– Может быть… может быть, нам лучше вернуться на «Наследие»? – неуверенно спросила Келли Тайлер. Ее спокойный голос явно стоил ей немалых усилий. – Мы здесь болтаемся, как мишень в тире.

– Наоборот, лейтенант, – начала объяснение Карла Рамирес. – Мы, конечно, легкая цель, но мелкая, незначительная. Именно поэтому мы так и развернуты, чтобы охотник, гоняясь за жирной дичью, нас просто не заметил. Так увеличивается наша живучесть, необходимая для управления наземными оиерциями.

«Во всяком случае так задумано», – мелькнуло в голове у Страйкера. Враг наверняка имеет некоторое представление о тактике Конфедерации и соображает, какое значение придается этим маленьким замаскированным летающим блюдцам. Особенно если он наблюдает за потоками данных в течение хотя бы нескольких последних часов.

В «Ванглед» попали два КИСа – один в грузовой отсек, второй в привод. Громадное судно от ударов начало вращение и в результате вызванного центробежными силами механического напряжения развалилось на две половины, расходящиеся прочь друг от друга с относительной скоростью три километра в секунду.

– Вот почему мы не базируемся на носитель, лейтенант, – сухо заметил майор Кинг. Другое судно, слишком далеко, чтобы разобрать, какое именно, бесшумно расцвело желто-оранжевым букетом. – Черт возьми! Они просто размазывают нас по стенке!

И вот уже подлетели истребители, настолько скоростные, что сбить их можно было лишь случайно. Истребители «Бич» были очень малы, что-то около тридцати тонн каждый, слишком хилы, чтобы нести сверхскоростные пушки. Под иглами их носов были смонтированы 10-сантиметровые «Хеллборы» на ту-рельных установках, из которых они поливали флот зарядами, проносясь сквозь строй кораблей Конфедерации. Телеметрия показывала, что они замедлялись с отрицательным ускорением порядка 100G, достаточным, чтобы убить пилота-человека. Страйкер решил, что они управляются дистанционно, пилоты находятся на судах приближающегося флота Эт-рикса.

Очевидно, командование придерживалось того же мнения. Он слышал с борта «Деневера» приказы нанести удар по вражеской эскадре, особенно по носителям.

– Истребители базируются на носителях! – кричал Моберли. – Бейте по носителям!

– Ваши Боло могут бить по космосу, генерал, не так ли? – послышался голос Хатавея.

– Э-э…

– Генерал, черт побери, очнитесь! Могут Боло поражать цели в космосе или нет?

– Мм… да.

– Тогда отдайте соответствующий приказ! Нам нужно напрячь все силы, использовать все возможности!

– Четвертый полк! – обратился Страйкер к своим людям, не дожидаясь принятия решения начальством. – Каково ваше мнение по поводу задействования наших машин в космосе?

– Резко отрицательное, полковник, – сразу откликнулся лейтенант Том Винсет, командир Боло «Отважный» из 2-го батальона. – Флот Этрикса слишком далеко, истребители слишком быстрые.

– Можно спросить самих Боло. – Это лейтенант Шона О'Хара, командир «Сильного» из 3-го батальона. – Они лучше сообразят, на что они в данный момент могут отвлечься.

– «Виктор» слишком занят. Огневая дуэль, – доложила лейтенант Тайлер.

– «Непобедимый» тоже. – Это капитан Джо-анел.

– И «Ужас», – добавил лейтенант Эдан Абраме.

– Переговорите со своими Боло индивидуально. Флоту действительно нужна поддержка.

Странно. По идее все должно быть наоборот. Но что поделаешь, космические силы Конфедерации застигнуты врасплох – образно выражаясь, со спущенными штанами.

В подтверждение этой мысли в месте расположения сил флота вспыхивали взрывы.

Суда Конфедерации выходили из строя так быстро, что трудно было успевать подсчитывать потери.

