- Так вышло, сэр, что мне это и в самом деле известно. В центре города развозить газеты начинают с семи утра. На окраинах, разумеется, немного позже.
      - Пожалуйста, узнайте поточнее. Позвоните в типографии "Курьера" и "Газетт". Насчет привозных лондонских изданий можете не беспокоиться.
      - Хорошо, сэр. А теперь переходим к следующему пункту - дневнику, сэр?не без ехидства добавил инспектор.
      - Очевидно, вы не обретете покоя, пока я его не прочту!- с отвращением проворчал сэр Клинтон.- Ну, давайте его сюда!
      - Насколько я понимаю, нас, в связи с расследованием, могут заинтересовать только три темы: интрижка Хассендина с той девушкой, Хэйлшем, отношения с миссис Силвердейл и его финансовые дела - их состояние явилось для меня полным сюрпризом, должен признать!
      На этих словах сэр Клинтон быстро поднял глаза, но ничего не ответил. Затем молча подвинул к себе толстую тетрадь и занялся изучением отмеченных красным страниц.
      - Литературным мастерством он не блистал,- проговорил сэр Клинтон, быстро переворачивая листы.- Слово "был" составляет, наверное, десять процентов всего текста. А! Вот и наконец первый отмеченный абзац.
      Он внимательно прочел отрывок.
      - Здесь о том, какие ощущения вызывала у него помолвка с Нормой Хэйлшем. Тон весьма напыщенный, словно он оказал ей милость. Даже во время этого первого юношеского увлечения его не покидало чувство, что его избранница его не достойна. Не думаю, что мисс Хэйлшем была бы польщена, прочитав этот текст.
      Сэр Клинтон молча пробежал глазами несколько абзацев и остановился на заголовке.
      - Подходим к его первой встрече с миссис Силвердейл и произведенному на него впечатлению. Похоже, она скорее привлекла его физически, нежели духовно. Ну разумеется, если дело обстоит таким образом: "Ну какая женщина может полностью удовлетворить все стороны такой сложной натуры, как я?" Однако прелести миссис Силвердейл он расхваливает весьма неумеренно.
      Флэмборо, вспомнив этот кусок, цинично улыбнулся.
      - Очевидно, эта сторона его сложной натуры была развита больше других,согласился он.- Подтверждение тому можно отыскать на любой странице.
      Сэр Клинтон перевернул еще несколько листов.
      - Похоже, мисс Хэйлшем в какой-то момент начала догадываться о его новых заботах,- заметил он, поднимая глаза.- Вот тут жалобы на узость женских взглядов... Очевидно, его невесте показалось, что его взгляды уж что-то слишком широки, иными словами, ему не следует так много глазеть па миссис Силвердейл. А в следующем абзаце он вдруг обнаруживает, что руки мисс Хэйлшем по красоте весьма далеки от того эталона, которым должна обладать достойная его спутница. Его преследуют видения: вот он сидит, сгорая от скрытого раздражения, в то время как эти руки наливают ему утренний кофе, и так - каждый день долгой супружеской жизни. Да, эта проблема сильно его волновала!
      - Дальше количество претензий еще увеличится, сэр. На самом деле девушка просто начала ему надоедать, и он старательно записывал все, что считал в ней недостойным себя.
      Сэр Клинтон бегло просмотрел несколько следующих абзацев.
      - Да, я вижу, инспектор. Внезапно оказалось, что и танцует она не так хорошо, как ему думалось.
      - Все искал, к чему бы придраться!- вставил инспектор.
      - Наконец, кажется, дело дошло до ссоры. И наш друг, осененный несколькими гениальными соображениями насчет ревности, немедленно бросается записывать их, приводя в подтверждение своих тезисов цитату из господина Уэллса. Оказывается, эта "клетка", как он выражается, подавляет его индивидуальность, препятствует самовыражению и не позволяет целиком раскрыться его сложной натуре. Не представляю, как мы в молодые годы обходились без этого модного ныне словечка "самовыражение"! Это же поистине божий дар. Тот, кто изобрел его, заслуживает награды!
