Акула - Выбор оружия

При всех своих недостатках Катышев умел «застроить» нерадивых работников и особенно любил этим заняться, когда они принадлежали к другим службам и его подчиненными не являлись.

Встав позади Волгина, Бешеный Бык посмотрел на труп Брошкина и вздохнул:

– Какое циничное самоубийство. Часом, не знакомый хлопец?

– Вроде не виделись, – Волгин наклонился,разглядывая отпечатки протекторов, жестом подозвал Катышева. – Обрати внимание, Василич: вот колея «мерседеса», а вот здесь еще одна тачка крутилась… Судя по тому, как он скакал по кочкам – джип. Хм… Такое ощущение, что это был «уазик».

ББ присел на корточки, добросовестно потыкал пальцем во влажную глину, изображая старого следопыта, разочарованно матюгнулся и указал на отделенческую машину:

– Конечно, «уазик», а ты что хотел? Вот эти ездюки и скакали по кочкам. Эй, шеф, ты наследил?

– Не-а, – водитель покачал головой.

– Да-а, – передразнил Катышев. – Вам, балбесам, лишь бы все затоптать. Что, мертвяков! никогда не видал?

Волгин подошел к дежурной машине, осмотрел протектор. Похоже, Бешеный прав.

Эксперт несколько раз щелкнул «Зенитом»,, делая общие планы места происшествия, потом сменил объектив, аккуратно подобрался к «мерседесу», навис над багажником, с разных точек фотографируя труп.

– Не жалей пленки, Саныч, – крикнул опер, и специалист, сделав очередной кадр, кивнул:

– Не первый год замужем…

Сергею эксперт нравился. Сколько не приходилось им сталкиваться на местах происшествий, криминалист всегда работал добросовестно, методично и не спеша, не забывал мелочей, мог дать толковый совет.

– Свяжись с дежуркой, – сказал Катышев. – Они должны были номер «мерса» «пробить». Я свою «трубку» в кабинете забыл.

Дозвониться до управления Волгину не удалось – то ли села батарея мобильника, то ли возникли помехи. Участковый ушел на обход, и Волгин спросил понятых:

– Тут есть где-нибудь телефон?

– Я покажу, – парень выскочил из машины, пошел впереди Сергея. – На лодочной станции пускают, если очень надо. Скажите, вы – оперуполномоченный?

– Есть такой грех.

– Я слышал, платят вам мало, но зато, наверное, интересно.

– Хм… Ты прав, нам платят очень интересно.

– Я вот думаю, может, тоже попробовать?

– Хочешь защищать людей?

– Да, только боюсь, что у меня ничего не получится.

– Особых сложностей нет, но нужно иметь призвание. Если ты не можешь выбивать показания, фальсифицировать улики и подбрасывать вещественные доказательства ^[18], то поищи себе другое место.

Дальнейший путь проделали молча – кандидат в оперативники воспринял Волгина слишком серьезно.

Когда вернулись, народу на месте происшествия прибавилось. Прибыли следователь прокуратуры Костя Поперечный, судебно-медицинский эксперт и полковник Сиволапов – человек совершенно излишний, поскольку ни одного преступления он в жизни не раскрыл, злодеев видел, в основном, по телевизору и до погон с двумя просветами дослужился, кочуя с одной тыловой должности на другую.

– Привет, Костя, – Волгин пожал следаку руку. – Тебе объяснили?

– В общих чертах. Что с машиной?

– Хозяин – некий Перекатников, шестьдесят второго года рождения, прописан на улице Доблести. Наши звонили в адрес – никто не отвечает.

– А это не он в машине?

– Может быть. Хотя на вид староват. Подожди минутку! – Заметив, чем занят криминалист, Волгин оставил следователя и подошел к «мерседесу». Чтобы не привлекать внимания, присел рядом с экспертом на корточки и спросил злым шепотом. – Ты что делаешь, контра? «Мокруху» на меня повесить захотел?

– Снимаю гипсовый слепок следа обуви,-невозмутимо отозвался Саныч, попыхивая «беломором».

– Это же мой след, – прошипел Волгин.

