В домике напротив почтового ящика Девлин и Тули привели себя в порядок. Уложив оружие и боеприпасы в контейнеры от «антропологического факультета», унесли их в подвал. Спустив вниз последний, Тули прошел к задней стенке подземелья и отыскал спящего в углу Ангела.
      Тули слегка пнул его носком ботинка, и тот сразу же открыл глаза. Подскочив, Ангел испуганно отпрянул от страшного самоанца.
      – Ну что, малыш, болит пальчик? – спросил великан.
      – А ты как думаешь, – плаксиво откликнулся тщедушный филлипинец, дрожа от ужаса.
      – Я? Я думаю, что ты еще один кретин, который отвечает вопросом на вопрос, – Тули швырнул ему свернутую наволочку: – Надевай на голову.
      Ангел молча повиновался, сделал, как ему было приказано, и Тули повел его наверх.
      Девлин был возбужден и все время двигался. Он торопил Тули. Тот устроился в машине вместе с пленником и, прыгнув за руль, погнал автомобиль в южном направлении. На первом же перекрестке он затормозил. Тули вытащил Ангела с заднего сиденья. Наволочка все еще закрывала ему голову.
      – Иди домой, – приказал Девлин. – Сиди и не высовывайся. Если еще раз тебя увижу, то убью, – пообещал он.
      Когда Ангел сорвал с себя наволочку, машина Девлина и Тули на полной скорости летела по направлению к городу. Навстречу им, не спеша, двигался патрульный полицейский автомобиль. Гулкий грохот далекого взрыва в обеих машинах услышали одновременно. Девлин даже не задумался над тем, что послужило источником такого грохота. Полицейские же не знали, что и предполагать.
      Когда патрульные увидели обгоревший остов телефонной станции, у них, слава богу, хватило ума остановиться, не доезжая двадцати ярдов до него. Они вышли из машины и с видом бывалых шерифов вразвалочку двинулись в сторону баррикады.
      Но не успели сделать и пяти шагов, как ярдах в десяти позади них разорвалась первая мина. В мгновение ока крутые полицейские превратились в перепуганных до смерти зеленых юнцов. Когда пули, выпущенные из крупнокалиберного пулемета «М-60» взрыли асфальт у них под ногами, патрульные, словно зайцы, бросились к кустам и высоким папоротникам на обочине дороги. Камень, отскочивший от покрытия шоссе, настиг одного из них и перебил лодыжку левой ноги. Полицейский завопил от боли и упал. Напарник подхватил его и волоком потащил вглубь леса. Вторая мина повстанцев угодила в машину полицейских, взорвалась, и машина разлетелась на куски, словно была большой пластмассовой игрушкой.
      Полицейские нырнули в подлесок, закрывая головы руками. Бандиты гомерически захохотали вслед блюстителям порядка.

* * *

      Девлин услышал грохот взрывов, когда подъезжал по шоссе к повороту на Кахоа с противоположной стороны города. В сотне ярдов от баррикады замерло около десятка автомобилей. Люди столпились вокруг фермера, останки пикапа продолжали дымиться немного ближе к городу.
      Девлин подошел к встревоженным мужчинам и женщинам, внимательно слушающим возмущенного здоровяка.
      – Что, просто взяли и начали стрелять? – спросил кто-то.
      – Да, да. Они сумасшедшие. Чуть не убили меня.
      – Что они говорят? – спросил еще кто-то.
      – Чтобы держались от них подальше. Город принадлежит им.
      – Сколько человек вы видели? – поинтересовался Девлин.
      – Не знаю. Не знаю. Троих, может быть, четверых.
      – Стреляли из автоматического оружия? У них есть пулемет?
      – Откуда я знаю?! Пули свистели со всех сторон. Здоровые пули. Размололи мой грузовик в труху. Кто мне заплатит за него? Что мне теперь делать?
      Фермер закрыл лицо руками и продолжал причитать. Девлин отошел в сторону. Потом вернулся к Тули, который стоял рядом с «Маздой».
