Энджелу потребовалось почти пять часов, чтобы доехать до ранчо Лиху в Ваимеа. Когда его допустили в кабинет босса, Эдди Лиху сидел за письменным столом и просматривал список приглашенных на свадьбу его дочери. Свадьба должна состояться в следующее воскресенье. Многострадальная жена Лиху взяла на себя большую часть забот по подготовке столь грандиозного мероприятия. Приглашения уже разосланы, и большинство будущих гостей прислали ответы.
      Но Лиху читал список вовсе не из любви к дочери. Он ее, можно сказать, не любил вовсе. Она унаследовала от отца склонность к нездоровой полноте, была довольно замкнутой, и почти так же, как отец, откровенно некрасива. Ни для кого не являлось секретом, что жениха больше интересует богатая семья невесты, чем она сама. Лиху сознавал, что событие воспринимается всеми, как самая грандиозная свадьба, из всех когда-либо справлявшихся на большом острове. Для Лиху был важен повод лишний раз продемонстрировать собственное могущество. Он пригласил на свадьбу более тысячи гостей.
      Лиху целый день не выходил из кабинета. Звонил по телефону, ел, работал над списком, курил большие черные сигары «Данхилл» и «Монте Кристо». И потел. В комнате стоял ужасный запах.
      Когда адвокат зашел, Лиху недовольно взглянул на него и проворчал что-то нечленораздельное. Потом указал на стул. Энджел уселся. Чарли, телохранитель Лиху, поерзал на диване. Все ждали.
      Лиху продолжал внимательно изучать список. Время от времени напротив отдельных фамилий он делал пометки, понятные только ему. Его, собственно, интересовали не более пятидесяти фамилий, из тех, кто принял приглашение. Он выбирал имена и тех, кто не очень хотел присутствовать на свадьбе его дочери, не желал появиться на публике в обществе Лиху. Хотя многие из них придут. Они уже ответили согласием. Лиху был очень доволен. Теперь он, ухмыляясь, гадал, кто же из людей, пока что не ответивших согласием, скрепя сердце, сделает это. Были, конечно, в списке люди, которые наверняка не появятся на свадьбе. Губернатор, мэр Гонолулу, начальник полиции Большого острова. Их отказ будет выполнен в предельно вежливой форме. Они по должности вынуждены держаться подальше от людей с сомнительной репутацией и не имеющих официального положения в гавайском обществе. И уж во всяком случае от сомнительной, темной, да к тому же жирной и отвратительной персоны, какой является Эдди Лиху.
      Лиху пожевал сигару, еще раз заглянул в список и, наконец-то, отложил его в сторону. Даже те, кто не почтит его визитом, не ведая того, доставят ему удовольствие, так как превратятся в объект целенаправленных действий и махинаций Лиху, и уж он постарается втоптать их в грязь. Рано или поздно, тем или иным способом он накажет их за пренебрежение к его персоне. Чем значительнее их положение, чем лучше репутация, тем приятнее ему будет их унизить.
      Лиху посмотрел на Энджела и презрительно бросил:
      – Ну?
      – Его имя Девлин. Джек Девлин.
      Лиху кивнул, откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на необъятном животе.
      Энджел продолжил:
      – Нихики позвонил мне вчера. Сказал, что ему звонила женщина из Тихоокеанской безопасности и интересовалась делом Крэнстона. Когда заявился этот Девлин, я сидел в комнате рядом с кабинетом Нихики и слышал весь разговор.
      Лиху прикрыл глаза тяжелыми веками. Энджел умолк и смотрел на босса, пытаясь определить, слушает тот его или уснул. Внезапно Лиху открыл глаза и, сердито глядя на адвоката, проговорил недовольно и злобно:
      – В чем дело, костлявый недоносок? Мне что, выдавливать из тебя по одному слову? Говори. Не вынуждай меня задавать наводящие вопросы.
      Энджел воспроизвел подслушанный разговор почти дословно. Лиху лишь один раз хмыкнул в подтверждение того, что внимательно слушает каждое слово адвоката.