– Ну и что? – пожал плечами специалист. – Он у тебя последний, тебе жалко? У вас свои показатели, у меня – свои. Ни «пальцев», ни «копыт», одни микрочастицы с заднего сиденья – меня главк убьет за такой осмотр. Тебя кто-то проверять станет? Да и проверят – ничего страшного, отбрешешься, ты же здесь официально присутствовал. В крайнем случае, отсидишь трое суток. Не ходи где попало, еще попадет, ха-ха-ха!

Довольный шуткой, эксперт продолжил дело.

Волгин подошел к Поперечному.

– Что там? – поинтересовался следак, раскрывая папку с протоколами.

– Дурдом. Я потом объясню…– Разговор пришлось оборвать в связи с приближением начальства.

Начальник тыла РУВД вышагивал рядом с Катышевым, стараясь не замарать сверкающих ботинок.

– …на скуле, похоже, кровоподтек, но от этого не умирают, – говорил ББ, и полковник, плохо понимающий, о чем идет речь, солидно кивал, – Мы его пока не вертели, но вряд ли из спины торчит топор, так что, скорее всего, либо сердце прихватило, либо ЗЧМТ.

– Кто?

– Закрытая черепно-мозговая травма. Вскрытие покажет.

– Так, может, он сам упал? Катышев промолчал, но тыловик ждал ответа.

– Может, и сам, – сказал Бешеный Бык мягко. – Хотелось бы надеяться, что исключительно сам. Но вряд ли прямо в багажник.

* * *

СПРАВКА

г. Новозаветинск 13 июня 2000 г.

Сообщаю, что в ходе проведения проверки по факту убийства неизвестного мужчины, труп которого был обнаружен 13.06.00. в багажнике а/м «Мерседес-300» на берегу Нижнего озера мною, старшим УЙМ Орлянским был произведен обход жилмассива, прилегающего к месту происшествия, и устный опрос проживающих там граждан. Свидетели преступления и личность трупа не установлены. Информации, представляющей оперативный интерес, не получено.

Старший участковый инспектор

майор милиции О. К. Орлянский

Волгин положил документ в папку, где уже находились копии протокола осмотра трупа и объяснений молодой пары, справка опера ОРО ^[19], согласно которой лиц, схожих по приметам с обнаруженным в «мерседесе» трупом, по картотеке не значилось.

Мало времени прошло. Судя по всему, неизвестный погиб не больше суток назад. Когда его родственники дойдут до милиции? Да и в отделении, скорее всего, не станут торопиться с регистрацией заявления: взрослый человек, вполне мог загулять, объявится через пару дней. А может, и нет никаких родственников, никто никогда не заявит, остается надеяться на случай да на то, что его «пальцы» отыщутся в картотеке криминалистического управления.

Уголовное дело Поперечный возбуждать не стал, решив дождаться результатов вскрытия. Как и предполагал Катышев, ни топора в спине, ни других явных признаков насильственной смерти не обнаружили и при более тщательном осмотре. Понятно, что его кто-то в машину положил и на озеро привез, но само по себе это – не криминал. Человек мог умереть от инфаркта или от передозировки наркотиков, а его родственники не захотели тратиться на похороны. Прецеденты случались: как-то гаишники пытались проверить машину, водитель стал удирать, после долгой погони, прострелив колеса, его вынудили остановиться и задержали; ошмонав тачку, нашли труп его тещи, завернутый в старый ковер. Вместо благодарности инспектора едва не получили взыскания: старая женщина умерла своей смертью, а движимый лучшими чувствами зять вез тело в морг, не суть, что лесной дорогой и в противоположную печальному учреждению сторону. УСБ не интересовало наличие в багажнике лопаты и веревок, оно разбиралось с заявлением гражданина о применении в его отношении незаконного насилия, краже тысячи долларов и двух кассет Бориса Моисеева из «бардачка» машины. Скандал замяла районная прокуратура, в те времена относившаяся к ментам чуть более лояльно, нежели сейчас. С точки зрения морали осуждать можно сколько угодно, но юридически – не наказать. Разве что спустить ублюдка с лестницы – как поступил взбешенный Катышев, когда зятек приперся в РУВД с очередной заявой.