      – Что случилось? – спросил тот.
      – Дрянь дело. Проклятый Ки, кажется, решил идти до конца. Они перекрыли въезд в город. Расстреляли машину того парня.
      – Вот дерьмо! Он засел в городе со всей этой чертовой кучей оружия, и выкурить его теперь будет непросто.
      Девлин вновь устроился за рулем.
      – Поехали посмотрим, как обстановка на восточной стороне.
      Как только Девлин свернул на дорогу, ведущую к восточной окраине Кахоа, он тут же увидел учиненный на ней бандитами разгром. Фургон телефонной станции все еще дымился, полицейская машина вовсю полыхала.
      Тули высунулся из окошка и спросил:
      – Эти ребята заварили кашу, приятель. Как они собираются выйти из нее живыми? К утру здесь будет войск без счета.
      Девлин взглянул на часы: одиннадцать сорок. Теперь он был твердо уверен, что Ленлани не успела выбраться из города. Он постучал большим пальцем по рулю.
      – Черт возьми!
      – Что такое? – удивился Тули.
      – В городе остался человек, которого я должен оттуда вытащить.
      – Надеюсь, армию-то мы дождемся? – спросил Тули, внимательно посмотрев на него.
      Пока Ки со своими приспешниками шел в сторону муниципального центра, Вилли натянул на голову черную маску. Многие бандиты стали закрывать лица повязками из плотной ткани. Но не Ки. Шагая к центру города, он внимательно осматривался. Его люди засели на крышах домов, стоящих вдоль Мейн-стрит. Несколько человек толклись у дверей офиса. Остальные охраняли здание муниципального центра.
      Центр находился на восточной стороне города, в двухстах ярдах от Мейн-стрит, в глубине неблагоустроенного участка. Узкая грязная дорожка вела к сложенному из бетонных блоков зданию. Крыша была плоской. Все здесь когда-то выкрасили в кошмарный зеленый цвет, якобы гармонирующий с буйной зеленью окружающей тропической растительности. Однако такой цвет производил отталкивающее впечатление, наводя тоску и уныние. Идея состояла в том, чтобы здание можно было использовать как убежище от возможного урагана. Но постройка имела столь мрачный вид, что скорее всего никому не захотелось бы укрываться здесь ни в случае урагана, ни даже от потоков раскаленной лавы.
      Ки и Вилли прошли мимо двух постовых, охранявших центральный вход, и вошли в зал собраний, который имел около сорока футов в ширину и шестидесяти в длину. Вдоль стен стояли два параллельных ряда столов с пластиковыми столешницами. Столики были сдвинуты впритык друг к другу. Между столами располагались шесть рядов легких металлических стульев, по десять в каждом ряду. В конце зала был устроен невысокий подиум. С противоположной стороны из зала выходило несколько широких двустворчатых дверей.
      Сейчас в зале находились двадцать семь мужчин, женщин и детей, которых охраняли пятеро бандитов, вооруженных автоматами армейского образца и девятимиллиметровыми «Береттами». Все, кто оказался в городе к приезду банды, стали теперь заложниками.
      Пленные горожане сидели на стульях, поставленных в центре зала между двумя рядами столов. Два бандита находились в одном конце зала, а трое других – в противоположном. Увидев вошедшего Ки, все пятеро напряженно и вопросительно уставились на него.
      Ки переоделся в черную футболку и черные хлопчатобумажные брюки со стрелками. Волосы вновь собрал на затылке в пучок. На ногах – черные удобные туфли из мягкой кожи.
      В замкнутом пространстве помещения он выглядел еще более крупным. Даже жителям городка, не раз его видевшим, казалось, что он сильно изменился. Он прошел прямо к подиуму, остановился рядом с трибуной, вытащил из кобуры «Беретту» и приказал:
      – Всем встать. Женщины – направо. Выстроиться вдоль столов. Мужчины – налево, стать в линию у столов лицом к стене. Женщины – лицом в зал.
