Казачий Дон: Пять веков воинской славы

36 донских полков сражались с турками в 1828–1829 гг. Русская кавалерия потеряла 2/3 лошадей от бескормицы. Вся тяжесть кавалерийской службы легла на казаков, и они, перевалив Балканы, дошли до Адрианополя. Турки взмолились о мире…

В 1830–1831 гг. 10 донских полков сражались с поляками, давили поднятое польской шляхтой восстание. 7 февраля 1831 года под Вавром донские казаки во главе с генералом М.Г. Власовым в конной атаке опрокинули польских улан. В рукопашной схватке генерал Власов получил семь сабельных ран в лицо и две раны пикой в грудь. Позже М.Г. Власов стал наказным атаманом на Дону и умер на посту в 1848 году. В XIX веке это был последний донской казак на атаманском посту. В 1904 году имя М.Г. Власова было присвоено 5-му Донскому казачьему полку.

Максим Григорьевич Власов происходил из казаков станицы Раздорской. Службу свою он начал рано, еще во время разделов Польши. Молодым офицером М.Г. Власов дрался с французами на территории Пруссии, а затем участвовал в войне с Турцией в 1809–1812 гг.

С началом Отечественной войны 1812 года Максим Григорьевич Власов находился в арьергарде русской армии при ее отступлении от реки Неман. За сражение с французами при Молевом болоте Власов был награжден золотым оружием.

После сражения при Малоярославце Максим Григорьевич постоянно находился в составе авангарда русской армии и принимал участие в нескольких сражениях: под Смоленском казаки под командованием Власова захватили у неприятеля девять артиллерийских орудий, у Вильны и Ковно – два орудия и более двух тысяч пленных, за что Власов был награжден орденом Святого Георгия IV степени.

Во время заграничного похода Максим Григорьевич со своим полком находился в отряде генерал-адъютанта Чернышева. В бою при Мариенвердере в Пруссии казаки Власова отбили у противника 15 артиллерийских орудий.

Необыкновенные чудеса храбрости проявил Власов со своими подчиненными 15 августа 1813 года в сражении при Бельциге, когда им удалось захватить в плен 1200 солдат и офицеров противника. За этот подвиг Власов был награжден орденом Святого Георгия III степени. Казаки полковника Власова приняли участие в лихом набеге на г. Кассель, в сражении при Гайнау, в блокаде крепости Куверден в Голландии. За успешное командование полком в этих боях Власов получил звание генерал-майора и орден Святой Анны II степени с алмазами.

В 1814 году генерал-майор Власов со своими казаками участвовал в штурме крепости Суассон, при этом более 300 человек были взяты в плен казаками. Казаки Власова отличились в боях у Бери-о-Бак, у Лаона, Реймса, Вилькуа, Мартена. За эти подвиги казачий полк Власова получил Георгиевское знамя. В 1819 году Власов был назначен походным атаманом донских казачьих полков в Грузии. В 1820 году Власов командовал казачьими войсками при наведении порядка в Имеретии и в Ширванском ханстве.

С 1820 по 1826 год генерал Власов командовал Черноморским войском. В этот период казаки-черноморцы под его командованием отбили несколько нападений закубанских черкесов, совершили ряд экспедиций за реку Кубань, за что Власов был награжден орденом Святого Владимира II степени и Святой Анны I степени.

Однако в 1826 году Власов был предан военному суду, отстранен от всех должностей и посажен в крепость за незаконные действия при нападении на черкесские аулы. В рескрипте на имя командующего русскими войсками на Кавказе генерала Ермолова император Николай I так охарактеризовал деятельность Власова против горцев: «…ясно видно, что не только одно лишь презрительное желание приобресть для себя и подчиненных знаки военных отличий легкими трудами при разорении жилищ несчастных жертв, но непростительное тщеславие и постыднейшие виды корысти служили им основанием».

В 1830 году генерал Власов был официально помилован императором и направлен на театр военных действий в Польшу. 7 февраля 1831 года Власов лично повел донских казаков в атаку на польскую кавалерию. Польские войска были опрокинуты, уничтожены и рассеяны. Но эта победа дорого стоила лично Власову: во время рукопашной схватки он получил восемь сабельных ран в лицо, грудь была пробита двумя ударами пик.