Волгин позвонил владельцу «мерседеса», после десяти гудков дал отбой. Не отвечает. Делать какие-то выводы рано. Человек давным-давно мог продать машину по доверенности и ничего не знать о ее судьбе, а сейчас находиться на работе, благо время раннее, нет еще и пяти. Тем не менее надо ехать, проверять адрес – на месте всегда виднее.

По дороге Волгин заглянул в отделение, где Валентин Перекатников получал паспорт, посмотрел «несгибайку» ^[20]. Как и ожидалось – ни малейшего сходства с обнаруженным трупом. Зашел к операм:

– Как фамилия? Перекатников? – Незнакомый коллега, судя по виду, работал давно и знал местную гопоту и бандитов, – Нет, не слыхал никогда. Что-то натворил?

– Пока непонятно. – Волгин кратко обрисовал ситуацию. – Сообщи, если чего услышишь.

– Хорошо, переговорю с людьми. Какой адрес? Приличный дом, всего-то пара наркоманов там живет. Сейчас помощь не нужна?

– Да нет, разберусь.

– Звони, если что…

Дом, и правда, производил впечатление приличного. Кодовый замок на входной двери, чистые стены, исправный лифт. Квартира располагалась на четвертом этаже и была, судя по всему, пустой. Повезло – совершенно неожиданно на площадку выглянула любопытная соседка:

– Вам кого, молодой человек?

Можно было поиграть в конспирацию и, наскоро слепив подходящую легенду, расспросить пожилую женщину так, чтобы она не поняла истинного интереса, а Волгин не стал ничего сочинять, показал удостоверение и задал вопросы прямо, о чем впоследствии не пожалел.

В квартире были прописаны два брата, Валентин и младший Николай, но постоянно проживал только старший. Уже два дня он отсутствует, чего раньше не замечалось. Николай живет у девушки, где-то недалеко, но ни адрес, ни телефон его неизвестны. Вдвоем занимаются скупкой цветных металлов и неплохо на том зарабатывают. Раньше у Валентина была большая иномарка голубого цвета, сейчас – какие-то «Жигули».

– Вы в моделях не разбираетесь? Голубая иномарка – не «мерседес» случайно?

– Может быть, надо у сына спросить, но его сейчас нет.

– Спасибо. Маленькая просьба – не говорите соседу, что я приходил, зачем человека пугать…

Устроившись в машине, Волгин прождал до половины двенадцатого, но Перекатников не объявился, зато позвонил опер из местного отделения:

– Поговорил я со своими людьми. У него, напополам с брательником, пункт приема цветных металлов. Пиши адрес…

3

– Как там Брошка? – спросил Вован, и Максим Львович побледнел.

– Как мудак. Влетел снова. Кого-то из его покупателей взяли, с обыском приезжали.

– А ведь я предупреждал. – Вован почесал подбородок. – В принципе, даже если он сядет, к нам претензий быть не может, так что черт с ним. Давай, Олегыч, заворачивай, навестим наших друзей.

– Мента?

– Его самого.

– У них же еще день…

– По-твоему, я считать не умею? Много – не мало, рано – не поздно. Если какую подляну заготовили, то мы им карты спутаем. Не подъезжай близко, мы пешочком пройдем, а ты подожди в машине…

На полпути к дому Вован остановился и посмотрел на Макса:

– У тебя странный вид. Трипак, что ли, подхватил?

– С чего ты взял? – Максим нервно улыбнулся.

– Показалось.

– Просто голова болит.

– Просто так она болеть не может. Ладно, пошли, захочешь – сам расскажешь.

Обнаружив пропажу «мерседеса». Макс до сих пор не мог прийти в себя. Хорошо это или плохо? Стоит бежать в ментовку с заявой об угоне или ждать до последнего? Если сработали профессиональные воры, то они наверняка от трупа избавились. С другой стороны – могли испугаться и бросить все, как есть, а тогда рано или поздно появятся менты с вопросами. Легавых Макс не боялся, пусть попробуют что-нибудь доказать, но провести Вована не удастся. Какие бы ни были у них хорошие отношения, сложности возникнут. Не потому, что убил, – из-за того, что «грохнул» бездарно и промолчал. А как не промолчать, когда неясно, что говорить?