      Заложники медленно и неохотно поднимались и неторопливо расходились в противоположные стороны зала. Из двадцати семи человек оказалось семнадцать женщин и трое детей Дженет.
      Женщины сбились в кучу в указанном месте. Мужчины подошли к столам напротив и выстроились в ряд. Все, кроме одного. Его звали Мун, он был бродягой и обычно сидел на краю стоянки, у гостиницы, потягивая виски «Микки Молт» из широкогорлой бутылки. Он привык к тому, что люди обходят его стороной. Поэтому остался сидеть на стуле, положив руки на колени. Когда Ки увидел, что Мун не двигается с места, то сказал:
      – Давай, Мун, шевелись быстрее.
      Тот лениво поднял голову.
      – Какого черта ты задумал, Сэм? Что за дерьмо такое?
      Глядя на Муна совершенно спокойно и бесстрастно, Ки поднял пистолет и выстрелил бродяге прямо в грудь. Грохот выстрела в замкнутом пространстве был настолько оглушительным, что все, включая охранников, либо присели, либо испуганно втянули головы в плечи. Ударом девятимиллиметровой пули Муна отбросило вместе со стулом в задние ряды. Перепуганные женщины до сих пор лишь тихо переговаривались друг с другом, а теперь принялись голосить, отхлынув от центра зала, куда все еще был направлен ствол «Беретты».
      Ки свысока обозревал пленников, охваченных паникой. Пороховой дым поднимался над ним вертикально вверх. Устрашающий грохот выстрела и внезапная смерть беззащитного человека прямо здесь, на глазах у всех, заставили людей испуганно жаться друг к другу.
      Каждый норовил оказаться подальше от Ки, который, вполне возможно, опять начнет стрелять.
      – Я вам не Сэм, – выкрикнул Ки, – следующий, кто проявит неуважение ко мне или не подчинится моим приказам, тоже будет казнен. Вы заложники! Наша собственность. Никто вас не спасет. Если не будете повиноваться, мы вас перестреляем. А будете послушными, сможете потом наслаждаться жизнью на свободных Гавайях, не чувствуя на своей шее грязный башмак хаоле. – Ки обвел стволом пистолета зал, прицеливаясь поочередно в каждого из присутствующих. – Кто-нибудь еще хочет умереть? – поинтересовался он угрожающе.
      Каждый, на кого наводился ствол «Беретты», замирал от ужаса. Никто не сомневался, что Ки немедленно выстрелит в любого, кто ему просто-напросто не понравится. Казалось, Ки хочет, чтобы кто-то ему возразил, хоть пикнул что-то в ответ. Но никто не проронил ни звука.
      Ки вложил пистолет в кобуру на поясе и двинулся к женщинам, сбившимся в кучу у противоположной степы. Он схватил ближайшую за руку и вырвал из общей толпы. Швырнул несчастную на середину зала с такой силой, что женщина едва удержалась на ногах. Он поступил так же еще с двумя, потом с другими, пока женщины не подались покорно вперед.
      – Разделитесь. Живее. Станьте вдоль столов. Лицом в зал. Да пошевеливайтесь! – кричал он и раздавал удары направо и налево, пока не выстроил женщин в нужном ему порядке, разделив по цвету кожи и по возрасту.
      – Прижаться задницей к столам.
      Женщины беспрекословно выполнили команду. Крайней слева оказалась самая старшая белая женщина. Это была Рейчел Стил. Семь белых женщин стояли рядом с ней. Беленькая официантка из кафе «Парадайз» Уэнди была самой молодой. И стояла восьмой с противоположной стороны шеренги. Из цветных женщин самой старшей оказалась китаянка, торгующая в галантерейной лавке, а младшей – шестнадцатилетняя гавайская девушка. Она была хорошенькая, но с бесформенной слишком полной фигурой, характерной для большинства полинезийских подростков, и стояла левой в ряду, опустив голову и ни на кого не глядя. По ее щекам катились крупные слезы.
      Троим детям Дженет, двум мальчикам и девочке, было приказано сесть на стулья в последнем ряду. Мужчины продолжали стоять лицом к стене.
