МУМИЯ ПУСТЫНИ

Пассажиры вертолёта не отрываясь глядели вниз — обезьяна со спиральным хвостом была точно такой, как её изобразили на тарелке.

Нэнси была вне себя от возбуждения:

— Я уверена, что это рисунок Агилара, предка семейства Понте!

Её все поддержали, а Карла сказала, что хотела бы ещё раз посмотреть на рисунок.

Пилот сделал несколько кругов над обезьяной спросил у сеньора Понте, не пора ли приземляться.

Но прежде чем тот успел ответить, раздался голос Джорджи:

— Посмотрите, гигантское изображение кота! Но мне теперь кошки напоминают про Луиса Льосу!

— Луиса Льосу? — оглянулся Эрнесто.

— Да!

Пилот рассказал, что у них в лётной школе был курсант по имени Луис Льоса.

— У него на предплечье была вытатуирована кошка.

Все замерли, слушая пилота.

— А что ещё вы можете о нём рассказать? — спросила Нэнси.

— Он отлично прыгал с парашютом, — припомнил Эрнесто, — но его не любили в школе. У него всё время были какие-то неприятности, и в конечном счёте он был исключён. Не знаю, что с ним стало после этого. А вы знакомы с Луисом Льосой?

— Да, к сожалению, — ответила Нэнси и рассказала пилоту о характере знакомства с Льосой.

— Так что, — закончила она, — если вы его увидите или узнаете, где он находится, лучше сразу сообщите в полицию!

Эрнесто согласился, а потом по сигналу сеньора Понте посадил вертолёт вблизи обезьяны со спиральным хвостом. Выбросили трап, и пассажиры сошли на землю.

— Ну и жара! — воскликнула Бесс.

Но доктор Беневидес успокоил её, сообщив, что, поскольку в пустыне почти нет температурных колебаний, человек здесь быстро привыкает к жаре.

— В здешних местах не бывает ни дождей, ни ветров, — продолжал он, — только иногда лёгкий туман по утрам.

Археолог оказался прав — очень скоро вновь прибывшие перестали ощущать жару. Они поставили палатки, распаковали и разобрали инструменты. Девушки хотели было сразу приняться за раскопки, но сеньор Понте посоветовал сначала пообедать, отдохнуть немного, а когда солнце перестанет жечь прямыми лучами, взяться за дело.

— Здесь солнце поздно ложится спать, — пошутил он. — Нам хватит времени.

За обедом и во время отдыха обсуждался важный вопрос: откуда начинать раскопки. Изображения были нанесены простым способом: слой гальки снимался с почвы, образуя нечто вроде бордюра по обе стороны тропинки. Но фигуры-то были огромны и расстояние между двумя сторонами обезьяньей лапки походило на узкую улочку!

Нэнси была почти уверена, что клад зарыт под самым кончиком хвоста, но доктор Беневидес настаивал, что копать надо в той точке, где хвост закручивался в спираль.

— Я исхожу из того, — пояснил он, — что обезьяна изображена на одной стороне тарелки, хвост же — на оборотной. Я вижу в этом особый смысл, мне кажется, что Агилар хотел подчеркнуть именно точку их сочленения. Там и нужно искать разгадку тайны.

Поскольку изрядное расстояние разделяло две галечные насыпи, очерчивающие обезьяний хвост, доктор Беневидес предложил копать сразу в нескольких точках. Работа закипела, и молчание прерывалось только позвякиванием лопат о гравий.

Скоро выяснилось, что под слоем гравия дюйма в два толщиной лежит слой желтоватого камня. Судя по всему, Агилару не удалось бы глубоко пробить камень, поэтому, дойдя до него, копающие переходили на другое место. Шло время, но результатов всё не было.

— Я что-то начинаю сомневаться, — вздохнула Бесс.

К шести часам сеньор Понте заговорил о том, что пора кончать, а продолжить раскопки можно будет на другой день. Все были готовы согласиться с ним, но тут зазвенел возбуждённый голос его дочери:

— Ко мне! Ко мне! Я нашла мумию! Все ринулись к Карле. Она раскопала только голову — весьма хорошо сохранившуюся в сухой почве. Мужчины быстро раскопали все тело, на котором даже одежда оказалась почти не повреждённой.

Доктор Беневидес сосредоточенно изучал лицо мумии. Наконец он уверенно заключил:

— Это не индейская мумия. Без сомнения, это лицо европейца.

Осмотр одежды показал, что в каменной могиле был захоронен испанец. Археолог также отметил, что захоронение проводилось не второпях, а с большой тщательностью.