      - Следующий отрывок весьма важный, сэр,- предупредил его Флэмборо.
      - Ага! Вот он. Итак, от потока нудной болтовни мы наконец переходим к делу. Настал час сокрушительного финала. Хм!- сэр Клинтон погрузился в чтение.- Понятно. Терпение барышни Хэйлшем лопнуло окончательно. Даже принимая в расчет его непомерно широкие взгляды, она не могла не прийти в ярость. И в перепалке довольно часто повторялось имя Ивонн Силвердейл. "Она предупредила меня, что знает больше, чем я думаю, и заставит меня заплатить за мои поступки". И снова: "Она сказала, что не остановиться даже перед тем, чтобы разделаться со мной". Похоже, это была весьма вульгарная сцена. "Она заявила, что, если я променяю ее на эту женщину, она этого так не оставит". Знаете, инспектор, звучит не в меру мстительно, даже в пересказе. Она оскорблена и черта с два снесет обиду, да? Портрет мисс Хэйлшем меня не слишком очаровал.
      - Да, смахивает на мегеру,- согласился инспектор.- Читая этот отрывок, я раздумывал, была ли это всего лишь минутная вспышка ярости или истинное намерение? Если она из злопамятных...
      - То она может оказаться одним из фрагментов головоломки? В любом случае, нам придется найти способ с ней повидаться, если уж она замешана в этой истории.
      Сэр Клинтон вновь обратился к дневнику и пробежал глазами несколько абзацев.
      - А вы знаете, ведь наш юноша отличался злобным нравом,- заметил он через некоторое время.
      - Вы меня удивляете!- иронически отозвался инспектор.- Полагаю, вы дошли до того момента, когда страсть к миссис Силвердейл поразила его в самое сердце?
      - Да. Любопытно: во всем этом куске прослеживается все усиливающаяся гневная интонация. Совершенно очевидно, что миссис Силвердейл играла с ним то заманивала, то отталкивала.
      - Несмотря на всю болтовню о сложной натуре, этот юнец был всего лишь простачком,- заявил инспектор.- Она много месяцев водила его за нос - это было видно и слепому. Даже из его собственного пересказа это ясно.
      - Согласен. Но не забывайте, он-то считал себя неотразимым! Он не мог заставить себя поверить в очевидное.
      - Откройте на следующей закладке,- посоветовал инспектор, и сэр Клинтон повиновался.
      - Вы имеете в виду этот абзац? Где описано, как миссис Силвердейл отказала ему так грубо, что даже он начал догадываться об истинном положении дел?
      - Да. Отсюда читайте дальше,- велел Флэмборо.
      Сэр Клинтон послушно прочел отчеркнутые красным строки.
      - Итак, гнев отвергнутого достигает высшей точки. Из его слов можно понять, что он все время мечется в поисках способа достичь желаемого, но не находит. Таково и ваше прочтение?
      - Да,- подтвердил Флэмборо.- Он пишет, что добьется своего "не мытьем, так катаньем". И еще в нескольких предложениях проводится та же мысль.
      - Переходим к записям всего лишь недельной давности. В тоне его заметна некоторая перемена. Больше предвкушения, меньше раздражения,- если можно так выразиться.
      - Насколько я понял, сэр, он наконец-то изобрел новый план и был уверен в его успехе. Пожалуйста, прочтите следующий отрывок. Там говорится о его, как он выражается, триумфе.
      Сэр Клинтон опустил глаза на нижние строки, и лицо его па мгновение просветлело, будто вдруг обрела подтверждение какая-то его догадка.
      - Вы об этом? "И только я буду знать о своем триумфе"?
      - Именно, сэр. Заявление весьма напыщенное, но ясно указывает на то, что Хассендин был уверен в победе. Из этого можно сделать вывод, что он намеревался в конце концов убить эту женщину. Тогда он остался бы единственным посвященным, понимаете?
      - У меня нет достаточных аргументов, чтобы оспаривать эту гипотезу,признался сэр Клинтон.- Но в любом случае, думаю, через день-два мы выясним, насколько вы правы.
