Негодник

      – Это именно то, что надо. Теперь все в порядке. Смотрится, будто все так и было задумано, когда шилось платье. Спасибо, дорогая.
      – Пожалуйста, тетя, я очень рада, что догадалась захватить эту ленту. За долгие годы я привыкла ко всякого рода неожиданностям, поэтому всегда беру с собой вещи, которые могут пригодиться.
      – В самом деле? – Бриджет посмотрела на вещи, которые Бетани выбрасывала из сумки.
      Бетани тоже посмотрела на постель и густо, покраснела, увидев среди своих вещей жилет Коннела. Она, конечно же, спала одна прошлой ночью, а Коннел попал к ней в комнату по ошибке, но ведь тетушка об этом не знала.
      С улыбкой взглянув на племянницу, тетушка сказала:
      – Я очень рада, что вы с Коннелом, кажется, нашли… свежий взгляд… Не сомневаюсь, что сегодня вечером вы будете видеть все в верном свете. Желаю вам обоим счастья.
      – Карета подана! – прокричал снизу Джек.
      Бетани с тетей переглянулись, и вышли из комнаты.
      Закрытый экипаж, поданный Джеком, оказался тесноват даже для дам – ведь те были в бальных нарядах, – поэтому мужчины поехали верхом. Беседа в экипаже не очень-то клеилась из-за скрипа колес и ужасной тряски в колеях разбитой дороги. К тому же женщинам, чтобы не удариться, постоянно приходилось держаться за стенки экипажа, Бетани, страдавшая от головной боли, вздохнула с облегчением, когда они наконец добрались до цели. Вивиан, покосившись на нее, с улыбкой сказала:
      – Ты выглядишь… очень хорошенькой в этом платье, дорогая Бет.
      Бетани нахмурилась. Вивиан над ней насмехается? Или ей просто показалось?
      Дамы отдали свои шали служанке и отправились в дамскую комнату, чтобы привести в порядок слегка помявшиеся в дороге наряды.
      – Думаю, вышло замечательно. – Бриджет окинула взглядом свое платье. – Ведь у нас было предостаточно времени, чтобы сделать все наилучшим образом. А наша Бетани – просто красавица. Да и Бетси прекрасно поработала, убрав все лишнее и подогнав платье под ее стройную фигурку.
      Улыбнувшись тете, Бетани предложила:
      – Тетушка Бриджет, не поискать ли нам наших мужчин? А потом, мы все можем встретиться вон у той вазы с лилиями.
      – Разумеется, айшон. Встретимся в зале. Звуки оркестра и гул голосов на минуту ворвались в комнату и тут же стихли, когда дверь за Бриджет затворилась. На какое-то время Вивиан и Бетани остались, наедине.
      – Айшон? – переспросила Вивиан.
      – Да, тетя зовет меня так с детства.
      – Что ж, тебе идет… – Вивиан взглянула на юбку Бетани. – Так же, как и это платье. Замечательный материал, но мне, к сожалению, этот цвет не идет. По крайней мере он не идет мне так, как в те времена, когда я помогала своему мужу… в подобных обстоятельствах. Уверена, что Коннелу придется по душе тот эффект, который ты произведешь сегодня вечером.
      – Спасибо, Вивиан, и за комплимент, и за платье. Сегодня и ты выглядишь замечательно, независимо от того, какие оттенки тебе идут.
      Сказав это, Бетани нисколько не покривила душой. Сегодняшний небесно-голубой наряд Вивиан с открытыми плечами позволял подчеркнуть белизну ее безупречной кожи, а черные волосы и украшавшая платье черная лента подчеркивали контраст.
      – Я знаю, что Коннел очень благодарен тебе и Джеймсу за все то, что вы сделали, чтобы обеспечить успех нашей поездки; В жизни редко встречаются настоящие друзья. Надеюсь, сегодня вечером мне выпадет случай присоединить мои слова благодарности к словам Коннела.
      Тут дверь открылась, и в комнату вошли женщины, желавшие привести в порядок свои платья и прически, а также поправить кое-какие детали туалета.
      – Довольно девичьих разговоров, – проговорила Вивиан, смутившись. – Не присоединиться ли нам к нашим мужчинам?
