Ленлани попыталась успокоиться, все внутри у нее кипело от негодования. Но она была полна решимости не уступать и сдерживала рвущийся наружу гнев. Она просто спросила:
– Ты знаешь, кто убил Билли?
– Не всех. Пока не всех. Но узнаю. Дело не только в Ки и его марихуане. Здесь кое-что посерьезнее. Ки только пешка, я в этом твердо уверен.
– Так в чем же дело, в чем?
Девлин какое-то время молчал, словно собирался с мыслями.
– В торговле оружием. Не знаю, как далеко у них зашло. Точно знаю только об автоматах. Как говорит Ангел, есть и другое. Теперь ты представляешь, насколько это может быть опасно?
Ленлани коротко взглянула на Девлина и на несколько секунд задумалась. Потом решила, что ничего не понимает.
– Нет. Наверное, не представляю.
– Достаточно сказать, что Билли далеко не последняя жертва. Поверь мне.
Ленлани отвернулась и посмотрела в сторону.
– О господи. Я уже не понимаю, с кем приходится сражаться. – Она вновь посмотрела ему в глаза. – А как же ты? Что ты теперь будешь делать?
– Продолжать расследование.
Ленлани поднялась и посмотрела на океан. Она понимала, что должна подчиниться, что ее возможности исчерпаны.
– Почему я чувствую себя побежденной и странно опустошенной?
– Не знаю. Не знаю, как убедить тебя, что ни для того, ни для другого нет основания.
Ленлани резко повернулась к нему.
– В том-то и дело. Оказывается, все зависит от тебя. От того, что ты скажешь, что подумаешь, как посмотришь.
Некоторое время он ничего не говорил. Они долго молча смотрели, как над гладью океана расходятся темные облака. Все чаще проглядывало между ними яркое гавайское солнце.
– Ленлани, не буду говорить о том, что без твоей помощи у меня ничего не получилось бы. Если ты в этом не уверена сейчас, то, возможно, поверишь потом. Я тебя прошу уехать, я должен работать с сознанием того, что ты находишься далеко отсюда, что ты в безопасности.
Она искоса взглянула на него.
– Я обещала, что исчезну, как только ты предложишь. Я это сделаю. И спасибо тебе. Приятно, когда о тебе заботятся. Я испытываю к тебе такие же чувства. Хочу, чтобы ты был в безопасности.
– Хорошо. Спасибо и тебе. За все спасибо.
Ленлани задумчиво кивнула, будто подкрепляя принятое решение.
– Уолтер был слишком добр ко мне, чтобы вот так его оставить. Позволь мне поработать сегодня вечером и все приготовить к завтрашнему утру. Потом я уеду.
– О'кей. Прекрасно. Вот как мы сделаем. Я оставлю для тебя машину на стоянке у гостиницы. Это белая «Тойота».
– Хорошо.
– Ключи будут на правом заднем колесе.
– Снаружи?
– Да. Снаружи их обычно не ищут.
– А если они упадут на землю или еще что-то?
– Не упадут. Я их оставлю, вдавив в рисунок протектора.
– О'кей.
– В багажнике будет оружие. Так... на всякий случай.
– Оружие?
– Просто на всякий случай. Умеешь им пользоваться?
– Да. Отец научил меня. Ведь ты не думаешь, что оно мне понадобится?
– Нет, надеюсь, нет. Когда закончишь дела в ресторане, сразу же садись в машину и поезжай в аэропорт. Оружие оставишь в машине. Улетай первым же рейсом.
– А потом что?
– Потом все кончится.
Ленлани хотела порасспрашивать еще, просто поговорить. Но Девлин явно не был склонен к продолжению беседы. Она поняла, что он углубился в собственные размышления. Должно быть, планировал следующий шаг. С ней он закончил.