      Когда Энджел закончил рассказывать, босс выпрямился и положил руки на стол. Секунд пять сидел в полной неподвижности, потом ткнул толстым пальцем в сторону собеседника и изрек:
      – Хорошо, теперь дальше. Спустишь на него малыша Ки. Девлин начнет любопытничать и вынюхивать. Объяснишь Ки, что надо делать. Побудешь там некоторое время, но носа не высовывай. Когда чересчур припечет, уберешься из города. Я не хочу, чтобы ваше знакомство стало для всех очевидным.
      – Слава Богу.
      – Будь на стреме, сразу по моему знаку исчезнешь.
      Энджел кивнул, пытаясь предугадать последствия полученных от Лиху инструкций, но конечные результаты были ему неясны, и он оставил безуспешное занятие. Лиху один знал детали собственного плана и поэтому лишь сам и мог предвидеть последствия предпринимаемых им шагов. Энджел вновь преданно уставился на босса, боясь, что его снова обвинят в рассеянности и отсутствии внимания.
      – Ки тебя послушает? – поинтересовался Лиху.
      – Только потому, что знает, приказы исходят напрямую от вас. Лично я ничего не могу гарантировать относительно поведения мистера Ки.
      Лиху вновь что-то проворчал, Энджел расценил его бурчание, как «о'кей». Босс пристально смотрел на адвоката. Энджел отвечал ему преданным взглядом.
      – До свидания, – попрощался Лиху.
      Энджел поспешно кивнул, опасаясь, что засиделся в то время, как аудиенция уже завершилась. Он встал и поспешно вышел из кабинета. Когда дверь закрылась, Лиху вольно развалился в кресле, на несколько мгновений закрыл глаза. Отдохнув, навалился животом на край стола. Снял телефонную трубку, набрал один из телефонных номеров, хранившихся в его памяти. Услышал сигнал, ткнул пальцем кнопку с литерой «L». Опустив трубку на рычаг, вновь откинулся на спинку кресла и стал ждать. Взглянув через некоторое время на часы, злобно прорычал:
      – Чертова пятница, – сунув сигару в рот, он поднялся. – Пошли, Чарли, пора перекусить.
      Биппер прицепленный к поясу джинсов, висящих в ванной комнате квартиры на Отель-стрит, ожил, получив сигнал с телефона Лиху. Джинсы и сигнальное устройство принадлежали проститутке по имени Таи Уильямс. В данный момент она восседала на лице клиента Джорджа Уолкера. На Таи были черные сапоги с высокими каблуками, черные же кожаные штаны с прорехой на заднице и бюстгальтер из черной кожи без чашечек, отделанный металлическими цепями.
      Джордж Уолкер лежал совершенно обнаженный на кровати. Его щиколотки и запястья были прикованы наручниками к медным спинкам кровати Таи. Возбужденный член плотно обмотан черной лентой от самого основания до головки, которая из-за сильного притока крови приобрела багрово-синий цвет. Благодаря тугой повязке эрекция была полной и очень болезненной. Время от времени Таи ударяла по набухшей головке кожаным жокейским хлыстом. До этого она сидела на груди Уолкера, терлась о нее клитором и лизала собственные соски. Теперь же уселась прямо на лицо мужчины, не давая ему глубоко вздохнуть, угрожая помочиться и требуя, чтобы Джордж облизывал ей губы, в то же время, не придвигался слишком близко. Таи заставляла его до боли высовывать изо рта язык, дабы он мог исхитриться вкусить росу любви.
      Уолкер от вожделения захлебывался собственной слюной. Пытка продолжалась уже не менее часа, становилась более жестокой, более изощренной, все более болезненной. Таи была истинным мастером своего дела. Каждый цент из тысячи, которую Уолкер платил проститутке за сеанс, возвращался к нему сторицей. Впрочем, по сравнению с деньгами, которые Джордж получал от Лиху, тысяча не казалась какой-то значительной суммой. Но Уолкер подозревал, что не менее сорока процентов от каждой выплаченной тысячи, Лиху возвращает назад.
