Истории с небес

      -- Финварра! -- воскликнул рыцарь, подойдя к холму. -- Тебя зовет Брандан! Прошу тебя, друг мой, выйди скорее ко мне, ибо никогда я не нуждался так сильно в твоем совете!
      Через несколько мгновений в воздухе замелькали белые искры, и король эльфов явился на зов. Он поприветствовал Брандана и спросил, какую помощь может оказать своему другу. Брандан поведал Финварре о любви, помутившей его разум, не дающей ему ни минуты покоя, и стал просить совета -- как следует ему поступить? Стоит ли добиваться прекрасной Эдайны, или лучше не поддаваться коварному чувству и забыть о ней?
      Выслушав его до конца, Финварра погрузился в раздумья. Наконец, он проговорил:
      -- Мне сложно постигнуть чувства смертного, но все же попробую помочь тебе. Вот что я думаю: если дева хороша и обликом, и нравом, будет глупостью не посвататься к ней. Но я не раз слышал, что любовь застилает людям глаза, и они видят не то, что есть, а то, что хотят увидеть. Ты же сейчас в смятении и не можешь понять, где черное, а где белое. Самым разумным будет подождать, пока чувства твои улягутся, и тогда только принять окончательное решение.
      -- Но как могу я ждать?! -- возразил ему Брандан. -- Мысли об Эдайне не дают мне ни есть, ни спать, и каждый день, проведенный вдали от нее, подобен веку. Мне думается, Финварра, что придется ждать немало, прежде чем чувства мои успокоятся. А тем временем -- кто знает? -- Эдайна может выйти за другого!
      И он горестно умолк. Молчал и Финварра, размышляя о том, чем же помочь другу. Вдруг Брандана осенило:
      -- Финварра! -- радостно воскликнул он. -- Я знаю, что делать! Я приглашу Уриена вместе с дочерью погостить в моем замке -- он не откажется, ибо высоко ценит мою дружбу. Я устрою пир в их честь, ты же будешь на том пиру и сам посмотришь на Эдайну. Тебе я всегда доверял, как самому себе, сейчас же -- даже больше, чем себе. Взор твой не помутнен любовью, а твоя мудрость и знание людей помогут тебе понять, какова на самом деле дочь Уриена! Согласен ли ты оказать мне такую услугу? Клянусь, я не знаю другого средства решить это дело!
      -- Но, друг мой, -- возразил Финварра, -- как могу я решать за тебя в таком деле? Что будет, если я ошибусь? Быть может, есть какой-нибудь другой способ?
      Но Брандан так умолял и упрашивал, что в конце концов король эльфов согласился.
      -- Хорошо, -- сказал он. -- Я поступлю так, как ты просишь, хотя сердце говорит мне, что мы оба горько пожалеем об этом.
      V.
      Выждав полагающийся срок, Брандан послал к Уриену гонца, приглашая приехать навестить его вместе со всеми близкими. Уриен с радостью принял приглашение. Не прошло и недели, как он приехал и привез с собой почти весь свой двор и всю родню, и среди прочих -- прекрасную Эдайну.
      У Брандана было уже все готово к празднествам в честь гостей. В огромном зале расставили столы и накрыли их тончайшими скатертями. Брандан сидел во главе, как и подобает хозяину, справа от него усадили Уриена, слева -- Эдайну. Все гости на том пиру -- а было их более трех сотен -- ели с серебряных блюд и пили из позолоченных кубков. Не было там недостатка в самых лучших кушаньях, а пиво и вино лились рекой. Наконец, когда гости насытились и пожелали послушать музыку, в зал вошел бард, с головы до ног одетый в зеленое, почтительно поклонился хозяину и попросил позволения сыграть и спеть перед благородным обществом. И был тем бардом Финварра, по уговору с Бранданом принявший такой облик, чтобы взглянуть на прекрасную Эдайну. Когда ему было дано позволение, бард взял в руки резную арфу с золотыми струнами и, глядя прямо в глаза Эдайны, запел песню, подобной которой не слышал никто в землях Эрин.