Девушке стало грустно. Она приехала сюда, чтобы вернуть долги Билли. Раз и навсегда покончить с чувством собственной вины перед братом. Делала, что могла, а теперь чувствовала, что больше не нужна. С ней произошло то, что обычно случается с женщинами. Она попала в зависимость к сильному мужчине. Помогала ему. Ублажала его и ободряла. Но ей так хотелось сделать что-нибудь самостоятельно. По собственному усмотрению. Для Билли. Для себя. Хотелось воскресить дух Билли. Ленлани сознавала, что не верит в древние полинезийские мифы, религиозные обряды и заклинания, но мать вложила в нее достаточно много полинезийского, чтобы отрицать все, отметать за ненужностью. И Ленлани считала высшим блаженством и целью соединиться в загробном мире По с духами своих предков. Души тех, кого предки не примут к себе, обречены вечно скитаться в полном мук и неразделенных страданий мраке, подобно призракам или лапу. Девушка считала, что не уберегла Билли от удела вечного скитальца при жизни и ничего не сделала, чтобы успокоить его блуждающий после смерти дух. Больше она не сумеет ему помочь. Теперь только Девлин в состоянии что-то изменить. Она убедила себя во всем подчиняться этому человеку. В итоге ей остались лишь печаль и опустошенность. Сил не осталось.
Молодые люди молчали, в конце концов молчание стало невыносимо тягостным. Поднявшись, они пошли к фургону. Девлин шагал рядом с девушкой, мысленно продолжая убеждать ее в необходимости отъезда: она должна находиться в безопасном месте. Он не имеет права рисковать ее жизнью. Ленлани шла, тихо ступая, и молчала.
Они сели в машину и поехали назад к дому Девлина. Никто больше не произнес ни слова. Остановив машину возле почтового ящика, Ленлани потянулась к Девлину, обняла его и поцеловала в щеку.
– Завтра ты будешь дома, – сказал он примирительным тоном. – Все обойдется. – Он словно хотел извиниться перед ней за резкость.
Его заботливость тронула Ленлани. Девушка почувствовала, что сейчас расплачется, но не хотела, чтобы Девлин видел ее слезы. Тихо коснувшись его щеки рукой, она спросила:
– Ты приедешь ко мне?
– Да, приеду.
– Обещаешь?
– Да, – твердо сказал он, – обещаю.
Она резко отвернулась и посмотрела вперед. Девлин вышел из машины, Ленлани нажала на газ. Она ни разу не решилась взглянуть в зеркальце заднего обзора.
Слезы струились по ее щекам, но девушка не вытирала их.
Глава 29
Уолкер увлеченно читал газету, когда ему позвонил Лиху. Содержание статьи о «Бойне у Макдональдса» буквально парализовало полковника. Но отрывистые телефонные приказы Лиху вывели из оцепенения сознание, привыкшее к четким командам. Уолкер начал действовать.
Он взглянул на часы. Начало одиннадцатого. Уолкер положил трубку. Военная выучка давала о себе знать. Двигался он стремительно, действовал автоматически. Даже не позаботившись о том, чтобы надеть китель, вышел через заднюю дверь административного корпуса, сел в машину и поехал к жилой зоне базы.
Зайдя в бунгало, стал выполнять действия словно бы в автоматическом режиме. По пути он успел все спланировать мысленно. Открыл нижний ящик шкафа, достал из него холщовую сумку. В сумке хранились документы на денежные расчеты, коды сделок, банковские документы, паспорт. Там же всегда лежала смена чистого белья, ключ от сейфа в банке, пять тысяч долларов наличными и бритвенный прибор. Он вернулся в гостиную, положил в сумку распечатку инвентарной ведомости, о которой просил Лиху, и вышел из квартиры.
