Форрестер бессильно осел на подушки яркого, воздушного дивана Эдне. На мгновение он лишился дара речи.
      - Благословенье Божье! - закричала Эдне. - Чарлз, ты опять богат! Ну и повезло же!
      - Несомненно, - эхом вторил Тайко, тепло пожимая руку. Форрестер только кивал в ответ.
      Но внутренней убежденности, что ему выпала козырная карта, у Форрестера не было. Девяносто один миллион долларов! Большие деньги даже для эпохи больших чисел. Они надолго обеспечат комфортное существование; финансируют разнообразные развлечения, избавят от непредсказуемых капризов Тайко и предотвратят падение на дно, в среду забытых людей. Но что произойдет, мучительно размышлял Форрестер, когда кто-нибудь задаст вопрос: кем был его работодатель? И почему перед возвращением на родную планету, вращающуюся вокруг Сириуса, он так щедро наградил Чарлза Форрестера?
      С обзорной стены продолжали поступать новости о все нарастающем потоке опасений и ажиотажа. Форрестер наблюдал за реакцией Эдне и Тайко. И крайне сложно было определять, когда новости вызывали подлинный страх, а когда напускной. Неужели они действительно ожидали, что возмездие сириан уничтожит Землю? Какие меры предосторожности будут предприняты?
      Он попытался задавать вопросы, но Тайко только рассмеялся.
      - Избавимся от машин, - помпезно заявил он. - А затем откроем огонь по ним, или по Земле, осьминогу, или по иным тварям, расплодившимся в Галактике! Но сперва мы приберемся в собственном доме.
      - Присоединяйся к нам и расслабься, - предложила Эдне.
      - Каким образом?
      - Увидишь, - сказала она.
      Испытывая угрызения совести, Форрестер не хотел привлекать лишнего внимания своим интересом к сирианам. Но он все же задал вопрос.
      - Но почему не принимается никаких ответных мер?
      - Принимаются, - уверил Тайко. - Не стоит волноваться! Сейчас начнется массовый исход струсивших людей в морозильники. Помнишь выражение: "Пусть этим займется кто-то другой, но только не я". Затем, по приходе сириан, соответствующие люди займутся ими. Или нет, кто знает.
      - Кстати, у нас с Тайко сеанс кроулинга, - сообщила Эдне. - Идем с нами. Отдохнешь. Поползаешь...
      - Ползать?!
      - Обязанность каждого - поддерживать форму. Особенно в нынешние времена, - убеждал Тайко.
      - Вы так добры ко мне, - с благодарностью признался Форрестер, мечтая об одном - остаться в комнате и смотреть обзорную стену. Передавали сообщения со станции слежения, входящей в щит обороны Земли. И хотя повторялось сообщение "Следов беглого сирианина не обнаружено", Форрестер предпочел бы не уходить из комнаты, а дождаться обнадеживающих вестей и убедиться, что Земля в безопасности. И еще... Первым услышать, как пойманный сирианин на допросе рассказывает о сообщнике...
      - Мы ушли на кроулинг, - напомнила Эдне. - Мы должны уходить прямо сейчас.
      - Обождите, - раздраженно сказал Форрестер. - А что передавали о Грумбридж 1830?
      - То же, что и неделю назад, дорогой Чарлз. Это всего лишь комета. Так мы ползаем или нет?
      - Чарлз еще не пришел в себя от добычи, - насмешливо сказал Тайко. Увы, старина, у остальных все-таки бывают дела.
      Форрестер оторвался от карты звездного неба, высвечиваемой обзорной стеной, и посмотрел на Тайко, тот подмигнул и добавил:
      - Сейчас ты уже в команде. Пора приступать к делу.
      - Команда? - не понял Форрестер. - Дела?
      - Мне надо выступить от имени Общества, - разъяснял Тайко. - С публичным обращением, как вы называли это раньше. И, так как ты уже получаешь от нас деньги, будет неплохо, если ты посмотришь саму процедуру. Потому что, - и он толкнул Чарлза в бок, - совсем скоро ты начнешь заниматься этим сам.
