Ксенофобы (Шагающая смерть - 3)

      Время от времени Катя даже жалела, что она не могла выпить как следует. Как здорово было бы хоть ненадолго утратить над собой контроль, может быть, это смогло бы заглушить или, по крайней мере, притупить самообвинение, которое, казалось, непрестанно циркулировало в потаенных уголках сознания.
      Ее руки сжали рифленый приклад винтовки.
      Что со мной происходит? - задала она себе тот же вопрос и покачала головой. - Отбрось все это. Ты прекрасно понимаешь, почему не могла отправиться вместе с Виком. Вопрос состоит в том, почему ты не можешь примириться с этим. Черт возьми, как ты можешь так распускаться? Ты что, из этих, из "сжигателей"? А если еще нет, то скоро будешь, если не приучишь себя не думать об этом!
      Это умение отрезвить себя выработалось у нее уже давно, еще когда она была курсантом, задолго до вступления в Гвардию Гегемонии. Она управляла кораблем через ИИ и системы управления. Корабль назывался "Кэйбуцу Мару". И вдруг что-то случилось в интерфейсе ИИ, какая-то неисправность, лишившая на несколько часов Катю всех чувств - если все это наложить на субъективные временные категории, то она просто ненадолго погрузилась в вечность.
      Катя никогда и никому об этом не рассказывала, предпочитая не вспоминать этот случай, но с тех пор у нее возникли проблемы с полной или даже частичной темнотой. Стоило ей оказаться в каком-нибудь закрытом, темном помещении, как откуда-то на нее начинали наползать навязчивые клаустрофобические страхи.
      Долгое время она боролась с этим, но теперь уже была готова примириться как с чем-то, от чего нет и не может быть избавления. Ей казалось, что это зверь, который будет вечно грызть ее душу, а временами она представляла, что это вовсе и не зверь никакой, а так, докучливый щеночек. Вик был прав. Как можно было с такой непереносимостью закрытых помещений, каждый раз забираться в машину, представляющую как раз образцовый пример такого закрытого помещения? И все же; какая-то логика в этом была. Когда она забиралась в пилотский отсек машины и закрывала люк, то секунду или две ей приходилось очень туго, она чуть ли не плакала и скрючивалась от душивших ее страхов, но стоило ей прикоснуться ладонью к интерфейсу, как она тут же видела перед глазами необозримую панораму, предоставляемую ей бортовым ИИ.
      Присоединенная к ее центральной нервной системе, машина становилась как бы продолжением ее тела, сенсоры видели и слышали гораздо дальше. Она не уставала повторять себе, что клаустрофобией страдал ведь ее мозг, но никак не тело; то, что тело было заключено в оболочку тьмы, пространственной ограниченности и неподвижности, роли не играло - она была подключена к внешнему миру, питалась от него до тех пор, пока ее реальное "я" было присоединено через цефлинк к ИИ, оставаясь свободным и неуязвимым. Были и такие индивидуумы, правда, их было не так много, для которых управление машиной представляло собой что-то вроде отдыха, расслабления, это была особая разновидность техномегаломании, которая лишала их трезвого осмысления действительности, оказывая на них по сути то же воздействие, что и алкоголь. Для Кати это был наркотик совершенно иного толка, он даровал ей не излечение, конечно, но, по крайней мере, временное избавление, изгонявшее ненавистную тьму, которая так давила на нее, так ограничивала рамки ее сознания.
      Катя не могла понять, почему она была не в состоянии победить свой недуг. На Алия B-V она заставляла себя погружаться в черную, как смола, тьму глубоко под поверхность мертвых незнакомых городов, сознательно вступая в борьбу с кошмаром, который никогда не лежал слишком глубоко от границ ее сознания. На Эриду ей приходилось переживать куда более страшные вещи - ее однажды проглотил один из гигантских ксенофобов, он уволок ее в одну из своих пещер настолько глубоко, что она уже распрощалась с этим миром. Сомнений нет, если существовало нечто, что позволило бы одолеть ее иррациональные страхи, то это уже встречалось на Катином пути.