      Коннел, Джек, Бриджет и Джеймс уже собрались около огромной фарфоровой вазы с лилиями. Как только Бетани увидела Коннела, сердце ее гулко забилось. Он казался самым высоким, самым стройным, самым красивым мужчиной в зале.
      Беседуя с Джеймсом, Коннел поглядывал по сторонам. «Ах, мистер Кэри – замечательный друг», – подумала Бетани. Конечно же, ей следовало отбросить все подозрения и недобрые предчувствия, однако… Слишком уж странно вела себя иногда Вивиан Браун… Действительно, почему она проявляла такой интерес к делам Коннела? Да и сам Джеймс давал некоторые основания для подозрений. Разумеется, он очень помог Коннелу и поддерживал его в трудные времена, но почему-то казалось, что Джеймс преследует какие-то свои интересы, известные только ему.
      – Ты выглядишь… выглядишь… поразительно, – пролепетал Коннел, увидев наконец Бетани.
      Джеймс же улыбнулся и сказал:
      – Полностью с тобой согласен. – Он внимательно посмотрел на Вивиан Браун, затем обратился к Бетани: – Миссис Делейни, вы просто фея.
      – Прошу прощения, джентльмены. – Перед ними появился Клемент Сойер в сопровождении сына. – Джентльмены, эти две леди обещали нам по танцу, а оркестр как раз сейчас собирается заиграть кадриль.
      Вивиан вопросительно взглянула на Джеймса, но тут же, приветливо улыбнувшись Таддиусу Сойеру, протянула ему руку.
      – Как мило, что вы, едва успев прийти, уже отыскали нас! – проворковала она. – Вы знакомы с моим кузеном мистером Кэри?
      – Да, мы встречались раньше. Сегодня днем. Еще раз здравствуйте, сэр, и вы, мистер Делейни. – Таддиус пожал руку Джеймсу, затем кивнул Коннелу.
      – Умоляю, не спускайте глаз с миссис Браун. Она – самая большая моя ценность, – сказал Джеймс Таддиусу, потом обратился к Вивиан: – Дорогая, после танцев я найду тебя. Приятного времяпрепровождения.
      Несколько секунд спустя Таддиус и Вивиан скрылись в толпе.
      – Рад снова вас видеть, миссис Делейни. Выглядите замечательно. – Клемент Сойер склонился к руке Бетани, и та заметно покраснела.
      – Вы абсолютно правы, – согласился Коннел. – Она настоящая красавица. А как вы, сэр, чувствуете себя этим вечером?
      – Ваш замечательный жеребец по-прежнему не идет у меня из головы, – честно признался Клемент.
      – Увы, Титан по-прежнему не продается. Ни за какие деньги.
      Мужчины весело рассмеялись. Взглянув на Джеймса, мистер Сойер сказал:
      – Все имеет свою цену. Не так ли, мистер Кэри?
      Джеймс хмурился, поглядывая в сторону танцевального зала, где исчезли Вивиан с Таддиусом; было видно, что ему очень хочется устремиться следом за ними и он едва себя сдерживает.
      – Что? Цену? Да, разумеется. С уверенностью могу сказать, что сделку можно считать удачной, когда вы находите компромисс и цену, при которой продавец несет допустимые потери.
      Бетани украдкой поглядывала на Джеймса. «Неужели он действительно чем-то озабочен? – думала она. – Или это только кажется?»
      – Дорогая, могу я тоже потребовать свой танец?
      Сообразив, что Клемент Сойер обращается к ней, Бетани вопросительно посмотрела на Коннела, и тот проговорил:
      – Дело в том, что миссис Делейни первый танец обещала мне, сэр. Обещаю, что верну ее вам сразу же после окончания танца.
      – Буду ждать с нетерпением, – ответил Клемент со смехом. – Кроме того, мистер Делейни, я горю желанием продолжить наш разговор о разведении племенных лошадей. Ваши результаты, чрезвычайно схожи с теми, которых я сам добиваюсь.
      – Думаю, вам повезло, сэр. Мистер Кэри очень хорошо знаком с моими планами. Ведь также, Джеймс?
      – Да, конечно. – Джеймс изобразил улыбку. – Возможно, сэр, я смогу быть вам полезен, пока Коннел будет предаваться наслаждениям.
