«Да, – подумал Уолкер – все надо спланировать очень тщательно».
Для выполнения операций они использовали группы из трех человек. Каждый был завербован и подкуплен.
«Возможно, – предположил про себя Джордж, – лучше бы взять по одному человеку из каждой тройки и сформировать новую группу. Нет, нет, этого делать как раз не следует. Лучше оставить все, как есть. Иначе получится винегрет. Просто надо будет задействовать одну из групп. Лишний шум ни к чему. Да, так, вероятно, будет лучше. Надо только исхитриться и заставить Макуильямса самого прийти к такому решению».
Уолкер совершенно уверен, что все у него получится. Так или иначе, он отлично справится с заданием. Если Лиху чего-то хочет, то своего всегда добивается. Уолкер давно привык удовлетворять требования толстяка. Он, наверное, не помнил, что были времена, когда он не работал на Эдди Лиху.
Но хорошо знал, какое носил звание, когда Лиху впервые на него вышел. Тогда Уолкер был майором. Майором с перспективой, как любил говаривать Лиху. И оказался прав. Во время первого конфиденциального разговора Лиху назвал Уолкера важной птицей, сказал, что имеет возможность, оказать ему услугу. Лиху не хотелось, чтобы случилась неприятность с высокопоставленным офицером в его, Лиху, владениях. Он каким-то образом умудрился собрать сведения, что Уолкер неравнодушен к проституткам с Отель-стрит. Попенял, что такому большому человеку не подобает бродить по улицам в поисках случайной наложницы. Пообещал, что предложит ему женщину с собственной квартирой, и та хорошо позаботится об Уолкере. Все началось именно с того, что Лиху предложил Джорджу Уолкеру услуги.
– Всем будет хорошо, – сказал он.
Тогда Джордж Уолкер действительно поверил Эдди Лиху. С доверия все и началось. А дальше пошло-поехало. Убойное сочетание шантажа, женщин, денег, явилось весьма эффективным оружием в руках Лиху. Толстяк оказался большим специалистом. За шесть месяцев сумел прибрать «без пяти минут подполковника» Джорджа Уолкера к рукам.
А через год они вместе разработали чрезвычайно эффективную систему использования армейских транспортных средств для вывоза марихуаны с Большого острова. Уолкер отвечал за перевозку большого количества снаряжений, вооружения и людей. Забросить несколько сот фунтов марихуаны в двухтонный грузовик с белыми звездами на бортах было совсем не сложно. Или в танк. А порой они загружали «травку» в дивизионный вертолет «Чинук СН-47».
Войска и техника перемещались практически непрерывно. Двадцать пятая пехотная дивизия базировалась в Шофилдских казармах на острове Оаху. Но практически все маневры и полевые учения с боевыми стрельбами проводились на двести пятьдесят миль южнее в учебном центре Похакулоа на острове Гавайи.
Уолкер прекрасно справлялся с переброской большого количества автотехники, оружия и солдат с Оаху на Большой остров и обратно. А потом Лиху и Уолкеру действительно здорово повезло. Федеральное агентство по борьбе с наркотиками и власти штата решили покончить с зельем, торговля которым порочила доброе имя Гавайев. Агентство развернуло широкомасштабную кампанию, в которой использовались военные вертолеты для опыления засеянных марихуаной участков гербицидами. Армейские части прочесывали местность. Ничего более удачного для дел Лиху и его людей нельзя было и придумать. Таким образом, они не только избавились от конкурентов, но имели возможность беспрепятственно осуществлять переброску товара на вертолетах, постоянно присутствующих в районе.
С конкуренцией практически было покончено. Сеть информаторов сделала Лиху неуловимым для поисковых вертолетов. Если принадлежащие ему посевы оказывались на обследуемой территории, он либо снимал и прятал урожай, либо просто бросал участок на произвол судьбы. Даже если часть посевов уничтожалась, оставшегося товара было достаточно для получения вполне удовлетворительного барыша, так как из-за операции, проводимой властями, стоимость первоклассной гавайской марихуаны выросла почти в десять раз. Лиху не только стал монополистом на архипелаге, но твердо знал, что каждый грамм выращенного наркотика будет постоянно расти в цене.
