На глазах Нам-Ура показались невольные слёзы.
      Пру всё беспорядочней размахивал руками, его и так бессвязные слова становились ещё бессвязнее, а беспорядочные прыжки всё более отвратительными.
      Наконец, он и вовсе забормотал что-то нечленараздельное, его глаза округлились, на мгновение Пру показалось, что могучий Ву, подмигнув ему своим глазом, стремительно спускается с неба, и он без сил упал на землю, на его губах показалась белая пена.
      "Раньше с Пру такого не было"- озадаченно подумал Нам-Ур и глядя на встревоженные лица людей племени громко произнёс: "Могучие духи сказали Пру, что они помогут племени, можно готовиться к охоте на волчицу".
      Одобрительно кивая головами, мужчины разошлись по становищу и начали подготовку.
      Зажав копья между колен, они каменными скребками с треугольной выбоиной, взятыми у запасливого Тлума, тщательно заостряли конец копья, а затем обжигали его на огне. Некоторые делали себе новые копья.
      Но тщательнее всех к охоте готовился Блум. Он выпросил у Тлума острый каменный наконечник и теперь прилаживал его к своему копью. Отпилив небольшим камнем с зубчатами краями конец копья, он острой кремневой пластинкой сделал в копье желобок, вставил в него наконечник и начал прикреплять его к копью тонкими, но прочными красными сухожилиями зайца, которые дала ему вся зареванная Кру. От напряжения у него вздулись на лбу вены.
      Закончив работу, Блум поднял копьё к небу и мрачно произнёс: "Старая, злобная волчица, ты не уйдёшь от Блума. Блум проткнёт тебя вот этим копьём и принесёт твою вонючую шкуру в племя, прежде чем могучий Ву закончит свой путь".
      Солнце было уже высоко, когда охотники вышла из стойбища.
      Впереди всех шёл Блум. Его острое зрение, ещё более обострённое внезапным горем, без труда улавливало все следы, которые оставила волчица. Вот клок её шерсти, вот, примятые ею, стебельки травы.
      Внезапно в траве что-то блеснуло. Блум быстро нагнулся, и у него опять чуть не подкосились ноги.
      Эта была раковина, которую Нам-Ур одевал на шею Ли, очевидно, от тряски она слетела , а может быть девочка сама сорвала её с себя, чтобы дать знак своим спасителям .......
      Огромным усилием воли он взял себя в руки.
      Спустившись с холма, охотники остановились. Дальше след волчицы терялся в траве.
      Блум жадно втянул в ноздри воздух, но тщетно, очевидно, волчица побежала в другом направлении.
      "Блум всё равно найдёт тебя, старая коварная волчица",- прорычал Блум ....
      Накормив волчат, и лёжа у своей норы, под лучами жаркого солнца, волчица смотрела, как весело и беззаботно они играют. Внезапно её чуткие ноздри уловили знакомый ей запах людей, но к этому запаху примешивался какой-то другой, настороживший её.
      Подняв свою лобастую голову, она посмотрела в сторону, откуда исходила опасность. Запах усиливался.
      Волчица взяла за загривок самого старшего и потащила его в нору .....
      "Пак нашёл волчицу, Блум". К тяжело дышащему Блуму подбежал один из охотников племени.
      " Нора волчицы находится совсем недалеко" Блум с благодарностью кивнул головой и побежал за ним.
      Немного не добежав до норы, охотники остановились. Важно было прежде времени не спугнуть волчицу.
      Охотники тихо подходили к норе. Затаилась и волчица.
      Внезапно один из самых маленьких волчат жалобно и тонко тявкнул.
      "Ага! Так ты здесь, старая злобная волчица",- торжествующе произнёс Блум, и начал остервенело тыкать копьём в нору. Но она была достаточно глубока, и копьё Блума не причинило волчице никакого вреда.
      Забившись к самому её краю и прикрывая дрожащих, жалобно скулящих, волчат своим телом, она злобно смотрела на наконечники копий, мелькающие перед самым её носом.
      В горячке охоты Блум, попытался, было пролезть в широкую переднюю часть норы.
