1

И... да, черт побери, на их голых больших черепах наверняка можно будет видеть биение пульса!

Именно в этот момент он бы дорого дал за тяжелую кувалду, чтобы с ее помощью пробиться внутрь каменного монолита.

Но нет, тут должно быть что-то значительно более хитрое. Конечно, управление должно быть дистанционным. Они должны находиться в каком-то Центре Управления и оттуда руководить своим проектом, решая, как следует повернуть стрелку на циферблате, чтобы послать его – Сэма Бейкера, Джада, Зиту, Николь и всех остальных, чтобы послать их сквозь время в какой-то определенный год и день.

Разумеется, все это чистая игра воображения. Узнать истинную правду он никогда не сможет, но он вправе рисовать себе, что существа, ответственные за эти перемещения, сидят себе в помещении, похожем на аппаратную в телестудиях, точно так же, как он сам сидел сотни раз, ведя передачи в живом эфире и отдавая операторам приказы показать того или иного игрока крупным планом или дать панораму публики на скамьях стадиона.

Но как выманить их из этой комнаты, как обмануть, как заставить высунуться? Вот в чем главная проблема.

Дорога перед Сэмом была пуста. Он наращивал скорость, пока стрелка не уперлась в цифру 70.

Над ним, точно огромные серебристые киты, мирно посапывающие в своих глубинах, висели в воздухе аэростаты заграждения.

Сэм вел машину, надеясь сделать что-то, что спасет ту ни в чем не повинную семью. Но что? Вот в чем был вопрос.

2

Николь снова обнаружила, что с прежним вниманием рассматривает опушку леса.

Почти стемнело. Месяц висел в небе точно обрезок серебристого ногтя.

Кто-то все же следил оттуда за ней. Николь была почти уверена в этом.

Придерживая левой рукой локоть правой, она прогуливалась взад и вперед по самому краю автомобильной стоянки, надеясь, что наблюдатель обнаружит себя.

Обнаружит себя?

Да, она почти уверена. Это должен быть тот же блондин, одетый в средневековый костюм. Человек с дополнительной парой глаз в животе. Она вспомнила, как он стоял на карауле возле тела умирающего Птицелова и говорил: «Теперь он один из нас».

Это означало, что их много. Какими физическими особенностями они обладают?

– Николь... Николь!.. -Она удивленно обернулась.

К ней спешил Джад. В руке он держал книгу.

Почти шепотом он произнес:

– Я не хочу пугать людей, но подумал, что, может быть, их все же лучше предупредить.

– О чем предупредить?

– Я читал вот это... – Он показал ей книжку в бумажной обложке, которая называлась «Кастертон – иллюстрированная история». – Я вспомнил, что Кастертон бомбили раз десять во время Второй мировой войны. Так вот, сегодня как раз один из самых страшных налетов.

Николь почувствовала, как широко раскрылись ее глаза.

– Известно, где упали бомбы?

– Нацистские бомбардировщики целили в авиабазу, которая находится почти на границе города. Но несколько бомб упали в других местах. Кое-какие городские постройки пострадали.

– А здесь? Мы а безопасности?

– Думаю, да. На всякий случай все же прошу всех собраться в амфитеатре. Я уверен, что он не был поврежден.

– Вам помочь оповестить их?

– Нет, все уже оповещены. Кроме Сэма Бейкера. Вы его не видели?

– Да, но он уехал минут десять назад. Мне показалось, что он едет в город.

– Проклятие! – Джад глубоко вздохнул. – Будь оно все проклято!

Во время последовавшей паузы отдаленный вой сирены прокатился по окрестным полям.

– Предупреждение о предстоящем налете, – со вздохом сказал Джад. – Будем молиться, чтобы он не высовывался.

3

Не доезжая двух миль до города, Сэм резко нажал на тормоза. В ярком свете фар он увидел какую-то фигуру. Она спешила к нему, двигаясь прямо посередине дороги. Время от времени она поворачивалась и поднимала руки к голове, будто предвидела, что огромное несчастье может обрушиться на город в любую минуту.

Ошибиться было нельзя: высокий человек, оранжевый комбинезон, грива рыжих волос.

Сэм опустил стекло и медленно поехал навстречу Ролли.

В тот самый момент, когда он опускал стекло, до него долетел звук. Это был то повышающийся, то опускающийся вой сирены. Он означал воздушную тревогу!

