановился.
      - Я не могу, Джин, - сказал он в отчаянии. - Я должен остаться. Должен!
      Он кивнул в сторону виллы.
      - Меня послал отец. Он верил, что я буду с ними. И я должен быть с ними!
      - И убивать? Женщин, детей, стариков?
      - Мы пришли сюда не для этого, - возразил Майк. - Мы хотели сделать все так, как было раньше, вернуть людям то, что у них отняли.
      - Плантации?
      - Тебе этого не понять, - грустно заметил Майк.
      - Зато я могу понять, что ваши бандиты расстреляют и моего отца, и Мануэля Гвено, если наемников не отпустят на корабли. А их не отпустят, ни за что не отпустят! И правильно сделают!
      Майк опустил голову, помолчал с минуту, потом поднял лицо.
      - Нет. Твоему отцу и Мануэлю Гвено ничего не сделают, - сказал он твердо. - Я обещаю тебе...
      Он обернулся и медленно пошел к вилле. Женя догнал его, забежал вперед, загородил путь.
      - Не ходи, - тихо попросил он.
      Майк отрицательно покачал головой.
      - Если ты выдашь Аде, ты мне больше не друг! - с отчаянием выкрикнул Евгений.
      Майк молча отстранил его с дороги и медленно, очень медленно пошел вдоль лагуны. Когда он отошел метров на пять-шесть, Евгений решительно вскинул автомат, стиснул зубы и тщательно прицелился в понурую спину...
      И в этот самый момент Майк обернулся.
      - Я не выдам его, - негромко сказал он. - Но я должен идти. Я должен быть там.
      И он пошел к вилле, все ускоряя и ускоряя шаги.
      Евгении долго смотрел ему вслед, пока темнота не скрыла Майка. А ведь всего лишь несколько мгновении назад... Он вздрогнул: да, еще несколько мгновений назад, не обернись Майк, он нажал бы курок.
      Евгений провел ладонью по лицу, стер крупные капли пота. Всего лишь полчаса прошло с тех пор, как его привели сюда, к пальмам, на самый берег лагуны.
      Мокрый песок глушил шаги. Гроза ушла дальше, и в разрывах черного неба ярко сверкали крупные звезды. После ливня стало прохладнее, и Евгений глубоко дышал - свежий воздух почти пьянил.
      - Стой! - негромко сказал сержант, и Евгений остановился, повернулся к нему лицом.
      "Сейчас я на него брошусь, - твердо решил он, мгновенно прикинув расстояние до сержанта. - И пусть будет что будет..."
      Ему стало мерзко при мысли, что он покорно позволит убить себя, не защищаясь, тупо ожидая смерти.
      Сержант опустил автомат и пристально смотрел на юношу.
      Тело Евгения превратилось в стальную пружину, он стиснул зубы и склонил вперед голову... "Сейчас, - стучало в его мозгу, - сейчас..."
      И вдруг сержант сунул руку за. пазуху, вытащил оттуда что-то и бросил ему.
      - Держи! - сказал он отрывисто.
      Евгений автоматически вытянул вперед руки и схватил на лету револьвер с широким круглым стволом.
      - Ракетница! Стрелять сможешь?
      Все еще ничего не понимая. Женя кивнул.
      - Врешь! Дай сюда - и смотри?
      Евгений протянул ракетницу сержанту. Аде нажал кнопку, и ствол отвалился, как у охотничьего ружья. Сержант ловко засунул туда большой картонный патрон.
      - Это красная, - сказал он, протягивая ракетницу Евгению. - Вот красная еще. А это - две зеленые. Ты выстрелишь два раза красными, потом две зеленые. В направлении виллы. Потом уходи. Сразу же.
      - Но...
      Евгений стоял с широко раскрытыми глазами: четыре ракеты, пущенные кем-то из-за угла дома, две красные, две зеленые. Потом очередь. Аде застрелил наемника за то, что тот пускал ракеты...
      Но сержант словно прочел его мысли.
      - Бери мой автомат.
      Он снял с плеча свой "узи" и протянул его Евгению.