– Эй, не спи. – Вован поводил ладонью перед лицом Максима. – Нет, ты однозначно не в порядке. У нас проблем не будет?

Макса прошиб пот. Еще чуть-чуть – и он бы «раскололся», но они как раз подошли к двери, и Вован нажал кнопку звонка.

Пока ждали, каждый думал об одном и том же. Но мысли вслух выразил только Вован:

– Сто лет этим не занимался, года, наверное, с девяносто четвертого. Надо еще спалить пару ларьков, поставить утюг на брюхо кооператора и кого-нибудь трахнуть без спросу.

– Ты про нее? – уточнил Максим, подразумевая Веру, на что Вован отвечать не стал, только вздохнул и под скрежет открываемого замка окончил сентиментальный монолог:

– Уже забыл, когда ментов последний раз боялся – а сегодня конкретно потряхивает.

Увидев лицо девушки, Вован успокоился: в отличие от друзей, его в прежние годы неоднократно задерживали за вымогательство, и он научился распознавать исходящие от потерпевших биотоки. Сегодня опасности не было – только растерянность.

Зажимая рукой воротник халата, Вера отступила в глубь коридора, и визитеры перешагнули порог.

– Привет, хозяйка. Как дела? Брательник дома?

Артем и Семен были на кухне, сидели за столом. Увидев посетителей, встали. Казначей – первым, Фролов – немного помешкав.

– Ё-моё, а ты как здесь оказался? – удивился Вован, разглядывая Семена. – Максим Львович, ведь это– тот псих из желтой «лохматки»? Нехорошо вы, юноша, тогда себя повели, несолидно… Ты чего здесь трешься, уродец? Одного раза не хватило, еще захотел?

– В гости зашел, – выдавил Фролов, стараясь не смотреть на бандита: если голосу он еще мог придать покорность, то с глазами этого неполучалось.

– В гости? К кому? А-а, понимаю. – Вован ухмыльнулся Вере. – С такими данными, сестренка, могла бы отыскать кого получше. Ладно, вернемся к делу. Артем, ты готов рассчитаться со своим долгом?

Из бокового кармана своего пиджака, висевшего на спинке стула, Казначей достал мятую пачку купюр разнообразного достоинства.

– Вот… Здесь немного не хватает.

– Максим Львович, будьте так добры, пересчитайте.

Пока помощник с невероятной для его шишковатых рук ловкостью считал банкноты, Вован прошелся по тесной кухне и оседлал стул с одеждой Казначея.

– Маловато будет, – подтвердил Максим.

– Сколько?

– Пятьсот.

– Хм… Что скажите, джентльмены?

– Больше найти не смогли.

– Печально. Ну да у вас еще целые сутки впереди, чего-нибудь да придумаете. Я прав? Не слышу ответа!

– Вряд ли, – признался Казначей. – Слишком большая сумма. Где я столько возьму?

– О как! Ничего себе предъявы! По-твоему, мы в этом виноваты?

– Я такого не говорил.

– Еще бы сказал… – Так же неожиданно, как и завелся, Вован успокоился, заговорил спокойным, почти сочувствующим голосом. – Я понимаю, в жизни всякое бывает, разные там ситуации. Но вот в чем вопрос: не смогли или не захотели? Ладно, случился там форс-мажор какой-то, нет бабок, но позвонить-то всегда можно! Мы что, по-твоему, не люди? Мог сказать:надо еще три дня или там неделю, две… Поняли бы! А ты даже не позвонил.

– Вы свой телефон не оставили. – Казначей облизнул губы.

– Вот так. – Вован опустил голову и театрально пожал плечами. – Максим Львович, оставьте,пожалуйста, ваш телефон.

Черная угловатая коробка «Эриксона» легла на середину стола, и три пары глаз – женская и две мужских – в недоумении уставились на нее. В тот миг, когда недоумение начало сменяться испугом, Максим, не дожидаясь команды, шагнул вперед и хлестко, ребром ладони, ударил Артема по шее.

