Он успевает наложить запрет на автоотключение реакторов, раздумывая над спасительными шагами, но следует второй выстрел главного калибра врага. Страшный удар… тьма…

Он услышал свой крик словно издалека и сорвался во тьму.

Мой второй выстрел нацелен в дыру, оставленную первым. Альфа Один взрывается, сотрясая поверхность, меня подбрасывает и засыпает осколками, падающими в радиусе полукилометра. 13,8 секунды прошло с момента появления первого из четырех Боло.

Марк XXXII над землей и начат боя. Необычно долгая, битва, особенно между Боло.

Подхожу к руинам Боло Альфа Один. Передняя броня практически отсутствует, и вся передняя треть разворочена до неузнаваемости, еще горит. Однако командный центр оказался в относительно неповрежденной зоне. Направляю нескольких «пауков» с заданием найти и обследовать мозг машины.

Он представляет собой бронированный модуль с аппаратурой искусственного интеллекта. «Пауки» прокладывают путь к модулю, подключаются к его молекулярной схемотехнике.

Я ощущаю личность этого Боло. Однако это не то, чего я ожидал. Это не личность серийного Боло, соответствующая всем имеющимся в моих данных параметрам. Нечто иное… чужое, но в то же время очень знакомое, почти… человеческое.

Затем сигнал ослабевает, личность растворяется. Я не могу вызвать ее обратно.

Трачу на размышления целых 0,05 секунды. Была ли это человеческая личность? Психотронное копирование человеческого мозга, разумеется, возможно. Его память, алгоритмы логики… Этические аспекты этого процесса бесконечно обсуждаются, как и сомнительная целесообразность этой операции. Все еще остается без ответа вопрос: можно ли считать эту электронную копию человеческим мозгом?

Появление настоящего искусственного интеллекта отодвинуло эту тему в область академической науки. Стало возможным создание интеллекта, мягко говоря не уступающего интеллекту его создателей. Но искусственный интеллект ни в коем случае нельзя считать человеческим, жизнь его в корне отличается от интеллекта человеческого мозга. Так как копия не является оригиналом., то перевод органического интеллекта на неорганическую базу не имеет смысла даже в целях достижения древней мечты о физическом бессмертии человека.

Из обломков этого Боло можно еще многое узнать, но поле боя – неподходящее место для исследований. Оставляю в обломках маяк и отзываю «пауков». Когда высадится вторая волна десанта, обследованием займутся специалисты. Им и решать, что же Этрикша изменили в стандартном проекте Боло и каким образом.

Чувствую приближение отряда обороны Церна с северо-востока. Признаков Боло не обнаруживаю. В этот раз ко мне направляются тяжелые грави-танки. «Тяжелые» означает вес от 100 до 200 тонн, с Боло даже несопоставимы. Посылаю своих «Драконов», чтобы выяснить их возможности.

Начинаю продвижение к той части военной базы, где вражеские Боло появились на поверхность. Корпускулярные и лазерные лучи хлещут в меня с разных сторон из укрепленных сооружений. Подавляю огневые точки скорострельными пушками. Расчеты показывают, что враг не обладает достаточными ресурсами для длительного сдерживания сил вторжения в данном районе.

Щит, закрывающий вход в туннель, из которого появились четыре вражеских Боло, снова на месте. Отмечаю вход как цель дальнейших операций. Все последние 425,3 секунды зондирую эфир, пытаясь войти во вражеский обмен данными, но пока не могу справиться с кодами.

Продолжаю анализ данных, возможно, в течение следующих нескольких сотен секунд смогу войти в радиообмен и найти комбинацию, открывающую вход в туннель. Уверен, что без входа в туннель и сражения с подземными силами контроль над поверхностью установить невозможно.

С запада приближаются летательные аппараты. Это прикрепленные к моей оперативной зоне «Колдуны». Очевидно, их направили мне на помощь, в которой я здесь уже не нуждаюсь. Направляю их к новым мобильным целям и продолжаю дуэль с наземными огневыми точками.

Эта операция проходит гладко, однако успокаиваться рано. Если я имею дело с типовым случаем, контроль над поверхностью Церна можно установить приблизительно за 10 часов. Тогда следующую фазу вторжения можно будет начать с опережением графика на 8 часов.