Такого напряженного боя я не испытывал еще ни в одном из 187 предыдущих столкновений. «Хеллбор» рассчитан на использование против целей за горизонтом и даже в космосе, при наличии прямой видимости и предсказуемого вектора цели. Здесь же стрельба ведется почти в упор, на расстоянии каких-то 3 километров, на крошечном участке пространства выделяется колоссальное количество энергии, вспыхивают искусственные звезды и плавится поверхность планеты.

В течение бесконечных секунд четыре Марк XXXII и я обмениваемся ударами «Хеллборов» и скорострельных пушек. Чарли Два тяжело поврежден, но я получил несколько прямых попаданий в лобовую броню, которая местами полиостью снесена, и лишь внутренние щиты пока спасают меня от полного уничтожения. Четыре башни моего вспомогательного калибра снесены – номер 2,4 и 6 правого борта и номер 3 левого. Продолжаю дуэль, отвечаю ударом на удар. Воздух раскален, задымлен, полон пыли, затрудняющей наводку, по в какой-то мере способствующей отводу тепла.

Единственное мое тактическое преимущество в этом неравном бою – дистанционно управляемые танки «Дракон», которые я вывожу на противника. Они, однако, еще не подошли на достаточное расстояние, чтобы атаковать врага.

Продолжая обмен выстрелами, я получаю запрос на частоте командования. Декодировав, открываю канал связи с пунктом управления.

– «Виктор»! – восклицает мой командир излишне эмоционально, как обычно. – Слава богу, наконец-то мы восстановили связь.

Ссылку на божество игнорирую. Она часто высказывается подобным образом, но эти реплики я отношу к социальным шумам этикета и вежливости, которыми органическое население сопровождает общение. В ее голосе чувствуется удовлетворение, и это ощущение я разделяю. Связь восстановлена, хотя сильны помехи, обусловленные непрерывной пальбой.

– В настоящий момент я веду ближний артиллерийский бой, командир. По окончании представлю отчет по всей форме.

– Сейчас я не об этом, «Вик». Этрикс атакует флот. Неожиданное нападение… Наши корабли так и сыплются с неба! Ты бы не мог помочь?

Текущая информация об околопланетной ситуации. Положение действительно тяжелое. Сомневаюсь, однако, что могу быть чем-то полезен.

– лавные силы врага слишком далеко, – отвечаю я. – Чтобы заняться истребителями, я долясен полностью отвлечься от задачи, которую сейчас выполняю. Требуете ли вы, чтобы я прекратил бой с Боло Марк XXXII и перешел на истребители?

Я, правда, не уверен, что смогу прекратить бой. Мне просто не дадут этого сделать. Но я попытаюсь, если поступит приказ.

– Нет-нет, «Вик». Но если ты сможешь помочь, когда с ними покончишь…

– Попытаюсь, мой командир.

Если буду в состоянии. Вопрос в том, смогу ли я продержаться еще 2,7 минуты. По моей оценке, именно столько времени понадобится мне, чтобы собрать все тактические козыри и добиться преимущества.

Пока что мое положение очень напряженное.

– Отбиваться? Как? Разве что нарисовать на корпусе очень большую мишень? – Голос лейтенанта Винсета особенной твердостью не отличался.

– Прекратите нытье, лейтенант! – Выросшая среди Боло командир 3-го батальона майор Катрин Волл отличалась стальным голосом и полным отсутствием внимания к таким, по ее мнению, мелочам, как терпение и такт. – Вы шагаете не в ногу.

– Есть, мэм, – потупился лейтенант.

– Спокойно, спокойно, ребята, – попытался снять напряжение Страйкер. – Похоже, целесообразнее всего для нас теперь заниматься своим делом и предоставить флоту его.

– Эта командная капсула, по сути, немногим боеспособнее спасательной шлюпки, – добавил майор Кинг. – Не ей тягаться с «Бичами».

– М-да. Сидим тише воды, ниже травы, носа не кажем и надеемся, что нас не заметят в этой помойке.

Окружающее пространство действительно было усеяно множеством еще пылавших, взрывавшихся, раскаленных фрагментов разрушенных кораблей Конфедерации. В пустоте парили орудийные башни, переборки, целые отсеки, можно было заметить и изуродованные взрывами человеческие трупы.