      Но избавления не пришло, и она уже стала укрепляться в мысли, что эта беда ее не покинет никогда, что она станет ее неотъемлемой составной частью, как, например, интерфейс, вживленный в левую ладонь. И поэтому сама мысль о том, что ей придется, сжавшись, сидеть в этом узком гробу отсека пилота, неприсоединенной, лишенной внешнего обзора, чувствуя лишь рывки и тряску от движения "Шагающей", слушать завывание приводных механизмов, наполняла ее таким ужасом, по сравнению с которым страх погибнуть в бою был сущей безделицей.
      Она пыталась убеждать себя, что ее приказ Вику был продиктован только слабостью. Не было сил дожидаться, пока вдруг откуда-то из тумана возникнет "Посланец" и заберет ее и Фрэнсин, увозя в разных отсеках.
      Но миновали добрые пять минут между появлением Вика и атакой, произошедшей тут же у склада. "Имей мужество взглянуть правде в глаза, сказала она себе, втайне надеясь, что эта полушутливая, избитая сентенция поможет ей прийти себя, но она расслышала в этих словах лишь огорчение. - У тебя просто башка забита черт знает чем".
      Снаружи звуки разрывов и свист разлетавшихся осколков достигли своего крещендо. Катя чувствовала, как дрожал под ней прочный монолит диапластового пола, она поняла, что сильным ударам всегда предшествовала легкая вспышка, которую она видела сквозь пустые оконные проемы. Это очень походило на летние грозы из ее детства. Кто-то проводил мощнейшую бомбардировку и, судя по звуку, совсем неподалеку. Неужели это уорстрайдеры империалов? Или же империалы забрасывали позиции конфедератов прямо с орбиты? Впрочем, что бы это ни было, в конце концов, неважно. Главное - ей следовало готовиться к ночному переходу позиций.
      Она запросила у своего цефлинка время - миновал уже сорок второй час время достаточное, чтобы мало-помалу собираться в путь. Взяв ружье Фрэнсин, она поднялась, прихватила шлем и перчатки, лежавшие на полу рядом.
      Какой-то звук, донесшийся из соседнего помещения из-за затемненной арки, ведущей в зал ресторана, заставил ее вздрогнуть. Катя тут же вскинула винтовку, палец лежал на спусковом крючке. Не было времени прятаться, негде было притаиться...
      - Кто здесь? - чуть охрипшим от волнения голосом спросила она в темноту.
      Что услышала она в ответ? Похоже на звук шаркнувшего по полу ботинка, но Катя не была уверена. С бьющимся сердцем она шагнула в направлении прохода.
      Вздох - это совершенно точно был вздох - донесся откуда-то из тьмы, заполнявшей коридор, и после она услышала, как кто-то тяжело наткнулся на какую-то мебель. Эти звуки странным образом приободрили ее, космические пехотинцы Империи или представители секты "Кокородо" не стали бы производить столько шума в попытке найти ее, с другой стороны, если тот, кто прятался там, собирался спасаться бегством, он явно не стал бы молотить ногой по столу. С ружьем наизготовку Катя прижалась к стене, ведущей к проходу, и в следующую секунду одним прыжком перемахнула пространство, отделявшее ее от следующей комнаты.
      Здесь было достаточно света, чтобы разобрать несколько неясных силуэтов.
      ГЛАВА 12
      Так в чем же состоит разница, создано ли мыслящее, сознающее, чувствующее существо природой, человеком или Богом? Нет сомнения, что сам создатель не есть тот, кто вправе определить истинную ценность создания своего.
      Intellectus
      Хуан Делакрус,
      2215 год Всеобщей эры
      - Не стреляйте! - крикнула Катя. - Прошу вас! Я-на вашей стороне!