      Но, волчица, подняв на загривке шерсть, бросилась на Блума. Спасла его такая же звериная реакция, как и у волчицы. Он успел отпрянуть, и когтистая лапа волчицы прошла всего лишь в сантиметре от его лица.
      Поняв, что быстро волчицу взять не удастся, охотники отошли от норы на несколько шагов и принялись громко обсуждать ситуацию.
      Волчица сидела в норе со своим выводком и скорее бы умерла, чем покинула её - это охотники хорошо поняли. Но если у норы есть запасной выход, то волчица легко через него могла уйти от погони.
      Тщательно исследовав ближайшую к норе местность, охотники ничего не обнаружили. Это облегчало задачу.
      Но как добраться до волчицы. Разъяренный Блум горя жаждой мести попробывал было попасть в нору сверху. Но вскоре оставил эту затею. Холм, в котором была прорыта нора, был довольно большой и, Блуму с остальными охотниками пришлось бы долго рыть его.
      Тогда они разожгли костёр и стали бросать в неё горящие головни, но и это не помогало.
      Головни, ударяясь об извилистые стены норы, не долетали до её конца.
      Волчата кашляли и чихали, волчица мотала головой от едкого дыма, но выходить не собиралась.
      И тогда люди придумали следующее.
      Выбрав молодую осину Блум достал из за пояса большой каменный нож.
      Держа его в правой руке, он сильно размахнулся и сделал первый удар. Нож тяжело вгрызался в дерево, но спешить Блуму было некуда.... Подрубив дерево с одной стороны, Блум перешёл на другую.
      Наконец осина была срублена. Очистив её от вёток и обрубив тяжёлое корневище, Блум начал заострять тонкий конец осины. Заострив его, Блум положил осину в пламя костра.
      "Могучие духи, помогите мне" - глядя на конец осины, шептал он, -расправиться с волчицей и отомстить за Ли.
      Тонкий конец осины почернел и обуглился. Блум удовлетворенно потрогал его пальцем и злорадно произнёс: "Ну, теперь то ты от меня не уйдёшь старая коварная волчица".
      Обхватив толстый конец осины, мужчины как тараном стали бить ей в нору.
      "Ух-Ух"- сосредоточенно хрипели они.
      Теперь дело продвигалось быстрее. Острый конец осины, к тому же закалённый на костре, без труда пробивал мягкую почву норы, с каждым ударом входя туда глубже и глубже.
      Поняв, что теперь ей не уйти волчица глухо зарычала и оскалила клыки.
      Но она вовсе не собиралась бежать.
      Стремительно вылетев из норы, разъярённый зверь вцепился в горло одного из охотников.
      Короткое мгновение, сухой лязг зубов и вот уже один из них, взмахнув руками, с прокушенным горлом падает на землю. Стремительно отскочив от него, и немного присев на лапы волчица приготовилась к новой атаке.
      Но копьё Блума опередило её.
      Удар был настолько сильным, что копьё, пробив волчицу, насквозь буквально пригвоздило её к земле.
      Волчица судорожно дёрнулась и громко завыла.
      "Ага! Старая коварная волчица",- торжествующе сказал Блум- , "вот ты и попалась.
      Теперь Блум отомстит тебе за смерть Ли".
      Он взял тяжелое каменное рубило и, глядя прямо в, начинающие тускнеть, глаза волчицы, нанес ей первый удар.
      Он бил и бил ненавистного зверя пока голова волчицы не превратилась в кровавую кашу.
      "Где дети волчицы, -хриплым каким то звериным голосом прокричал Блум, -Блум убьёт их также, как она убила Ли.
      Маленькие серые комочки оставшись без матери жалобно скуля начали выползать из норы.
      Блум вряд ли сейчас понимал, что волчата ни в чём не повинны в смерти его дочери, ярость, боль и отчаяние переполняли его и искали себе выход.
      Вот тебе прокричал он и, сильно размахнувшись, ударил волчонка об осину. Маленький комочек, слабо писнув, затих. То же самое Блум проделал со вторым волчонком, с третьим, четвёртым пятым.
      Внезапно, будто мутная пелена спала с глаз Блума. Что же Блум делает - ужаснулся он. Ведь они же ещё дети, такие же дети как и Ли только звериные и ни в чём неповинны в её смерти.