«Катеран» и «Трителади» ускорялись навстречу истребителям, стреляя из всех калибров. Они сражались доблестно… но недолго. Истребители промелькнули мимо, хвостами вперед, резко замедляясь, дико паля во все стороны. Залп, накрывший «Трителади», взрезал его верхнюю палубу, привод и башню главного калибра, поджег мостик. В следующий момент ядерный заряд накрыл «Катеран», осветил весь ближний космос, затем от него осталось расширявшееся огненное облако и дымка раскаленного металлического пара.

Страйкер обратил внимание на флагманское судно. «Деыевер» набирал скорость. Может быть, ему удастся ускользнуть вместе с горсткой других судов. Флагман шел бок о бок с намного превышавшим его размерами «Наследием».

Флот Этрикса продолжал обстрел кинетическим оружием с большого расстояния. В «Наследие» почти одновременно попали два снаряда, вызвав ряд внутренних детонаций и пожаров, довершивших разрушение гигантского судна.

Генерал Моберли, лицо которого все еще маячило в окне ВР-терминала, встрепенулся:

– Какого черта?..

И тут же окно вспыхнуло: третий КИС врезался в «Деневер», обрушив на флагман мегатонны энергии своего движения. Окно с лицом Моберли погасло. Главный вид, широкая панорама перед мысленным взором Страикера, испещренная взрывами и огнями, показала взрыв «Деневера», фрагменты, разлетавшиеся в сторону пылавшего «Наследия» и открытого космоса.

Его на мгновение парализованный увиденным мозг не мог заняться ничем, кроме вопроса, как все это может так ярко пылать в вакууме открытого космоса. Потом пламя мигнуло и погасло, он вспомнил, что горение судна поддерживается его внутренней атмосферой и некоторыми материалами, содержащими кислород и другие окислители.

Взрывы на флагмане продолжались, мостик и командный центр были полностью разрушены, и Страйкер подумал, что Моберли, должно быть, заплатил сполна за просчеты своей стратегической концепции.

Потом пространство вспыхнуло нестерпимо ярко и сразу погасло совсем. Корпус капсулы содрогнулся, сила тяжести исчезла. Антигравитационные проекторы и ынерциальные амортизаторы отказали.

– Что случилось? – почти крикнул Бесвин срывающимся голосом.

– В нас попали! – крикнул в ответ Винсет.

Они не были на орбите, и АГ-проекторы отказали. Ничто не стояло между ними и притяжением Церна.

Началось свободное падение…

ИНТЕРЛЮДИЯ 2

Все еще есть военные историки, с точки зрения которых вторжение на Церн могло завершиться, даже обязательно завершилось бы успехом, если бы все развивалось согласно первоначально составленным планам. Планы были детально проработаны, цели тщательно определены и изучены, вражеские силы и их возможности оценены, варианты просчитаны в ходе множества сеансов моделирования.

Нет расхождений относительно того, что именно засада сил Этрикса в газовой оболочке Диса оказалась поворотным пунктом сражения. Их победа в небе над Церном еще раз подтвердила истинность старинного утверждения, что господство на поверхности планеты вторично но отношению к господству в припланетном космосе и полностью зависит от него. Боло могут овладеть всей территорией, господствовать над всеми жизненно важными пунктами, но космос оказывается в итоге тем «пунктом», который определяет стратегическое преимущество.

Трагедия Церна:

Анализ фактора неожиданности в военных действиях.

«Галактик Пресс Продакшенз», Примус, 426 к. г.

Глава 9

Боевые экраны функционируют не более чем на 26 процентов, но внутренние щиты пока держатся. Серьезной проблемой стало распределение мощности, управление как главным калибром, так и вспомогательным вооружением, которое работоспособно лишь на 72 процента. Попадания в гусеницы и подвеску снизили мою мобильность.