      Говорилось в той песни о прекрасной и беспечальной жизни под холмом, во дворце короля эльфов; о чудесах, неведомых смертным, о несметных богатствах, о веселье и празднествах, о реках, струящих молоко и мед, о дивных деревьях и цветах, что растут в королевском саду, о невиданных зверях и птицах, что бродят там. Недаром говорят, что нет никого искуснее эльфов в музыке и пении. Золотые струны арфы нежно звенели и щебетали под рукой Финварры, а голос его был столь сладостен, что, пока песня звучала, все молча слушали и дивились, не в силах оторваться.
      Один лишь Брандан не был очарован песней, быть может, потому, что уже слышал от короля о всех этих чудесах, но скорее от того, что непрестанно следил за Финваррой и Эдайной. И мало радости было ему в том. Едва Финварра вошел в зал и взглянул на Эдайну, как Брандан заметил в его глазах полускрытый огонь, которого не видал доселе. И мнилось Брандану, что неспроста король запел эту песню, слишком похожую на обольщение. Эдайна же не отрывала взора от дивного барда, она была захвачена прекрасным пением, и лицо ее выражало восторг. О, сколько боли доставил Брандану этот взгляд, обращенный на другого! Он все больше мрачнел, и не раз порывался приказать Финварре замолчать, но, взглянув на очарованные лица гостей, не посмел. К тому же он помнил, что сам просил Финварру взглянуть на Эдайну -- что же, тот это и делал. Но подозрение, горчайшее подозрение, родилось в душе Брандана и жгло его, словно каленое железо.
      VI.
      Наконец, Финварра окончил свою чудесную песню и склонился в почтительном поклоне. Любой бард на его месте поступил бы так же, но Финварра был не бардом, а королем, и кланяться ему не пристало. Брандану показалось, что поклонился Финварра не всем гостям, а одной лишь Эдайне, и от этого гнев его стал неудержим. Потому, когда гости стали восторгаться искусством барда и просить его спеть еще, Брандан резко поднялся с места и надменно проговорил:
      -- Охота вам слушать всякие россказни и сказки об эльфах! Нет слов, пел он недурно, но хватит с него и одной песни. Есть здесь и другие барды, желающие порадовать нас своим пением -- послушаем же их!
      Все вокруг недоуменно замолчали, ибо не в обычае Брандана было отказывать гостям в их просьбах. Финварра же молча взглянул на Брандана, и в глазах его рыцарь увидел насмешливое презрение. Потом он повернулся и пошел прочь. Но тут прекрасная Эдайна поднялась со своего места и окликнула барда. Финварра тут же обернулся на ее зов, и вот что она сказала:
      -- Горько мне видеть, что так мало почета оказано певцу столь дивному! Быть может, наш хозяин, Благородный Брандан, пресыщен искусством бардов, и оно ему кажется пустячным. Мне же не доводилось встречать никого, кто бы пел лучше тебя. Прошу тебя, в благодарность за ту радость, что ты нам доставил, возьми этот перстень!
      Финварра принял от нее перстень, поцеловал его и с достоинством удалился. Брандан же онемел от гнева, а когда наконец смог заговорить, горькими были его слова.
      -- Прекрасная дочь Уриена, -- сказал он. -- Велики, верно, богатства твоего отца, если ты раздаешь драгоценные перстни нищим певцам!
      Странными показались Эдайне его речи, особенно горечь, что слышна была в них.
      -- Не в богатствах дело, -- возразила она. -- Когда б этот перстень был последним, что я имела, я и тогда отдала бы его барду. Благодаря его искусству я словно наяву побывала при дворе короля эльфов и увидела все тамошние чудеса. Разве не стоит это щедрой награды?
      Брандан промолчал, ибо понял, что гнев его непонятен ни ей, ни всем вокруг. А еще понял он, что Эдайна так же прекрасна душой, как и обликом, что она прямодушна, честна и благородна. И он стал казнить себя за то, что не увидел этого раньше. Теперь Брандан хотел одного -- поскорее попросить руки Эдайны. Но не поздно ли? Не откажут ли ему? Ревность и страх родились в его душе. Ревность -- ибо знал он, что Финварра, как никто другой, достоин любви и уважения. Страх -- ибо казалось ему, что Эдайна уже влюбилась в Финварру, а ему самому теперь не на что надеяться. Потому весь остаток пира Брандан был молчалив и мрачен, гости же, видя это, тоже поскучнели.
