Загадка с девятью ответами

      Горестный монолог сэра Клинтона навел инспектора на какую-то новую мысль:
      - Я тут размышлял над теми девятью версиями, которые мы па днях обсуждали.- Думаю, их следует сократить до шести. Совершенно ясно, что две пули не могли попасть в Хассендина по чистой случайности. Следовательно, все гипотезы, основанные на этом допущении, нужно из таблицы исключить.Инспектор извлек из кармана весьма потрепанный листок бумаги.- В таком случае мы получаем набор из шести вариантов.
      Инспектор разложил листок на столе, и сэр Клинтон прочел следующее:
      Хассендин Миссис Силвердейл
      А: самоубийство самоубийство
      Б: убийство убийство
      В: самоубийство несчастный случай
      Г: убийство несчастный случай
      Д: самоубийство убийство
      Е: убийство самоубийство
      - Я думаю, сэр, что из этого списка можно вычеркнуть и еще несколько пунктов. Была ведь и третья смерть - смерть прислуги из Хэтерфилда,которая, судя по всему, связана со смертью Хассендина и миссис Силвердейл, и рассматривать ее отдельно, на мой взгляд, не имеет смысла.
      - В этом я с вами полностью согласен, инспектор,- заверил его шеф.
      Флэмборо, успокоенный мыслью, что, по крайней мере, с этого фланга нападения можно не опасаться, продолжал уже более доверительным тоном:
      - Кто убил служанку? Это важный вопрос. Хассендин убийцей быть не мог, потому что доктор Рингвуд видел служанку живой сразу после того, как сам Хассендин умер у него на руках. Миссис Силвердейл здесь также ни при чем, поскольку все указывает на то, что она умерла еще до того, как Хассендин покинул летний домик и вернулся в Иви-Лодж. Следовательно, за происшествием в Хэтерфилде стоит некто третий. И этот третий из тех, кто, заметая следы, не остановится и перед убийством.
      - Все, что вы говорите, весьма убедительно, инспектор.
      - Прекрасно, сэр. В таком случае, я предлагаю в свете этого заключения заново осмыслить вышеупомянутые Шесть вариантов.
      - Продолжайте,- ободряюще произнес сэр Клинтон, в душе посмеиваясь над тем, с каким увлечением инспектор оперирует тем самым приемом, который поначалу столь решительно отверг.
      - Итак, вариант первый: двойное самоубийство. Эта версия кажется мне не слишком убедительной. Если бы эти двое задумали самоубийство, один из них должен был запастись достаточно большим количеством гиосцина, которого хватило бы на двоих. Я делаю такой вывод, поскольку мне известно, какая крупная доза яда была обнаружена в крови миссис Силвердейл. Однако, по сообщению вашего лондонского эксперта, ни в крови, ни в желудке Хассендина следов гиосцина не оказалось. Зрачки его также пребывали в нормальном состоянии. Судя по содержанию дневника и по отзывам его знакомых, Хассендин был вовсе не склонен подвергать себя ненужным страданиям. Если бы он стал стреляться, то только в голову. А будь у него гиосцин, он не счал бы стреляться вовсе - попросту проглотил бы яд, чтобы умереть без боли.
      - Это заключение представляется мне довольно убедительным, но не бесспорным,- отозвался сэр Клинтон.
      - Все эти доводы приложимы также к третьему и пятому вариантам. Думаю, от версий, допускающих самоубийство Хассендина, можно смело отказаться.
      - Подождите!- вмешался сэр Клинтон.- Я не утверждаю, что вы ошибаетесь, однако ваших аргументов не хватает, чтобы с уверенностью исключить из списка версии о самоубийстве. Рассматривая вариант номер один, вы допускаете, что миссис Силвердейл совершила самоубийство, следовательно, у нее имелся достаточный запас гиосцина. Но в третьем варианте мы исходим из предположения, что она отравилась случайно, и прежде чем исключать самоубийство Хассендина, вам нужно доказать, что в данном случае гиосцин был у него. Я не утверждаю обратное. Я лишь призываю вас не отступать от собственной логики.
