- Все мы ошибаемся, сэр.
      - Верно. Полагаю, ваше следующее заключение - что после убийства в летнем домике Силвердейл осознал, насколько опасны для него показания служанки, вернулся домой и разделался с ней?
      - Совершенно ясно, что служанку убил некто, хорошо ей знакомый.
      - Вы до сих пор не рассмотрели еще одну возможность - что наркотик дал миссис Силвердейл сам Хассендин. Что вы об этом думаете?
      - Это действительно возможно, сэр,- осторожно произнес Флэмборо,- но не подтверждено никакими уликами.
      - О, я бы не был столь категоричен!- шутливо возразил сэр Клинтон.- Я скажу вам, какие факты говорят именно в пользу этой версии. Во-первых, записи в дневнике Хассендина. Во-вторых, пометки в его рабочем блокноте.
      - Но там ведь были только результаты взвешивания колб с каким-то углекислым калием - уж не знаю, что это такое!
      - Совершенно верно. Именно это там и было.
      - Ну, я не силен в химии, сэр.
      - Химия здесь ни при чем. Я в свое время ясно подсказал вам разгадку. Есть и другие свидетельства. Прежде всего то, что Хассендин был нерадивым и небрежным работником. Об этом в один голос говорят его сослуживцы; на это же указывает и блокнот. Кроме того, то, что мисс Хэйлшем сказала о гиосцине и что в наши дни практически общеизвестно. Вспомните также о предложении Хассендина пить кофе в гостиной и втором его странном замечании, а еще о необычном состоянии миссис Силвердейл в момент отъезда из дома. Сведя воедино все эти факты, можно любых присяжных убедить в том, что Хассендин подмешал гиосцин в кофе миссис Силвердейл - разумеется, не с целью отравить ее.
      - Мне необходимо это обдумать, сэр. Вы говорите очень уверенно.
      - Я практически не сомневаюсь, что все так и было. А теперь взгляните на дело с другой точки зрения. Кто питал злобу по отношению к погибшим - к обоим вместе или к каждому в отдельности?
      - Силвердейл - первый, кто приходит в голову.
      - Вот именно,- первый, кто приходит в голову. Если, конечно, мы говорим о ненависти к обоим погибшим. И, наконец, последний вопрос: кто такой господин Судья? Каким-то образом он оказался в курсе событий. Если бы нам удалось изловить его, мы, полагаю, смогли бы вплотную приблизиться к разгадке. Господину Судье первому стало известно о трагедии в летнем домике и о гиосцине, хотя о нем он мог всего лишь догадаться, зная, что Силвердейл - известный специалист по алкалоидам. В любом случае господину Судье известны все подробности происшествия и у него, похоже, имелся и мотив. Кто же он, как вы думаете?
      - Совершенно очевидно, что этот человек ни за. что не согласится выступить открыто, если только не заставить его силой. Возможно, это всего лишь случайный свидетель.
      - Да, возможно. А еще?
      - Это может быть Спраттон. Он заинтересован в том, чтобы доказать факт убийства, а не самоубийства.
      - Тоже похоже на правду. Еще какие-нибудь предположения?
      - Не знаю, кто бы еще подошел па эту роль, сэр. Кстати, я послал людей за оригиналами тех шифрованных объявлений, и теперь они у меня.
      Инспектор извлек из своего блокнота два листка и передал их шефу.
      - Хм! Первый текст - тот, с буквами,- составлен обычным способом, из вырезок,- произнес сэр Клинтон, разглядывая объявления.- Числа во втором объявлении вырезаны из газеты, вероятнее всего из раздела, где публикуются результаты розыгрыша облигаций Подземной железной дороги и других предприятий. Эти колонки сплошь состоят из цифр. А что насчет адреса, который принято указывать в конце? Он, разумеется, оказался фальшивым?
      - Да, сэр. Такого места попросту не существует.
      - Адрес написан от руки. Почерк, похоже, женский. Господин Судья сильно рисковал, однако если бы все объявление с начала до конца было составлено из вырезок, в газете, вероятно, отказались бы его принять, заподозрив неладное. Вы выяснили что-нибудь насчет почерка, инспектор?