      - Как оптимистично вы настроены!- только и смог ответить инспектор.Вот, я оставил этот кусок напоследок, поскольку не уверен, что он вообще имеет отношение к нашему делу. Итак, все записи, относящиеся к последнему году, полны стенаний по поводу финансового положения. Очевидно, он потратил куда больше, чем мог себе позволить. Я отметил все важные отрывки. Они в той части, которая заложена белыми полосками.
      - Давайте для начала вы вкратце мне их изложите,- предложил сэр Клинтон.- А уж тогда я решу, хочется ли мне продираться через эту писанину или нет.
      - Все довольно просто, сэр. Он занимал деньги в количествах, совершенно не соответствующих его финансовым возможностям. И при этом, как мне стало ясно из некоторых фраз, у пего не имелось никакого обеспечения. Видимо, он не решался попросить у дяди позволения использовать в качестве обеспечения собственный капитал (ведь капитал молодого Хассендина находился у его дяди под опекой). Поэтому ему пришлось застраховать свою жизнь в пользу кредитора. Сумма страховки была весьма значительной, хотя точное число и не названо.
      - Значит, теперь кредитор получит всю сумму страховки, выплатив всего один страховой взнос?
      - Если только страховой компании не удастся доказать самоубийство.
      Сэр Клинтон захлопнул последний том дневника.
      - Мне и раньше приходилось слышать о такого рода вымогательстве. И вы, конечно, помните то дело Скотленд-Ярда тридцатилетней давности, когда главным пунктом обвинения стала именно такая сделка. Вы уже успели навести какие-либо справки по этой линии?
      Флэмборо явно обрадовался возможности продемонстрировать свой профессионализм.
      - Я сразу же этим занялся, сэр. В одном абзаце упоминается название компании: "Западная страховая группа. Медицинское и торговое страхование". Я позвонил в их офис и выяснил детали сделки. Сумма страховки равна пяти тысячам фунтов, а кредитор и получатель - Дадли Эмайез Гишборо & С°.
      - Звучит вполне аристократично,- заметил сэр Клинтон.
      - О, это всего лишь торговая марка. Настоящее имя этого человека Спраттон.
      - Пока от него никаких требований не поступало?
      - Нет, сэр. Не думаю, что он станет торопиться. До слушания еще далеко, а пока не будет вынесен вердикт - за исключением самоубийства, конечно,Спраттон не может вступить в права. Как я узнал, самоубийство особо оговорено в контракте. Но если окажется, что это убийство, то Спраттон положит в карман пять тысяч фунтов.
      - Надо отметить, инспектор, что господин Судья сослужил Дадли Эмайез Гишборо & С° неплохую службу!
      Флэмборо, казалось, осенила какая-то мысль.
      - Пойду-ка навещу мистера Спраттона. Прямо сейчас.
      - Он живет где-то поблизости?
      - Да, сэр. В прошлом году его имя фигурировало в одном деле. Хотя вы вряд ли его помните. Оно прошло довольно незаметно. Какой-то старик попал к Спраттону в лапы и был доведен до самоубийства ненасытностью этого мошенника. Инспектор Феррисайд занимался этим делом. Помню, мы еще его обсуждали. Поэтому-то сейчас оно и всплыло в памяти.
      - Что ж, посмотрим, чего вы сможете от пего добиться, инспектор. Однако я не буду удивлен, если вы вернетесь с пустыми руками. Даже если он замешан в преступлении, то уж наверное постарался не оставить ни единой ниточки, тянущейся к его парадной двери. В случае убийства с целью наживы обычно много времени уходит на разработку подробнейшего плана. Из-за денег в состоянии аффекта не убивают!
      Глава 9
      Кредитор
      Обстановка в конторе Спраттона оказалась такой строгой и деловитой, что инспектор Флэмборо, ярый приверженец порядка и дисциплины, ощутил нечто вроде восхищения. Дожидаясь, пока его карточку передадут главе фирмы, он одобрительно разглядывал немногочисленных, но опрятных и расторопных служащих.