      – Но я сейчас могу… – пробормотал Коннел.
      – Не надо! – в один голос воскликнули Джеймс и Клемент, и Джеймс тут же добавил:
      – Конечно же, я с удовольствием побеседую с мистером Сойером.
      – Да-да, – закивал Клемент, – я уверен, что будет гораздо больше пользы, если сначала обсудить кое-какие вопросы с мистером Кэри, а потом уже продолжить нашу с вами беседу, мистер Делейни.
      – Я очень рада, что все устроилось, – с улыбкой сказала Бетани и обвела взглядом мужчин.
      Все трое с некоторым удивлением посмотрели на нее, однако промолчали. Бетани же, повернувшись к Коннелу, проговорила:
      – Мистер Делейни, я, пожалуй, приму ваше любезное приглашение потанцевать.
      Коннел кивнул и предложил Бетани руку:
      – Миссис Делейни, не откажете ли мне в танце?
      – Да, благодарю вас. – Улыбнувшись Клементу и Джеймсу, Бетани пошла вместе с Коннелом по дорожке, ведущей к залу.
      Когда они подходили к двери, раздался громкий голос дирижера – тот предупреждал о скором начале бала.
      – Ах, мы сейчас пропустим начало! – воскликнула Бетани.
      Коннел потащил ее к двери, ведущей во двор.
      – Дорогая, не возражаешь, если мы потанцуем здесь?
      Бетани посмотрела на него с удивлением, но ничего не сказала. Коннел же привлек ее к себе и добавил:
      – Если только ты не против. Ты ведь хочешь остаться со мной наедине? Или предпочитаешь вернуться?
      Бетани сделала глубокий вдох и тотчас же ощутила хорошо знакомый запах свежескошенной травы – запах Коннела, мгновенно заполнивший все ее существо. Глядя в его глаза, она подумала о том, что нет большего счастья, чём находиться сейчас именно здесь, вместе с Коннелом. Улыбнувшись ему, она сказала:
      – Нет-нет, не надо возвращаться. Давай танцевать здесь. – «Давай танцевать как можно дольше», – добавила она мысленно.
      Они осмотрелись и заметили неподалеку нескольких джентльменов с сигарами и трубками – те с любопытством поглядывали на Коннела и Бетани.
      – Лучше не здесь. – Коннел продолжал осматриваться. – Уверен, что нам требуется более укромное место.
      – Да, – кивнула Бетани, Она очень надеялась, что им с Коннелом удастся поцеловаться, если они сумеют найти укромное местечко.
      От террасы в глубину сада вело несколько дорожек, освещенных светильниками. Кивнув в ту сторону, Бетани спросила:
      – Может быть, сюда?
      Заметив, какими глазами Коннел смотрит на ее губы, Бетани решила, что он намерен поцеловать ее прямо здесь, на глазах у всех, всего в нескольких шагах от танцевального зала и оркестра. Но вряд ли это улучшило бы репутацию Коннела. Заставив себя отступить на шаг, Бетани проговорила:
      – Мистер Делейни, мне хотелось бы подойти поближе вон к тому прудику и полюбоваться на отражающиеся в воде огни. Если хотите, можете проводить меня.
      Коннел усмехнулся и с легким поклоном ответил:
      – С удовольствием провожу вас, миссис Делейни.
      Они зашагали по ярко освещенной дорожке, ведущей к прудику. Снова взяв Бетани под руку, Коннел пробормотал:
      – Благодарю, дорогая. Оказывается, ты ориентируешься гораздо лучше меня. Мне и в голову прийти не могло, как это может выглядеть со стороны. Нечестивец, целующий женщину в темном уголке парка…
      Слова Коннела согрели сердце Бетани. Ах, как долго ждала она этого момента! Так долго, что время казалось ей вечностью! Наконец этот момент настал: Коннел здесь, с ней, и ее рука – в его руке. «Наслаждение» – слишком слабое слово для того, чтобы выразить ее чувства. Нет, не наслаждение, а нечто гораздо большее…
      Они миновали поворот, ограда скрыла их от взглядов любопытных. Коннел тут же обнял Бетани и запечатлел на ее губах долгий страстный поцелуй. Но она почти тотчас же почувствовала, что ей уже мало одного лишь поцелуя. Теперь она хотела большего.