      - Мне удалось раздобыть образцы почерка мисс Хэйлшем и мисс Дипкар,сообщил инспектор, всем видом своим показывая, что подошел к проблеме с полной ответственностью.- Почерк в объявлении с этими образцами не совпадает. Затем я показал текст нескольким людям, в надежде, что они опознают почерк. И мисс Хэйлшем немедленно сказала, что узнает руку самой миссис Силвердейл!
      - Значит, подделка? До чего же ловок этот господин Судья! Я восхищен его предусмотрительностью.
      - Что ж, насколько я понимаю, мы опять оказались в тупике, сэр,проговорил инспектор. Однако сэр Клинтон, видимо слишком поглощенный восторженными размышлениями, не расслышал его замечания. Следующий его вопрос касался уже совсем иной темы:
      - А как обстоят дела с вашим другом мистером Уэлли, инспектор? Мне кажется, мы должны как можно скорее задержать и допросить его. Ему определенно что-то известно.
      - Я пытался отыскать его, сэр. Но он уехал из города, и я пока не смог напасть на его след. Полагаю, он уехал на скачки или другое мероприятие в этом духе. Это в его обычае - вот так уезжать, не оставив адреса. Но я задержу его сразу же, как только он вернется в Вестерхэвен.
      - Подозреваю, что Уэлли - наш главный свидетель, так что не дайте ему ускользнуть. Вам следует связаться с полицейскими в тех местах, куда он мог направиться, и заручиться их помощью.
      - Хорошо, сэр.
      - А теперь расскажите, что вы в конце концов сделали с нашим списком версий? Сколько пунктов из девяти в нем осталось?
      Флэмборо извлек на свет свой истрепанный листок и в очередной раз развернул его.
      - Принимая во внимание ваше недавнее утверждение, сэр, следует вычеркнуть последний вариант: гиосцин миссис Силвердейл подмешали с целью одурманить ее, но не убить.
      Инспектор перечеркнул последнюю строчку списка.
      - В таком случае, остается всего две альтернативы:
      Хассендин Миссис Силвердейл
      1. Самоубийство Несчастный случай
      2. Убийство Несчастный случай
      А Хассендин, судя по данной ему характеристике, едва ли избрал бы столь болезненный способ самоубийства - выпустить две пули себе в грудь. Значит, вариант два выглядит наиболее правдоподобным. Мы подбираемся к разгадке быстрее, чем я ожидал.
      Глава 13
      Новое убийство
      Войдя на следующее утро в кабинет сэра Клинтона, инспектор, не тратя время на вступление, сразу же начал с дурных новостей.
      - Произошло еще одно убийство, сэр,- возмущенно провозгласил он.
      Сэр Клинтон поднял глаза от груды бумаг, лежащей перед ним на столе.
      - Кто на этот раз?- отрывисто произнес он.
      - Уэлли, сэр. Тот самый человек, который мог сообщить нам хоть что-то о происшествии в летнем домике.
      Сэр Клинтон откинулся на спинку кресла и устремил на инспектора бесстрастный взгляд.
      - Счет совсем не в нашу пользу,- сухо заметил он.- Четыре убийства за весьма короткий срок, а нам нечем крыть. Мы же не можем спокойно дожидаться, пока все население Вестерхэвена будет поголовно истреблено, а потом арестовать единственного выжившего. Общественность начинает нервничать, инспектор. Налогоплательщики хотят знать, за что они платят нам деньги.
      Флэмборо ответил оскорбленным взглядом.
      - Ничего, общественность потерпит!- резко заявил он.- Я старался изо всех сил. Если вы хотите передать дело другому, сэр, я буду только рад.
      - Я вас ни в чем не упрекаю, инспектор,- успокоил его сэр Клинтон.- В данном случае я не на стороне общественности, поскольку знаю достаточно, чтобы понимать сложность вашего положения. Нет смысла отрицать, что мы имеем дело с человеком куда более коварным, чем обычный убийца-дилетант. Он практически не оставил вам возможности напасть на его след.