Организованная Уолкером система доставки пока еще ни разу не дала осечки. Грузовики, принадлежащие армии, не подвергались досмотру. Лиху пока не потерял ни одной партии товара.
Несколько раз они оказывались на грани провала. Но Макуильямс и его люди хорошо знали свое дело. То там, то здесь порой случались досадные промахи, но они лишь подтверждали общее правило безупречной работы тщательно отлаженного преступного бизнеса. В конце концов, ничего нет совершенного. Но Лиху был в состоянии уменьшить риск до такой степени, когда им можно пренебречь. Людей подбирали тщательно, и они никогда не подводили. Работая на Лиху, Уолкер пользовался услугами группы из двадцати одного человека, которых объединил в тройки по армейскому образцу. В операции по переброске груза участвовали три тройки. Они действовали автономно. Никто не знал точно, что перевозится в данный момент. Ки и его люди грузили марихуану в ящики, используемые для транспортировки вооружения и военного имущества. Все, что они загружали, выглядело как обычные армейские грузы. Группы никогда не передвигались по одним и тем же маршрутам. Каждую партию товара охраняли действующие группы отборных рейнджеров, которые подчинялись только Макуильямсу.
Но все прежние дела казались прелюдией к нынешней операции. Им предоставилась возможность, какая выпадает только раз в жизни. Лиху с Уолкером должны использовать отлаженный механизм в новых условиях. Речь шла о товаре более выгодном, чем марихуана. Но по какой-то причине Лиху очень спешил. Несомненно, что-то стряслась. Уолкер терялся в догадках. Ему, собственно, было наплевать. Чем скорее все закончится, чем лучше и быстрее он выполнит задачу, поставленную перед ним Лиху, тем раньше получит возможность сделать редкие встречи с Таи более частыми. Он ожидал вознаграждения и не стал терять времени даром, а горячо принялся за дело.
Подойдя к письменному столу, включил «Пентиум» мощностью в четыреста мегабайт памяти. Пока машина, попискивая и жужжа, запускалась, выдвинул ящик стола и вынул небольшой конверт.
В конверте хранилась прядь волос с интимных частей тела Таи. Уолкер поднес открытый конверт к лицу и глубоко вдохнул. Он нежно касался жестких завитков и с вожделением мял их пальцами. Потом ощупал себя, проверяя эрекцию. Прикосновение к возбужденному, истерзанному неутомимым задом проститутки члену, оказалось болезненным. Уолкер осторожно погладил его, вспоминая девушку. Ему опять хотелось к ней. Выйти бы сейчас из надоевшей до тошноты комнаты в двухэтажном доме офицерского состава, сесть в машину и рвануть в центр города.
Но Уолкер знал, что совсем скоро сможет навсегда уволиться из армии, выстроить небольшой домик где-нибудь на островах и увезти с собой Таи. Чтобы она всегда принадлежала только ему.
От столь приятных мыслей закружилась голова. Усилием воли Уолкер отогнал от себя сладостные грезы, посмотрел на курсор, равнодушно мигающий на голубом экране монитора. Тяжело вздохнув, убрал конверт в ящик письменного стола, положил пальцы на клавиатуру, набрал пароль, открывающий доступ к базе данных и позволяющий считывать закодированную информацию «Искушенца».
Глава 22
Девлин проковылял в спальню, включил кондиционер и лег в постель, надеясь, что болеутоляющее, которое пришлось принять, поможет ему успокоиться и хорошенько выспаться.
Проснувшись на рассвете, он удивился, что ему удалось отдохнуть, за ночь он ни разу не проснулся. Должно быть, не слишком ворочался, если раны его не побеспокоили. Сквозь тяжелые шторы пробивались лучи утреннего солнца. Девлин сел и провел ладонями по лицу, осторожно ощупал себя, пытаясь определить, где болит. Что ж, неплохо. Вновь плюхнулся на подушку. Ага, вот она! Острая, немилосердная боль в груди и под ребрами. Тот тип боли, который не только изводит, но и страшно злит. Когда он поднялся с кровати, ноги казались ватными. Но голова оставалась ясной. Он мог двигаться, шевелиться, думать. Необходимо спланировать следующие действия. Он должен довести дело до конца.