      Она желала Коннела.
      Тут на дорожке послышались шаги, заставившие их отпрянуть друг от друга. Бетани перевела дыхание и попыталась заговорить; ей казалось, что она должна хоть что-то сказать.
      – Как у тебя сегодня… шли дела?
      Коннел посмотрел на нее с удивлением:
      – Неплохо. Пожалуй, даже очень хорошо. – Бетани молчала, иен продолжал: – Видишь ли, сразу несколько человек заинтересовались Гленмидом, так что в следующем месяце жди первых гостей. У меня большие надежды на будущее. На наше будущее.
      Мимо них прошла парочка, поднимавшаяся от пруда. Дама, не скрывая своих чувств, крепко держалась за руку кавалера – казалось, она ничего вокруг не замечала. Когда, же они поравнялись с Коннелом, мужчина кивнул и пробормотал:
      – Добрый вечер.
      Но Бетани тут же забыла об этих людях. «Неужели я не ослышалась? – спрашивала она себя. – Коннел действительно сказал «наше будущее»? Он имел в виду только Гленмид? Или что-то… более конкретное?»
      Они ускорили шаги и наконец подошли к пруду. По всему берегу были расставлены стулья, но внимание Бетани привлек бельведер.
      – Подозреваю, что ближе к ночи местечко это будет становиться все более людным, – пробормотал Коннел. – Но пока что оно в нашем распоряжении. – Шагнув к бельведеру, он добавил: – Мне нужно с тобой поговорить.
      – Только поговорить? – Бетани склонила голову к нему и взглянула на Коннела с лукавой улыбкой.
      – Для начала – поговорить. Пойдем же.
      Они вошли в бельведер и осмотрелись. Ставни здесь были опущены, и Коннел к тому же плотно, притворил за собой массивную дубовую дверь, так что им никто не мог помешать. Небольшая комнатка слабо освещалась висевшими на противоположных стенах двумя светильниками на крючьях, а вдоль стен были поставлены скамьи. Это все, что успела разглядеть Бетани, так как Коннел, потерявший над собой контроль, крепко обнял ее и впился в ее губы поцелуем.
      Спустя несколько минут, тяжело дыша, они чуть отступили друг от друга. Отдышавшись, Коннел пристально посмотрел ей в глаза. Бетани же мысленно воскликнула: «Ну почему он так смотрит на меня? Ах, если бы он опять, хоть на мгновение, обнял меня, поцеловал, а потом… Нет-нет, только не здесь. Ведь сюда, наверное, могут войти».
      – Да, нам действительно нужно поговорить, – сказал наконец Коннел. – Я надеялся, что смогу дождаться нашего возвращения домой, но оказалось, что это выше моих сил.
      – Хорошо, я слушаю, – кивнула Бетани. Хотя сейчас ей хотелось совсем другого. – Говори же, – добавила она.
      – Ты не хотела бы присесть? – Он указал в сторону скамеек.
      – Нет. Говори.
      «Только говори самое главное!» – хотелось ей прокричать.
      Коннел сделал глубокий вдох и на мгновение отвел глаза.
      – Видишь ли, я не был до конца откровенен с тобой. Не в отношении Гленмида. А в том, что я делал.
      Бетани насторожилась и затаила дыхание. При этих словах Коннела у нее зародилось дурное предчувствие, но она твердо решила, что выслушает все до конца.
      – О Господи, ты так прекрасна!.. – вырвалось у Коннела.
      Этот комплимент только усилил чувство тревоги, но Бетани старалась держать себя в руках.
      – Много лет назад, когда Финн уехал, а я тоже покинул Гленмид, дядя Бреннан залез в очень крупные долги. Азартные игры, неверные капиталовложения. Размер долга был столь велик, что он, как я подозреваю, и стал причиной дядиной смерти. В это время меня и разыскал Джек. В то время я жил в Дублине и вел не очень-то праведный образ жизни.
      Бетани сохраняла спокойствие, хотя тревога ее с каждым мгновением росла.
      – Так вот, Джеймс нашел группу инвесторов, выкупивших долги и согласившихся дать отсрочку по их погашению до тех пор, пока я не восстановлю конюшни и не сделаю их снова доходными. Работа заняла годы, но в конце концов я заработал практически всю сумму плюс проценты.