      - На нашей? - скривился Тэрби... Или это у него такая улыбка? Катя не смогла разобрать, что это было - в мышечной структуре геников имелись некоторые отличия от человеческой.
      - Ты же с этими заодно, с армейскими... А они - убийцы. Да и ты такая же. Что нам с тебя? Как вы думаете, маники?
      Последняя фраза адресовалась, видимо, к тем, кого Катя сначала не заметила. Но вот постепенно отовсюду стали появляться длиннорукие и коротконогие существа, они выбирались из-под сваленных в кучу стульев и столов, выходили из каких-то дверей.
      Некоторые из них выглядели вполне по-людски, как, например, эта Соня с FMP-60 в руках, некоторые обладали внешностью, отличавшейся какой-то особой стерильной и искусственной красотой, даже не красотой - сексуальной притягательностью, выдававшей в них нингье - одушевленных секс-куколок, созданных генетиками лишь для плотских утех.
      Остальные были представителями малоквалифицированной категории рабочих, или низкоуровневиками, они явно трудились на расположенных поблизости нанофабриках и складском комплексе космопорта. Большей частью это были техники категории А, лысые, длиннорукие, но все же в них было очень много от настоящих людей, как и у Тэрби... Другие же сильно разнились от того соматического типа, который воплотился в результате естественной генетической эволюции и действия ДНК и представлял собою привычного всем представителя Homo sapiens. Среди них присутствовал один весьма любопытный экземпляр - туповатое лицо, полное отсутствие волосяного покрова на голове, огромный рост, сверхразвитая мускулатура, словом, обычный на первый взгляд работяга-тяжеловоз, но, что самое удивительное, у него отсутствовал даже намек На гениталии. Здесь были и несколько "техно", тела их были покрыты тончайшим серебристым мехом, а длинные ловкие пальцы специально были приспособлены для отыскания и устранения всякого рода неисправностей в электронных схемах.
      Маники... Вначале слово это показалось Кате именем или кличкой, но потом она поняла, что геники, наделенные даром речи, выбрали его в качестве самоназвания - они так обращались друг к другу, а само же слово, насколько она могла догадаться, происходило от манипуляция, генное манипулирование.
      - К чему вам меня убивать? - спросила она, отчаянно пытаясь говорить спокойно и рассудительно, даже с деланным безразличием. - Сами посудите - ну какой я вам враг? Наоборот, я могу вам помочь.
      - Да ну? - Золотистые глаза Тэрби превратились в узкие щелочки. - И как же?
      Геники замышлялись, как субъекты, наделенные не очень высоким интеллектуальным уровнем - в конце концов, не было никакого смысла делать из них интеллектуалов, если им все равно предстояло на протяжении всей жизни иметь дело с отысканием неисправностей в электронных цепях или ворочать контейнеры на разгрузочных терминалах космопортов. Самую умную категорию среди них представляли секс-куколки, поскольку их потенциальные клиенты, во всяком случае, некоторые из них, предпочитали заваливаться в постель не только ради телесных удовольствий, но и рассчитывали еще при этом побеседовать со своими партнершами на "умные" темы. Однако эти искусственные "дамы полусвета", как их называли в глубокой древности, не обладали способностями воспринимать какие-то сложные мысленные ходы или запутанную аргументацию.
      Так что Кате следовало говорить просто, коротко и по существу.
      - Империалы атакуют Порт-Джефферсон, - сказала она. - Они атакуют каждого из вас. Меня. Вас. Каждого, кто здесь живет. Мы должны действовать вместе. Мы должны общими силами выступить против империалов, если хотим спасти себя.
