Эпоха нерешительности

      Удар трости пришелся по плечу и руке. Затем трость методично поднималась и опускалась: медленно и сильно. Трость наверняка была намеренно утяжелена. Марсианин работал ею, как бейсбольной битой.
      Боль в теле Форрестера стала как сама смерть... Рука онемела.
      Но все же, наблюдая за переходящей из рук в руки тростью, беспомощный, бессильный пошевелиться, он отчетливо видел парящий аппарат и терпеливый взгляд женщины. Однако боль была куда более терпимой, чем он предполагал. Возможно, подействовало лекарство от похмелья, посланное Харой. Возможно, это был всего лишь шок.
      - Ты был предупрежден, человек Форрестер, - где-то рядом с головой раздался грустный голос инджойера.
      Форрестер попытался ответить, но легкие отказали.
      Он не мог потерять сознание, хотя страстно желал этого. Возможно еще одно действие капсулы-эйфорика Хары. Затем он почувствовал, что заветная цель близка. Боль в животе тревожно нарастала и начала утихать, а затем он не чувствовал ничего или, вернее, никаких физических страданий.
      Но боль засела в мозгу, хныкающая и причитающая. Почему? Почему я?
      3
      Форрестера вернули в сознание раскаты приближающегося смеха. Девушка радостно выкрикнула:
      - Он вращает! Он вращает! Ого, кажется, я даже видела патрон!
      Форрестер открыл глаза. Он лежал непонятно в чем, что покачивалось и тихо напевало. Девушка в голубом платье сидела спиной к нему, вперившись в экран, который сейчас показывал арену: раскрасневшаяся от возбуждения девчонка что-то громко кричала и довольно улыбалась, притопывая ногами, рядом с ней стоял мужчина с револьвером в руке, глаза его почему-то были завязаны.
      Нещадно болевшие ссадины и синяки моментально напомнили Форрестеру о том, что с ним произошло. Он с удивлением обнаружил, что еще жив, и прокряхтел:
      - Эй!
      Девушка в голубом повернула голову и через плечо посмотрела на Форрестера:
      - Ты в полном порядке, - сообщила она. - Главное - не переживай. Мы прилетим на место через минуту.
      - Куда?
      Она раздраженно вздернула плечами. Арена вместе с мужчиной и девушкой исчезла в тот момент, когда мужчина, казалось, начал поднимать оружие. А потом Форрестер видел над собой лишь небо и облака.
      - Немного приподымись, - посоветовала девушка в голубом. - И ты все увидишь. Смотри вон туда.
      Форрестер попытался приподняться на локте и, прежде чем рухнул на спину, зрение выхватило деревья и беспорядочную застройку зданий пастельных тонов.
      - Мне не приподняться! Черт, меня чуть не убили. - Он ощутил, что лежит на носилках и что рядом находятся еще одни "обжитые" носилки.
      Неожиданный сосед был укрыт простыней. Причем с головой.
      - Кто это? - завопил Форрестер.
      - Откуда мне знать? Я занимаюсь перевозкой, а не жизнеописаниями. Расслабься, или мне придется уснотворить тебя.
      - Тупая стерва, - отчеканил Форрестер. - Я не потерплю подобного обращения. Я требую... Постой! Что ты делаешь?
      Девушка обернулась, держа в руках нацеленный на него инджойер:
      - Замолчи и лежи спокойно.
      - Я предупреждаю тебя. Ты не посмеешь...
      Она вздохнула и обрызгала лицо Форрестера чем-то холодным. Он собрал все свои силы, чтобы высказать ей все, что он о ней думал, и в первую очередь - о ее возможной сексуальной жизни, о ее мире, в котором чинился произвол и попрание прав состоятельных людей. Он не смог вымолвить ни слова. Все, что ему удалось выдавить, прозвучало как:
      - Арррр. - Он не потерял сознание, но очень ослаб.