      - Но сперва поползаем, - сказала Эдне. - Какого Пота! Пойдем же!
      Они потащили с собой рассеянного, бормочущего Форрестера, который через некоторое время понял, что своим поведением он привлекает нежелательное внимание.
      Возможно, размышлял Форрестер, самое правильное с его стороны сдаться властям и признаться во всех смертных грехах...
      - Сэр, я совершил дурной поступок и хочу сделать официальное заявление. В состоянии, предположительно, гипноза я помог убежать сирианину, таким образом навечно нарушив безопасность человеческой расы...
      Да, вероятно, в другое время так и следовало бы поступить, но только не сейчас.
      А пока надо стараться походить на остальных. И если опасность вторжения сирианской армады и уничтожение Земли вызывало у них как лихорадочное возбуждение, так и пренебрежение, то и он изберет идентичную манеру поведения.
      - Неплохо мы погуляли за свои денежки! - весело и беспечно понес Форрестер. - И неплохую планету мы создали! Но пусть победит лучшая раса!
      Эдне в недоумении перевела взгляд на Тайко, тот повел плечами и сказал:
      - Полагаю, он еще не отошел от потрясения.
      Форрестер прикусил язык и сосредоточился на происходящем вокруг. Тайко и девушка привезли его в южную часть города, где он прежде не был на берег озера, к постройкам, напоминавшим павильоны Всемирной ярмарки. Ховеркар остановился.
      Они вышли и смешались с группами и парами людей - все находились в приподнятом настроении. Здания, окружавшие их, имели странный оттенок веселья. Но это касалось не только зданий. Воздух наполнял всеобщий карнавал радости и похотливости. Любовное приворотное зелье, щедро испускаемое индивидуальными инджойерами, плотным туманом повисло в воздухе.
      Вывески и витрины шокировали откровенностью, но после нескольких глотков живительного воздуха Форрестер уже наслаждался происходящим.
      - Так-то уже лучше, - улыбнулась Эдне и одобрительно похлопала его по плечу. - Нам сюда, мимо машины радости.
      Форрестер шел следом за ними. Он наблюдал за царившим весельем с нарастающим удовольствием и праздничной расслабленностью.
      Королевство цветов! Цветы и травы застилали землю, по которой он шел, росли вдоль тротуаров, свисали с карнизов, склонялись над дорогой, тянулись лозами с изумрудными кистями винограда, с вплетенными в них россыпями ярко-красных светящихся ягод; геометрически точные посадки растений украшали стены домов. Даже прямо на дороге, посреди счастливой толпы, он заметил медленно и неуклюже передвигающиеся кустарники, усыпанные желтыми и оранжевыми плодами.
      - Внутрь, - позвала Эдне и взяла его за руку.
      - Быстрей! - вскричал Тайко, подталкивая Форрестера.
      Они вошли в здание, напоминающее крепость, и опустились по наклонной плоскости, ограниченной мерцающими огоньками. Концентрация аэрозоля была раз в десять выше, чем на свежем воздухе. Форрестер начал проявлять к Эдне повышенный интерес, даже больший, чем к сирианам. Эдне наклонилась и заигрывающе прикусила ему мочку уха. Тайко довольно рассмеялся. Они были не одни. Поток людей с раскрасневшимися возбужденными лицами нарастал и спереди и сзади.
      Форрестер всецело отдался празднику:
      - Ведь после всего, - крикнул он Эдне, - какое это имеет значение. Нас все равно сотрут в порошок!
      - Дорогой Чарлз, - ответила она, - помолчи и раздевайся.
      Подсказка почти не удивила Форрестера. Он отметил, что вся процессия принялась сбрасывать одеяния: накидки, платья, прозрачное ажурное нижнее белье полетело на пол, а маленькие металлические машины собирали и выкидывали все в урны.
      - Ну а почему бы и нет? - засмеялся он, и швырнул ботинок в автомат-уборщик, который, как котенок, встал на задние колеса и поймал его в воздухе. Толпа спускалась все ниже, с каждым шагом избавляясь от одежды. И вот они очутились в зале с высокими сводами, где шум разговора и смех были громки, как на суде Линча.