      Флэмборо на мгновение задумался.
      - Вообще-то вы правы, сэр. В пятой версии мне также пришлось бы учитывать возможность того, что у Хассендина был при себе гиосцин, а следовательно, доказывать, что он преднамеренно отравил миссис Силвердейл. Хм!
      Помолчав, инспектор вновь обратился к своему списку:
      - Переходим к варианту Б: двойное убийство. Здесь на сцене появляются новые действующие лица - убийца служанки и человек, разбивший окно в летнем домике. Помните, мы обнаружили в комнате следы драки? Эта версия, на мой взгляд, слишком громоздкая, если вы понимаете, о чем я. Хассендин застрелен, миссис Силвердейл отравлена. Зачем два разных способа убийства, когда одного пистолета было бы вполне достаточно? Возьмем, к примеру, наиболее очевидный вариант развития событий - я все время над ним раздумывал, да и вы, полагаю, тоже. Допустим, Силвердейл, неожиданно нагрянув в летний домик, убивает Хассендина и свою жену. Отравление сюда никак не вписывается. Я считаю, что вариант Б мы точно должны вычеркнуть: он наиболее невероятный из всех.
      К немалому облегчению инспектора, на сей раз со стороны сэра Клинтона возражений не последовало. Он решительно перечеркнул две первых строчки списка и остановил карандаш рядом с последним пунктом:
      - А как насчет последнего варианта, сэр? Миссис Силвердейл покончила с собой, а Хассендина убили. Самоубийство должно было быть продумано заранее, иначе у миссис Силвердейл не оказалось бы при себе гиосцина. Однако, если бы это было двойное самоубийство по взаимному соглашению, она должна была бы припасти дозу гиосцина и для своего любовника. Но следов разлитого яда мы па полу не обнаружили. Вычеркнуть вариант Е, сэр?
      - Я бы тоже исключил этот пункт, хотя и совсем по другим причинам.
      Флэмборо подозрительно поглядел на шефа, но по выражению его лица понял, что разъяснений ждать не стоит.
      - Ну что ж, по крайней мере, наш список немного сократился,- облегченно вздохнул инспектор.- Начали мы с девяти версий, стремясь учесть все возможные варианты развития событий, а закончили всего тремя.
      Он снова взял список и, пометив пункты новыми буквами, прочел вслух окончательный список:
      Хассендин Миссис Силвердейл
      ж: самоубийство несчастный случай
      з: убийство несчастный случай
      и: самоубийство убийство
      - У вас нет возражений, сэр?- спросил Флэмборо.
      - О нет, никаких!- беспечно отозвался сэр Клинтон.- Думаю, истина действительно заключена в одном из этих пунктов. Теперь остается узнать в каком.
      В следующее мгновение в кабинет вошел констебль, неся в руках пачку писем и газету, обернутую почтовой бумагой.
      - Вот и новое послание, пришло со второй доставкой, как я и предсказывал,- заметил сэр Клинтон, аккуратно снимая обертку.- Строка адреса заполнена уже известным нам способом: буквы вырезаны из телеграфных бланков и наклеены на бумагу. Интересно, что нас ждет на сей раз.
      Он развернул газету и принялся просматривать столбцы объявлении, ища глазами подчеркнутые строки.
      - Наш друг чертовски изобретателен, инспектор! Первое послание помещено в "Курьере", второе - в сегодняшнем номере "Газетт", чтобы никому не пришло в голову, наткнувшись па два странных объявления, сопоставить их. Мне начинает нравиться господин Судья, по крайней мере, его аккуратность!.. А, вот оно. Подчеркнуто, как и первое. Слушайте, инспектор:
      Клинтону. Расставьте буквы в следующем порядке:
      11, 19, 13. 39, 1, 7, 14, 28, 32, 8, 33, 40, 34, 5, 12, 26, 20, 43, 35, 36, 21, 27, 15, 37, 22, 16, 3, 23, 29, 38, 41, 25, 6, 17, 2, 9, 24, 30, 44, 10, 18, 31, 42, 4, 45, 46.
