Посещение вождя считалось не просто визитом вежливости. Без его благословения Тули никогда не согласился бы работать на Тихоокеанскую безопасность. Он молотил кулаками не ради денег и не ради любви к приключениям, а брался за дело ради благополучия клана. Каждый член семьи пользовался плодами трудов Тули и наоборот. Если неудача постигнет Тули, то пострадают все. Если же он добьется успеха и хорошо заработает, то вся семья будет жить благополучно. Может ли Тули работать на Девлина, должна решить семья. Такое могло произойти только с благословения вождя.
Девлин однажды уже встречался с Ассососо Суа несколько лет назад. Вождь был замечательно красивым мужчиной. Высоким, хорошо сложенным, но не массивным. У него были черты лица, характерные для полинезийца, и роскошные густые иссиня-черные волосы. Несмотря на его шестьдесят лет, в густой гриве вождя не было ни единого седого волоса.
Девлин считал, что Ассососо Суа – самый уравновешенный и миролюбивый человек из всех, кого довелось ему когда-нибудь знать. Времени на встречу с вождем было совершенно не жаль. Собственно, эти качества Суа всегда служили одной из причин того, что Джек предпочитал иметь дело с Тули, а ни с каким-нибудь другим внештатным помощником агентства. Всегда найдется лишний повод пообщаться с вождем Ассососо Суа.
Машина свернула к одноэтажному опрятному зданию. Вид у дома был более внушительный, чем у домов по соседству. Выстроен он был из дерева, на высоком кирпичном фундаменте и вполне соответствовал статусу хозяина.
У двери их встретила тетушка Тули. Как всегда, здесь же возле дома вертелась стайка непоседливых и шумных ребятишек, одетых в одни шортики. В большой центральной комнате две молодые женщины, каждой из которых едва ли исполнилось по двадцать лет, подшивали длинное полотно полупрозрачных гардин. Две пожилые женщины стряпали на кухне. Наверняка, в других помещениях были еще люди. Девлин знал, что по самоанской традиции любой родственник вождя, независимо от возраста или от того, как далеко забросила его судьба, мог войти сюда и оставаться сколь угодно долго, пользуясь всем необходимым. Работающие вносили деньги в общий котел. Те, кто не имел заработков, следили за порядком и обслуживали тех, кто зарабатывал деньги. Даже те, кто не делал ни того, ни другого, могли обосноваться под гостеприимным кровом и жить сколько угодно.
Девлина и Тули провели на задний дворик. Вождь сидел в плетеном кресле посреди маленького палисадничка с бесстрастным выражением лица. На нем были надеты рубашка свободного покроя и шорты, оставлявшие неприкрытой нижнюю часть отчетливой черной татуировки
пеа,которая покрывала тело от верха бедра и до середины голени. Она представляла собой стандартный узор, разработанный и нанесенный официальным татуировщиком в строгом соответствии с традицией. Сейчас появилось множество подделок пеа, но у Ассососо была настоящая. Признак законного самоанского вождя.
Увидев Девлина, Ассососо улыбнулся и кивнул, но с кресла не поднялся. Тули почтительно остановился у двери, ведущей в дом. Девлин подошел к вождю.
Ассососо приветливо протянул руку и указал на маленькую скамеечку рядом. Вождь начал говорить. Хотя он и делал это очень тихо, что-то в тембре и интонации его голоса заставило Девлина не только прекрасно слышать, но и испытывать некий священный трепет. Большую часть времени вождь не смотрел на гостя, будто тот сидел, подобно птице, у него на плече, выслушивая указания хозяина. Ассососо был «вещающим вождем» и искусно использовал приемы традиционного устного общения. Каждое слово воспринималось, как истина, которую передают из поколения в поколение членам клана. Лишь изредка Ассососо коротко и испытующе смотрел на Девлина, чтобы выслушать ответ или подчеркнуть какую-то мысль. Глядя прямо перед собой, он одновременно беседовал не только с Девлином, но и с Тули. Такая манера говорить придавала речи особую торжественность и убедительность, заставляла воспринимать каждое слово, произнесенное вождем, как закон, а не простое колебание воздуха. Содержание фраз было предельно ясным и четко изложенным. Ассососо говорил о важности благополучия семьи и об обязанностях Тули перед кланом, перед Матаи.