      Обессиленный Блум прислонился к осине.
      Из норы выполз шестой последний волчонок. Он был самый маленький из своих братьев, к тому же у него была повреждена передняя лапа, и он хотел есть.
      Жалобно скуля, волчонок тыкался в бок своей матери.
      Затем он обнюхал своих братьев и сестер. Видно поняв, что они уже никогда не будут с ним весело играть на солнце, волчонок повернулся и, немного прихрамывая, побежал к небольшой осиновой рощице, находившейся неподалёку. Охотники молча проводили его взглядом.
      Солнце уже садилось, когда они достигли своего стойбища.
      Вокруг ярко горели костры. Никто не спал.
      Навстречу Блуму выбежала Кру. Внезапное горе опалило её. В глубине души она понимала, что вряд ли Ли останется живой. Волки не люди, но искорка надежды всё же жила в ней. И вот теперь она погасла. Ли не было рядом с Блумом, не было и её останков.
      -Блум сдержал своё слово! - Торжественно проговорил Блум,- старая коварня волчица мертва!
      И с этими словами он бросил мёртвую волчицу к ногам Кру.
      -Но, Ли нет! - Прошептала Кру, и её руки безвольно опустились.
      Круто повернувшись, Блум быстрыми шагами пошёл в степь.
      Некоторое время Ли стояла в оцепенении.
      Блум продолжал уходить.
      "Я люблю тебя!- Отчаянно прокричала Кру,- Я люблю тебя, Блум, повторила она, - Не уходи.
      Услышав эти слова, Блум вздрогнул, на секунду остановился, но затем снова прибавил шаг.
      "Я люблю тебя Блум!- отчаянно прокричала Кру и бросилась вслед за ним.
      Блум остановился, а затем, повернувшись, медленно, медленно пошёл в становище.
      Навстречу ему бежала Кру.
      ***********************************************************************
      Молча обнявшись, они до утра просидели у ярко пылающего костра.
      Глава 3
      Прошло ещё несколько дней. Солнце по утрам уже светило не так ярко, по утрам на травах выступала обжигающе холодная роса и Нам-Уру стоило большого труда будить людей, буквально силком выволакивать их из под тёплых шкур и продолжать идти, идти ...
      "Скоро наступят холода и сверху пойдёт большая вода, -с тревогой думал он, -и тогда мы погибнем среди этой чахлой травы. Здесь не из чего построить даже простой навес".
      Колдун Пру был недоволен решением Нам-Ура, он считал, что племени нужно было идти вдоль реки, где водилось много вкусной и жирной рыбы. Он видел, что некоторые из племени тоже не одобряют решение Нам-Ура и, хотя его могущество значительно укрепилось, после того как Блум поймал волчицу, благодарный Блум принёс ему даже её шкуру, но сейчас открыто выступать было опасно.
      "Погоди Нам-Ур придёт и мой черёд"- злорадно думал Пру, самодовольно поглаживая свой толстый живот.
      -Нам-Ур!- окликнул его Браг, широкоплечий коренастый, почти квадратный мужчина, возвышавшийся на голову над Нам-Уром, люди племени хотят есть, уже много раз подмигивала нам своим холодным глазом коварная Мун, а кроме тощего оленя, юрких зелёных ящериц, да отвратительных гусениц мы уже давно ничего не ели, может быть, был прав Пру, когда говорил что нужно было идти вверх по Большой Реке.
      -Возможно, - задумчиво сказал Нам-Ур, - но могучие духи мстят нам и вряд ли они захотят, чтобы мы возвращались туда вновь.
      Пру внимательно прислушивался к их разговору. Браг был дальним родственником Пру ....
      ***********************************************************************
      Медленно догорал день. Багровое светило уже почти ушло за линию горизонта, и его последние лучи отбрасывали длинные тени от людей кустарников и редких деревьев, преображая степь до неузнаваемости.
      Женщины племени готовили на костре нехитрую еду. Мужчины, сидя у огня, отдыхали после тяжёлого перехода, некоторые играли с детьми.
      Нам-Ура среди них не было, он ушёл далеко в степь. Тревожные мысли избороздили морщинами его широкий, покатый лоб.