      Вот для чего он в первом послании разбил буквы на четверки - чтобы нам было легче считать! Господин Судья и в самом деле начинает вызывать у меня искреннюю симпатию. Удивительно заботливый человек!
      Сэр Клинтон положил оба объявления рядом:
      - Давайте посмотрим... Обозначим букву "В" цифрой 1, "Г" - цифрой 2 и так далее. Всего сорок шесть букв. Если поставить рядом буквы под номерами И (из третьей четверки), 19 (из пятой), 13 (из четвертой) и 39 (из десятой), получится слово "кому". Прошу вас, проверьте остальные, инспектор.
      Расставив остальные буквы в соответствии с указанными номерами, Флэмборо получил уже известный ему текст:
      Кому в институте Крофт-Торнтон доступен гиосцин?
      - Что ж, приятно прийти к старту первым!- признался сэр Клинтон.Кстати, вам следует послать кого-нибудь в редакции "Курьера" и "Газетт" за оригиналами этих объявлений. Хотя я уверен, что и там мы обнаружим только вырезки из телеграфных бланков, а адрес, который указывается в конце объявления в качестве гарантии добросовестности, окажется фальшивым.
      Глава 12
      Завещание
      - К вам мистер Ренард, сэр,- произнес Флэмборо, впуская француза в кабинет сэра Клинтона.
      Сэр Клинтон поднял глаза.
      - Брат миссис Силвердейл, не так ли?
      Ренард горячо закивал и обернулся к инспектору, как бы предоставляя ему дать дальнейшие разъяснения. Флэмборо подхватил эстафету:
      - Господин Ренард, сэр, занимаясь денежными делами покойной сестры, сделал несколько неприятных открытий и обратился ко мне за советом. Затем ему захотелось поделиться своими затруднениями и с вами, поэтому я и привел его сюда. Я решил, что вам следует узнать подробности дела господина Ренарда из первых рук, поскольку, на мой взгляд, дело это может оказаться важным.
      Сэр Клинтон закрыл авторучку и жестом пригласил Ренарда сесть.
      - Я в вашем распоряжении, господин Ренард,- живо проговорил он.- Прошу вас, расскажите мне о вашем деле, только с самого начала, ничего не упуская. А инспектор Флэмборо, если вы не против, будет записывать.
      Ренард опустился на стул, указанный ему сэром Клинтоном.
      - Я буду краток,- начал он.- Дело у меня не слишком сложное, однако мне хотелось бы его "утрясти", как вы здесь в Англии говорите.
      Усевшись поудобнее, Ренард начал свой рассказ:
      - Как вам известно, моя сестра, Ивонн Ренард, обвенчалась с господином Силвердейлом в двадцать третьем году. Я был не вполне удовлетворен... не вполне доволен таким союзом, понимаете? Нет, я ничего не имел против господина Силвердейла! Но я знал: Силвердейл не подходит моей сестре, слишком уж он серьезный, слишком увлечен своей профессией. Ивонн был нужен мужчина, от природы веселый и жизнерадостный; Силвердейл же напрочь лишен этих качеств. Свадьба еще не состоялась, а меня уже одолевали тягостные сомнения. Моя сестра и мистер Силвердейл были несовместимы... я ясно выражаюсь?
      Сэр Клинтон сделал утвердительный жест.
      - Моего зятя мне упрекнуть не в чем, понимаете?- продолжал Ренард.Здесь все получилось по вашей английской пословице: жениться на скорую руку, да на долгую муку. Ивонн и Силвердейл совершенно не подходили друг другу, но в этом не было их вины. Когда они наконец по-настоящему узнали друг друга, им оставалось лишь смириться и наладить свою совместную жизнь так, чтобы не причинять друг другу вреда. Я не мог их винить. Мне лишь было очень горько оттого, что моя сестра не сумела найти мужа, более подходящего ей по характеру. Однако я не из тех, кто докучает ближним чрезмерным сочувствием.
      - Я все прекрасно понял, господин Ренард,- вмешался сэр Клинтон, явно желая прекратить эти разглагольствования, не содержащие в себе никакой новой информации.