      Она видела, что собравшиеся здесь пытались переварить сказанное ею и определить, насколько она действительно права. Некоторые из них имели при себе оружие, другие держали дубины. Большая часть была безоружна, на их лицах, насколько она могла понять, доминировало выражение напряженности и мрачности. Некоторые стали обсуждать сказанное между собой, другие молча прислушивались. Катя понемногу стала улавливать субординационные тонкости их группы. Тэрби и несколько рабочих, вероятно, его братья были здесь несомненными лидерами. То же самое относилось к Соне и нескольким другим девушкам. Как же до них достучаться? Как их убедить?
      Один довольно здоровый детина, явно из рабочих, покачал головой.
      - Ерунда это все. Не о чем здесь рассуждать. Кончать ее, да и все. Пробившись вперед, он протянул свою длиннющую лапищу и возложил ее Кате на плечо. Катя чуть не вскрикнула от боли и попыталась сбросить лапу, но не смогла. Тогда она изо всех сил схватила его за запястье. Детина взвыл от боли.
      - Смотри-ка! - выкрикнул кто-то. Носок ботинка Кати молниеносно ударил его в пах, потом прямо в коленную чашечку. Видимо, колени были их наиболее уязвимым местом. Работяга этот скрючился и через несколько секунд рухнул на пол, однако попытался ухватить Катю за ногу. Остальные, явно смущенные этим инцидентом, молча взирали на происходившее.
      - Мы с вами не враги! - прокричала она, пристально вглядываясь в эти непроницаемые лица. - Я - ваша!
      - Ты не наша! - выкрикнула в ответ какая-то девчонка - "игрушка". В этих словах явно слышался упрек ей. - Ты из этих, из чертовых "владельцев"!
      - Дьявол вас возьми, нет же! - Катя изготовилась к борьбе, сжала кулаки, всем своим видом стараясь им показать, что голыми руками ее не возьмешь, что пусть хоть их много, но она сможет показать этим увальням, где раки зимуют.
      - Ладно, - наконец раздался голос Тэрби. - Слушаем тебя, человечек. Но поторопись. - Он сделал жест в сторону безжизненно-матовой панели на стене. - Вон ваши "ходули" уже рядом, возьмут да и прибредут сюда.
      - Больно, черт! - проворчал сидевший на полу работяга, потирая ушибленное колено.
      - Будет еще больнее, если вздумаешь куда-нибудь полезть без спроса, без тени сочувствия в голосе произнес Тэрби.
      Да, сомнений не было, Тэрби был один из тех, кто здесь верховодил. Именно его следовало убедить.
      - Вы здесь как... сами по себе? - поинтересовалась она. - Я имею в виду, среди вас нет настоящих людей?
      - Ты имеешь в виду, человеков? - Складской рабочий ухмыльнулся, многозначительно похлопывая дубиной по ладони. Голос у него был низкий, хриплый, можно было подумать, что создатели что-то просмотрели, настраивая его голосовые связки. Но интонация выдавала его явное желание поглумиться над представительницей "человечков". - Так они ж все смотались.
      - Ага. Она только и осталась, - заключил другой, который вполне мог бы сойти и за близнеца первого... а, может, он и был им. Наиболее удачные модели геников нередко тиражировались - просто части одного и того же эмбриона пересаживались особым геноматерям. Это очень походило на почкование. И даже тем, кто вполне мог быть оплодотворен обычным половым путем, предпочитали имплантировать эмбрионы - это гарантировало, что на свет появится именно то, что требовалось, поскольку всякая случайность исключалась. Все эти создания походили просто на склад манекенов, настолько похожи были их лица и телосложение, отличия наблюдались разве что в стиле причесок да в одежде.
      Мишенью для своей следующей атаки Катя решила избрать товарный знак фирмы на рукаве у Тэрби.
      - Вот ты, например? На кого ты работаешь?
      Геник ткнул пальцем куда-то назад, показав на огромный завод за пределами космопорта.
      - Я работаю на химической нанофабрике, где же еще? Контрактный номер 897364. - Все это было проговорено в каком-то странном неживом стакатто, можно подумать, его специально долгое время тренировали отвечать именно так.