      - Сделано в Израиле. Специально в расчете на тропики. Португальские каратели думают, что это им поможет... Смотри, это предохранитель. Сдвинь его, прежде чем будешь стрелять. Но лучше тебе не стрелять Это наше дело. Мы кончим его сами.
      - Но кто вы? - вырвалось наконец у Евгения. Аде покачал головой.
      - Ты слишком любопытен. Впрочем... ты же выполнишь мое поручение, пустишь ракеты. Ладно. Я Морис Такон. Капитан Морис Такон. Служба государственной безопасности Республики Богана.
      Евгений не верил своим ушам.
      - Вы...
      - Капитан Морис.
      Великан улыбнулся, устало провел ладонью по своему крупному тяжелому лицу, затем положил руку на плечо юноши.
      - Ладно! Мне пора идти. Дай автомат.
      Он взял "узи", щелкнул предохранителем, поднял
      оружие над головой. Резкая очередь ударила в тишине,
      град гильз посыпался на песок.
      - Ты пустишь ракеты минут через десять. И сейчас же уйдешь. Понятно?
      Он потрепал Евгения по плечу.
      - Ты хорошо держался, парень! Из тебя выйдет толк.
      ...И теперь Евгений сидел на песке с автоматом на коленях. Почему он не послушался капитана Мориса, почему не ушел сразу, как только пустил ракеты? Он не мог уйти. Там, на вилле, отец. И там фашист Хор, который...
      Евгений вскочил. Нет, он не мог ждать, когда кто-то придет и покончит с Хором. Ведь у него теперь есть оружие.
      Он быстро пошел к вилле, пригнувшись, стараясь ступать как можно тише.
      Он шел и думал об отце, о Елене, о Мангакисе. Что с ними сейчас?
      Л Елена и ее отец в это время тряслись в темноте на зеленом "джипе" республиканской армии. Отец постанывал, когда машину подбрасывало на выбоинах шоссе. Ногу ему перевязали в отряде Кэндала - молодой фельдшер ловко наложил шину.
      - Там вас должны осмотреть как следует, - сказал он на прощанье.
      "Там" означало полицейские казармы, где расположился штаб республиканцев и куда Кэндал распорядился немедленно отправить Мангакиса и Елену.
      Девушка отказалась было покинуть отряд.
      - Я пойду с вами, - сказала она решительно. - Там мои друзья.
      - Нет! - отрезал Кэндал и пошел в темноту не оглядываясь.
      Елена с минуту постояла на шоссе, глядя в сторону, куда ушли Кэндал и его "борцы за свободу". Потом вздохнула и шагнула к "джипу", в который шофер и лейтенант Овусу уже усадили отца.
      Они проехали километра три, и свет синих фар уперся в железные бочки, окутанные колючей проволокой, перегораживающие шоссе. Из-за бочек раздался окрик:
      - Стой! Пароль!
      Человек в защитной куртке, держа наготове автомат, вышел на дорогу.
      Овусу открыл дверь машины.
      - Родина, - шепотом сказал он.
      - Победа, - так же тихо отозвался человек в куртке, посветил фонариком, козырнул: - Идите за мной! Дальше ехать нельзя.
      Он спрыгнул в кювет и, согнувшись, пошел по нему, изредка оглядываясь.
      Шофер и лейтенант помогли Мангакису выбраться из машины. Затем они взялись за руки крест-накрест, и Мангакис с помощью Елены уселся в это импровизированное кресло, обняв своих носильщиков за шеи.
      Они дошли до колючей проволоки, окружавшей полицейские казармы, пролезли в один из лазов в ограде и очутились среди сотен вооруженных людей.
      Здесь были солдаты республиканской армии, много людей в гражданской одежде, но с красными повязками на рукавах. Они стояли в очередях, тянувшихся к армейским грузовикам, с которых солдаты поспешно раздавали оружие. Затем сержанты строили их группами человек по тридцать, и маленькие отряды уходили в темноту.
      - Мы вооружили народ, - сказал Овусу с гордостью.
      Они подошли к большому пакгаузу, возле которого стоял открытый "джип". На крыше его кабины торчало безоткатное орудие.
      - От Кэндала, - сказал Овусу часовому у двери пакгауза. - Срочное сообщение.