      Начинал подыматься лёгкий ветерок. Нам-Ур поплотнее закутался в шкуру медведя.
      "Почему здесь нет лошадей? - мучительно размышлял он, -в степи должны быть лошади.
      Внезапно его чуткое ухо уловило легкий стук.
      Взволнованный Нам-Ур прилёг и приложил ухо к земле.
      Теперь топот копыт стал слышен яснее.
      Его острый глаз далеко, почти у самой линии горизонта, различил двух лошадей.
      Лошади приблизились
      Молодая огненно рыжая кобылица и чёрный как смоль вороной жеребец, чуть касаясь своими стройными, словно высеченными из камня ногами, легко скакали рядом. Вольный степной ветер широко развивал их пышные гривы. Время от времени кобылица, распушив свой большой красивый хвост, убегала от жеребца и тогда он, широко раздувая свои ноздри, громко и радостно заржав, догонял её. Его сильные стальные мышцы волнами переливались под атласной кожей. Догнав кобылицу, он легонько покусывал её за шею своими крепкими белыми зубами. Кобылица делала вид, что недовольна и при этом шаловливо мотала головой. Затем их игра повторялась. Так они бежали довольно долго. Нам-Ур невольно залюбовался ими.
      Наконец, кобылице по видимому игра надоела и, громко и призывно заржав, она быстро помчалась вперёд навстречу заходящему солнцу, за ней, выгнув шею, стремительно поскакал жеребец. В его последних лучах Нам-Ур четко видел их стройные силуэты. Через мгновение они исчезли из виду.
      "Значит, лошади в степи есть!" - подумал Нам-Ур и его сердце радостно забилось.
      Ноги сами понесли его в родное становище.
      "Слушайте люди племени-Нам-Ура",- громовым голосом прокричал он. Могучие духи не забыли нас.
      Сейчас Нам-Ур видел лошадей, пока только кобылицу и жеребца, но, наверняка, поблизости пасётся табун. Нам нужно только нагнать их и тогда у племени Нам-Ура будет много жирной пищи. А из их крепких шкур мы изготовим прочные покрытия для наших навесов.
      Теперь уже никто не роптал на Нам-Ура, люди с благодарностью смотрели на него
      На следующее утро они двинулись в путь.
      Все понимали, что нужно спешить, что нужно догнать табун, пока он не растворился в бескрайних просторах степи, или хищные злые волки не разогнали его.
      Но проходил день, другой третий, а табун лошадей оставался неуловимым
      Словно, насмехаясь над ними, далеко-далеко, почти у самого горизонта появлялись лошади, люди видели их чёткие профили, иногда они приближались и, тогда ветер доносил до них их громкое ржание, затем они исчезали.
      Постепенно люди начали роптать. Больше всех злился Браг.
      Нам-Ур обманул нас!- кричал он, - мы все погибнем в этой проклятой степи, так и не отведав лошадиного мяса. Табун уходит от нас всё дальше и дальше туда, где могучий Ву начинает свой путь, мы никогда не догоним лошадей, всё, что они нам оставят так только вот это.
      С этими словами он поднял лошадиную лепёшку и со смехом кинул её к ногам Нам-Ура.
      К его удивлению Нам-Ур не разразился проклятиями и угрозами. Он поднял лепёшку и стал её внимательно рассматривать. Затем он разломал её. Нам-Ур хочет сделать из лошадиной лепёшки лошадиное мясо, насмешливо выкрикнул кто-то из племени. Покажи Нам-Ур как это делать, а мы у тебя поучимся, может у нас что-нибудь получится. Покажи, покажи Нам-Ур
      Нам-Ур выждал, когда стихнет злобный смех и поднял руку. Слушайте люди племени Нам-Ура - сказал он Нам-Ур не обманул вас. Уже много лепёшек разломал Нам-Ур и они были такими же сухими и пустыми как болтун Браг. Люди племени одобрительно засмеялись. А теперь пусть Браг подойдёт сюда. Толпа вытолкнула из своих рядов оробевшего Брага.
      "Иди, иди сюда, Браг! - громовым голосом проговорил Нам-Ур, - Нам-Ур ничего тебе не сделает, Нам-Ур только вытрет о твою спину свои руки.