      - Я перехожу к более важному пункту,- продолжил Ренард.- Сразу после свадьбы или по прошествии небольшого срока - я не знаю ваших законов о наследстве - мой зять перевел часть принадлежащих ему ценных бумаг на имя моей сестры. Как мне сказали, это было связано с налогом на наследство. Если бы зять умер раньше сестры, ей пришлось бы платить налог со всего его состояния. Однако, переведя на Ивонн часть состояния, Силвердейл избавлял ее от такой необходимости: теперь налогообложению подвергалась лишь та часть капитала, которую Силвердейл сохранил за собой. Насколько я понимаю, это обычная мера предосторожности.
      - Да, так часто делается,- подтвердил сэр Клинтон.- Кстати, мистер Ренард, вам известно, какую именно сумму перевел Силвердейл на имя вашей сестры?
      - Я не могу назвать вам точной цифры. Я, конечно, видел документы, но там было все так сложно, а у меня плохая память на цифры. Но эта сумма невелика - всего несколько сотен фунтов. Капля в море, как говорят в Англии. Моего зятя никак не назовешь богачом. Но размер суммы не так уж важен. Гораздо интереснее продолжение этой истории.- Ренард подался вперед, как бы стараясь заставить сэра Клинтона слушать еще внимательнее.- После того как мой зять перевел на имя моей сестры этот небольшой капитал, каждый из них составил завещание. Полагаю, они сделали это по совету адвоката. Зять завещал всю свою собственность сестре. Это выглядело вполне естественно: ведь, насколько мне известно, других родственников у него пег. Завещание Ивонн в целом имело то же содержание: все ее состояние, в ценных бумагах и деньгах, после ее смерти должно было отойти моему зятю. Только в конце была оговорка, что несколько вещиц - ценных лишь в качестве напоминания о прошлом - должен получить я. Тогда все это выглядело вполне справедливо и законно. Разве мог я заподозрить здесь какой-то злой умысел?
      - Нет, вы описали нам вполне законную, стандартную процедуру,- успокоил его сэр Клинтон.- Разумеется, если бы ваша сестра умерла первой, Силвердейл получил бы свои деньги назад,- исключая ту часть, которая ушла бы на выплату налога на наследство.
      - Да, это была лишь небольшая формальность,- с нажимом проговорил Ренард.- Если бы спросили меня, я бы и сам посоветовал им так поступить. Но меля никто не спрашивал. Это дело меня вообще не касалось. Меня только назначили попечителем. Я, знаете ли, не из тех, кто любит совать нос в чужие дела.
      - Но в чем же, собственно, дело, мистер Ренард?- терпеливо произнес сэр Клинтон.- Пока, признаюсь, мне так и не удалось понять, в чем заключается ваше затруднение.
      - Нет никакого затруднения. Я всего лишь хочу поделиться с вами некоторой информацией. Итак, я продолжаю. Наша с Ивонн тетушка долгое время страдала от стенокардии. Смертельного приступа было не миновать. Мы все знали, что она приговорена, понимаете? И вот, меньше трех недель назад роковой приступ, которого мы так долго боялись, унес ее жизнь.
      На лице сэра Клинтона отразилось сочувствие, однако он промолчал, предоставив Ренарду продолжать.