Собирая вещи, Уолкер пытался привести в порядок мысли. Теперь он прикидывал, как будут развиваться события, и понимал, что все раскроется. Макуильямс полностью не контролируем. Но у Уолкера еще оставалось в запасе какое-то время. Информация компьютерных файлов была очень полной, но чрезвычайно запутанной. Офицеры его службы быстро узнают серийные номера автоматов «М-16», обнаруженных полицией. Значительно больше займет определение их принадлежности к той партии оружия, которое база получила взамен устаревшего. Конечно, сразу примутся выяснять, что еще из той партии пропало, но на такую работу понадобится несколько дней. К тому времени, по расчетам Уолкера, они с Таи окажутся уже в безопасном месте, где-нибудь на другом конце земного шара. Два дня – это куча времени. Уолкер мечтал о более прохладном климате, где солнце не было бы столь безжалостно палящим. Он выбрал Лондон. Это как раз то, что ему нужно. Он решил, что европейский климат и Таи придется по вкусу. Когда машина подъехала к воротам базы, настроение подполковника значительно улучшилось: мир, в котором он жил столько лет, рушится. Однако в душе Уолкер понимал, что крах означает для него долгожданное освобождение. Деньги, которые он получит от Лиху, обеспечат его будущее на неопределенный срок. Все должно получиться. Он чувствовал себя неуязвимым.
В то время когда его машина находилась у самых ворот, сержант военной полиции выслушивал по телефону приказ о немедленном прекращении выездов с базы и въездов. Уолкер даже не снизил скорости. Он пронесся мимо постового, подняв руку в приветственном жесте, которого постовой даже не заметил.
Когда сержант вписывал полученный приказ в журнал, к воротам подъехал следующий автомобиль. Это был старый «Форд-пинто», за рулем сидела полная чернокожая женщина. На заднем сиденье лежали шесть бумажных мешочков с зеленью и большой пакет из магазина полуфабрикатов «Попейс». Магазин находился рядом с полковой лавкой. Сержант узнал женщину. Это была жена старшего сержанта, живущего вне территории базы. Постовой пропустил машину и закрыл шлагбаум. Сегодняшний вечер женщине придется провести одной.
Менее чем через час Уолкер катил по центральному торговому кварталу Гонолулу. Припарковав машину в подземном гараже на Бишоп-стрит, Уолкер снял форменную рубашку, достал инвентарную ведомость, спрятал холщовую сумку в багажник и вышел из гаража. Теперь он остался в футболке и военных брюках. Уолкер имел немного странный вид, но главное – ему не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел подполковника, который прогуливается по центральным улицам.
Он хотел добраться до квартиры Таи кружным путем, но сам себе удивился, внезапно двинувшись кратчайшей дорогой. Уолкер посмотрел на часы. Двадцать минут двенадцатого. Немного рановато, но ничего страшного.
Он остановился перед большой стеклянной витриной, нагнулся, словно бы завязать шнурок на ботинке, но так он проверял через отражение в стекле, не идет ли кто-нибудь за ним следом. Этому приему его обучали много лет назад на курсах разведки. Глупый маневр. Он едва ли что смог разобрать в стекле, но уверенности, тем не менее, прибавилось.
Нельзя было отказать себе в удовольствии, представляя, как Таи ждет его, облачившись в кожаную амуницию. Как всегда, готовая доставить удовольствие прежде, чем успеет появиться Лиху. Когда он свернул к кварталу, где находилась квартира девушки, эрекция была полной. Уолкер мигом взлетел на третий этаж по узкой лестнице. Вставляя ключ в замочную скважину, он думал о Таи, понимая в то же время, что не известно еще, чем закончится заваруха для девушки и для него тоже. Теперь все вокруг рушится.
Открыв дверь, заглянул в гостиную, думая, что Таи, возможно, там. И тотчас же тяжелый запах, свидетельствующий о присутствии Эдди Лиху, ударил ему в нос. Таи, впрочем, была в комнате и сидела, как это часто бывало, на широкой кушетке. Но это была совсем не та Таи, какую Уолтер привык видеть. Она оказалась без макияжа. На ней не было ни черного корсета, ни высоких сапог, ни портупеи. Девушка выглядела жалкой и бесцветной – облаченная в выцветшие джинсы и кофту с эмблемой Пенсильванского университета. Когда Уолкер вошел в комнату, она едва подняла глаза и показалась ему столь обыкновенной и непривлекательной, что подгонявший еще минуту назад энтузиазм улетучился вместе с эрекцией.
Лиху вышел из ванной, на ходу застегивая «молнию» на брюках. Неожиданно Уолкер почувствовал неодолимое желание оказаться как можно дальше отсюда. Лиху он не видел в течение нескольких месяцев и совершенно забыл, насколько этот человек громаден. Некогда просто крупный, он постепенно превратился в безобразно толстого. Фунтов триста, не меньше, решил про себя Уолкер.