      Дверь закрылась. Липкий аромат исчез. Потоки резкого, холодного вещества обрушивались на обнаженные тела и отрезвляли людей.
      Чарлз Форрестер не прожил и четырех десятков лет фактического времени - времени, отмеренного сердцебиением и работой легких. Первая часть жизни, измеренная десятилетиями, протекала в двадцатом веке. Вторая - дни, дарованные чудом, - началась после пяти веков забытья в морозильных камерах.
      Но эти пять столетий, незаметно пролетевшие для Форрестера, запечатлелись реальным временем для остального человечества: каждый век сто лет; каждый год - триста шестьдесят пять дней; каждый день - двадцать четыре часа.
      Лишь крупицу истории мог постичь Форрестер из суммы событий, что набежали за эти столетия.
      Загадкой оставалось даже могущество, сконцентрированное в аэрозолях.
      Экспериментируя с кнопками инджойера или следуя причудам друзей, Форрестер испробовал все многообразие психостимуляторов и эйфориков, тонизирующих и снотворных коктейлей. Но впервые он испробовал смесь, не одурманивающую восприятие, а наоборот - обостряющую. И вот сейчас в зале вместе с Тайко и Эдне, окруженный полусотней мужчин и женщин, он открыл для себя состояние полного пробуждения и впервые в жизни ощутил истинную чистоту восприятия и чувства.
      Он обернулся посмотреть на Эдне. Ее лицо было без грима, а глаза впивались немигающим взглядом.
      - Ты гадок внутри, - змеей прошипела она.
      Слова хлестнули пощечиной, но Форрестер воспринял ее как должное. Очищающий гнев наполнил его сознание и бросился наружу:
      - Блудница! - клеймил он. - Твои дети незаконнорожденные! - Он никогда не думал, что способен сказать ей это.
      - Заткнись и ползи! - рявкнул Тайко.
      Через плечо, небрежно и бесстрастно, Форрестер произнес:
      - Да помолчи ты, беспринципная, мягкотелая, продажная шкура.
      К удивлению, Эдне ободряюще кивнула и сказала:
      - Камикадзе чистой воды. Выросший в грязи и достойный ее представитель, Вульгарный глупец. - Он растерянно молчал, и Эдне с нетерпением воскликнула: - Чего же ты ждешь, камикадзе! Очистись! Ты ревновал?
      Не спор витал над залом, а бушующий ураган брани и жестоких оскорблений. Форрестер едва замечал окружающих: все его внимание было приковано к Эдне, к женщине, которой он собирался подарить любовь, но сейчас все усилия он направил на то, чтобы унизить ее.
      - Держу пари, ты даже не забеременела! - изгалялся он.
      - Что? - выпад застал Эдне врасплох.
      - Какие-то дурацкие намеки на выбор имени! Захотела меня захомутать?
      Она непонимающе посмотрела на Форрестера и с отвращением воскликнула:
      - Пот! Общее реципрокальное имя! Чарлз, ты говоришь, как тупой идиот!
      - Вы, пара идиотов! А ну, ползите! - визгливо вскричал Тайко.
      Форрестер удосужился взглянуть на Тайко. Тот стоял на коленях прямо на влажном полу, но тут Форрестер понял, что это не влага, а грязь. Вязкая, мягкая, липкая грязь сочилась из стенных отверстий. Многие бросались на пол, вероятно в тысячный раз после размораживания. Форрестера мучила дилемма: какую загадку решить? Узнать суть происходящего в зале? Или - что Эдне имела в виду, когда несла чушь про какое-то реципрокальное имя?
      Она настойчиво тянула Форрестера пасть ниц в кашеобразную субстанцию.
      - На пол! - кричала она. - Ты делаешь все бестолково. Падай же на пол, ты, потный камикадзе!