      - Заманчивая мышеловка!- задумчиво пробормотал он.- До чего похоже на солидную, богатую компанию! И клерки такие обходительные... Похоже, Спраттон понимает, как важно произвести на нового клиента благоприятное впечатление.
      Не прошло и минуты, как клерк, уходивший с докладом, вернулся и повел Флэмборо в кабинет Спраттона - помещение, не имеющее практически никакого сходства с главным офисом. При появлении Флэмборо хозяин кабинета, гладко выбритый мужчина лет сорока или чуть менее того, поднялся с подлокотника кресла напротив камина. Его внешность показалась инспектору смутно знакомой.
      Флэмборо напряг память, пытаясь задержать неясное, ускользающее впечатление, но - безуспешно.
      Спраттон меж тем вел себя так, словно визит инспектора не вызвал в нем никакого удивления. Его в высшей степени дружелюбная, добродушная манера была лишена, однако, и тени фамильярности.
      - Добро пожаловать, инспектор!- проговорил он, взмахом руки указывая на одно из уютных кресел.- Не хотите ли сигарету?
      Он подтолкнул в сторону Флэмборо объемистую серебряную коробку. Инспектор, однако, от сигареты отказался.
      - Чем могу служить?- любезно осведомился Спраттон, отставляя коробку на каминную полку.- С деньгами в наши дни туго!
      - Мне жаль вас разочаровывать, но я явился сюда не в качестве клиента,сообщил Флэмборо, улыбаясь чуть сардонически.
      В ответ на эти слова Спраттон лишь слегка прищурился. В остальном же лицо его осталось совершенно неподвижно, ничем не выдавая его чувств.
      - В таком случае, боюсь, мне не вполне понятна цель вашего визита,по-прежнему доброжелательно проговорил он.- Моя фирма исключительно благонадежна, и дела я веду, ни на шаг не отступая от закона. Надеюсь, это не вызывает у вас сомнений?
      - Меня интересует дело молодого Хассендина,- без дальнейших промедлений объяснил инспектор.- Того парня, который на днях был убит. Полагаю, вы читали об этом в газетах. Насколько мне известно, он был вашим клиентом.
      Тень понимания скользнула по лицу Спраттона, секунду спустя сменившись выражением наигранного недоумения.
      - Хассендин?- задумчиво переспросил он, будто бы роясь в памяти.Кажется, это имя мне знакомо. Однако клиентура у меня обширная, и запомнить каждого клиента в отдельности я не в состоянии.
      Спраттон дернул шнур колокольчика, вызывая клерка.
      - Кажется, некоторое время назад мы работали с неким мистером Хассендином,- обратился он к вошедшему в кабинет служащему.- Мистером Рональдом Хассендином, не так ли?- Спраттон вопросительно взглянул на Флэмборо.- Принесите мне его дело, Плауден.
      Флэмборо с самого начала было ясно, что, разыгрывая эту небольшую сценку, Спраттон лишь оттягивает время, чтобы обдумать свою дальнейшую стратегию. Однако инспектор запасся терпением. Не проявляя никаких признаков неудовольствия, он дождался, пока клерк принесет в кабинет нужные папки и Спраттон немного полистает документы, якобы продолжая вспоминать.
      "Да он превосходный актер!- с неподдельным восхищением отметил про себя Флэмборо.- До чего же убедительно! Но, черт возьми, кого же он мне напоминает?"
      Наконец моноспектакль подошел к концу. Спраттон обернулся к своему гостю:
      - Вы совершенно правы! Мистер Хассендин в самом деле некоторое время назад обращался в нашу компанию.
      - Примерно одиннадцать месяцев тому назад, не так ли?
      Спраттон кивнул.
      - Из документов видно, что сначала я выдал ему кредит в сто фунтов. Затем - не получив никакой выплаты - выдал ему еще двести. В апреле мистер Хассендин взял еще один кредит - в триста фунтов,- а некоторое время спустя сделал первый взнос, частично покрывший его задолженность.
      - Под какое обеспечение выдавались эти деньги?