      - Понятно. А кто им владеет?
      - Ну... "Доу-Мицубиси". - Это прозвучало уже не столь уверенно.
      - А где они находятся? Он покачал головой.
      - Не знаю.
      - На Земле. - ответила за него Катя. - В Токио, на Земле. Стало быть, люди, нанявшие тебя, отвечают перед Токио. Права я?
      - Наверное, права.
      - Эй, Тэрби, ты ей не давай себе мозги пудрить, - вмешался еще один из геников. - Те ребята, у кого мы по контракту, из Нью-Уэми. Вот как эта.
      - Если они работают на земную корпорацию, - равнодушно ответила она, могу спорить, что они работают на Нихон. Токио, так или иначе, контролирует весь бизнес в Гегемонии. Это значит, что именно они держат у себя все контракты на "Джефферсон нанокем", точно так же, как "Джефферсон нанокем" держит вас.
      - Да нет, настоящие "человеки" ни один не по контракту, - возразила одна из сереброволосых "игрушек". Остальные наперебой стали демонстрировать согласие с ней, выражаясь, в основном, междометиями или жестами. Катя вспомнила, что очень многие из геников низших категорий производились вообще без голосовых связок - малоквалифицированным рабочим требовалось лишь понимать приказы, но разговаривать друг с другом - к чему?
      "Интересно, а что же из обсуждаемого здесь доходило до них?" - гадала Катя.
      - Они тоже работают по контрактам, только за йены или же за льготы, ответила Катя. - Вам известно, что такое "йены"?
      - Ну, это все равно, что кредиты, - продемонстрировала свою осведомленность одна из "игрушек", обнажив в хитроватой улыбке прекрасные ровные зубы. - Но только они эти, "лектронные", так?
      - Так. Ваш наниматель и пальцем не пошевелит до тех пор, пока Нихон ему не заплатит. И с контрактами вашими та же история. Вот поэтому-то конфедераты и сражаются с этой Гегемонией. Мы хотим, чтобы все наши контракты были действительно нашими!
      - А как... как ты можешь нам помочь? Катя раздумывала, что ей на это ответить. Эти геники были задуманы, как особи не только отличавшиеся низким коэффициентом умственного развития и способностями к узкоспециализированной работе, но и покорностью и послушанием. Какие могут получиться из них воины?
      Однако именно эта компания явно не вписывалась в традиционные рамки представлений о них - вооружены, угрожают представительнице "человеков", как они выражаются, распинаются о том, что бросят свои рабочие места и отправятся неизвестно куда... нет, это был стиль поведения явно не характерный для геников. Смотри, девочка, говорила себе Катя, с ними-то, оказывается, не так-то просто, среди них тоже попадаются такие экземпляры, что... Короче говоря, все как у людей. И не надо забивать себе голову "типичными представителями".
      - Я пока не знаю, - призналась она после минутного раздумья. - Мне кажется, я могла бы подучить вас, как воевать, как защитить себя. И если вы поможете мне добраться до моих людей, то я смогу подыскать вам занятие. Занятие, которое... которое понравится вам. Очень понравится.
      После этого наступила продолжительная пауза. Катя ощущала неуверенность, охватившую всю эту небольшую толпу. Она просто кожей чувствовала, как эта неуверенность повисла в этом спертом воздухе. Молчание их затянулось так надолго, что она уже стала подозревать, что спорола глупость, принявшись агитировать их.
      Сейчас Катя столкнулась с совершенно неизвестным ей доселе аспектом новоамериканской жизни, неизведанным, темным, о чем она прежде даже и не подозревала, и не задумывалась. Хартия Новоамериканской Гегемонии объявила рабство вне закона, но, с другой стороны, живые результаты генетического "конструирования" никогда и не подпадали под такие юридические категории, как "люди" и уж никак не имели тех прав, какими пользовались их создатели. Катя вспомнила о тех продолжительных дебатах, которые разгорелись между представителями Радуги и Свободы о том, следует ли считать эти генетические конструкции людьми в полном смысле слова и предоставить им соответствующие гражданские права.
