- Ну, как? - спросил инспектор. - Что с ними?
      - Они под действием наркотиков, - ответил врач.
      - Зачем их накачали?
      - Подумайте сами. Надо что-то делать с их руками. Они были связаны слишком долго. Это может быть серьезно. Они все в возрасте.
      - А что случилось?
      - Может начаться гангрена, - ответил врач. - Дайте мне, пожалуйста, троих, мне нужна помощь. - Он начал массировать руки одного из охранников. Тот застонал.
      Только через сорок пять минут охранники пришли в чувство. Инспектор настоял, чтобы доктор ввел им сильный стимулятор.
      - Сколько было грузовиков?
      - Шесть, - ответил один из охранников. - Черт, что с моими руками?
      - Это были большие грузовики. Похоже, трейлеры, - вмешался второй охранник. - Мы слышали, как старший отдавал им команды.
      - Что вы слышали?
      - О, Боже, моя рука ничего не чувствует! Я слышал, как он кричал на них, когда погрузка закончилась, потому что двигатели грузовиков уже работали. Голос был с американским акцентом, он велел трем грузовикам ехать в сторону испанской границы, а другим трем - в Швейцарию.
      - Что еще?
      - Больше ничего не помню.
      Инспектор Грель опросил остальных охранников, которые слово в слово повторили то, что сказал первый. Они вспомнили также звуки работающих автопогрузчиков и приглушенные голоса, переговаривающиеся насчет названий и выдержки вин.
      - Они переговаривались по радио?
      - Вот именно! Именно так это и звучало. Такой механический звук, как по радио. По плохому радио.
      Инспектор Грель попросил постараться вспомнить, какие звуки они слышали и какие запахи ощущали.
      - Все время что-то жужжало, как старая швейная машинка. Что-то вроде звука работающего транспортера. Запахов никаких не было.
      - Не было запахов? - переспросил Грель.
      - Нет. А какие могли быть запахи?
      - Вы сказали мне, что шесть больших грузовиков завели моторы. Вы не ощущали запаха выхлопных газов?
      - Нет, запаха не было. Никакого выхлопа. Странно, да?
      К воротам на Рю-Ломбар подъехала машина "скорой помощи".
      - Это ещё зачем? - спросил Грель.
      - Этого нужно отвезти в больницу, у него с руками совсем плохо, ответил врач.
      Охранника погрузили в машину.
      - Зачем их так накачали наркотиками, что вам пришлось вводить им стимулятор? Ведь они четко помнят все, что здесь происходило? - спросил Грель у врача.
      - Конечно, преступники им сделали инъекцию перед тем, как скрыться.
      - Но сигнализация сработала в одиннадцать тридцать пять, - не сдавался Грель. - Мы приехали сюда в одиннадцать пятьдесят. Каким образом грабители могли погрузить шесть больших грузовиков и скрыться за пятнадцать минут? Что-то здесь не так. - Он окликнул сержанта. - Объявить тревогу на испанской и швейцарской границах! Связаться с Национальной и Мобильной жандармерией, пусть перекроют все дороги в западной и юго-западной Франции. Шесть грузовиков, перевозящих вино в воскресенье - не иголка. Пусть останавливают и проверяют все грузовики. Быстрее! Вперед!
      Инспектор посмотрел на врача.
      - И ни черта мы не найдем, - сказал он, - потому что это именно то, чего от нас хотят. Подать сюда этого чертова директора! - рявкнул он.
      - Послушайте! - накинулся он на врача. - Вы говорите, руки у этого парня так плохи, что его нужно отправить в госпиталь. Сколько времени они были связаны, чтобы дойти до такого состояния?
      - Я бы сказал, хотя это только предположение, что не меньше двенадцати часов.
      - Да-да, - встрял второй охранник, - я ничего не помню после того, как в первый раз заступил на пост в восемь часов в субботу. Какой сегодня день, кстати?