В 1836 году генерал Власов был назначен войсковым атаманом Войска Донского, причем подчеркивалось, что это назначение было осуществлено с «целью поддержания в войсках боевого казачьего духа, поднятия коневодства и искоренения злоупотреблений». В 1848 году Максим Григорьевич Власов скончался от холеры, которой он заразился в холерном бараке, где лежали посещаемые им больные казаки.

В 1849 году 11 донских полков были двинуты императором Николаем 1 в Венгрию на помощь австрийскому императору, чья империя распадалась, разваливалась на части. В Трансильвании под Германштадтом донской казачий полк Михайлова, преследуя отступающих венгров, лихой атакой отбил 13 орудий, изрубил 500 человек и взял в плен 1700. Сами казаки потеряли 5 убитых и 34 раненых. Вскоре венгерская армия капитулировала.

Бесконечно долго шла Кавказская война… На территории Восточного Кавказа сложилось теократическое государство – имамат, во главе которого с 1834 г. встал имам Шамиль. Шамиль воевал с подвластными России ханами Дагестана и подбивал на восстание против русских народы Центрального и Западного Кавказа.

Подсчитано, что за годы Кавказской войны в ней приняли участие более 200 тысяч донских казаков. В 1839 году донцы вместе с другими войсками штурмовали резиденцию Шамиля – аул Ахульго. Донцы приловчились к ведению боев в горах и ущельях.

Пример умелого руководства показал генерал Я.П. Бакланов, командовавший поочередно 20-м и 17-м Донскими полками. Физически очень сильный и лично беспредельно храбрый Бакланов стал одним из самых популярных донских генералов. Казаки и казачьи офицеры считали за честь служить с Баклановым. И «верховцы» и «низовцы» считали его своим. Действительно, в 20-м полку под командованием Бакланова служили казаки с Нижнего Дона и с Донца, а в 17-м – казаки с Верхнего Дона, с низовий Хопра и Медведицы. В 17-м Донском полку при Я.П. Бакланове наряду с официальным полковым знаменем казаки имели особый флаг черного цвета с изображением «мертвой головы» и надписью «Чаю воскрешения из мертвых и жизни будущего века», что придавало полку некий ореол романтизма и мистицизма. В 1904 году имя Я.П. Бакланова было присвоено 17-му Донскому казачьему полку, а черное знамя с «мертвой головой» и известной надписью стало официальным знаменем полка.

Бакланов Яков Петрович родился 15 марта 1809 года в станице Гугнинской.

На военную службу поступил 20 мая 1824 года в звании урядника в Донской казачий полк, которым командовал его отец. В 1828 году во время войны с турками Яков Бакланов был произведен в хорунжие и награжден орденом Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость». 11 июля 1829 года хорунжий Бакланов был награжден орденом Святой Анны III степени с бантом за отличие в штурме турецких городов Месемврии и Ахиолло. Его отец за участие в этих боях был награжден орденом Святого Георгия IV степени.

Портрет Я.П. Бакланова (РОМК)

Большая часть службы Бакланова прошла на Кавказе. В 1834–1837 годах он служил на Лабинской линии, а с 1845-го по 1855 год на левом фланге Кавказской линии. Здесь Я.П. Бакланов обучил воевать в новых условиях поочередно два полка № 20 и № 17. Эти полки стали лучшими на Кавказе. В 1848 году Я.П. Бакланов был произведен в подполковники и через год награжден золотой саблей с надписью «За храбрость», а в 1850 году уже получил чин полковника и через два года – генерал-майора. О храбрости и лихости Бакланова ходили легенды. Он лично водил казачьи полки в атаки, участвовал в засадах, строительстве дорог и мостов. 3 апреля 1860 года Яков Петрович был произведен в генерал-лейтенанты. Горцы считали, что он заколдован и во всех делах ему помогает нечистая сила. Бакланов сам постоянно поддерживал у них это убеждение.

Во время войны с польскими конфедератами Яков Петрович Бакланов с 7 июня 1863 года был командирован в г. Вильно, где в штабе военного округа командовал казачьим отделом. На этой должности генерал-майор Бакланов показал себя суровым, но справедливым начальником, прекрасным администратором.