По окончании официальной речи и после того, как Девлин дал понять хозяину, что хорошо уяснил смысл его высказываний, Ассососо улыбнулся и вновь пожал Девлину руку. Затем вождь склонил голову к гостю и заговорил в совершенно иной манере. Теперь перед Девлином сидел бизнесмен. Он еще раз подчеркнул, что все заработанные Тули деньги должны переводиться на банковский счет семьи. Попросил Девлина еще раз растолковать условия страховки жизни и здоровья Тули.
Девлин пояснил, что сотрудники Тихоокеанской безопасности по характеру работы не могут быть застрахованы обычным способом, но существует специальный страховой фонд агентства, формируемый из отчислений от прибыли и гонораров оперативных работников. В случае ранения будет полностью оплачено лечение сотрудника. Сумма в один миллион долларов будет в течение десяти лет постепенно выплачиваться его семье в случае гибели агента.
Вождь понимающе кивнул. Мужчины вновь пожали друг другу руки, и на этом деловая церемония оказалась завершенной.
Обставленный столь торжественно ритуал вдохнул в Джека Девлина ощущение обновленности и умиротворения. Он закончил копаться в личных мотивах еще прошлым вечером, когда очутился за дверями ресторана Деймсона, зная, что действовать придется последовательно, шаг за шагом, каждый из которых должен приближать к цели. Но Девлин был достаточно опытен, многое повидал и сознавал силу духовного начала. Теперь его действиями будет управлять нечто неосязаемое. На островах эта сила зовется мана. Вождь Ассососо был одним из немногих людей, обладавших ею. Девлин только что приобщился к ней и, возможно, сумеет ею воспользоваться.
И вот Ассососо обрел третье лицо. Лицо товарища. Теперь он поднялся в полный рост, который почти равнялся росту Девлина. Лицо озарилось приветливой улыбкой гостеприимного хозяина. Он положил крупную ладонь на плечо Девлина и сказал:
– Ну хорошо, сейчас мы соберем всех за одним столом, поговорим по-дружески и выпьем кавы, идет?
Девлину пришлось затратить добрых пять минут, чтобы вежливо, но твердо отклонить приглашение на каву. Однажды он имел удовольствие участвовать в церемонии, а потом два дня приходил в себя от последствий многочасового потребления этого напитка. Предложение выпить кавы – честь, оказываемая уважаемому гостю. Впечатление оставалось незабываемое, благодаря ступору, вызываемому этим своеобразным пивом домашнего приготовления. На этот раз Девлин был готов на все, лишь бы отказаться и от удовольствия, и от чести.
Последовало прощание, пожелания удачи и крепкие медвежьи объятия. Девлин и Тули, наконец, вернулись к машине. В продолжение долгого обратного пути к Вайкики они миновали несколько чудесных пляжей с белоснежным песком, млеющих под горячим солнцем тропиков. Девлин долго боролся с соблазном окунуться в прохладную воду океана и все-таки не выдержал.
– Тули, я хочу искупаться.
Тули хлопнул его по плечу и согласился:
– Правильно, отличная мысль, босс! Пусть твоя бледная задница хаоле немного поджарится. Ты должен хорошо выглядеть, как настоящий островитянин. Я тоже искупаюсь.
Они остановили машину просто у обочины. Девлин переоделся в нейлоновые плавки, которые теперь лежали всегда в багажнике. Тули же просто скинул рубашку и штаны и неторопливо направился к воде.
