Глава 15

Когтистая лапа провела по разодранному лицу, оставляя новые кровавые следы.

Рендел не застонал. Он перестал стонать после первого дня. Хотя боль меньше не стала.

В его измученном мозгу плясали картины. Люди в темных доспехах из чешуи дракона. Смерть наблюдателя, собиравшего информацию. Открытие, что те были такие же, как Рендел.

— Так… для чего… я вам нужен? — Им, похоже, все известно. Зачем обращаться к пленнику? Или они не знают, ко всему прочему, что он предал своих родичей, стремясь, по обычаю враадов, возвыситься над остальными? Рендел дрожал — отчасти от Страха перед пыткой, отчасти потому, что враги оставили его без одежды, а было холодно.

Главарь птиц убрал лапу и отошел назад. Две самки поднесли пленнику воды и какого-то мяса.

Рендел успел разглядеть кое-что. Тезерени уже знал, как устроено селение птиц: естественные пещеры в горе, которую он назвал Киван Грат. Это было главное гнездовье. Его обитатели вели войну с какими-то двуногими броненосцами, если Рендел правильно разглядел мысленные картинки. Основная территория континента пока принадлежала птицам, но их враги имели обыкновение совершать самоубийственные атаки из-под земли, и при этом пещеры с гнездами зачастую просто обрушивались. Подземные недруги птиц воевали не с воинами: они надеялись извести молодняк врагов. Те, кто не умел летать, гибли почти все. Гнездовье можно отстроить, а вот потомство…

Рендела не очень интересовали военные достижения взявших его в плен птиц. Что его интересовало — так это собственная судьба. И еще сила, скрывающаяся в этих пещерах. Сила более древняя, чем если б ее принесли сюда крылатые обитатели. Но птицы чувствовали ее тоже — и, как уже узнал Рендел, надеялись подчинить ее себе и разыскать ее таинственных создателей где-то внутри горы.

Предводителю птиц явно не сиделось на месте. Он уже дважды выказывал Ренделу свое нетерпение, и весьма неприятным способом.

— Чего вам от меня нужно?

Одна из птиц, старая и облезлая, наклонила набок голову перед вождем и что-то проквакала. Тот рявкнул в ответ. Птицы повскакивали, стали на колени, расправив крылья и свесив набок головы. Клятва или, может, просто знак подчинения. В такой позе они не могли видеть вождя — этакое символическое доверие. Вождь что-то задумал. И Рендел наверняка должен сыграть в его плане важную роль.

Хорошо бы еще узнать об этом заранее. Сейчас Рендел просто жаждал общения. Может, в этом плане — его будущее освобождение.

Образы его клана. И некто впереди, во главе, — не иначе Баракас. И он сам — почему-то среди них. Да, если они повстречались с отцом… Он великий маг и наверняка раздавил своими заклинаниями уже немало птичьего народа. Тогда все понятно.

Новая картина появилась перед ним с такой внезапностью и четкостью, что Рендел едва не лишился чувств. Тезерени, разорванные на кусочки. И знамя с драконом — воткнутое в горло Баракаса.

— Нарисовано со вкусом, — выдавил Рендел, — теперь попробуйте сделайте…

Еще картинка. Свободный враад рядом с гнездом. С ним делятся знаниями. Вот у него собственный замок. Замок, кстати, скорее всего, уже существовал — построенный той же древней расой, что внесла сюда силу. Он пустует, ждет хозяина.

Короче говоря, это было приглашение вторично предать свой клан и завести Тезерени в какую-нибудь смертельную ловушку. А в обмен Рендел получит то, о чем мечтал, — собственное королевство и все секреты птичьего народа.

Рендел не обольщался мыслью, будто доживет до обещанной награды. Они, пожалуй, потерпят его до победы и даже позволят покопаться вместе с ними в тайнах древней расы, но личных владений ему не видать.

Однако он кивнул головой в знак согласия. Они, кажется, поняли смысл жеста — вождь убрал лапу и дал какой-то сигнал двум самкам. Его покормили, сняли оковы. Самки подняли его — ну и силища для таких небольших существ! — и унесли прочь.