      То, что у "Крюза" украдено вина на двадцать пять миллионов франков, было ужасно, но по-настоящему жутким преступлением являлось то, что французское вино вывезено с французских складов без уплаты пошлины государству. На ноги были подняты все семнадцать региональных отделений уголовной полиции Франции, четыреста пятьдесят три местных полицейских управления, все семьдесят четыре центральных комиссариата и двадцать шесть полицейских постов на местах.
      Во всех сельских районах Франции, на всех дорогах дорожная полиция, патрульные мотоциклы и машины останавливали каждый грузовик. Все четыре подразделения "Сюртэ", как тигры, искали людей, посмевших вывезти вино из Франции без уплаты пошлины во французскую казну.
      Инспектор Грель разыскал директора складов в четыре часа пятьдесят пять минут дня в Аркансоне. На полицейском вертолете его доставили в Бордо. Когда он определил размер похищенного в двадцать - двадцать пять тысяч ящиков, Грель позвонил на базу речных лоцманов в Ла-Тремблад.
      - Вы проводили какое-нибудь крупнотоннажное судно по реке сегодня ночью?
      - Сейчас проверю... Да, "Бергквист Лаура" попросила дать лоцмана в восемь двадцать вчера вечером для проводки до Бордо.
      - Большое судно?
      - Сейчас уточню...десять тысяч тонн.
      - Раньше они сюда заходили?
      - Никогда. Потому что я вижу тут, в журнале, очень смешную запись.
      - Какую?
      - "Бергквист Лаура" - морской паром. Постойте, этот не тот, кто ходит по линии Саутгемптон-Бильбао?
      Грель повесил трубку и мрачно посмотрел на полицейского комиссара и остальных полицейских чиновников, столпившихся вокруг.
      - Преступники увезли вино на корабле, - сказал он. - Они каким-то образом захватили морской паром "Бергквист Лаура" под шведским флагом, размером с небольшой авианосец, и речной лоцман привел его по реке между девятью часами вечера и часом ночи. Они так хорошо все организовали, что не только загрузили корабль, но и устроили три пожара, в результате которых погибли сорок семь человек. Они также убили или похитили один из наших патрулей вместе с машиной. Они установили систему сигнализации на срабатывание с десятичасовой задержкой, после того, как покинули место преступления, Сейчас они вне территориальных вод Франции, где-то в Атлантике. Насколько я понимаю, это уже вне компетенции полиции. Кроме всего прочего, преступники совершили акт пиратства. Наши военно-морские и военно-воздушные силы, а также флоты Испании и Португалии к югу, и флоты Англии и Швеции в северу должны прочесывать море, пока не найдут паром. Это только вопрос времени.
      Необходимые приказы и запросы ушли, но поиски внутри Франции продолжались, потому что не исключалось, что Грель ошибается. Все границы были наглухо перекрыты, шла проверка гаражей и складов в поисках следов похищенного вина. Полицейские использовали вертолеты, мотоциклы, автомашины, пешие патрули. Проверялись здания, линия связи, дороги, аэропорты, доки, железнодорожные и автобусные станции. Было просмотрено четыре миллиона пятьсот тысяч досье и отпечатков пальцев в центральном полицейском архиве.
      Уголовная полиция трудилась, не смыкая глаз, без остановки. Но они были бессильны обнаружить шесть грузовиков на дорогах Франции. Шесть больших грузовиков, груженных вином на сумму двадцать пять миллионов франков, за которое не было уплачено в казну Франции ни сантима, исчезли без следа. Хуже того, славу поимки преступников полиции придется теперь делить с каким-то вонючим флотом.
      27.
      Капитан Хантингтон переключил управление на автомат и пошел вздремнуть последний раз перед передачей вина на койку в радиорубке, где лежал лоцман, скончавшийся, вне всяких сомнений, от сердечного приступа. Бонне убрал тело лоцмана, чтобы мешать отдыхать капитану.
      Когда капитан уснул, Бонне и Макгенри спустились на грузовую палубу, где стояла машина с тремя полицейскими. Макгенри открыл въездные ворота. Судно шло со скоростью около пятнадцати узлов. Море было спокойным. Не было видно ни земли, ни других судов.
      Бонне посмотрел в глаза троих связанных полицейских, потом открыл дверь и сел за руль. Он повернул ключ зажигания и завел двигатель. Глаза полицейских округлились, они замычали и заворочались.