Где-то на границе города низко над землей вспыхнул яркий свет и быстро поднялся в воздух, чтобы медленно заиграть в небе, похожий на око, выглядывающее опасность. Вскоре к нему присоединилось еще несколько прожекторов, пронзавших черное небо.

Сэм подал сигнал фарами.

– Ролли... Ролли!

Мужчина остановился. Он немного покачивался, не то измученный усталостью, не то пьяный. Его глаза с трудом сфокусировались на лице Сэма.

– Бейкер? Бейкер, Бейкер, Бейкер...[15]Пекарь, пекарь, испеки мне пирожки... Нет, нет!.. – Он пожевал большой палец, а потом потряс головой, будто пришел к твердому решению не дать своим мыслям разбежаться. Грязным пальцем ткнул в Сэма и сказал пьяным голосом: – Сэм Бейкер. Да. Я помню вас с завтрашнего дня. – Покопался руками в волосах. – С завтрашнего.

–Ролли, вы собрались в амфитеатр?

– Да. Вы отвезете меня?

– Нет. Не могу. Я должен ехать в город по очень важному делу.

– Жаль... жаль...

– Но Джад в амфитеатре. Вы помните Джада Кэмпбелла?

– Да, помню, помню. – Ролли потер подбородок. На его лице отражались тревога и нерешительность. – Плохие новости, друг Бейкер. Плохие новости. Грядет сильная буря... Есть...

– Вы имеете в виду авиационный налет? Ведь о нем уже предупредили сирены, да?

– О да, в самом деле, сэр. Но дела обстоят гораздо хуже. Целостность потока времени под угрозой. Уже лиминалы бегут в сюда и в теперь подобно тому, как вода бежит из треснувшей трубы. – Он вскинул руки и издал горестный вопль.

– Прошу прощения, я не понимаю, о чем вы говорите. Послушайте, Ролли, мы можем поговорить позже, но сейчас мне надо быть в городе. Вам известна семья, которая бы... Ролли! Ролли!

Но Ролли уже мчался прочь, вытирая ладони о копну нечесаных волос.

Сэм с силой ударил кулаком по рулю.

Проклятие! И где находится этот чертов Грачевник, скажите Бога ради!

Глянул на часы. Почти десять. Возможно, он уже опоздал. Весьма вероятно, вся семья уже вырезана. И что тогда? Тогда все произойдет, как уже один раз произошло. Его заметит репортер, а затем полиция аккуратненько повесит вину на него, на Сэма Бейкера.

Он поглядел в окно. К нему бежал человек в белой каске. Сэм собрался уже задать ему вопрос о том, куда ему ехать, но в этот момент человек оглушительно засвистел в свисток.

– Эй, вы! Немедленно погасите ваши треклятые фары! Тут вам не игрушки! – Человек, отдуваясь, подошел ближе. – Помилосердствуй, парень, сам Гитлер, должно быть, разглядел уже твои фары из своей спальни!

Сэм погасил фары.

– Ты навлечешь все фашистские бомбы и все, что у них есть еще, на наши головы, вот что... Эй! А что это еще за машина такая, а? – Глаза у мужчины чуть из орбит не вылезли, когда он подошел к «роверу». – А где светомаскировочное устройство на фарах? Ты что, не знаешь, что военные распоряжения требуют безусловного выполнения мер светомаскировки?

– Я пытаюсь найти место, которое называется Грачевник. – Сэм понимал, что счет времени идет на секунды. – Не можете ли вы указать мне, как туда добраться?

– Грачевник? – повторил человек, но без всякого интереса, который, видимо, был полностью поглощен машиной. Его глаза так и впитывали в себя ее странные обводы, они вглядывались в нее, точно это была не машина, а занимательная книга. – Что это за модель? Да и номерные знаки кажутся мне удивительными. Иностранная?

Конечно, иностранная, а я передовой отряд германского вторжения, идиот ты эдакий!Эти слова висели на кончике языка Сэма. Но ему все же удалось их там удержать.

Боец службы гражданской обороны отступил. Он сверлил Сэма подозрительным взглядом.

– Ну и ну, – сказал он шепотом. – Что-то тут неладно. Как это ты раздобыл такую машину? Где...

Сэм решил, что сшиваться тут долго смысла не имеет. Он нажал на акселератор. «Ровер» мощно рванул вперед.

Сэм еще раз поглядел на часы. Ровно десять.

Времени почти не оставалось. Это он чувствовал своими костями.