Его приволокли к подстилке и помогли устроиться. Как мягко! Каждая косточка враада ныла. Все — лежать и не двигаться, пока не придется вставать… если придется.

Две самки ушли, пришли четыре другие, принесли какой-то здоровенный котел. Есть Ренделу не хотелось: хотелось спать, и подольше. Пару вечностей.

Самки встали по обе стороны. Одна зачерпнула из котла лапой какой-то густой жижи наподобие супа — на него полетели брызги.

— Кровь дракона! Что, больше негде заняться…

Все четверо плеснули в него по пригоршне жижи и начали втирать. Одной лапой они без труда удерживали ослабевшего враада. Как бы ни был отвратен сам процесс, боль понемногу уходила. Была ли в том заслуга этой жижи или массажа? Неважно. Все логично: если птицы уже познакомились с его отцом, они знают, что времени ждать, пока он полностью придет в себя, у них нет. Если глава клана обнаружил врага, он не успокоится, пока его не уничтожит. Птицы, надо думать, надеялись на быструю предательскую победу. С помощью своего пленника.

Рендел подумал о том, что он на самом деле собирался сделать. И с улыбкой на устах уснул.

Големы продолжали возникать перед ними, как в дурном сне. Ксири, сжимая рукоять ножа, бормотала невнятные проклятия.

Откуда все это здесь? Как големы пересекли моря?

— Это… это же то, что я тогда увидела, — выдавила эльфийка. — Что это такое?

— Големы. — Вот один упал, потом поднялся. Нет, они шли не как слепые — скорее как младенцы, только-только научившиеся ходить. Он вспомнил первые шаги Шариссы — и правда похоже!

Все големы «смотрели» в одну сторону, все шли куда-то, словно притянутые магнитом.

— Ксири! Держись за мою руку!

К счастью, спорить она не стала. Дру осторожно пробрался к месту, где в безликой толпе был некоторый промежуток.

— Будь готова ко всему!

Дру подождал немного, чтобы убедиться, что они с Ксири не стоят у големов на пути. Нет, големы стремились не к ним — к дыре.

Ксири чуть не стошнило, когда ее коснулся бок голема.

— Они ищут не нас!

— Нет. Они бегут через дыру.

— Ты назвал это «големы». Ты их узнал? Последний голем спотыкался рядом. Первый был уже у дыры. Маг отпустил руку Ксири.

— Их сделали мы. То есть Тезерени, а не я лично. Они должны были стать новыми телами для наших ка в этом мире. Мы могли достать до этой земли — у нас ее называют Страна-за-Пеленой — но не попасть сюда.

— Так это — ваши люди. — Она покрутила в руках нож, очевидно, решая — метать или не стоит. Лицо совсем побледнело.

— Нет. — Дру отрицательно помотал головой и зашагал к дыре. — Это — не враады. Если бы там были враады, они бы выглядели как я, а не бессмысленными статуями.

— Тогда что они такое?

— Пошли разберемся. — Все опасения по поводу цитадели на холме отступили на второй план.

— А знаешь, — Ксири опустила нож, но в ножны не вложила, — пожалуй, это именно их боятся стражи.

— Знаю. — У Дру была своя теория, но он побоялся сообщать се эльфийке. Он и сам-то в нее еще не поверил.

Первый голем — он шагал уже увереннее — ступил в дыру и исчез. Остальные выстроились в две колонны и зашагали следом. Этакий парад не то трупов, не то марионеток. Големы уходили в провал, не колеблясь. Наконец последний голем скрылся в ином мире, и остались лишь враад да эльфийка.

— Будем ждать? — спросила Ксири. — Чего?

Дру понял, что он не хочет внутрь. И виной тому был не страх, а, скорее, какое-то почтение перед происходящим. Но ждать и вправду было нечего.

— Пошли. Давай за мной.

Она снова взяла его за руку. Он обернулся.

— Не хочу остаться одна ни там, ни здесь. — Ксири неуверенно ухмыльнулась.