Я.П. Бакланов стал одним из последних легендарных донских героев, о которых на Дону слагали песни, который стал предметом поклонения еще при жизни.

18 октября 1873 года Яков Петрович Бакланов скончался. Один из признанных знатоков войны на Кавказе, Потто, так писал об известном казачьем генерале: «Кто не знает, с каким чувством вспоминается имя знаменитого кавказского героя на Дону, где даже дети в играх своих стараются во многом и теперь подражать Бакланову! Мир праху храброго и доблестного воина. С гордостью будет произноситься это славное имя каждым донским казаком…»

В 1859 году Шамиль был окружен и сдался русским войскам.

За годы Кавказской войны казаки понесли потери, сопоставимые с потерями в Отечественной войне 1812 года. Особенно пострадали донские полки, которые из-за чуждого климата теряли на Кавказе и в Грузии более трети состава умершими от болезней, в то время как боевые потери были невелики.

ХIХ век лег тяжелым бременем на донское казачество. Помимо участия в непрекращающихся войнах казаки должны были нести пограничную службу, прикрывая всю европейскую часть России. Каждый год несколько казачьих полков уходило в Закавказье, прикрывать границу с Турцией и Персией, несколько – в Бессарабию, несколько – в Польшу, ставшую Царством Польским в составе России, прикрывать границу с Австрией и Германией, несколько в Финляндию. Помимо этого полк или два посылались во внутренние губернии России. Отстояв на рубежах 3–4 года, полки возвращались на родину, оставив многих своих товарищей в могилах на берегах пограничных рек, в горах, в степях и в снегах по всему протяжению границы великой империи, а на смену им шли новые полки.

Крымская война вскрыла техническую отсталость царской России. Однако донские казаки и в этой войне проявили свои прекрасные боевые качества.

По всему Войску была проведена всеобщая мобилизация. 38-й и 48-й донские казачьи полки сражались с турками на Дунае при Ольтенице. 1-й, 9-й, 22-й и 40-й полки участвовали в осаде Силистрии.

Решающие бои развернулись на Крымском полуострове. 57-й и 65-й донские полки участвовали в кровопролитном сражении на реке Альме. 13 октября 1854 года под Балаклавой казаки приняли участие в разгроме лучшей английской кавалерии.

349 дней длилась героическая оборона Севастополя. В состав севастопольского гарнизона входили казаки 67-го Донского полка полковника Маркова. 55-летний казак-доброволец Осип Зубов сражался на 3-м бастионе Севастопольской крепости вместе со знаменитым матросом Петром Кошкой.

Стремясь прикрыть от вражеской высадки Приазовье и район Таганрога, русское командование сформировало на Дону 13 полков и разместило их вдоль побережья. Враг несколько раз подходил к побережью, но его попытки высадиться все время отбивались.

Казаки у турецкой крепости Силистрия. 1854 г. (РОМК)

Особо проявили себя донцы на Кавказском театре военных действий. 11-й Донской полк полковника Харитонова заслужил Георгиевское знамя за участие в сражении против турок на реке Чолок. Сам Харитонов в этом бою погиб. 23-й Донской полк полковника Хрещатицкого получил такое же знамя за лихую атаку на Чингильских высотах. Под командованием знаменитого Я.П. Бакланова донцы приняли участие в осаде крепости Карс. 14 ноября 1855 года эта сильнейшая турецкая крепость пала. Считалось, что это компенсация за оставление русскими войсками Севастополя.

Донские казаки к полковым знаменам, как символу чести, доблести и геройства, особо трепетно никогда не относились и у других такого отношения не предполагали. До середины 70-х годов Х1Х века донские полки были переменного состава, постоянно формировались и через 3–4 года распускались. За долгую службу казак успевал поменять как минимум 2–3 полка. И службу нес всякий раз под новым знаменем.

Знамена, выдаваемые в этот период полкам, отличались и цветом и символикой. Так, в 1862 году сформированным полкам выданы следующие знамена: полку № 3 – шелковое алое знамя с изображением Воскресения Христова с серебряной бахромой, серебряными шнурами и серебряными кистями; полку № 5 – шелковое белое знамя с изображением нерукотворного образа Иисуса Христа с серебряной бахромой, серебряной тесьмой и серебряными кистями; полку № 14 (уходившему на Кавказ) – знамя лилового цвета, с одной стороны изображалось Рождество Господа, с другой – Георгий Победоносец; полку № 6 (уходившему в Грузию) – штофное алое знамя с золотой каймой с изображением животворного креста из золотого галуна.