– Правильно, – одобрил Вован, поднимая голову. – А то эти козлы совсем поля не видят.

– Теряю квалификацию. Раньше вырубал одним ударом. – Макс убрал мобильник в карман и слегка лягнул Артема, с ошалелым видом сползшего по стене в угол между пеналом и батареей отопления.

– Это оттого, что практики нет. Привыкли в последнее время все миром решать, по-хорошему. Зря, наверное. Так вот, господа бараны, если бы хотели позвонить, то телефон бы раздобыли у того же Брошки. Следовательно, звонить вы не хотели, а думали нас попросту кинуть. Иди сюда! Последнее относилось к Вере. Помешкав, она приблизилась, настороженно глядя на Вована.

– Не бойся. – Движением человека, не признающего отказов, он обнял ее чуть ниже талии, – Скажи честно: нравятся? По-твоему, это мужики? В прошлый раз они обделались поодиночке. Сейчас – вдвоем. Этот, – свободной рукой Вован указал на Семена, – тогда хоть что-то вякнуть пытался, ручонками размахивал. Сейчас чего молчишь?

– А что сказать? – глухо спросил Фролов, не поднимая взгляда.

– Да, сказать тебе нечего. Бывает. Со всеми бывает, только с одними – редко, а с тобой – постоянно, – утратив интерес к Фролову, Вован теперь смотрел только на Казначея, не спешившего вставать с пола. – Знаешь, когда мы сюда ехали, я думал: сколько нашли, столько и возьму. Специально на день раньше приехали! Думал: заплатите, извинитесь, и дело с концом. Теперь – ни хрена. Теперь ты мне. Казначеев, отдашь все целиком. Послезавтра, в это же время. Пиши расписку. Максим Львович, продиктуйте, пожалуйста…

Артем расположился за столом, Максим навис над ним, опираясь на кулаки, контролируя процесс:

– Давай разборчивее!

Вован смотрел в глаза девушке, опуская руку все ниже и ниже.

Побагровевший Фролов делал вид, что ничего не происходит,рука скользила по тонкому шелку халата, пальцы сжимались.

Вера ударила его по щеке. Не удар, конечно,так, слабый жест протеста. Или отчаяния.

Вован легко мог уклониться, но, зажмурившись, подставил левую щеку, а когда заговорил, в голосе прозвучало вполне искреннее одобрение:

– Молодец, девчонка. Я же говорю: сегодня день сплошных воспоминаний! Последний раз такое было классе в десятом. Химичка, по-моему, врезала. Не понимаю, что ты в этом стадем забыла?

Вован убрал руку, и Вера отошла к стене.

– Молодец! – Вован пружинисто встал, расправил плечи и подхватил расписку Казначея. – Покатит. Что ж… До встречи, стадо! Пастуху жаловаться не советую: помни, Артем, про кассету, на которую ты наговорил много лишнего. Интересно, твои друзья в курсе, как у тебя должок образовался? До свидания, принцесса! Будет время – увидимся в другой обстановке.

Ушел он, демонстративно не оборачиваясь, провоцируя удар в спину.

Когда дверь за ними захлопнулась. Вера села к столу и всхлипнула.

– Что же делать-то? – спросил Артем, а Фролов выматерился и рубанул кулаком по столу:

– Я с ними еще посчитаюсь!

Потом он вскочил и встал возле окна, наблюдая, как удаляются Вован с Максимом. Ему казалось, что они радуются сорванному кушу и обсуждают, в каком кабаке сегодня вечером просадят деньги.

На самом деле говорили они о другом, и доведись ему услышать их беседу – дальнейшая история пошла бы по другому пути.

– Ты не слишком перегнул? – спросил Максим. – Сам же всегда повторял, что нельзя загонять в угол и отбирать последнее. Мало того, что отобрали, так ты еще и об мочалку эту руки вытер, Видел бы, какими глазами на тебя бычок деревенский пялился! Приедем послезавтра – а он возьмет и шарахнет из «берданы» прямо через дверь.