      Девушка процедила:
      - Я вспотела от тебя, зеленый. Ты ведь зеленый новичок? Я определяю на лету. Проснувшись в Дорментории, каждый из вас воображает себя Господом Богом. Пресвятая Богоматерь! Конечно, ты жив. И ты, несомненно, торчишь от собственной удачи. Но почему ты думаешь, что мы должны торчать вместе с тобой?
      Все это время аэрокрафт разворачивался и плавно заходил на посадку. Девушка, которую Форрестер первоначально принял было за пилота, не обращала внимание на маневры. Она была сильно рассержена чем-то и в итоге сказала:
      - Я свою работу знаю. Моя главная задача - сохранить твою жизнь или труп до тех пор, пока профи тобой не займутся. Я не обязана разговаривать с кем попало. А выслушивать чей-то бред и подавно.
      - Ааррр, - повторил Форрестер.
      - Ты мне даже не нравишься, - раздраженно уточнила она. - Из-за тебя я пропустила любимую передачу. Спи-ка лучше.
      Стоило аппарату коснуться земли, она снова подняла инджойер, и Форрестер мгновенно заснул.
      При температуре жидкого гелия все химические и биохимические процессы полностью прекращаются. На данном факте и на одной рациональной надежде базировалась самая крупная и прибыльная индустрия, рожденная на свет в конце двадцатого века.
      Под рациональной надеждой подразумевалось, что темп прогресса медицины за годы, последующие после смерти, будет соизмерим с темпом прогресса будущего в целом, и, следовательно, вне зависимости от причин, вызвавших смерть, в будущем появятся способы лечения и восстановления замороженного человека или, по крайней мере, новые знания сведут болезнь до стадии ее незначимости для продолжения нормальной жизнедеятельности (включая метод восстановления повреждений, вызванных низкими температурами).
      Абсолютный холод был призван остановить время.
      Индустрия называлась "Бессмертие Инк".
      Форрестер проснулся в Шогго, огромном городе с восьмивековой историей. Городской тысячеакровый парк, разбитый вдоль берега озера, упирался в холм, вокруг которого простиралась равнина. Холм был искусственным, в его недрах располагался Фриз-центр, обслуживавший данный регион Земли.
      Сто пятьдесят миллионов кубических ярдов было вынуто из чрева планеты для сооружения хранилища людей. После завершения строительства большую часть выбранной земли в качестве теплоизоляционного материала засыпали поверх хранилища.
      Крайние точки температур между уровнем земли и сердцем замороженного холма отстояли на пятьсот градусов по Фаренгейту (или триста с небольшим по Кельвину) и ограничивали рабочую шкалу Дорментория.
      Когда Форрестер осознал, куда доставил его белый аэрокрафт, его мгновенно охватил невыразимый ужас. Он едва начал пробуждаться и ощущал жуткую слабость, как будто инджойер девушки отключил на девяносто процентов контроль за мышцами (что и произошло на самом деле). Увидев над собой светлый равнодушный потолок, услышав стоны и щелчки тысяч пугающих приспособлений, возвращающих людей к жизни, он вновь застыл от ужаса, уверенный, что будет подвергнут повторному замораживанию. Пока им занимались, он лежал, нечленораздельно стеная.
      Но его не замораживали.
      Его принялись лечить. Кровь смыли с тела. Металлическим предметом обработали синяки и нанесли на них прозрачный вязкий гель, выдавливая его из длинной серебристой трубы, напоминавшей большую губную помаду. Два мерцающих экрана сжали левое бедро, Форрестер догадался, что это рентгеновский аппарат; потом на кожу в области сердца нанесли темный, поблескивающий раствор.
      После этой лечебной процедуры ему стало значительно лучше. И он даже смог заговорить.
      - Спасибо, - тихо поблагодарил Форрестер.
      Молодой на вид краснолицый мужчина, в данный момент работавший над пациентом - Форрестером, - небрежно кивнул и коснулся серебряным зондом пупа Форрестера. Взглянув на показания прибора, он заключил:
      - Отлично. Пожалуй, теперь все. Попробуйте подняться. Заодно посмотрим, способны ли вы дойти до кабинета Хары.