После горячего душа Девлин заказал в номер завтрак и позвонил миссис Банкс. Разговор состоялся деловой, словно происходил в разгар рабочей недели, хотя только-только начинался воскресный день. Было семь часов. Почти тридцать минут он потратил на то, чтобы объяснить «железной леди», в чем нуждается. Когда Девлин положил трубку, Тули открыл дверь и вышел из спальни.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Девлин.
– Как кусок дерьма.
Тули задумался, какое-то время стоял молча. Руки самоанца были забинтованы по локоть, Тули оделся только в шорты. Он нашел силы постирать их вчера перед сном, однако пятна грязи и следы крови не отмылись.
– Кто все-таки спустил на нас собак, мать его? И где мы найдем этих тварей? – поинтересовался Тули.
– Я знаю, чьих это рук дело. Два человека уже работают над тем, чтобы найти подонков. Если бы не воскресенье, то через пару часов мы уже знали бы, где они. Не переживай, никуда им от нас не деться.
– Это, должно быть, те, кто прихлопнул твоего друга, верно, Джек?
– Да.
– Что теперь?
– А теперь у нас полно дел. Закажи себе завтрак. Надо будет купить новую одежду. Снять безопасное жилье. Определиться с транспортом. Я хочу убраться отсюда через час.
Им понадобилось меньше часа. Они заехали в торговый центр, расположенный возле аэропорта, и купили новую одежду. Потом покатили в Кахоа-Таун.
Жилье было найдено без особых трудностей. Дом стоял неподалеку от въезда в город, на шоссе номер сто тридцать, за участком, значившимся на картах как Гавайское урочье. Они действовали в точном соответствии с советами миссис Банкс: после того как миновали дорожный указатель, проехали немного по шоссе до первого почтового ящика слева. Почтовый ящик находился возле поворота к дому.
Указатель Девлин миновал, но дальше обочина дороги была закрыта густыми зарослями деревьев, лиан и кустарников, точно такими же, сквозь какие они продирались вчера.
Джек медленно вел старый пикап, внимательно приглядываясь. Наконец он отыскал ящик. От него сквозь стену зелени вела неширокая дорожка. Свернув на нее, они вскоре оказались на площадке, поросшей густой травой, орхидеями и папоротником. В десяти ярдах от шоссе стоял небольшой щитовой домик. Лестница в несколько ступеней вела к сдвижной двери.
Под второй ступенькой Девлин нашел ключ, открыл дверь и вошел в дом. Тули следовал за ним. Слева располагалась гостиная. Справа – длинная стойка, отделяющая гостиную от кухонного блока. Дальше находились спальня и ванная комната. Кажущаяся не слишком надежной лестница вела на второй этаж, где, как догадался Девлин, находилась еще одна спальня.
В домике было чисто, но в нем так долго никто не жил, что воздух был затхлым и влажным, пахло плесенью, как всегда пахнет в заброшенном жилье. Из-за обилия растительности снаружи в комнатах было сумрачно. Слишком много здесь дождей и слишком мало проникает в комнату солнечного света. Практически невозможно все здесь хорошенько просушить и проветрить.
Тули бросил сумку с новыми вещами в нижней спальне, а Девлин тем временем проверил замок задней двери и поднялся наверх, посмотреть, что там и как. После маленькой экскурсии по дому мужчины вновь вышли во дворик к машине. Тули сел за руль, а Девлин сказал:
– Высадишь меня возле гостиницы, а сам к двум часам подъедешь к аэропорту.
Старый грузовик въехал в Кахоа. Тули свернул на стоянку рядом с гостиницей. В городке было тихо.
– Агентство присылает человека с контейнерами. Пусть он сам все оформит. Потом возьмешь контейнеры и отвезешь их в дом.