      Ки повернул голову к женщинам, быстро прошел вдоль шеренги, тыча пальцем в грудь самым молодым и приказывая:
      – Ты раздевайся. Ты тоже. Ты... ты... – Так он выбрал девять женщин и приказал им снять одежду.
      Ленлани оказалась почти посередине шеренги цветных женщин. На ней были только белые шорты и легкая футболка с открытыми плечами. Все, кому было приказано, начали раздеваться. Не подчинились только Ленлани и молодая гавайская девушка. Ки стоял в центре зала и спокойно наблюдал. Охранники не спускали похотливых взглядов с обнажающихся женщин.
      Ки вновь вытащил пистолет, взвел курок, указал им на Ленлани и выкрикнул:
      – Ты не собираешься мне подчиняться, грязная полукровка?
      – Не собираюсь, – твердо ответила девушка.
      Ки загадочно улыбнулся и медленно отпустил курок. Кивнув, обвел помещение вытянутым оружием и сказал охранникам:
      – Военная добыча, ребята. Вы сможете поразвлечься, когда разрешу. Со всеми, кроме этой, – он указал на Ленлани. – Она моя. Хочу показать ей кое-что особенное.
      Ки вновь оглядел строй женщин. Все они были здорово перепуганы. Пытались прикрыть наготу руками. Наконец он посмотрел на молоденькую шестнадцатилетнюю гавайку.
      Быстро взглянув на Ленлани и кивнув ей, направился к девочке. Обутый в мягкие туфли, он ступал неслышно, словно кошка. Остановившись напротив девочки, направил ствол пистолета в потолок. Другой рукой приподнял подбородок молоденькой гавайки, заставил ее посмотреть ему в лицо.
      – Ведь я приказал тебе раздеваться. Почему ты не послушалась?
      – Не знаю, – пробормотала девочка.
      – Ты разве не гордишься своим телом? Неужели считаешь, что его надо скрывать? Ты разве не слышала, что наши предки не носили такой одежды? Посмотри, какая она смешная. Подними руки.
      Девушка посмотрела в лицо бандиту и медленно подняла руки. Не отводя взгляда от ее глаз, он словно хотел загипнотизировать ее, напугать, заставить покориться его власти. Глаза девочки вновь наполнились слезами.
      Ки стянул с нее старенькую футболку.
      – Сними этот глупый лифчик.
      Девушка никак не могла дотянуться пальцами до застежки. Спина у не была слишком широкой, а руки слишком полными. Пришлось опустить бретели с плеч и, перекрутив бюстгальтер застежкой вперед, расстегнуть. Губы у девочки дрожали, она больше не скрывала слез. Ки вырвал лифчик у нее из рук и швырнул на пол.
      – Сними теперь эти глупые, отвратительные шорты.
      Теперь девушка двигалась быстрее. Она спустила с бедер одновременно и шорты, и трусики.
      Ки грубо схватил пальцами одну ее грудь и сильно сжал, специально, чтобы сделать больно. Гавайка закрыла глаза, судорожно всхлипнув. Слезы ручьем потекли по ее широкому смуглому лицу.
      Ки схватил сосок большим и указательным пальцами и сдавил его. Девушка согнулась от боли. Он наклонился, приблизил к ее уху рот и что-то прохрипел. Никто не расслышал его слов, но все вздрогнули от одного звука его голоса.
      Выпрямившись, Ки разжал пальцы, выпустил сосок из жестоких тисков, повернул девушку, ткнул ей в спину стволом пистолета и повел свою первую жертву к двери. Он победоносно взглянул на Ленлани, проходя мимо нее. Большинство заложниц не смели поднять на него глаз. Кроме двоих: Рейчел Стил и Ленлани.

      Девлин гнал машину к восточному въезду в город и остановился на порядочном расстоянии позади полицейской машины, разбитой взрывом мины. Около десятка местных жителей собрались рядом со своими машинами и задавались вопросами, на которые некому было ответить.