      Часовой недоверчиво оглядел их, заколебался.
      - Господин советник? - неожиданно узнал он Мангакиса.
      - Вы меня... знаете? - искренне удивился тот.
      Солдат пожал плечами.
      - Вы служите моему народу. Входите!
      Солдат отступил от двери, и они очутились в просторном, залитом ярким светом помещении. В центре над большим столом, на котором была разложена карта, освещенная мощной лампой, прикрытой сверху металлическим колпаком, склонилось несколько людей в военной форме.
      - Противник перешел границу в районе... - услышала Елена слова одного из офицеров.
      И сейчас же военные смолкли, стараясь рассмотреть вошедших - после яркого света, падавшего на карту, их глаза не сразу привыкли к полумраку пакгауза.
      Шофер и Овусу усадили Мангакиса на стул у самой двери. Затем лейтенант подошел к столу, вытянулся, козырнул.
      - Овусу?
      Маленький худощавый человек в куртке десантника дружески кивнул лейтенанту и поправил большие круглые очки в легкой металлической оправе, делавшие его круглое лицо похожим на лицо ребенка, страдающего близорукостью.
      - Кэндал прислал вам донесение, господин командующий!
      Овусу вытащил из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо листок и протянул его маленькому человеку в очках.
      Командующий взял его и, прежде чем развернуть, улыбнулся Мангакису.
      - Что с вами, Бэзил? И как вы оказались у этих разбойников? Да еще с вашей красавицей дочерью!
      Он кивнул на Овусу и шофера.
      - А вы? - ответил вопросом на вопрос Мангакис. - С каких пор майор Марио Сампайо стал командующим вместо генерал-майора Рэйка?
      - Генерал Рэйк перешел к врагу, - сразу посерьезнел Сампайо. - А я лишь временно командую армией.
      Он развернул листок, привезенный ему от Кэндала, и бегло прочитал его. Потом перечитал еще раз - внимательнее - и с интересом посмотрел на Мангакиса.
      - Среди нас вы - старший по званию, господин полковник, - с уважением сказал он и обернулся к офицерам. - Друзья, позвольте представить вам полковника... впрочем, вы все знаете советника Мангакиса и то, что он в отличие от многих белых, да и небелых специалистов служит нашей стране, как своей родине. Но советник - скромный человек...
      Майор хитро подмигнул Мангакису.
      - Оказывается, он отдавал нашему народу далеко не все знания.
      Офицеры заулыбались.
      - Я думаю, именно эти его знания будут нам сейчас кстати. Мы...
      Он не успел окончить фразу. Тяжелый рев пронесся над крышей и сейчас же слился с глухими раскатами взрывов. Лампа заплясала, с потолка посыпалась какая-то труха. Дверь сорвало, и она, гулко хлопнув по стене, повисла на одной петле.
      - Бомбят! - крикнул часовой, приседая и придерживая рукой каску.
      - Сволочи! - вырвалось у Мангакиса, и он погрозил небу кулаком. Сволочи!
      Елена испуганно прижалась к стене. По всему лагерю шла стрельба. Часто-часто хлопали скорострельные зенитки. Удалившийся было гул самолетов опять нарастал - они шли на второй заход. И вдруг небо раскололось от взрыва: оранжевый, нестерпимо яркий свет ворвался сквозь незашторенные узкие окна пакгауза. И сразу же земля заходила ходуном - тр-рах! Лампа заметалась над столом, редко помигивая.
      - А-а-а... - пронесся по лагерю восторженный вопль сотен людей.
      - Сбили, - выдохнул Мангакис. - Зенитчики.
      Он обернулся к Сампайо.
      - А что с авиацией, господин командующий? Тот перевел дыхание, стараясь держаться как можно спокойнее.
      - Самолеты выведены из строя под предлогом ремонта. По приказу генерала Рейка, - сухо ответил он и кивнул дежурному: - Узнайте, что за самолет. И есть ли в лагере потери...
      Он задержал взгляд на перебинтованной ноге Мангакиса.
      -...да пришлите санитаров и врача.
      - Не надо! - твердо произнес Мангакис. - Я никуда отсюда не уйду.
      Майор заколебался.