– Сколько контейнеров?
– Видимо, два. В одном оружие, а во втором боеприпасы.
– О'кей, босс.
– Самолет садится в два тридцать. Так что тебе пора отправляться. Жди в доме, пока не позвоню. И убедись, что за тобой не следят. Такая колымага, как у тебя, не должна вызвать любопытства, но если заподозришь хвост, к аэропорту не подъезжай.
Тули кивнул и уехал. Девлин поднялся в номер. Открыв нижний ящик шкафа, достал новые обоймы для разряженного «Зауэра». Вытащил маленькую «Беретту-22», которую опустил в карман новых шорт, купленных сегодня в торговом центре. В отличие от вещей Тули его одежда не сгорела в «Форде». Девлин лишился только замечательных новых туфель от Аллена Эдмондса.
Обувшись в кроссовки, осполоснув руки и лицо, он отправился разыскивать Рейчел. Ее нигде не было видно. Девлин вошел в ее конторку и оставил на столе конверт с четырьмя стодолларовыми банкнотами.
Покинув гостиницу, Девлин направился в ресторан «Да». Проходя мимо офиса Ки, он хотел было вытащить «Зауэр» и выбить к черту дверь. Но снаружи не было видно, находится ли кто-нибудь внутри. Девлин постоял и зашагал к ресторану.
Когда он вошел в зал, Ленлани появилась из кухни. За столиками расположилось человек шесть. Для воскресного полдня совсем неплохо. Столы были застелены новыми бумажными салфетками.
На этот раз Девлин не стал садиться у окна. Он выбрал место у задней стены, напротив входа. «ЗИГ-зауэр» повесил спереди.
Ленлани сразу же подошла к нему и приветливо сказала:
– Рада вновь вас видеть. Вы голодны?
Она внимательно осматривала Девлина, словно ожидала увидеть на его лице глубокие кровоточащие раны. Девлин поглядел на нее спокойно и даже невинно. На девушке было простое, но очаровательное платьице, оно оставляло открытыми колени и слегка обнажало грудь. Значительная часть смуглой матовой кожи выставлялась на всеобщее обозрение. И, как всегда, когда она работала, Ленлани собрала волосы в пучок на затылке, так что лицо и высокий лоб оставались открытыми. Девлин решил, что выглядит она прекрасно до неприличия. Не удивительно, что в ресторане дела идут на лад.
– Да, голоден, как волк. Что вы порекомендуете взять?
– Филе из свежей рыбы ахи с паровой морковью и брокколи. На гарнир – хорошую порцию темного риса.
– Отлично.
– Когда мы сможем поговорить? – спросила Ленлани, стараясь не выдавать охватившего ее волнения.
Девлин быстро оглядел посетителей, пытаясь определить, не следит ли кто-нибудь за ними. Казалось, все заняты только поглощением еды, и он спросил:
– Не знаешь, Ки в городе?
– Не думаю. Я его давно не видела. А что?
– Хотел нанести ему визит.
– А потом?
Девлин пожал плечами.
– Потом будет видно. Когда ты заканчиваешь?
– Сегодня вечером мы не работаем. Часа в два освобожусь. Хочу прогуляться на черный пляж, о котором вчера слышала. Там, по всей вероятности, пустынно. Если ты тоже туда отправишься, никто нас не увидит.
– Договорились.
– Я нарисую тебе план. – Ленлани тут же исчезла в кухне.
Ел Девлин на спеша. Все было вкусно приготовлено. Рыба, которую ему подавали на островах до сих пор, была либо пережарена, либо переварена. Но филе ахи, которое принесла Ленлани, было отлично пропеченным снаружи и сочным внутри. Вместе со счетом девушка вручила ему еще один листочек. Пока она собирала посуду, Девлин быстро поглядел на план и сразу же понял, что никогда не сможет разыскать пляж.
– У тебя есть машина? – спросил он.
– Уолтер разрешает мне брать его фургон.
Девлин опять посмотрел на рисунок и предложил:
– Я выйду на шоссе, а ты меня подберешь. Лучше поедем вместе.