      В это время воздух перезарядили на стимулятор, открывший Форрестеру ворота чувств. Действие напоминало ЛСД, заключил Форрестер, или супербензедрин. Он увидел новый спектр цветов, услышал крики летучих мышей и рев ультразвука, изведал запахи, вкус, доселе неведомые ему. Он отчетливо осознал, что находился в гуще организованного ритуала, понимая, что его назначение - выход внутреннего напряжения через мерзкие слова, скопившиеся в подсознании и блокируемые внешним сдерживающим центром. Сдержать эмоции? Остановить их поток казалось невозможным. И, анализируя все сказанное Эдне, он знал, что позже, когда туман рассеется, нахлынет сожаление и отвращение к самому себе. Но он высказал все до последней капли.
      Она кивала, отвечая соответствующим образом.
      - Ревнивец! - кричала она. - Типичное проявление манипуляционного собственничества! Ты грязен изнутри. Мусор!
      - Почему бы и не ревновать! Ведь я любил тебя.
      - Гаремная любовь! - насмехался Тайко.
      Тайко лежал лицом в грязи. Рядом она - безмозглый сгусток страстей. Но она человек, как ты осмеливаешься овладевать ею?!
      - Фальшивка! - взревел Форрестер. - Претендент на звание мужчины! Отправляйся ломать машины! - Он был взбешен, но часть его мозга оставалась трезвой и аналитически мыслящей. И он крайне удивился произнесенным оскорблениям в адрес Тайко и Эдне. Это произошло против его воли. Но сознание Форрестера побуждает его изрыгать жестокие, ранящие оскорбления и брань. Оглядевшись вокруг, он обратил внимание на то, что был единственным, кто продолжал стоять на ногах. Остальные извивались и ползали в грязи. Форрестер опустился на колени.
      - Зачем вся эта глупая возня? - спросил он.
      - Молчи и ползай, - приказал Тайко. - Изгони хоть часть животного начала.
      - Отказываясь ползать, ты портишь жизнь окружающим, - врезалась в разговор Эдне. - Прежде чем пойти ногами, ты должен научиться ползать.
      Форрестер нагнулся к Эдне.
      - Мне претит ползать.
      - Ты должен вывести гниль. Секреты, как нарывы... Но, безусловно, камикадзе обожают загнивать.
      - Но я не обязан...
      Форрестер замолчал, не по добровольной прихоти, а потому что был не в силах вслух произнести заведомую ложь. Он собирался заявить, что у него нет секретов.
      У него накопилось бесчисленное множество секретов, а один, самый страшный, почти срывался с языка, сдерживаемый вопящим запретом мозга.
      И задержись он хоть на одно лишнее мгновение в этом зале, он закричал бы во всеуслышание, что благодаря его сообщничеству сирианину удалось убежать; а пари на любую сумму, что человечество окажется уничтоженным, он считает почти выигранным.
      Стирая грязь, задыхаясь и бормоча себе под нос, Форрестер поднялся и заставил себя побежать раскачивающимся бегом футболиста, увертываясь и перепрыгивая через безликие корчащиеся тела, и, продравшись сквозь цепь рук и недовольные выкрики ползающих, выскочил в раздевалку, где смыл грязь душистым аэрозолем, обсох под теплыми потоками воздуха и окунулся в горячий свет. Свежие одежды появились перед ним, но он не испытывал радости. Временное затмение ушло, зато воспоминания вернулись.
      Он был тем, кто уничтожил Землю. В любой момент тайна откроется... И он не отваживался думать, каким окажется наказание.
      - Человек Форрестер, - раздался голос инджойера, - за промежуток прерванного обслуживания накопилось некоторое число сообщений. Из них следующие три приоритетных звонка относятся к классу срочных.
      - Обожди, - настороженно приказал Форрестер. Но нет. Порывшись в складках аккуратно сложенной футболки и турецких шальвар, он обнаружил палицообразные очертания инджа.
      - А, всплыл-таки, старый знакомый?
      - Да, человек Форрестер, - согласился инджойер, - Зачитать сообщения?
      - Да, - ответил Форрестер, но затем осторожно добавил: - Если они действительно безотлагательны. Никто не собирается в данную секунду, подкравшись, разнести мне череп?