Лиху, казалось, потел даже больше обычного. Как всегда, обильно орошенное одеколоном тело источало отвратительный, тошнотворный запах. Уолкер почувствовал дурноту, его затошнило. Лиху ткнул через его плечо большим пальцем и приказал Таи:
– Иди, посиди в спальне.
Обращался он к девушке, но смотрел на полковника. Указав на небольшой обеденный стол, Лиху приказал:
– Садись.
Уолкер обошел стол и сел. Отсюда он смог наблюдать, как Таи удаляется в спальню. Он продолжал смотреть ей вслед даже тогда, когда дверь за девушкой закрылась.
Лиху выдвинул стул на порядочное расстояние от стола, но и этого пространства едва хватило для его огромного живота.
– Значит, все полетело к черту, – начал Лиху.
– Что произошло?
– Это ты должен мне сказать.
– Я все устроил с транспортировкой. Два грузовика и вертолет. Этого должно было хватить с лихвой. Я послал туда лучших людей, чтобы обеспечить безопасность и вывезти Ки. Все, как вы приказали.
– Есть новости оттуда?
– Нет. Мое исчезновение с базы оказалось поспешным. Не думаю, что Ки уже нашли.
– Они перестреляли всех, кого возможно, кроме тех, кого я хотел видеть. И еще не вывезли мой груз.
– Это займет по крайне мере три дня.
– Ты так считаешь?
– Да.
– Ты привез информацию, о которой я просил?
– Да.
– Давай сюда.
Уолкер вынул компьютерные распечатки из заднего кармана брюк, развернул листки и положил их на стол, испытывая гордость за то, что выполнил все в точном соответствии с полученными указаниями.
Лиху, недовольно ворча, взял бумаги, быстро просмотрел их.
– Сколько уже вывезено? – спросил Уолкер.
– Не знаю. Надо сверить то, что уже в Хило, с твоим списком.
– Понятно.
– Здесь все точно?
– Абсолютно. До последней обоймы. Я, естественно, не могу знать, что вы уже успели отправить с острова. Знаю, сколько чего поступило от меня.
– Именно эти сведения ты мне даешь?
– Именно эти, – гордо ответил подполковник.
– Так здесь все?
– Все, что я отпустил. Кажется, мистер Лиху, вы мне кое-что теперь должны?
Лиху проворчал нечто нечленораздельное, Уолкеру в его словах почудилась утвердительная интонация. Эдди Лиху завел руку назад, словно потянулся к заднему карману. Уолкер нетерпеливо облизал губы. Когда рука Лиху выползла из-за его необъятной спины, в ней находился совершенно безобидный с виду револьвер «Таурус-38». Маленькое оружие для стрельбы на близкое расстояние. Лиху вытянул руку с «Таурусом» в сторону полковника, попав тому точно между глаз. Уолкер даже не успел рефлекторно прикрыться руками.
Услышав выстрел, Таи испуганно вздрогнула, хотя находилась за плотно закрытой дверью. Чарли, телохранитель Лиху, повернул к ней голову и предостерегающе поднял брови. Девушка посмотрела на него, продолжая сидеть на краю кровати, не шелохнувшись. Она сидела тихо, как мышка. Казалось, если она будет вот так тихонько сидеть, ни на что не реагируя, не произнося ни слова, Чарли просто встанет и уйдет, оставив ее одну. А потом Чарли и Лиху исчезнут из ее квартиры. Таи продолжала неподвижно сидеть, но внезапно послышался рокочущий голос Лиху. Он звал Таи.
Чарли кивнул на дверь в гостиную, приказывая ей идти. Таи послушно встала и вышла из спальни.
Лиху стоял над телом Уолкера, внимательно рассматривая лицо с застывшим немым вопросом.
– Что за идиот, – пробормотал он себе под нос. – Этот недоносок считал себя действительно стоящим человеком. Представлял, что он солдат, а сюда явился словно обыкновенный бухгалтер.