Нэнси, напряжённо обдумывавшая его заключения, обратилась к сеньору Понте:

— Как вам кажется, это может быть мумия самого Агилара?

Её предположение вначале удивило участников раскопок, но потом они признали, что Нэнси, возможно, права. Агилара мог похоронить тот индеец, который впоследствии разыскал его семью и передал ей тарелку.

— Но это пока что всего лишь гипотеза, — осторожно заметил учёный, — которая требует доказательств.

Он опустился на колени перед мумией и стал бережно расстёгивать камзол на ней. Отвернув полу, он увидел во внутреннем кармане сложенный листок бумаги.

— Боюсь дотронуться, — пробормотал археолог, — пересохшая бумага может просто рассыпаться…

— Но её необходимо прочитать, — настоял сеньор Понте.

Девушки с волнением наблюдали за действиями человека, привыкшего осторожно и бережно обращаться с предметами, находимыми при археологических раскопках. Он умело вытянул бумагу при помощи особых щипчиков. Развернул её. К полному изумлению наблюдателей, текст, написанный по-испански, легко можно было прочесть. Первым его прочёл сеньор Понте.

— Это документ о почётном завершении службы в испанской армии на имя, — голос его дрогнул, — на имя сеньора Ренато Агилара.

Все глаза с благоговением устремились на мумию, лежавшую на камнях. После долгого молчания сеньор Понте произнёс:

— Я хотел бы снова предать тело земле. Позднее мы, возможно, перевезём его на фамильное кладбище.

Так они и поступили. Постояв немного над обновлённой могилой, все зашагали к палаткам. Скоро Рико объявил, что ужин готов.

— Я очень хочу есть, — сказал сеньор Понте. — Это все физический труд на свежем воздухе!

После ужина, когда девушки уже готовились лечь спать, Нэнси заметила:

— Сейчас я совершенно уверилась в том, что Агилар пришёл в пустыню, чтобы зарыть здесь сокровище. Что бы это ни было, он не желал оставлять его в руках своего доверенного слуги-индейца, видимо, опасаясь, что того могут ограбить.

Джорджи кивнула:

— Едва ли Агилар мог предположить, что его семейство только через несколько поколений сумеет разгадать головоломку на тарелке.

— Она ещё не разгадана, — с улыбкой напомнила подруге Нэнси.

— Она будет разгадана завтра утром! — твёрдо произнесла Бесс.

На другой день все проснулись на рассвете и, быстро позавтракав, принялись за раскопки в новых точках. Но едва они успели взяться за дело, как над головами загудел мотор самолёта. Самолёт летел на небольшой высоте в их направлении.

Скоро от самолёта отделился парашютист, над ним раскрылся яркий купол. Он приземлился неподалёку от раскопок.

— Что ему здесь надо? — поразилась Джорджи.

Но за ним уже следовал второй, потом третий — за несколько минут в пустыне высадился маленький десант.

На земле парашютисты мгновенно освободились от парашютов и помчались к раскопкам.

Впереди нёсся бородач с длинными растрёпанными волосами.

— Сожалею, что вынужден прервать ваши занятия, — крикнул он басом, — но я вас должен арестовать по поручению перуанского правительства! Прошу быстро в вертолёт! Мои люди доставят вас в Лиму!

Нэнси и её подруги ничего не понимали, а доктор Беневидес возмущённо возразил:

— Но у нас есть разрешение правительства на проведение раскопок!

— Ваше разрешение признано недействительным! — рявкнул бородатый парашютист. — Прошу не препятствовать исполнению приказа и занять места в вертолёте. Немедленно!

Нэнси перехватила взгляд бегающих глаз парашютиста, и в душе у неё зародилось подозрение — уж не Льоса ли перед ней, изображающий блюстителя закона? Она тихонько приблизилась к вертолётчикам и поделилась шёпотом своими подозрениями с ними. Те переглянулись. Резким рывком они с двух сторон схватили бородача.

— Давай проверим, — сказал Эрнесто, — нет ли кота на твоём предплечье!

— И заодно проверим, — прибавил Канехо, — крепко ли держатся борода и волосы!

— Не трогать! — крикнул один из спутников бородача, бросаясь ему на выручку.

Бородач вырвался из рук вертолётчиков и нанёс Эрнесто сильный удар. Это послужило сигналом для остальных, которые набросились на Рико и Канехо.

— Всем стоять на местах! — громко приказал сеньор Понте. — Я не желаю неприятностей!