      Глаза Спраттона вновь напряженно прищурились, однако и манеры, и тон остались прежними.
      - Вплоть до того момента я был вполне убежден в его платежеспособности.
      - А затем он снова попросил у вас денег?
      - Видимо, да...- Спраттон опять демонстративно углубился в чтение документов.- Да, мистер Хассендин обратился ко мне в июне с просьбой выдать ему еще пятьсот фунтов. Разумеется, сумма процентной выплаты продолжала неуклонно расти.
      - Наверное, веселился вовсю, раз так швырялся деньгами...- наигранно небрежно протянул инспектор.- Я бы тоже не отказался хоть разок так пожить! Было бы забавно... Полагаю, имея дело с такими суммами, вы все же рассчитывали получить какое-либо более весомое обеспечение?
      Спраттон почувствовал, что небрежный тон инспектора таит в себе какой-то подвох.
      - К этому моменту долг господина Хассендина, судя по записям, перевалил далеко за тысячу,- сообщил он, очевидно сочтя, что честность в данном случае будет лучшей политикой.- Я вел его дела. Он застраховал свою жизнь в "Западной страховой группе". Полис лежит у меня в сейфе - если хотите, можете взглянуть.
      - Вы, разумеется, ограничили будущие расходы Хассендина какой-то разумной цифрой?- благожелательно осведомился Флэмборо.
      - О, конечно! Я ведь знал, что он будет занимать у меня снова и снова, поэтому мне пришлось установить некоторые ограничения. Сумма страховки равнялась пяти тысячам фунтов.
      - Значит, теперь, после его смерти, вы положите в карман около четырех тысяч!- с завистью в голосе резюмировал Флэмборо.- Хорошо устроились!
      - Если не считать того, что лишь от вас зависит, смогу ли я получить причитающуюся мне компенсацию,- заметил Спраттон.
      Флэмборо вынужден был признать, что разговор этот не принес ему особо ценных сведений, однако оснований для дальнейших расспросов у него не было.
      Инспектор поднялся на ноги.
      - Едва ли эта информация понадобится нам на суде. Но если это все же случится, вы, конечно, будете предупреждены заранее,- заключил инспектор.
      Спраттон любезно распахнул перед ним дверь, и Флэмборо оказался в коридоре, который, минуя офис, вел прямо на улицу. Шагая к выходу, инспектор снова изо всех сил напряг память, пытаясь понять, кого же так сильно напомнил ему недавний собеседник. И наконец, уже на улице, его осенило:
      - Ну конечно! Это же шеф! Приклеить ему усы, подкрасить волосы - и в сумерках его не отличить от Дриффилда. Сходство, конечно, не абсолютное, но очень сильное!
      Инспектор направился назад в участок, терзаемый ощущением потраченного впустую времени. Визит к кредитору Хассендина не дал практически ничего. Да, теперь ему известно, что это за человек, известны и некоторые цифры, фигурировавшие в их с Хассендином деловых отношениях, но сами по себе они не представляют особого интереса.
      Лишь только инспектор оказался в дверях участка, навстречу ему шагнул констебль:
      - Вас дожидается один джентльмен, инспектор, по делу Силвердейла. Он иностранец. Фамилия - Ренард.
      - Прекрасно, отведите его ко мне,- распорядился Флэмборо.
      Через минуту констебль вошел в кабинет в сопровождении маленького человечка с черными усами и густыми, до блеска приглаженными волосами. Эта прическа и в самом деле с первого взгляда выдавала в нем иностранца. Однако, к немалому облегчению инспектора, по-английски он говорил идеально. Лишь едва уловимый акцент слышался в его правильной речи.
      - Меня зовут Октав Ренард,- представился посетитель.- Я - брат миссис Ивонн Силвердейл.
      Флэмборо, восхищенный самообладанием и стойкостью маленького человечка в столь, без сомнения, тяжелые для него минуты, поспешил выразить ему соболезнования и сказать несколько ободрительных слов.