Враг прячется за искусственным гребнем в 3,1 километра от меня. Прежде вся эта местность была застроена дюралое-выми, стальными, феррокретовыми конструкциями. «Гребень», за которым скрывается противник, представляет собой что-то вроде дамбы. Возможно, это была дорога или опора для магнитной подвесной транспортной системы. Склоны скошены на 48 градусов относительно вертикали. Все вражеские Боло прячутся за этим барьером, по большей части превращенным огнем «Хеллборов» в груду щебня и пыли.

Заряд «Хеллбора» вызывает ударную волну, превращающую в труху все, кроме дюралоя. Гладкая, блестящая, почти полированная поверхность за последние 3 минуты рассыпалась почти в пыль. Оказывается, под прочной облицовкой дамбы был земляной вал.

Прервав огонь по врагу, бью из минометов, подняв их под углом 89,4 градуса, по гребню, осыпав его чередой снарядов. Взрывы взметнули стену непроницаемых для средств наблюдения грязи и осколков, Я рывком продвигаюсь вперед, используя на наиболее тяжелых участках местности антигравитацию.

Минута требуется мне, чтобы преодолеть 3-километровую дистанцию, все время поддерживая непрозрачную стену грязевой взвеси между собой и укрывшимся там. противником. Я врезаюсь в этот «гребень» на скорости свыше 200 километров в час.

Надо покончить с этой схваткой в течение нескольких последующих секунд. Иначе я не только не смогу переключиться на. помощь флоту, по и сам не выживу.

Сорвав шлем, Страйкер вместо полной тьмы отключенного ВР-терминала увидел сумерки командного зала, освещенного аварийными полосами внизу и на потолке.

Его люди тоже сдирали с себя шлемы и освобождались от гарнитур и других средств интерактивной связи с системой. Паники не было.

– Оставайтесь на местах, – бросил он, – я обговорю ситуацию со шкипером.

Страйкер оттолкнулся от своего места, прицелившись в скользящую дверь, ведущую на мостик. Он давно уже не тренировался в невесомости и поэтому промахнулся.

Ничего. Не растерявшись, он схватился за ручку в переборке и уже был у двери, когда она открылась и из нее выплыл член экипажа капсулы.

– Полковник! Ваши люди в порядке? Шестнадцать человек, весь персонал Страйкера, спокойно сидели на местах согласно его приказанию.

– Вроде все в норме. Что у нас стряслось?

– Попадание легкого «Хеллбора» в главный привод. Привод и маневровый двигатель вышли из строя. Шкипер надеется восстановить маневровый. Мы не прервем падение, но хотя бы сможем управлять посадкой.

– Понятно. А если не восстановите?

– Сгорим, сэр. Как метеор, без следа.

– Понятно… Сколько нам осталось?

– Начало свободного падения при семидесяти четырех сотых «же»… значит… шесть минут до входа в атмосферу.

Шесть минут. Минута уже прошла. Пять минут.

Мигнул и ожил круговой экран. Зал осветился ржаво-желтым светом Церна, перламутровым сиянием серпа Диса и актиническим блеском близнецов Саллоса. Панорама звезд и планет медленно изменялась, что соответствовало поворотам капсулы в пространстве, настолько медленным, что влияния центробежной силы заметно не было.

– Отлично. Теперь хоть видно, куда мы падаем, – бодро бросил посланец шкипера и нырнул обратно.

Страйкер снова оттолкнулся, довольно точно долетел до командного дивана и опять перемахнул на свое место, схватившись за ремень.

Не то чтобы от него было много проку…

Вспышки света продолжали появляться в ночи, свидетельствуя о продолжении космической битвы. Без аппаратного усиления на таком расстоянии, правда, понять ничего было невозможно, так как корабли невооруженным глазом не различались. Он подумал о результате сражения.

– Что там слышно, полковник? – поинтересовался майор Кинг.

– Двигатели вышли из строя. Маневровый они надеются восстановить. Если удастся, можно совершить управляемую посадку.

– Ну?.. Где? – спросил Бесвин.