Ещё один парашютист, рослый и широкоплечий, схватил на руки Нэнси и бегом понёс её к вертолёту. На бегу он кричал:

— Беру её заложницей! Выполняйте наши приказы!

ПРИЗНАНИЕ ПРЕСТУПНИКА

— Нет! Нэнси! Нет! — завопила Бесс. — Отпустите её!

— Не отпустят! — выкрикнул Эрнесто.

Парашютисты явно не рассчитывали на яростный отпор вертолётчиков и ещё меньше они ожидали, что Джорджи применит к ним приёмы дзюдо. Эрнесто рванулся к гиганту, который нёс Нэнси, и сильным ударом свалил его на землю.

В драке Луис Льоса потерял фальшивую бороду и парик, больше того, ему оторвали рукав рубашки и на предплечье была ясно видна татуировка! Он вырвался из рук Канехо, и пока тот отбивался от другого парашютиста, Льоса бросился бежать.

— Догони его! — крикнула Бесс кузине.

Но Джорджи уже без того мчалась за Льосой. Тот никак не ожидал, что девушка сумеет захватом дзюдо бросить его через плечо на землю. Льоса грохнулся так, что даже сеньора Понте улыбнулась.

Освобождённая Нэнси побежала к своим, а Эрнесто продолжал драться с парашютистами.

Силы оказались почти равными, ни одна сторона не могла одолеть другую, но тут Льоса, еле поднявшийся на ноги, выкрикнул:

— Все, сдаюсь! Хватит!

Драка прекратилась. Контрабандист предстал перед сеньором Понте и его друзьями.

— Шаг назад и слушать меня! — приказал Льоса. — Мы никому не хотим причинить вреда. Нам нужно только выбраться отсюда. Мы улетим на вертолёте, а за вами потом пришлём.

— Ну и нахал! — не стерпела Джорджи.

«На самом деле он нас боится, — догадалась Нэнси, — боится, что мы его скрутим и передадим полиции».

Шагнув вперёд, она обратилась к Льосе и его сообщникам:

— Вам известно, что вы действуете заодно с контрабандистом, которого разыскивает полиция? — спросила она. — Вам известно, что этот человек — вор?

— Это чистая правда! — подхватила Карла, становясь рядом с подругой. — И он несколько раз покушался на жизнь этой девушки!

Карла положила руку ей на плечо.

— Не верьте им! — крикнул Льоса парашютистам.

Глаза его горели.

Но парашютисты один за другим отступали в сторону. Они явно не подозревали, кому оказывают помощь.

— Льоса говорил нам, что он государственный чиновник, — сказал один из них. — Он обещал, что, если мы с ним полетим, он покажет нам место в пустыне, где зарыт клад!

— Он вам соврал! — возмутилась Джорджи. — Это же Эль Гато!

Льоса посмотрел на помрачневшие лица парашютистов и перевёл взгляд на другую группу.

— Загнали меня в угол! — с тоской пробормотал он. — Ну что же, я расскажу вам правду, но потом вы меня больше не увидите!

«Это мы ещё посмотрим!» — подумала Нэнси, пряча усмешку.

Она заметила, что Эрнесто потихоньку удалился в сторону вертолёта. Проследив глазами, как он забирается в машину, Нэнси не сомневалась, что он вызывает по радио федеральную полицию, которая и займётся Эль Гато и его сообщниками.

— Сознаюсь, — заявил Льоса, — я действительно известен под кличкой Эль Гато и я возглавляю группу контрабандистов.

Он повернулся к Нэнси:

— Вашими усилиями мои люди оказались за решёткой!

Нэнси спросила, был ли сеньор Белее хоть как-то замешан в их делишки, на что Льоса пренебрежительно ответил:

— Конечно же, нет!

— Зачем вам понадобилось дерево аррайянес и где вы его доставали? — спросила Карла.

Льоса ответил, что Вагнер добывал его в небольших количествах в заповеднике и тайно пересылал в Лиму.

— Мне нужно было именно это дерево, — продолжал Льоса, — потому что оно заметно отличается от других сортов, из которых делаются салатные ложки и вилки, так что Уоллесу было легко находить их, когда товар прибывал к нему в Нью-Йорк. Самый удобный способ для пересылки хинина!

Потом Льоса признался, что это Уоллес, через приятеля, навестившего его в тюрьме, организовал ложный звонок об отмене рейса девушек в Лиму. А камень на Нэнси сбросил Санчес.

— Но каким образом вы узнали о тарелке? — настаивала Нэнси.