      Бонне подъехал к краю, и вместе с Макгенри они столкнули машину в море.
      Хуан Франкохогар на камбузе готовил обед для капитана. Он готовил ему суп "брокколи", жареного фазана с картофельными крокетами, спаржу с дольками лимона, салат из шпината с лимоном и луком-шалотом и миндально-шоколадный торт на десерт. Винные запасы были ограничены, и он вынужден был строить композицию обеда вокруг имеющихся вин. Он порылся и нашел неплохое "Шато-Марго" 1959 года, а также приличное полусухое шампанское.
      Часы в каюте Гэса Шутта показывали четыре тридцать пять пополудни. Он сидел на койке, думая о том, что готов без конца плавать на "Бергквист Лауре", потому что еда, которую ему принес капитан Хантингтон, была самой замечательной в его жизни. Он вздохнул, закрыл книгу "Социальное поведение животных", встал с койки и раскрыл чемодан. Оттуда достал два пистолета "люгер" калибра 9 мм, пули из которых поражают цель со скоростью шестьсот пятьдесят миль в час. Побрызгав на щеки туалетной водой "соваж", Шутт вышел из каюты.
      На мостике капитан, Шарль Бонне и Форд Макгенри обозревали штилевое море, Капитан насвистывая, стоял у руля.
      Бонне сказал:
      - Мне кажется, вы согласитесь, что пришло время сказать нам, как вы намерены избавиться от вина.
      - Да, конечно, - согласился капитан. - Теперь уже скоро.
      Шутт неслышно поднялся в солярий и кружным путем подобрался к трапу, ведущему на мостик.
      - Мы не может ждать. Мы хотим узнать сейчас, - настаивал капитан. Он и Макгенри перехватили штурвал.
      Шутт не спеша поднялся на мостик и вежливо постучал в дверь.
      - Кого там ещё принесло? - спросил Бонне.
      - Чайка, наверное, - ответил капитан.
      - Чертовски вежливая чайка! - заметил Макгенри.
      - Да, конечно, - ответил капитан, - но если быть до конца точным, то именно так должен был постучать мой партнер. Заходи, Гэс!
      Шутт взошел на мостик. Капитан включил автоматическое управление и обернулся.
      - Добрый день, Гэс.
      Гэс держал единственную руку в кармане, и оба - Бонне и Макгенри заметили, что карман характерно оттопырился.
      - Джентльмены, рад вам представить своего партнера, Гэса Шутта. Гэс, разреши представить тебе мсье Бонне и мистера Форда Макгенри.
      - Очень рад! - ответил Шутт, но руку из кармана для рукопожатия не достал.
      - Гэс разработал весь тот план, по которому мы действовали, - объяснил капитан.
      - А действовали вы очень хорошо, - сказал Шутт. - Чертовски хорошая работа.
      - А теперь, - сказал капитан, - вы спрашиваете меня, как я намерен избавиться от вина, мсье Бонне. И вы это узнаете.
      Шутт переместился, встав за спиной Бонне и Макгенри.
      - Через двадцать семь минут встречаемся с тяжелым сухогрузом "Така-Мару", - продолжал капитан.
      - "Така-Мару"? - глупо переспросил Бонне, пытаясь переварить резкий поворот событий.
      - Покупатель вина - из Японии, мсье Бонне. Японцы становятся самыми ненасытными потребителями французских вин в мире.
      - Японцы, - Бонне кивнул, словно получил решение головоломки.
      - "Така-Мару" оснащен шестью большегрузными лихтерами и тремя палубными подъемниками. Они перегрузят вино к себе, а мы пойдем в сторону Португалии, где в небольшой деревушке Арпаш-дель-Жайме нас ждут машины, чтобы отвезти на аэродром в двенадцати милях оттуда, а чартерный самолет доставит нас в Лиссабон, где мы встретимся с остальными участниками операции для окончательного расчета.
      - Не потребуется никаких окончательных расчетов, - фыркнул Макгенри.
      Бонне побагровел и еле сдерживал себя.