      В этом вопросе так и не было достигнуто единства мнений, несмотря на его важность. С одной стороны, такие понятия, как "интеллект" и "самосознание" сами по себе подходили под определение "человеческого", несмотря на всю субъективность, не всегда позволявшую более или менее строгую интерпретацию. Какой же интеллект был необходим и достаточен, чтобы обладавшее им существо могло определить, что такое интеллект, в особенности, если никто так и не смог достигнуть согласия на уровне исходных понятий?
      Катя была поражена одним странным открытием, которое она сделала для себя. Нейроинженеры и инженеры-соматики в достаточной степени разобрались в законах, управляющих высшей нервной системой человека, чтобы иметь возможность вживлять в нее цефлинки из имплантированных зародышей, которые непосредственно с ней взаимодействовали, участвовали в мыслительных процессах человека, позволяя загружать в мозг информацию, даже цифровые коды каких-то определенных зрительных образов или звуков. Но, как это ни парадоксально, они до сих пор не могли дать ясного объяснения, что же такое "интеллект", равно как и предложить для его измерения некую универсальную шкалу.
      Геники даже самых низких ступеней, несомненно, обладали интеллектом гораздо более высокого порядка, нежели обычные земные шимпанзе. Эти обезьянки были в состоянии изготавливать для себя простейшие инструменты, планировать свои будущие действия и пользоваться языком жестов; самые смышленые из геников были куда умнее - они обладали большими знаниями, поступки их отличались разумностью, выражались они даже яснее какой-нибудь одуревшей от непрестанного сидения на цефлинке обыкновенной бабы или, скажем, четырехлетнего человеческого ребенка. Если взять хотя бы того же Тэрби, то вряд ли он намного уступал обычному человеку, если пользоваться шкалой интеллектуального уровня. Куда могла завести такая безответственная политика?
      Но была другая заинтересованная сторона в этом споре - представители той части цивилизации, которые рекомендовали в качестве дешевой рабочей силы продукцию генной инженерии, утверждая, что эти существа специально и создавались для того, чтобы работать на благо остальных, обычных людей.
      Подобная аргументация вместе с моральными последствиями и разногласиями по вопросу правомерности эксплуатации разумных геносозданий имела все шансы стать такой же невнятной и двусмысленной, обреченной на вечное блуждание в замкнутом круге спора, как и сам вопрос о природе интеллекта и шкалах его измерения.
      Даже в таком обществе, где источники энергии фактически бесплатны и, следовательно, общедоступны и где большая часть производимых индустриальным способом благ осуществлялась на наноуровне, в избытке имелись рабочие места, требовавшие рабочих узкой специализации.
      Монтаж наноконструкций из отдельных функциональных узлов, обслуживание ремонтных комплексов или работы с какими-то нестандартными схемами, контроль качества изделий, технологические линии непрерывной информационной загрузки, наконец, сфера предоставления невиртуальных секс-услуг, предназначенных для тех категорий населения, которые не могли или по каким-то причинам не желали воспользоваться сетями ВИР-секса, - все эти задачи требовали задействия определенного интеллектуального потенциала, они не поддавались программированию и не могли выполняться роботами или даже геносозданиями низших уровней, для этого требовались снабженные разъемами рабочие-геники.
      Геники любили свою работу, они были созданы любить свою работу. Геники были дешевы, производство их не вызывало трудностей, не было проблем и с поддержанием сносного уровня их жизни. Они не являлись чьей-либо собственностью, следовательно их, во всяком случае, в юридическом смысле, никак нельзя было назвать рабами, но контракты их покупались и продавались брокерами бирж генетической рабочей силы, что на деле сильно напоминало эту самую собственность. У них не было цефлинков, посему они не могли общаться с банками данных людей, включая, разумеется, финансовые сети, тем самым исключалась необходимость оплаты их труда в йенах или других планетарных валютных единицах. За свой труд они получали рабочие кредиты для оплаты расходов на жилые помещения, питание, одежду и другие потребности - все это обеспечивалось людьми, которые владели их контрактами, то есть их владельцами.