Лиху обернулся к Таи.
– Подойди сюда.
Когда девушка подошла на расстояние вытянутой руки, он осторожно взял ее за плечо и подвел ближе.
– Взгляни на это. В этом есть какая-то патетика.
Таи посмотрела на распластанное тело Уолкера, но ничего не сказала. Просто смотрела на вытекающую из затылка убитого человека кровь, которая скапливалась лужицей на ковре, постепенно впитываясь в него. Она отчетливо поняла, что теперь все так просто не кончится. Она никогда не сумеет убрать все здесь и жить дальше, будто ничего не случилось.
Рука Лиху властно лежала у нее на плече. От мужчины отвратительно пахло потом. Таи едва могла дышать, а он все ниже наклонял ее голову, заставляя смотреть на труп. Потом она почувствовала, как Лиху сует ей в руку маленький револьвер.
– Жалкий извращенец. Любил приходить сюда и заставлял тебя бить его. Мочиться на него. Ты ведь гадила ему на лицо, так?
– Не знаю.
– Гадила. Знаешь. Ведь ты испражнялась на него?
– Наверное...
– Наверное? Накладывала ему на морду и еще сомневаешься?
– Не на лицо.
– Ну да, конечно. Не на лицо. Я понимаю. Но мочилась-то на лицо?
– Да.
– Говорила ему, что он кусок дерьма?
– Да.
– Конечно, говорила. Ведь они был куском дерьма.
Таи чувствовала, как медленно поднимается ее рука. Потом она ощутила, как пальцы Лиху сжимают ее руку. Ладонь оказалась в потных пальцах Лиху, но пистолет держала именно Таи, ощущая кожей рифленую поверхность рукоятки.
Ствол был направлен прямо на Уолкера. И вдруг пистолет дернулся, плюнул огнем и грохнул. Кисть заныла, грохот выстрела совсем парализовал волю девушки.
– Ну давай же, стреляй в этот кусок дерьма. Он уже мертв, но ты можешь добавить парочку выстрелов лично от себя. Стреляй в него! – приказал Лиху.
Его дикий крик заставил ее вновь нажать на курок, и еще одна пуля вонзилась в распростертое на полу тело. Теперь Таи не могла отвести взгляда от Уолкера. Пыталась рассмотреть входные отверстия, по их не было видно. Она была уверена, что с каждым выстрелом тело вздрагивает, по не видела ни отверстий, ни новых пятен крови.
Лиху, словно куклу, усадил ее на стул. Теперь она могла вдоволь надышаться запахом его потного тела. Вонь смешалась с запахом порохового дыма. Таи казалось, что она вот-вот потеряет сознание от невыносимого зловония. Жирная ладонь легла на ее голову. Голова запрокидывалась все дальше назад, пока затылок не коснулся мягкого живота. Ей было невыносимо больно. Девушка попыталась пошевелиться, но давление лапищи немедленно усилилось. Голова погружалась в необъятный, жаркий, подрагивающий живот Лиху. И тут добавилась еще одна боль: Лиху прижал к ее правому виску горячий ствол револьвера. Висок такой нежный, такой незащищенный. Новая боль была сильнее прежней.
Страшный грохот смешался с ослепительной вспышкой и неописуемой болью, какой Таи никогда не испытывала за всю свою жизнь.
Выстрелив в голову девушки, Лиху резко отступил назад. Осмотрелся, убеждаясь, что на рубашке не осталось следов крови. Рубашка оказалась сухой, но ее все равно придется выбросить. Она пропахла пороховой гарью.
Лиху обошел стул и осмотрел комнату. Револьвер остался в руке Таи. Она наклонилась на стуле, готовая вот-вот рухнуть на пол. Не важно. Он знал, что угол полета пуль, вонзившихся в тело Уолкера и в висок девушки, частицы пороха на коже ее руки – все будет свидетельствовать в пользу тривиального случая с убийством и последовавшим за ним самоубийством. Никто не был в таких делах лучшим специалистом, чем он, Эдди Лиху. Недаром он был окружным прокурором на Большом острове. Именно потому он взял на себя исполнение этого дела.
