Больше всего в таких ситуациях Волгин ненавидел апелляции к прошлому, популистские тезисы о происках спецслужб и органов МВД и лозунги типа "Не допустим повторения 37-го года!". Если уж касаться последнего, то, по его мнению, первую половину девяностых годов можно было назвать "репрессиями на оборот". Шестьдесят лет назад свирепствовал НКВД, теперь - бандитско-адвокатский картель. В обоих случаях страдали обычные, ни в чем не повинные люди.
      ...Маша Ермакова Волгину нравилась, он был искренне рад за напарника. Немного смущало, что их роман развернулся настолько стремительно. Совсем немного времени прошло с момента выхода Андрея на свободу, а со стороны их отношения выглядят так, будто осталось лишь дождаться лета, чтобы справить свадьбу не под Новый год, а в теплое время.
      Блок новостей на канале "Первое кабельное телевидение" сменился рекламой. Двое здоровенных "дедов" в расхристанной армейской форме выволокли на крыльцо казармы упирающегося новобранца и, дав ему пинка, отправили в солдатскую чайную. "Когда мы собираемся все вместе, у нас не возникает вопроса, что мы будем делать. У нас возникает только один вопрос - кто идет за "Свинским"? Конечно, самый молодой! Пиво "Свинское" - пиво в бутылке".
      Удивление Волгина, не видевшего прежде этого ролика, оборвал телефонный звонок.
      - Да.
      - Серега, ты? Это Тарасов, из больницы. Димка Кузенков ненадолго пришел в себя, и я успел с ним поговорить. В них стрелял не Заваров, а кто-то незнакомый. Он хотел войти в квартиру. Наши, не разглядев, попытались его задержать, но он открыл огонь без разговоров, сразу, как только они приблизились.
      - Понятно.-Волгин не был удивлен, что-то похожее они с Андреем и предполагали. - Что говорят врачи?
      - Боятся сглазить. Операция прошла достаточно успешно, лекарств пока хватает.
      - Ты до утра там останешься?
      - Да. Катышев обещал после развода смену прислать. Я ему только что позвонил, рассказал новости.
      Не успел Сергей прикурить, как последовал новый звонок.
      - Как ты думаешь, откуда я сейчас приехал? - спросил Игорь Фадеев, не поздоровавшись. - Из Мартышкина!
      - Не может быть! - в тон энергичному голосу руоповца подхватил Волгин. Кто же тебя оттуда отпустил?
      - Неостроумно, между прочим. Помнишь, я утром говорил, что потерялся Шустрый? Так вот, нашли мы его.
      - В мертвом виде?
      - А ты откуда знаешь? Действительно, он и еще трое, все - из группировки Дракулы. Два застреленных, один зарезанный и один со свернутой шеей. Все лежат в доме Шустрого.
      - Есть какие-нибудь мысли?
      - Только самые очевидные. На массовое самоубийство, скажем прямо, не очень похоже. О чем лично я очень жалею... По первому впечатлению - Санитар отправил к Шустрому бригаду своих "мокроделов", но Шустрый оправдал свое прозвище. Конечно, до экспертиз о многом говорить еще рано, но мне представляется, что дело было так: Шустрый справился с двумя, используя подручные средства, а с третьим они одновременно выстрелили друг в друга. Не очень ясно с оружием - то ли не хватает чего-то, то ли, наоборот, есть что-то лишнее, но это уже мелочи, разберемся, так сказать, в процессе. Представляешь, какие лица были у ребят из местного отделения? У них за год случается меньше "криминальных" трупов, чем сейчас за один раз, а те, которые случаются,- сплошная "бытовуха", где и раскрывать ничего не надо, можно сразу, параллельно с протоколом осмотра, печатать обвинительное заключение. Думаю, областная прокуратура тоже не станет копать слишком глубоко и ставить нетактичные вопросы.
      - Давно это произошло?