      - Подобная вероятность неочевидна, - чопорно заметил инджойер. - Тем не менее, человек Форрестер, часть сообщений проходит по категории чрезвычайно важных.
      Форрестер присел на подогреваемую скамейку, вздохнул и задумчиво произнес:
      - Беда заключается в том, индж, что мне не удается найти ответа на вопрос. В поисках разгадки в мозгу возникают лишь новые вопросы, в то время как на первый ответа я так и не получил. Поступим следующим образом. Гони чашку черного кофе и пачку сигарет. Прямо в эту милую, теплую и безопасную комнату. А за кофе с сигаретой я задам несколько вопросов. Выполнимо ли это без риска умереть?
      - Да, человек Форрестер. Однако доставка сигарет и кофе займет несколько минут. Данные наименования не входят в ассортимент этого здания. Они доставляются с дальних складов.
      - Понятно. Тащи. Немедленно. - Форрестер встал, надел шальвары и задумался. Потом кивнул сам себе.
      - Вопрос первый, - сказал он. - Я только что вышел из зала, где Эдне Бенсен с компанией развлекались, ползая в грязи. В чем, собственно говоря, дело? Просьба - поспешно уточнил он, - вкратце охарактеризовать название и мотивацию поступков.
      - Функция называется "сеанс кроулинга", человек Форрестер, или просто "ползанье". Функциональное назначение процесса - терапевтическое высвобождение напряженности и сдерживающих факторов. В процессе применяются два главных терапевтических курса. В первом химическая добавка в воздух позволяет устранить все виды факторов сдерживания, раскрепощая речь и тем самым ослабляя разнообразные категории напряжения. Во втором сам факт многократного обучения с нуля - с действа "ползанья" - несет многочисленные выгоды. Человек Форрестер, у меня есть доступ к тридцати восьми монографиям по различным аспектам процесса ползанья. Зачитать список?
      - Ни в коем случае! - отказался Форрестер. - Благодарю. Смысл понят. Перехожу ко второму вопросу.
      Раздался глухой звук, и крышка передатчика откинулась. Форрестер протянул руку и достал громадную чашку с горячим кофе, закрытую пластиковой крышкой. Он отковырнул крышку, нашарил рукой пачку сигарет и зажигалку. Затем вынул сигарету, прикурил, отпил глоток кофе и сказал:
      - Эдне Бенсен упоминала о выборе имени. Я сделал вывод, что она беременна и имя, соответственно, предназначено ребенку. Но я ошибся. Реципрокальные имена. Что обозначают они?
      - Реципрокальные имена, человек Форрестер, - наставлял инджойер, обычно выбираются двумя индивидуумами и гораздо реже - большими группами; цель - личная предназначенность. Подобный институт существовал в вашей первой жизни, человек Форрестер, имея форму уменьшительно-ласкательного имени или прозвища как средства обращения к жене, мужу, ребенку или близкому другу. Однако реципрокальное имя используется лицами в обращении между собой.
      - Приведи пример, - перебил Форрестер.
      - Например, - покорно отвечал инджойер, - во вселенной Эдне Бенсен и ее двух детей реципрокальными именами являются "Тант" как форма обращения между детьми и "Мим", когда мисс Бенсен обращается к детям или когда дети обращаются к ней. Как упоминалось ранее, данная ситуация нетипична. Лучшим примером из этой же сферы послужат отношения Эдне Бенсен с доктором Харой. Реципрокальным именем между ними является "Тип" (курносый, курносая). Достаточно ли примеров, человек Форрестер?
      - Да. Неужели у Хары и Эдне есть ласкательное имя?
      - Да, человек Форрестер.
      - Но... Неважно. - Форрестер мрачно отставил в сторону чашку. Даже минимального удовольствия от вкуса кофе он не получил.
      - Путаная история, - пробормотал он.
      - Что именно, человек Форрестер?
      - Если мы выбираем общее имя, то как тогда... Подожди. Понял. Мы выбрали имя. И говоря его, ты имеешь в виду меня. И наоборот.