      Выйдя из машины, Девлин услышал переливчатые завывания сирен полицейских машин. Тули тоже выбрался из салона и стоял по другую сторону «Мазды», вслушиваясь в нарастающий тревожный вой. Через минуту с шоссе на дорогу начали сворачивать патрульные машины.
      Девлин замахал руками, пытаясь остановить кавалькаду, но в этот момент люди Ки снова выстрелили из миномета. На этот раз мина разорвалась далеко позади Девлина и Тули и разворотила мостовую, не долетев ярдов ста до головной полицейской машины. Водитель резко ударил по тормозам так, что машину понесло юзом. Вой сирен заглушило скрипом тормозов, визгом шин, а вскоре и скрежетом металла от нескольких столкновений. Ехавшие сзади мгновенно оценили обстановку и затормозили вовремя без большого ущерба для капотов и багажников.
      – Ослы глухие, – выругался Девлин.
      После нескольких минут растерянности, сплошного гвалта от группы отделился Кроуфорд Олохана. Он подошел к головной машине и принялся выкрикивать приказания.
      Не двигаясь с места, Девлин подождал, пока полицейские начнут расходиться по машинам, и только тогда двинулся навстречу начальнику полиции.
      – Вы Кроуфорд Олохана? – спросил он.
      – Да, а вы кто такой? – в свою очередь поинтересовался Олохана.
      – Джек Девлин.
      – Девлин? Вы были с Нихики в тот вечер, когда его убили? Вы арестованы.
      – Только не сегодня, – возразил Девлин.
      – Что? – удивленно спросил майор.
      – Вам понадобится моя помощь. Если вы меня арестуете, то лишитесь ее.
      Майор Олохана стоял рядом с Девлином. Как и большинство чистокровных гавайцев, он был довольно крупным мужчиной. Даже на Девлина произвели впечатление его габариты, облаченные в форму майора полиции.
      Олохана был почти одного роста с Девлином и значительно превосходил в весе. Сейчас майор казался чересчур разъяренным и взбешенным. Девлин даже решил, что начальник полиции его ударит. Но вместо этого майор удивленно поднял брови и, махнув рукой, согласился:
      – Ладно, потом этим займемся. Что, черт возьми, здесь творится?
      – Сэм Ки со своими головорезами захватили город. У них в распоряжении армейское вооружение, они взяли заложников, – ответил Девлин.
      Олохана зло сплюнул.
      – Дерьмо. Проклятое дерьмо.
      – Вы уже побывали на ранчо?
      – Да.
      – Сколько боеприпасов осталось в металлическом ангаре?
      – Не очень много.
      – Значит, у них оружия на целый полк.
      Олохана повернулся и посмотрел на город.
      – Он еще никого там не угробил?
      – Не знаю, как в городе, но в том фургоне телефонной компании был водитель.
      Олохана посмотрел на фургон.
      – Он мертв.
      – Одну из ваших машин тоже здесь подбили. Но, похоже, внутри никого не было. Где люди из нее, я не знаю.
      – Наверное, противоположный участок дороги тоже блокирован?
      – Да. Они сожгли пикап одного парня, но, кажется, погибших нет. У вас нет достаточных огневых средств, чтобы сразиться с ними прямо сейчас.
      – Да уж, к сожалению, в бюджете на нынешний год не нашлось денег на танки.
      – Даже танки здесь не помогут. Это дело армии.
      – Войска уже в пути. Из Шофилда послана почти бригада. Сколько у них заложников? – спросил майор.
      Девлин неопределенно пожал плечами.
      – Если они хватали людей во время ленча, то, должно быть, человек двадцать-тридцать. У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, сколько у Ки может быть сообщников?
      – Я не думал, что хотя бы один из них способен на нечто подобное. Никуда не уезжайте: возможно понадобитесь, – Олохана поглядел на Тули. – Здоровяк с вами? Тогда оба оставайтесь здесь.
      – Конечно, – согласился Девлин. – Только уберу с дороги машину.