      - Я не могу упрекнуть себя в бездействии,- возразил инспектор.- Я шел до конца по каждому следу, который мне все-таки удавалось отыскать. Но не могу же я арестовать Силвердейла только потому, что его мундштук оказался на месте преступления. К черту налогоплательщиков! Они не понимают, что на одном подозрении, не подкрепленном уликами, дела не построишь!
      - Расскажите мне о последнем убийстве,- попросил сэр Клинтон, закрывая тему.
      - Последние пару дней я был занят поисками этого Уэлли, желая как можно скорей допросить его,- начал инспектор.- Но, как я вам уже говорил, Уэлли покинул Вестерхэвен,- уже некоторое время его никто не видел в тех местах, где он обычно появляется. Я неоднократно заходил к нему домой, но и там .ничего нового не узнал. Уезжая, Уэлли не сообщил, когда вернется, однако вернуться он, очевидно, собирался, поскольку оставил в квартире все свои пожитки и не дал хозяину разрешения снова сдать его комнаты.
      - И у вас нет сведений, что его видели где-то в другом месте?
      - Нет. Я на это и не надеялся. У него вполне стандартная внешность, поэтому едва ли можно было ожидать, что не знакомый с ним человек узнает его по описанию в огромной толпе на скачках.
      Сэр Клинтон кивнул, давая инспектору знак продолжать.
      - Сегодня утром, около семи утра, водитель молоковоза, проезжавший по Лизардбриджскому шоссе, заметил в придорожной канаве какой-то странный предмет. До рассвета оставалось еще около получаса, поэтому у него наверняка еще горели фары. В пасмурную погоду по утрам довольно темно. В общем, шофер заметил на обочине нечто странное и затормозил. Остановив грузовик, он увидел, что из придорожной канавы торчит рука, и вылез из машины, чтобы проверить в чем дело. Думаю, поначалу он решил, что это пьяный свалился и уснул у дороги. Однако в канаве лицом вниз лежало мертвое тело.
      Этот водитель, судя по всему, неглупый человек. Он пощупал тело аккуратно, чтобы его не сдвинуть, и убедился, что перед ним уже остывший труп. Тогда, вместо того чтобы поднять суматоху и затоптать все вокруг, он тихо сел обратно в грузовик и отправился на поиски полисмена. Отыскав констебля, шофер отвез его к трупу и оставил там на страже, а сам на своем грузовике покатил в участок.
      - А сами вы не ездили на место преступления, инспектор?
      - Ездил, сэр. Констебль опознал в убитом Уэлли,- я говорил вам, что здешним полицейским он был хорошо знаком,- и, зная, что я интересовался этим человеком, попросил оповестить меня. И я немедленно отправился на место происшествия.
      - И что же?
      - Причину смерти я определил почти сразу же,- продолжал инспектор.Здесь опять поработала удавка. Уэлли был задушен тем же способом, что и служанка из Хэтерфилда. Симптомы совершенно типичные: лицо и язык раздуты, глаза широко раскрыты и выкачены, зрачки расширены; на губах и вокруг ноздрей немного крови. Когда же я получил возможность целиком осмотреть тело, на шее обнаружилась отчетливая отметина от удавки.- Флэмборо секунду помедлил, словно для того, чтобы подчеркнуть значимость следующих слов.- Я, разумеется, обыскал канаву, и обнаружил там саму удавку. Это оказалось весьма сложное устройство. Очевидно, на сей раз преступник действовал более продуманно.
      - Хорошо, и что же представляет собой эта удавка?- резко проговорил сэр Клинтон, раздраженный слишком пространными комментариями инспектора.
      - Вот она, сэр.- И Флэмборо неожиданно торжественным жестом извлек на свет орудие убийства.- Видите - это струна от банджо, продетая в кусок резиновой трубки. Рукоятки, как и в прошлый раз, сделаны из кусков ветки, однако в Хэтерфилде вместо струны и резиновой трубки убийца воспользовался обычной бечевкой. Струна не позволила удавке порваться, а резиновая трубка распределила давление и не дала струне врезаться в тело.