      - Совершенно верно, человек Форрестер. Как показывает практика, путаницы не возникает.
      - Ладно, к черту имена. - Форрестер недовольно посмотрел на сигарету. Она вызывала отвращение. И невозможно было понять причину потери потребности в кофе и сигаретах. Повинно в этом было их низкое качество, или они не соответствовали настроению?
      Он утопил окурок в недопитом кофе и раздраженно сказал:
      - Вопрос третий. Я богат. Есть ли способ предотвратить случайную потерю денег. Давай разработаем бюджет.
      - Безусловно, человек Форрестер. Один момент. Благодарю за ожидание. Получена предварительная схема вложений и прогноз предполагаемых прибылей. Вложив большую часть средств в компанию "Си оф Соуп" с побочными вкладами в энергетику, компьютеризацию и эйфорику, вы получите годовой доход свыше одиннадцати миллионов четырехсот тысяч долларов. Он может выплачиваться еженедельно или ежедневно. По вашей просьбе устанавливаются автолимиты расходных сумм. Таким образом, будет возможно... Человек Форрестер!!!
      Форрестер насторожился.
      - Что, черт возьми, с тобой произошло?
      - Ваши инструкции, человек Форрестер! Срочно - приоритетное изменение ответа. Заявление о безопасности вашей жизни уже более не является истинным. Человек Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор зарегистрировал надлежащие боны и гарантии...
      - Нет! - закричал Форрестер. - Только не этот полудурок-марсианин.
      - Да, человек Форрестер! Он пробирается через зал кроулинга, вооруженный и одетый в броню. И он разыскивает вас...
      14
      Форрестер затянул пояс просторных брюк и заправил футболку, обулся в сандалии и пристегнул к ремню инджойер.
      - Валим! - отрезал он. - В какую сторону?
      - Сюда, человек Форрестер. - Стена раздвинулась, как двери лифта, и Форрестер ринулся в образовавшееся отверстие. Зал, наклонная плоскость, открытая двойная дверь - он выбежал на дорогу, в яркое разящее солнце, под небрежные случайные взгляды праздной толпы.
      Он огляделся вокруг: Да! Белые борта аэрокрафта реверса смерти сверкали над его головой. Водитель смотрел в пространство, упершись подбородком в ладонь.
      - Где Хайнци? - закричал Форрестер.
      - Преследует. Идет по пятам, человек Форрестер. Вы намерены сражаться здесь?
      - Черт! Нет!
      - Какое место вы тогда предпочитаете, человек Форрестер?
      - Болван! Какое к черту сражение! Я хочу смыться от него, и подальше!
      Он заметил, что привлекает внимание людей. Отсутствующее выражение лиц сменилось недоумением, а потом откровенной враждебностью.
      - Человек Форрестер, - неуверенно попросил инджойер. - Уточните высказывание. Вы стремитесь избежать схватки с человеком Хайнцлихеном навсегда?
      - Идею ты понял, - с горечью сказал Форрестер.
      Но, как любая идея, она быстро устарела.
      Марсианин стоял в проеме дверей здания для кроулинга и затем помчался прямо на Форрестера.
      - Черт, - констатировал Форрестер. - Легко пришло, легко ушло.
      Марсианин, тяжело дыша, врос как вкопанный перед Форрестером.
      - Привет, - кивнул он. - Прости, что заставил ждать.
      - Да мог бы особенно не спешить, - осторожно уточнил Форрестер. Он сканировал марсианина, искал оружие, но тот на вид был не вооружен.
      Джура теперь носил парик - короткие белокурые локоны прилипли к черепу, ушам; свисали до нижней челюсти, спускались до плеч. Но в остальном внешность не изменилась с того дня, когда Форрестер впервые повстречал его. Сейчас марсианин был уже без трости.
      Инджойер был пристегнут к ремню, а руки свободно висели по бокам.
      - Ты оказался среди забытых людей, - сказал марсианин. - Ну а я был занят. Но вот мы повстречались, так что давай закончим все побыстрей, о'кей?