Продолжаю обстрел огневых позиций базы.

Он проснулся, захотел потянуться… и тут ощутил страх, окатывающий его волнами, как ледяной прибой на Пляже Богов. Последнее, что он мог вспомнить… нет… Что же было последним? Память подводила его, воспоминания ускользали, как обломки сна.

Он открыл глаза и удивился, ничего не увидев. Вытянув вперед дрожащую потную руку, он понял, что ничего не ощущает, что дрожь, пот, холод – продукты его воображения, попытки его разума зацепиться за что-то в безудержном полете сквозь пустую необъятную тьму.

Напрягшись, он выудил из глубины сознания обрывки воспоминаний. Сражение… Он был… Он был Боло, громадной боевой машиной. Его мозг был заключен в командном модуле движущегося чудовища величиной с огромный дом. Перед этим… память туманилась, что-то с элективной хирургией… шанс на бессмертие…

Что-то не получилось?

Все получилось, услышал он в глубинах своего загнанного ужасом сознания тихий и глубокий голос. Все происходит как задумано. (Спокойная уверенность.)

– Я ничего не вижу, – выкрикнул он во тьму. Ты не ослеп. Твои оптические процессоры еще не подключены. (Спокойная уверенность.)

Голос его бога! В конце концов, он не одинок.

И все же в потоке его мыслей была подсознательная догадка, ощущение того, что это уже однажды случилось. Уверенность, что он уже вел когда-то эту беседу.

Память продолжала проясняться, фокусироваться. Он был Боло, его направили против вражеского Боло большей мощности. Это было частью соглашения. Если он поможет изгнать вторгшихся на Церн Небесных Демонов – так их называли боги, – пользуясь телом Боло, то в награду получит бессмертное тело, о котором мечтал.

Их было четверо. Он ясно вспомнил битву. Он вспомнил резкую душевную боль, причиненную смертью Синди. Он вспомнил свой ужас, страх смерти, безысходность, ощущение ловушки: ни вперед, ни назад и Смерть протягивает к нему руку.

– Но я не погиб.

Последнее, что он помнил… что? Он попытался проверить память, трепетавшую на границе сознания подобно сну.

Он ощутил смерть Синди. Он послал доклад о ситуации богам. Он собирался последовать за Палетом через гребень…

Но он не помнил, пересек ли гребень. Последнее его ясное воспоминание – отсылка данных.

Ты был сильно поврежден. (Сочувствие.) Мы смогли извлечь матрицы твоего мышления и перенести их в тело другой машины. Ты не помнишь периода, когда был без сознания.

– Да… понимаю… – Он был озадачен. В последние секунды перед отключением сознания не было никакой непосредственной опасности. Ни артиллерийских снарядов, ни огня «Хеллборов». То, что его сразило, пришло совершенно неожиданно. – Значит, вы посылаете меня снова?

Мы должны. (Печальное сочувствие.) Силы Небесных Демонов закрепились на поверхности нашей планеты. Мы должны выбить их оттуда, пока они не смогли высадить подкрепление.

– Я понимаю. – Он рылся в воспоминаниях, сваленных в мозгу кучей, как ненужный хлам. Он пытался их упорядочить. – Я допустил серьезный просчет, – сказал он наконец, – тактическую ошибку. Я посчитал, что четырех Марк XXXII будет достаточно, чтобы разрушить один Марк ХХХШ. Но я разделил силы, послав их на врага по двое. Враг обошел нас и вышел на двоих, а потом снова на двоих. Он уничтожил троих… нет, кажется, всех четверых. Кажется, мы не причинили ему вообще никакого вреда.

Это чрезвычайно важно, что ты учишься на своих ошибках. (Удовольствие и гордость.) Теперь ты понимаешь, что произошло неверно.

– Да. Надо вывести все четыре машины одновременно и атаковать согласованно. – Память подсказала термин из учебных программ. – Мы используем общую систему распределения данных, ОСРД.

Этот термин услужливо и уместно всплыл из памяти. Но он не совсем точно представлял, как использовать эту систему на практике. Он знал – «помнил» казалось неподходящим словом для обозначения данных, поступавших в его память через волоконно-оптический кабель, – что ОСРД введена много столетий назад в Боло Марк XXI. Она давала возможность каждому отдельному Боло действовать в качестве элемента единого целого. Концептуально это было схоже с тем, что они уже применяли в бою, делясь данными и даже воспринимая информацию через сенсоры друг друга, но ОСРД позволяет отдельным Боло слиться в единый организм.