      Форрестер перекинул ноги через низкий бортик кровати, на которой лежал, и с удивлением обнаружил, что действительно может передвигаться. Синяки не болели, вернее, болели не слишком сильно, хотя он отметил симптомы возвращающейся боли.
      Краснолицый подытожил:
      - Вы в полном порядке. Большая просьба - попытайтесь как можно дольше держаться подальше от моего кабинета. И загляните к Харе. У вас накопились неприятности.
      Он отвернулся, стоило Форрестеру задать ему вопрос.
      - Откуда мне знать, какие? Отправляйтесь к Харе.
      До кабинета Хары его сопровождали тонкие, как наконечники копий, зеленые стрелы, прыгающие по полу коридора чуть впереди идущего человека, однако Форрестер заключил, что без труда найдет дорогу самостоятельно. Выйдя из блока экстренной помощи, он очутился в хорошо знакомой части Дорментория. Форрестер вспомнил, что именно здесь пробудился от ледяного сна, длившегося пять столетий. Здесь ежедневно на протяжении недели он принимал теплые, светящиеся масляные ванны - жидкость, в которую погружался Форрестер, вибрировала, пощипывала и усыпляла, но он с каждым днем ощущал, как прибавляются в нем силы. Процедурные кабинеты располагались этажом ниже спортивных залов, а здание, в котором находилась его спальня, стояли напротив клумб непривычного золотистого оттенка.
      Хотел бы он знать, как сложилась судьба у его товарищей по "выпуску". Оттаивающих Лазарей оживляли обоймами. Группа Форрестера состояла из пятидесяти человек, и хотя они провели вместе совсем немного времени, ситуация и переживания ускорили знакомство и сблизили людей.
      Но после выписки они разбрелись кто куда. Форрестер сожалел, что потерял с ними всякую связь.
      Затем он громко рассмеялся. Шедшая ему навстречу женщина в голубой куртке на ходу отдавала какие-то распоряжения устройству, прикрепленному к запястью. Она с любопытством и легким презрением посмотрела на Форрестера.
      - Простите, - извинился он, все еще давясь от смеха. Зеленая стрелка скакнула за угол. Он последовал совету указателя. Форрестер не сомневался, что выглядел в глазах этих людей странно, да он и чувствовал себя странно и слегка неуютно. Он был приятно удивлен, что скучает по товарищам из фризариума, испытывая нежную, отдаленную отрешенность; раньше он с таким же чувством вспоминал своих школьных друзей. А ведь с тех пор, как рассталась группа размороженных, прошло всего сорок восемь часов.
      Насыщенные сорок восемь часов, подумал Форрестер, и несколько тревожные. Даже богатство не смогло послужить предохранительным буфером между ним и окружающим миром. В этом он явно ошибся.
      Прыгающие зеленые стрелы-огоньки привели к двери кабинета Хары. Тот ждал его у двери.
      - Чертов камикадзе, - дружелюбно приветствовал он. - Тебя нельзя оставить без присмотра ни на минуту.
      Форрестер не считал себя человеком экспансивным, но сейчас он схватил руку Хары и радостно пожал.
      - Боже, как я рад видеть тебя! Я в растерянности. Просто не понимаю, что за дьявольщина тут у вас происходит и...
      - Старайся держаться подальше от неприятностей. Присаживайся. - По сигналу Хары из стены выкатились кресла, а на стол плюхнулась бутылка. Хара ловко подковырнул пробку и наполнил бокал Форрестера. - Я ожидал, что сегодня утром ты начнешь самостоятельную жизнь, а не вернешься в аппарате РС. Разве центр не предупредил, что на тебя охотятся?
      - Конечно нет! - Испуг, настороженность и негодование бурлили в Форрестере. - И как понимать - на меня охотятся? Я не имел представления...
      Затем пришло запоздалое осознание.