      - Да, это ужасно,- отозвался господин Ренард, явно прилагая большие усилия, чтобы держать себя в руках.- Вы понимаете, я очень любил свою сестру. Она была такой веселой, жизнелюбивой. Каждая минута жизни несла ей радость. А вот теперь...- Он завершил фразу горестным взмахом руки.
      Инспектора обуревали сложные чувства. С одной стороны, он был преисполнен сочувствия. Однако тратить время на эмоции он попросту не имел права.
      - Вы ведь пришли по какому-то делу?
      - До сих пор сведения о судьбе моей сестры я черпал из газет,заговорил Ренард.- Теперь же мне хотелось бы получить подлинные, правдивые факты. Мне сказали, что это дело ведете вы. Вот я и пришел к вам.
      Немного поколебавшись, Флэмборо принялся вкратце излагать своему гостю историю летнего домика, обходя молчанием детали, которые до поры не следовало делать достоянием публики. Ренард напряженно слушал. Нервная судорога, порой пробегавшая по его телу, ясно указывала на то, что его воображение стремительно дорисовывает зловещими деталями скупой набросок инспектора.
      - Как это все ужасно!- скорбно затряс голосовой Ренард, когда инспектор закончил.- Надо же такому случиться именно тогда, когда удача наконец обратила на мою сестру благосклонный взор!
      Инспектор навострил уши:
      - Удача? О какой удаче вы говорите, мистер Ренард?
      - А вы не знаете?- удивленно вопросил маленький француз.- Но ведь ее муж должен был вам сказать! Разве нет?
      Флэмборо покачал головой.
      - Очень странно!- снова заговорил Ренард.- Я ничего не понимаю. Моя сестра пользовалась большой любовью нашей тетушки. И была упомянута в ее завещании, понимаете? А тетушка была дамой весьма состоятельной. Денег куры не клевали, как вы здесь говорите. Здоровье нашей тетушки оставляло желать лучшего, и весь последний год и даже более того ей становилось все хуже и хуже. Порок сердца, вы понимаете! А буквально две недели назад - фюйть!наступил конец. Угасла как свечка.
      - Так-так,- вставил инспектор.
      - Ее завещание хранилось у адвоката. Он и передал его содержание. Оказалось, что нас она избрала своими наследниками. Мне досталась небольшая сумма; сестре же отошла основная часть состояния. Величина этого состояния поразила меня. Я и не знал, что у тетушки было столько денег - в основном, в американских акциях и облигациях. В пересчете на английские деньги - около двенадцати тысяч фунтов. А во франках, разумеется, это поистине колоссальная сумма - как минимум полтора миллиона.
      - Вот как!- воскликнул инспектор, крайне заинтересованный.- А вашей сестре было известно об этом нежданном богатстве?
      - Я рассказал ей об этом буквально за два дня до ее гибели. Знаете ли, мы восприняли смерть тетушки без горечи. Последние несколько месяцев она страшно мучилась - стенокардия, ужасные боли. Мы были даже рады, что ее страдания окончены.
      Флэмборо почувствовал, что эти столь неожиданные сведения следует хорошенько обдумать, прежде чем устремляться по новому следу.
      - Вы поселились в Вестерхэвене, мистер Ренард?- осведомился он.
      - Да, я пробуду здесь еще несколько дней: кое-какие судебные дела требуют моего присутствия. Видите ли, теперь, когда сестра умерла, необходимо решить дальнейшую судьбу ее наследства. А с этим вдруг возникли непредвиденные сложности.
      - По какому же адресу вы проживаете?
      - Я остановился в отеле "Империал". Вы сможете в любой момент меня там найти.
      - Если возможно, мне бы хотелось еще раз побеседовать с вами позже, мистер Ренард. Понимаете, сейчас я очень занят. Надеюсь, вы сможете уделить мне несколько минут потом, когда я хоть немного управлюсь с делами.
      - С превеликим удовольствием!- заверил инспектора Ренард.- Немедленно уведомите меня, как только захотите со мной увидеться. Я страшно встревожен, понимаете?- заключил он дрогнувшим голосом. И в ответ на эту дрожь в душе инспектора, надежно укрытой под защитным панцирем сухого профессионализма, шевельнулась какая-то чувствительная струнка.