Гаваец беззаботно, словно ребенок, плескался в волнах, тогда как Джек в течение сорока минут изнурял себя энергичным плаванием. Когда он вышел из воды, то почувствовал себя усталым, но бодрым, в хорошей форме. Он не сомневался, что именно встреча с Ассососо Суа напитала его этими ощущениями, он словно родился заново, был полон здоровья и жизненных сил. Мужчины вышли из воды на песок и подставили мокрые тела под горячее солнце.
Шагая рядом, они имели внушительный вид. Девлин со своими шестью футами и четырьмя дюймами был почти одного роста с Тули, но тот – тяжелее на пятьдесят-шестьдесят фунтов. У Девлина была широкая кость, хорошо развитая мускулатура, почти отсутствовал подкожный жир. Тули был массивен, мышцы рук и груди выпирали буграми.
Тули шел и улыбался солнцу, вытирая соленые капли с подбородка и плеч, широко размахивая руками. Неожиданно он спросил:
– Вождь – хороший человек, правда?
– Замечательный, – откликнулся Девлин. – Совершенно замечательный человек.
– Поэтому он и вождь. Стоит однажды увидеть Ассососо, и без объяснения становится понятно, что он вождь.
Девлин вспомнил спокойное лицо, ощущение скрытой во всем облике силы и согласно кивнул.
– Так, что, – поинтересовался Тули, – какие у нас планы, друг?
Девлин уже растолковал помощнику суть дела. Сообщил к тому же, что Билли Крэнстон многое значил для него лично, и такая весть не вызвала недоумения со стороны самоанца. Теперь оставалось обрисовать ближайшую перспективу.
– Во-первых, я отправляюсь на большой остров. Хочу поговорить с полицией. Посмотрю, что это за городок. Найду жилье. Ты подъедешь через день-другой. Устроишься в снятом миссис Банкс доме. Ты меня не знаешь. Я тебя тоже не знаю. Если Билли убит, то убийцы очень быстро поймут, что я разыскиваю именно их. Вполне возможно, они уже поняли.
– С чего ты взял?
– У меня была небольшая разборка с тремя местными плохишами.
– Это не у одного ли из них позапрошлой ночью снесло полголовы?
– Именно.
– Ты раздавил его, босс?
– Не я. Их собственный водитель проехал по нему.
– Черт! Значит, один все-таки смылся.
– Я за ним погнался, но он успел оторваться слишком далеко. К тому времени, когда я вернулся, полиция уже занималась остальными. Я предпочел не ввязываться. Так и не понял, были они простыми воришками или кто-то послал их по мою душу.
– Как они могли выйти на тебя?
– Не знаю, мое предположение выглядит довольно невероятным, но у меня именно такое ощущение.
– Может, мне вылететь одним с тобой рейсом?
Девлин улыбнулся, он был благодарен Тули за беспокойство о судьбе партнера.
– Все-таки лучше на следующий день. Нас обязательно свяжут друг с другом, даже если мы остановимся в разных местах.
Тули нахмурился.
– В этом Кахоа-Тауне полно всяких подозрительных личностей.
– Что ж, Тули, если придется чересчур жарковато, будешь просто страховать меня и отпугивать особо назойливых, как это было вчера.
– Кого ты имеешь в виду?
– Здоровяка из клуба «Хубба-Хубба».
– А-а, того... Это был мой двоюродный брат, Фава.
Девлин изумленно взглянул на спутника.
– Твой брат?
– Да, приятель.
– Что за черт?
– Просто Фава.
– Я-то думал, что ты спугнул его.
– Нет. Фава крепкий парень. Он любого уложит. Даже меня. Не хотел бы я иметь с ним дело. Пришлось бы просто его убить. Расколоть башку, как кокос или что-нибудь в этом роде. Застрелить, например. Нам обоим пришлось бы стрелять. Одной пули для Фавы будет маловато. Нет, мы с Фавой драться не станем. Разве, если начнется война. Какая-нибудь острая необходимость.
– Так он ушел, потому что узнал тебя?