      Тем временем Таи выгнула спину, запрокинула голову, раздвинула ягодицы и сжала ими лицо Уолкера. Потом плотно села на него, придавив его всем телом. Когда он попытался лизать ей промежность, она сильно шлепнула его по мошонке ручкой хлыста и приказала держать свой поганый язык за зубами.
      Уолкер почувствовал, что больше не в силах сдерживаться и вот-вот разрядится. Но Таи грубо схватила его за головку члена и безжалостно стиснула, охладив на время пыл партнера. Уолкеру было интересно, откуда Таи знает? Откуда она знает, когда он уже не в силах терпеть? Понимала ли Таи, как заводит его? Догадывается ли, что он буквально изнывает от нетерпения, лишь только наступает пятница? Понимает ли эта женщина, что стоит ему сесть в машину, как сердце начинает бешено колотиться, а дыхание делается прерывистым?
      Таи еще довольно долго не сможет ответить на вызов босса. Сигнальное устройство в ванной продолжало коротко и визгливо всхлипывать.

      Теперь, когда Девлин закончил подробный осмотр городка, пришло время заняться следующим пунктом программы. Он был голоден.
      Пища в мексиканском ресторане, наверное, окажется довольно тяжелой и жирной. Он вспомнил о тайском ресторанчике, но представил, каким загадочным может оказаться для него меню. Оставался ресторан «Да», который был похож на те, где подают обычные и знакомые блюда.
      Он вошел в небольшое помещение, пригнув голову перед низкой дверью, и увидел хозяина, сидящего за столиком возле кухни. Высокий стакан Уолтера Харрисона, как всегда, был полон, владелец держал толстую книгу в жестком переплете и казался совершенно счастливым человеком. Ленлани освободила его от работы на кухне, наняв безработного повара, которого порекомендовал ей торговец, поставляющий в ресторан мясо. Новый повар обходился недорого и добросовестно выполнял все указания Ленлани. Дополнительные расходы на зарплату окупались растущим притоком посетителей. Поэтому Уолтер согласился взять нового работника без всяких уговоров. Он был счастлив от того, что, вероятно, тяжелые времена миновали, и он может вести привычный образ жизни. Тяжелый труд в борьбе за хлеб насущный отнюдь не был жизненным кредо Уолтера.
      Наблюдая за тем, как хозяин потягивает напиток, Девлин без труда определил, что в большом стакане не просто апельсиновый сок со льдом. Уолтер рассеянно махнул новому посетителю рукой, мол, садитесь, куда хотите. Для ужина было уже довольно поздновато, в ресторане находились только крепко подвыпивший мулат и болезненная бледная белая женщина, которая неохотно ковыряла вилкой остатки пиццы.
      Девлин выбрал маленький столик рядом с открытым окном для того, чтобы хорошо видеть улицу. Парочка юных хиппи все еще сидела на столе в жалкой прачечной на другой стороне улицы. Мимо окон торопливо прошла женщина в черном плаще, длинном и широком. Два мальчика лет тринадцати пробежали по тротуару прямо перед окном. Девлин услышал отрывок разговора о последнем кинобоевике. Улица постепенно пустела. Девлин взял со стола маленький листок меню и боковым зрением заметил, что к столику подходит официантка. Он поднял глаза, и у него сразу же пропал аппетит.
      – О господи, – пробормотал Девлин, вновь уткнувшись носом в меню.
      Ленлани подошла к нему вплотную и без предисловий сердито заявила:
      – Не нервничайте, я не привидение. Вы ясно дали понять, что не собираетесь иметь со мной ничего общего. Так что давайте не будем мешать друг другу заниматься своим делом. Что вам подать?
      Девлин улыбнулся через силу и спросил:
      – Вы так ничего и не поняли?
      – Можете не объясняться, меня ваши объяснения не интересуют.
      – Как вы думаете, почему я не вернулся тогда в ресторан? Вы разве не заметили на маленькой стоянке трупа? Не видели, сколько там собралось полицейских?
      Он тотчас же заметил, как ее агрессивность сменилась смущением и недоумением.