      Глава 10
      Яд определен
      Прошло два дня. Сэр Клинтон, казалось, утратил к делу Хассендина всякий интерес. Инспектор же, проработав несколько линий, оказавшихся непродуктивными, начал ощущать растущее беспокойство из-за отсутствия в расследовании какого-либо прогресса. Но в одно прекрасное утро, к его немалому облегчению, шеф наконец-то вызвал его в свой кабинет.
      Флэмборо принялся было извиняющимся тоном докладывать о своих бесплодных усилиях; однако сэр Клинтон тут же прервал его повинную речь, в двух словах поблагодарив его за проявленное усердие.
      - У меня есть для вас кое-что более определенное. Я только что получил сообщение от нашего лондонского эксперта по ядам. Я просил его - прежде чем присылать официальный отчет - сообщить мне свое личное мнение относительно самого раннего из возможных моментов отравления.
      - И ему удалось это определить?- выпалил инспектор.
      - Он пришел к тем же заключениям, что и я. И, полагаю, вы сами,отозвался сэр Клинтон.
      На лице Флэмборо появилось обескураженное выражение.
      - У меня нет никаких идей на этот счет,- робко признался он.- По правде говоря, я вообще не понимаю, как можно точно определить причину смерти: нам ведь не удалось обнаружить никаких внешних признаков яда, за исключением расширенных зрачков, а это могло быть следствием наркотического отравления.
      - Вы должны использовать любую возможность потренировать свое логическое мышление, инспектор. И я не имею права лишать вас такого шанса. Итак, свяжите воедино тот эпизод в кабинете Силвердейла - помните, когда его помощница сообщила ему, что зафиксировала точку плавления смеси,- и упоминание о "триумфе" в дневнике Хассендина. Добавьте к этому состояние зрачков миссис Силвердейл - и вам все станет ясно!
      Флэмборо погрузился в напряженные раздумья, но в конце концов покачал головой:
      - Я все еще не понимаю, сэр.
      - В таком случае,- снисходительно, будто собираясь оказать великую милость, проговорил сэр Клинтон,- не следует торопиться. Пусть просветление снизойдет на вас постепенно. Иначе вы разозлитесь на себя за то, что не могли додуматься до столь простой вещи.
      Последние слова он договаривал, уже стоя на ногах.
      - Думаю, теперь нам следует заглянуть в Крофт-Торнтонский университет и узнать, как продвигаются у Маркфилда дела с экспертизой. Тем более что, прежде чем строить гипотезы, неплохо бы получить точные данные.
      Доктор Маркфилд оказался на своем рабочем месте. Сэр Клинтон, обойдясь без предисловий, приступил прямо к делу:
      - Мы хотели бы узнать о результатах экспертизы, доктор Маркфилд. Есть ли у вас какие-то новости?
      Маркфилд жестом указал на рабочий блокнот, лежащий на письменном столе:
      - Полагаю, экспертиза завершена. Все результаты в этом блокноте. Мне просто не хватило времени составить официальный отчет. Это был...
      - Гиосцин?- перебил сэр Клинтон.
      Маркфилд бросил на него испытующий взгляд.
      - Вы совершенно правы,- подтвердил он несколько удивленно.- Очевидно, вы уже получили информацию из личных источников!
      Сэр Клинтон предпочел обойти этот пункт молчанием.
      - Наш разговор останется между нами. Вам не придется давать показания в суде. Итак, какой, по вашему мнению, объем гиосцина присутствовал в крови убитой? Что показала ваша экспертиза?
      Маркфилд на секунду задумался.
      - Я могу сообщить вам лишь свое предположение, но, полагаю, оно весьма близко к правде. Хотя, разумеется, под присягой я не смог бы его повторить. Так вот: в крови убитой, судя по результатам анализов, находилось как минимум семь-восемь миллиграммов гиосцина.
      - Известно ли вам что-нибудь об этом веществе - максимально допустимая доза и так далее?