– Да, Фава узнал меня. Он понимает, что любому, кто свяжется с Тули, не поздоровится.
Тули снова начал хохотать. Девлин на это раз даже не улыбнулся, а только покачал головой.
Глава 10
Самолет авиакомпании «Алоха Эрлайнз», которым летела Ленлани, приземлился в восемь минут одиннадцатого. В Хило, как всегда, шел дождь.
Девушка вышла из самолета с рюкзаком за плечами и вещевой сумкой в руке. Пройдя через багажное отделение, она вышла из аэропорта на стоянку, где можно было сесть на автобус. Достала из рюкзака небольшой зонтик, который прикрывал от дождя только верхнюю часть тела. Ленлани, в общем-то, было наплевать на дождь. В такую погоду проще поймать попутную машину. Конечно, можно просто взять автомобиль напрокат, но она должна появиться в Кахоа-Тауне безработной, подыскивающей место.
Аэропорт оказался не очень большим. Через пять минут Ленлани приблизилась к эстакаде, по которой машины подъезжали к центральному входу и отъезжали от него в сторону города.
Девушка сбросила рюкзак, опустила сумку, подтянула узел хлопчатобумажной рубашки и стала высматривать подходящую машину. Выбрав ту, что показалась ей наиболее симпатичной, выставила вперед ногу, чтобы выглядеть позаманчивее, но не слишком многообещающе, помахала большим пальцем и мило улыбнулась. Машина мгновенно остановилась, словно впереди загорелся красный сигнал светофора.
Так она и добралась до Хило. Вторым рейсом доехала до торгового центра на пересечении магистралей номер одиннадцать и номер сто тридцать возле Кеаау. И, наконец, третий водитель, оказавшийся школьным учителем на пенсии, который ездил за удобрениями для садика жены, довез ее прямо до Кахоа. Правда, для этого ему пришлось свернуть с шоссе номер сто тридцать, проехать лишних две мили, а потом снова возвращаться на дорогу, ведущую к его дому. Несколько лет назад шоссе проходило прямо через городок, но потом его перенесли в сторону, так как большинству путешественников в Кахоа делать было совершенно нечего.
Когда галантный пенсионер спросил, где ее высадить, она указала на противоположную сторону городка для того, чтобы еще до своего появления в городе успеть освоиться с местностью и с жителями. Водитель остановил автомобиль на развилке, где Мейн-стрит поворачивала обратно к шоссе. Ленлани положила ладонь на предплечье старого учителя, поблагодарила его и наградила самой очаровательной улыбкой. Выбравшись из грузовичка, она пошла назад к центру городка. Учитель наблюдал за ней в зеркало заднего обзора, пока стоянка его машины не затянулась подозрительно долго. Наконец он включил передачу и уехал.
Ленлани прибыла в городок прямо ко времени обеда. Еще сидя в машине, она успела высмотреть три заведения, где можно было перекусить. Одно из них оказалось тайским рестораном, где, как девушка решила, скорее всего, работает одна семья. Другое – было закусочной натуральных продуктов, там было полно едоков. В третьем, похоже, подавали гамбургеры, пиццу и другие несложные и быстрые в приготовлении блюда. Называлось это заведение рестораном «Да». Ресторанчик выглядел неухоженным, видимо, дела там шли неважно. Его Ленлани и выбрала.
Владельца ресторана звали Уолтер Харрисон. Он сидел за столиком возле кухни. Одет был в линялые теннисные шорты и майку, туго обтянувшую большой живот. Когда Ленлани вошла, он подносил к губам высокий стакан с апельсиновым соком, льдом и порядочной порцией дешевой водки, которую наливал из стоявшей тут же пластиковой бутылки. Пригубить коктейль Уолтеру так и не удалось.