1

Сэм гнал машину, стремясь уйти подальше от остановившего его мужика, и вскоре оказался на совершенно пустынной загородной дороге. Движения никакого не было. Впереди дырявили небо прожектора.

Он проехал всего лишь несколько секунд, когда увидел впереди себя женщину, шедшую по темной мостовой в сторону города.

Было большое искушение ехать дальше в город, надеясь, что кто-нибудь подскажет ему, как проехать в Грачевник. Но тут Сэм подумал, что во время воздушной тревоги все люди наверняка предпочитают сидеть в убежищах. Улицы будут пусты.

Он поравнялся с женщиной, которая очень торопилась.

– Извините, – окликнул он ее из открытого окна. – Мне нужно узнать кое-что.

– А мне нужно, чтобы меня подвезли, – быстро ответила она. Прежде чем он смог что-либо сказать, она отворила дверь и села рядом с ним. – Ну и паршивая же ночка выдалась сегодня, – сказала она. – Мой автобус так и не появился. Пришлось шагать всю дорогу от базы. Днем мне это приходилось проделывать, но ночью это просто убийство.

– База?

– Королевских ВВС в Кастертоне.

Сэм увидел, что на девушке форма.

– О, вы... – он поискал нужные слова, – Женские вспомогательные силы?

– Точно. – Она улыбнулась. – А вы американец? Не немецкий же шпион?

– Нет. Угадали с первого раза. Американец.

– Нью-Йорк?

– Видно невооруженным глазом?

– Но вы и в самом деле из Нью-Йорка, – широко улыбнулась она. Ее губы были окрашены чрезвычайно красной помадой. – Мне показалось, что я узнала акцент. Я работаю с американским офицером связи, он из Бруклина, поэтому я решила, что вы с ним два сапога пара.

Сэм снова прибавил скорости. Он чувствовал часы на своем запястье, они стучали, как маленькое сердце, выкачивая из жизни секунду за секундой. И снова пришла мысль, что он может и опоздать.

– Задержалась на базе. Понимаете, я получила отпуск на сорок восемь часов, чтобы присутствовать на завтрашнем бракосочетании сестры в Харроугейте. Она выходит замуж за канадского авиационного инженера. Поезд из Кастертона уходит в 23.00, так что я теперь доберусь туда с запасом. Спасибо.

– Мне надо попасть в одно место в городе. Оно называется Грачевник. Не знаете, где это?

– Грачевник. Грачевник... – говорила она, пытаясь вспомнить. – О да! Швейцарские дома в северной части города.

– Дома? – Он думал, это один дом.

– Да, их там несколько, они выстроены в виде квадрата. Ух ты! – воскликнула она. – Вот так машина у вас, мистер м-м-м?..

– Сэм.

Они пожали друг другу руки. Он заметил, что она носит хлопчатобумажные перчатки под цвет мундира.

– Рада познакомиться, Сэм. А я – Рут. – Она широко улыбнулась. – Это сокращенно от Рутлесс.[16]Так меня братишки называли, когда я их обыгрывала в теннис. – Она перевела взгляд на приборную доску, которая сейчас светилась мягким зеленоватым светом. – Ой, ну что за машина! Такой я никогда еще не видела.

– Последняя модель, – отозвался Сэм, продолжая наращивать скорость.

– Военная?

– Конечно.

– Понятно. Секрет. Болтун – находка для шпионов. Ничего, если я закурю?

– Будьте как дома.

– Вы очень быстро ездите.

– Извините, очень тороплюсь.

– Дело жизни и смерти?

Он кивнул.

Она вздохнула.

– В эти дни – дело обыкновенное. Гляньте на прожектора. Если они поймают немецкий самолет... – Тут она подняла палец, изображавший пушку. – Бах-бах! А что делать? Или мы, или они.

Сэм вел машину по пустынной Хай-стрит. Он заметил, что стекла в домах и витрины магазинов заклеены крест-накрест липкими лентами, которые должны были уменьшить опасность ранения летящими осколками стекол, если бомбы упадут близко и стекла вылетят.

Все фонари на улице были погашены – необходимая мера предосторожности при налетах. Ни единого лучика света не пробивалось из завешенных шторами окон домов. Все это придавало Кастертону вид города-призрака. Ни машин, ни света, ни людей.