      Коннел умолк и, закрыв глаза, сокрушенно вздохнул. Когда же он снова посмотрел на Бетани, лицо его стало мрачнее тучи. Она с трудом подавила желание броситься к нему и обнять, поцеловать, как-то утешить…
      – А потом я получил известие о смерти Финна, – продолжал Коннел. – Правда, ни о тебе, ни о Россе ничего не сообщалось, и я полагал, что Гленмид полностью принадлежит мне. Джеймс наткнулся на заметку о продаже кливлендских гнедых. Он знал о моей заветной мечте приобрести лошадей именно этой породы, чтобы путем скрещивания улучшить качества выводимых мной лошадей для охоты. Продавался целый родовой куст – жеребец с кобылами, и упускать подобную возможность было бы непростительной глупостью. Я опять пустился в рискованное предприятие, в котором видел свое будущее. Я снова занял деньги у моих кредиторов, убедив их в необходимости приобретения лошадей, для которых, конечно же, требовались новые конюшни и загоны. Кредиторы, разумеется, понимали, что я очень рискую их деньгами, затевая столь масштабное предприятие. Но кажется, они согласились, что дело стоящее. – Коннел шагнул к Бетани и взял ее за локоть. – Ты следишь за моим рассказом? Я знаю, что трудно ухватить все сразу, но…
      – Да, я слежу, – ответила Бетани. Она постаралась говорить как можно спокойнее. – А потом приехали мы, и твоя ситуация изменилась. Ты поэтому так беспокоился?
      Коннел кивнул.
      – Покупая лошадей, я, конечно, рисковал. Но в то время я являлся единственным владельцем Гленмида, и кредиторам было с кого спросить. С появлением же совладельца кредиторы решили, что риск увеличился, и решили забрать свои деньги.
      Тихо вздохнув, Бетани спросила:
      – А разве совладелец, разве Росс не может принять на себя часть риска?
      – Нет. – Коннел решительно покачал головой. – Пока он не вступит в права наследства, пока его официально не объявят совладельцем. А задержка сильно повышает риск, понимаешь?
      Бетани снова вздохнула. Коннел, наверное, ненавидел ее. Конечно, он не проявлял этого открыто, но в глубине души… Ведь именно из-за них с Россом все его неприятности.
      – Мне очень жаль, – прошептала она.
      – Нет, никогда так не говори. Я никогда не пожалею о том, что ты приехала в Ирландию в поисках родственников. Одного ты нашла. Ты нашла меня. – Коннел крепче сжал локоть Бетани. – Вот почему мне надо было поговорить с тобой наедине. Я должен поблагодарить тебя. Думаю, что мы… что конюшни… Полагаю, эта поездка определила судьбу конюшен – так же, как ты определила все в моей жизни.
      – Определила? – удивилась Бетани. – Что именно?
      – Несмотря на путаницу в карте, это была очень успешная поездка. Контакты, которые я здесь наладил, и сделки, которые вскоре будут заключены, – все это позволит мне расплатиться с долгами и спасти будущее Гленмида. Это произошло благодаря тебе.
      – Но Джеймс…
      – Джеймс проложил маршрут, но причина, по которой я здесь, – ты. Ты заставила меня страстно пожелать успеха, заставила поверить в себя и в свою мечту. Да-да, своим успехом я обязан тебе. Спасибо тебе огромное.
      Бетани в недоумении уставилась на Коннела. Она была виновницей всех его проблем и тревог, стала причиной финансовых неурядиц, и за все это – «спасибо»?
      – Скажи, что ты прощаешь меня, дорогая, и сделай меня счастливейшим из людей.
      – Почему я должна прощать тебя за твои успехи?
      Бетани решила, что напряженная работа последних дней вконец измотала Коннела. Он немного путался в мыслях. Может быть, выпил? Но запаха алкоголя не чувствовалось.
      – Нет, любимая. Ты должна простить меня за то, что я не был с тобой до конца честным. Я скрывал от тебя правду. Мне не хотелось, чтобы ты беспокоилась за свое будущее. А если бы сегодняшний успех не состоялся, то у нас с Джеймсом существовал другой план…
      – Какой еще план? – не удержалась от вопроса Бетани. Тень, пробежавшая по лицу Коннела, заставила Бетани пожалеть о своей несдержанности.