      - Как я уже говорил инспектору Флэмборо, величина состояния, которым владела тетушка, удивила меня. Я и понятия не имел, что она так богата. Жила она очень скромно, даже прижимисто. Я всегда считал, что она стеснена в средствах, понимаете? Вообразите мое изумление, когда я узнал, что тетушка скопила более двенадцати тысяч фунтов! Это громадная сумма. Многие люди пошли бы на все, лишь бы заполучить двенадцать тысяч фунтов.- Он на секунду замер, словно величина суммы повергла его в восхищенное оцепенение.Завещание, оставленное тетушкой, было очень простым,- наконец снова заговорил Ренард. Мою сестру Ивонн она попросту обожала, мне отводя второе место. Я и не думаю жаловаться, вы понимаете? Вполне естественно, что тетушка одного из нас любила больше другого. Мне она завещала совсем немного; зато сестра получила большую часть ее капитала. Так обстояли дела две недели назад.- Ренард резко выпрямился, будто готовясь поведать своим слушателям великую тайну.- В своем завещании тетушка назначала нас с сестрой доверенными лицами. Юрист, составлявший завещание, связался со мной и послал мне копию, В этих юридических документах ничего не разберешь! Но все же я скоро понял, что моя сестра унаследовала все тетушкино состояние, то есть примерно на полтора миллиона франков ценных бумаг. Я не силен в юридических тонкостях. Мне пришлось как следует поразмыслить, прежде чем я разобрался что к чему. Все оказалось очень просто. Моя сестра получает по завещанию тетушки двенадцать тысяч фунтов. В случае ее смерти, в соответствии с документом, который она подписала после свадьбы, все эти деньги переходят к ее мужу (конечно, при условии, что она не изменит завещания). Подумайте сами: мистер Силвердейл и в глаза не видел нашу тетушку, а тут вдруг все ее деньги окажутся в его руках. А я, который любил ее, как родную мать, не получу ни пенни! Только не думайте, что я жалуюсь. О нет!
      Если у сэра Клинтона и были какие-либо воззрения на этот счет, то он предпочел их не высказывать, с бесстрастным лицом ожидая продолжения.
      - Разобравшись в ситуации,- вновь заговорил Ренард,- я сел и написал сестре письмо. "Вот как обстоит дело,- написал я.- Наша дорогая тетушка умерла, назначив тебя своей наследницей. Ты получаешь полтора миллиона франков! Мне же она оставила совсем немного - хватит только на траурный костюм. Но я не жалуюсь. Наша милая тетушка имела полное право распорядиться своим капиталом по собственному усмотрению". Так я начал, понимаете? Затем я написал следующее: "В настоящий момент все прекрасно, однако нужно думать и о будущем. Вспомни о завещании, которое ты составила после свадьбы. Если с тобой что-нибудь случится, все эти деньги перейдут к твоему мужу. На мой взгляд, это неправильно. Если вдруг ты погибнешь - например, попадешь в аварию, которые в наши дни случаются на каждом шагу,- все состояние нашей тетушки получит твой муж, человек, с которым тебя почти ничего не связывает и который даже не знал нашу тетушку. А я, твой ближайший родственник, не получу ни пенни! Подумай об этом. Разве будет справедливо, если наше семейное состояние уплывет в руки чужого человека, а самой семье ничего не достанется?"
      Ренард несколько раз перевел взгляд с инспектора на сэра Клинтона, слово ища поддержки. Наконец, разочарованный холодным выражением их лиц, он снова заговорил:
      - Итак, я объяснил сестре, в каком неприятном положении мы очутились. Разумеется, моей целью не было выпросить у нее денег - это не в моих правилах. Я всего лишь хотел объяснить ей, какая чудовищная несправедливость грозит, в случае ее смерти, нашей семье. Я настойчиво призывал ее составить новое завещание. "Ты видишь,- писал я,- как все получается. Конечно тебя в тот момент уже не будут волновать заботы нашего суетного мира. Но твои деньги останутся здесь. Хочешь ли ты, чтобы они попали в руки твоего мужа, с которым у тебя нет ничего общего? Или пусть лучше они достанутся твоему брату, который всегда заботился о тебе?" Вот что я написал ей. Я призвал ее поскорее связаться с юристом, который поможет ей написать новое завещание, справедливое по отношению ко мне и к ее мужу. Я лишь хотел восстановить справедливость, понимаете? Силвердейл получил бы назад деньги, переведенные после свадьбы на имя Ивонн. Мне бы досталось состояние нашей покойной тетушки. Мне это казалось единственно правильным исходом.
      - Да,- согласился сэр Клинтон.- Учитывая обстоятельства, это действительно было бы вполне разумно. Но что же произошло дальше?