– Хорошо бы поближе к одному из наших Боло, – вступила Рамирес. – Тогда можно было бы в нем устроить импровизированный командный пункт и продолжить работу.

– Звучит неплохо, – одобрил Страйкер. – У кого-нибудь есть замечания, вопросы?..

Все молчали, хотя на их лицах читалась озабоченность. Мысль об участии в сражении непосредственно на поле боя была странной и даже пугаю-шей для людей, которые никогда раньше в боевых действиях не участвовали.

Особенно испуганным выглядел майор Филби. Его руки дрожали.

– Не бойтесь боя раньше времени, – попытался отшутиться Страйкер. – До боя нам надо еще дожить – пережить посадку…

Время для броска я выбрал удачно. Войдя в поднятое моими минометами грязе-газовое месиво, я обнаружил, что трое из моих «Драконов» как раз заходят с кормы к вражеской машине. Они начинают атаку, оставаясь полускрытыми за путаницей изуродованных конструкций, что несложно при их небольших размерах. Они осыпают вражеские машины зарядами 20-сантиметровых «Хеллборов», причиняя существенный ущерб и отвлекая внимание врага с востока на запад.

Когда я появляюсь из пыли и грязи, действуя всеми вспомогательными пушками, главный калибр трех из четырех вражеских Боло направлен в сторону новой опасности, «Драконов». Четвертый Марк XXXII, Чарли Три, кажется, выведен из строя, хотя башня его главного калибра направляется на меня, скатывающегося со склона.

Я слишком близко к Чарли Три, чтобы использовать против него главные «Хеллборы», поэтому обстреливаю его 20-сантиметровками правого борта и противопехотными лазерами и ракетами. Главная башня, уже поврежденная, после этого сеанса превращается в решето и разваливается.

Элкен вскрикнул, когда башня Вебера, шасси которого за миг до этого вывел из строя Небесный Демон, была практически снесена с палубы и превратилась в несколько раскаленных оплавленных обломков. Через ОСРД он почувствовал ярость атаки врага и тяжесть потери. Теперь он понял свою ошибку. Вражеский Боло был почти неподвижен в течение целой минуты, маневрируя взад-вперед для уклонения от попаданий, он никуда не уходил, оставаясь на месте относительно хорошо защищенных гребнем четырех Боло Церна.

Появление четырех летающих машин с тыла было полной неожиданностью. Сценарием ОСРД их наличие было учтено, но от них не ожидалось взаимодействие с Боло. Это были, в конце концов, крохотные боевые единицы, массой всего около 0,2 процента от Марк XXXII. Они не могли представлять Угрозы.

Но когда они появились, их первый четко скоординированный залп показал, каких неприятных сюрпризов можно ожидать от таких мошек. Три ролика левого заднего набора гусениц были разбиты, еще четыре выбиты и погнуты. Он развернул главный калибр и выстрелил, попав в искореженный подъемный кран, за который метнулась цель, жужжа проекторами антигравитации. Второй залп летающих машин сжег реле проектора боевых экранов Элкена, вызвал их перегрузку и резко сократил эффективность.

И тогда из пыли появился главный противник. Элкен, Палет и Синди, триединство умов, начали поворачиваться обратно, чтобы встретить смертельный натиск Небесного Демона…

Три оставшихся Чарли потеряли драгоценную секунду на разворот главных «Хеллборов» в мою сторону. Чарли Два расположен прямо передо мной, менее чем в 50 метрах, слишком близко, чтобы применять главный калибр. Перевалив через гребень, я ныряю носом вниз и продолжаю движение с ускорением прямо в Боло врага.

Двигаясь вниз и вперед, я подныриваю лобовой броней под нос и левые – носовые гусеницы Чарли Два, напираю, поднимая машину выше… выше… и толкаю ее назад. Враг пытается увернуться, но у меня преимущество рычага и массы. При подъеме буравлю подставленное мне брюхо из 20-сантиметровых «Хеллборов». Поворачиваю левее, чтобы, используя положение Марк XXXII, свалить его на левый бок. Чарли Четыре, находясь в километре от нас к югу, стреляет из главного калибра. 200-сантиметровый «Хелл-бор» поражает верхнюю палубу Чарли Два, который служит мне импровизированным щитом.. Задняя часть верхней палубы Чарли Два взрывается, он продолжает опрокидываться назад. Отвечаю на выстрел Чарли Четыре из своих главных калибров первой и третьей башен и с грохотом прокатываюсь по перевернутый развалинам поверженного врага.