Он мог рассказать ей, где они окажутся, но решил, что не стоит.

— Тогда вперед.

Ощущения были те же, что и в тот раз: слепящий свет.

— Риина! — Ксири замерла на месте. Птицы, цветы…— Как здорово! Как будто кто-то вылепил это для красоты!

Да примерно так и было, подумал про себя Дру. Он и сам перестал бояться. Может быть, из-за присутствия големов?

А те, не обращая внимания на красоту вокруг, брели вверх, нет, не брели — шагали широким шагом, уверенно и спокойно, не спотыкаясь и не ища пути на ощупь. Они явно знали, что делают.

— Им знакомо это место. — Ксири высказала это первой. — Они идут сюда, словно домой.

— Ага. — Ему вспомнились призрачные наблюдатели. Сколько тут таких призраков?

— Стражи? — По тону ее голоса чувствовалось: она очень хочет, чтоб Дру подтвердил ее слова. Даже если ни он, ни она сами себе не верят.

Дру пожал плечами. Он с трудом поспевал за големами. Теперь Ксири вела его.

— Сомневаюсь, хотя и не знаю почему. Думаю, стражи из разрушенного города представили нам истинное положение дел. Паломничество големов в это место только подтверждает сказанное.

Они были почти на вершине холма. Враад и эльфийка наблюдали за тем, как големы разбредаются по зданию, словно по собственному дому.

— Вот и объяснение, — прошептал Дру. Он набрал в грудь побольше воздуха, прежде чем закончить. — Я думаю, хозяева дома наконец вернулись.

И в самом деле… Маг и его спутница недоуменно глядели, как баракасовы создания входят в дома, идут по лестницам, оглядывают двор несуществующими глазами. Никто не обращал внимания на враада и эльфийку.

— Зал, который нам нужен, — шепнул Дру, — вон там. — Он указал пальцем на здание, в которое они заходили с Конем. Туда уже проследовало несколько безликих.

— Там? — Ксири не слышала толком, что ей говорят. Ее била дрожь при виде големов. Дру было проще — он успел привыкнуть к их лицам без черт.

— Там я видел кристалл.

— Ладно. — В се руке опять оказался нож. Вроде бы она его вкладывала в ножны? Или нет?

— Не стоит держать его так. Он не поможет, скорее помешает. — Он подарил ей улыбку, надеясь, что она выглядит уверенной. — Я-то думал, это я — существо кровожадной расы!

— Я же говорила — со времени побега из Нимта мы изменились. — Но клинок она убрала.

Они пошли по двору медленно — отчасти из осторожности, отчасти потому, что Ксири все крутила головой, словно оглушенная этими странными фигурами.

— Это мне напоминает кое-что у нас в деревне, — шепнула она с улыбкой, — у нас некоторые умеют менять формы деревьев и кустов.

— Как искатели? — Он припомнил их странные гнезда — не то построенные, не то выросшие сами по себе. Настоящие произведения искусства.

— Пожалуй. — Рот ее сжался в щелку — признак, что на эту тему больше разговоров не будет.

Их пути ничто не мешало. Эльфийка была потрясена величием внутреннего убранства коридора. Она глазела по сторонам, словно ожидая, что все вот-вот исчезнет.

Дру было попроще — все-таки он уже видел этот коридор. Он обнаружил по левую руку небольшую комнатку — враад готов был поклясться, что в прошлый его визит ее не было.

Раб своего любопытства, он подошел поближе… и едва не врезался в одну из молчаливых фигур. Дру и Ксири с опаской наблюдали, как голем прошел по коридору и вышел наружу. Дру осторожно заглянул в комнату — и отпрянул, глотая воздух.

— Что там? — Ксири обошла его сбоку, чтоб тоже посмотреть.

Комната сверкала ярким светом. Она была точно как та зала с драконом в разрушенном городе — включая и гигантскую фигуру. Но та зала осталась бледным воспоминанием рядом с этой. Здесь дракон был во всей красе, готовый взлететь. Тот казался почти живым, этот же — живым. Дру был уверен, что он просто замер перед прыжком или еще чем-то. Даже мускулы отражали готовность к движению.