      - Хорошо, - согласился он, и его лицо стало жестким: - Вы иностранец, советник, посланный к нам ООН. И мы не имеем права втягивать вас в наши...
      - Да, я иностранец. И я слишком долго старался быть нейтральным. Но теперь...
      Мангакис попытался встать, чтобы подойти к столу, и со стоном схватился за спинку стула. Елена подхватила его.
      - Мы никуда отсюда не уйдем! - решительно сказала она. - Мы шли именно к вам!
      На столе резко зазвонил телефон. Сампайо взял трубку.
      - Командующий...
      Кто-то с другого конца линии кричал на местном языке торопливо, взволнованно. И Мангакис вдруг увидел, что лица офицеров смягчаются, улыбки все шире растягивают их губы.
      - Начинайте, - сказал майор в телефонную трубку, положил ее на аппарат и расплылся в широкой улыбке.
      - Они высадили десант на аэродроме. Батальон Блейка вышел из лагеря и идет с ними на соединение, направив одну роту к радиодому... (он усмехнулся) на помощь "группе Хора".
      Офицеры уже держали себя в руках. Улыбки исчезли, они стали серьезными. Командующий обвел всех взглядом и остановился на Мангакисе.
      - Все, - выдохнул он с облегчением. - Десант португальцев попал в засаду - аэродром в наших руках. Мы просто сообщили известным нам кодом, что десантники контролируют аэродром и готовы принять десант.
      - А батальон Блейка?
      - Нам надо было его выманить из лагеря. Мы даже пошли на то, чтобы вести радиопередачи от имени людей Хора...
      Мангакис облегченно вздохнул.
      - Но ведь это могло вызвать панику! - заметил он. - Опасно, слишком опасно...
      - Зато теперь, когда началось уничтожение десанта и батальона Блейка... Вот взгляните на карту, полковник...
      Овусу и шофер "джипа" подхватили стул, на котором сидел Мангакис, и поднесли его к штабному столу.
      Мангакис склонился над картой, внимательно изучая нанесенные на ней отметки. Потом вскинул голову:
      - Если не возражаете...
      Командующий кивнул.
      - Силы вторжения перешли границу. Судя по вашим отметкам, вы собираетесь остановить их? Танковый батальон идет им наперерез. А отсюда наступает полк министерства государственной безопасности.
      Командующий опять кивнул.
      - Я бы не стал спешить, - задумчиво протянул Мангакис. - Пусть танки отрежут противника от границы. Теперь, когда десант в городе уничтожен, мы не должны упустить и этих...
      Мангакис положил ладонь на карту.
      - Артиллерию всю выдвигайте на берег. И по судам противника - прямой наводкой. Нужно отогнать их или потопить, прежде чем мы займемся уничтожением группы, наступающей от границы... Да...
      Он хитро улыбнулся.
      - Продолжайте вести победоносные передачи от имени наемников. Сообщите португальцам, что аэродром захвачен: пусть высылают "правительство", которое они, наверное, уже держат на своем аэродроме.
      Офицеры заулыбались. А Мангакис опять углубился в изучение карты. Губы его беззвучно шевелились, глаза возбужденно блестели.
      И Елене показалось, что отец ее сразу помолодел лет на двадцать.
      ГЛАВА 13
      - Майор Хор и майор Лео, сдавайтесь. Вы окружены. Помощи вам ждать неоткуда. Это я, Кэндал, от имени Сарыча приказал вам собраться на вилле. Сдавайтесь!
      Голос, усиленный мегафоном, прозвучал словно с неба.
      Хор с трудом поднялся. Тяжелое тело бельгийца лежало на полу. В громоздком кулаке зажаты осколки стакана.
      "Странно, что на выстрелы никто не пришел, - подумал Хор. - Впрочем, им все безразлично - каждый думает о собственной шкуре".
      Он остановил взгляд на теле бельгийца. Интересно, насколько он, Хор, переживет его? Потом обошел убитого, стараясь не задеть его, и проковылял к веранде. Когда глаза привыкли к темноте, он различил в саду фигуры своих людей, залегших вдоль стены, окружавшей виллу.