Лиху не спеша осмотрел место трагедии, медленно переводя цепкий взгляд с одного предмета на другой. Понятно, лучше было бы представить, что Уолкер покончил с собой, не впутывая Таи. Но инсценировать подобное слишком трудно. Велика вероятность того, что Уолкер стал бы обороняться и все испортил.
Лиху поджал губы и вдохнул горячий воздух побоища. Чарли вышел из спальни, стал рядом, наблюдая за выражением лица хозяина.
– Жаль, – сказал Лиху, – я лишился хорошей девки.
Чарли только пожал плечами.
– Ладно, – пробормотал хозяин, – на этом месте следы оборвутся.
– Он вам больше не нужен, этот Уолкер?
– Не-а. Здесь все кончено. Он принес мне всю информацию, какая была необходима: Глупый поступок для такого сообразительного парня. Ему нравилось, когда я разговаривал с ним на дурацком гавайском наречии.
Лиху вытер лицо и шею большим носовым платком.
– Ты до чего-нибудь дотрагивался?
– Нет.
Лиху вспомнил все собственные передвижения по квартире, прошел в ванную, осмотрел ее. На всякий случай еще раз вытер ручку двери, вышел из ванной комнаты и махнул Чарли, чтобы тот следовал за ним.
Спустившись по лестнице, они покинули здание через черный вход. Пока переходили улицу и спускались в подземный гараж, Лиху размышлял о том, как скоро запах тления приведет полицейских в квартиру Таи.
Глава 30
Девлин посмотрел вслед удаляющейся машине Ленлани и направился к дому. Тули уже проснулся и теперь сидел за столом, привычно набивая желудок. Внезапно Девлин почувствовал приступ волчьего аппетита и с жадностью поглядел на бутерброд с колбасным фаршем. Но прежде сказал Тули:
– Нам надо будет нанести еще один визит.
Тули заинтересованно поднял бровь.
– Кому на этот раз?
– Другу. Но «Моссберг» все-таки захвати.
Солнце уже клонилось к западу, когда они подъезжали к жалкой фанерной лачуге Лимана, того самого человека, о котором рассказала Девлину Ленлани. За рулем на этот раз сидел Девлин, к дому он подъехал очень медленно. Бородатый мужчина сидел на крыльце, он посмотрел на машину настороженным, но не выражающим никаких чувств взглядом. Казалось, он собирается вот-вот дать деру, может моментально вскочить и, очертя голову, броситься в густые заросли тропической растительности, плотной стеной подступившие к дому.
Ноги он положил на перила крыльца, тянущегося неширокой террасой вдоль фасада лачуги. На появившихся из машины Девлина и Тули внимательно и подозрительно смотрела закормленная сука ротвейлера, которая лежала возле ног хозяина.
Ни Тули, ни Девлину не хотелось повторять опыта недавнего общения с зубастыми тварями. Самоанец остался стоять, подстраховавшись распахнутой дверцей машины, крепко сжимая в руке заряженный дробовик. От домика оружие не было видно.
Девлин двинулся по направлению к входу, остановился в пяти футах от нижней ступеньки крыльца, насколько можно приветливо улыбнулся хозяину лачуги.
– Я Джек Девлин, друг Джона-Красное Солнышко. Правда, я его знал как Билли Крэнстона. Вы Лиман?
– Да.
– Можно мне подняться?
– Валяйте.
– А собака?
– Не делайте резких движений и не шумите.
Девлин подошел вплотную. Тули остался стоять на месте. При приближении Девлина собака медленно поднялась на ноги. Детектив продолжал придвигаться к ней, потом присел напротив псины и протянул раскрытую ладонь.
– Хорошая девочка, – мягко сказал Лиман.
Собака не удосужилась понюхать протянутую руку, но позволила себя погладить по массивной голове. Девлин встал, ротвейлер, обойдя стул хозяина, улегся по другую сторону.
Бродяга был одет в дырявый неопределенного цвета комбинезон. Ни рубашки, ни обуви у него не было, через отверстия между пуговицами боковой застежки комбинезона проглядывало голое тело, видимо, нижнее белье тоже отсутствовало полностью.