Статуэтки тоже присутствовали. И были очень похожи на фигуры из мысленных сообщений вождя искателей. Одна из фигурок была точно как та, что разбил со зла птицечеловек. Дру, захваченный увиденным, шагнул внутрь. Ксири не просто последовала за ним — она ринулась к фигуркам с протянутыми руками, словно собираясь схватить их.

— Стой! — Он почти ожидал, .что сейчас сюда ворвутся разгневанные големы. Если они — и правда та самая древняя раса, они наверняка как следует охраняют эти сокровища. Статуэтки могут быть защищены сотней убийственных заклинаний. Может, это враадская паранойя, но Дру и Ксири ничего не знали о расе создателей всех этих чудес — только то, что враады им и в подметки не годятся.

Ксири остановилась. Она поняла его страх.

— Я знаю, что нельзя трогать то, что как следует не осмотрела!

Дру, покраснев, кивнул. Он рассматривал статуэтки, сравнивая их между собой и с виденными ранее.

— Смотри, — сказала Ксири, — если разглядеть их как следует, они почти живые. — Ее руки почти гладили фигурки, двигаясь совсем рядом с ними.

— А те такими не были. — Дру был уверен: если б тогда у статуэток тоже была такая аура, он бы ее почувствовал. — Интересно…— Он пригляделся повнимательнее. Все было изображено так детально, что казалось — поднеси палец к грифону поближе, и он укусит. — Интересно, а что они делают?

Шаркающий звук предупредил их о появлении трех големов. Они были совершенно одинаковыми, так что не различить. Они как-то общались между собой — это было очевидно. Наверное, так же, как искатели? Но все равно — этот безмолвный разговор раздражал Дру больше всего.

Трое големов направились к врааду и эльфийке.

— Наверное, они хотят сделать что-то со статуэтками, — шепнул Дру. — И мы узнаем, для чего они.

Поскольку они стояли у големов на пути, они отошли в сторонку — Дру направо, Ксири налево. Они были уверены, что големы и на этот раз их не заметят.

Двое големов направились к магу. Третий побрел к Ксири.

Эльфийка не растерялась и, конечно же, ухватилась за свой любимый нож. Однако голем оказался еще быстрее и поймал ее за запястье, прежде чем она смогла хотя бы вынуть его из ножен. Ксири стукнула его ладошкой, но голем даже не замедлил движения.

У мага тем временем были свои проблемы. Защищаться — значит обнаруживать собственные волшебные силы в таком месте. Они здесь скорее повредят, чем помогут.

Колебание обошлось дорого. Големы ухватили его за руки, а один положил руку ему на висок. Дру показалось, что его голова разом распухла вдвое. Он попробовал сконцентрироваться на заклинании — но не тут-то было. Вторая попытка, третья… Нет, они, видимо, успешно заблокировали его магию. Он и на обычных-то мыслях не мог сосредоточиться как следует.

Ксири подвели к нему, и все направились прочь из комнаты. Их вели не грубо, применяя силу только тогда, когда было необходимо. Дру заметил, в каком направлении они идут, и мрачно усмехнулся.

— Мы туда и шли. В Зал миров.

— Как ты думаешь, зачем нас ведут? — Эльфийка строила гримасы с закрытыми глазами, и враад понял, что она тоже безуспешно пытается применить магию. — Почему они вдруг нас заметили? Мы ведь ничего не трогали. Мы вообще ничего не делали!

Дру не ответил. Безликие големы были для него самого полнейшей загадкой. Все с ними связанное несло на себе печать таинства. Почему они вернулись именно сейчас и таким странным манером? Кстати, что же так напугало стражей? Если хозяева вернулись домой, разве слугам не следует радоваться? За несколькими исключениями их верность была тверда на протяжении тысячелетнего отсутствия этих самых господ.