      – Женитьба на Вивиан Браун, – прошептал Коннел.
      Он по-прежнему держал Бетани за локоть – и очень кстати, потому что у нее тут же подкосились ноги.
      – Ради спасения Гленмида ты женился бы на Вивиан? – С такой красоткой, как Вивиан Браун, исполнение подобного плана было бы не такой уж трудной задачей.
      – Не столько ради Гленмида, сколько ради твоего будущего и будущего Росса. Однажды ты уже потеряла все из-за ошибок, которые наделал Финн. Мне невыносимо было думать о том, что ты опять можешь стать беззащитной. Слава Богу, до этого не дошло.
      Прозвучавшее признание должно было вызвать у Бетани прилив благодарности – ведь любимый мужчина собирался жениться на другой ради ее же, Бетани, благополучия, он желал обеспечить ее будущее. И все же ей казалось, что этот «план» Коннела был бы чересчур романтичным. На ее глаза навернулись слезы.
      – Дорогая, выходи за меня замуж. Бетани, будь моей женой. Ты ведь согласна?
      – Да, – кивнула она. И тут же поняла, что заветное ее желание исполнится – она проживет с Коннелом всю жизнь.
      Он поцеловал ее в губы и прижал к себе.
      – Обними меня еще крепче, – прошептала Бетани ему в ухо.
      Коннел тотчас исполнил ее просьбу, и какое-то время они стояли молча, крепко прижавшись друг к другу. Бетани не знала, как долго они так простояли. Она знала лишь одно: это – счастливейшие минуты ее жизни.
      – Бесподобно, – проговорил наконец Коннел. – Теперь и умереть не страшно, потому что я знаю: нет на земле человека более счастливого, чем я. – Он внимательно посмотрел в лицо Бетани, потом вдруг спросил: – Ты ведь сказала «да»? Я не ослышался? Ты будешь моей женой?
      Радостно рассмеявшись, Бетани потянулась к Коннелу, чтобы поцеловать его. Ответить она смогла лишь через несколько минут.
      – Да, Коннел Делейни. Я буду вашей женой. – Разгладив юбки, она добавила: – А теперь нам надо идти. Мы должны поскорее вернуться в танцевальный зал, пока нас не застали здесь, и пока не разразился скандал. Кроме того, я уверена, что мистер Сойер все еще дожидается обещанного танца.
      Коннел привлек Бетани к себе.
      – Только несколько туров вальса, не более того. И ни с кем не выходи в сад без меня.
      – Слушаюсь, любимый.

Глава 18

      Джеймс вышагивал по периметру небольшой башни, которую он выбрал местом встреч на сегодняшний вечер Час наконец-то пробил – час окончательного воплощения всех его планов, – и осознание этого наполняло душу Джеймса волнением и страхом.
      «Тут нужно нечто большее, Джеймс».
      У него из головы не шло предупреждение Вивиан. Он никак не мог забыть выражение ее лица во время того разговора. С одной стороны, это была прежняя Вивиан, которую он знал всегда, но в то же время… В то же время он каким-то непонятным образом видел совсем другую женщину, совершенно незнакомую, но такую же желанную.
      У Джеймса засосало под ложечкой. Руки невольно сжались в кулаки. Проклятие! Сейчас все его силы должны быть направлены на уничтожение семьи Делейни. И ничто не должно отвлекать его от завершения этой задачи – даже мысли о Вивиан.
      «Тут нужно нечто большее». Слова Вивиан эхом звучали у него в ушах.
      Туг ему снова вспомнился Таддиус Сойер, американский коневод, от которого он всего несколько минут назад чуть ли не силой оттащил Вивиан. А может, Вивиан уже подумывает о новом гнездышке, куда бы она смогла вскоре улететь? Нет-нет, не стоит об этом думать. С его стороны было бы глупо ревновать. Лучше подумать о предстоящем, подумать о мести, которая наконец-то свершится. Да, он отомстит и преодолеет любые препятствия. Жалость, раскаяние, сожаление… они тоже являлись препятствиями, которые он, Джеймс, благополучно преодолел. Справится и на сей раз.