Всё оказалось очень просто — Льоса случайно услышал, как супруги Понте говорили о тарелке в ресторане, упомянув при этом, что, возможно, в головоломке зашифровано местонахождение клада. Супруги тревожились немного из-за желания Карлы взять тарелку с собой в Америку, но Карла просила разрешить ей захватить тарелку как напоминание о доме.

— А когда я узнал, — говорил Льоса, — что девица отправилась в Ривер-Хайтс, я написал моему другу Уоллесу, чтобы он занялся этим делом. Всё шло хорошо — он послал ей записочку насчёт Эль Гато, чтобы запугать её, несколько раз ходил за ней по улицам и подслушивал её разговоры. Именно так ему стало известно, что она передала тарелку мисс Дру и что вещь находится в её доме. Уоллес знал, что мисс Дру славится как детектив, и решил, что тарелку нельзя оставлять в её руках, потому что она вполне способна расшифровать надпись на ней.

Льоса признал, что Санчесу удалось срисовать головоломку в отеле «Льяо-Льяо».

— Однако дальше ему не повезло — эта глупая владелица антикварного магазинчика вывесила тарелку на стене и мисс Дру, конечно, обо всём дозналась.

— А кто пытался похитить Карлу Понте, — спросила Нэнси, — и зачем была предпринята эта попытка?

— Это сделал Рамон Руис, приятель Вагнера, — пожал плечами Льоса, — Санчес послал его полазить по карманам в казино, а тут появилась девушка, стала расспрашивать про Санчеса, вот он и решил, что надо притащить её к Санчесу и выяснить, что ей надо! — Льоса подумал и добавил: — Болты в дверце самолёта ослабил тоже Руис!

Руис, по его словам, был просто мелким жуликом, который подрабатывал как механик в аэропорту Барилоче. Перед своим арестом Санчес успел поручить ему ослабить болты так, чтобы в полёте дверь сорвало током воздуха. Руиса можно было найти в казино — он там бывает каждый вечер.

— Но самое большое невезение выпало на мою долю, — жалобным тоном сказал контрабандист, — я нанял мальчишку в горной индейской деревушке и поручил ему следить за мисс Дру в Куско, а он испугался землетрясения и удрал. И человек в Мачу-Пикч тоже меня подвёл!

Льоса смолк и после паузы яростно глянул на Нэнси:

— Только подумать, что меня перехитрила девчонка!

Бесс вскинула голову:

— Очень жаль, что вы не сразу поняли, как Нэнси умна и отважна! Вам же лучше было бы!

Но над головами уже слышалось подвывание вертолётных моторов, а через минуту вертолёт приземлился. Группа захвата федеральной полиции, не мешкая, загнала парашютистов в машину. Сообщники Льосы протестовали, уверяя, что их обманом вовлекли в это дело, но полицейские никого не слушали, повторяли только, что здесь не место для разбирательств. Потом!

Когда вертолёт превратился в точку на небесной сини, оставшиеся на земле вспомнили о своей работе. Доктор Беневидес, признав, что его предположения оказались ошибочными, предложил на сей раз следовать теориям Нэнси. Решили копать на самом кончике обезьяньего хвоста и принялись за работу. Однако, дойдя до глубины, на которой уже можно было ожидать находок, сеньор Понте торжественно передал свою лопату Нэнси.

— Если здесь действительно что-то зарыто, то право первооткрывателя должно принадлежать вам, моя дорогая, — заявил он.

Нэнси старалась внешне сохранять спокойствие, но сердце её бешено стучало. Пользоваться лопатой было неразумно, поэтому она опустилась на колени и принялась горстями вынимать спёкшуюся землю. Буквально через минуту Нэнси почувствовала под пальцами не камень, а нечто другое. Теперь она действовала быстрее, хотя и с прежней осторожностью.

— Здесь что-то есть! — негромко провозгласила она.

Все сгрудились за её спиной, а доктор Беневидес протянул девушке кисть, которой в подобных случаях пользуются археологи. Нэнси обмахнула ею углубление…

— Золото! — вскричала Бесс. Все бросились помогать Нэнси, которая так и сияла от радости. Она сказала:

— Я полагаю, что кто-то из семьи Понте должен вскрыть то, что было здесь оставлено Агиларом.

Карла и её отец взялись за инструменты. Сеньора Понте наблюдала.

Наконец из ямы была вынута шкатулка чистого золота длиной восемнадцать дюймов, шириной восемь и высотой двенадцать дюймов. Шкатулка была плотно закрыта, и потребовалось некоторое время, чтобы открыть её при помощи долота и молотка.

— Открывайте, Нэнси, — предложил сеньор Понте. — Это ваша находка.