      Катя не могла понять, как такая разношерстная публика могла сбиться в кучку? Где же были их владельцы? Вероятно, смотались, решила она, стоило только первым аэрокосмолетам империалов загудеть в небесах над Порт-Джефферсоном.
      Наконец, Тэрби тяжко вздохнул.
      - Выведите ее, - распорядился он. - Надо ей все это показать.
      Сначала Кате показалось, что ее собираются убить, но из "Дюн Нью-Уэми" ее препроводили на улицу чуть ли не с почетным эскортом, затем провели в узкую заднюю аллею, находившуюся за углом здания, где располагался бар, и выходившую на широкую улицу.
      Катя заходила в бар с другой стороны и не могла видеть того кошмара, какой представляла собой эта улица. Картина, открывшаяся ее взору, заставила ее в ужасе ахнуть и она, едва устояв на ногах, непонимающе уставилась на то, что открылось ее взору.
      Зрелище напоминало бойню - прямо на середине улицы громоздились десятки, нет, сотни, изуродованных человеческих тел. Не было нужды гадать, что за оружие здесь применили - конечно, семпу. Столько отрезанных голов, рук, ног и просто обрубков, что Катя даже не смогла предположить, сколько людей здесь полегло. Все выемки дорожного покрытия, вообще, все низко расположенные места заполняла кровь, в некоторых местах глубина этих кровавых луж была, явно, по щиколотку.
      Люди? Спросила она себя. Она присмотрелась к лежавшей отдельно голове пустые глаза, длинные светлые волосы. Эта дама вполне могла быть сестрой-близнецом Сони. Жертвами этой кровавой расправы были геники. Дьявол, здесь, видимо, находилась целая огромная толпа их, перед тем как поработало это жуткое семпу.
      - Вот, что они с нами делают, - произнес Тэрби. - Вот почему мы никогда не вернемся назад. Никогда. Никогда.
      Катя уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, хоть что-нибудь, что угодно... но подступившая тошнота лишила ее дара речи. Отвернувшись от Тэрби и всего этого кошмара, она привалилась к стене, и тут ее страшно, тяжко вырвало. Она чувствовала, как взмок от пота и похолодел лоб, как по щекам заструились слезы.
      Никогда, никогда еще ни одна битва, ни страх в ожидании предстоящего сражения не вызывал у Кати такой реакции. Несколько лет назад, когда она еще проходила подготовку в лагере новобранцев, ей закинули в мозг особую программу, специально разработанную для притупления восприятия при виде подобных кошмаров, которые могут встретиться во время боевых действий в современной войне, и до сих пор программа эта помогала ей, избавляя от реакций, подобных теперешней, хотя ей не раз приходилось быть свидетелем страшных картин смерти.
      Но не было, наверное, такого психологического средства, которое оказалось бы в состоянии приготовить ее к спокойному созерцанию картины последствий варварской резни, которая развернулась перед ней сейчас.
      - Они прятались вон там, в том складе, - пояснил стоявший позади нее Тэрби. - Потом этот пришагал, ну, "ходульник", вон оттуда. Ну и начал орать через динамик "Выходить всем, руки вверх". Они и вышли. Тот, кто приказывал им, был из человеков, правда? - Он обернулся к остальным и все дружно закивали. - Так вот, они послушали его и стали выходить, а этот "ходульник" как стал палить по ним этой заразой на нитках, которая, если только чуть замешкаешься, враз тебе пальчик отхватит, вот и все. Раскроил их всех на кусочки, потом как дал по этому складу, да подпалил его вдобавок, чтобы и там ничего живого не осталось.