Перспектива кажется несколько пугающей, так как члены такого единства жертвуют при этом свободой воли, своим собственным «я».

У тебя отлично получится. (Уверенность и одобрение.) Поведешь в бой еще одно подразделение.

– Я? Я ведь так сплоховал в тот раз!

Но ты сделал выводы из своих ошибок. У тебя есть необходимые и столь редко встречающиеся задатки лидера. (Серьезная искренность.) Ты один из наших лучших людей-командиров. Ты должен гордиться уже достигнутым и продолжать служить так же доблестно.

Элкен не ощущал в себе особой доблести или лидерского потенциала. Единственное, что он мог вспомнить, был почти парализующий страх… и скорбь в момент, когда умерла Синди. Было что-то еще… что-то еще, что надо было вспомнить…

Помни, продолжал медоточивый голос бога в его мыслях, что твое окончательное тело и твоя надежда на бессмертие зависят от успеха в защите нашего мира.

«Почему я?» – с горечью подумал он, но подавил свои сомнения как недостойные. Богам, в конце концов, лучше знать. Возможно, есть вещи, в которых ему вовсе не следует разбираться, которые ему непонятны.

– Ясно, – сказал он. – Если у вас готова другая команда, я поведу ее. Мы применим ОСРД и нападем с разных сторон одновременно.

Элкен увидел свет, который очертил окружающие его громоздкие корпуса боевых машин. Он снова в той же пещере. Рядом с другими Боло.

Направляйся к месту сбора. Остальные уже подтягиваются.

Знакомый длинный туннель. Элкен уверенно управлялся с новой машиной, хотя и сознавал, что это уже другое тело. Он восхитился способности богов сращивать человеческий мозг с психотроникой боевой единицы.

Три Боло уже ждали его перед мрачными строениями подземного горно-обогатительного комбината Тролваса. Когда он обратил к ним свои мысли, реакция их оказалась совершенно неожиданной.

– Синди! – воскликнул он. – И Вебер… и Па-лет! Все здесь, все живы. Я же видел, как вы погибли, я чувствовал вашу гибель…

– Все нормально, Элкен, – ответила Синди. – Я снова здесь. Я не очень это понимаю, но это факт.

– С нами все в порядке! – присоединился Па-лет. – Боги могут делать все, что захотят. На то они и боги.

– Палет! Вебер!

Мы смогли извлечь матрицы их мышления и перенести их в тело других машин, так же как и с тобой.

Тела их другие, но они те же самые, такие же, ка-кими ты их знал.

– Б-благословснны боги, ибо они священны и всемогущи! – Древняя мантра из Историй Пути Богов успокоила нервы, потрясенные столь неожиданным открытием.

Вражеский Боло еще в Гендае, на территории командного центра. (Повелительный тон.) Уничтожьте боевую машину Небесных Демонов.

– Да, господин. Пошли, ребята!

Не сразу он осознал иронию этого своего обращения к трем Боло.

Бог Вульдж'иджрик был для этого рожден. В буквальном смысле.

Масса его тела не превышала трех килограммов, большая ее часть приходилась на мозг и его вспомогательные органы, плававшие в желатиноподоб-ной каше и заключенные вместе с нею в червеобразное неопределенных очертаний тело, предназначенное для смягчения перегрузок.

Он был слеп, внешние образы передавались ему через импланты. Он был глух, но воспринимал радиочастоты и сигналы по контактным линиям. Его парасоматическое тело было почти в буквальном смысле частью перехватчика с дельтовидным крылом, который враг иной раз называл и «бичом», а боги – «Красотой Резких Изменений». Он как бы прирос к своему командному месту перед тройкой ядерных импульсных двигателей, источников таких ускорений, которые не в силах были полностью нейтрализовать даже батареи АГ-проекторов, вмонтированных в корпус для нейтрализации сил инерции. Ни один человек – и даже другой парасом Этрикша – не мог выжить в ускорениях самых головоломных маневров перехватчика.