      - Хотя, - задумчиво продолжал он, - кажется, инджойер что-то бормотал... Боны, гарантии и неизвестный тип по имени Хайнц, откуда-то с Суркис-Мэджора. Кажется, это поселение на Марсе? Да?
      - Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор, - подсказал Хара, поднял бокал в молчаливом тосте за Форрестера и сделал маленький глоток. Форрестер последовал примеру Хары. В бокале оказалось шампанское. Хара вздохнул: Даже и не знаю, Чарлз, но весьма вероятно, что у меня вырабатывается привычка пить такое вино.
      - К черту вино! Марсианин! Тот, в оранжевом трико! Ведь он и его бандиты избили меня.
      Хара озадаченно посмотрел на Форрестера и произнес:
      - Разумеется, это он.
      Форрестер резко приподнял рубиновый хрустальный бокал и допил залпом шампанское. Надо отметить, весьма неважнецкое. Одному Господу известно, где Хара раздобыл его, после того как Форрестер упомянул, что оно было одним из самых приятных напитков прошлого. Но сейчас оно, тем не менее, пришлось как нельзя более кстати. Пузырьки приятно щекотали нос, а главное - в нем присутствовал алкоголь, столь необходимый желудку Форрестера в настоящий момент.
      - Пожалуйста, объясни, что произошло, - робко попросил он.
      - О, пресвятой Пот! С чего мне начинать, Чарлз? Ну тогда скажи, чем ты насолил Хайнцу?
      - Ничем! Вернее, ничем особенным. Возможно, во время танца я наступил ему на ногу.
      - М_а_р_с_и_а_н_и_н_у_? Ты наступил ему на _н_о_г_у_? - сердито переспросил Хара.
      - Ну и что из того? Пусть даже и наступил, хотя полной уверенности у меня нет. Неужели ты из-за подобной мелочи начнешь психовать?
      - Марс отличается от Шогго, - терпеливо объяснял Хара. - Кто знает, может, и стал бы? Все зависит от обстоятельств. Ты прочел ориентационную книгу?
      Форрестер в ответ лишь вопросительно хмыкнул.
      - Книгу с информацией о годе 2527-м. Ты получил ее при выписке.
      Форрестер порылся в памяти.
      - Ага, кажется, я оставил ее там, где проходила вечеринка.
      - Показательно, - с некоторым недовольством произнес Хара. - Будь любезен постоянно держать в мозгу следующее: во-первых, я в некотором роде отвечаю за тебя; во-вторых, ты абсолютно не ориентируешься в окружающем мире. Я прослежу, чтобы ты получил новый экземпляр книги. Прочти ее, а завтра мы снова встретимся здесь. Сейчас у меня много работы. На выходе загляни в кабинет выписки и забери вещи.
      Он проводил Форрестера до двери, повернулся, но затем остановился, вспомнив:
      - Кстати, Эдне Бенсен передавала тебе наилучшие пожелания. Милая девушка. Ты нравишься ей, - сказал он и закрыл дверь.
      Закончив процедуры и пройдя через кабинет выписки, Форрестер получил белую папку, на которой золотыми буквами было напечатано его имя.
      В ней находились четыре документа: медицинская карта, тонкая в бронзовом переплете книга, на которой светящимися буквами было написано:
      "Ваш путеводитель по 26-му веку"
      (адаптировано для 1979 - 1990 годов).
      Третий документ явно предназначался для юридических целей. По крайней мере, прилагаемый к нему лист из плотного голубого материала напоминал повестку в суд. Форрестер вспомнил, что во время лечения доктор упоминал о каких-то неприятностях. Текст действительно намекал на неприятности, хотя слова выпадали из общего контекста или были совершенно ему непонятны.
      "Чарлз Дэлглиш Форрестер, незадействованный, незаявленный, пришедший, тридцати семи лет, безработный в ожидании, принимает поздравления и находится под присмотром. Требование: присутствие на слушании совпадения, час 10.75, день 15, месяц 9..."