      – Что?
      – Труп с размозженной головой. Рядом с ним – двое раненых. Представляю теперь, что вы обо мне подумали.
      – О чем вы, черт возьми, говорите? – спросила она удивленно и несколько раздраженно.
      Девлин сдерживался изо всех сил, чтобы не сорваться.
      – Мы слишком долго болтаем. Примите заказ и принесите что-нибудь поесть. Ну же, – сказал он с расстановкой.
      – Да-да, сейчас, – торопливо пробормотала Ленлани.
      – И большой стакан воды, пожалуйста.
      – Хорошо.
      Ленлани поспешно ушла, и Девлин опустил глаза, внимательно рассматривая руки. Он был зол на себя не меньше, чем на нее. Действительно, он поступил непорядочно. У него тогда мелькнула мысль, позвонить девушке и все объяснить, но он все-таки не сделал этого. Почему? Потому что пришлось бы узнавать номер ее телефона у генерала Крэнстона, а ему не хотелось звонить. Потому что пришлось бы растолковывать свою причастность к делу с одним погибшим, а он недостаточно хорошо ее для этого знает. Но и это еще не все. Существовала и другая причина, отчего Джек не хотел общаться с Ленлани. Его неудержимо тянуло к ней. Очаровывали ее тело, лицо, движения, жесты, независимость. Вне сомнения, стоит поддаться ее чарам, и это дорого обойдется. И все же он поступил нехорошо. Конечно, надо было подумать о ней. Позвонить, извиниться. Теперь она действует в автоматическом режиме, и он не сможет контролировать ее поступки. Ему все равно придется рассчитываться за свой промах.
      Понятно, что в сложившейся ситуации, глупо затевать с ней войну. Пока что она его обскакала. Ленлани вернулась со стаканом воды, но Девлин не взглянул на нее, а сама она больше не заговаривала.
      К тому времени, когда она подала горячее, Джек собрался с мыслями.
      – Послушайте, нам надо поговорить. Вы должны быть в курсе того, что происходит. Сегодня вечером поговорим. Но нас не должны видеть вместе.
      – У вас есть машина?
      – Да.
      – Я заканчиваю работу в десять часов. Дойду до школы и буду ждать вас на стоянке. Место достаточно уединенное, никто нас на увидит.
      – Нет.
      – Почему нет?
      – Принесите мне чашку кофе, а я пока подумаю.
      Девлин задумчиво наблюдал, как она подходит к кофейному автомату и наполняет коричневую керамическую кружку душистым напитком сорта «кона». Он поймал себя на том, что снова рассматривает ее длинные ноги. И окончательно понял, что глядя на Ленлани, не может думать ни о чем другом. Полупрозрачная хлопковая блуза и юбка-саронг, конечно, прикрывали ее тело, но отнюдь не скрывали достоинств. Несмотря на то, что Девлин злился на девушку, он не мог отказать себе в удовольствии и откровенно любовался ей.
      Внезапно она показалась Девлину еще более загадочной, чем раньше. Разве можно предположить, что она способна на то, чем сейчас занимается? Понимает ли, куда впуталась? Осознает ли, какой повышенный интерес может вызвать к себе в маленьком заштатном городишке?
      Когда Ленлани вернулась и поставила на стол кофе, Девлин спросил ее:
      – Вы можете найти телефон и поговорить, чтобы нас не побеспокоили?
      – Да, – немного помедлив, ответила Ленлани.
      – Тогда спишите этот номер и позвоните по нему в десять сорок.
      Она переписала номер в служебный блокнот.
      – Если будет занято, наберите другой.
      Он продиктовал по памяти еще один.
      – Нас не должны видеть вместе. Так что будем общаться только по телефону.
      – Поняла.
      – А теперь давайте счет и идите.
      – Я еще не подсчитала.
      – Я сам подсчитаю.
      Ленлани положила счет на столик и отправилась на кухню.

* * *

      В десять сорок Девлин стоял перед телефонами-автоматами, укрепленными на наружной стене супермаркета. В десять сорок пять один из аппаратов подал голос, Девлин снял трубку.