Ленлани остановилась возле двери и принялась внимательно разглядывать хозяина. Она готова была поспорить на все деньги, спрятанные в ее рюкзаке, что под майкой у мужчины расстегнуты на шортах все пуговицы. Она приветливо улыбнулась, но Уолтер был слишком потрясен, чтобы ответить девушке тем же. Улыбаясь, Ленлани быстро подсчитала количество мест. Пять столиков, рассчитанных на четырех клиентов. Три – на двух. Плюс этот маленький столик возле самой кухни, который, видимо, хозяин использовал в качестве кабинета. Итого, зал рассчитан человек на двадцать шесть-двадцать восемь. Сейчас в ресторане сидели только три посетителя. Прекрасно.
Уолтер взмахнул рукой и сказал:
– Садитесь, куда хотите.
Ленлани уверенно двинулась в сторону его стола. Уолтер все еще продолжал держать стакан на весу. Когда девушка спокойно устроилась напротив, он осторожно опустил стакан на стол и уставился на нее.
– Я Ленлани Джонс. Как бизнес?
– Я Уолтер Харрисон. Как видите.
– С виду паршиво.
– Паршиво – неадекватное определение положения дел, хотя и довольно точное.
– Неадекватное?
– Да. Если учесть потенциальные возможности. Приятный интерьер. Дверь из твердых пород дерева. Стационарно установленные столы с удобными стульями. Прекрасный вид на Мейн-стрит. Потолочные вентиляторы в исправном состоянии. Понимаете? Короткие предложения. Простые определения. Вот что такое адекватная характеристика.
– Так что же мешает реализоваться такому потенциалу? – спросила Ленлани.
Уолтер криво усмехнулся, обнаружив отсутствие трех верхних зубов с правой стороны.
– Реализоваться потенциалу! Сразу видно образованную девушку.
– Спасибо.
– Уверен, несколько причин. Возможно, то, что я предпочитаю попивать водку с апельсиновым соком и читать скучные книги по философии, а не использовать свою энергию более капиталистическим способом.
– Имеете в виду, что в задницу клиентов не целуете?
– Именно так. Хотя, думаю, дело в не очень вкусной пище. Почему вас это интересует?
– Я ищу работу.
– Если бы я смог вам платить, то уверен, дела мои сразу же пошли бы в гору.
– Вы владелец.
– Я владелец пятилетнего контракта. Простая аренда здания. В этом городе никто ничем не владеет. Как, впрочем, и на всем острове. Все принадлежит каким-то могущественным и безликим силам, однако выступают они под разными вывесками. Корпорации, образованные несколькими фамильными кланами первых миссионеров. Они присвоили большую часть островов еще в те времена, когда здесь не существовало частной собственности. Всем заправлял король и несколько вождей. Нечто вроде замкнутого круга, не так ли? Это основная причина, почему потенциал не реализуется. Нет чувства собственности.
Ленлани внимательно слушала, но не хотела ввязываться в назревающую философскую дискуссию.
– Значит, верхние помещения тоже ваши?
– В тех рамках, что я вам обрисовал, их действительно можно считать моими.
– Там что, комнаты?
– А что?
– Как насчет того, чтобы предоставить мне жилье и питание за работу у вас? Чаевые – мне. Если дело пойдет, поговорим о зарплате.
– Наш разговор приобретает неожиданный для меня оборот. Вы меня заинтриговали. Действительно, вы согласны спать со мной под одной крышей?
– Только в буквальном смысле этого слова, именно спать.
Уолтер улыбнулся после такого уточнения. Разговор, да и сама Ленлани начинали ему нравиться.
– Кто вы? Вам кто-то сказал, что у меня есть работа, или еще что-то?
– Нет. Просто я ищу работу.
– Только и всего?
– Да, только и всего.
– Но почему вы хотите работать именно у меня?
– Я умею готовить. Знаю ресторанное дело. Из всех подобных заведений в городе, похоже, ваше больше других нуждается в помощи.
– Понятно. Вы вроде как решили меня облагодетельствовать.
– Совсем нет. Просто предпочитаю работать там, где действительно могу принести пользу.