      Он с отвращением почуял запах ненавистной юридической тарабарщины. Весь лист из голубого материала был испещрен мелким, едва разборчивым угловатым почерком, сопоставимым со шрифтом на чеках, заключил Форрестер, а затем осознал, что самостоятельно не в силах вникнуть в суть документа.
      На документе стояла дата: по прикидкам Форрестера, указанный срок наступал через неделю с небольшим; он с облегчением отложил его и приступил к изучению последнего документа в папке.
      Финансово-отчетный документ. К нему прилагалась металлическая пластинка с нанесенными угловатыми буквами, которую Форрестер определил, как чек.
      Он любовно провел по пластинке пальцами, но цифры озадачили его. Чек на сумму 231.057 долларов и 56 центов был выписан на его имя.
      Форрестер попытался сложить чек пополам, но тот разогнулся, как пружина, и восстановил прежний размер. Форрестер сунул чек в карман. Он был озадачен - куда подевались двадцать тысяч долларов? В процентном отношении к общему богатству сумма казалась незначительной. И он благодушно смирился с собственным объяснением, что данное общество, подобно всем обществам до него, имеет систему налогообложения. А двадцать тонн как некий "воздушный" вступительный взнос он мог себе позволить.
      И, почувствовав себя увереннее, Форрестер вышел на солнце и огляделся.
      День близился к вечеру. Солнце висело справа от Форрестера. Голубая полоска воды тянулась слева. Сейчас он смотрел на остроконечную массу городской застройки с южной стороны.
      Над головой пролетел аэрокрафт. В кабине Форрестер заметил какое-то движение. Блики солнца играли, отражаясь от металла и стекла. Несмотря на дневной свет, город постепенно насыщался неоново-флуоресцентным свечением.
      В Шогго, как выяснил Форрестер, обитало по меньшей мере десять миллионов жителей. Здесь располагались и театры, и карточные клубы, и дома, где каждый мог найти себе друга или любовницу. И даже врага. Где-то в городе обитала и девушка, целовавшая его прошлой ночью, - Тип? - и пытавшийся убыть его спятивший марсианин со своей бандой.
      Но где?
      Форрестер не знал, откуда начинать розыск. Живой, здоровый, с четвертью миллиона долларов в кармане, он ощущал себя на обочине жизни. Он стоял на поверхности планеты с населением в семнадцать миллиардов активно задействованных человек, и, по меньшей мере, вдвое большее количество спало в медленном холоде гелиевых ванн; а Форрестер чувствовал себя в полном одиночестве.
      Висящий на поясе инджойер заговорил:
      - Человек Форрестер. Вы прослушаете поступившие сообщения?
      - Да, - расстроенно согласился Форрестер. - Сейчас. Подождите.
      Он вытащил из пачки последнюю сигарету, прикурил, потом смял и выбросил пачку. Форрестер размышлял. Получив в собственность инджойер, он почувствовал себя обладателем кувшина с джином и трех желаний. Быстрота и четкость ответной реакции устройства обескураживала его. Он ощущал, что инджойер требует от него равноценной уверенности и четкости, к коим Форрестер не был готов.
      Печально улыбнувшись самому себе, он признал неловкость положения, в которое поставило его говорящее радиоустройство, начиненное безликими транзисторами и ферритовыми сердечниками.
      Через некоторое время он все же ответил:
      - Послушай. Я думаю, что мне следует танцевать от печки, вернуться в номер и начать весь путь сначала. Как мне лучше и быстрее добраться туда?
      - Человек Форрестер, - сообщил инджойер, - лучший способ добраться до ранее занимаемого вами помещения - такси, которое я могу вызвать. Однако трудность в том, что номер уже не ваш. Вы примете сообщения?
      - Нет. Обожди! Как понимать, что номер уже не мой? Я не освобождал его.
      - Это и необязательно, человек Форрестер. Уход - автоматическое освобождение.