Девлин решил, что его собеседнику лет сорок пять, хотя выглядел тот лет на десять старше. У него был изможденный вид. Щеки ввалились, словно у тяжелобольного. Он казался больным и физически, и умственно. Волосы и борода были той предельной длины, когда больше уже не растут, так как кончики просто отмирают и отсекаются.
Но хотя тело его годилось только для свалки, в глазах человека горел живой огонь. Они были широко раскрытыми и сверкали, словно у фанатичного проповедника.
Девлин сел на низкую скамеечку у самого края крыльца и несколько минут сидел, отдыхая. Прежде чем начать задавать вопросы, он хотел дождаться, чтобы в глазах Лимана исчезла настороженность после только что пережитого испуга.
– Вы в порядке? – спросил он.
– Немного вздернут. Нервничаю, знаете ли.
– По поводу моего прихода нервничать не стоит. Я не сделаю вам ничего плохого.
Лиман тяжело вздохнул и кивнул.
– Я не потому нервничаю. Просто я такой человек. Нервы ни к черту. О вас я слышал. Билли говорил, что вы однажды появитесь.
– Он вам говорил, что я сюда приеду? – изумился Девлин.
– Ну, не именно вы. Просто люди приедут за ним. Много людей, так он говорил.
– Правда?
– Да, сэр. Джон был ясновидцем. Он знал, зачем пришел на эту землю. Он был мессией.
– Что это значит?
– Сам точно не знаю. Лиман вновь глубоко вздохнул и выпустил воздух, где-то в груди у него сильно хлюпало.
– Ну хорошо, – сказал Девлин. – Я хочу задать вам несколько вопросов. Можно?
– О Джонни?
– Да.
– У Джонни было видение. Он просил меня рассказать о нем, когда вы объявитесь.
– Видение?
– От травки. Как у богом избранного. Все богом избранные покуривают травку. Это и в Библии есть. Христос курил. И Кришна тоже. Все одержимые и гении. Джонни знал, что наступают плохие времена.
– Как это?
– Люди злоупотребляют любовью Господа. Люди Расты хотят найти любовь. Пользуйтесь даром господним, блаженством, которое дарит наркотик. Это путь, указанный им. Но сейчас у нас ничего не выйдет. Райский сад загажен.
– Чем?
– Ненавистью. Алчностью. Орудиями разрушения.
– Это Джон говорил?
Девлин заметил, как дрожат пальцы Лимана. Тот быстро кивнул.
– Да.
– Что он имел в виду под орудиями разрушения?
– Вы не видели войны?
– Видел.
– Я тоже видел. Я был на войне. Потому и стал таким. Не могу есть нормально. Не могу спать. Почти никогда не могу нормально в сортир сходить. Единственное, что спасает, – это трава, а поймают, так посадят за нее. Но пусть сначала поймают.
Девлин сидел и молча слушал.
– За решетку упрячут. Зашлют орудия войны шпионить за тобой. Спускаются вниз. Сверху поливают. Гонят тебя из сада и прямо в ад.
– Это вы о полиции?
– Полиция. Армия. Управление по борьбе с наркотиками. Все вместе. Пикируют прямо на голову.
– Вертолеты.
– Точно как во Вьетнаме.
– Вы в последнее время видели вертолеты?
– О да. Прошлым вечером. Сегодня утром. Туда-сюда. Они собирают орудия уничтожения. Хотят их обратить против людей Расты. Хотят зла детям божьим.
– Собирают?
– Да, сэр.
– Вы знаете, сколько у них оружия?
Внезапно Лиман встал, теперь Девлин смог оценить, насколько истощен бродяга. Вполне возможно, у того какая-то форма рака.
– Извините, надо помочиться.
Девлин кивнул и остался сидеть на месте. Было слышно, как Лиман возится в туалете, через несколько мгновений ветерок принес запах марихуаны. Лиман вернулся из туалета с толстой самокруткой в зубах. Он придерживал ее обеими руками, сделал четыре-пять глубоких затяжек, потом глубоко вздохнул и выпустил густые клубы дыма, окутавшие лицо и бороду. За каких-то несколько секунд он сжег половину косяка. Взгляд его не потерял дикое выражение, но стал немного спокойнее, руки уже не дрожали.