      VII.
      Невесело кончился этот пир -- все только и ждали, когда можно будет подняться и уйти. Брандан -- потому что страстно желал объясниться с Финваррой, гости -- потому, что хозяину они были в тягость. Но все на свете имеет конец, кончилось и это застолье. Брандан сразу же поспешил в свои покои, где, согласно уговору, его ожидал Финварра.
      Король эльфов выглядел столь невозмутимым и полным достоинства, что Брандан сдержал рвущиеся с уст гневные слова и вежливо спросил:
      -- Что скажет мой друг Финварра о прекрасной Эдайне теперь, когда он ее видел?
      Финварра ответил не сразу, а когда заговорил, голос его прозвучал фальшиво:
      -- Ничего хорошего. Дева, конечно, красива, но внутри пуста, как бывают пустыми крепкие с виду орехи. Душа ее мелка и суетна. Ты поступишь мудро, если забудешь ее.
      -- Ты лжешь, эльфийский скоморох! -- вскричал Брандан с негодованием. -- Уж не потому ли ты стремился очаровать ее своим сладким голосом, что она так ничтожна?! Позор тебе, предатель!
      Финварра одним прыжком вскочил с кресла, лицо его исказила ярость.
      -- Уж не меня ли ты называешь "скоморохом" и "предателем"? -- угрожающе проговорил он. -- Презренный смертный, ты, кажется, забыл, с кем разговариваешь! Мой род неизмеримо древнее твоего, а мое могущество огромно! Но, памятуя о тех благодеяниях, что ты оказал мне, и о нашей былой дружбе, я на этот раз пощажу тебя. Остерегайся, однако, впредь произносить подобные слова! Я же прошу прощения за свою ложь -- мне казалось, что так будет лучше для всех. Признаюсь, прекрасная Эдайна пленила мое сердце, и я всерьез намерен добиться ее любви. Но я не хочу, чтобы ты причинял себе боль, становясь моим соперником.
      -- Я становлюсь тебе соперником? -- не поверил своим ушам Брандан. -Но я полюбил Эдайну задолго до тебя! Как смеешь ты заступать мне дорогу? Как смеешь с вожделением смотреть на женщину, которую я люблю?
      -- Неужто? -- презрительно бросил Финварра. -- Еще недавно ты не знал, нужна тебе Эдайна или нет! Как быстро ты все понял, едва она приглянулась кому-то другому! В любом случае, пока что она не твоя. Я имею на нее столько же прав, как и ты. Пусть прекрасная Эдайна сама выберет, кто ей больше по нраву.
      -- А ты, о Финварра, по-моему, слишком уверен в ее выборе, -- не без яда проговорил Брандан. -- Думаешь, песенка о чудесных чертогах под холмом так сильно пленила ее сердце? Да она уже завтра и помнить не будет о ней!
      -- Увидим, Благородный Брандан, увидим, -- в том же тоне ответил Финварра. -- Перстень, что она подарила мне, говорит о другом.
      Упоминание о перстне совсем лишило Брандана разума. Он закричал:
      -- Ты получил его обманом! Ты не имеешь права им владеть! Отдай его мне!
      -- Ну уж нет! Я не отдам его и за все сокровища мира! Эдайна сама носила его, и это первый подарок, что она мне сделала! Кто ты такой, чтобы требовать его у меня?!
      -- Кто я такой? -- задохнулся Брандан. -- Я тот, благодаря кому ты, нищий и бесприютный, получил убежище для себя и своего народа! Или ты забыл тот день? Тогда ты немало твердил о благодарности, но теперь, я вижу, все клятвы вылетели у тебя из головы! Недаром говорят, что только безумец может верить эльфу, пусть даже он и король!
      Эти слова поразили Финварру в самое сердце. Лицо его омрачилось, он долго молчал, а потом невыразимо печально проговорил:
      -- Не думал я, что когда-нибудь услышу от тебя такой упрек... Сейчас, о Брандан, никто не назвал бы тебя Благородным! Вспомни, сколько добра я тебе сделал! Если бы не эта злосчастная любовь, что встала между нами, нашей дружбе только смерть положила бы конец! Ты сам виноват в том, что случилось. Будь Эдайна твоей женой, я превозмог бы свое чувство к ней. Но не теперь, когда она свободна. Мне больно терять такого друга, как ты, но терять Эдайну -- еще больней! И я не отступлю ни перед чем, чтобы заполучить ее!