      - Трупики примерно суточной давности. Опасаешься, что это ваш беглый диверсант мог приложиться? Да, по поводу его девчонки - полная тишина. Но мне еще с одним интересным человечком встретиться предстоит, так что, может, и проклюнется какая-нибудь информация. Если что - я сразу звякну.
      - Береги себя.
      Волгин отправил сообщение на пейджер Акулову. Прямым текстом про трупы говорить не стал, использовал разные дурашливые формулировки. Если коллега смысл не поймет, то хоть посмеется.
      Реклама на канале "ПКТ" продолжалась. "Кто идет за "Свинским"?" Два штангиста, раскачав, сбросили со ступенек Дворца спорта юношу в очках, с прижатой к груди шахматной доской. "Сегодня - самый дохлый!"
      16. Тюрьма.
      16 и 17 октября
      Заваров валялся на "шконке" и размышлял о недавнем разговоре с тюремным опером. Подумать было о чем.
      Официальным поводом для беседы послужила драка, случившаяся в камере. Подрались два мужика, прежде прекрасно друг с другом ладившие. Оба сидели за кражи, оба рассчитывали на суде освободиться, получив условные срока. Делить им было попросту нечего, да вот что-то все же не поделили. Как все началось, не заметил никто. Эти двое сидели в своем углу, разговаривали, не повышая голоса, а потом вдруг сцепились и, хотя дрались неумело, успели понаставить друг другу синяков, прежде чем их растащили.
      Заваров сразу просек, что "кумовского" драка волнует постольку-поскольку. Дежурные вопросы про нее он задал и даже записал ответы в "Объяснение", заняв меньше трети площади стандартного бланка, но явно гнул в другую сторону. Интересовался отношениями в "хате", завязавшимися знакомствами, мнением о сокамерниках.
      - За стукача меня принимаете? - деланно возмутился Артур.
      Деланно, потому что внутреннего возмущения не испытывал. Опер делает свою работу, ему можно помогать или мешать, но какой смысл злиться? Разве что в силу традиций, о которых Артур знал понаслышке еще на воле.
      - Я ведь помочь тебе хочу...
      - Тогда отпустите.
      - Не учите меня жить, лучше помогите материально? - усмехнулся опер и придвинул к Артуру пачку легкого "Мальборо".- Угощайся.
      - Спасибо, не курю. Плохо ваша служба работает. Такие мелочи о контингенте надо знать в первую очередь.
      Мент улыбнулся беззлобно, закурил и только после ответил:
      - Еще ты поучи, как мне работать.
      Разговаривали долго. Вскоре Артур понял, что оперативник не так прост, как показался вначале и, прикрывшись паутиной малозначительных или вовсе нелепых вопросов, твердой рукой ведет свою линию. В какой-то момент после того, как пришло это понимание, Артур запаниковал, опасаясь, что мог сболтнуть лишнего в первой половине беседы. Начал вспоминать свои ответы, поспешно их анализировать и запутался еще больше.
      - Да ты меня не слушаешь! - заметил мент, прервавшись на полуслове.
      - Слушаю. Только сказать мне вам нечего.
      И без того не слишком-то разговорчивый, Артур замкнулся окончательно и на дальнейшие вопросы отвечал пожатием плеч и ничего не значащими междометиями.
      - Времени у тебя много, так что подумай на досуге про то, о чем мы говорили, - сдался опер, поднимаясь из-за стола. - Еще увидимся.
      Второй раз им побеседовать не удалось, а если бы такая беседа состоялась, Артур бы, может, и пошел на контакт.
      Практически каждый вечер он мысленно возвращался к этому разговору. Многое, из сказанного оперативником, казалось верным. В помощь Трубоукладчикова Заваров больше не верил. Надежда, как известно, умирает последней, тем более в тюрьме и тем более что ее столь активно поддерживал Дракула, но вера в адвоката слабела день ото дня. Сравнение с презервативом, которое мент привел вроде бы безотносительно к исполняемой Артуром функции связника, было унизительным, но, черт побери, верным по сути. Сначала берегут, опасаются повредить, а потом выбрасывают, не разглядывая, и больше никогда о нем не вспоминают.