— Но это принадлежит вам, — смутилась юная сыщица.

Спор разрешила Карла:

— Давайте поднимем крышку втроём! Остальные напряжённо следили за их действиями.

— Это и вправду сокровище! — воскликнул сеньор Понте.

Возбуждённый шепоток пробежал по маленькой группе, когда их глазам открылось содержимое шкатулки.

Бесс заморгала.

— Я, кажется, расплачусь! — пробормотала она.

В шкатулке находилось несколько массивных золотых предметов инкской работы. Самым крупным из них была фигурка обезьяны с завитым в спираль хвостом.

— Бесценная находка! — ахнул доктор Беневидес.

Сокровища одно за другим вынимали из шкатулки и внимательно рассматривали. На дне шкатулки Нэнси заметила сложенные листы.

— Можно мне посмотреть на них? — спросила она сеньора Понте.

— Разумеется! — ответил тот.

Листов оказалось два. Нэнси осторожно развернула первый и увидела, что это большой рисунок. Она показала его остальным.

— Здания, — недоуменно заметила Бесс. — Что это за город?

Нэнси не сводила глаз с рисунка. В самом низу она увидела полустёршуюся надпись. Разобрав написанное, Нэнси взволнованно воскликнула:

— Здесь нарисован город Мачу-Пикчу! Вот как он выглядел до разорения!

— Как он величественно смотрелся на вершине горы! — не выдержал сеньор Понте.

— А вот! — вмешалась Джорджи. — Это же портрет Верховного Инки, сына Бога Солнца!

— Это ценнейшая находка, — волновался доктор Беневидес, — это находка века!

Все заговорили наперебой: кому должны принадлежать эти исторические ценности, семейству Понте или правительству Перу?

Отец Карлы твёрдо заявил:

— Кто бы ни был их владельцем, эти сокровища должны принадлежать всему миру. В особенности рисунки — они должны храниться в музее по всем правилам безопасности.

— Смею вас заверить, — сказал доктор Беневидес, — что именно этого желало бы перуанское правительство.

— Бедный Агилар, — вздохнула Бесс. — Он, наверное, понимал, что умирает и что ему не добраться до родного дома. Поэтому он переслал семье изображение на тарелке.

— Я думаю, ты права, — поддержала её Нэнси. Она смотрела в пустыню, стараясь представить себе то, что случилось на этом месте в далёкие времена. — Агилар и индеец зарыли здесь сокровища, но Агилар почувствовал, что не в силах продолжать путь. Его сил хватило лишь на то, чтобы вырезать тарелку. Потом он умер.

Сеньор Понте продолжил:

— И зашифровал своё послание таким образом, что, если бы даже тарелка была украдена у индейца, грабителям не удалось бы найти клад.

— Индеец же не говорил по-испански, — подхватила Карла, — и семье он ничего толком не мог объяснить. Он просто выполнил свой долг — доставил тарелку по назначению.

— Агилару было бы приятно знать, — мягко сказала сеньора Понте, — что его воля наконец выполнена и зашифрованное место найдено.

Когда возбуждение начало спадать, Нэнси загрустила. Так бывало с ней всякий раз после раскрытия тайны. Ей хотелось надеяться, что жизнь предложит новую загадку и что это случится скоро. Так оно и будет — Нэнси ещё не знает, что её ждёт загадка «Сиреневой гостиницы».

— Мы, кажется, совсем забыли, — заговорила Карла Понте, — что, если бы не Нэнси Дру, сокровище, возможно, никогда бы не было найдено! Она нежно обняла подругу.

— Нэнси, ты самая замечательная девушка на свете! Нэнси, ты ведь действительно разгадала головоломку трёхсотлетней давности!

Нэнси зарделась от смущения. Мужчины подходили и пожимали ей руку, девушки целовали её, сеньора Понте тоже поцеловала Нэнси в щёчку.

— Но я же не одна это сделала! — возражала Нэнси. — Чего бы я добилась, не будь рядом таких прекрасных друзей?

Тем временем Бесс углубилась в изучение рисунка Мачу-Пикчу.

— Нэнси, — позвала она, — посмотри, я нашла то место, где ты чуть не лишилась жизни!

Джорджи неодобрительно глянула на кузину:

— Бесс, неужели ты не можешь вспомнить ничего приятного?

— Например?

— Например… Вот я при виде мартышки с закрученным хвостом всегда буду вспоминать Нэнси и перуанские головоломки!

1

Столица Перу. (Примеч. ред.)

2

Спасибо (исп.).