В данный момент истребитель бога покоился в своем гнезде в чреве гигантского космического корабля-носителя «Тихое Созерцание Формы». В его восприятии и носитель, и истребитель были невидимы. За ним изгибался гигантский ятаган чистого золота и сверкающего кристалла, который люди называли Дисом. В ослепительном сиянии своего двойного солнца он играл сложным геометрическим узором облачных поясов. На ночной стороне планеты, на границе инфракрасного спектра, можно было наблюдать мрачное свечение и более яркие точечные вспышки раскаленных фонтанов газа размером с добрый континент. На некотором отдалении, примерно в 80 детык, выжидал второй корабль-носитель, «Чуткая Бдительность Гнева», медленно всплывая вместе с «Тихим Созерцанием Формы» к поверхности внешней водородной оболочки газового гиганта, в направлении ясной пустоты космоса. Вокруг носителей были разбросаны сопровождающие корабли эскорта: ударные боевики «Рука Богов» и «Бурлящие Молнии», большие флотские ударники «Быстрая Мысль». «Возвышенное Отмщение», «Надвигающийся Шторм» и «Свершившееся Правосудие» и 24 флотских кинетических ударника.

Вот уже в течение 12 да'дж'рис космическая эскадра Этрикса была спрятана в турбулентной атмосфере Диса, стабильно удерживаемая в его мощном поле притяжения постоянно работающими АГ-про-екторами, надежно защищенная от обнаружения интенсивными излучениями планеты. Боги выждали, пока силы Конфедерации сойдут на орбиту Церна, переждали бомбардировку и запуск десантных контейнеров.

Пришло время для нанесения удара. Эскадра начала выход из сверкающего облачного слоя.

Всем «Красотам Резких Изменений», прошептал голос командира в его мыслях. Ваши действия заданы и зафиксированы. Флот Небесных Демонов уже не на орбите и использует антигравитацию для за-висания над зонами десантирования. Это дает нам тактическое преимущество, если мы будем действовать быстро, прежде чем они заметят наше приближение. Ваша задача, истребители, – нанести врагу максимальный ущерб и вызвать в его рядах максимальную панику.

Мы – боги! Космос склоняется перед нашей волей! Приготовиться к пуску!

Вульдж'иджрик подтвердил прием и сосредоточил внимание на коричневатом шаре Церна, удаленном примерно на дюжину дюжин на-нетык, лишь недавно вышедшем из тени Диса. Его мозг получил информацию о размещении в пространстве вражеских судов. Готовность двигателей, пуск через 24 дж'рис.

Мы – боги! Космос склоняется перед нашей волей!

Иногда, правда, космосу надо напоминать, кто есть кто. Не надо было давать Небесным Демонам проникать столь глубоко в пространство Этрикса. Он понимал причины, по которым им позволили начать десантную операцию: стратегия и тактика были введены в его парасому. Но эта уловка оказалась дорогостоящей, в результате Церн может оказаться непригодным для обитания не только людей, но и Этрикша.

Моментально моральные коды его парасомы, вызванные к действию критической, почти гневной оценкой событий, утихомирили его. Боги победят. Они всегда побеждают. И не подобает парасоме отдельного бога подвергать сомнению тактику Круга Богов.

Флот Этрикса должен был оставаться в укрытии, чтобы дать врагу возможность проявить свои замыслы, а Кругу Войны – их проанализировать.

Сейчас, когда внимание вражеского Флота полностью поглощено десантной операцией на Церне, носители богов появляются из газовой оболочки Диса и направляются к врагу под прикрытием Саллосов, медленно выходящих из-за своей пятой планеты.

Немного везения – и оккупанты вообще не заметят угрозы, пока их судьба не будет окончательно решена.

Глава 8

Подавив наземные огневые точки и укрепленные сооружения на территории Ген-дайской базы, могу помочь своим товарищам по полку. Начинаю запускать тяжелые ракеты с вертикальным стартом по позициям врага в районах Доленди, Канта, Лозеталя.

В моем бортовом арсенале есть ядерные и обычные боеголовки, а также боеголовки особого типа. Ограничиваюсь обычными, хотя противник и применял ядерное оружие на самых ранних фазах конфликта.