      - Почему? - спросил капитан.
      - Потому что мы заложили во все три машины бомбы, и они давно уже взорвались.
      - Вы всех убили?
      - Может быть, они умерли от сердечных приступов, капитан, - ядовито процедил Бонне.
      - Как вы могли?
      - Мы сэкономили кучу денег, - ответил Макгенри.
      - Все просто, как дважды два, Колин, - сказал Шутт, - именно так написано в книге Галлахера.
      Капитан поспешно скрылся в радиорубке. Оттуда раздались звуки, не оставлявшие сомнений в том, что его рвет.
      - Он думал, это игра, - бросил Бонне.
      - Именно так он и думал, - сказал Шутт.
      - Больше он так не думает, - заметил Макгенри, когда капитан, бледный и мокрый, снова появился на мостике.
      - Все нормально, - подытожил Бонне. - Это уже в прошлом. Давайте продавать вино. Япошка привезет деньги с собой?
      - В машинах было двадцать два человека, - пробормотал капитан. - И я с каждым из них прощался за руку.
      - Японец привезет деньги, - ответил Шутт.
      - Сколько? - спросил Бонне.
      - Один миллион фунтов во франках, фунтах стерлингов, немецких марках, швейцарских франках и долларах.
      - И вы хотите сказать, что он доверяет нам настолько, чтобы принять в море ящики неизвестно с чем и передать нам за это миллион фунтов?
      - Мы хотим сказать, мсье Бонне, что он доверяет капитану Хантингтону, - сказал Шутт. - Они старые друзья. Мы все военные моряки, вам понятно это? Мы совсем не то, что вы и ваша компания.
      - И покупатель передаст нам деньги? - спросил Бонне.
      - Конечно, нет. Он даст их только тому, кого знает лично.
      - Я поеду на "Така-Мару" и привезу деньги, - сказал капитан, - Гэс Шутт составит вам здесь компанию. А когда я вернусь, то, надеюсь, смогу заставить вас пожалеть о том, что вы сделали с людьми, которые нам доверяли. А сейчас вы покинете мостик!
      Бонне пожал плечами и отвернулся. Макгенри сделал шаг в сторону большого чемодана, с которым не расставался с самого начала.
      - Что там? - резко спросил Шутт.
      Макгенри обнажил свои гнилые зубы.
      - Шестьдесят восемь тысяч фунтов из билетной кассы, сейфа капитана, кассы бара и рулеток, а также кое-что по мелочи из кают, - он задержался у двери и обернулся. - - Эй, кэп, кстати, вы знаете?
      - Что еще?
      - Я там внизу нашел парня с раскроенной черепушкой, - он захихикал и продолжал хихикать, спускаясь по трапу вслед за Бонне в солярий.
      28.
      Два противолодочных самолета "Альбатрос-1050" поднялись с французского авианосца "Фош", каждый нес под крыльями на внешней подвеске по одной торпеде и по две ракеты "воздух-поверхность", у каждого было топлива на три с половиной часа патрулирования на малой высоте. Перед ними стояла задача прочесать Бискайский залив и море южнее с целью обнаружения "Бергквист Лауры", фотография которой была получена из штаба ВМС Швеции. В помощь им с борта другого авианосца, "Клемансо", поднялся "Атлантик-1151", дальний морской разведчик-бомбардировщик, несущий самонаводящиеся торпеды, для поиска от марроканских территориальных вод до северной границы Бискайского залива. Всем самолетам было приказано обнаружить "Бергквист Лауру" и сообщить её координаты, чтобы боевые корабли могли выйти с испанской военно-морской базы в Ла-Корунье для её задержания.
      Японские погрузочные лихтеры отвалили от борта сухогруза и направились в сторону стоящего в сотне ярдов парома. Капитан Хантингтон открыл аппарель и отдал якорь. Оба корабля стояли примерно в одной миле от португальского берега.
      Капитан повел Бонне и Макгенри вниз. Внезапно он обернулся к Бонне:
      - Вельбот на месте. Что это значит?
      - Что вы имеете в виду?