      Про парня, повесившегося в одной из камер их корпуса, говорили разное. То ли сам в петлю залез, то ли помогли добрые люди. Артура подробности не слишком интересовали, поскольку и покойного прежде не знал, и повторить его судьбу не опасался, но мент представил дело так, что поневоле стало тоскливо. Висельник якобы тоже работал на людей Графова, и от него поспешили избавиться, как только он передал какое-то важное сообщение. Возможен такой вариант? А почему бы и нет...
      Артур заметил и еще одну потенциальную опасность, о которой прежде как-то не думал. Раз уж оперчасть догадалась о его "шалостях", то теперь от него не отстанут, сделают все, чтобы заставить работать на них, передавать "куму" содержание посланий Дракулы. Соглашаться не хочется. И противно барабанить ментам, и опасно. А если не соглашаться? От него просто отстанут? Сомнительно... Продолжат мягко уговаривать, давить на совесть и гражданское самосознание, перевоспитывать? Хм... Переведут в другую камеру или "подставят" перед Графовым, изобразят стукачом, чтобы авторитет выбрал себе другого связника, более сговорчивого или заранее "подведенного" к нему оперчастью? А если и без всяких подстав авторитет решит, что Артур ссучился?
      Чем дальше, тем менее завидным казалось Артуру его положение. Повелся, как полный лох, поверил в сказочку про доброго адвоката. Как же, верь в это больше! То-то по Трубоукладчиковой ряхе заметно, что он привык работать за гроши и дня прожить не может, чтобы не помочь кому-нибудь обездоленному. Что предпринять дальше? Кто ответит за то, что случилось? И сколько в конце концов за это дадут? Вечные, как дураки и дороги, вопросы...
      - У тебя завтра продление срока... Эй, брат, проснись!
      Артур и не заметил, как задремал. Открыл глаза, с недоумением посмотрел на улыбающегося Дракулу, присевшего на его "шконку".
      - Что?
      - Говорю, тебе завтра постановление предъявят о продлении срока ареста.
      - И что?
      - Надо будет в нем расписаться.
      - А если откажусь, меня отпустят?
      - Знаешь, сколько этой шутке лет? Ладно, не о том базар. На этой процедуре должен присутствовать твой адвокат. Ты попросишься с ним пошептаться и скажешь ему одну важную вещь.
      Графов умолк, что-то напряженно обдумывая, и Заваров почувствовал, как у него участилось сердцебиение. Сейчас он должен услышать информацию, по своей важности превосходящую все прежние сообщения.
      - Ты ему скажешь так... Запоминай дословно, а то перепутаешь клички и невинным пацанам потеть придется. С Шустрым надо разобраться по-быстрому, он стал работать на ментов. Пусть Веня свяжется с Санитаром, тот организует работу. И еще. У Шустрого есть в области дом. Не коттедж, про который все знают, а деревянная развалюха в дачном поселке. Веня должен понять, что я имею в виду, он там бывал. В этом доме - тайник. Надо отодрать плинтуса в комнате, где на стене висят часы с кукушкой. Когда Шустрого спровадят на отдых, пусть выпотрошат его заначку. Все запомнил? Смотри, не перепутай. Санитар - это хороший, а Шустрый - сука и педераст. Знал я, что он когда-нибудь меня предаст, но совсем не ожидал, что сделает это первым... Говоришь, тебя в армаде тоже Санитаром прозвали? Освободишься - я тебя с тезкой обязательно познакомлю. Я уверен, вы найдете общий язык!
      В свете общения с тюремным оперативником последняя фраза авторитета показалась Артуру многозначительной.
      Дракула ушел и лег на свои нары, а Заваров долго не мог уснуть, переваривая услышанное. "Разобраться по-быстрому, спровадить на отдых!" Передав такое указание, он завтра станет пособником в убийстве. Или даже организатором? Приходилось убивать на войне, и он знал, что без особых колебаний переступит этот порог и в мирной жизни, если придется защищать себя или близких. Но помогать в этом деле бандитам? Даже если отбросить этические мотивы и задуматься о прагматике: какова будет их благодарность? Подберут веревку помягче и мыло поароматнее, а выбивая из-под ног табуретку, смахнут крокодилью слезу?