      Форрестер сделал паузу, размышляя. И, в конечном итоге, признал несущественность факта потери гостиничного номера. Он ничего не оставил в номере: ни сумки, ни багажа, никаких личных вещей, даже помазка. Хотя Хара и подсказал, что бриться не придется неделю-другую.
      Единственное, он оставил в номере одежду, которую носил вчера вечером. Но одежда, как всплыло в его памяти, считалась одноразовой, так что ее наверняка утилизовали.
      - А как же счет? - спросил Форрестер.
      - Расходы оплачены Восточным филиалом центра выписки. Они внесены в ваш финансово-отчетный документ, человек Форрестер. Сообщения включают: одно срочное, два личных, одно юридическое уведомление, семь коммерческих.
      - Я не хочу их слушать. Подожди.
      Форрестер попытался сформулировать свой вопрос точнее.
      И потерпел неудачу. Он не являлся специалистом в области компьютерного программирования, так что было бесполезно говорить на таком уровне. Чистый абсурд - просить устройство оценить событие, но...
      - Черт... - выругался он. - Скажи одну вещь. Как бы ты поступил вот прямо сейчас на моем месте?
      Инджойер ответил без колебаний, как будто подобные вопросы задавались ему каждый день.
      - На вашем месте, человек Форрестер, то есть, окажись я человеком после размораживания, без жилища, без важных социальных контактов, безработным, неквалифицированным...
      - Картина обрисована точно, - согласился Форрестер. - Отвечай на вопрос. - Что-то зашевелилось под его ногами. Он сделал шаг в сторону, и мимо прополз металлический предмет.
      - Я бы выпил чашку чая, человек Форрестер. Затем за легким приятным ужином прочел бы книгу по ориентации. И, обдумав ситуацию после...
      - Достаточно.
      Металлическая штуковина засекла выброшенную Форрестером сигаретную пачку и, подсеменив к ней, заглотила. Форрестер внимательно наблюдал за сценой, а затем кивнул.
      - Порой ты выдаешь прекрасные идеи, машина, - согласился он. - Веди меня пить чай!
      4
      Инджойер вызвал Форрестеру такси - вскоре прибыл автомобиль без крыльев, напоминавший аппарат реверса смерти, который утром доставил его в клинику. Отличие заключалось лишь в расцветке: оранжево-черная вместо белой. Такси чем-то напомнило Форрестеру канун Дня Всех Святых и, пока он размышлял над этим, быстро доставило его в чайный ресторан, рекомендованный инджойером.
      Осмотревшись, Форрестер заключил, что попал в чудное место. Ресторан находился во внутреннем зале огромного, расползшегося как паучьи лапы здания в самом центре города. Такси залетело в сводчатое отверстие под стальным контрфорсом, которым могли пользоваться только птицы, ангелы да люди в аэрокрафтах, так как оно находилось на высоте двадцати метров. Такси остановилось, зависнув возле балкона, с которого ниспадали вьющиеся ветви цветущих роз.
      Форрестеру пришлось сделать шаг через зияющий промежуток пустоты. Ступив на балкон, он оглянулся - такси не шелохнулось, даже став легче на "целого" взрослого Форрестера.
      Девушка - волосы, как из прозрачного целлофана - приветствовала его:
      - Я получила ваш заказ, человек Форрестер. Будьте любезны следовать за мной.
      Он пересек вымощенный кварцем дворик, наслаждаясь покачиванием ее бедер, и не заметил, как оказался в зале ресторана. Его интересовал вопрос, что она делала со своими волосами, чтобы они приняли форму зонтика и обрели матовый оттенок.
      Она села рядом с ним возле играющего блика бассейна, в котором лениво плавали серебряные рыбки. Несмотря на причудливую прическу, девушка была симпатичной, с эксцентричными ямочками на щеках и темными, чуть удивленными глазами.
      - Я не очень-то знаю, что хочу заказать. Кстати, кто примет заказ? спросил Форрестер.
      - Мы все единое целое, человек Форрестер, - откликнулась она. Позвольте выбрать за вас. Чай и кекс?