      - Я приехал сюда, чтобы встретиться с адвокатами,- продолжал Ренард.Меня ожидали ужасные открытия. Моя бедная Ивонн не была деловой женщиной. Столкнувшись с проблемой, она могла откладывать ее решение до последнего срока. Дела не вызывали у нее ничего, кроме скуки. Такой уж у нее был характер! Поэтому, получив мое письмо, она отложила его в сторону и на некоторое время о нем забыла. Я не виню ее: ей было несвойственно тревожиться о таких вещах. Кроме того, разве в тот момент она думала о смерти! Поэтому она не спешила решать проблему наследства.- Ренард немного помедлил, словно пытаясь пробудить у заскучавших слушателей свежий интерес к своему повествованию.- У моей несчастной сестры было доброе сердце. Судя по всему, она прекрасно понимала, как обстоят дела, и вовсе не собиралась оставлять своего любящего брата холодать и голодать, как вы, англичане, выражаетесь. Но она все откладывала и откладывала решение проблемы. И вот результат!- Ренард снова подался вперед, будто собираясь сообщить своим слушателям нечто чрезвычайно важное.- Итак, я отправился к адвокатам. И как вы думаете, что я узнал? А вот что: моя бедная Ивонн не забыла о своем любящем брате! Она действительно намеревалась уладить дела с завещанием. Как-то раз она позвонила в контору и назначила адвокатам встречу на следующий день. Она сообщила, что хочет изменить завещание, но, разумеется, в телефонном разговоре не стала вдаваться в подробности. Сказала лишь, что запишет основные пункты нового завещания и привезет адвокатам этот список. Вот и все, что смогли сообщить мне в конторе. Ни адвокатам, ни мне так и не удалось больше ничего узнать, потому что моя бедная Ивонн не дожила до следующего дня! Разве это не ужасно? Двенадцать тысяч фунтов, полтора миллиона франков всего за несколько часов безвозвратно ускользнули из моих рук! Но я, конечно, не жалуюсь. Нет, я не намерен проклинать судьбу - это не в моих правилах. Что случилось, то случилось, и я должен примириться с неудачей.- Ренард на мгновение замолчал. Если он и ожидал разглядеть на лице сэра Клинтона признаки сочувствия, то, вероятно, испытал разочарование: лицо его было по-прежнему непроницаемо.
      - В чем же главная беда?- вновь заговорил Ренард.- Беда для меня, а для Силвердейла удача? В ужасном стечении обстоятельств. Разумеется, это всего лишь совпадение. Жизнь полна таких совпадений, и я сам слишком часто сталкивался с ними, чтобы теперь изумляться. Но все-таки, в какой подходящий момент смерть настигла Ивонн! Как много зависело от единственного дня. Проживи Ивонн еще двадцать четыре часа, и судьба двенадцати тысяч фунтов была бы совершенно иной. Я немного философ - в нашем мире иначе нельзя. Эта удивительная игра случая не дает мне покоя. Я знаю, что за ним не кроется ничего подозрительного, понимаете? И все же не устаю удивляться: как происходят такие удивительные совпадения?
      Сэр Клинтон не пожелал вступать в дискуссию об основах миропорядка.
      - Боюсь, ваше дело находится за пределами нашей компетенции, господин Ренард. Мы, как вам известно, не занимаемся завещаниями, за исключением случаев подлога, а здесь я ничего подобного не вижу. Я мог бы лишь посоветовать вам обратиться к адвокату, но, поскольку вы уже и сами выяснили положение вещей, даже не знаю, что еще можно было бы предпринять.
      Тут в разговор вмешался Флэмборо, весьма прозрачно намекнув Ренарду, что тот и так уже отнял у сэра Клинтона слишком много времени и пора бы ему наконец удалиться. Вняв совету инспектора, француз покинул кабинет.
      - Мне не слишком поправилась его история, сэр,- заметил Флэмборо,однако не могу ручаться, что на его месте я не испытывал бы тех же чувств. Должно быть, весьма неприятно в результате однодневной отсрочки потерять двенадцать тысяч фунтов. И вполне возможно, что его подозрения справедливы.