      Не определившись, как поступить, Заваров уснул.
      Вскоре после завтрака пришел контролер:
      - Заваров! Готовься с вещами на выход. Вопреки обычной практике, он не ушел, предоставив несколько минут для сборов, а стоял на пороге открытой двери, одним глазом присматривал за арестантами, трепался с двумя облаченными в камуфляж и черные маски бойцами из тюремного спецназа и позвякивал связкой ключей.
      - Давай живее, - поторопил он, хотя Артур и без того собирался, не мешкая.
      Дракула наблюдал за ним с некоторым удивлением. Выбрав момент, подошел и шепнул:
      - Может, у них новые правила? Меня, когда "продляли", выводили без шмоток.
      Заваров ничего не ответил, заподозрив в происходящем каверзу "кума". Скорее всего, как он и предполагал, его переведут в другую "хату". Думать, чем это может закончится, не хотелось.
      Артур вышел из камеры, железная дверь за его спиной с лязгом захлопнулась.
      Дальше все пошло очень быстро и неожиданно, так что Заваров перевел дух, только когда оказался на улице. Ударило по глазам неожиданно яркое солнце, с реки потянуло гниющими водорослями; он вдохнул выхлопные газы пронесшегося мимо автобуса, чихнул и прислонился к кирпичной стене изолятора.
      Подвалили несколько подростков, стали расспрашивать, не сидел ли он с каким-то их приятелем. Заваров раздраженно мотнул головой, и от него отстали.
      Он вытащил из кармана справку об освобождении, уставился на голубую "портянку" бланка, заново перечитал все пункты. "Освобожден из-под стражи постановлением начальника СИ-1 17 октября 20...." Бред какой-то! Сержант, который выдавал документы, с ухмылкой напутствовал:
      - Повезло тебе, что следак лоханулся.
      Подсуетись он чуть раньше, и никуда бы ты не делся. Забирай монатки и вали. Чувствую, мы скоро опять увидимся.
      Заваров посмотрел на самодовольное лицо сержанта. Человек упивался своей маленькой властью и гадости говорил специально, так что обращать на них внимание не следовало.
      Тем не менее они запомнились. Артур сложил справку, убрал во внутренний карман. Вышел на набережную, перешел проезжую часть и остановился у чугунного парапета.
      Дождаться Трубоукладчикова? Адвокат должен появиться с минуты на минуту. Странно, что он опоздал. Или его просто не предупредили о готовящемся освобождении? Скорее всего, второе. Для того, чтобы выгнать человека из тюрьмы, защитник не нужен, вряд ли сыщется такой зек, который станет упираться ногами и требовать, чтобы его отвели назад в камеру. Хотя, говорят, встречаются такие особи, которым в "крытой" намного комфортнее, чем на свободе.
      Простояв минут десять, Заваров плюнул в реку и пошел к вокзалу. Сном происходящее не казалось, но определенная невероятность событий чувствовалась. Люди тратят деньги на адвокатов и подкуп судейских, выстраивают хитроумные комбинации, интригуют, любой ценой стараясь вырваться на волю, а он достиг цели, не приложив ни малейших усилий. Восторжествовала справедливость? Ха! Если сам не подсуетищься ради ее торжества, то будешь ждать до второго пришествия.
      Артур шел к вокзалу, каждую секунду ожидая услышать за спиной топот ног и окрики "Стой!". Несколько раз, не выдержав, оборачивался. Все было спокойно, никто за ним не гнался.
      Куда податься? Домой? Или сначала к Светлане? И что делать дальше? Покорно сидеть, пока следователь не соизволит исправить ошибку и не отправит его опять за решетку? "Мы скоро опять увидимся", - сказал сержант с лицом вечного неудачника. Зарплата маленькая, водка паленая, жена ворчит, начальник не ценит, собственные дети издеваются - а кругом люди разъезжают на джипах.