      - В справочнике указано, что максимально допустимое содержание гидробромида гиосцина в крови - шесть десятых миллиграмма, то есть примерно сотая часть аптечного грана {Один гран составляет 0,0648 г.}.
      - Значит, миссис Силвердейл приняла дозу гиосцина, в десять-двенадцать раз превышающую максимальную норму,- на секунду задумавшись, подсчитал сэр Клинтон. Помолчав еще немного, он вновь обернулся к Маркфилду:
      - Мне хотелось бы взглянуть па гиосцин, доктор,- если, конечно, достать его не представляет большой сложности.
      Просьба сэра Клинтона не вызвала у Маркфилда никаких возражений.
      - Если бы вы зашли вчера, то нашли бы пузырек с гиосцином прямо здесь, у меня на столе. Но я уже отнес его на место.
      - Вы, полагаю, брали его, чтобы измерить точку плавления смеси, не так ли?- спросил сэр Клинтон.
      - Да. Это самый простой способ идентифицировать вещество, если содержание его крайне невелико. Но вы, я вижу, разбираетесь в химии?
      - Боюсь, лишь настолько, чтобы делать ошибки. Просто однажды кто-то рассказал мне об этом приеме, и он мне запомнился. А теперь - позвольте мне взглянуть на ваш запас гиосцина.
      Маркфилд провел инспектора и сэра Клинтона по коридору до самого конца и открыл перед ними дверь хранилища.
      - Нам сюда.
      - Вы не запираете хранилище?- небрежно поинтересовался сэр Клинтон, заходя внутрь. Инспектор шел следом.
      - Нет, не запираем,- немного удивленно отозвался Маркфилд.- Это главный склад химикатов нашего отдела. Незачем держать дверь на запоре! Здесь хранятся все необходимые для работы вещества, и сотрудникам было бы крайне неудобно каждый раз разыскивать ключ, если вдруг кому-то из них понадобился хлороформ или бензол. Конечно, беспошлинный спирт мы храним под замком таковы требования Таможенного управления.
      - Разумеется, вы серьезные, разумные люди,- с готовностью согласился сэр Клинтон.- Здесь у вас нет юнцов-студентов, способных натворить бог знает каких глупостей!
      Маркфилд подошел к одному из расставленных вдоль стен высоких шкафов, пошарил на полке и наконец извлек на свет маленький пузырек.
      - Вот!- проговорил он, протягивая пузырек сэру Клинтону.- Конечно, это не сам алкалоид, а всего лишь гидробромид - его соль. Именно этот компонент применяется в медицине.
      Сэр Клинтон, получив искомое вещество, казалось, потерял к нему всяческий интерес. Он равнодушно протянул пузырек Флэмборо, который несколько секунд с глубокомысленным видом повертел его в руках и вернул доктору.
      - У меня к вам еще только один вопрос,- произнес сэр Клинтон, когда Маркфилд поставил пузырек обратно на полку.- Не сохранилось ли у вас рабочего блокнота Хассендина или чего-нибудь в этом роде? Если да - прошу вас, отдайте это мне.
      На лице инспектора отразилось недоумение: он явно не в силах был разгадать подоплеку этой просьбы. Маркфилд же на минуту задумался, очевидно припоминая.
      - Кажется, у меня в кабинете остались какие-то его черновики,- сказал он наконец.- Но это могут быть только результаты взвешивания и тому подобное. Это вас устроит?
      - Замечательно!- благодарно отозвался сэр Клинтон.- Буду весьма признателен, если вы достанете для меня эти записи. Надеюсь, это не слишком вас затруднит?
      Судя по удивленному выражению на лице Маркфилда, эта просьба заинтриговала его не меньше, чем. инспектора. Подгоняемый любопытством, он торопливо зашагал назад в свой кабинет. Там, среди прочих бумаг через несколько минут отыскался и блокнот Хассендина. Маркфилд положил его на стол перед сэром Клинтоном, и Флэмборо, уже знакомый с почерком убитого, без труда узнал знакомую руку.