      Джеймс ударил кулаком в решетчатую стену башни. Жалюзи на окнах были опущены, и это создавало атмосферу уединенности, сейчас вполне уместную. Башня была расположена на дальнем конце озера, и мало кто в этот вечер мог бы побеспокоить Джеймса. Да и трудно было ожидать, что кто-то захочет покидать веселый бал.
      «Главное сейчас – отбросить все сомнения, – размышлял Джеймс. – Сейчас, когда наступил самый решительный момент, ни малейшее колебание или сомнение не должно остановить меня. Я должен вколотить последний гвоздь в гроб Коннела».
      В эти мгновения своенравный нечестивец, наверное, празднует победу? Что ж, тем лучше…
      Тут на тропинке послышались шаги, и Вивиан открыла дверь для Бетани Делейни.
      Джеймс невольно приосанился. Он должен сделать это ради Розалин, как и задумано. Конечно, изначально он планировал вовсе не это, но так будет гораздо лучше. Такая месть – еще приятнее.
      Миниатюрная жена Финна, любовница Коннела. Его будущая жена. Да, все просто замечательно! Таким образом он раздавит врага и уничтожит его.
      Но кто бы мог подумать, что Бетани станет ключевой фигурой в его игре? Кто бы мог подумать, что с ее с помощью он осуществит финальную часть своей мести?
      Оставив Вивиан у двери, Бетани направилась к Джеймсу.
      – В чем дело? – спросила она. – Что случилось? Может, что-нибудь с Коннелом?..
      Бетани смотрела на него с беспокойством. Конечно же, она любила Коннела Делейни – в этом не могло быть ни малейших сомнений. Судя по всему, они с Коннелом совсем недавно расстались, и это была его последняя встреча с этой женщиной. Последняя их встреча наедине.
      Взяв Бетани за руку, Джеймс отвел ее подальше от двери. Стоявшая у входа Вивиан тут же нахмурилась, но Джеймс не обратил на нее никакого внимания. Пусть сердится, если ей так нравится. Конечно, потом, когда будет время, он сумеет убедить Вивиан в том, что поступил правильно, но сейчас ему не до этого, сейчас главное – чтобы месть наконец-то свершилась.
      – Прошу, Джеймс, скажите мне, что произошло?
      – Ах, милая Бетани! Вы так правы в ваших опасениях! Коннел в беде.
      – Но что с ним?
      Вот она – кульминация! Теперь-то Делейни поплатится за все.
      Джеймс подвел Бетани к дальней стене башни. Обернувшись, он заметил, что Вивиан еще больше помрачнела. Однако она по-прежнему молчала. Конечно, взрыв неизбежен; Вивиан, узнав о том, что он задумал, молчать не станет. Но со временем она все поймет и согласится, что у него не было другого выхода. Да, она должна его понять.
      – Видите ли, Коннел в больших долгах, – продолжал Джеймс.
      Бетани вскинула брови:
      – Но он говорил мне…
      – Он не мог сказать вам всю правду, моя дорогая.
      – О чем вы?
      – Даже Коннел не может знать истинное положение дел с его задолженностью. Он знает только, то, что у него есть долги и что их нужно выплатить.
      – Джеймс, прошу, говорите яснее. Я не понимаю, о чем вы…
      – Я расскажу вам всю правду. – Джеймс обнял Бетани за обнаженные плечи и, обернувшись, взглянул на Вивиан. Та смотрела на него, стиснув зубы, но все еще помалкивала. – Так вот, Бреннан Делейни залез в долги, заложив Гленмидские конюшни. Коннел верит, что долгами его владеют некие… терпеливые… инвесторы. То есть люди, пожелавшие когда-то сделать вложения и ждать от них прибыли, доходов. Люди, согласные на то, чтобы под их контролем Коннел расширял дело. Но на самом деле ничего этого нет, понимаете?
      – О чем вы?..
      – Нет никакой группы инвесторов. Коннел в долгу перед одним-единственным человеком. Именно он – его кредитор.
      – Вы? Ты? – воскликнули Бетани и Вивиан в один голос.
      Джеймс снова бросил взгляд на Вивиан, затем, повернувшись к Бетани, ответил:
      – Да, я.