      Браг подошёл к нему и Нам-Ур не торопясь вытер руки о его спину.
      А теперь смотрите люди племени Нам-Ура громовым голосом сказал он и показал на жирный след, отчётливо видимый на спине Брага. Лошади не ушли далеко и след на спине Крука говорит об этом. Как только могучий Ву закончит свой путь, мы выходим.
      Сразу несколько людей племени изъявило желание идти с ним. Среди них был и Блум.
      Блум пусть останется в племени решил Нам-Ур сейчас здесь неспокойно, старый жирный Пру так и каркает словно старый ворон, а вот вернётся Нам-Ур тогда и поговорим.
      Всю ночь мужчины племени, не обращая внимания на высокую траву, хлеставшую по ногам и лицам,
      торопливо шли. И лишь только перед рассветом, не выдержав быстрой ходьбы, они как снопы повалились на землю. Но сон их не был долог. И снова они, превозмогая усталость, шли. Каждый шаг отдавался в раненой ноге Нам-Ура нестерпимой болью, но он, превозмогая эту боль, шёл. И лишь только, когда могучий Ву был высоко на небе, их чуткие уши уловили тревожное ржание лошадей.
      Перед ними открылось необычайное зрелище - две большие гряды холмов, поросшие густым лесом, величественно, словно двое часовых возвышались над степью. А дальше, в небольшом проходе между ними, простиралась изумрудно зелёная трава, и рос небольшой кустарник.
      Зажатый холмами табун тревожно ржал. Лошади, беспокойно прядая ушами, пугливо скакали в разные стороны, но вперёд идти не решались.
      "Но почему они не идут? - недоумевал Нам-Ур, - ведь сочная зелёная трава так сладка!?
      Загадка разрешилась быстро. Он увидел, как в обманчиво-изумрудной зелени отчаянно барахтаются две кобылицы. Они жалобно ржали и мотали своими роскошными гривами, а зыбкая топь не спеша, заглатывала свои жертвы. Остальные лошади, кося на них своими большими красивыми глазами, встревожено бегали по берегу. "Коварная вода"! - понял Нам-Ур. И непрошенная слеза покатилась по его суровому лицу.
      Это было давно, очень давно. Тогда Нам-Ур ещё не был могучим вождём своего племени, а был стройным быстроногим мальчишкой, тогда волосы, обильно покрывающие всё его крепкоё коренастоё тело, были чёрными, теперь они стали серебряными, почти седыми. В тот день он вместе с мужчинами своего племени и своим отцом угрюмым Ур-Намом пошёл на охоту. Могучий Ву тогда щедро разбрасывал по Земле свои лучи, даруя радость и жизнь всем на ней живущим. В лицо Нам-Уру дул лёгкий приятный ветерок.
      Ничто не предвещало тогда беды. Беда подкралась вдруг и незаметно.
      Погнавшим за большим лосем, увенчанным тяжёлой короной рогов на могучей горбатой голове, Ур-Нам в пылу охоты не заметил коварную воду, на которой предательски зеленела сочная трава.
      И коварная вода с радостью приняла свои жертвы.
      Громко и жалобно мыча, отчаянно мотая своей горбатой головой, лось медленно погружался в тёмную зыбкую пучину. Вместе с ним без стона и криков погружался в неё его отец.
      Большие ветки старого одинокого дуба, стоящего на краю пучины, наспех срубленные охотниками, оказались слишком короткими, и с громкими гортанными криками, они побежали к серым осинам, чья небольшая рощица находилась неподалёку. Нам-Ур слышал частый и злобный звук каменных топоров далеко разносящихся в притихшем лесу. Но было поздно. Подбежавший Ким-Ур самый лучший друг его отца только успел заметить на спокойной глади бездонной пучины, медленно поглощавшую свою жертву, только большую черную голову его отца.
      Последнее что смог заметить Нам-Ур это неугасимый огонь жизни, горящий в глазах отца.
      И тёмные холодные воды навсегда сомкнулись над его головой.
      Долго тогда плакал Нам-Ур.