      Сэр Клинтон взял удавку и принялся с явным интересом ее рассматривать.
      - Хм! Конечно эта находка вам не сильно поможет, но все же она чуть больше рассказывает о личности убийцы, чем первая удавка. Струну, разумеется, можно купить в любом музыкальном магазине. Но вот резиновая трубка должна навести вас на некоторые мысли.
      Инспектор снова внимательно оглядел удавку.
      - Стенки очень толстые, а внутреннее отверстие неожиданно узкое по сравнению с внешним диаметром.
      Сэр Клинтон кивнул.
      - Химики называют это "напорной трубкой". Она применяется для выкачивания воздуха из сосудов и вообще при работе со сниженным давлением. Вот для чего такие толстые стенки: они не порвутся под напором внешнего давления, когда внутри трубки будет вакуум.
      - Понятно,- протянул инспектор, задумчиво вертя трубку в пальцах.Значит, подобные вещи обычно имеются в заведениях наподобие Крофт-Торнтонского института?
      - Практически всегда,- отозвался сэр Клинтон.- Но не делайте излишне поспешных выводов. А что, если кто-то намеренно пытается бросить тень на работников института? Трубка прекрасно подходит для этих целей. А ведь ее можно найти и за пределами научно-исследовательского института. Такие трубки свободно продаются в магазинах.
      - О, вот как!- протянул инспектор, несколько удрученный крушением перспективной, как ему казалось, версии.- Да, вероятно, вы правы, сэр. Но все-таки резиновая трубка - не вполне обычное орудие убийства, верно?
      - Вы хотите сказать, что обычному преступнику едва ли пришло бы в голову ею воспользоваться? Но ведь мы имеем дело не с обычным преступником. Наш противник чрезвычайно умен. А теперь скажите мне вот что: вас не удивляет, что убийца потрудился специально для полиции оставить орудие убийства на месте преступления? Он ведь преспокойно мог сунуть удавку в карман - она вполне бы туда поместилась.
      - Одного взгляда на тело достаточно, чтобы определить орудие убийства, сэр. Оставляя удавку, преступник ничем не рисковал, не так ли?
      Но сэра Клинтона объяснение Флэмборо не удовлетворило.
      - Чем меньше преступник оставляет на месте преступления улик, тем сложнее его поймать. Это общеизвестно, инспектор. А наш противник вовсе не дурак, как я уже неоднократно отмечал. Казалось бы, он должен был замести все следы. Но нет - он преподносит нам само орудие преступления, да еще настолько примечательное. Странно, не правда ли?
      - Значит, вы думаете, что убийца не имеет отношения к науке, но, используя элемент медицинского оборудования, хочет подвести под подозрение медика - то есть, Силвердейла?
      Сэр Клинтон ответил не сразу.
      - Я одного не могу понять,- наконец задумчиво проговорил он,- что перед нами: просто обман или двойной обман. И то и другое в равной степени возможно.
      Инспектор на минуту задумался, не в силах разгадать смысл этого таинственного замечания.
      - Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, сэр,- в конце концов осенило его.- Допустим, убийство совершил не Силвердейл, но убийца, вознамерившись навести подозрение на Силвердейла, оставляет на месте преступления предмет, применяемый в его лаборатории, чтобы мы - как, признаюсь, это случилось со мной,- обвинили в преступлении Силвердейла. Это будет просто обман. Если же убийство действительно совершил Силвердейл, он мог намеренно оставить удавку, рассуждая следующим образом: мы не поверим, что он настолько глуп, чтобы бросить орудие убийства рядом с телом, и исключим его из списка подозреваемых. И это уже будет двойной обман. Правильно, сэр?
      - В вашем изложении это выглядит чертовски запутанно, инспектор, но все же вы, кажется, уловили суть моей мысли,- ответил сэр Клинтон.- Я же лично считаю, что нам не следует на основе этой находки делать далеко идущих выводов, иначе мы рискуем основательно заблудиться. Если когда-нибудь нам удастся выйти на верную Дорогу, удавка благополучно встанет в ряд остальных улик. Но делать на нее основную ставку я бы не стал. А теперь Давайте от цветистых рассуждений вернемся к фактам.