Сэм пользовался лишь подфарниками и надеялся, что перед ним не возникнет неожиданно ни лошадь, ни грузовик. При его скорости даже думать не хотелось о возможных результатах столкновения.

– Пусто. Проклятая воздушная тревога. Ненавижу, когда город такой, – сказала она. – Противно, правда? Сворачивайте влево.

Сэм притормозил, и покрышки забуксовали на толстом слое конского навоза, лежавшего всюду и образующего мягкий ковер.

– А зачем все эти переключатели? – спросила Рут, разглядывая приборную доску, пока Сэм сворачивал на боковую улицу.

– Свет, отопление, плеер.

– Плеер?

– Проигрыватель. – Все, чего хотелось Сэму в эту минуту, это оказаться у дома, где должно произойти убийство, а потому, даже не раздумывая, он нажал на клавишу плеера. Музыка ударила из всех четырех динамиков, от басового звучания в руках Сэма завибрировал руль.

Испуганная Рут взглядом искала скрытые источники музыки.

– Вот это звук! А кто поет?

– Майкл Страйп. Он из американского джаза, который называется РЕМ.

– Рем? Для меня это новость. В Америке такая музыка популярна?

– Будет. – Сэм еще крепче сжал руль. Все мышцы напряглись. Он пристально всматривался в темноту улицы. – Далеко до Грачевника?

– Как раз вон за той церковью, что справа. Здесь. Здесь. Въезд вон там, где припаркован грузовик.

Сэм направил «ровер» в другую узенькую улочку, которая выводила на сквер, обрамленный довольно большими отдельными домами. В сквере было темно. Какое-то движение чувствовалось лишь в деревьях и кустарниках сквера, чьи листья дрожали под слабым ветерком.

Сэм выключил мотор и погасил свет.

Сирены молчали. Прожектора в полной тишине рыскали в черном небе. Прямо перед ними висел аэростат заграждения, показывая свое серебристое брюхо, когда на него попадало отражение луча в миллион ватт.

– Мой поезд отходит через три четверти часа, – сказала устало Рут, ибо она поняла, что Сэм сейчас вряд ли рванет по темным улицам города, чтобы отвезти ее на вокзал. – Пожалуй, мне лучше идти. – Она вылезла из машины. Однако, несмотря на сказанное, продолжала стоять, держа в руке маленький чемоданчик и явно колеблясь – уходить ли?

Сэм молча отошел от машины, продолжая всматриваться в слепые лица домов. Среди них был тот, который ему необходим. Именно в нем сегодня должны перерезать горло мужчине, женщине и ребенку.

Если, конечно, ему не удастся предотвратить это.

И это будет означать, что он изменил ход истории.

Последствия такого поступка невообразимы.

А может, ему следует просто уйти отсюда? Пусть свершится то, что должно свершиться.

Иначе его действия изменят будущее. И даже если он вернется в 1999 год, он может найти мир полностью изменившимся в результате того поступка, который намерен совершить сейчас.

Но не может ли маленькая девочка спустить курок атомной войны в 1955 году?

Неужели дитя из Британии сороковых годов обладает силой, способной сокрушить мир, если оно будет спасено сегодня Сэмом?

Возможно. Разве мало случаев, когда одно-единственное промышленное изобретение меняло облик мира?

Он невольно покачивал головой, одновременно продолжая рассматривать дома. Нет. Надо забыть обо всех этих философских рассуждениях. У него есть возможность предотвратить три убийства. Вот это и есть стартовая линия, вот только это и имеет сейчас значение.

Теперь он отсюда не уйдет.

В своем воображении он видел те существа, которые так походили на зародышей. Они мудро покачивали головами, пока их странные, почти атрофированные пальчики бегали по клавишам машины времени, или как оно там называется, их проклятущее устройство, которое контролирует все. Ах да, говорят они между собой, то человеческое существо в конце концов оказалось трусом, слишком тупым и слабым, чтобы контролировать свое окружение!

– Сволочи! – сказал Сэм, скалясь в небо. И снова тот гнев, который он испытал недавно, потряс все его существо. Эта ярость ставила его на грань безумия. За что вы нас обрекли на это?Ответственные за такое преступление заслуживают того, чтобы им свернули их гнусные шеи, чтобы их давили и крутили, покуда у них не полезут глаза из орбит и пока они не сдохнут с почерневшими губами, мокрые от потоков собственной мочи! Всеобъемлющая волна гнева, безмерная, безграничная ярость снова навалилась на него. Сволочи!