      Он покорно кивнул. Девушка встала, развернулась и ушла. Форрестер наблюдал за аппетитно раскачивающимися бедрами, но уже с совершенно иным интересом и иным вопросом.
      Он вздохнул: непонятный, сбивающий с толку мир.
      Из папки, выданной Восточным филиалом центра выписки, он вынул книгу и положил ее перед собой на стол. Обложка была проста, название конкретно:
      "Ваш путеводитель по 26-му веку
      (адаптировано для 1970 - 1990 годов)"
      Куда идти
      Как жить
      Как распоряжаться своими деньгами
      Законы, обычаи, национальные особенности
      На обрезе были проставлены двойные пометки:
      Завязывание знакомств
      Проживание в рамках бюджета
      Как выжать все из инджойера
      Предполагаемая работа
      Где получить новую специальность
      ...и т.д. и т.д.
      Форрестер листал страницы, поражаясь объему и информативности книги.
      По его беглой оценке, внимательное изучение книги займет неделю. Очевидно, в начале ему следует решить безотлагательные вопросы.
      Со знакомством можно обождать. Он, похоже, уже заимел множество друзей - и врагов! - и их количество достигло черты Насыщения.
      Жить в рамках бюджета? Он улыбнулся, похлопал себя по карману с чеком.
      Как выжать максимум пользы из инджойера.
      Многообещающий, интересный раздел, подумал Форрестер, открыл книгу на нужной странице и начал читать:
      "Компьютерный терминал дистанционного управления, называемый инджойером, - наиболее ценная собственность в вашей новой жизни. Вообразите комбинацию телефона, кредитной карточки, будильника, переносного бара, справочной библиотеки и круглосуточного секретаря, и вы получите представление лишь о некоторых функциях, выполняемых инджойером.
      Основная функция терминала заключается в обеспечении связи с центральным компьютером города, в котором вы проживаете, на принципе общей базы данных и самопрограммирования. Под общей базой данных подразумевается, что около десяти миллионов инджойеров в Шогго являются общими пользователями единой информационной базы центрального компьютера. При переезде в другой город инджойер продолжает обслуживать вас, но он должен быть перенастроен на новую частоту и пульсокод. При переезде на общественном транспорте перенастройка производится автоматически. Однако, если вы используете иные способы передвижения или если по каким-либо причинам вы проведете некоторое количество времени в сельскохозяйственных районах, вы должны уведомить инджойер о ваших намерениях. В свою очередь, он своевременно уведомит о необходимых процедурах, которые должны проделать вы. Самопрограммирование означает, что данный программный продукт выполняет..."
      Самопрограммируемая девушка общего пользования, с темными серьезными глазами, принесла Форрестеру чай и кекс.
      - Благодарю, - кивнул он, пристально вгляделся в нее и закинул "пробный шар": - Зачтите сообщение, - попросил он.
      - Разумеется, человек Форрестер. Если вы хотите. Альфред Гюксман желает видеть вас по делу политического характера. Эдне Бенсен просит ответить на утреннее сообщение. Девятнадцатый Хроматический трест доводит до сведения, что от Вашего имени достигнута договоренность в использовании банковской системы треста...
      - Достаточно, - остановил он, восхищаясь формами, в которые загнали терминал общего пользования. - Остальное я заслушаю позже.
      Чай был без сахара. Но он оказался одновременно физически горячим и химически холодным, как ментоловая сигарета, за исключением, разве что, неопределенного вкуса. Форрестер вернулся к чтению книги.
      "Самопрограммирование означает, что данный программный продукт предоставляет сервисные услуги по транскрибированию нормальных вариаций голоса, идиом, акцента и остальных переменных модуляций в ориентационно-компьютерное изложение и далее в математические выражения, на которых работает компьютер. Если инджойер находится вне пределов досягаемости вашего голоса, вы можете, при желании, общаться опосредованно через другие терминалы общего пользования. Соответствующая модуляция будет автоматически установлена. Однако не пытайтесь использовать чей-либо персональный инджойер, когда ваш находится вне досягаемости. Соответствие кодировки не гарантируется. В случае потери или повреждения персонального инджойера..."