      - Сдавайтесь! - опять загремело с неба. - Вам не уйти. Вторжение в долину реки Кири сорвано. Наши танки отбросили интервентов. Десант, высаженный на аэродроме, окружен и уничтожается. Батальон Блейка рассеян. Сам Блейк убит.
      - Сержант! - негромко позвал Хор.
      - Здесь, сэр!
      Аде мгновенно вырос из темноты, словно только и ждал, когда его позовут, и был где-то совсем рядом.
      - Где капитан Браун?
      - Я видел его возле гаража, сэр...
      - Я здесь!
      Майк появился из сада, со стороны лагуны. Он решительно подошел к веранде, не глядя на Аде, легко перемахнул через перила.
      - Вы слышали?
      Хор кивнул в сторону, откуда доносился голос Кэндала
      - Они требуют сдачи, - безразлично пожал плечами Майк.
      - Это я слышал, - раздраженно поморщился Хор. - А что думаете вы?
      Майк отвернулся.
      - Они будут нас судить.
      - Вы открываете мне одну истину за другой! - взорвался майор. - А я спрашиваю - намерены ли вы подумать о спасении хотя бы собственной шкуры?
      Майк поднял глаза - в них было безразличие.
      - Что с вами?
      Хор схватил Майка за плечи и резко тряхнул. Взгляд Майка остановился на убитом бельгийце.
      - Вы убили майора Лео?
      - А... - отмахнулся Хор. - Если бы я не стрелял первым, он убил бы меня. Одно дело - двое заложников за одного, другое - за двоих.
      - Тогда вы должны убить и меня.
      В голосе Майка было равнодушие.
      - Не говорите чепухи! Вы не в счет. Ну кто вы такой? Мальчишка-проводник, никогда в жизни не стрелявший в человека. А мы с Лео открываем список... (он усмехнулся) "врагов Африки". За наши головы обещана награда.
      Он выпрямился, лицо его стало даже высокомерным. Глядя сквозь Хора, Майк прошел в холл, подошел к столу и сел, положив локти и обхватив голову руками. Хор проводил его удивленным взглядом.
      - Что с вами? - спросил он в недоумении. - Испугались? Бросьте, вам это грозит разве что двумя-тремя годами тюрьмы, да и то вас отпустят при первой же возможности! Африканцы еще не привыкли держать белых в тюрьмах. Берите пример с меня - я же не боюсь.
      Майк ничего не ответил. Его отсутствующий взгляд остановился на скатерти, лицо побледнело, губы плотно сжались.
      - Встать! - заорал вдруг во весь голос Хор. - Встать! Мальчишка! Трус! Видел бы тебя твой отец!
      - Отец?
      Майк словно очнулся, глубоко вздохнул.
      - Сдавайтесь! - в третий раз прогремел мегафон. - Я даю вам еще десять минут.
      Немец усмехнулся.
      - Они знают, что у нас есть заложники, и не посмеют атаковать.
      Он обернулся к веранде.
      - Сержант! Немедленно связь с Сарычем!
      - Есть, сэр, - отозвался Аде.
      Майк вскинул голову, тело его напряглось: о, как он ненавидел человека, которого Хор называл сержантом, предателя, подло наносящего удары в спину!
      - Приведите заложников, капитан! - с циничной усмешкой прервал его мысли Хор. - Начнем торг.
      Корнев первым услышал шаги Майка. Юноша спешил. Решение было принято, и выполнить его было необходимо во что бы то ни стало. Майк теперь уже ни на минуту не сомневался в. том, что Хор психически болен. Ведь так хладнокровно застрелить майора Лео - человека, с которым, как говорили в тренировочном лагере, Хор воевал бок о бок и в Конго, и в Биафре...
      Распростертый на залитом кровью полу великан бельгиец был словно и сейчас перед глазами Майка. А если Корнев и Гвено...
      Юноша не обратил внимания на то, что во дворе ему не встретилось ни души. Он быстро подошел к воротам и рванул створки на себя.
      Ворота распахнулись. Гвено и Корнев стояли у входа, направив на Майка автомат и пистолет. Джимо, прижавшись к бетонной стене в дальнем углу, с ужасом смотрел на Майка.