      - Я приказал отправить капитана и офицеров на "Бенито Хуарес" на этом вельботе.
      - Они пытались убить нас, когда мы пришли за ними, - сказал Бонне. Мы только защищались.
      - Каким образом?
      - Пришлось их застрелить.
      - Вы их убили?
      - Нам пришлось.
      Капитан стиснул зубы, спустил вельбот на воду, по канату спустился в него и запустил двигатель. Его переполняла ненависть к Бонне и Макгенри, которые убивают людей из-за денег. Он думал об убийстве двадцати двух человек из их команды и троих судовых офицеров. Но он не думал о других смертях: старого испанца, маленького мальчика, лоцмана, толстухи, ворчливого мужа, поджигателя и сорока семи пациентов больницы Святого Юстиниана, дежурного по станции и специалиста по электронике, кокаиниста Анри Фуше - все они умерли в дополнение к тем двадцати шести, потому что капитану Хантингтону срочно понадобились деньги. Но он так не думал. Капитан знал лишь то, что сделали Бонне и Макгенри. Как рассчитаться с ними за совершенные преступления? Он решил, что по возвращении с "Така-Мару" разделит с ними деньги, потом объявит им, что не намерен терпеть то, что они сделали, и их застрелит.
      Вельбот скользил по спокойной воде к "Така-Мару". Бонне и Макгенри с палубы следили за ним, сами будучи под наблюдением Шутта, стоящего за рычагами подъемного крана. Вельбот причалил к борту сухогруза, и два японских моряка помогли капитану взобраться на трап.
      Экипажи японских лихтеров уже трудились на грузовой палубе "Бергквист Лауры", они работали в соответствии с планами, рассчитанными на компьютерах Шутта. Ленты транспортеров перемещали сотни ящиков вина к элеваторам, которые опускали их на борт лихтеров.
      Первый лихтер отвалил и направился к сухогрузу "Така-Мару", груженый двумя тысячами ящиков вина.
      Капитан Хантингтон и капитан второго ранга Фудзикава встретились за широким полированным столом в капитанской каюте.
      - Как я рад видеть вас! - воскликнул Фудзикава.
      - Я тоже счастлив вас видеть, - ответил капитан.
      - А сейчас мы должны закончить с этими приземленными, суетными делами, чтобы скорее вернуться к нашим макетам театра военных действий. У меня теперь есть тоже такой. Именно там истинное место для наших утонченных, возвышенных душ.
      - Кроме того, - сказал капитан, - я счастлив сообщить, что вина, которые мы смогли получить, даже более высокого качества, чем я рассчитывал. - Он вынул из кармана список вин и протянул его японцу. Здесь наименования и возраст вин, которые сейчас отгружаются.
      Фудзикава с большим интересом изучил список.
      - Замечательно, - сказал он, - просто замечательно. Я особенно восхищен вином "Папа Климент" 1961 года. Оно, возможно, не так знаменито, как некоторые другие из этого списка, но если ему дать дозреть ещё лет десять...
      - Вы на правильном пути, - сказал капитан, - но на вашем месте я бы обратил внимание на "Лафит" 1929 года.
      - Хорошо, - сказал японец, - тогда, пока идет разгрузка, приступим к расчетам.
      Фудзикава поставил на столик рядом с ним большой чемодан, открыл его и начал вынимать пачки банкнот различной национальной принадлежности. Сначала он пересчитал швейцарские пятисотфранковые банкноты в первой пачке и сделал пометку в блокноте, лежащем перед ним, затем передал пачку Хантингтону. Капитан пересчитал банкноты и тоже сделал пометку в своем блокноте. Они продолжали сосредоточенно пересчитывать деньги.
      Гэс Шутт окликнул стоящих на палубе Бонне и Макгенри:
      - Джентльмены!
      Они обернулись к нему.
      - Мой план не заканчивается отгрузкой вина, - сказал он.
      Подойдя ближе, он понизил голос, словно их мог кто-то подслушать.
      - Мы должны прийти к соглашению.
      - Насчет чего? - спросил Бонне.
      - Насчет того, что мы, я и вы, заслуживаем большей доли, чем нам обещана.