      – Извините, – услышал он, – мне пришлось ждать, пока освободится телефон.
      – Рядом кто-нибудь есть?
      – Нет, я здесь одна, в закутке мексиканского ресторана. А вы где?
      – У супермаркета. – Девлин повернулся спиной к улице, непрестанно отгоняя ладонью назойливых комаров. – Не хотите рассказать, что вы здесь делаете?
      – Прежде, я хочу знать, что вы имели в виду, когда говорили о трупе?
      – Когда я вышел из ресторана, то попал в переделку. Их оказалось трое, плюс водитель, который остался сидеть за рулем фургона. Он-то и наехал на одного из своих приятелей и задавил его насмерть. Я погнался за фургоном, но водитель скрылся. Беседовать с полицией у меня не было ни малейшего желания. Не затем я приехал в Гонолулу, чтобы в течение нескольких недель объясняться с властями. Я нахожусь здесь для того, чтобы выяснить, как погиб Билли Крэнстон. Очень жаль, что пришлось бросить вас одну, но у меня не было выбора.
      – Зачем вы ввязались в драку?
      – Потому что они напали на меня.
      – Почему?
      – У меня пока что нет доказательств. Думаю, что кому-то вовсе не хочется, чтобы расследованием гибели вашего брата занялись профессионалы. А теперь послушайте внимательно меня. Дело очень серьезное. Любителю здесь не место. Я не могу работать с вами. Напрасно вы приехали, поверьте. Что вы надеетесь сделать?
      – Я хотела устроиться в городе и посмотреть, что мне удастся выяснить. Работа в ресторане – отличное прикрытие. Городок маленький. Люди любят заходить в заведения вроде нашего, выпить, поболтать. О том, что случилось с Билли, здесь еще хорошо помнят.
      – Меня не интересуют дурацкие разговоры.
      – Да не упрямьтесь вы. Почему бы не воспользоваться случаем, не выведать что-нибудь? Таким образом вам же и помочь. Я превращу эту дыру в лучший ресторан города. Через неделю познакомлюсь со всеми. Если вы хоть на минуту хорошенько задумаетесь, то поймете, что я права, и позволите мне помогать вам.
      Какое-то время Девлин молчал, а потом сказал спокойно, насколько позволяло бурлившее в нем раздражение:
      – Ленлани, вы обязаны хорошенько уяснить то, что я вам сейчас скажу. Не важно, хороша или плоха ваша задумка, должно быть, вы что-то сумеете разузнать, но ни с профессиональной точки зрения, ни с этической, ни с моральной я не имею права работать с вами в паре.
      – Почему?
      – Потому что таким образом невольно подставлю вас под удар. А я не должен подвергать кого-либо неоправданному риску.
      – Ну хорошо, вы предостерегли меня. Я все поняла и уяснила. Тем не менее, я хочу вам помочь. Не вы так решили и предложили. Я сама за себя решила.
      – Так не пойдет. Вы недостаточно информированы, чтобы принимать какие бы то ни было решения. Вы сами не знаете даже, что я собираюсь сделать. Не представляете возможной опасности, и соответственно, насколько рискованно для вас лично вмешиваться в это дело.
      Девлин напряженно вслушивался в ее дыхание. Представлял себе лицо Ленлани с трубкой у рта. Чувствовал, что она говорит прямо в микрофон.
      – Ладно, – сказала она. – Может быть, вы и правы. Но даже если и так, я все равно никуда не уеду.
      – Черт! – выругался Девлин.
      – Что? – спросила Ленлани сердито. – Да кто вы такой, чтобы так обо мне печься? Лично я за вас ничуть не беспокоюсь.
      – Это и так очевидно.
      В этот момент на стоянку перед супермаркетом с ревом въехал грузовичок и остановился прямо за спиной Девлина. Мотор шумел так громко, что разговаривать стало невозможно. Девлин еле услышал записанный на пленку голос, требующий опустить в автомат еще одну десятицентовую монету. Девлин закричал прямо в трубку:
      – У вас есть мелочь?