      -- Никогда! Клянусь, никогда ты не получишь ее! Я не из тех, кто отнимает раз подаренное, но на дружбу мою больше не надейся! Убирайся в свой прекрасный дворец под холмом и не попадайся мне больше на глаза!
      -- Хорошо, Брандан, я уйду, -- устало ответил Финварра. -- Было бы умнее тебе уступить, но если хочешь вражды -- ты ее получишь! Я мог бы убить тебя прямо сейчас, но я помню свою клятву и никогда не причиню тебе или твоим людям вреда. К тому же, Эдайна и так будет моей!
      И, сказав так, Финварра взмахнул рукой и исчез.
      VIII.
      С тех пор в замке никогда не видели вельможи в зеленом плаще. Страже был отдан приказ без промедления убить его, если только он подойдет к воротам. А Брандан, обезопасившись от соперника, не стал терять время даром. Он окружил Эдайну неустанным вниманием и заботой, исполнял ее малейшие прихоти -- словом, ухаживал за девой по всем правилам. Кто смог бы устоять перед такой осадой? Эдайне кружило голову, что столь прославленный муж обратил на нее свой взор, к тому же Брандан был еще не стар, хорош собой, обходителен и богат. И Эдайна, хоть и не испытывала к Брандану любви, весьма благосклонно принимала его ухаживания. Сердце ее было свободно -- или ей так казалось -- а соблазн стать женой Благородного Брандана был велик. Уриен же несказанно радовался такому обороту дела и, когда Брандан явился к нему просить руки Эдайны, ответил немедленным согласием.
      Брандан торопился со свадьбой. Финварра бесследно исчез и не делал ответных ходов в игре, и это немало тревожило рыцаря. Не таков был король эльфов, чтобы уступить без боя. И Брандан жаждал как можно скорее назвать Эдайну женой перед алтарем -- он надеялся, что это положит конец притязаниям Финварры. Уриен во всем шел ему навстречу, и свадьбу договорились сыграть через две недели.
      Брандан приготовил богатый выкуп за невесту -- золото и каменья, серебряные кубки и драгоценные ткани, коней и соколов. А Эдайна целыми днями трудилась со своими женщинами над приданым, дабы никто не сказал, что пришла она в дом мужа в одной сорочке. Шили они из тончайшего полотна скатерти, и простыни, и рубахи, и все прочее, что нужно молодоженам. А тем временем в замок со всех сторон везли горы провизии для свадебного пира. Не было там недостатка ни в мясе, ни в дичи, ни в бесценных плодах из заморских земель, ни в сладком вине -- ибо Брандан желал, чтобы свадьба его по пышности не уступала королевской.
      Но вот все приготовления были сделаны. Настал долгожданный день свадьбы.
      IX.
      Всю ночь Брандан провел без сна и задремал только на рассвете. Но едва сон смежил его веки, как раздался громкий стук в дверь. Брандан вскочил с постели и поспешил отворить. На пороге стояли перепуганные женщины, служанки Эдайны. Лица их были заплаканы, и они в ужасе глядели на рыцаря, не в силах вымолвить ни слова. Страх сжал сердце Брандана ледяными пальцами.
      -- Что случилось? -- спросил он, стараясь говорить ровно, чтобы не напугать женщин еще больше. -- Почему вы будите меня в такой ранний час? Почему оставили свою госпожу одну? Говорите, женщины!
      -- Господин! -- пролепетала одна из них. -- Поклянись, что не обрушишь на нас свой гнев! В том, что случилось, нет нашей вины!
      -- Да что такое случилось?! Говори!
      -- Госпожа Эдайна пропала! Она просила разбудить ее пораньше, чтобы не торопясь одеться и причесаться как должно невесте. Но когда мы на рассвете стали стучаться в ее покои, никто не ответил на наш стук. Мы решили, что госпожа крепко спит, и попробовали открыть дверь -- она была не заперта. Мы вошли и тут же увидели, что постель госпожи пуста!..