– Вы, наверное, удивлены моей подозрительностью? Так это из-за вашего нежелания говорить о себе.
– Ну, не знаю. Я говорю искренне. Вы же сами видите, что я могу привлечь клиентов. Надеюсь, не причиню вам неприятностей, если не будете меня доставать. Я работала в двух ресторанах в Сан-Франциско, когда училась в колледже. Если хотите, то могу представить рекомендации.
– Рекомендации! Что может быть бесполезнее рекомендаций от людей, которые рады избавиться от нерадивого работника? К тому же уверен, что у вас много друзей, готовых дать вам любые рекомендации.
– Да ладно вам. Мы не на конном аукционе.
Уолтер выпрямился на стуле и слегка наклонил голову.
– Вы правы. Это я так... Но я хорошо знаком с женским коварством и понятия не имею, сколько женщин в этом городе хотели бы работать у меня, чтобы спастись. Я чувствую себя большой и уязвимой мишенью.
Ленлани откинулась на спинку и нахмурилась. Глядя в глаза Уолтеру, она спросила с расстановкой:
– Вы действительно считаете, что у меня на вас какие-то виды?
– Ну-у-у...
– Я слишком навязчива?
– Возможно, дело во мне. Вы откуда?
– С Мауи.
– Родились там?
– Да. А вы?
– Я родился в Гонолулу. А семья с Оаху. На Большой остров приехал, когда мне было двенадцать. Отец долго работал в Гонолулу. В порту. Потом купил здесь небольшую плантацию авокадо. Потом наигрался и продал ее. Вы не похожи на островитянку.
– Почему?
– У вас манеры жительницы материка.
– Возможно. Я там училась в университете.
– Вот как! Что же вы изучали?
– Искусство.
– Артистка! Так я и знал. Сразу заметно.
– Вообще-то, я скульптор. Восемь месяцев работала, не покладая рук, потому чувствую себя немного вздернутой. Когда я очень устаю, то устраиваю себе на несколько месяцев отдых. Собираю вещички и уезжаю куда-нибудь. Давно слышала о том, что Пуна – интересное место, вот и приехала. Все, что мне надо – это комната, где можно остановиться. Ем я немного. Во всяком случае, все отработаю. Таковы, собственно, мои мотивы и намерения.
Уолтер нахмурился и пробормотал:
– Когда-то Пуна действительно была неплохим местом, – потом пожал плечами и, как бы отгоняя собственные сомнения, решительно заявил: – Какого черта! Лучше согласиться на ваше предложение, чем дожидаться, пока все забудут о существовании моего ресторана. Тем более, что вы, вроде бы, не просите денег, которых у меня нет. Я правильно понял?
– Правильно.
– Это, признаюсь, самая вдохновляющая часть вашего плана. Весьма разумно с вашей стороны. Уолтер, наконец, поднес стакан с коктейлем к губам, сделал большой глоток в возмещение столь долгого ожидания, почмокал губами, глаза его при этом утонули во множестве складок одутловатого лица. Поставив стакан на стол, он задумчиво посмотрел на Ленлани. Потом спросил тихим конспираторским голосом:
– Как вы считаете, много у вас будет хлопот?
– Вы кормите клиентов три раза в день?
– Нет. Только обед и ужин.
– Я буду готовить. Какое-то время уйдет на приведение в порядок вашего заведения.
– Вы имеете в виду уборку?
– По крайней мере.
Уолтер с отвращением поморщился, представив себе эту работенку.
– Ладно, по рукам. Наверху есть спальня, она выходит окнами во двор. Там есть душ, умывальник, но туалета нет. В доме только одна ванная, но она, дорогуша, моя. Итак, у тебя будет спальня, душ, умывальник – все это тоже нуждается в хорошей чистке. Но пользование ванной ты должна свести до минимума.
– Ладно.
– Никаких сохнущих тряпок на моем душе.
– Поняла.
– Никаких кремов, лосьонов и прочей дряни на полке.