      И вот теперь он, Нам-Ур, сам стал могучим вожаком своего племени, теперь в его глазах горит неугасимый огонь жизни, теперь он должен вести своё племя. Он смахнул случайно набежавшую слезу.
      Теперь у нас будет пища, много пищи удовлетворённо подумал он.
      Но впереди лошадей поджидала ещё большая опасность, о которой даже и не подозревал Нам-Ур.
      Высокий отвесный обрыв с острыми зубцами камней, к которому вела узкая тропинка второпях незамеченная Нам-Уром был совсем рядом, скрытый лишь небольшим кустарником от глаз Нам-Ура.
      "Надо послать Ки за остальными мужчинами племени, пусть Ки поторопит их, -озабоченно подумал Нам-Ур, пусть они придут на помощь и помогут в удачной охоте".
      Нам-Ур подошёл к Ки.
      -У Ки быстрые ноги, - сказал он юноше, - а мужчин мало, лошади могут уйти в степь, нужно предупредить остальных.
      Ки согласно кивнул головой.
      Солнце уже начало заходить, а людей племени Нам-Ура , за которыми он послал быстроногого Ки всё не было.
      "Ночью табун уйдёт обратно в степь", - с тревогой подумал Нам-Ур.
      Чёрный как смоль жеребец нервно запрядал ушами, а затем, не спеша, поскакал обратно по тропе ведущей в степь. За ним потянулся весь табун.
      "Так жеребец уйдёт!" - с отчаянием подумал Нам-Ур.
      Мужчины его племени пытались преградить встревоженным лошадям дорогу, но их было так мало.
      "Собирайте скорее большие кучи травы, собирайте и поджигайте, громким зычным голосом крикнул он,
      торопись хранитель огня. Лошади тревожно ржут, а степь такая большая.
      Путаясь в складках кожаного мешка, хранитель огня торопливо достал невзрачные камешки, несущие в себе огонь.
      Первые робкие языки пламени стали жадно лизать сухую траву, и вскоре пространство между двумя грядами заволокло едким белым дымом.
      -Нам-Ур, мы подошли! - и большая тёплая ладонь легла на плечо Нам-Ура.
      -Хорошо, Крук, озабоченно сказал Нам-Ур, -а кто же остался со старым болтуном Пру.
      -Женщины и дети сейчас идут, охраняют их лучшие люди племени. Пру тоже плетётся вместе с ними, сейчас он несёт тяжёлую поклажу и вряд ли будет каркать как старый ворон.
      Между тем, трава быстро прогорела, и на её месте остались тлеющая земля c, перебегающими по ней искорками огня.
      "Горячая"! И Нам-Ур ступив на неё, невольно отдёрнул ногу
      Зажатые с одной стороны болотом, а с другой догорающей травой лошади крутились на узком пятачке и тревожно ржали. И-о! И-о! - далеко разносилось по горящей степи.
      Нам-Ур испытующе и тревожно взглянул на Крука, рядом с ним стояли люди его племени, стоял и длинный Варр.
      А-А громко и отчаянно закричал Нам-Ур и, преодолевая нестерпимую боль от горящей земли, больно жгущей ему пятки, оскалив зубы в страшной улыбке, побежал вместе с людьми своего племени на храпящий от страха табун
      И красивые гордые животные, кося своими большими влажными глазами, подгоняемые ревущей чёрной людской массой, вооружённой острыми копьями, которыми они их больно кололи в широко раздутые бока, побежали навстречу своей смерти. А там их ждала коварная вода, которая, хлюпая и пузырясь, готовилась принимать свои жертвы.
      Зажатая, храпящим от страха, табуном рыжая кобылица бежала вместе со всеми. Её пышный хвост стлался по ветру.
      И-и! И-и! громко призывно и тревожно заржал чёрный как смоль жеребец.
      Рыжая кобылица повернула свою красивую голову. И-и! вновь заржал жеребец.
      Но у неё уже не было сил повернуть назад.
      И-и! И-и! громко призывно и тревожно заржала она.
      И-и! громко и тревожно отозвался чёрный как смоль жеребец.
      И-и! вновь тревожно заржала она.
      Бешено поводя своими красивыми большими глазами, жеребец вскинулся на задние ноги и рванулся в степь.