      Брандан, услышав то, что боялся услышать больше всего на свете, со всех ног помчался к покоям Эдайны. Едва он ворвался в опустевшую комнату, как странный запах, терпкий и нежный, запах эльфийской магии, защекотал его ноздри и наполнил душу отчаяньем. Не помня себя от горя, Брандан бросился к постели Эдайны. Простыни еще хранили тепло ее тела, а на подушке лежало не замеченное служанками письмо. Письмо, скрепленное зеленой печатью Финварры.
      "Привет Благородному Брандану! -- гласило письмо. -- Да будет тебе известно, что я, Финварра, не забыл наш спор. В эту минуту прекрасная Эдайна уже пирует со мной в чертогах под холмом, и ты никогда больше не увидишь ее. Не могу сказать, что дева последовала за мной по своей воле -- когда я увидел ее, она спала, а мне было жаль будить ее. Но не сомневаюсь, когда Эдайна проснется, она поблагодарит меня. Я знаю, что в ее сердце нет любви к тебе. А потому оставь все как есть, о Брандан. Это последний совет твоего бывшего друга, а ныне врага, короля Финварры".
      Рука Брандана судорожно смяла письмо, он опустил голову и застыл, словно окаменев. Долго стоял он так, сокрушенный, а тем временем по всему замку разнесся слух об исчезновении невесты. Старый Уриен, едва услышав злую новость, поспешил на поиски Брандана и нашел его стоящим в забытьи посреди комнаты Эдайны. Уриен окликнул рыцаря раз и другой, но тот не отвечал, погруженный в пучину отчаянья. Тогда Уриен гневно вскричал:
      -- Что ж ты стоишь здесь, словно обратился в соляной столб?! Не горю нужно предаваться, а искать негодяя, похитившего мою бедную девочку!
      -- Нет нужды его искать, -- медленно проговорил Брандан. -- Я знаю, кто похитил Эдайну и где она сейчас.
      -- Ну так тем лучше! Прикажи седлать коней, мы помчимся туда, отмстим и вернем мое дитя!
      -- А не хочешь ли узнать сначала, куда мчаться и кому мстить? Твоя дочь приглянулась самому Финварре, королю эльфов. Он при помощи магии проник сюда и перенес ее в свои чертоги под холмом. Там и нужно ее искать.
      -- Ты шутишь? -- недоверчиво спросил Уриен. -- Ведь не может это быть правдой!
      Брандан одарил его взглядом, полным ярости:
      -- А ты думаешь, я могу шутить в такой час? Похож я на шутника?!
      И он рассказал Уриену обо всем, что раньше скрывал: о том, как встретился с Финваррой, о своей дружбе с ним, о том, как они стали врагами, а в конце показал ехидное письмо.
      -- Эльфы... -- произнес пораженный Уриен, когда Брандан закончил свой рассказ. -- Кто бы мог подумать... Вот что я скажу тебе, о Брандан: ты вел себя как последний глупец! А скрывать все это от меня, отца Эдайны, было преступно!
      Боль и гнев закипели в душе Брандана, и слова его звенели как сталь, когда он ответил:
      -- Клянусь, я сделаю для ее спасения все, что можно! И даже то, что нельзя! Я сейчас же соберу всех, кто способен держать в руках лопату, и мы выкопаем ход к подземному дворцу эльфов. Быть может, это устрашит Финварру.
      -- Думаешь, он испугается, сынок? -- покачал седой головой Уриен. -- Да и хватит ли у тебя сил на такое?
      -- Я доберусь до Финварры, даже если мне придется срыть до основания проклятый холм, который сам же ему подарил!
      X.
      И Брандан немедленно приступил к делу. Он собрал всех людей, какие только нашлись в замке, вооружил их заступами и лопатами и повелел вырыть глубокую яму на вершине холма Финварры. Целый день они копали не покладая рук. К вечеру в холме зияла яма, уходившая вглубь на десяток ярдов. Но когда утром они вернулись туда, где накануне трудились целый день, то застыли в недоумении: от ямы не осталось и следа.