      - Я не имею ни малейшего представления о том, что мне надо делать, откровенно признался Форрестер.
      - Драться, болван! - закричал марсианин. - Черт подери, что еще?
      - Я пока не спятил, - возразил Форрестер.
      - Собачий Пот! - взревел марсианин. - Зато спятил я! Сражайся! - Но руки его даже не шевельнулись.
      Форрестер осторожно переменил позу, выкроив секунду, чтобы осмотреться вокруг. Заинтересованная толпа окружила их плотным кольцом. Форрестеру показалось, что зеваки делали ставки на победителя. Утешает одно, вспомнил Форрестер, в случае смерти его опять заморозят, а позже воскресят. И вероятно, морозильные камеры на некоторое время - пока проблема с сирианами не разрешится - окажутся не таким уж плохим местом...
      - Ты собираешься драться или нет? - домогался марсианин.
      - Один вопрос, - попросил Форрестер.
      - Какой?
      - Твоя манера говорить. На днях возникла дискуссия...
      - Чем тебе не угодила моя манера говорить?
      - Немецкий акцент, как мне показалось. Но другой марсианин с ирландской фамилией говорил точно так же.
      - Ирландский? Немецкий? - недоумевал Хайнцлихен. - Форрестер, на Марсе давление около шестисот миллибар. Понял? Теряются некоторые высокие частоты. А что такое "ирландский" или "немецкий", я даже не знаю.
      - Как интересно! - возбужденно произнес Форрестер. - То есть, по-вашему, это совсем не акцент?
      - По-моему, ты растранжирил слишком много моего времени! - закричал марсианин и бросился на Форрестера, нацелившись на горло. И посреди ярко освещенной дороги со снующими мимо кустарниками и под крики и веселье толпы Форрестер вступил в сражение за свою жизнь. Марсианин был не только крупнее его, но чертов скунс, оказался гораздо сильнее! На мгновение Форрестер вспыхнул во гневе: как посмел марсианин быть сильнее? А как же предположение, что пониженная гравитация уменьшает мускульную силу? Почему бы одним ударом не сокрушить существо меньшей гравитации?
      Но он не смог. Марсианин подмял его, нещадно колотя головой о покрытие дороги. К счастью для Форрестера, покрытие было сделано не из бетона, а из упругого, вроде резины, вещества. Но, тем не менее, он начинал ощущать тупую головную боль, сумятицу, смешение и круговорот чувств и восприятия. А к акту физического насилия добавилось и оскорбление.
      - Встань и дерись! - кричал марсианин. - Это тебе не развлечение!
      Последняя реплика Джуры ликвидировала остатки цивилизованного самоконтроля Форрестера. Он яростно вскричал, отбросил марсианина в сторону и поднялся на ноги. Марсианин бросился бежать. Форрестер нагнал и повалил его на землю, придавив горло коленом. Он увидел висевший на поясе инджойер марсианина, схватил его и принялся, как палицей, молотить череп Хайнци. Индж при каждом ударе издавал глубокий металлический звук...
      Даже в ярости Форрестер познал момент изумления. Парик с короткими белокурыми волосами оказался бронешлемом.
      - Подонок! - с утроенной яростью взревел Форрестер.
      Марсианин подготовился к этой битве! Форрестер нанес короткий встречный удар в лицо марсианина. Брызнула кровь, сломались зубы. Удар, еще удар. Марсианин тщетно пытался закричать; удар! удар! удар! удар!..
      За спиной раздался голос пилота аэрокрафта реверса смерти.
      - Достаточно. Теперь он в моем ведении.
      Форрестер отпрянул назад и, сидя на камнях, жадно глотал воздух, уставившись на кровавое месиво лица.
      - Он... он мертв? - задыхаясь, выдавил Форрестер.
      - Мертвее не бывает, - ответил пилот. - Немного отодвиньтесь в сторону. Благодарю. Теперь он мой. Обождите полицейского. Он составит протокол.