С середины 70-х годов, когда полки 1-й очереди получили постоянный состав и постоянное место дислокации, казаки 2-й и 3-й очередей, отслужив действительную службу, в случае войны или мобилизации все равно служили в другом полку и под другим знаменем. Тем не менее в полках стала складываться традиция особого отношения к знамени. Полкам были присвоены знамена, некогда заслуженные старыми, давно распущенными полками. Так, сформированные в 1873 и 1872 годах (под номерами 29 и 31) 9-й и 10-й Донские полки имели Георгиевские полковые знамена за подвиги, оказанные в Отечественную войну 1812 года и при Краоне и Лаоне, ранее пожалованные в 1816 году полкам Мельникова 4-го и Мельникова 5-го. Полки эти (9-й и 10-й Донские) гордо именовались «Краонской бригадой».

Хрещатицкий А.П., походный атаман Донских казачьих полков (РОМК)

Генерал П.Н. Краснов, будучи полковым (в частности, 10-го Донского полка), бригадным и дивизионным командиром, не упускал возможности бросить казаков в конную атаку не «просто так», а под развернутым полковым знаменем.

За годы мировой войны казаки потеряли одно знамя – 42-го Донского полка войскового старшины Краснушкина в бою 3 ноября 1914 года у деревни Негово.

Донские полки регулярной русской армии, вернувшись с мировой войны, как правило, сдавали свои знамена на хранение в местные церкви в местах формирования полка.

Донские казаки в 60-е гг. XIX в. – конца XIX века

После поражения в Крымской войне правительство пошло на реформы, в том числе и в военной области. Преобразования начались с 1863 года, когда был сокращен срок службы казаков. В 1869 году в Новочеркасске открылось казачье юнкерское училище для подготовки казачьих офицеров.

В 1875 году был утвержден новый «Устав о воинской повинности Донского Войска». По новому уставу казаки в отличие от других сословий начинали службу с 18 лет. Первые три года (с 18 до 21) они считались в «приготовительном разряде» и готовились к службе. Когда казаку исполнялся 21 год, он уходил на службу в один из полков, расположенных где-нибудь на границах Российской империи, и служил там четыре года. Еще восемь лет казак числился на службе, но жил дома и регулярно проходил лагерные сборы. И после этого еще пять лет он пребывал в «запасе».

На службу, как и раньше, казак собирался за свой счет, на своем коне и со своим холодным оружием.

В 1870 году было реорганизовано станичное управление на Дону. Оно теперь строилось по принципу крестьянского самоуправления Центральной России.

Основу самоуправления составляло станичное общество, к которому относились все лица казачьего сословия. Общественное управление делилось на станичное правление и хуторское правление. Станичное правление составляли станичный сбор, станичный атаман, правление и суд. В станичный сбор входили казаки-домохозяева старше 25 лет, по одному от 10 дворов. Если станица делилась на хутора, в хуторах тоже собирался сход из всех домохозяев старше 25 лет. Создавались хуторские правления из хуторских атаманов и их помощников.

В 1868 году на территории казачьих войск было разрешено постоянное проживание лицам невойсковых сословий. После отмены крепостного права на Дон из Центральной России хлынули безземельные крестьяне и стали наниматься в работники. Бывшие крепостные донских помещиков получили на Дону право самоуправления и создали волости и слободы. Вскоре казаки стали составлять менее половины населения на Дону, где они когда-то были единственными жителями и хозяевами.

Служить стало легче, но не настолько, чтобы достаточно времени уделять хозяйству.

С 1871 года на Дону стал действовать мировой суд. А вот земство на Дону не прижилось. Органы своего казачьего самоуправления и свой станичный бюджет вполне удовлетворяли казаков. С введением земских органов произошло бы дублирование структур.