      Майор кивнул. Девлин и Тули вновь устроились на сиденье «Мазды». Майор отправился побеседовать с подчиненными. Девлин, лавируя, стал пробираться сквозь строй патрульных автомобилей, кивая полицейским, и наконец добрался до хвоста колонны. Махнул рукой стоявшему там сержанту и проговорил:
      – Я – Девлин. Когда майор немного освободится, скажите ему, что я поехал домой, мне необходимо немного поспать.
      Сержант кивнул в ответ, и Девлин нажал на газ, Тули удивленно посмотрел на босса.
      – Я не на полицию работаю, – пояснил Девлин.
      – Ясное дело, – согласился самоанец. – Что теперь?
      – Собираюсь поспать, я же сказал.
      Спустя пять часов ночную тишину разорвал пронзительный свист, а несколькими секундами позже грохот взрыва разбудил Девлина, который пребывал в сладких оковах сна.
      Детектив открыл глаза, сел на кровати и посмотрел в окно. Увидел пылающий в небе огненный шар. Потом тот рассыпался мерцающими искрами, которые медленно опускались на землю. По окрестностям разнесся громоподобный гул, послышался рев пылающего горючего и грохот листового металла.
      Когда Девлин и Тули выбежали из дома, то от недавнего взрыва осталось лишь багровое зарево пожара, пылающего в миле от дома.
      – Что случилось? – спросил Тули.
      – Похоже, они сбили вертолет.
      – Военный?
      – Не знаю. Возможно, полицейский. А может быть, одну из размалеванных туристских стрекоз.
      – Ты его видел?
      – Видел, как что-то валилось с неба. – Девлин сокрушенно покачал головой. – Просто не могу поверить. Эти недоумки, похоже, сами не понимают, что творят.
      – Как, черт возьми, им это удалось?
      – «Стингер». У них, должно быть, есть «Стингеры».
      – Что это такое?
      – Зенитная ракетная система. Реактивный снаряд футов пяти длиной. С шестью фунтами мощной взрывчатки. Инфракрасная система наведения направляет ракету на выхлопное сопло двигателя. Ей что вертолет, что сверхзвуковой истребитель – все едино. Если попадет, что угодно уничтожит.
      – Черт! Как им это удалось?
      – С ней может управиться один человек. Она весом не больше тридцати пяти фунтов.
      – Один? – переспросил пораженный Тули.
      – Главное – снарядить и включить систему наведения. Один и держит, и целится, и стреляет. – Девлин взглянул на часы. – Армейские части должны бы уже подойти. Поехали.
      Через пять минут Девлин вел машину мимо патрульных автомобилей и армейских грузовиков, которые замерли прямо посередине шоссе помер сто тридцать. Несколько раз их останавливали, и каждый раз Девлин объяснял солдатам, что его вызвал шеф местной полиции. Тули с изумлением взирал на войска и технику, которые подтягивались к городу.
      – Быстро же они все это барахло сюда забросили.
      Девлин посмотрел на часы. До полуночи оставалось несколько минут.
      – О заварухе они узнали около десяти часов сегодня утром. То есть тринадцать часов назад. Сколько отсюда до базы? Какие-то двести пятьдесят миль? На все про все у них должно было уйти не больше трех часов.
      Когда дальше стало невозможно проехать, Девлин втиснул машину между двумя полицейскими фургонами и двинулся в сторону мерцающих огней и сооруженных наспех баррикад, разыскивая хотя бы подобие пункта.
      С майором Олоханой они увидели друг друга почти одновременно. Тот замахал руками и закричал:
      – Я же сказал вам не уходить отсюда! Где, черт возьми, вы были?
      – Отдыхали, – спокойно ответил Девлин.
      – Где? Я не мог вас найти.
      – Какая разница? Теперь-то я здесь. Что у вас происходит?