– Тебя это пугает?

– Костюм жалко.

– Знаешь, я не ожидал, что они столько заплатят.

– Ну и что дальше?

Десяток шагов они проделали молча.

– Нет, Макс, с тобой сегодня явно что-то не то, – вздохнул Вован. – Ты не понял самого главного. Я не собираюсь к ним больше приезжать, хватит нам и этого, а то, действительно, можно на РУОП нарваться…

В машине Вован разделил деньги. Брошкину доля не полагалась, но о нем не забыли, Вован сказал Максиму:

– Позвони этому припадочному, порадуй: за эту неделю он нам ничего не должен. Да что у тебя с лицом такое?

– Алло, добрый день! Я в морг попал? Очень приятно. Мы вам трупик вчера направляли, мужчина неопознанный. Не вскрывали еще? А когда? Спасибо, будем ждать.

Волгин положил трубку, посмотрел на прикомандированного к нему опера из отделения, на территории которого обнаружили Брошкина:

– Если повезет, то вскроют завтра. Поехали,надерем пару задниц.

– Куда?

– Есть одна металлургическая контора, покруче «Норильского никеля» будет…

Пункт по приему цветного металла располагался на территории умершего завода. Забор во многих местах был разрушен до основания, но проходная исправно работала. Вахтер – не старый еще мужик в мундире железнодорожного ведомства и армейской фуражке – молча пропустил бомжа с рюкзаком железного лома, но оперов окликнул строгим голосом:

– Вы куда, молодые люди? : Напарник Сергея раскрыл удостоверение, и вахтер застопорил «вертушку»:

– Дайте прочитать, я ничего не вижу. Опер поднес удостоверение ближе:

– Только из моих рук. Уголовный розыск,лейтенант Кузенков.

– Вы мне должны доложить, куда вы идете.

– Что я должен?

– Я не могу вас так пропустить. Откуда я знаю, что вам нужно? Меня никто не предупреждал!

– А тот ханыга что, в списке почетных гостей? – Кузенков указал на согбенную фигуру с тяжелым рюкзаком, ковыляющую по лужам меж разбитых заводских корпусов. – Или это ваш генеральный директор?

Предотвращая скандал, Волгин потянул коллегу за рукав и первым покинул бревенчатую будку проходной:

– Не заводись. У него одна радость в жизни – потявкать на кого-нибудь, кто не даст ему в репу. Если б ты вместо ксивы ствол показал, мы бы прошли, и сто к одному, что он не стал бы звонить в милицию. А так – он же понимает, что по рогам ты ему не закатаешь, в лучшем случае нахамишь, а он ответит в десять раз больше…

На территорию предприятия вошли через пролом в заборе и двинулись проторенной бомжом дорогой, не обращая внимания на вахтера, что-то кричавшего им вслед с крыльца проходной.

Двери пункта приема цветных металлов были гостеприимно распахнуты. Новенькая яркая табличка извещала, что персонал 000 «Агнус» рад клиентам с раннего утра и до позднего вечера.

– Буква "г" в названии явно лишняя, – заметил Волгин, переступая порог.

Бомж выгружал на прилавок содержимое рюкзака. Два приемщика – молодой в синем фартуке и седовласый в грязной спецовке – ждали, прислонившись к стеллажам с самыми разнообразными деталями и обрезками. В помещении было темновато и прохладно, пахло ржавчиной, грязью и смазкой. Волгин, до армии успевший поработать на заводе, вспомнил свой токарный цех.

Заинтересованный видом извлекаемого из рюкзака железа, Сергей подошел к бомжу. Опытный «металлист» напрягся, очевидно, распознав в незнакомцах ментов. Его безусый коллега продолжал как-то странно пританцовывать и подмигивать, что выглядело крайне нелепо, пока опер не заметил топорщившуюся в кармане синего фартука коробку плейера и протянувшиеся к голове провода наушников.

– Качественный товар, – одобрил Волгин, разглядывая латунную табличку с полустертой надписью: «Семенова Анна Петровна, 1919– 1944». – В те годы туфту не гнали. Еще сможешь достать?