Элкен с ужасом увидел, как Небесный Демон врезался в Синди, оторвал ее от поверхности и завернул набок… как раз когда Палет выпалил из главной башни с юга. Связь ОСРД внесла сумятицу: одновременно он видел, как враг сталкивается с Синди, чувствовал столкновение, чувствовал, как он сам опрокидывается, видел Синди глазами Палета, прицелившегося во врага и выстрелившего на долю секунды позже, чем следовало…

– Не стреляй! Не стреляй! – закричал он по командной сети, забывая в сумятице событий, что сам мог остановить огонь, не отдавая приказаний, которые требовали времени на выполнение.

Пушка Палета вогнала 200-сантиметровый заряд в верхнюю палубу Синди, когда она переворачивалась. Элкен чувствовал, как она умирала. ОСРД умерла вместе с ней.

Оба моих заряда попали в Чарли Четыре. Один – в башню, второй, через 0,07 секунды, в верхнюю палубу как раз за башней. Боевые экраны и внутренние щиты отказали одновременно, и я взрыл его вспомогательными калибрами левого борта, добивая башню и вызывая множественные внутренние взрывы.

Следующий выстрел главного калибра, первой башни, направлен в Чарли Один с расстояния 516 метров. Цель – уже изрядно искореженная верхняя палуба машины.

Кажется, я застал его врасплох…

Вражеский Боло прокатился по опрокинутой Синди, поразив на ходу двойным выстрелом башню и верхнюю палубу Палета. Элкен был ошеломлен серией попаданий скорострельных пушек, ощущениями смертей – сначала Вебера, затем почти сразу – Синди и Палета. Когда исчезла ОСРД, он на мгновение почувствовал себя очень маленьким и ранимым, как будто вдруг превратился из гиганта в обыкновенного человека.

Он послал доклад о ситуации богам. И едва ощутил удар 200-сантиметрового заряда в обтекатели и реактивное покрытие уже поврежденного корпуса в передней его части. Удар выбил боевые экраны и внутренний щит, испарил несколько тонн брони корпуса.

Следующий выстрел Небесного Демона пронзил его насквозь, и во второй раз за это утро Элкен умер, охваченный пламенем и кошмарным, выворачивающим наизнанку ужасом.

На моем участке поля боя пока затишье. Никаких признаков жизни, кроме патрулирования моими дистанционными аппаратами развалин, потрескивания пламени и движения его желтых языков, полотнищ черного дыма.

Пытаюсь выйти на связь с моим командиром, но слышу лишь эфирные шумы и помехи, в которых преобладают электромагнитные импульсы от выстрелов «Хеллборов» и активные помехи глушителей Этрикса. От средств зондирования пространства, связанных с собственным излучением., решаю пока воздержаться. Лучше лишний раз себя не обнаруживать.

Сейчас целесообразно было бы пообщаться с моим командиром.. Я могу обоснованно гордиться своими достижениями. В течение нескольких минут я пережил три килотопных ядерных взрыва, выбрался из мощного слоя ила и в ближнем бою, порою в чрезмерно ближнем, уничтожил восемь вражеских Боло Марк XXXII Марк XXXII – добротная боевая машина, прочная, продуманно спроектированная, настоящий боевой хищник. То, что враг экспериментирует с тактикой и делает выводы из ошибок, внушает беспокойство. Я должен буду постоянно адаптироваться и соответствующим образом отвечать на вражеские нововведения, если хочу и далее участвовать в боевых действиях.

Внимательно сканируя ближний космос, обнару-э/сиваю ядерные взрывы, запуски и попадания кинетических снарядов, корпускулярные лучи.