– Мне казалось, ты не хочешь, чтобы нас увидели вдвоем.
– За городом я сумею определить, следят за нами или нет. Если что-то покажется не так, я махну рукой, и ты проедешь, не останавливаясь.
– Хорошо, я отправляюсь часа в два.
– К тому времени я уже буду ждать тебя на шоссе.
Ленлани унесла на кухню грязную посуду, Девлин бросил на стол деньги и покинул ресторан. Несколько минут задумчиво постоял на деревянном тротуаре, приподнятом над землей. Внимательно оглядел Мейн-стрит. Казалось, город вымер, однако Девлину тишина не показалась мирной. Она была скорее зловещей, настораживающей.
Солнце палило немилосердно, высушивая улицу, влажную от непременного утреннего дождя. Невесомые облачка испарений поднимались от мокрого асфальта мостовой и дрожали в воздухе.
Девлин повернул налево и прошел по тротуару футов тридцать. Он снова оказался возле офиса Ки. Подергал дверь. Она была заперта. Девлин отступил на шаг, вынул из-под рубашки «ЗИГ-зауэр» и ударил ногой точно в то место, где на старой деревянной двери был врезан замок. Посыпалась замазка, замок лязгнул, дверь распахнулась настежь. Девлин вошел в контору с хозяйским видом. Внимательно оглядел помещение. На стенах были развешаны топографические карты округа Пуна, висела картина, выполненная маслом, изображающая рубщика тростника за работой. Был укреплен флаг с надписью «Нет скважинам!» и плакат с призывом «Гавайи – гавайцам». В комнате стояла разнокалиберная плетеная мебель. Стены и трухлявый деревянный пол выкрашены в блеклый зеленый цвет. Офис освещался сдвоенными флюорестцентными светильниками.
Справа располагалась перегородка из окрашенной фанеры, за ней находилось нечто вроде кабинета, в котором стоял громоздкий старомодный письменный стол, заваленный стопками бумаг и толстых конторских папок.
Держа наготове пистолет, Девлин прошел через комнату, затем через скудно освещенное складское помещение, ванную и оказался в просторном, хорошо оборудованном рабочем кабинете. Тут стояли компьютер, большой письменный стол и шкаф для бумаг.
Выйдя из кабинета, Девлин открыл заднюю дверь и очутился в небольшом садике, где стояли обшарпанная кушетка и старый холодильник, валялась банка из-под кофе, полная окурков. Ни одной собаки. Ни одного мордоворота. Сэма Ки тоже нет. Девлину вдруг стало неловко, он почувствовал себя глупо, не в своей тарелке. Он был слишком разъярен, чтобы действовать разумно и сдержанно. Вложив «Зауэр» в кобуру, он вновь вошел в помещение офиса и выбрался через комнаты на улицу. Несколько человек стояли на противоположной стороне улицы и равнодушно смотрели, как он выходит. Один паренек ждал его прямо у двери. Девлин остановился и вызывающе крикнул зевакам:
– Я Джек Девлин! Скажите ему, что это сделал Джек Девлин.
В этот момент по Мейн-стрит промчался большой джип и резко затормозил прямо напротив Девлина. Дверцы распахнулись, Лиху, Ангел и третий человек по имени Пали выскочили на тротуар.
Девлин положил ладонь на рукоятку пистолета, готовый тут же открыть стрельбу, если прибывшие схватятся за оружие. Он рассчитывал увидеть автоматические винтовки, но ни один из прибывших не был вооружен. Девлин махнул рукой и угрожающе сказал:
– Быстро назад в машину и убирайтесь отсюда подобру-поздорову.