      Олохана опять было открыл рот, но сдержался. Девлин не знал, объясняется это усталостью майора или тем, что он, наконец, сложил с себя всякую ответственность за происходящее. Теперь здесь командовал не он. У Девлина хватило такта не заявлять об этом в лицо майору. Олохана неопределенно махнул рукой и сказал:
      – Генерал, который сейчас заправляет всем этим, хочет вас видеть.
      Девлин и Тули пошли следом за майором мимо баррикад, охраняемых солдатами в полном боевом снаряжении, и вскоре приблизились к передвижному командному пункту, который больше походил на дачный домик на колесах, но был разрисован камуфляжными коричневыми и зелеными разводами. Он как-то не сочетался со стоящей посреди шоссе военной техникой.
      Электроэнергию в командный пункт подавали дизельные генераторы, они громко тарахтели в тишине. Девлину и Тули предложили подняться в вагончик по низкой приставной лестнице. Внутри все было залито ярким светом, воздух оказался довольно прохладным. Генерал Хоторн и шестеро старших офицеров сидели вокруг маленького стола, устланного картами, фотографиями и компьютерными распечатками. Целый отсек прицепа был занят вычислительной аппаратурой и системами связи. Четверо солдат находились перед экранами ЭВМ и быстро что-то набирали на клавиатурах. Вид у них был очень сосредоточенный.
      Хоторн выкрикивал команды в трубку телефона сотовой связи. Он втолковывал кому-то:
      – Я вам уже говорил: «Стингер» поразит любой самолет, находящийся над островом и даже вблизи, включая пассажирские. Прекратите воздушное движение. Всем, слышите, всем уйти из опасной зоны. Немедленно!
      Девлин и его спутники стояли в дверях, ожидая, когда генерал закончит телефонный разговор. Отдав последний приказ, тот отключил связь и закричал:
      – Вы Девлин?
      – Да.
      – Кто это вместе с вами, Девлин?
      – Мистер Мафа.
      – Вы были вместе на ранчо, где хранилось наше вооружение?
      – Да.
      – Тогда я хочу поговорить с вами обоими.
      Девлин и Тули устроились за столом генерала.
      – У вас есть какая-нибудь связь с городом? – спросил детектив.
      – Нет. Но в течение часа все городские телефонные линии будут выходить прямо сюда. На мой узел связи.
      – Выяснили, сколько у них заложников?
      – Я пока вообще мало что знаю. Но прежде чем уберусь отсюда, буду точно знать, сколько дырок в заднице этого ублюдка. А сейчас мне надо выяснить, что известно вам. Потом начнем действовать вместе, мистер Девлин.
      – Хорошо, только сделайте мне одно одолжение.
      – Какое?
      – Я не хочу, чтобы нас прерывали телефонные разговоры.
      Хоторн сердито глянул на Девлина – точно так же, как еще недавно глядел на него Олохана. Но, как и майор, генерал удержался от соблазна, не стал угрожать детективу, а просто сказал:
      – Договорились. Что еще?
      – Мне необходимо поужинать, выпить кофе и получить от вас гарантии, что вся информация, которую я вам передам, останется конфиденциальной.
      – Будет сделано. Начинайте. А вы, мистер Мафа, если сочтете нужным что-то добавить, можете не стесняться.

      Рейс, которым Эдди Лиху возвращался с Оаху, был из последних перед прекращением всякого воздушного движения над Большим островом. Лиху стоял перед телевизором, установленным в баре аэропорта Хило, слушал смазливую дикторшу, которая неотрывно смотрела в телекамеру и тараторила о том, что захват Кахоа каким-то образом связан с Движением за независимость Гавайев. Это заключение базировалось на изображении, полученном с помощью длиннофокусного видеообъектива, того самого флага, что развевался над входом в офис Ки.
      Лиху взглянул на нечеткое изображение флага и продолжал слушать новости, пока не сообщили, что над городом сбит вертолет. Он тихо выругался и двинулся через терминал и дорогу, которая подходила прямо к выходу из аэропорта, и автомобильной стоянке.