– Ясно.
– Я не привык к соседям. Тем более, к соседкам.
– Я не буду мелькать у вас перед глазами.
– И учти, тебе меня не захомутать, даже если увидишь, что я пялюсь на тебя издали.
– Переживу как-нибудь.
– Тем более, тебе к такому не привыкать, уверен. Ты очень красивая женщина. Теперь все, можно отдохнуть.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Любопытно будет посмотреть, как ты начнешь привлекать местную деревенщину. Теперь можешь делать в ресторане все, что посчитаешь нужным, но держи меня в курсе всех дел. Особенно, что касается закупок. Твоя территория наверху, делай там, что хочешь. Но остальной дом принадлежит мне, я – неряха и изменяться не собираюсь. Не собираюсь убирать за женщинами. И не хочу, чтобы кто-то убирал за мной. Если мне придет фантазия громко портить воздух, кашлять или плевать на пол, то так я и буду делать. Захочу напиться или читать до утра, то так и будет. Не собираюсь оглядываться на то, что кто-то там наверху торчит. Поняла?
Ленлани согласно мотнула головой.
– Поняла.
– Месячишко попробуем. Если мне не понравится, то ты исчезнешь без шума.
Ленлани протянула руку.
– Договорились.
Уолтер мгновение поколебался, но наконец тоже протянул руку. Сильная хватка девушки заставила его округлить от изумления глаза.
– О господи, ну и сила. Руки у тебя, как у мужика.
– Вам это лучше усвоить сразу, – предупредила Ленлани.
Глава 11
Джек Девлин прибыл на Большой остров двумя сутками позже Ленлани, но тем же десятичасовым рейсом компании «Алоха Эрлайнз» и в такой же дождливый день. Когда он вышел к багажному транспортеру, тут же появился его чемодан. Девлин забрал его, прошел через дорогу к стойкам проката автомобилей и взял белый «форд-таурус». Он сразу направился в центр Хило, чтобы встретиться с Джимми Нихики, полицейским офицером, который занимался делом Билли Крэнстона.
По дороге Девлин думал, насколько все же нравится ему второй по величине город архипелага. В памяти он остался просто нормальным городком, а не каким-то туристским аттракционом. Почти ежедневно здесь то моросил, то лил, то неожиданно прекращался дождь. Он отпугивал туристов, и они предпочитали более сухое западное побережье острова, носящее название Кона.
Ему пришлось подождать минут десять, прежде чем появился сержант Нихики. Это был небольшого роста, плотно сбитый человек. Девлин прикинул: в нем около пяти футов и пяти дюймов. Двигался сержант быстро, но без суеты. Коротко и энергично пожал протянутую руку и провел гостя в тесный квадратный кабинет на втором этаже здания полицейского управления. Нихики носил типичный наряд гражданского служащего: белую рубашку с короткими рукавами, черный галстук и слаксы темного цвета со значком детектива на поясе. Он был типичным для островов полукровкой с преобладанием японской крови. Он не произнес ни слова, пока не усадил гостя на стул рядом с рабочим столом.
– Садитесь.
Стул оказался жестким и покрашенным в мышиный цвет. Стол Нихики был серо-стального цвета. На нем грудами лежали папки с делами, стояли ящики для входящей и исходящей документации и традиционная зеленая промокательная подушка, а также стойка для текущей корреспонденции из обтянутых искусственной кожей панелей. Девлин задался вопросом, отчего это рабочие места во всех полицейских участках, которые ему доводилось посещать, всегда выглядят на удивление однообразно. Есть, должно быть, где-то на Ближнем Западе США очень крупный поставщик и производитель офисной мебели, который и снабжал блюстителей закона бессмертными письменными столами и простыми стульями. Пока Девлин обдумывал первый вопрос, Нихики задал свой:
– Так почему такая солидная фирма, как Тихоокеанская безопасность, заинтересовалась этим неудачником Билли Крэнстоном?