Первая война, на которую донцы попали после реформирования системы службы и всех войсковых структур, была война с Турцией 1877–1878 гг. В очередной раз русские вступились за братьев-славян, оказавшихся под турецким игом. Всего отмобилизовали 53 донских казачьих полка и 23 донские казачьи батареи. 12 апреля 1877 года император Александр II подписал манифест об объявлении войны Турции.

Подавляющее большинство донских полков сражались на главном театре военных действий – Балканском.

С самого начала войны донские казаки проявили мужество, стремительность и военную смекалку. Первым на войне отличился 29-й Донской полк, захвативший переправы через реку Прут и железнодорожный мост.

В составе передового отряда генерала Гурко донские казаки броском вышли к горным перевалам и захватили их, отрезав турецкие крепости от подходивших с юга турецких войск. Вместе с русской пехотой донские казаки 23-го и 30-го Донских полков защищали знаменитый Шипкинский перевал. За оборону этого перевала 1540 донских казаков были награждены серебряными медалями.

Несколько донских полков участвовали в осаде Плевны, отражали турецкие вылазки и приняли участие в нескольких штурмах.

23 декабря отряд генерала Гурко освободил столицу Болгарии Софию. В начале января 1878 года под Филиппополем (Пловдив) были разбиты главные силы турок, а 8 января взят Адрианополь. Впереди был Константинополь. Турция запросила мира. 19 февраля 1878 года в Сан-Стефано был подписан мирный договор, положивший начало самостоятельности Болгарии и провозгласивший независимость Сербии, Черногории и Румынии.

В конце XIX – начале ХХ века оформилась стройная система казачьих войск России. Казаки составляли 4,5 миллиона, примерно 3 % населения страны. Возглавляло список казачьих войск России Донское войско, составлявшее треть всего казачьего населения страны.

Вторым по значимости и количеству населения было Кубанское войско. Оно составляло вторую треть российского казачьего населения. Старшинство войска считалось с 1696 года. Кубанские казаки носили военную форму кавказского типа, в которой сочетались синие и красные цвета.

Терское казачье войско, относительно небольшое (примерно 450 тысяч населения), имело богатую историю, вело свое старшинство с 1577 года, а имевший такое же старшинство Кизляро-Гребенской полк Терского войска считался старейшим полком русской армии. Терцы, как и кубанцы, носили форму кавказского типа, в которой сочетались коричневый и светло-синий цвета.

Благословение молодым казакам. Фото ХIХ в. (НМИДК)

Астраханское казачье войско, имевшее старшинство с 1750 года, было смешанного происхождения. Из казачьих войск европейской части России оно считалось самым малочисленным, в мирное время выставляло всего один полк. Форма его отличалась от формы донских казаков желтым цветом приборного сукна.

Уральское казачье войско считалось славнейшим из казачьих войск, расположенных в азиатской части России. Относительно небольшое, оно имело большую и славную историю, старшинство вело с 1591 года. Уральцы участвовали во всех войнах России, побывали в Италии и Швейцарии. От формы других казачьих войск их форма отличалась малиновыми лампасами.

Оренбургское казачье войско было самым многочисленным из казачьих войск, расположенных в Азиатской России. Численно оренбуржцы уступали лишь донцам и кубанцам. Войско возникло в 1748 году под названием «Оренбургского нерегулярного войска», казачьим стало называться в 1803 году. От других казачьих войск отличались светло-синим приборным сукном.

Сибирское казачье войско вело свое старшинство от казаков Ермака Тимофеевича, с 1582 года. Официально было оформлено в 1760 году. Войско было малочисленным, в мирное время выставляло всего три полка.

Семиреченское казачье войско тоже вело свою родословную от казаков Ермака Тимофеевича. Войско было выделено из состава Сибирского войска в 1867 году. В мирное время выставляло один казачий полк.

Казачьи войска на Дальнем Востоке тоже были невелики. Забайкальское казачье войско было образовано в 1851 году, включив в себя имевшее казачий статус русское, тунгусское и бурятское население. В мирное время выставляло 4 полка.

Амурское казачье войско выделилось из Забайкальского казачьего войска и оформилось в 1860 году. В мирное время выставляло один полк.

Уссурийское войско, в свою очередь, выделилось из Амурского, окончательно оформилось в 1889 году. Тоже выставляло в мирное время один полк.