      Обратно в тюрьму? Обратно к этому сержанту, к Дракуле, в объятия "кума", который готов разменять его, словно пешку, в своих оперативных играх? А потом под суд и на зону, тянуть долгий срок за "преступление", выразившееся в том, что как следует накостылял троим подонкам, прицепившимся к его девушке? Они, значит, не преступники, а он - социально опасная личность, перевоспитание которой возможно только в условиях строгой, изоляции от общества? Он будет "воспитываться", а они продолжат шататься по улицам, чувствовать себя хозяевами жизни, подличать и шиковать, посмеиваясь над дурачком, посмевшим встать им поперек дороги. И это называется справедливостью? Правосудием? Да е... в ... такое правосудие!
      - Артур? - В голосе мужчины, окликнувшего Заварова, чувствовалась неуверенность. Менты бы так не кричали.
      Артур медленно обернулся.
      Из машины ему махал рукой хозяин продовольственного магазина, в котором Заваров дежурил последнее перед арестом время.
      - Здравствуйте, Виктор Палыч. Я вот... гуляю.
      - Ты давно?.. Чего ж не заходишь?
      - Меня только что освободили.
      - Поздравляю! Я был уверен, что так и должно было случиться.
      - Нет, Виктор Палыч, меня освободили по ошибке.
      - То есть как? Перепутали с кем-то?
      - Следователь забыл оформить бумаги. Как только он их напишет, меня посадят обратно.
      - Чушь какая-то! Ну-ка, давай в машину.
      Поколебавшись, Заваров сел в хозяйский "опель".
      - Новенькая?
      - На прошлой неделе взял в автосалоне. - Чувствовалось, что человек гордится приобретением, но чувствует неловкость за свое благополучие перед тем, кто еще несколько минут назад смотрел на небо через решетку. - Я в магазин как раз еду. Составишь компанию? Кстати, в раздевалке кое-какие твои вещи остались. Посмотри, может, забыл в карманах что-нибудь нужное.
      Артур пожал плечами. В магазин так в магазин.
      - Света не работает сегодня?
      - Выходная.
      Несмотря на то, что миновало два месяца, Заваров помнил ее график. Спросил на всякий случай, мало ли, подменила подружку.
      - И завтра тоже выходная. Хочешь сначала увидеть ее? Я могу подвезти.
      Заваров отрицательно покачал головой. Он и сам пока не понимал, отчего хочет повременить со свиданием. Но определенный план уже начал складываться в его голове.
      В магазин вошли с черного хода, и Зава-ров мысленно поблагодарил хозяина за предусмотрительность. Не хотелось, чтобы девчонки-продавщицы бросились звонить Светке, наперебой стараясь ошарашить радостной новостью.
      Кабинет располагался на втором этаже. Виктор Павлович сел за стол, включил мониторы камер видеонаблюдения.
      - Кто сегодня дежурит? - спросил Артур.
      - Новенький, ты его не знаешь. Прислали на твое место.
      - Ну и как он?
      - Я бы хотел, чтобы вернулся ты. Пообедаешь?
      - Можно.
      - С желудком не будет проблем? - Хозяин магазина в недавнем прошлом был армейским офицером, сокращенным в майорском звании с должности начштаба полка, до того прошел все командирские ступени, начиная со взводного, и привык заботиться о солдатах. - Такое может случиться при резком переходе с баланды на нормальную пищу.
      - Не будет. В Чечне и не такое жрать доводилось.
      Виктор Павлович щелкнул клавишей селектора:
      - Танечка! Принеси мне, пожалуйста, в кабинет полный обед на двоих. Только не надо входить, в дверь постучи, я сам выйду. Хорошо?
      Посидели молча, потом хозяин деликатно осведомился:
      - Ну и как там? Прости, я не знаю, что полагается спрашивать в таких случаях.
      - Жить можно.
      - Определился, что делать дальше? У меня есть знакомые в милиции, можно обратиться к ним за советом.