      Форрестер вздохнул и подкрепился кексом. Он различил аромат масла, корицы, но остальные вкусовые добавки были незнакомы ему. Странный, хотя и приятный вкус.
      Как и окружающий мир, который был ему подарен.
      - Человек Форрестер, - сказал инджойер, прикрепленный к поясу. Его голос был приглушен одеждой и скатертью. - Крайне необходимо выслушать два сообщения. Получено уведомление о личном визите и...
      Форрестер резко оборвал.
      - Послушай, я ведь последовал твоему совету! Я изучаю книгу. Дай хоть немного переварить информацию, прежде чем начнешь закидывать меня сообщениями. Если только, - после некоторого раздумья произнес он, - речь не идет о жизни и смерти.
      - Сообщений, содержащих вопросы жизни и смерти, не поступало, человек Форрестер.
      - Тогда помолчи. - Он вдруг услышал, как вдалеке духовой деревянный инструмент выводил приятную и странную мелодию. Из стенных панелей, в такт мелодии, исходило легкое пряное дуновение ветра, не менее приятное и странное.
      Форрестер, запинаясь, спросил:
      - Инджойер, ответь на вопрос. Почему этот Хайнц, забыл, как дальше, избил меня?
      - По данному параметру идентификация личности невозможна. В зарегистрированном инциденте принимали участие четверо лиц. Их имена: Шломо Кассаветес, Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор, Эдвардино...
      - Точно, Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор. Или, в данном случае, вся команда. Почему они отделали меня?
      - Получено приоритетное сообщение относительно Хайнцлихена Джура де Сыртис Майджора, человек Форрестер. Возможно, оно содержит необходимую информацию. Зачитать?
      - О черт! Почему бы и нет?
      - Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор опротестовывает принудительные гарантии и получил запрет на выплату внесенной суммы под свой бон. Вы уведомлены, человек Форрестер.
      Форрестер запальчиво воскликнул:
      - И это называется информация? К черту идиотские сообщения! Отвечай на вопрос. Какую цель преследовало нападение?
      - Человек Форрестер, вы задали три вопроса. Позвольте дать краткий пояснительный ответ.
      - Пожалуйста, старина.
      - Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор, являющийся гостем в руматориях, утилизуемых Элином Харой, имеет против вас жалобу, но причины жалобы пока не указаны. Он вызвал ассистентов: Шломо Кассаветеса, Эдвардино Рая и Эдвардето Рая. Они образовали временный альянс - Клуб единой цели - и официально подали соответствующе оформленное соглашение в отношении бон и гарантий. Указанное намерение убийства лишь первая фаза, импровизация. Указанный мотив: жалоба для де Сыртис Майджора, шутка для остальных. Соглашение зарегистрировано, а субъект - им являетесь вы, человек Форрестер, - уведомлен. Вы получили исчерпывающий ответ на три вопроса, человек Форрестер?
      - А как сам считаешь? - рявкнул Форрестер. - Возможно, что да. Но лишь в некотором роде. Ты хочешь сказать, что трое подлецов отделали меня до полусмерти ради _ш_у_т_к_и_?
      - Согласно заявлению - да, человек Форрестер.
      - И они разгуливают на свободе?
      - Установить их настоящее местонахождение, человек Форрестер? поинтересовался услужливый инджойер.
      - Нет. То есть, они в тюрьме или уже в колонии?
      - Нет, человек Форрестер.
      - Оставь меня в покое на какое-то время, - попросил Форрестер. - Я с большим удовольствием почитаю ориентационную книгу. Выяснилось, что не слишком-то я много и знаю, хотя полагал иначе.
      Форрестер доел кекс, допил чай и погрузился в чтение.
      "Как использовать инджойер в качестве телефона.
      Вы должны знать точное имя и идентификационный спектр вызываемого лица.