III. Традиционная культура донских казаков: тенденции развития в XVII–XX вв

Традиционная казачья культура

Традиционная культура является одной из важнейших характеристик казаков как субэтнической (или этносоциальной) группы. Она тем своеобразней, чем глубже мы погружаемся в историю. Однако здесь нас ждет немало разочарований, что связано с ограниченностью источников, их опорой на предания и впечатления путешественников, чиновников, писателей. В этом смысле в более выгодных условиях находятся диалектологи, которые располагают письменными источниками в довольно широком временном диапазоне.

Донские говоры. Интерес к говорам казаков обнаруживается на начальном этапе становления отечественного языкознания, и уже в словаре В.И. Даля содержится значительный объем казачьих слов и выражений. В 1900 г. выходит статья В.Ф. Соловьева «Особенности говора донских казаков», а в 1915 г. московской диалектологической комиссией были составлены первые карты, весьма неточные, показывающие границы расселения великороссов и малороссов.

Последовательно и системно говоры донских казаков стали изучаться в XX веке, то есть уже довольно поздно, когда язык сильно трансформировался под влиянием изменившегося состава населения, уклада жизни и вследствие общих процессов развития. Среди филологов, заложивших основу донской диалектологии, уточнивших границы говоров, назовем прежде всего А.В. Миртова, который составил первый словарь донской лексики, а также С.П. Габа, Е.И. Диброву, В.С. Овчинникову, К.К. Удовкину, Т.А. Хмелевскую, Р.И. Кудряшову, В.И. Супруна и др.

Большинство диалектологов сходится во мнении, что говоры Дона относятся к южно-великорусскому наречию и отражают в основном свойства его западных (орловских) и восточных диалектов – рязанских и тамбовских и в этом смысле можно говорить об их однородности по происхождению и развитию. Отмечается в то же время, что донские (казачьи) говоры являются говорами социально изолированного типа.

Уже первые исследователи вслед за историками и этнографами предложили генеральное разделение донских говоров на низовые и верховые, с границей, совпадающей с делением на военные округа (1-й и 2-й Донской).

В верхнедонских говорах Хоперского округа и в станице Митякинской Донецкого округа А.В. Миртов отмечал влияние новгородских говоров. Он видел его в лексике (вадить, пышка, атаман и др.) и в фонетике (поддёржка, станёшник, давнёшний, гололёдица и др.). Северные элементы в южных группах говоров он усматривал в отсутствии сильного «аканья» и в таких формах, как «мечик», «племенник», в падежных формах «к сестры», «на травы», «нагулялси», «набегалси» и удвоенных шипящих (ш). Современные исследователи также отмечают остатки цоканья и другие черты северных говоров. Миртов также объяснял «сюсюкающие» говоры станиц Черкасской и Елизаветинской калмыцким влиянием (смешение ч и ц).

В донских говорах прослеживаются типологические черты южнорусского наречия и упомянутых диалектов. Они же являются общими для донских говоров:

– неразличение в первом предударном слоге гласных среднего подъема; различение «ц» и «ч»;

– переход большого числа имен существительных среднего рода в женский (мяса, солнушка);

– мягкое окончание в глаголах третьего лица: сидить, сидять;

– «г» произносимое длительно, как латинское «h» (Миртов).

Различия между донскими говорами отмечены в фонетике, меньше проявляются в морфологии и практически отсутствуют в синтаксисе. Большинство черт донских говоров присутствует и в других, однако проявляется в иных условиях: некоторые позиционные мены (гласных между мягкими согласными) определены на уровне лексики, а первичных говорах на уровне фонетики.

Авторы предисловия к «Словарю русских донских говоров» отмечают, что некоторые говоры Нижнего и Среднего Дона «сформировавшиеся в более ранний период (XVI–XVIII вв.) на основе русских и украинских говоров, являясь южнорусскими по своей основе, не соотносятся ни с одной из групп первичных говоров русского языка и представляют собой новообразования».

А.В. Миртовым отмечено своеобразие форм родительного падежа – у мене, у сестре, у маме, у куме, которые он трактовал как архаизмы. К этому же типу относятся формы уехамши, сказамши, выпимши, а также лексемы гламный, сламный, дамно и т. п.