Седой приемщик все понял, встревать не стал,стоял, сложив на груди руки в вязаных белых перчатках.

– Это как договоримся, – бомж обнажил в улыбке сгнившие зубы. – Места знать надо.

– Ты их, я вижу, давно изучил, – ответно ухмыльнулся Волгин, сверкнув желтой колонкой на переднем резце. – Просто лоцман какой-то.Там много?

– На наш век хватит.

– Уверен? Мой-то век будет долог и счастлив, а вот твой в казенном доме закончится. Одно не понимаю: как у тебя, ублюдок, смелости хватило с таким грузом средь бела дня припереться?

Ворюга отшатнулся. Правая рука выдернула из рюкзака металлическую витую арматурину, но в этом жесте было больше отчаяния, чем агрессии.

– Да ты что? – изумился Волгин. – Совсем очумел?

Кузенков отступил на шаг и развернулся в полоборота, чтобы держать в поле зрения как противника, так и входные двери; в руке его с похвальной быстротой появился пистолет.

– Отпусти, – глухо сказал бомж.

– Отпустил бы, если бы ты хлеб украл. Не дури, брось бяку. Ну, кому сказано!

Железка упала на пол. Ногой Волгин оттолкнул ее подальше, двумя резкими движениями сковал задержанного наручниками, кивнул напарнику:

– Досмотри героя, – после чего обратился приемщику: – Где у вас телефон?

– А? – неожиданно громко спросил молодой, сдергивая с головы наушники. – Что случилось?

– Где телефон? – повторил Волгин, глядя на седого, и тот нехотя достал из-под прилавка обмотанный синей изолентой аппарат:

– Мы бы все равно это не приняли, мы же знаем порядок…

«Что ты сделал для хип-хопа?» – спросил из наушников Дэцл.

– Помолчите вы оба, – Волгин набрал номер местного отделения, объяснился с дежурным и положил трубку. – Обещали скоро подъехать. Слышь, бродяга, на каком кладбище спер?

– На улице валялось.

– Ну да, конечно…

Несколько минут все молчали. Потом Волгин развернул телефон к седому:

– Вызывай хозяина. Чувствую, накрылась ваша шарага большим и медным тазом…

4

Казначей опять привез Фролова на тихую улицу, где некоторое время назад они договаривались об угоне «мерседеса». Остановился в том же месте, выключил мотор.

– Надо было пушку вовремя продавать, тогда бы все кончилось, – вздохнул Семен.

– Чего теперь говорить? Кто ж знал, что с машиной так получится.

– Интересно, ее уже нашли?

– Я попробую разведать. – Как ты думаешь, он сам его грохнул? – Нет, на дороге дохлого подобрал. Конечно, сам! Я в свое время по работе немного сталкивался с этим типом. Крупный наркоторговец. Не каждый смог бы его замочить.

– Я так и подумал. Видел, какие глаза у них были?

В отличие от храбрости, трусость, как и подлость, всегда требует оправдания. В первую очередь – перед самим собой. Фролов и Казначей нашли свои аргументы еще тогда, когда Вован только начал лапать Веру.

– Слышь, Артем, а если позвонить куда следует? Может, Максима прижмут, и тогда они от нас отстанут?

– На анонимные сообщения сейчас внимания не обращают, а выступать в роли свидетеля мне не очень-то хочется.

– Ты не можешь как-нибудь через своих это запустить, чтобы поверили?

– Каким образом?

Несмотря на возражения, Семен от идеи от казываться не хотел и сумел заставить Артема пересмотреть позицию.

– Ладно, попробуем чего-нибудь придумать. Только деньги все равно искать надо. Не придется отдавать – нам же лучше.

– Еще одну тачку дернуть, теперь – у второго? – Фролов грустно усмехнулся. – Нет, я – пас.

– Есть способ получше. Видишь тот круглосуточный лабаз?

Возле павильона «24 часа» стоял хлебный фургон, и мускулистый грузчик таскал в магазин лотки с батонами.