      - Представляю, что они скажут!
      - Я доверяю этим людям. Один из них сам отсидел два года за какую-то ерунду, недавно освободился и сразу поступил на работу. Я знаком с ним давно. Он честный человек и крепкий профессионал.
      - Спасибо, не надо.
      Виктор Павлович имел в виду Акулова, с которым действительно несколько лет поддерживал отношения. Какое-то время Андрей даже "крышевал" над магазином, благополучно отбивая все попытки бандитов подмять перспективную торговую точку под себя и ежемесячно получая добавку к зарплате, многократно превосходящую его должностной оклад. Плохо, конечно. Офицер милиции не должен иметь левых доходов, он обязан довольствоваться тем подаянием, которое выделяет ему государство, и радоваться, когда объявляют усиление - двенадцатичасовой рабочий день с отменой всех выходных до особого распоряжения.
      - Спасибо, не надо.- Виктор Павлович продолжал смотреть вопросительно, и Заваров повторил свой отказ более решительным тоном: - Свою роль менты уже сыграли.
      Согласись он переговорить с Андреем - и вся дальнейшая история пошла бы по совсем другому пути. Заваров не согласился.
      После обеда спустились в полуподвал, где находилась раздевалка.
      - У меня ключ дома остался, - сказал Артур, останавливаясь перед металлическим шкафчиком с цифрой "7". Когда-то он был очень доволен тем, что ему досталось счастливое число.
      - Срывай замок. У Петровича здесь где-то монтировка должна быть припрятана...
      В шкафу хранилась форма Заварова, две смены обуви, чистая рубашка и джинсы, которые он купил, но не успел ни разу надеть. Сунув руку в нагрудный карман форменной куртки, Артур нашел свои водительские права, десять рублей мелочью и компьютерную распечатку августовской зарплаты. Как давно это было...
      Он переобулся и натянул новые джинсы. Пуговицу на поясе удалось застегнуть с трудом. Неужели он располнел?
      - Можно пока здесь оставить?..
      - Конечно!
      Пропахшие камерой штаны и ботинки он бросил на нижнюю полку шкафа. Подумав, поставил туда и пакет с немногочисленным скарбом бывшего арестанта. Решительно захлопнул створки и постоял, приложив ладонь к завибрировавшему от сильного удара металлу.
      - Ты решил, что будешь делать дальше? - спросил Виктор Павлович.
      - Да,- машинально ответил Артур, не желая нагружать постороннего человека своими проблемами, и неожиданно осознал, что действительно знает, как теперь поступить. - Да, я все обдумал.
      "Говоришь, скоро увидимся? Не дождешься, товарищ сержант внутренней службы!"
      - Возьми, тебе пригодится.- Виктор Павлович протянул деньги, и Заваров, поколебавшись, принял одну пятисотрублевую купюру:
      - Больше не надо.
      - Но...
      - Мне этого хватит.
      Виктор Павлович скомкал оставшиеся банкноты, положил их в боковой карман пиджака. Было видно, что ему неловко, как и час назад при разговоре о покупке нового "опеля".
      - У меня будет просьба. Не звоните Светлане, хорошо? Я сам с ней свяжусь, когда... В общем, немного позже. И не говорите никому, что я у вас был. Если, конечно, не боитесь оказать помощь преступнику.
      - Ты не преступник.
      - В милиции считают иначе.
      Покинув через запасной выход магазин, Заваров остановился у ближайшего мусорного бачка, достал справку об освобождении и разорвал ее. Помедлив, разжал пальцы, и ветер подхватил клочки бело-голубой бумаги.
      Дальнейший план действий был прост. Завладеть "нычкой" в доме Шустрого и скрыться из города. Имея наличные деньги, можно устроиться где угодно. Один бывший сослуживец давно звал к себе, в Санкт-Петербург, а в большом городе легко затеряться и больше шансов реализовать свои возможности, пристроиться на хорошее место. Словно предчувствуя грядущие события, еще в майском телефонном разговоре сослуживец специально отметил, что имеет возможности решить многие проблемы с правоохранительными органами, если такие имеются или возникнут. Помнится, Заваров тогда посмеялся...