В течение длительного времени одним из главных вопросов советской диалектологии было установление и уточнение границ украинских влияний в говорах Дона. Одновременно с этим очевидное воздействие тюркских, некоторых кавказских языков и арабского практически осталось без внимания, не изучается, а лишь констатируется.

Наиболее своеобразная часть говоров – лексика донских казаков – не изучалась в том аспекте, в котором изучается традиционная культура казаков – по линии оппозиции мужской/женский. Между тем составление словника к словарю мужской субкультуры показало большое значение лексики тюркского, арабского происхождения. Известно, что мужчины под влиянием образования и службы в армии значительно быстрее утрачивали фонетическую характерность говора, тяготея к литературной норме. Однако лексика мужской субкультуры, хотя и постоянно обновлявшаяся, сохранила обширный пласт лексических единиц, который нуждается в специальном анализе и осмыслении.

Исследователями в последние годы отмечен рост интереса к народной речи, к повышению ее статуса. Эта тенденция особенно очевидной стала с началом возрождения казачества. Выходцы из казачьей среды в своем большинстве считают важным и необходимым знание как литературного, так и народного языка и умение правильно выбирать между двумя этими формами в зависимости от ситуации общения.

Наиболее документированной сферой является фольклор донских казаков, первые записи которого относятся к XVII веку (словесные тексты заговоров и песен) и с записью напева к XVIII в.

Обширность фольклорного наследия донских казаков затрудняет его целостное описание. Ученых привлекала в основном песня, которой посвящены многочисленные исследования, в том числе и опыты классификации. Песенные жанры достаточно полно, но не исчерпывающе отражены в пятитомном своде А.М. Листопадова «Песни донских казаков» и позднейших публикациях. Издания прозаического фольклора не столь многочисленны и систематичны. Но в совокупности с неопубликованными полевыми материалами они дают основание для обобщений.

Учитывая взгляд на наследие самих носителей традиции, к жанрам казачьего фольклора мы должны отнести те, что развивались и сохранялись в воинской среде, в условиях похода, вне поселений. В науке утвердилась расширительная трактовка системы жанров казачьего фольклора, согласно которой к нему относят все бытовавшие и передававшиеся из поколения в поколение виды фольклора. Их состав и соотношение со временем менялись.

Специфика донского фольклора определяется разграничением жанров по функционированию во внешнем и внутреннем быту. Этот подход, положенный в основание дореволюционных песенных сборников и выработанный на песенном материале, применим и к жанровой системе в целом. В качестве генерального разделителя в этом случае выступает пространственная оппозиция внешний/внутренний.

К жанрам внешнего быта должны быть отнесены исторические предания, устные рассказы, военные заговоры; исторические и лирические «молодецкие» песни, различные по форме (преимущественно протяжные разного уровня распетости) и маршевые пешего и конного строев (под шаг или аллюры коня). К жанрам внутреннего быта внеобрядовые – сказки, предания, легенды и былички, заговоры, связанные с лечебной и любовной магией; обрядовые приуроченные песни и речитации – календарные (зимнего и весенне-летнего цикла), семейно-бытовые (предназначенные детям песенки и приговорки, свадебные и похоронные песни и причитания), хороводные (игровые и плясовые) преимущественно приуроченные былинные (термин А.М. Листопадова) и балладные песни, лирические, различной тематики, духовные стихи и псалмы. И хотя при таком делении нас не удовлетворяет повторяемость жанров в группах в результате подразделения их по бытованию, репертуар и художественно-выразительные средства обеих жанровых групп оказываются в значительной степени дифференцированными.

Так исторически сложилось, что жанры внешнего быта стали средоточием самобытного, уникального начала донской культуры. Но со временем именно через них в дальнейшем происходило его «размывание».

Центральным элементом системы казачьего фольклора является песня. Высоко оцениваемая самими носителями, охватывающая важнейшие сферы жизнедеятельности, доминирующая количественно и качественно, она в наивысшей степени аккумулирует своеобразные черты донского фольклора. По данным исследований, проведенных автором, на начало XX века полковой репертуар исчислялся примерно тремя сотнями песен и был представлен распетыми бивуачными (около 200), строевыми подвижными периодической структуры (около 80) и полковыми плясовыми (выявлено около 40 наименований).