Задействованы мои Протоколы Повышенной Ответственности. Это набор запретительных подпрограмм, требующих запрашивать у командования разрешение на применение всех боеголовок, кроме обычных, даже если меня атакуют ядерным оружием. Протоколы в значительной степени меня связывают и могут вызвать задержку до нескольких минут, пока руководство обсуждает вопрос.

В данном случае я, однако, полностью понимаю необходимость тактической и стратегической сдержанности. В моей библиотеке хранится множество проанализированных прецедентов, от полномасштабных межзвездных кампаний до патрульных миссий и операций по освобождению заложников силами одного-двух человек. Хотя данная операция сравнительно крупного масштаба, использование ядерного, химического и биологического оружия было бы неуместным., так как речь идет об освобождении населения, а не о его уничтожении.

Есть в моих исторических архивах запись одной тренировки. Молодой курсант офицерской школы, которому бъыо поручено разработать операцию по освобождению заложпиков, предложил штурмовать малое помещение, в котором находились двадцать заложников и трое террористов, при помощи огне-м, ета. Аналогом, было бы необдуманное применение ядерного оружия на Церне.

Я даже не рассматривал необходимость запроса на эскалацию силы. До сих пор попытки врага блокировать первую волну вторжения были малоуспешными, несмотря па использование противником ядерного оружия. Если они, однако, продолжат в том же духе, то нанесут тяжкий ущерб экологии обитаемой части Церна. Это может иметь тем более тяжелые последствия, что обитаемая полоса занимает лишь незначительную часть поверхности планеты.

В любом случае ракеты, которые я запускаю, огибают рельеф и взрываются, только идентифицировав местность с заданным изображением. «Непобедимый» из первого батальона еще пытается преодолеть оборону бастиона в Доленди, мои ракеты могут помочь ему обезвредить укрепленные бункеры, где расположены «Хеллборы».

По показаниям всех сенсоров, в моем секторе полное затишье, но я сомневаюсь, что сопротивление врага полностью сломлено. Скорее всего готовится новая контратака.

Ожидаю дальнейшего развития тактической обстановки.

Элкен вышел из туннеля – не из большого, которым он пользовался в первый раз, а из вспомогательного, в километре к западу, тщательно замаскированного и такого узкого, что местами приходилось царапать стены гусеницами.

Еще темно, до рассвета несколько часов, но небо подсвечивается огнем пожаров горящего города. Небесные Демоны должны быть остановлены и отброшены…

Элкен задействовал ОСРД, соединившись с тремя другими Марк XXXII. Он испытал психический шок, заставивший его задержаться у выхода из туннеля. Это было не просто наложение трех сенсорных сетей на его собственную, но нечто гораздо большее. Он ощущал личности Палета, Вебера и Синди, их мысли как никогда прежде; они объединились, как четыре быстрых и бурных потока объединяются в мощную, неудержимую реку.

«Теперь мы справимся», – подумал он… или это был Вебер? Он даже не понял, но это не имело значения.

«Вражеский Боло в трех километрах, цель ведется…»

«Рассеиваемся. Увеличиваем расстояние между машинами».

Совместные мысли, совместные действия. Элкен ощутил, что его собственное «я» уступает место единому мышлению. Это ощущение пугало и возбуждало. Он никогда не чувствовал себя таким живым…

Все четыре Боло Марк XXXII появились почти в один момент из четырех разных туннелей. База имела разветвленную туннельную сеть, и боги выбрали четыре выхода, отстоящие примерно на одинаковом расстоянии от цели.

Объединенные общей сигнальной сетью, четыре Боло выскочили на поверхность со включенными боевыми экранами и оружием, заряженным и готовым к бою. Они постоянно получали данные от своих богов и точно знали позицию вражеской машины.

«Увеличить скорость…»

«Атака! Огонь!…»

Четыре вражеских Боло появляются из четырех раздельных выходов базы, пеленг между два-восемъ-три и три-один-девятъ, примерно к северо-западу, на дальности 3,17 километра. Я взвожу все «Хеллборы», задействую боевые экраны и готовлюсь встретить новую угрозу.

Перехватываю неравномерные последовательности импульсов СВЧ, свидетельствующие о постоянном обмене данными с высокой скоростью. Похоже на…

Да. Анализ промежутка времени в 0,19 секунды показывает коррелироваииость сигнала и действий машин, то есть задействована ОСРД периода Боло Марк XXI. Один из вражеских Боло, обозначаю его Чарли Один, явно служит фокусом потоков данных, следовательно, это командная единица.