      Люди стали испуганно перешептываться об эльфах и колдовстве, потом попытались взбунтоваться. Угрозами и посулами Брандан вновь заставил их работать. Еще один день они трудились и выкопали гораздо больше, чем накануне. Но когда начало смеркаться, копать по-прежнему оставалось немало. Брандан понимал, что бесполезно и пытаться заставить людей работать ночью, когда так сильна власть эльфов. А потому он отпустил их восвояси, а сам с полудюжиной храбрецов остался охранять яму.
      Они не осмелились развести костер и ждали в темноте, сами не зная чего. Тишина угнетала, но никто не решался произнести хоть слово. До полуночи все было спокойно. Но после полуночи земля вокруг них задрожала. Брандан поспешно засветил факел и увидел, что яма стала немного меньше. Лишенные травы края ямы медленно сходились, словно края заживающей раны. Брандан пришел в ярость от того, что труд еще одного дня будет уничтожен, и в остервенении начал наносить по земле удары мечом. Воины последовали его примеру. Но все было напрасно -- края ямы продолжали сходиться, медленно и неумолимо.
      -- Постойте! -- крикнул тогда один воин. -- Быть может, их остановит имя Спасителя?!
      Брандан, а следом его дружина, пали на колени и стали читать "Отче наш", осеняя крестным знамением непокорную землю. Сначала им показалось, что молитва подействовала -- земля перестала дрожать, края ямы на полпути остановились. Но потом под землей вдруг что-то загудело, послышались глухие удары, и щель захлопнулась с гулким, раскатистым звуком. Люди в отчаяньи смолкли, глядя на то место, где прежде была яма, не зная, что сказать и что сделать. Пока они смотрели, на месте ямы начала пробиваться молодая травка. Она быстро росла, и через пять минут от плеши не осталось и следа. Холм вновь был целехонек, и в нетронутой зелени его склонов Брандан почувствовал насмешку.
      Воины растерянно посмотрели на рыцаря.
      -- Господин! -- сказал, наконец, старший из них. -- Мы ничего не можем поделать с эльфийским колдовством. Мечи оказались бесполезны, молитва -тоже. Если ты думаешь, что мы могли еще что-то сделать и не сделали -покарай нас!
      Брандан печально покачал головой в ответ, не отрывая взгляда от холма. Он долго молчал, а потом хрипло крикнул:
      -- Финварра! Ты победил, но победил бесчестно! Тебе помогла колдовская уловка, недостойная мужчины и воина. Я призываю тебя выйти и сразиться со мной один на один, иначе я во всеуслышанье назову тебя трусом!
      И Брандан стал напряженно прислушиваться к ночной тишине, ожидая ответа. Вдруг темнота взорвалась яркими белыми искрами, и перед ним появился Финварра. Король был одет в свой обычный наряд из зеленого бархата, в руках он держал два меча.
      -- Никто еще не осмеливался обвинять меня в трусости, -- спокойно промолвил Финварра, глядя Брандану прямо в глаза. -- Я готов сразиться с тобой. Вот, возьми любой из этих мечей -- они равно хороши, твоему до них далеко. Я не надел доспехов, ибо их нет на тебе. Как видишь, я поступаю честно. А теперь попытайся убить меня, если так хочешь.
      Брандан рывком скинул плащ, не глядя схватил протянутый меч и приказал воинам расступиться. Те неохотно подчинились, исподлобья поглядывая на Финварру.
      Едва противники заняли свои места, как Брандан сделал молниеносный выпад, целясь Финварре прямо в горло. Тот ловко отскочил и чуть заметным движением кисти отвел удар. Вновь Брандан бросился на короля, и вновь клинок его рассек лишь воздух. Финварра не нападал сам, но ловко, играючи, отбивал все удары Брандана. Заметив это, рыцарь впал в еще большую ярость. Он ринулся напролом, надеясь смять безукоризненную защиту, и клинок его был уже в дюйме от сердца Финварры, как вдруг запястье Брандана пронзила боль и меч выпал из его руки. Финварра не мешкая приставил свой меч к горлу рыцаря.
      -- Вот и снова, друг мой Брандан, я могу убить тебя и не убью, -печально, без тени злобы произнес король. -- Я все еще чту свою клятву. Прости мне ту царапину на руке, что я нанес тебе, защищая свою жизнь.