      На сей раз инспектор проявил большую, чем обычно, стойкость: отповедь шефа не смогла затушить обуявший его азарт игрока, вытянувшего хорошие карты.
      - Если вы помните, сэр, вчера вечером стоял сильный мороз, поэтому на дороге не осталось никаких отпечатков. Но края канавы заросли высокой травой. Следов борьбы я на ней не обнаружил. Конечно они могли драться и на дороге, но трава совершенно не примята.
      - Значит, тело не перетащили с дороги в канаву, а перенесли и бросили?
      - Думаю, да, сэр. Полоса травы между дорогой и канавой очень узкая места хватит, только чтобы встать. Перенести через нее тело не так уж трудно.
      - А состояние тела позволяет заключить, что его бросали?
      - Да, сэр. Поза ясно указывает на то, что его либо уронили, либо свалили, как мешок.
      - Значит, по-вашему, убийца действовал в одиночку?
      - Если бы тело тащили вдвоем,- взяв его за плечи и за ноги,- оно лежало бы более аккуратно, а не такой кучей. Нет, оно выглядит так, будто его кое-как сунули в канаву. Я действительно склонен думать, что здесь действовал один человек.
      - Вы, конечно, осмотрели одежду убитого - обыскали карманы и так далее?
      - Разумеется, сэр. Но в карманах не нашлось ничего существенного,отозвался инспектор. Его тон ясно указывал, что за этим ответом последует продолжение.- Я осмотрел руки убитого, сэр, и в правом кулаке нашел кое-что важное. Пальцы были сжаты. Вот это выпало, когда я раскрыл их.
      Флэмборо положил на стол пуговицу, прикрепленную к обрывку ткани. Внимательно осмотрев находку, сэр Клинтон достал карманное увеличительное стекло и подверг ее еще более пристальному изучению.
      - Очень интересно, инспектор. И что же вы о ней скажете?
      - Очевидно, убитый, сопротивляясь, оторвал пуговицу от одежды убийцы. Эта пуговица мне кое о чем напоминает. Видите это ярко-желтое пятно на ткани и на нитках, которыми пришита пуговица?
      - Похоже, это пятно от пикриновой кислоты. Вы это имели в виду?
      - Да, сэр. А еще обратите внимание на рисунок ткани.
      - Вы хотите сказать, что эта пуговица, оторвана от старого рабочего пиджака, в котором Силвердейл был в день нашего визита в Крофт-Торнтонский институт?
      - Без всякого сомнения, сэр. Я прекрасно помню это пятно. И, лишь увидев его, я вспомнил рисунок ткани.
      - И каково ваше заключение?
      - Я считаю, что Силвердейл, боясь, что кровь с лица Уэлли попадет ему на одежду, надел свой старый рабочий пиджак. Его он мог бы потом спокойно уничтожить, не опасаясь возбудить подозрения. Человек имеет полное право избавиться от изношенного пиджака. Совсем иное дело уничтожать хорошую одежду: это могло вызвать удивление. Но если бы Силвердейл заменил старый рабочий пиджак чем-то другим, этого попросту никто бы не заметил.
      - Должен признать, все это чертовски убедительно, инспектор. Но...
      - Но - что, сэр?
      - Видите ли,- задумчиво произнес сэр Клинтон,- мы и на сей раз принуждены выбирать между просто обманом и обманом двойным. И это - не единственная проблема.
      Инспектор на минуту задумался. На сей раз доводы сэра Клинтона не произвели на него особого впечатления, хотя развивать тему он все-таки не решился.
      - Как бы то ни было, сэр, теперь вполне понятно, какое отношение имел Уэлли к происшествию в летнем домике. Я уже говорил вам, что этот человек постоянно выискивал способ без особых усилий раздобыть денег, и не важно, до какой степени бесчестным будет этот способ. Кстати, это именно он пытался выяснить номер автомобиля, который якобы его сбил,- хотел получить компенсацию, хотя никакого ущерба и в помине не было. Видите, он готов был пойти на что угодно, лишь бы разжиться деньгами, одновременно избегая необходимости работать. Таким образом, нетрудно понять, какую роль он сыграл в недавней трагедии: Уэлли был тем человеком, которого вы окрестили "любопытным Томом".