      – Но… вы же друг Коннела… Вы ведь приняли на себя долг Бреннана не для того, чтобы…
      – Долгие годы я был добрым другом Коннела, несмотря на все испытания, которые посылала нам жизнь. Но Коннел предал нашу дружбу, и предательство это превратило Коннела в моего врага. Он должен за многое ответить, за многое заплатить – по примеру вашего мужа. Мне очень долго пришлось идти к воплощению своего замысла. Но вот мы и у цели.
      – Предательство?.. Замысел? – в страхе пробормотала Бетани. – Вы о Розалин?..
      – Да, – кивнул Джеймс, довольный тем, что Бетани так быстро все поняла. Если даже возлюбленной Коннела ясна его вина, то какие могут быть вопросы о мере наказания?
      – Но вы…
      – Не беспокойтесь о деталях, моя дорогая. Достаточно сказать, что вы совершенно правы. У Коннела, как прежде у Финна, был долг перед моей сестрой. Перед всей нашей семьей. И если расплата по счету должна производиться, то я имею право потребовать все. Финн уже за все расплатился. Теперь настал час последнего искупления и для Коннела.
      Джеймс почувствовал, как дрожит Бетани. Тем не менее она посмотрела прямо ему в глаза и спросила:
      – Какое искупление?
      – Это полностью зависит от вас, Бетани. Вы можете выбрать окончательный способ наказания Коннела Делейни.
      – И из чего я должна выбирать?
      – Я понять не могу, почему Финн почти не думал о вас. В вас гораздо больше огня и решимости, чем он мог себе вообразить. Вы приехали в Ирландию намного раньше, чем я рассчитывал, и вначале это обстоятельство несколько осложнило ситуацию. Но потом, со временем, все выправилось. Однако я отвлекаюсь. Вам предстоит выбрать: либо Коннел теряет Гленмидские конюшни, либо вас. Итак, выбор за вами.
      – За мной? – Краска залила щеки Бетани, и она отрицательно покачала головой: – Но я…
      – Я в курсе того, что между вами происходит. Несколько ранее этим вечером… почти в этом же месте… вы с Коннелом, очевидно, приняли какое-то важное для вас обоих решение. И это обстоятельство повышает вашу ценность, дорогая. – Щеки Бетани еще сильнее покраснели. – Так что выбирайте: или Коннел потеряет Гленмидские конюшни без права выкупа закладной, или же лишится вас. Если не желаете, чтобы Коннел лишился дома, конюшен и прочего имущества, вы должны отказаться от его защиты и поддержки и… выйти замуж за меня.
      Из груди Вивиан вырвался громкий стон, наполненный болью, и она вперила в Джеймса горящий взгляд. В следующее мгновение она выскочила из комнаты и растворилась во тьме ночи.
      – Замуж за вас?! – Бетани задохнулась от гнева. – Ни за что!
      – В таком случае ваш Коннел Делейни лишится того, на что он потратил свою проклятую жизнь!.. – с ненавистью в голосе прокричал Джеймс.
      – Гленмидских конюшен? – в ужасе прошептала смертельно побледневшая Бетани.
      – Да, именно конюшен! Финн лишился их, сбежав в Америку. Коннел же потеряет конюшни, когда лишится права выкупа закладной, а это уже будет зависеть от моего желания! – Джеймс старался сдерживать свою ярость. Не следовало давать волю чувствам. По крайней мере, сейчас. Надо довести дело до конца. – Возможно, Коннел проведет остаток жизни среди горячо любимых им лошадей, а по ночам будет грызть подушку, представляя вас в моей постели.
      – Нет!
      – Выбор за вами, моя дорогая. Коннел потеряет либо лошадей, либо вас. И в любом случае я в выигрыше. – Джеймс вздохнул и утер тыльной стороной ладони пот со лба; он с трудом представлял себе, каким образом Бетани сможет заменить ему Вивиан. «Так неужели и мне придется заплатить за всю эту игру?» – подумал он неожиданно.
 
      Расхаживая по дому, Коннел все больше волновался. Он потерял из виду Бетани после того, как она танцевала со старым Клементом Сойером. Но сейчас этот почтенный джентльмен увлеченно беседовал со знакомыми, а Бетани поблизости не было. Где же она?