      Тем временем дружинники Брандана, видевшие опасность, угрожающую своему господину, но не слышавшие слов Финварры, обнажили мечи и плотным кольцом обступили эльфа. Тот спокойно и бесстрастно приготовился защищаться. Но не успели воины наброситься на него, как Брандан закричал:
      -- Прочь! Не трогайте его! Мы бились один на один, он победил честно, и подлостью будет, если вы сейчас нападете на него всем скопом! Кто сделает еще шаг, будет иметь дело со мной!
      Воины поспешно отпрянули. На лице Финварры появилась слабая улыбка.
      -- Я счастлив, о Брандан, что ты все так же благороден, -- сказал он. -- Приятно иметь такого врага. Прощай.
      И король эльфов растаял в воздухе, подобно дымку.
      В тягостном молчании возвратился отряд в замок. Когда Уриен услышал от Брандана о происшедшем, он сперва впал в ярость и принялся осыпать эльфов бранью, а потом вдруг смолк, склонил голову и зарыдал. Успокоившись, Уриен посоветовал Брандану смириться с неизбежным и не пытаться больше взять приступом эльфийский холм. На следующий день старый рыцарь, сокрушенный и отчаявшийся, вернулся в свои владения.
      Так бесславно закончилась попытка Брандана освободить Эдайну. Но, несмотря на горькое поражение, в сердце своем он не сдался, ибо любовь неустанно жгла его. Думал он, что непременно должен быть какой-то способ развеять чары Финварры, да только какой?
      XI.
      Скорбь и печаль воцарились в замке; скорбь и печаль, как два кровожадных чудовища, день и ночь терзали рыцаря. Не одну неделю Брандан в тоске бродил вокруг эльфийского холма, тщетно раздумывая о его неприступности. И однажды, присев отдохнуть, услышал он тихие голоса, ведущие меж собой такую беседу.
      -- Финварра счастлив! -- промолвил нежный девичий голос. -- Он залучил в чертоги под холмом прекрасную Эдайну. Брандан никогда уже не увидит ее!
      -- Ошибаешься! -- возразил низкий голос. -- Брандан еще может ее вернуть. Если б только он догадался, когда копал яму, посыпать землю солью, волшебство Финварры стало бы бессильным.
      На этом голоса смолкли, а Брандан рухнул на колени и вознес горячую молитву Господу, благодаря Его за нежданную удачу. Не мешкая, рыцарь вновь собрал всех, кого мог, и принялся копать яму, беспрестанно посыпая землю солью. На этот раз ничто не мешало работе, и к исходу второго дня землекопы подобрались уже совсем близко ко дворцу Финварры. До них стали доноситься щемящие сердце звуки эльфийской музыки, а потом люди услышали голоса.
      -- Финварра печален, -- грустно произнес первый. -- Он знает, что когда лопаты смертных коснутся дворца, стены его рассыплются в прах, и все мы погибнем.
      Другой голос ответил:
      -- Но если король вернет Эдайну, люди оставят нас в покое, и мы будем спасены!
      И множество голосов на разные лады взмолилось:
      -- Король, спаси нас, отдай людям Эдайну!
      Тогда Финварра с тоской и болью воскликнул:
      -- Прикажи своим людям отложить лопаты, о Брандан, и на закате завтрашнего дня я верну тебе Эдайну!
      -- Откуда мне знать, Финварра, -- крикнул в ответ Брандан, -- что ты не обманешь меня?
      -- Клянусь словом короля, ты получишь то, что желаешь больше всего! Приходи завтра на закате к Эльфийскому Фонтану, что в лесу на востоке от твоего замка. Там будет ждать тебя Эдайна.
      Тогда Брандан приказал землекопам остановиться. Торжествуя победу, он вернулся в замок и послал к Уриену гонца с радостной вестью.