      Куда-а! Громко и грубо крикнул кто-то из людей Нам-Ура, пытаясь осадить его, - Куда-а !
      Но жеребец опрокинул своей широкой грудью одного, второго, третьего,
      чуть не растоптал своими копытами четвертого и помчался вперёд по тлеющей земле.
      Едкий дым больно щипал его чувствительные ноздри, его атласные бока мгновенно покрылись толстым серым слоем пепла. Было трудно дышать. Жар жёг его. Но огонь жизни, бушевавший в нём, был сильнее.
      Пробежав ещё немного, он ощутил живительное прикосновение сухой холодной травы, его тонкие чуткие ноздри вдохнули свежий холодный воздух. И-и! радостно и в то же время печально, ведь он потерял подругу, заржал жеребец. И помчался навстречу могучему Ву.
      Инстинкт подсказал лошадям заветную тропинку и они неожиданно для Нам-Ура быстро пробежали по ней и скрылись из виду.
      Лишь одна молодая кобылица оступилась, и раздавшаяся трясина с радостью приняла свою жертву.
      "Ушли!- с досадой вскрикнул Нам-Ур и с силой вонзил копьё в землю, ушли", - повторил он, и на его грубом, словно высеченном из камня, лице заблестели капельки непрошенных слёз.
      -Нам-Ур! - окликнул его запыхавшийся Крук, - у нас будет мясо, у нас будет много мяса.
      -Крук лжёт!- и Нам-Ур сурово посмотрел на него.
      -У нас будет много мяса! - и Крук, улыбнувшись Нам-Уру, положил широкую ладонь ему на плечо, -впереди обрыв и лошади неминуемо сломают там себе ноги.
      А они в своём быстром отчаянном беге летели навстречу своей смерти.
      Первой упала в овраг молодая ярко-рыжая кобылица. Нелепо кувыркнувшись в воздухе, она даже не успела жалобно заржать и бесформенным кроваво-рыжим пятном распласталась на его дне.
      За ней полетели другие лошади. Кобылица ещё хрипло дышала, когда вторая лошадь, упала на неё и переломала ей хребет.
      Но не все лошади скатились в овраг. Внезапная гибель рыжей кобылицы прервала их стремительный бег. В нерешительности они остановились, а затем побежали назад.
      Но куда им было бежать? С правой стороны их нежные бока царапала скалистая гряда, с левой поджидала отвратительно хлюпающая пучина, на изумрудно-зелёной поверхности, которой осталась только голова, отчаянно барахтающийся кобылицы.
      А навстречу им бежали двуногие звери. Они были страшнее волков, от которых лошади не раз спасались в стремительном беге.
      Оскалив белые зубы в своей страшной улыбке, выставив впереди себя острые палки и зажав в своих руках огонь, они весело смотрели на них, но не было в их глазах пощады.
      Последняя лошадь, пытавшаяся прорваться сквозь частокол копий, осталась лежать на дне оврага.
      "Духи всё-таки помогли нам"! - вздохнул Нам-Ур и вытер усталой рукой вспотевший лоб, - но нужно торопиться. Скоро-скоро уйдёт на покой могучий Ву и тогда станет темно. А коварная одноглазая Мун вряд ли поможет. Наоборот, её жёлтый глаз ещё больше запутает нас".
      -Нам-Ур! - обрыв очень отвесный и подошедший Крук испытующе и тревожно взглянул на него. Нам-Ур подошёл к краю обрыва, и его сердце тревожно забилось.
      По высоте он был не очень большой, Пляшущая Гора, у которой раньше жило племя Нам-Ура, была куда выше. Но обрыв был абсолютно отвесный, а из его стены, словно большие клыки, выпирали острые камни.
      "Он проглотит любого, кто осмелится спуститься в его бездну", - с тоской подумал Нам-Ур.
      -Ка пойдёт к обрыву и принесёт племени мясо.
      Невысокий коренастый юноша его племени смело посмотрел в глаза Нам-Уру.
      -Ка!? и Нам-Ур с улыбкой посмотрел на него.
      -Ка пойдёт к обрыву и принесёт племени мясо, - вновь повторил юноша.