      - Как мы можем её получить?
      - Мы убьем капитана Хантингтона, когда он вернется с деньгами и разделим их между собой, - спокойно сказал Шутт.
      Макгенри негромко ответил:
      - Мы в вашей помощи не нуждаемся.
      - Именно так я и думал, - сказал Шутт и нажал кнопку, приводящую кран в движение. Тяжелый портальный кран тронулся с места и, набирая скорость, покатился по рельсам в сторону Бонне и Макгенри, которые стояли к нему спиной и не видели приближающейся опасности. Бонне вытащил пистолет и сделал шаг в сторону Шутта.
      - Что вы делаете? - крикнул он. Этот шаг продлил ему жизнь, но ненадолго. Пятисоттонный кран промчался мимо него, настигнув Макгенри, который не успел даже вскрикнуть. То, что осталось от негра-дезертира и убийцы, отлетело в сторону и шлепнулось на палубу. Бонне обернулся на звук и тупо уставился на то место, где только что стоял Макгенри. И в это время девятимиллиметровая пуля из "люгера" вошла ему в затылок.
      Шутт брезгливо сплюнул на палубу, повернулся и поднялся на мостик.
      Капитан недоуменно посмотрел на лежащую перед ним гору банкнот.
      - По-моему, здесь не хватает до миллиона двух тысяч фунтов, - сказал он.
      - Правильно, - спокойно кивнул Фудзикава.
      - Но почему? Мы же договорились о миллионе фунтов стерлингов.
      Фудзикава удивился.
      - Но, будучи виноторговцем, вы должны знать о том, что оптовому покупателю полагается скидка. У нас были большие транспортные расходы.
      - Ни о чем подобном мы не договаривались. Речь шла о миллионе фунтов ровно.
      - Сумма в один миллион - только романтический образ, - сказал японец. - Это ведь только фраза, не так ли?
      - Вино стоит на самом деле два миллиона, а в Японии даже два с половиной миллиона. Это ещё более романтический образ.
      - Это очень печально.
      - Да, это очень печально, - согласился капитан.
      - Я очень огорчен, что мы вынуждены вести об этом разговор.
      - Несомненно. Тем не менее...
      - Дело не только в деньгах. В моей стране свято чтут традиции.
      - Сохранение лица?
      - Это очень деликатный вопрос. Мои коллеги придают этому очень большое значение.
      - У меня тоже есть коллеги. И я не могу объяснить вам, насколько важны для них эти две тысячи фунтов.
      - Я понимаю вас, - японец замолчал на некоторое время, - если вы не возражаете, я могу предложить только один достойный способ решить этот спор, дав каждому из нас равные шансы. Это поможет нам оправдаться перед нашими коллегами.
      - Что вы предлагаете? - спросил капитан.
      - Мы должны сыграть в карты - если только у вас нет морального предубеждения против этого.
      - Сыграть в карты?
      - Да, это просто и быстро.
      - Да уж...
      - Вы себя нормально чувствуете, капитан Хантингтон? - спросил японец, заметив, как побледнел его собеседник.
      - Что? Да, все в порядке. Я считаю, что сыграть в карты будет лучше всего.
      Фудзикава вызвал вестового и приказал принести колоду карт. Когда приказ был выполнен, он распечатал её и тщательно перетасовал. Затем положил колоду перед капитаном, который начал быстро, профессионально раскладывать карты рубашкой кверху.
      Капитан был бледен, как бумага. Глаза его остекленели. Перед ним лежала гора денег в четырех национальных валютах.
      - Прошу вас, капитан, - сказал Фудзикава.
      Капитан Хантингтон открыл первую карту. Это был король пик.
      - О, кажется, я проиграл, - сказал Фудзикава, - но зато мы, наконец, разрешили наш досадный спор.
      Японец открыл карту. Это был бубновый туз.
      - Черт побери! - воскликнул он. - Вот это да!
      - Мистер Фудзикава!
      - Да, капитан. Прошу извинить, что этим случайным выигрышем я огорчил вас.