      Сэр Клинтон не позволил сбить себя с толку:
      - Давайте не будем делать скоропалительных выводов, инспектор. Показания Ренарда самые свежие, но это не делает их самыми ценными. Вам следует изучить дело со всех сторон и составить перечень тех людей, кому преступление могло принести выгоду. Собрав мотивы, выясните, кто из подозреваемых имел возможность совершить убийство. Вы должны рассматривать версии вне зависимости от того, в какой последовательности мы получали информацию.
      Однако инспектор, судя по всему, уже успел применить на практике предложенный ему метод.
      - Я считаю, сэр,- едва дослушав сэра Клинтона, заговорил он,- что у Силвердейла имелись по крайней мере два мотива для убийства. Во-первых, устранив с пути жену, он открывал себе путь к браку с мисс Дипкар, которой он явно увлечен. Кроме того, если господин Ренард сказал нам правду, смерть жены наступила как раз вовремя, чтобы принести ему состояние в двенадцать тысяч фунтов. Проживи миссис Силвердейл еще один день или два - и деньги уплыли бы из его рук.
      - В пользу вашего предположения говорит еще и то обстоятельство, что, за отсутствием повода, Силвердейл не мог подать на развод, который был бы единственной альтернативой убийству,- признал сэр Клинтон.- А в свете истории с наследством смерть миссис Силвердейл становится совсем уж не похожей на простую случайность. Не стоит игнорировать общеизвестный факт, что мужчину на преступление могут толкнуть либо деньги, либо женщина. А если уж в деле присутствуют оба этих фактора, отмахнуться от них попросту невозможно. Однако прошу вас, продолжайте, инспектор.
      - Есть еще этот ростовщик Спраттон. Если Хассендин действительно был убит, то у Спраттона несомненно имелся мотив: ведь после смерти своего клиента он, заплатив всего один страховой взнос, положил в карман несколько тысяч его страховки.
      - Этот факт можно рассматривать в качестве доказательства того, что Хассендин был убит, а не покончил с собой. Кроме того, это действительно довольно весомый мотив. Но убить человека ради денег, которые ты сможешь получить, лишь доказав факт убийства... Пожалуй, это слишком сложно!
      - А если убийца был уверен, что сможет свалить вину на другого?
      - Полагаю, осуществить это на практике несколько сложнее, чем кажется. Вы не согласны?
      Однако инспектор предпочел воздержаться от комментариев.
      - Есть еще эта девица Хэйлшем, сэр,- вновь обратился он к своему списку подозреваемых.- Она злопамятна и мстительна, а ненавидеть этих двоих у нее было больше причин, нежели у кого-либо еще. В конце концов, подоплекой недавних событий могла быть и месть. Я не утверждаю, что это наиболее вероятная версия, а лишь изучаю все возможности.
      - Честно говоря, я тоже не вхожу в число поклонников мисс Хэйлшем,признался сэр Клинтон.- Но это едва ли может послужить доказательством ее вины. Нет, нам придется поискать более основательные улики.
      - Она сказала, что тем вечером рано уехала с танцев домой, сэр. На момент убийства у нее нет твердого алиби.
      - Да, я тоже отметил это, слушая ее рассказ. Но вы же знаете отсутствие алиби еще не означает преступного намерения. Но продолжайте.
      - Ну, остается еще мисс Дипкар. Она влюблена в Силвердейла. Любовь всегда может послужить мотивом преступления.
      - Сохрани меня бог оказаться на вашем пути, инспектор, когда вы будете расследовать очередное убийство! Мне с моим характером точно не миновать тюрьмы. Нет, прежде чем кого-то арестовывать, вам следует запастись более серьезными доказательствами.
      - Я пока не говорю об аресте, сэр,- обиженно возразил инспектор.- Я всего лишь пытаюсь рассмотреть все возможные мотивы!
      - И совершенно правильно! Неужели каждая невинная шутка до такой степени оскорбляет ваши чувства? Кстати, мисс Дипкар в вашем списке последняя?
      - Да, сэр.
      - Вот как! А вам не пришло в голову включить туда незнакомца, чье имя начинается на букву "К"? Помните гравировку на кольце?