      – Нет, – ответила Ленлани.
      – Достань где-нибудь проклятый четвертак и перезвони мне еще раз, черт тебя побери, – выругался он.
      – Пошел к черту! – злобно взвизгнула Ленлани и бросила трубку.
      Девлин с такой силой опустил трубку на рычаг, что чуть не разбил ее. Сунув монету в щель аппарата, набрал номер. Не успел прозвучать второй гудок, как Ленлани ответила ему.
      – Алло?
      – Теперь послушай меня, ты, маленькая засранка. Если хочешь поиграть, потешиться, то не на того напала. Только пикни наперекор хоть слово, и завтра утром все собаки в городе будут знать, кто ты такая и зачем явилась. Я заставлю твоего отца примчаться первым рейсом и выволочь тебя за задницу из твоего ресторана. Будешь путаться под ногами, вылетишь из города, как пробка. Усвоила?
      – Вы сделаете так?
      – С большим удовольствием. Хочешь участвовать в игре, будешь играть по моим правилам.
      – Как вы узнали номер?
      – Запомнил. Я знаю номера всех таксофонов в этом городишке. А знаешь ли ты?
      – Нет.
      – Ты подумала о том, как будешь связываться с людьми или как они свяжутся с тобой?
      – Нет.
      – Ты понимаешь, что если хочешь пользоваться автоматом, то должна иметь при себе много мелочи?
      – Нет.
      – Ты вообще, соображаешь, что делаешь? Ты подставляешь под удар не только себя, но и меня?
      – Послушайте, мне стыдно, что я бросила трубку. Не выношу, когда мне указывают, что я должна делать, а чего не должна.
      – Придется привыкать, черт возьми. На вашем месте я вел бы себя так же. Но если бы вы были мужчиной, то я с удовольствием трахнул бы вас башкой о телефон и вопрос был бы решен навсегда.
      – Неужели вы ни разу не били женщину?
      – Пока нет.
      Девлин услышал, как Ленлани тихо рассмеялась.
      – О господи, – сказала она. – Может быть, мы вернемся к тому месту, когда еще не поссорились?
      – С вами это не так просто.
      – Я же сказала, что сожалею о глупом поступке.
      – Хорошо. Оставим.
      – Так чем мы будем заниматься? – спросила Ленлани. – Насколько я понимаю, вы не станете меня раскрывать. Кажется, так это называется?
      – Нет. Я не хотел бы без крайней нужды устраивать цирк. Почему, черт побери, вас так сюда потянуло?
      – Потому что я увидела фотографии. Речь идет о человеке, с которым я вместе росла. Билли не заслужил такого. А чем объяснить ваше упорство? Ведь я дала вам возможность умыть руки. Что вами движет?
      Девлин вздохнул, перевел дух и спокойно ответил:
      – Я тоже увидел фотографии.
      Голос в трубке вновь потребовал оплаты продолжения разговора. Он опустил десять центов и продолжал говорить:
      – Проясним ситуацию. Я согласен, чтобы вы работали вместе со мной. Но вы, в свою очередь, должны признать, что я смыслю в этом немного больше вашего.
      – Признаю, – согласилась Ленлани. – Вы профессионал, вам и быть боссом. Я не стану путаться под ногами. Буду вести себя так, чтобы никто не догадался о нашем знакомстве. Просто буду помогать. У меня уже есть кое-какая информация.
      – Что? Какая такая информация?
      – Мне известно, что в городе говорят о смерти моего брата. Насколько я понимаю, никто не думает, что он просто пошел туда, не знаю куда, и вдруг неожиданно умер. Знаю человека, которого боятся все в городе. Кто вполне мог быть убийцей.
      – Кто это?
      – Сэм Кеамоку, которого называют здесь Сэм Ки. Хозяин моего ресторана рассказал мне о нем.
      – Вы видели этого Ки?
      – Он приходил в ресторан поглазеть на меня.
      – Поглазеть на вас? С какой стати?
      – С такой же стати, что и вы. Зачем, по-вашему, я появляюсь в зале в таком виде?