      На закате следующего дня Брандан с небольшим отрядом верных людей подъехал к Эльфийскому Фонтану. Так звался родник, бьющий из зеленой, покрытой мхом скалы, и был он говорлив и прозрачен. Рядом со скалой, под корявыми древними ивами, Брандан увидел двух всадников. То были Финварра и Эдайна. Финварра, верхом на тонконогом вороном коне, одетый во все черное, печально смотрел на воду. На груди его сиял ярким белым светом большой камень. В руке король держал поводья белоснежного коня Эдайны. Дева с головы до ног была в белом, а лицо ее было скрыто под длинным покрывалом. Услышав шум приближающегося отряда, Финварра поднял голову и сказал:
      -- Привет тебе, о Брандан! Как видишь, я не обманул тебя. Я здесь, и со мной Эдайна.
      -- Привет и тебе, король, -- ответил Брандан. -- Я рад, что ты здесь, и мне не придется больше раскапывать твой холм.
      -- Ты дерзок, Брандан, -- покачал головой Финварра. -- Ты все время забываешь, что только старая клятва мешает мне решить дело в свою пользу. Но что толку препираться с тобой? Вот Эдайна, забирай ее и уезжай!
      -- Не так быстро, -- возразил Брандан. -- Сначала я хочу взглянуть на ее лицо и убедиться, что здесь нет обмана, и это на самом деле Эдайна!
      Финварра молча дал деве знак, и она откинула покрывало. Рыцарь судорожно вздохнул: перед ним действительно была Эдайна. Лицо ее было печально, глаза опущены, и она ни словом, ни взглядом не поприветствовала Брандана. Он подумал, что это следы страданий, вынесенных ею в заточении, и мысленно поклялся когда-нибудь припомнить это Финварре. Эдайна же поспешила вновь опустить покрывало.
      -- Ты доволен, Брандан? -- спросил Финварра. -- Это и есть то, что ты желаешь?
      -- Да, это она. Давай мне ее поводья, мы уезжаем.
      -- Погоди, -- сказал Финварра, и голос его дрогнул. -- Скажи мне сначала, все ли ты получил, что хотел?
      Брандан недоуменно посмотрел на него:
      -- Я не понимаю тебя, король. О чем ты толкуешь?
      -- О, так, пустяки, -- неопределенно ответил Финварра, сжав в руке белый камень на своей груди. -- Просто хотел быть уверенным, что ты доволен.
      -- Конечно, я доволен, -- заверил его Брандан, все еще не понимая. -Ты, может быть, хочешь, чтобы я обещал не раскапывать больше твой холм? Клянусь, я оставлю эльфов в покое, ведь Эдайна теперь со мной.
      -- Это больше, чем я рассчитывал, Благородный Брандан. Благодарю тебя. Прощай!
      -- Прощай, Финварра!
      XII.
      Брандан, ведя в поводу коня Эдайны, поспешил к замку. По дороге он стал осторожно расспрашивать деву о том, что было с ней в плену у Финварры. Но Эдайна ничего не отвечала на его расспросы, как будто вовсе не слышала их. Решив, что она слишком устала и подавлена всем случившимся, Брандан не стал настаивать и умолк.
      Вот они въехали во двор замка. Со всех сторон сбежался народ, чтобы поглазеть на деву, вернувшуюся от эльфов. Но Брандан бросил на них свирепый взгляд, и зеваки поспешили убраться восвояси. Тогда рыцарь спрыгнул с коня и протянул Эдайне руку, чтобы помочь ей спешиться. Но Эдайна продолжала молча сидеть на коне, словно не замечала поданной ей руки. Брандан окликнул ее -она не ответила. Брандан, раздраженный ее странным поведением, вскричал:
      -- Что случилось с тобой, Эдайна? Чем обидел я тебя? Почему ты молчишь, когда я к тебе обращаюсь, почему ведешь себя так, словно меня нет здесь вовсе?! И почему на лице твоем до сих пор это проклятое покрывало?
      Эдайна молчала. Тогда Брандан, заподозрив неладное, сорвал покрывало с ее лица -- и ужаснулся. Лицо девы было лишено всякого выражения, малейшего следа мысли или чувства. Она безучастно смотрела прямо перед собой неживыми глазами и, казалось, могла просидеть так целую вечность. Позвав на подмогу людей, Брандан осторожно снял Эдайну с коня и на руках отнес в ее покои. Там он вверил ее заботе женщин, а сам стал размышлять, что теперь делать. Но сколько он ни думал, ничего не приходило в голову. И Брандан решил подождать Уриена и посоветоваться с ним.