      - А что... что это был за... ходульник? Тэрби презрительно фыркнул.
      - Откуда мне знать имя его? Они все одни и те же. - Он помолчал пару секунд. - Кажется, из тех, из, маленьких. Он не такой, как те, что я тут видел последнее время.
      Значит, империалы. Впрочем, это и так было ясно. Ни конфедераты, ни ополченцы не стали бы применять семпу против гражданского населения. У них даже не имелось зарядов семпу в составе боекомплекта.
      Катя не переставала спрашивать себя, зачем, почему они это сделали. Может оттого, что экипаж машины запаниковал при виде такого большого количества людей, сразу выплеснувшихся из здания склада. А может, у него был особый приказ специально запугать гражданское население округа? Чтобы не подпустить людей к позициям Нихон?
      Либо командир машины просто решил, что перед ним никакие не люди, а геники, то есть просто биороботы, практически лишенные разума создания, не представлявшие особой ценности для их владельцев. А при помощи семпу можно было избавиться от них единым махом - на них ведь даже брони не было.
      - Так вот, это, - произнесла Катя, - это лишь часть того, против чего мы боремся. - В ее голосе звучала горечь. - Империалы объявили войну нам всем, и вам, и нам. И может быть, может быть, я смогу вам помочь.
      - Мы сами по себе, у нас свои дела, - угрожающим тоном произнес Дак. Не нужна нам от человеков никакая помощь. Мы будем бороться!
      - С кем? С "Шагающей смертью"? С "ходульниками"? Не думаю, чтобы вам это удалось. - Катя кивнула в сторону долговязого работяги с дубиной в руках. - Этим вы собираетесь бороться? Тогда вас ожидает то же самое, что и их.
      - Так что же нам тогда делать? - спросила "игрушка". - Они придут, да и прибьют нас всех!
      - Вы сможете научиться сражаться, - спокойно ответила Катя. - И таким оружием, которое даст вам хоть малейшую возможность победить. Но сначала ваше дело решить - на чьей вы стороне.
      - Нам не надо вашей этой... Конпидорации, - решил высказаться грузчик со склада. - Я тут прослышал, что ни те, что с Украины, ни китайцы вообще в эту войну не лезут. Так что мы можем отправиться туда, в Кантон или в этот Нова-К. - Он обвел глазами остальных присутствующих, как бы ища поддержки. Война эта между Нихонами и Нью-Уэми, так?
      - Так. И нам она до фени, - убежденно добавила девчонка.
      - Если вы действительно хотите выбраться отсюда живыми, она вам не может быть "до фени", - возразила Катя. ~ Империалы... да у них этих "ходульников" знаете сколько? Да они у них повсюду расставлены. Вон, слышите? Это они сейчас бомбят Джефферсон, -я-то по звуку знаю. А вы хотите перебраться через их позиции - вы что же думаете, что они просто так позволят вам пройти. - Она жестом показала на окровавленную кучу обрубков. Также, как они вот им позволили!
      Между несколькими гениками возникла перебранка, тут же перешедшая в яростный спор. Ожесточенно спорил и Тэрби, его оппонентом был один из техно, как две капли воды походивший на него.
      Смотреть на это было даже смешно... но, с другой стороны, зрелище весьма поучительное. Кате пришлось перевидать немало этих убогоньких ВИР-драм, как в виде сюжетно-тематических картин, так и сцен, требовавших ее непосредственного личного участия, и все они представляли полученных в результате почкования геников в виде полярно различных персонажей той или иной сказки. До сего момента ей никогда не приходило в голову задаться вопросом, сколько же людей всех полов и возрастов были твердо убеждены в том, что эти, внешне и внутренне походившие друг на друга, словно близнецы, создания представляют собой своего рода типовые узлы-блоки и их ничего не стоит заменить один на другой.