      - Как насчет того, чтобы удвоить ставку до четырех тысяч фунтов?
      - Конечно, я согласен.
      Он перетасовал карты и разложил их на столе рубашкой кверху. Капитан Хантингтон отсчитал банкноты и бросил на стол. Фудзикава кивнул.
      - Ваша очередь, - сказал капитан.
      Фудзикава открыл четверку пик.
      - Чудесно, - сказал он, - это вы легко перебьете.
      Капитан открыл двойку червей и бесстрастно посмотрел на карту.
      - Может, поднимем до шести тысяч?
      Фудзикава заерзал.
      - Не возражаю, но не может ли получиться так, что вы сделаете хуже себе?
      - Только если я проиграю, - сказал капитан.
      30.
      Гэс Шутт через бинокль рассматривал "Така-Мару". Снизу раздался свисток. Японский бригадир грузчиков помахал над головой руками, давая понять, что погрузка закончена. Шутт помахал ему в ответ. Бригадир спрыгнул на палубу лихтера. Грузовая палуба была пуста, словно "Бергквист Лаура" только что сошла со стапелей.
      Шутт дал длинный гудок и с нарастающим беспокойством посмотрел на японский сухогруз. "Что же там происходит?" - слышалось в протяжном гудке.
      Хуан Франкохогар смешал два фунта вареного картофеля, чашку топленого масла и шесть яиц. Затем с помощью двух ложек сформировал картофельное пюре в виде яиц и обжарил их на топленом масле.
      От горы банкнот, что высилась перед капитаном, почти ничего не осталось. Он сидел с отрешенным видом, лоб его покрывали капельки пота.
      - Мне кажется, я кое-что понял, - сказал Фудзикава, - вы любите проигрывать.
      - Что? - переспросил капитан. Он неотрывно думал о тех двадцати шести, которых убили Бонне и Макгенри.
      - Вы получаете тайное наслаждение от проигрыша.
      - Что - что?
      - Вы много играли?
      - Слишком много.
      - Проигрывали?
      - Чаще всего.
      - Все ясно, - капитан второго ранга Фудзикава сгреб пачки банкнот в чемодан, - Аригато, аригато!
      - Что это значит? - спросил капитан.
      - "Аригато" по-японски значит "спасибо". Я вас благодарю.
      Капитан бросил на середину стола последние из оставшихся у него банкнот.
      - Вы замечательный игрок! - восхищенно воскликнул Фудзикава.
      Лицо капитана исказила горькая усмешка.
      - Замечательный? За двадцать лет я проиграл все, что у меня было: жену, карьеру, собственность, честь, и даже своего повара.
      Они услышали протяжный гудок с парома.
      - А теперь, - сказал капитан, - я проигрываю свою жизнь. Прошу сдать карты, мистер Фудзикава!
      Фудзикава разложил карты. Капитан открыл валета треф. Фудзикава открыл бубновую даму.
      - Аригато, капитан, - печально сказал он.
      Снова раздался протяжный гудок с парома.
      - Ваш друг опасается, что вы уплывете с нами и с деньгами.
      Капитан Хантингтон не ответил.
      - Вы должны уйти с нами, - сказал Фудзикава, - или он вас убьет.
      - Сейчас единственный для меня выход, - ответил капитан, - это дать ему такую возможность.
      - Капитан Хантингтон, я прошу вас. Если вы не уйдете с нами, то я могу высадить вас на берег в нескольких милях отсюда.
      - Благодарю вас. Но это не имеет смысла, - он посмотрел на чемодан, в котором лежал один миллион фунтов, из-за которого Бонне и Макгенри убили двадцать шесть человек. Ему стало страшно.
      Капитан Хантингтон спустился в вельбот. Двое матросов оттолкнули его. Вельбот двинулся через разделяющие суда сто ярдов штилевого моря.
      Шутт через рупор окрикнул его с мостика.
      - Я не вижу денег. Где деньги?
      Капитан посмотрел на него, задрав голову.
      - Где Бонне и Макгенри? - крикнул он.
      - Они мертвы, - ответил Шутт, - я их прикончил.