      - А какие-нибудь другие предположения у вас имеются? Я, конечно, не утверждаю, что вы ошибаетесь.
      - Ну, Силвердейл, желая застать свою жену на месте преступления, мог воспользоваться услугами Уэлли в качестве независимого свидетеля.
      - Думаете, именно такой свидетель ему требовался? Я лично не уверен, что Уэлли - лучший кандидат на эту роль.
      - Эта роль - не из приятных, сэр,- заметил инспектор.- Едва ли Силвердейл стал бы обращаться с такой специфической просьбой к кому-либо из своих друзей. А женщина, разумеется...
      Он внезапно замолчал, осененный какой-то новой идеей. Сэр Клинтон же будто бы и не слышал последних слов инспектора.
      - Допустим, Силвердейл действительно поручил Уэлли роль свидетеля. Что же произошло дальше?
      - События могли развиваться следующим образом: Силвердейл оставляет Уэлли у бокового окна, а сам отправляется к окну, выходящему на дорогу. Затем, в соответствии со своим замыслом, он, разбив стекло, вламывается в комнату. Хассендин, решив, будто Силвердейл хочет поколотить его или даже убить, вытаскивает пистолет. Завязывается драка: Силвердейл пытается отобрать у Хассендина оружие. Внезапно пистолет выстреливает, и пуля по чистой случайности попадает в голову миссис Силвердейл. Драка продолжается. В конце концов Хассендин получает две пули в грудь.
      Сэр Клинтон окинул инспектора взглядом, исполненным неподдельного уважения:
      - Очень может быть, что ваши предположения совсем недалеки от правды. Прошу вас, продолжайте.
      - Об остальном нетрудно догадаться. Уэлли, наблюдавший за происходящим через боковое окно, пускается наутек и скрывается во мраке. Не сделай он этого, Силвердейл, вероятно, тут же застрелил бы его, чтобы уничтожить единственного свидетеля. Позже, все как следует обдумав, Уэлли решает, что судьба подарила ему настоящую золотоносную жилу. Шантажируя Силвердейла, он сможет до конца жизни получать стабильный доход. Но потом, думаю, Уэлли струсил и решил подстраховаться. Он начал шантажировать Силвердейла, а затем явился в участок, якобы намереваясь дать показания. После этого он снова явился к Силвердейлу и намекнул о своем визите в полицию. Терпение Силвердейла иссякло. Отныне Уэлли был обречен на ту же участь, что и служанка из Хэтерфилда.
      - В самом деле очень убедительно, инспектор,- проговорил сэр Клинтон, внимавший рассказу Флэмборо с искренним интересом.- Однако вы все же упустили из виду несколько деталей. К примеру, каким образом связано с вышеописанными событиями убийство служанки?
      Флэмборо на секунду задумался.
      - В настоящий момент я не в силах дать удовлетворительный ответ, сэр. Но все же позволю себе высказать предположение. По словам Ренарда, миссис Силвердейл собиралась написать черновик нового завещания. Вполне вероятно, что она сообщила об этом Силвердейлу. Он, разумеется, захотел уничтожить этот черновик до того, как полицейские обыщут его дом и вещи жены.
      - Да, скорее всего, у него должно было возникнуть такое намерение. Но оно едва ли могло толкнуть Силвердейла на ненужное убийство. Кроме того, ему незачем было убивать служанку: в собственном доме он был волен делать все что заблагорассудится. Служанке и в голову не пришло бы что-нибудь заподозрить.
      - Однако не следует забывать, что служанка прекрасно знала своего убийцу,- напомнил инспектор.- На это указывают все обстоятельства преступления. Все же пока это лишь версия. В данном случае у меня нет ни единой улики, доказывающей вину Силвердейла. Я могу лишь предполагать, что служанка увидела что-то подозрительное - к примеру, кровь на его пиджаке. И ему пришлось заткнуть ей рот.