      Затаив дыхание, все мужчины племени следили за отчаянным смельчаком.
      Вот он, ловко и достаточно быстро, хватаясь за острые камни, выпирающие из его стен, спустился на его дно.
      Вот он встал.
      Последняя лошадь, свалившаяся на дно оврага, была ещё жива.
      Она тяжело и хрипло дышала, у ней были переломаны передние ноги.
      Но огонь жизни, бушевавший в ней, оказался сильнее, к тому же она очень боялась подходившего двуногого зверя.
      Жалобно заржав, она тяжело поднялась, и, хромая поскакала прочь.
      Ка не стал её преследовать.
      "Мяса будет много"! - подумал он, и его сердце радостно забилось.
      В воздухе просвистел каменный топор - длинный острый камень, привязанный сухожилиями оленя к его берцовой кости и упал неподалеку от Ка.
      Ка поднял голову к небу. На него в закатных лучах солнца, улыбаясь, смотрел Нам-Ур.
      "У племени будет еда, много еды - подумал Ка и, подняв топор, стал отрубать заднюю часть погибшей лошади. Затем он разрубил её на несколько частей. Выбрав самый большой и самый сочный кусок, он тщательно привязал его к себе сухожилиями зайца и стал карабкаться наверх.
      Он был почти уже на самом верху, когда один из камней, на который оперся Ка, предательски зашатался а затем, поднимая тучи пыли, полетел вниз. Его рука скользнула в пустоту. И теряя равновесие, Ка полетел вслед за камнем. На какое- то мгновение, на какое-то упоительное, сладостное мгновение он испытал радость полёта, почувствовал себя птицей. А затем его тело, негромко шлёпнувшись, навечно осталось лежать на дне оврага.
      "Овраг коварен, а зубы его гнилы, - с тоской и отчаянием подумал Нам-Ур, - но кто же принесёт племени еду?"
      Блум пойдёт в овраг и Блум начал готовиться к опасному спуску.
      Нет, Блум мне нужен подумал Нам-Ур жирный болтливый Пру мутит воду в племени словно серая водяная крыса. Нет Блум мне нужен.
      Нам-Ур жестом остановил Блума.
      Вперёд выступил Варр.
      Он сильно отличался от людей племени Нам-Ура.
      Высокий широкоплечий он был на голову выше их.
      Давно это было. Тогда племя, в котором правил отец Нам-Ура встретило на своём пути странных людей.
      Они были такие же высокие и широкоплечие как и Варр, но были абсолютно голыми а их тело покрывали черные густые и жёсткие волосы, гораздо гуще чем людей племени Нам-Ура. Странные люди почти не умели говорить. Из их глоток порой лишь вырывались нечленораздельные звуки.
      В руках у мужчин были только большие дубины. Поэтому племя Ур-Нама без труда победило их. Всех их перебили, а затем съели. Вожак племени могучий Ур-Нам съел ещё сырую печень поверженного вожака, странного племени, чтобы быть таким же сильным и высоким как он, но маленькую девочку и мальчика он из жалости, внезапно кольнувшей его грубое сердце, он почему-то оставил.
      Много раз появлялся на небе могучий Ву, щедро разбрасывая свои лучи по Земле, даря радость и тепло всем на ней живущим. Много раз появлялась на небе коварная одноглазая Мун, прежде чем мальчик превратился в стройного красивого юношу, а девочка из неуклюжего подростка в длинноногую красивую девушку.
      Они даже научились немного разговаривать на языке племени Нам-Ура.
      А затем девушка пропала. Долго её искал безутешный Варр. Говорят, что её кости, потом нашли у берлоги свирепого хозяина здешних мест большого бурого медведя. С тех пор огонь жизни начал гаснуть в глазах Варра. Ни одна девушка племени обращала свои горячие взоры, на ширукую грудь Варра, на его длинные сильные руки. Ни одна девушка прижималась своим гибким горячим телом к его телу в холодные зимнии ночи, чтобы согреть его своим теплом. Но племя, к которому принадлежал Варр вырождалось и Огонь жизни давно покинул его. Он с грустью смотрел на всё своими большими умными глазами и чувствовал, что дни его уже сочтены.