      Дальнейшее протекало в тумане. Форрестер смутно помнил, как вернулся в зал кроулинга; душ, чистая одежда, клубы стимулирующего газа. Но пелена тумана вернулась, нахлынула на улице. И не физическое истощение помутило рассудок, не свербящая головная боль от ударов Хайнци, а психический шок.
      Он раздавил человеческую жизнь.
      Но не навечно, сразу же оговорился Форрестер. Короткий отдых в морозильнике, и де Сыртис выйдет как новый!
      Сей факт не укладывался в мозгу, шок не проходил. И Форрестер никак не мог решить: померещилось ему или нет, что марсианин без сопротивления дал себя убить?
      Эдне и Тайко поджидали его. Они видели драку и остались помочь уладить формальности. Помочь или ему, или марсианину, с горечью подумал Форрестер. Вероятно, это им безразлично. Но, тем не менее, он с благодарностью принял помощь.
      Эдне отвезла Форрестера к себе, ненадолго вышла и вернулась с новостью, что его прежняя квартира подготовлена для въезда; затем отвезла его туда и оставила с Тайко, который захотел поговорить.
      - Прекрасный бой, Чарлз. Несомненно, ты получил встряску. Черт, я вспоминаю свое первое убийство. Ничего постыдного в этом нет. Но если ты собираешься работать на общество, мой совет - возьми себя в руки.
      Форрестер сел и посмотрел на Тайко.
      - Какого хрена ты решил, что я помчусь гнуть спину на луддитов?
      - Не горячись, Чарлз. Выпей и успокойся. Зеленая кнопка на ручке и...
      - Выметайся-ка. Оставь меня одного.
      - О Пот! - с неподдельным раздражением выругался Тайко. - Ты сам вызвался помочь реализовать программу общества. Недопустимо терять время! Перед нами долгожданный шанс! Зациклившись на сирианах, люди во весь опор ринутся в морозильники, и медперсонал не в силах будет справиться с очередями. Шанс прийти к власти появится у людей с реалистическим подходом к жизни. Мы нейтрализуем угрозу нашествия машин раз и навсегда, а потом...
      Тайко остановился и в задумчивости посмотрел на Форрестера.
      - Впрочем, пока необходимо выяснить главное: ты с нами или против нас?
      Перед Форрестером встала проблема: как объяснить Тайко, что Общество Нед Луд привлекло его элементарной необходимостью зарабатывать на жизнь, а когда сирианин оставил подарок в девяносто три миллиона, то заинтересованность испарилась. Но он не посчитал нужным вдаваться в объяснения.
      - Считайте меня противником.
      - Чарлз, - сказал Тайко, - меня тошнит от тебя! Кто бы говорил! Ты, с кем эпоха обошлась так жестоко. И ты не хочешь попытаться изгнать зло господства машин? Разве ты...
      - Знаешь, чего я хочу? - сощурился Форрестер, приподымаясь. - Я хочу, чтобы ты убрался! Живо! Иначе надеру тебе задницу!
      - Ты не в своем уме! - выкрикнул Тайко. - Позвони, когда придешь в норму. Дозвониться будет нелегко, так как... Впрочем, неважно. Я оставлю для тебя специальный канал. Я понимаю тебя, Чарлз. И я уверен, ты решишь, что пора положить конец эпохи трусости и вернуть человеку... Все! Я ухожу!
      Дверь закрылась за Тайко, но Форрестер лежал неподвижно не меньше часа, уставившись в одну точку. Затем он перевернулся на бок и заснул, сожалея только об одном: рано или поздно ему вновь предстоит проснуться.
      15
      Форрестер не понимал: почему до сих пор его не арестовали?
      А мотивы, по которым преступники добровольно сдаются властям, стали ему яснее ясного. Как невыносимо долго тянулось ожидание! Десять раз в час он брал индж, чтобы сказать: "Я соучастник побега сирианина".
      И десять раз в час он останавливал себя. Позже, решал он. Завтра, через час, а вероятнее всего - через несколько минут, но только не в данный момент!
      Время от времени индж информировал о поступавших сообщениях - сорок пять за первый день. Форрестер отказался выслушивать их. Он не хотел никого видеть до тех пор... До тех пор...