      С одной стороны, не хочется оставлять мать. Но без него она сможет наконец заняться устройством своей личной жизни. Один достойный мужчина давно уговаривает ее выйти замуж, она пока отказывается, но если Артур уедет, ничто не будет мешать дать согласие. И от людей Дракулы, если они попытаются предъявить ей претензии, потенциальный жених сможет защитить в полной мере.
      Теперь Светлана. Само собой, они уедут вместе. Артур ни капли в этом не сомневался. Тем более, она сама как-то обмолвилась, что в детстве всегда мечтала жить в столице. Начать можно с северной, а там, если все удачно пойдет, наверняка подвернется шанс и в Москву переехать.
      Интересно, есть у Дракулы связи в Питере?
      Вряд ли. На местном уровне он "бугор" еще тот, но в масштабах страны попросту незаметен. Да и как бандиты узнают, куда он подался? Главное, не засветить свой паспорт в аэропорту или на железнодорожном вокзале, а это несложно. Из города вполне можно выбраться, не оставляя преследователям зацепок. Главное, чтобы они не взяли след в первые дни. Потом страсти поутихнут, навалятся другие проблемы, и активный розыск прекратят. То же самое касается и ментов. Никто не станет сутками и месяцами снашивать каблуки ради сомнительного удовольствия исправить следовательский прокол и заново посадить в тюрьму одного, далеко не самого опасного, преступника. А может, вообще не станут суетиться и выносить сор из избы, во всероссийском масштабе афишируя свое головотяпство. Тихо замнут дело и успокоятся. Если фортуна хоть чуть-чуть к нему повернется лицом, то и бандиты могут на него махнуть рукой. Допустим, шлепнут они сперва Шустрого, а потом полезут потрошить его дом. Найдут пустой тайник, и что дальше? Может, Шустрый сам, предчувствуя свою кончину, перепрятал капиталы в более надежное место. Впрочем, нет. Добраться до Шустрого можно только через Трубоукладчикова, который, если верить авторитету, должен знать адрес. Вряд ли адвокат согласится ехать добровольно, придется его убеждать жесткими методами. В том, что такие методы окажутся действенными, сомнений нет ни малейших. Поедет и покажет все, что нужно. Но потом наверняка побежит к Санитару с жалобой на произвол. Или не побежит? Если тайник удастся обчистить без сучка и задоринки, если их никто там не засечет и не помешает, то можно предложить адвокату маленький бартер. Чуточку денег в обмен на молчание. Присовокупив к денежкам пистолет, есть шанс убедить Вениамина Яковлевича не трепаться о своем позоре, рискуя вызвать гнев Санитара. Зачем ему это надо? Пусть помолчит. И жив останется, и невредим. Ему не привыкать к вранью. Будет вместе с остальными гоблинами пожимать плечами и самым натуральным образом возмущаться: "Куда делись деньги?" Интересно, сколько их в этом тайнике? Графов не называл сумму, но было очевидно, что речь идет как минимум о нескольких десятках тысяч долларов.
      Проходя мимо таксофона, Артур замедлил шаг.
      Звонить Свете нельзя. Как бы ему ни хотелось услышать ее голос, не говоря уж о том, чтобы встретиться, делать этого нельзя. В предстоящем деле баба окажется только помехой. Рассказать правду нельзя, вранье она сразу почувствует. Бросится на шею и никуда не отпустит...
      Женских истерик Артур просто боялся.
      Представил, как приезжает домой к Свете... И как через какое-то время говорит, что должен снова уйти.
      Представил и сжал зубы. Нет, свидание придется отложить.
      Помимо всего прочего, Заваров опасался, что она может уговорить его отказаться от осуществления задуманного.
      Итак, сперва - дело.
      К тому же во время операции с ним всякое может случиться. И если уж ему на роду написано сейчас погибнуть, то лучше обойтись без этого свидания за несколько часов до смерти.