      Сэр Клинтон, на этот раз воздержавшись от комментариев, обратился к новой теме:
      - А какое место в вашей теории занимает господин Судья? Теперь совершенно ясно, что ваш приятель Уэлли и господин Судья - разные люди.
      Инспектор задумчиво почесал нос, будто пытаясь трением добыть искру мысли.
      - Да, в настоящий момент я действительно не могу втиснуть господина Судью в мою теорию. Уэлли и господин Судья - не один человек. Но погодите! Предположим, что Уэлли вовсе не был свидетелем Силвердейла. Если как следует подумать, ему и в самом деле едва ли пришло бы в голову воспользоваться услугами такого проходимца.
      -? Я в этом совершенно убежден, инспектор. В дополнительных аргументах нет нужды.
      - Но мы обошли вниманием еще одну возможность!- возбужденно перебил Флэмборо.- Я все это время исходил из предположения, что Силвердейл стоял у окна в одиночестве. Но что, если он привел с собой кого-то еще? Эти двое подглядывали в переднее окно, не зная о том, что у бокового окна притаился Уэлли.
      - Вы поистине превзошли себя, инспектор,- одобрительно заметил сэр Клинтон.- Думаю, ваша гипотеза, по крайней мере наполовину, соответствует истинному положению вещей.
      - Кто же мог быть тем вторым свидетелем?- нетерпеливо заговорил Флэмборо, будто бы недовольный тем, что его прервали.- Как насчет мисс Дипкар?
      - Советую вам подумать еще немного, инспектор,- сухо произнес сэр Клинтон.- Неужели вы всерьез полагаете, что Силвердейл мог попросить о такой услуге девушку, которую он, судя по всему, любит? Это невероятно!
      Резкий тон шефа охладил энтузиазм инспектора.
      - Думаю, вы правы, сэр,- разочарованно согласился он.- Но есть и другая девушка, которой, несомненно, доставило бы удовольствие исполнить просьбу Силвердейла. Я говорю о мисс Хэйлшем. Она мечтала о том, чтобы свести счеты с миссис Силвердейл и Хассендином, и потому с радостью согласилась бы публично унизить их, дав показания в суде. Эта грязная история должна была доставить ей немало удовольствия. Вы не можете этого отрицать, сэр.
      На сей раз сэр Клинтон спорить не стал.
      - Я и не отрицаю,- отрывисто произнес он.- Но вам не следует ограничивать круг подозреваемых одним лишь женским населением Вестерхэвена. В деле такого сорта Силвердейлу было бы куда удобнее воспользоваться помощью мужчины. Так почему же мы обходим вниманием его друзей?
      - Вы о Маркфилде, сэр? От него, боюсь, нам ничего стоящего не добиться. Вы и сами видели, как старательно он отмалчивался, когда мы расспрашивали его о Силвердейле, а если и начинал говорить, то только под нашим нажимом. И нет никакой уверенности, что он нам не солгал. Мне не слишком-то понравилось поведение доктора Маркфилда.
      Сэр Клинтон встал из-за стола и, перейдя через комнату, снял с крючка свою шляпу.
      - Что ж, придется нам еще немного потерпеть его неприятные манеры, инспектор: мы отправляемся в Крофт-Торитонский институт выяснять вопрос о пиджаке Силвердейла. Если хотите, можете самостоятельно вести разговор, но я хочу при этом присутствовать. Разрешаю вам также более настойчиво расспросить Силвердейла о его перемещениях и занятиях в ту ночь, когда погибла его жена. Может быть, по некотором размышлении он станет более разговорчив? Хотя на этой стадии я не жду от него особой откровенности.
      Глава 14
      Пиджак
      Полицейские застали Маркфилда за работой. Флэмборо, не тратя время на вступление, сразу же приступил к делу.
      - Что вы об этом скажете?- проговорил он, показывая доктору обрывок ткани с пуговицей, найденный в руке убитого Уэлли.
      Маркфилд внимательно осмотрел пуговицу, но на лице его отразилось лишь недоумение.