– Итак, Лиман, об этом оружии. Вы что-нибудь знаете о его количестве?
– Много. Джон знал. Он видел его. Я тоже видел.
– Где?
Лиман сделал неопределенный жест рукой.
– Там. В глухих местах в округе. Мы ходили там. В дождевом лесу. Наверху у вулкана тоже. Много где.
– А когда Джона убили, он тоже был там?
– Что он делал в тот день, я точно не знаю. Но он точно знал, что делает. Это не была случайность, я уверен. Он решил покончить с этим. Говорил, что их должна постигнуть кара. Думаю, он решил начать с ними войну. А потом они убили его. Они не верили, что он сможет, но он мог. Он был настоящим воином, знаете ли. Джон никого не боялся.
– Знаю.
– Откуда вы знаете?
– Я воевал с ним вместе.
– Тогда вы, возможно, тоже настоящий воин.
Девлин промолчал.
– Вы один из тех воинов, которых Джон наслал на них. Так?
– Должно быть, да.
– Большинство людей считали его другим. Я тоже. Он был миролюбивым. Но ведь вы читали о Христе в храме? Можно ли подумать, что такой добрый человек ввяжется в драку? Менялы. Могущественные люди. Джонни был настоящим воином, настоящим. Он их ничуть не боялся. Я сейчас слишком испуган. Я для этого не гожусь. Силы больше не осталось. А Джонни мог.
– Он вам сообщил, сколько у них тайников?
– Да. Говорил, они везде. Четыре или пять. Повсюду в саду. Но теперь это уже не важно.
– Почему же не важно?
– Оружие уже собрали. Я же вам говорил.
– Как? Кто собрал?
– Вертолеты. И грузовики, наверное. Они иногда пользуются грузовиками. На острове много армейских грузовиков.
– Откуда вы знаете?
– Я их видел. Слышал их.
– В последние два дня?
– Да.
– Где вы видели грузовики?
– На этот раз только вертолеты. Здесь недалеко, где была Калапана. Дьяволы спрятали там свое оружие, в лавовом туннеле. Мы его там видели с Джоном. Я других мест не видел, а Джон видел. Думаю, он все их знал. Я видел вертолет, три раза слышал, как он пролетал мимо.
– Вы знаете, кто убил Джона?
Лиман быстро взглянул на Девлина и отвернулся.
– Знаете? – переспросил тот.
– А вы? – спросил Лиман.
– Сэм Ки?
Лиман коротко кивнул.
– Возможно. Сэм Ки силен. Самый мерзкий из всех. Но я не думаю, что он смог бы убить Джонни. Разве что Джонни сам позволил ему это сделать.
– Кто же тогда?
Лиман скрутил самокрутку и поднялся.
– Профессионалы войны, вот кто.
Пустым взглядом он смотрел на заброшенное поле перед своим домиком. Но то, что он действительно видел, казалось, находилось очень далеко. Девлин чувствовал, что сознание Лимана наконец освобождается от столь долго терзавших его мыслей и сомнений. Видимо, он уже попрощался с неожиданным гостем, хотя и не произнес при этом ни слова. Девлин не знал, то ли он зол, то ли раздосадовал. Поднявшись
соскамейки, он решил, что и то, и другое вместе.
Глава 31
Кусочки разноцветной мозаики складывались в довольно интересную картинку. Чем больше Девлин собирал сведений, тем больше убеждался, что смерть Билли не случайность и не результат внезапной вспышки злобы, окончившейся насилием. Билли кому-то не уступил. Он ввязался в жестокую драку. Девлин не знал, поступил ли Билли так из чувства благородного негодования, либо просто из ненависти к этим людям. Сейчас его поступок уже не имел значения. Чем больше всплывало деталей и подробностей, тем сильней Девлин ощущал себя участником игры, ход которой Билли предвидел, отправляясь в дождевой лес навстречу смерти.