      На лице инспектора отразилось изумление.
      - Вы предполагаете, что этот "К" - отвергнутый любовник миссис Силвердейл, как и мисс Хэйлшем, стремившийся отомстить? Я об этом и не подумал! Такая возможность, разумеется, существует.
      - Давайте-ка посмотрим па дело с новой точки зрения,- предложил сэр Клинтон.- Нам доподлинно известно лишь одно: причиной смерти миссис Силвердейл было отравление гиосцином. А теперь вспомним, какой вопрос задал нам господин Судья: "Кому в институте Крофт-Торнтон доступен гиосцин?"
      - Любому, насколько я успел заметить,- уныло отозвался инспектор.Силвердейл, Маркфилд, Хассендин и обе девушки - каждый из них имел возможность воспользоваться хранящимся на складе пузырьком с ядом. Я не думаю, что разгадка кроется именно здесь. Ведь доступ к гиосцину имели практически все сотрудники института.
      - В таком случае уточним вопрос. Кто из сотрудников мог в тот злополучный вечер прямым или косвенным путем заставить миссис Силвердейл принять гиосцин?
      - Прямым или косвенным путем?- повторил Флэмборо.- Да, возможно, это действительно важное уточнение. На первый взгляд, напрямую она могла получить гиосцин из рук лишь троих человек, причем обитателей Хэтерфилда. Я предполагаю, что миссис Силвердейл приняла яд в Хэтерфилде, поскольку ни у нее, ни у Хассендина мы не нашли никакой упаковки, в которой гиосцин мог быть привезен в летний домик.
      - Звучит убедительно,- признал сэр Клинтон.- Итак, миссис Силвердейл приняла яд в Хэтерфилде перед выходом. Кто же, по вашему мнению, ей его дал?
      - Во-первых, миссис Силвердейл могла выпить его сама, умышленно либо по ошибке.
      - Но, насколько нам известно, она как раз не имела доступа к гиосцину.
      - Да, сэр. Однако и Силвердейл, и Хассендин имели возможность его добыть. Миссис Силвердейл могла принять его по ошибке вместо порошка от мигрени или другого лекарства. Кроме того, подсыпать гиосцин в ее лекарство мог и Силвердейл, и Хассендин.
      - Вполне разумное предположение, инспектор. Но, обыскивая ее комнату, я не обнаружил упаковки из-под какого-либо порошка. А вы помните, что, по свидетельству служанки, миссис Силвердейл перед отъездом заходила к себе в спальню. Может быть, у вас есть другие идеи?
      - В таком случае либо Хассендин, либо служанка подсыпали яд ей в кофе.
      - Служанка? А где она взяла гиосцин?
      - У Силвердейла, сэр. Мне только что пришла в голову новая мысль. Силвердейл хотел добиться развода, однако жена не давала ему достаточного повода, потому что Хассендин был для нее не более чем игрушкой, и она держала его на должной дистанции. Но если бы она вдруг оказалась одурманена, Хассендин, вероятно, воспользовался бы удобным случаем, а Силвердейлу оставалось бы лишь последить за ними пару часов.
      - То есть вы предполагаете, что Силвердейл дал служанке гиосцин, приказав подсыпать его в кофе миссис Силвердейл?
      - Это возможно, сэр. Большего я не утверждаю. Эта служанка была простодушным созданием: вспомните, как провел ее доктор Рингвуд со своими якобы профессиональными расспросами. Кроме того, Силвердейл сам рассказал нам, как она была ему предана. Она бы приняла за чистую монету любую его ложь. Допустим, он сочинил сказу о том, что миссис Силвердейл необходимо лечиться седативным препаратом, но она отказывается его принимать. Служанка поверила и без всяких угрызений совести подсыпала гиосцин в чашку миссис Силвердейл. В худшем случае - если бы перепутались чашки - наркотик достался бы Хассендину.
      - Боюсь, все это слишком надуманно. Вспомните, ведь миссис Силвердейл приняла очень большую дозу наркотика, значительно превышающую норму.