Мгновение Девлин пристально смотрел на Нихики.
– Так вот, значит, как обстоит дело?
– Ага.
– Почему?
Нихики неопределенно пожал плечами.
– Ну, не знаю. Видимо, обычная ситуация. Ни одному полицейскому не понравится, когда появляется чужак с дурным характером и начинает досаждать.
Нихики неожиданно превратился в занудного мелкого бюрократа, который разговаривает с певучей интонацией малообразованного островитянина и с акцентом, который всегда раздражал Девлина. Сержант вдруг перестал выговаривать отдельные буквы, каждая фраза звучала теперь, как вопрос, даже если таковым не являлась.
– Почему вы решили, что Билли Крэнстон был неудачником?
Нихики ухмыльнулся.
– Если он им не был, то какого же черта все эти годы слонялся в окрестностях Кахоа-Тауна?
– Именно этим он и занимался?
– Похоже на то.
– Вы хотите сказать, что люди, которых вы опрашивали, именно так о нем говорили?
– Да.
– Кого вы опрашивали?
– Многих в городке.
– Действительно многих.
Девлин поудобнее устроился на стуле и старался подавить поднимающееся раздражение. В разговоре с Нихики оно могло только помешать, необходимо сдерживаться.
– Вы знали Билли Крэнстона до этого?
– До чего до этого?
– До убийства.
– Не совсем.
– Что это значит? Немного знали или как?
Сержант недоуменно пожал плечами и умолк.
Девлин подался вперед. Он изо всех сил старался, чтобы его слова звучали дружелюбно.
– Послушайте, сержант, я понимаю, что мое присутствие здесь вам в тягость, но тут уж ничего не поделаешь. Лично я не хотел бы причинять вам неприятности. Однако я должен делать свое дело.
Нихики растерянно посмотрел на Девлина и недовольно поджал губы. Он зашипел, словно процеживая жидкость сквозь передние зубы. Наклонившись вперед, ближе к собеседнику, заявил:
– Мне наплевать на ваше дело. Да и как иначе? Вы – чужак. Я вас вижу в первый раз. Не понимаю, чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы я вам сказал больше, чем изложено в рапорте?
– Ваш рапорт весьма поверхностен.
– Это неважно. Менять свое мнение вам в угоду, я не собираюсь. Глубоко не копали, потому что не нашли основания для более тщательного расследования. Честно говоря, мне нечего добавить к тому, что я уже написал.
Девлин удовлетворенно кивнул.
– Хотя меня и самого интересует, что произошло с этим парнем, – неожиданно добавил полицейский.
– У вас есть какие-то предположения? – заинтересовался Джек.
– У всякого человека есть предположения, да стоят они, к сожалению, немного.
– Не для протокола, что, по-вашему, с ним случилось?
– Какого протокола? Вы видите, что здесь кто-то протоколирует мои слова?
– Хорошо, забудем.
– Послушайте, в чем дело? Сначала говорите, что не собираетесь доставлять мне неприятности, а теперь намекаете на какой-то протокол. Что значит, «просто делать свое дело»? За кого вы меня принимаете? За тупого островитянина? Вы, Девлин, пытаетесь подловить меня, а потом так или иначе использовать мои слова в собственных интересах. Хотелось бы знать, кто заинтересован в вашем расследовании, если вы готовы засунуть нос в то, что вас не касается?
– Его семья. Вы считаете, они не имеют права знать, что же произошло на самом деле?
– Что еще за семья?
– Люди, которые заботились о нем. Люди, которые знают тех, кто может им помочь.
– Что все это значит?
Девлин опять наклонился вперед, посмотрел в глаза детективу и доверительно сообщил:
– Это значит, сержант, что его не забыли.
Нихики нахмурился.
– Вы один этим занимаетесь?
– Этим займется столько людей, сколько потребуется.
Девлин удовлетворенно отметил, как изумленно выгнулись брови собеседника, и решил поставить все точки над «и».