В космосе идет напряженный бой. Кто выйдет из него победителем?..

Страйкер думал о своих людях на борту командной капсулы. Карле Рамирес он доверял полностью: как и он, она была с Аристотеля. У майора Кинга оыл хоть какой-то боевой опыт, в его персональных файлах сообщалось о его участии в восстании Гаррета пятнадцать лет назад, когда он был еще зеленым лейтенантом.

Но остальные…

Ни один из его подчиненных – семи лейтенантов и одного капитана, – командовавших Боло, не нюхал пороха. Ни один из батальонных командиров не участвовал в сражениях – хотя майор Волл командовала ротой в уличных боях в Вулверете десять лет назад и потому была абсолютно уверена в себе. Капитан Мейерс служил снабженцем. Лейтенанты Келси, Дана, Смет, Кроули были батальонными или полковыми адъютантами и могли похвастаться общим стажем военной службы в дюжину лет. Какая от них помощь?

Перспектива мрачная. Чтобы осуществить идею Карлы о руководстве боем из Боло, нужно до одного из них добраться, пройдя по зараженной обильными ядерными бомбардировками Трикси местности. На борту, конечно, есть какое-то количество скафандров, но хватит ли их на семнадцать членов экипажа? Кроме того, нужно думать и о команде капсулы. Сколько их? Он полагал, что шестеро: командир-пилот, второй пилот, инженер-системщик и трое членов экипажа.

Двадцать три человека на разоренной и зараженной поверхности, и он отвечает за их безопасность. Он должен решить, кто пойдет с ним в новый командный центр – Боло не может принять всех – и кто останется в хрупкой командной капсуле. Выбор нелегкий. Капсула – легко поражаемая и очень заметная цель. Страйкер понимал, что в брюхе Боло, даже идущего в бой, шансы выжить выше.

– Хоть что-нибудь бы сделать! – Майор Филби чуть не плакал. – Это бездеятельное сидение убивает!

– Тяжела военная служба, – изрекла майор Волл. – Поспешай и подожди! Даже собственной казни надо дожидаться.

– Мы наверняка погибнем, – с мрачной определенностью констатировал лейтенант Келси.

Страйкер посмотрел на своего полкового адъютанта. Даниел Келси в армии три года, выпускник академии Грейтела в Примусе. Что делало его таким… Каким? Двадцатитрехлетним? Он выглядел мучительно молодо.

Может быть, именно поэтому, подумал Страйкер, война стала делом Боло. До этого дрались и умирали такие вот неоперившиеся птенцы, как этот Келси.

– Не исключено, – допустил Страйкер вслух. – Но эта возможность предусмотрена в вашем контракте, с которым, полагаю, вас ознакомили.

– Я пошел в армию, чтобы получить образование, – так же невесело продолжал Келси.

– Подтянись, сынок. – У Страйкера появилась идея. – Я хотел тебе кое-что поручить, но не смогу, если ты будешь распускать нюни.

– Поручить, сэр?

Полковник обвел глазами адъютантов:

– Вам вчетвером следует провести экспресс-инвентаризацию всего, чем мы сможем располагать на планете. Оружие, скафандры, счетчики радиации, устройства связи… Пройдитесь по кладовым капсулы и все учтите. Сумеете?

– Да, сэр, конечно, – ответила Лара Смет, адъютант 2-го батальона.

– Возьмите одного из матросов капсулы, пусть он вам все покажет. Действуйте. У вас две минуты.

– Есть, сэр.

– И осторожнее двигайтесь. Микрогравитациия любит пошутить.

– Трудовая терапия, полковник? – заметила Майор Волл, когда четверо лейтенантов неуклюже отплыли в сторону мостика.

– Лучше так, чем они будут киснуть в собственном соку, пока не сорвутся, – пожал плечами Стран-кер. – Кроме того, нам действительно нужно знать, что есть под рукой.

– Может быть, для нас тоже найдется занятие? – Это спросил уже Бесвин. – Что толку просто сидеть и ждать, пока мы поджаримся.