      Чарли, его телохранитель, не отставая, шагал следом за боссом. Два очень крупных мужчины взобрались в принадлежащий Лиху «Кадиллак-севиль СТС», так и не перебросившись ни единым словом. Как только обе дверцы захлопнулись, Лиху сказал:
      – Они поднимут на воздух весь этот чертов остров. Езжай в гавань.
      Чарли быстро вывел машину с территории прилегающей к аэропорту, свернул направо, затем вновь направо – на шоссе номер сто тридцать семь, огибавшее бухту Хило с юга.
      Вскоре машина подъехала к охраняемой зоне порта. Чарли привычно остановился у будки контрольно-пропускного пункта и показал нужную карточку. Охранник сразу узнал документ, выписанный службой безопасности порта, и махнул рукой, чтобы они проезжали на территорию.
      Чарли медленно повел машину дальше, лавируя между морскими контейнерами, грузовиками, деревянными поддонами с штабелями стальных труб. Машина направилась вдоль ряда строений портового терминала, которые тянулись бесконечной чередой параллельно причальной стенке.
      Морское пассажирское судно было пришвартовано у причала. Крытые сходни тянулись с верхней палубы на бетонный пирс. На судне, похоже, никого не было. Все двери и переборки были задраены. Пока машина проезжала вдоль борта, Лиху внимательно всматривался в корабль, надеясь заметить хоть какие-то признаки наличия вахтенной смены.
      За пассажирским судном стоял японский траулер, а еще дальше – паром с достаточно просторной грузовой палубой, способный вместить около дюжины автомобилей.
      Чарли повел машину в сторону от пришвартованных судов, пересек линию причалов и свернул направо. Его автомобиль проехал через обширную погрузочную площадку и, очутившись в дальней зоне портового комплекса, остановился недалеко от того места, где причальная стенка обрывалась в воду залива. Он выключил двигатель и погасил фары. Стояла тишина, и единственным звуком, нарушавшим ее, было слабое потрескивание остывающего мотора «Кадиллака».
      Перед ним лежал южный мыс бухты Хило. В четверти мили от берега пенился рифовый барьер, защищающий воды бухты от океанских волн. Созданные руками людей волноломы успокаивали океан задолго до того, как его могучее дыхание достигало береговой линии. Здесь не было шумного прибоя, о причальную стенку чуть слышно билась легкая рябь темно-зеленой воды, которая скорее поглощала все окружающие звуки, чем производила хоть сколько-нибудь значительный шум.
      Лиху и Чарли вышли из машины и двинулись к маленькому облезлому строению, которое расположилось в дальнем углу портовой территории. Внутри домика было темно и тихо. Лишь небольшой фонарь, укрепленный под самой крышей, освещал ограниченное пространство возле дома. Пройдя через тускло освещенное пространство, они начали спускаться по узкому проходу на низкий причал, расположенный к югу от застроенной зоны портового комплекса.
      Перед причалом раскинулась открытая водная поверхность, ограниченная с одной стороны берегом, а с другой – волноломом, сложенным из обломков скал; волнолом тянулся до самых рифов. В маленькой искусственной бухточке могли уместиться три-четыре небольших суденышка. Сам причал выглядел совершенно заброшенным, у его стенки догнивала старая деревянная шхуна, чей изъеденный соленой морской водой полуразрушенный корпус, похоже, совершенно никому не мешал.
      Лиху и Чарли прошли мимо двух старых китайцев, старики держали в руках концы рыболовной лесы, неподвижно замершей на поверхности воды.
      Свернув направо, мужчины пошли прочь от воды по земле, поросшей жесткой травой. Там где трава уже не росла, четверо местных мужчин сидели за складным столиком рядом с жалкой забегаловкой и попивали пиво, вынимая бутылки из тут же стоящего ящика. Ближе к воде росло несколько небольших пальм. К стволам двух деревьев кто-то подвесил грязный кусок капронового полотна, соорудив некое подобие гамака. Поблизости же стоял облезлый пикап неопределенного возраста. Это была типичная картинка портовых задворков, каких немало вдоль всей береговой линии.