– Знаешь, чья это точка? Ихняя. Конкретно – того самого Вовы, который у них старший. Неофициально, конечно. По бумагам какой-нибудь Вася Шишкин проходит, который расписывается, где покажут, и отдувается перед налоговой, а реально всем заправляет Вольдемар. Было бы неплохо его слегка пощекотать.

– Хватит, с одним уже обломались! Может, у них тут весь холодильник трупами забит. Да и как ты это себе представляешь, если они и по ночам работают?

– Очень просто. Войти и взять кассу. Сказав это, Артем бросил быстрый взгляд на Фролова, а потом с абсолютно нейтральным видом продолжил разглядывать магазин. Мускулистый грузчик закончил работу и теперь курил, разговаривая с водителем фургона. На желтый «фиат», в салоне которого решалась его судьба, он не обратил внимание…

– Просто войти и взять? – потрясенно переспросил Фролов.

Запредельное биение сердец, одуряющий запах страха, грохот выстрелов и вонь сгоревшего пороха, скачущие по полу гильзы и кровавые ошметки на стенах, в итоге – жалкая пачка рваных купюр…

Видение мелькнуло и пропало. Семен потряс головой, а Казначей повторил мягко:

– Просто взять. Это наш последний шанс. Ты же сам говорил, что в городе деньги лежат под ногами. Теперь боишься наклониться?

– Я… Я просто боюсь.

– Напрасно. Времени на подготовку, конечно, маловато, но я знаю, что делать.

– Откуда?

– У меня там работала знакомая. Недавно она уволилась.

– Ты уже давно думал об этом?

– Такие вещи всегда нужно иметь в виду. Пойми, мы ж не квартиру грабить идем, не у бабки последнюю пенсию отбираем. Через этот магазин они грязные деньги прокручивают. Знаешь, что это такое? Вырученное от продажи оружия, наркотиков… детской порнографии! Да здесь миллионы проходят, мил-ли-оны. Пусть они хоть раз доброму делу послужат, а не только в воровской общак идут. Главное – не спалиться на месте, успеть сделать ноги, а потом нас никто не найдет. Думаешь, труднее всего заказные убийства раскрывать? Ерунда, это я тебе говорю! Там всегда можно определить мотив, а по нему – конкретного человека, кому это выгодно. Бери за жопу и «коли», пока не треснет. А такое дело выгодно всем. Пойди доберись до нас. Таких случаев по городу за сутки не один десяток случается, и что, все кидаются их раскрывать? Объявят «Перехват», на том и успокоятся, я что, не знаю? Опера тоже люди, им работы лишней не надо. Прихватят кого на улице – по приметам или еще как, – они на него всех собак и вешают, соревнуются между собой, кто больше «глухарей» спишет. Нет под рукой подозреваемого – никто его искать специально не станет, не то сейчас время, «Знатоки» давно на пенсии… На первом деле сейчас никто не влетает, это надо совсем тупым быть, чтоб так подставиться. Конечно, если «бомбить» постоянно, то в конце концов тебя повяжут, но мы же не собираемся продолжать! Нам одного раза хватит, и то лишь потому, что нас вынудили. Знаешь, есть такое понятие в Уголовном кодексе – «крайняя необходимость»? Что-то типа форс-мажора. Вот и у нас так… Думаешь, был бы магазин не этих уродов, а нормальных людей, я бы тебе предложил?

Казначей замолчал, переводя дыхание. По другой стороне улицы шла девушка. Распущенные светлые волосы, куртка и голубые обтягивающие джинсы, сумочка на плече. Артем залюбовался было ее легкой походкой, но быстро пришел в себя, тряхнул длинной челкой:

– Давненько я с лялькой не кувыркался. Вот прогоним белых – оторвусь по полной программе.

– А если не отдадут деньги?

– Какой, скажи, дурак за чужие, чу-жи-е бабки станет на волыну прыгать?

– Куда?

– Без пистолета, Сема, не обойтись. Патроны, если хочешь, можно дома оставить, но пушка должна быть настоящей. Не газовик, не пугач, а реальный «Макаров». Поверь мне, люди такие вещи влет просекают, на фуфло сейчас никого не возьмешь. Не те, как говорится, времена.