Страйкер нахмурился. Он отправил прочь младших, чтобы их нетерпение и страх не заразили остальных, но оказывается, иные командиры батальонов еще хуже переносят стресс ожидания.

– Кстати, на Аристотеле я очень неплохо управлялась с профилактикой импульсников К-74 и тяжелых АГ-проекторов, – проинформировала его Ра-мирес. – Может быть, от меня будет толк в ремонте маневрового двигателя?

– Давай, – кивнул Страйкер, и Карла оттолкнулась и направилась к мостику, примерно так же промазав мимо люка, как минутой раньше ее босс. – Скажи им, что я тебя записал в добровольцы. Кто-нибудь еще знаком с ремонтом приводов? – Страйкер проводил взглядом Карлу, пробравшуюся по переборке к ходу на мостик.

Никто не откликнулся. Несколько мгновений стояла тишина. Страйкер наблюдал за медленным кружением астрономических пейзажей. Скорость вращения была такой, что Страйкер, кажется, ощущал что-то вроде искусственной гравитации. Сидели они сейчас, однако, в центре вращения, где невесомость была практически полной. Он подумал, что его промах при первом полете к люку объяснялся именно поворотом капсулы. Может быть, он не так уж и неуклюж в невесомости…

– Сколько еще осталось? – снова заныл Филби.

– Майор, мне для вас тоже выдумывать трудовую терапию? – Страйкер провел рукой по лбу, с удивлением обнаружив капли пота. Он стряхнул пот со лба и увидел, как мельчайшие капельки поплыли по помещению. – Что делать, иногда самая сложная работа – просто сидеть и ждать.

Он проснулся, захотел потянуться… и тут ощутил страх, окатывающий его волнами, как ледяной прибой на Пляже Богов. Последнее, что он мог вспомнить… нет… Что же было последним? Память подводила его, воспоминания ускользали, как обломки сна.

Он открыл глаза и удивился, ничего не увидев. Вытянув вперед дрожащую потную руку, он понял, что ничего не ощущает, что дрожь, пот, холод – продукты его воображения, попытки его разума зацепиться за что-то в безудержном полете сквозь пустую необъятную тьму.

Сосредоточившись, он обратился к памяти, глубже, глубже…

Напрягшись, он выудил из глубины сознания обрывки воспоминаний. Сражение… Он был… Он был Боло, громадной боевой машиной. Его мозг был заключен в командном модуле движущегося чудовища величиной с огромный дом. Перед этим… память туманилась, что-то с элективной хирургией… шанс на бессмертие…

Что-то не получилось?

Все получилось, услышал он в глубинах своего загнанного ужасом сознания тихий и глубокий голос. Все происходит как задумано. (Спокойная уверенность.)

– Я ничего не вижу, – выкрикнул он во тьму.

Ты не ослеп. Твои оптические процессоры еще не подключены. (Спокойная уверенность.)

Голос его бога! В конце концов, он не одинок.

И все же в потоке его мыслей была подсознательная догадка, ощущение того, что это уже однажды случилось. Уверенность, что он уже когда-то вел эту беседу.

Память продолжала проясняться, фокусироваться. Он был Боло, его бросили против вражеского Боло большей мощности. Это было частью соглашения. Если он поможет изгнать вторгшихся на Церн Небесных Демонов – так их называли боги, – пользуясь телом Боло, то в награду получит бессмертное тело, о котором мечтал.

Он сражался… Он был… сражен. Его возродили… и снова бой.

Последнее, что он помнил… он пересек насыпь. Нет. Нет, это было раньше. Последнее, что он помнил, – это выворачивающий душу ужас, когда Син-ди поднялась на дыбы от удара этого чудовища, Небесного Демона, когда она получила случайный заряд от Палета и рухнула.

И ее подмял иод себя вражеский Боло, проехавшийся по ее беспомощному, разрушенному телу.

Он вспомнил потерю сети ОСРД, о том, как блаженство общения четверых сжалось до его одиночества, до обычных человеческих пропорций.