      - Насколько я понимаю, это пуговица и кусочек ткани с пятном от пикриновой кислоты,- проговорил он с оттенком иронии.- Вы хотите, чтобы я подверг их экспертизе? Если так - прошу вас рассказать мне, чего вы хотите добиться с помощью этих предметов, чтобы я знал, что именно с ними делать.
      Флэмборо впился в него взглядом, словно пытаясь прочесть по лицу его мысли, но Маркфилда, казалось, это ничуть не смутило.
      - Я не телепат, инспектор,- заметил он.- Вам придется ясно объяснить мне, чего вы от меня хотите. Мне также нужно знать, могу ли я отрезать кусочек ткани, чтобы подвергнуть его химическому анализу.
      Флэмборо понял, что вызвать Маркфилда на откровенность будет сложнее, чем он надеялся.
      - Для начала как следует рассмотрите этот предмет,- попросил он.- Вам приходилось прежде видеть нечто подобное?
      Маркфилд еще раз невозмутимо оглядел пуговицу.
      - Это пуговица и кусочек ткани,- наконец повторил он.- Разумеется, мне приходилось видеть пуговицы, да и в кусочке ткани нет ничего необычного. Пятно, похоже, от пикриновой кислоты, но сказать наверняка я смогу только после экспертизы. Вы ведь этого от меня хотите?
      - Чего я хочу, доктор Маркфилд,- проговорил Флэмборо, с трудом сдерживая гнев,- так это узнать: видели ли вы где-нибудь вещь, от которой могла быть оторвана эта пуговица?
      Маркфилд недобро прищурился.
      - Кажется, это пуговица от пиджака. Честно говоря, я не специалист по пуговицам. Вероятнее всего, эта пуговица оторвалась от костюма.
      - Советую вам прекратить эту игру, доктор Маркфилд,- произнес Флэмборо.- Посмотрите на ткань. Она вам знакома?
      На лице Маркфилда отразилось явное раздражение.
      - Но ведь вы уже и сами опознали ткань. Зачем же вы явились сюда? Очевидно, вы считаете, что эта пуговица оторвана от рабочего пиджака доктора Силвердейла. Я не могу этого утверждать. Возможно, вы правы. Почему бы вам просто не взглянуть на сам пиджак? Если окажется, что он порван, вы получите свое доказательство - уж не знаю чего. Я не понимаю, для чего вам понадобилось втягивать в это дело меня.
      - Я хочу, чтобы вы запомнили одну вещь, доктор Маркфилд,- жестко проговорил Флэмборо.- Оказаться соучастником преступления постфактум совсем несложно. А наказание за соучастие - пожизненная каторга. Мне не слишком нравится ваша манера уклоняться от ответа на вопросы, которые мне приходится вам задавать, и я хотел бы напомнить вам, что, ведя себя таким образом, вы сильно рискуете. Намного разумнее было бы добросовестно сотрудничать с нами.
      Грозный намек произвел на Маркфилда должный эффект. Лицо его помрачнело, однако он явно решил изменить тактику.
      - Хорошо, задавайте свои вопросы,- злобно бросил он.- Но я буду отвечать на них, исходя лишь из фактов. Я не намерен говорить, что я думаю и как мне кажется. Я сообщу вам лишь то, что знаю,- если вы об этом спросите.
      Флэмборо не замедлил принять вызов.
      - Прекрасно, доктор Маркфилд. Если хотите, будем придерживаться фактов. Насколько мне известно, вы вместе с доктором Силвердейлом одно время принимали участие в самодеятельных спектаклях. Мне сказал об этом доктор Рингвуд. Это так?
      - Да. Некоторое время назад мы состояли в одном любительском театре.
      - Приходилось ли доктору Силвердейлу в каких-нибудь постановках играть на банджо?
      Маркфилд на секунду задумался.
      - Кажется, да.
      - Он хороший музыкант?
      - Он умеет играть на банджо,- уточнил Маркфилд.- Я не стану высказывать мнения относительно степени его мастерства. Это не факт, а всего лишь вопрос вкуса.