      Капитан почувствовал признательность Гэсу. Он был рад, что Гэс сделал это без него.
      - Черт побери! Где деньги? - крикнул Шутт.
      Капитан заглушил мотор.
      - Мне очень жаль говорить тебе это, Гэс, - крикнул он, - но, видишь ли, денег нет. Я проиграл их.
      - Проиграл? - Шутт не понял, о чем идет речь. Его компьютеры ничего не говорили об игре. - Что ты имеешь в виду? Где? Каким образом?
      - Какая разница, Гэс. Денег больше нет. Я их все проиграл.
      - Миллион фунтов? - его голос гремел через рупор, словно трубный голос ангела смерти. - Ты проиграл миллион фунтов? - до него начало доходить. Ты проиграл мои деньги?
      - К сожалению да, Гэс.
      Шутт был вне себя. Он отшвырнул рупор и заметался по мостику. Где пулемет? Но это был не военный корабль. Его пистолеты! Он выхватил один из пистолетов и прицелился.
      Капитан спокойно поднял руку.
      - Не спеши, Гэс! - крикнул он. - Ты заслужил большего, чем просто убить меня.
      Шутт насторожился.
      - Я проиграл твои деньги и теперь хочу поставить на кон последнее, что у меня осталось, - свою жизнь.
      - Какого черта? Что ты имеешь в виду? Что у тебя осталось?
      Вельбот был совсем близко от борта.
      - Только моя жизнь. И мы на неё сейчас сыграем. Я буду кружить на вельботе вокруг судна, стоя у руля. Если ты сможешь меня убить, ты выиграл. Но если ты не сможешь меня убить за два полных круга, тогда мы квиты более или менее, и я уйду на этой посудине к берегу.
      - Скотина! - заорал Шутт в ярости. - Грязная скотина!
      И начал беспорядочно стрелять из "люгера".
      Капитан тронул вельбот, описывая свой первый круг вокруг "Бергквист Лауры". Шутт бросился с мостика в солярий и начал стрелять оттуда, на этот раз он уже целился. Когда вельбот скрылся за кормой, он сменил пистолет и снова бросился на крыло мостика, на ходу меняя магазин в первом пистолете. Заглянув вниз, он увидел, что вельбот движется слишком близко к борту, и ему неудобно целиться.
      Шутт бросился к лифту, который доставил его на грузовую палубу. Выскочив из лифта, он побежал в нос парома. Там он занял позицию на открытой аппарели, на высоте пятнадцати футов над водой, стараясь восстановить дыхание, чтобы лучше прицелиться. Капитан должен был пройти как раз мимо него.
      Звук мотора приближался. Капитан стоял у руля, даже не пытаясь пригнуться. Он шел прямо на лучшего стрелка Тихоокеанской эскадры Королевского флота.
      Когда вельбот приблизился, Шутт вышел из укрытия. Капитан, сжав зубы, посмотрел в дуло "люгера". Он до сих пор думал, что ему хочется умереть, но только теперь понял, как заблуждался. Шутт поднял оружие. В это время издалека раздался выстрел. Гэс сразу же исчез, как исчезает картонная фигурка в тире.
      Капитан схватился за канат, оставленный японским бригадиром грузчиков, и с ловкостью старого опытного моряка взобрался на грузовую палубу.
      К своему удивлению, он обнаружил Гэса мертвым, с большим отверстием от пули в груди. Не в силах понять, что произошло, он осмотрелся по сторонам.
      Поодаль, в ста десяти футах он увидел капитана Фудзикаву, стоящего на мостике "Така-Мару". Японец держал в руках винтовку с оптическим прицелом и широко улыбался. Он вспомнил, как Гэс говорил Бонне и Макгенри: "Мы все военные моряки, вам это понятно?. Мы - совсем не то, что вы и ваша компания". По крайней мере, смерть Гэса не была бессмысленна. Он умер из-за того, ради чего жил: из-за денег.
      - Аригато! - громко крикнул капитан Хантингтон - Аригато!
      Фудзикава улыбнулся и помахал рукой. "Така-Мару" дал полный ход.
      Капитан Хантингтон остался один.