      – Ну и зачем?
      – Хочу, чтобы в заведении было побольше клиентов. На еду надежда слабая.
      – И особенно вас интересует мужская клиентура?
      – А вы считаете, что сотворить такое с Билли могла женщина?
      Девлин примирительно проговорил в трубку:
      – Что этот Ки из себя представляет?
      – Здоровенный. Длинные черные волосы зачесаны назад. Левая половина лица вдавлена внутрь. На теле обильная островная татуировка.
      – Что еще вам удалось выяснить?
      – Уолтер говорит, что у Ки целая шайка из местных негодяев, которые безоговорочно ему подчиняются. Многие в городе считают, что практически все крупные преступления, совершаемые в округе, – дело его рук.
      – Какие преступления?
      – Думаю, что в основном они связаны с наркотиками. Похоже, что город – центр наркобизнеса в этой части острова. Марихуана, крэк, даже героин.
      – Что-нибудь еще?
      – Да. Видимо, Ки пользуется покровительством некоторых политиков, раз уж ему удается держать полицию на расстоянии. Обожает разглагольствовать на тему «Гавайи – гавайцам». У него что-то вроде офиса в городе. Предположительно, он снимает помещение для какого-то адвоката, чтобы тот защищал его интересы, когда Ки нарывается на неприятности. У него есть собственные владения в этом районе.
      – Что еще?
      – Он многих держит в страхе. Не скрывает лютой ненависти к белым. Настоящий халеофоб.
      – Он знал вашего брата?
      – Вы считаете, что он имеет непосредственное отношение к смерти Билли?
      – Разве не это мы должны выяснить?
      Девлин отмахнулся от назойливого комара. Он вынужден был признать, что недооценил полезность Ленлани. Но, слава Богу, что это разговор по телефону, иначе она увидела бы, как он скривился, когда услышал слово «мы».
      – Ладно, надеюсь, нам это удастся. Вообще-то, ваша идея насчет ресторана довольно недурна.
      – Спасибо.
      – Но велика и опасность вашего положения. Очень велика. Не забывайте, что городок маленький. С небольшим интервалом во времени здесь появились два чужака. Пойдут разговоры. Кто-нибудь, наверняка, попытается сопоставить факты. И когда такое произойдет, ваша ширма рухнет. Существенная часть моей работы полетит псу под хвост. Другого такого шанса вам уже не представится.
      – Это я отлично понимаю. Что вы собираетесь делать?
      – Начиная с завтрашнего дня примусь ходить от двери к двери и расспрашивать людей о Билли. Не буду скрывать ни кто я, ни зачем пожаловал. Не смог бы, даже если бы очень хотел. Кто-то расскажет мне, что знает. Кое-кто не вымолвит ни слова. Но все начнут говорить обо мне и о том, чем я интересуюсь. Ваша задача – коллекционировать слухи. Информацию, которую мне не удастся получить открыто, вы можете просто подслушать. Задайте пару вопросов от себя лично. Но не переусердствуйте. Старайтесь вести себя естественно. Станьте на их сторону. Посплетничайте обо мне. Поговорите о происшествии. Вдвоем нам удастся быстрее что-нибудь выудить.
      – Звучит неплохо, – согласилась Ленлани.
      – Отлично. Не подумайте чего-нибудь дурного, но о сложившейся ситуации я обязан сообщить своему начальству. Не исключено, что они сочтут положение слишком опасным и отзовут меня.
      – Давайте-давайте, прикройте собственную задницу. Будьте послушным мальчиком.
      – Иначе такие дела не делаются.
      – Ладно, надо так надо. Что еще?
      – Будьте предельно осторожны. Больше слушайте и меньше говорите. Не проявляйте излишнего любопытства. Выкручивайтесь так, чтобы информация сама шла вам в руки. Делайте вид, что вы просто любопытны, как все женщины. Интересуйтесь тем, что здесь произошло и что я за симпатичный малый.
      – О'кей.
      – Будьте внимательны и предусмотрительны в отношениях с Сэмом Ки.