Они прошли к массивным дверям Зала миров — тем самым дверям, которые недавно обрушились от напора враада, а теперь стояли новые, блестящие и широко открытые. Дру заметил изменения и в самом коридоре. Он стал выше, и в нем появились двери, которых он не замечал в свой первый приход. Ремонт? — подумал он удивленно. Почему бы нет? Но он занял бы несколько лет.

Ему не пришлось долго удивляться. В дверном проеме их встретили еще две безликие фигуры. Державшие Дру и Ксири отпустили их, но не отошли. Ни врааду, ни эльфийке не приходило в голову бороться или бежать. Оба понимали ничтожность своих шансов.

Один из двух вновь вошедших указал на волшебника и поманил за собой. Второй повернулся к Ксири и повторил жесты своего товарища.

Дру взглянул на свою спутницу, встретив ее беспокойный взгляд, отражающий его собственное выражение лица. Прежде чем они смогли заговорить, встречавшие вошли в двери и прошли по палате в противоположном направлении. Никто не подталкивал их вперед, но их прежние стражи указали на удаляющиеся фигуры. Пленники поспешили догнать своих новых стражей.

— Риина!

Голос Ксири, единственный звук, если не считать тяжелых шагов Дру, разнесся по комнате. Она наткнулась на своего ведущего, заглядевшись на стены и потолок, и в испуге отскочила. Голем, однако, никак не отреагировал на то, что кто-то его задел. Он продолжал идти к противоположному концу комнаты, почти в точности повторяя шаги и движения сопровождавшего Дру.

Встав друг напротив друга, они остановились. Маг и эльфийка обменялись взглядами. Ксири вопросительно подняла брови. Дру пожал плечами.

Дру заметил еще одну странность: присутствия призраков больше не чувствовалось. Словно они обрели-таки плоть и теперь в этом странном виде вернулись в замок.

Четверо големов в середине комнаты склонились над кристаллом. Один коснулся его вершины, и в очаге вспыхнуло темное пламя. Похоже, это удовлетворило пришедших, поскольку они отошли от кристалла, словно ожидая чего-то.

Ни они, ни пленники не были разочарованы.

Дру откинулся назад, стараясь не привлекать внимания своего стража. Внутри очага все заколебалось, словно он состоял из дыма, а не из камня и металла. Четверо ближайших к центру отступили назад; волшебник решил, что это часть ритуала, а не проявление страха.

Очаг видоизменялся, теперь на его месте возник крутящийся бледно-серый вихрь. Не смерч, каким-то образом он сохранял прямоугольную форму. Он казался вихрем, потому что по его стенам и внутри бежала тонкая рябь. С ним происходили какие-то метаморфозы, превращающие его во что-то еще. Дру гадал, чем это окончится. И не произойдет ли такое же превращение с ним самим.

Ксири поймала его взгляд. Она поежилась и кивнула на фигуру в центре комнаты. Это превосходило все ее ожидания. Враад был растерян не меньше. Четыре фигуры вновь отступили назад, давая объекту — существу или некому демону — простор для роста. Это было мудро, поскольку уже через пару секунд прямоугольная форма выросла и достигла высоты в половину роста вызвавших ее. Она росла, и росли изображения на ее поверхности. Они напоминали каких-то рептилий и двигались с такой скоростью, что у волшебника, пытавшегося следить за ними, закружилась голова и свело живот. Он не испытывал желания познакомиться с ними поближе.

Вновь посмотрев на очаг, он наконец понял, что это такое. Ксири упоминала, что ее предки обнаружили дыру… или дыра обнаружила их, ибо, как и многое другое, созданное древней расой, она была по-своему живой. Как живым был и Темный Конь. Конечно, это совсем не то, что ее жизнь или жизнь Дру.

Это были ворота. Нет, конечно, не просто ворота. Это слово не подходит для того волшебного, пульсирующего, что предстало перед ними. Врата. Это не название, а имя живого существа. Дру сделал несколько шагов в сторону. Откуда бы он не смотрел на это, оно всегда казалось повернутым к нему лицом. Ксири, должно быть, видит то же самое.