Самый здоровый из троицы, Пали, недоброжелательно посмотрел на него и схватился за металлические перила уличного ограждения. Перемахнув через препятствие, мягко приземлился в двух ярдах слева от Девлина. Лиху и Ангел обежали ограждение и теперь приближались справа. Пали принял боевую стойку и боком, словно краб, стремительно двинулся на Девлина. Он выбросил вперед кулак, целясь противнику в голову. Прием больше оказался рассчитан на устрашение, а возможно, каратист хотел, чтобы Девлин, отступая, попал прямо в руки Лиху и Ангела. Но Пали выбрал неудачный объект для демонстрации боевого искусства. Девлин не двинулся с места, а просто чуточку отклонился, легко избежав встречи с кулаком. Дальше Пали намеревался нанести удар предплечьем, но Джек прекрасно знал очередность приемов, и, прежде чем здоровяк попытался атаковать, он уже предвидел план его действий, отступил на шаг, схватил левую кисть нападавшего правой рукой, а левой сжал шею противника, да так сильно, что горло Пали хрустнуло. Девлин мог тут же прикончить бандита, но вместо этого бросил обмякшее тело на Лиху и Ангела, которые подкрадывались с правой стороны.
Налетев на них, Пали приземлился на четвереньки, судорожно хватая воздух открытым ртом. Теперь настала очередь Девлина атаковать. Он ударил Пали ногой, не замахиваясь, без разворота. Со страшной силой пнул поверженного бандита в лицо, выбив тому три зуба и вдавив носовую кость, казалось, в самый мозг. Голова Пали откинулась назад, кровь хлынула из ноздрей и забила мощной алой струей. Лиху обогнул лежащего товарища и ринулся на Девлина, вытянув перед собой мускулистые руки с растопыренными пальцами. Но он смог сделать лишь несколько шагов. Уклонившись от напряженных, растопыренных пальцев, Девлин схватил Лиху за волосы и нанес сокрушительный удар локтем в челюсть с такой силой, что его собственные ноги на миг оторвались от земли. Челюсть хрустнула, Лиху перелетел через ограждение и приземлился футах в трех от бордюра. Падение было столь сильным, что хрустнули шейные позвонки Лиху, а плечо неестественно вывернулось. Наконец раненый перевалился на спину и затих посередине мостовой. Грудь его едва вздымалась, слышались слабые стоны. Вероятно, теперь его мозг был способен управлять организмом лишь на уровне рефлексов.
Филиппинец Ангел, до сих пор благоразумно державшийся за спиной более крупного товарища, оказался теперь лицом к лицу с противником. Ему бы, не мешкая, забраться в машину и удрать, но вместо этого он выхватил нож и сделал выпад, целясь лезвием в лицо Девлину. Страх прибавил скорости его движениям, и, если бы не мгновенная реакция Девлина, лезвие раскроило бы последнему физиономию. Отпрянув в сторону, Девлин ткнул Ангела в висок кулаком и отбросил на дверь офиса, которая еле держалась, болтаясь на петлях. Филиппинец махнул ногами и исчез в темном проеме. В два прыжка Девлин настиг его, наступил ногой на запястье руки, сжимающей нож, и сломал лучевую кость. Нож выпал из ослабевших пальцев, мыском кроссовки Девлин поддел и отбросил оружие в сторону. Ухватив Ангела, поднял его за пояс и длинные волосы. Филиппинец, видимо, впал в состояние прострации. Девлин швырнул Ангела головой вперед через ограждение прямо на мостовую. Падение было страшным.
Девлин вернулся в офис, подобрал нож, вонзил его с наружной стороны в косяк двери, резким движением отломал ручку и бросил ее в водосточный желоб.
Обломок клинка сверкающей занозой торчал в дверном косяке. Девлин бросил перчатку своему противнику.
Глава 23
Разобравшись с подручными Ки, Девлин вернулся в гостиницу. В это время Рейчел вышла из конторки с конвертом в руках.
– Мистер Девлин, – окликнула она и попросила: – Вы не могли бы выписать чек? Терпеть не могу деньги в крупных купюрах. Мне всегда кажется, что могу потерять стодолларовую банкноту так же легко, как и однодолларовую.
Девлин уже стоял у двери своего номера. Он оглянулся и сообщил:
– У меня нет чековой книжки, Рейчел.