      – Доверяю его вашим заботам.
      – Хорошо. Вы по утрам подаете завтрак?
      – Нет. Только обед и узкий. Если хотите позавтракать, то отправляйтесь на другой конец города в «Восточный рай». У них хорошие завтраки.
      – Ладно. Завтра к ужину, скорее всего, я появлюсь. Если у вас будут для меня новости, подайте знак, мы снова свяжемся по этому телефону.
      – Теперь все?
      – Еще одно.
      – Что?
      – Не списывайте со счетов женщин. Они могут рассказать о том, о чем мужчина ни за что не заговорит. И не наживайте себе неприятностей, завлекая в ресторан все мужское население города.
      – Держу пари – вы мастер использовать женщин в собственных интересах.
      – Не время для шуток, Ленлани.
      – Ладно, ладно. Не обижайтесь. Понимаю, о чем вы. Не беспокойтесь. Женская солидарность – великая сила. Дамское население поймет, что я на его стороне.
      – Хорошо. Будьте начеку.
      – Спокойной ночи, – попрощалась девушка и повесила трубку.
      Девлин последовал ее примеру и с облегчением покинул освещенное место, привлекавшее комаров и заинтересованные взгляды.

      Девлин неторопливо возвращался в гостиницу. Он сомневался, правильно ли поступил, разрешив Ленлани помогать ему. Подумав, решил, что в сложившихся обстоятельствах выбрал меньшее из зол. Если ситуация выйдет из-под контроля, он просто скажет девушке, что Тихоокеанская безопасность приказала ему убрать ее из города. То, что он не собирается ни о чем докладывать Чоу, знать ей вовсе не обязательно. Если действительно станет слишком жарко, он сумеет убедить ее вернуться домой, свалив все на «контору».
      Было без нескольких минут десять. Довольно рано, но Девлин чувствовал себя очень усталым. Похоже, он никак не мог привыкнуть к смене часовых поясов.
      Подойдя к гостинице, он отметил, что на стоянке находится около десятка машин. В баре через дорогу гремела веселая музыка. Вход в бар располагался на некотором удалении от тротуара. Почти невозможно было разглядеть, что происходит в зале, но судя по шуму и количеству припаркованных машин, дела в заведении сегодня вечером шли на славу.
      Подойдя к воротам гостиницы, он увидел Рейчел. Женщина внимательно смотрела на него, она вышла его встретить, завидев издали.
      – Вы будете ночевать? – поинтересовалась хозяйка гостиницы.
      – Да, – ответил он. – Я живу по времени материка и хочу пораньше лечь спать.
      Вместе они поднялись по лестнице, Джек шел медленно, подстроившись под неспешную походку Рейчел.
      – Значит, вы будете рано вставать? – снова спросила женщина.
      – По всей вероятности.
      – Режим стариков: в десять – в постель, в три – в туалет, в шесть – подъем.
      Она от души рассмеялась, и Девлин не смог удержаться от ответной улыбки.
      Поднявшись наверх, Рейчел сказала:
      – Сегодня пятница. Первая пятница месяца. В баре напротив будет полно народу. На неделе люди получили жалованье и пенсии. Надеюсь, что шум не слишком вас побеспокоит.
      – Обычно мне ничто не мешает спать.
      – Тогда хорошо. – Рейчел, как и в прошлый раз, ласково потрепала его по плечу. – Увидимся утром, дорогой.
      Девлин улыбнулся домашней манере обращения. У него было впечатление, что он гостит у своей старой тетки. Хозяйка ушла к себе, а он открыл дверь номера и вошел, автоматически убедившись, что у него не побывали незваные гости. Вытащил из нижнего ящика шкафа «ЗИГ-зауэр» и маленькую кобуру к нему. Пристегнул кобуру к основанию кровати. Потом разделся, принял душ и побрился.
      Даже находясь в душе, он слышал, как на стоянке хлопают дверцы автомобилей, раздаются возбужденные голоса гостей, визжат колеса на вулканической крошке. Совершенно определенно, стоянка под окнами номера оказалась центром ночной жизни городка.