      Наверное, так будет лучше для нее. Отбросив мысли о девушке, Заваров вышел на проспект и принялся вспоминать телефонный номер Шмеля. Он всегда путал последнюю цифру...
      17. Санитар.
      Четверг, 19 октября
      Санитар задумчиво смотрел на Соболя, только что закончившего доклад.
      Пауза затягивалась, что не предвещало подчиненному ничего хорошего.
      - Ствол сбросили? - наконец спросил Санитар.
      - Утопили в реке, - перевел дыхание Соболь и хотел уточнить еще что-то, но Санитар одним жестом дал понять, что в дополнениях не нуждается.
      Соболь со своими ребятами проверял адреса, в которых мог укрываться Заваров. Больших надежд на это мероприятие Санитар не возлагал, а прослушав запись телефонного разговора Артура с матерью Светы, сделал два вывода. Первый был благоприятным: Заваров удирать из города не собирается и попробует вызволить свою подругу. Второй вывод радовал меньше: у разыскиваемого есть где-то в городе явка, о которой им ничего не известно. Если бы Санитара спросили, то он не смог бы объяснить, на чем основано его мнение, но был уверен в нем на все сто процентов. Соответственно, Санитар предполагал, что Соболь добросовестно выполнит поручение, ничего не добьется и приедет обратно с легким чувством вины. Санитар поощрял такое чувство в своих подчиненных. Периодически подпитываемое, оно заставляло их добросовестнее относиться к работе и отвлекало от лишних мыслей.
      Санитар в прогнозах ошибся. Соболь нарвался на милицейскую засаду и, уходя, завалил двоих человек.
      Квартира на Камышовой шла четвертой по списку, и как раз ее Соболь решил обследовать самостоятельно. Скучно ему, видите ли, стало сидеть в машине. Решил тряхнуть стариной и преподать молодежи урок эффективной работы. Преподал, ничего не скажешь. С другой стороны, если уж искать виноватых, то начинать надо с себя. Как и в случае с Рашидом, не стал тратить время на инструктаж, положился на опыт и сообразительность исполнителей, вот и получил соответствующий результат. Второй серьезный прокол за неполные сутки. Что же касается Соболя, то, нарвавшись на ментов, тот поступить иначе не мог. Задержав возле квартиры
      Артура, с миром бы его не отпустили. Скорее всего, постарались бы отправить в отделение, чтобы там, в спокойной обстановке, хорошенько расспросить о причинах и целях визита. И уж в обязательном порядке провели бы личный досмотр, при котором неминуемо нашли бы пистолет.
      - Выйди,- приказал Санитар тихим голосом, и Соболь поспешил оставить шефа в одиночестве.
      Санитар позвонил своему человеку в штабе Северного РУВД, попросил разнюхать обстановку. Информатор управился быстро, буквально через минуту сообщил, что убит только один милиционер, второго увезли в больницу, состояние его крайне тяжелое.
      - Столько шишек приперлось! - пожаловался информатор, который сам находился на месте событий.- Только мешают работать.
      - Я тебе сочувствую. Говоришь, Заварова во всем подозревают?
      - Других версий нет.
      - Перезвони, когда появятся новости.
      Санитар выключил телефон, откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
      Думал он четко, строго по пунктам, как будто составлял реферат.
      Если мент останется жив, то он, вероятно, сможет опознать Соболя. Но если нет гражданских свидетелей, то грош цена такому опознанию. Пистолет выброшен в речку, Соболь от всего отопрется, а братва подтвердит, что во время стрельбы он был совсем в другом месте. Адвокаты развалят обвинение за две секунды. Кроме того. Соболя еще надо "просчитать", что крайне затруднительно, если только среди его бойцов нет милицейских осведомителей. Следовательно, эту историю надо держать под контролем, но в список первоочередных проблем ее включать преждевременно. Что радует - появился лишний "крючок" на помощника. Сомнительно, что когда-нибудь возникнет необходимость извлечь его на свет и воспользоваться, но иметь такую "компру" в запасе не вредно.