– Вот как! – Несколько секунд она озадаченно смотрела на него, пока не догадалась, почему он не пользуется чеками. – Тогда почему бы вам не заплатить мне попозже, когда будете выезжать?
Девлин внимательно посмотрел на женщину. Он был все еще взвинчен после потасовки возле офиса Ки, но сдержался и спокойно сказал:
– Нет. Пусть деньги находятся у вас. Вдруг потом забуду.
Рейчел сняла очки и изумленно взглянула на него. Она, конечно, представления не имела о том, что он сумел сейчас расправиться с тремя противниками. Но и без очков смогла хорошенько разглядеть его и поняла, как нелегко ему сейчас сохранять самообладание и вежливо беседовать. Ей стало неловко.
– О, извините. С вами все в порядке?
– Да, Рейчел. Все хорошо. Оставьте комнату пока за мной, пожалуйста. Но для всех остальных я выехал, и вы не знаете, куда.
– О господи! К подобному я не привыкла.
– Просто скажите, что я уехал. Рассчитался и уехал.
– Хорошо, я поняла.
Девлин кивнул и вошел к себе. Переоделся в футболку, обулся в легкие туфли. Из дорожной сумки вынул пакет, уложил в него «ЗИГ-зауэр», полотенце, плавки и литровую бутылку воды. «Беретта» заняла место «Зауэра» в кобуре на поясе. Одернув футболку, Девлин закинул пакет на плечо, вышел из гостиницы и зашагал пешком из города в западном направлении. Он внимательно следил за тем, чтобы никто не увязался следом.
Постепенно напряжение недавней жестокой схватки ослабело. Девлин терялся в догадках и предположениях, каким образом Ки удалось устроить засаду ему и Тули в дождевом лесу. Когда Девлин ехал вчера из города, то не заметил за собой хвоста. Он не верил, что Ки и его люди способны организовать настоящую профессиональную слежку. Для этого потребовались бы, как минимум, три радиофицированных автомобиля с водителями, которые знали бы, что делать. Наконец он решил, что, скорее всего, люди были расставлены вдоль всего пути его следования. Такое объяснение выглядело правдоподобным. Машину, которую он выбрал в прокате, засечь было нетрудно. Большинство местных жителей ездят в пикапах и на всяком автомобильном хламе. Из города ведет только одна дорога. Людей у Ки, должно быть, хватает. Плюс родственники и домочадцы. Округ Пуна превратился для Девлина в некое подобие заповедных территорий в Аппалачах, где чужие глаза и уши прячутся за каждым кустом, каждой скалой, в каждой расщелине. Без прокатной машины, на своих двоих, Девлин чувствовал себя гораздо увереннее. Так можно больше увидеть, понять, лучше разобраться в обстановке. Даже если, паче чаяния, кто-то увидит его садящимся в фургон Ленлани, со стороны это будет выглядеть как обычная поездка на попутке, а не заранее спланированная встреча.
Он прошел еще милю и свернул налево, к берегу океана. Возбуждение, вызванное утренней встряской наконец ослабело. Адреналин постепенно рассасывался. Девлин с удовольствием подставил спину жаркому солнцу.
Внезапно он услышал ворчание старого мотора и скрип тормозов. Выхватив из-за пояса «Беретту», Девлин быстро обернулся. Узнав сидящую за рулем Ленлани, расслабился и внимательно оглядел дорогу в обоих направлениях. Не заметив ни одной встречной или попутной машины, открыл дверцу и вспрыгнул на сиденье. Ленлани без промедления вновь выехала на полосу, не заставляя себя поторапливаться.
Девлин сполз пониже, чтобы снаружи его не было видно. Он вел себя на всякий случай предусмотрительно.
– В городе только о тебе и говорят, – заявила Ленлани.
– Гм-м.
– Ки объявился минут через двадцать после того, как ты исчез. Он был в бешенстве. Орал и угрожал всем и вся. Идут разговоры, что они будут тебя разыскивать.
– Прекрасно. Ты разузнала что-нибудь о ранчо Ки?
– Не задавая лишних вопросов, я сумела выяснить, что ранчо находится в резервации Олаа. Где-то к северу от шоссе номер одиннадцать и немного западнее от Куртистауна.
– О'кей. Это мне пригодится. Ты здорово работаешь. Каким образом удалось узнать?
– В основном благодаря Уолтеру и женской солидарности.
– Женской солидарности? Интересно.
– Большая сила, приятель. В этом городе много женщин. Большей частью матери-одиночки. Никогда не видела столько женщин-хаоле на содержании.
– С какой стати они благоволят тебе?
– Что ты имеешь в виду?
– Мне казалось, ты слишком...
– Что?
– М-м, эффектная.
– Эффектная?
– Привлекательная.
– Привлекательная?
– В чем дело? Напрашиваешься на комплименты? – возмутился Девлин.
Ленлани рассмеялась, естественно, задорно, весело. Девлину даже немного полегчало.
– Да. Я с удовольствием слышу такие слова. Особенно, когда их произносишь ты. Для них я, во-первых, работающая женщина. Человек, которому приходится зарабатывать себе на жизнь. Некоторые меня недолюбливают, но знают, что мне наплевать на их мнение. Им нравится, что я наконец расколола Уолтера и после моего отъезда в городе, возможно, появится свободное рабочее место.
– Понятно.
– Так что, собственно, ты с ними сделал? Всех троих увезли в скорой помощи.
Девлин сразу же помрачнел. Ленлани пожалела, что задала этот вопрос. Повисло напряженное молчание. Наконец Девлин просто сказал:
– Ничего, выживут.
Он сел пониже и скрестил руки на груди. Ленлани больше не произнесла ни слова, она сосредоточенно и внимательно смотрела на дорогу.
Шоссе номер сто тридцать кончилось, и фургон свернул в западном направлении, на дорогу, идущую вдоль берега. От кромки воды их отделяла полоса застывшей лавы. Она полностью покрыла почву, растительность и песок пляжа. Черная масса уходила прямо в океанскую воду.
Девлин подумал, что природа словно бы сама решила создать здесь огромную, но уж очень какую-то негостеприимную автостоянку. Все, что было на этом месте раньше, покоилось теперь под неимоверной тяжестью пластов расплавленных черных скал.
Они проехали еще милю и остановились перед деревянной оградой, перегораживающей шоссе. Ленлани развернула машину, поставила ее на обочине и показала на обширный участок шоссе, залитый лавой.
– Здесь поток пересек дорогу и устремился к океану. Лавовое поле, мимо которого мы проезжали, это тот же поток, расплывшийся по пляжу. А источник находится в шести милях северо-западнее.
– Так далеко?
– Да. Все на шесть миль к северу покрыто каменной рекой и составляет в ширину около двух миль. Людям пришлось переселиться в другое место. Исчез чудесный пляж у Калапаны. Собственно, не стало и самой Калапаны.
Девлин посмотрел на огромную площадь, покрытую черной массой, похожей на расплавленный асфальт.
– Пошли. Выйдя на плато, мы сможем за несколько миль заметить того, кто захочет приблизиться, – сказала Ленлани.
Она легко выпрыгнула из машины. На ней были шорты из легкой ткани, красный одноцветный топик и пара кроссовок на упругой рифленой подошве. Ничего другого, что сковывало бы ее движения, девушка не носила. Она взяла из кабины забавный разноцветный мешок на шнурке, забросила его за спину, повесила на шею большое полотенце и, не сказав больше ни слова, двинулась вперед. Девлин подумал, что на этот раз ему будет не просто угнаться за длинноногой Ариадной.
Он ступил на лавовое поле. Поверхность плато была холмистой и сморщенной, словно гигантский пудинг, ссохшийся в плотную черную массу. Местами поверхность словно бы шелушилась, сверкали черные слюдяные пластинки. В других местах каменные струи застыли в виде веревок, скрученных толстыми жгутами. Виднелись блестящие полусферы окаменевших пузырей, полых внутри. Когда Девлин ступал на них, они с хрустом проламывались. Но основная масса плато оказалась одной сплошной каменной глыбой.