Разворачиваю все 3 башни главного калибра навстречу новой угрозе. Враг, должно быть, в отчаянии, раз использует против меня устаревшие модели, хотя то, что они применили ОСРД, показывает, что был сделан верный вывод из последнего столкновения и они не хотят позволить мне уничтожить свои машины поодиночке.

Я стреляю, они стреляют, практически в тот же момент. Мощная вспышка озаряет ландшафт. Я получаю заряд в лобовую броню. Двойной боевой экран отводит и поглоищет большую часть энергии как от синтеза крио-В-заряда, так и кинетическую от удара, направляя ее в аккумуляторы. Три управляющие схемы перегружаются и отказывают, мощность боевого экрана уменьшается на 12,3 процента. Избыточная энергия прожигает, в лобовой броне воронку диаметром 8 и глубиной 0,93 метра. Удар толкает меня назад и подбрасывает переднюю часть вверх. Расплавляется часть внутренних шин, разрывая цепи и уменьшая подвод энергии к вооружению па 42 процента.

Два заряда моих «Хеллборов» попадают в цель, третий взрывает гребень возвышенности, за которой спрятал свой корпус вражеский Боло. Взрывы сотрясают окрестности, но машины противника продолжают огонь.

Враг появился за заградительной линией моих летающих танков, и сейчас я. направляю «Драконов» с запада и севера на Чарли Один через Четыре, вызываю летательные аппараты «Колдун», которые сейчас находятся к северу в 4,7 километра.

Ввожу экстренные меры полевого контроля неисправностей. Моя общая боеспособность понижается на 28 процентов, для восстановления требуется ремонт в доке.

Сначала, однако, я должен отразить эту атаку, которая ведется с неожиданной интенсивностью. Все три моих башни главного калибра и семь вспомогательных полностью работоспособны, стреляют с полной нагрузкой. Чарли Два получает три прямых попадания одно за другим, его главный калибр и верхняя палуба в течение 0,44 секунды превратились в пылающие руины. Чарли Три получает заряд 20-сантиметрового «Хеллбора» в левую переднюю подвеску и лишается хода.

Я получаю еще два попадания, поглощаемых боевыми экранами и быстро слабеющей лобовой броней. Вычисления показывают, что я смогу уничтожить лишь трех из моих противников до того, как сам буду уничтожен.

Следует найти способ изменить соотношение сил в мою пользу, и побыстрее.

Вульдж'иджрик послал мысленные команды и еще чуть увеличил ускорение своего летательного аппарата. За полда'дж'риса до этого магнитные катапульты «Тихого Созерцания Формы» швырнули в пустоту его и всю остальную эскадрилью, полторы дюжины быстрых, смертоносных истребителей. И вот они и еще одна эскадрилья с «Чуткой Бдительности Гнева» мчатся к коричневатому диску Церна, который теперь уже на расстоянии всего нескольких детык. За ним громадный и распухший, черный как ночь, окаймленный серебряным серпом зари – Дис. Оба боевых носителя Этрикса, выполнил свою задачу, исчезли из зоны видимости, а им вместе с остальной эскадрой предстоит мчаться навстречу предстоящей бойне.

Но истребители, конечно, будут первыми у цели, быстрые эпретта среди беспомощных д'жорн.

Теперь уже скоро.

– Тревога! Вражеские космические средства на траектории сближения!

Полковник Страйкер был погружен в созерцание картины битвы, разыгрывавшейся в сотнях километрах под ним, но резкий голос искусственного интеллекта командной капсулы заставил его отвлечься.

– Страйкер, – откликнулся он. – В чем дело?

– Нас атакуют, полковник! – ответил лейтенант, управлявший капсулой. Согласно формуляру, тотчас услужливо выданному искусственным интеллектом полковнику, звали лейтенанта Альсар Кавезе, из Фледриса, было ему двадцать восемь лет, и ни в каких боевых действиях он, конечно же, никогда не участвовал. – Похоже, они прятались в наружном газовом слое Диса, и наша разведка их, по обыкновению, проморгала. – Голос лейтенанта звучал достаточно уверенно.

– Покажите.

Данные с пульта управления продемонстрировали Флот Конфедерации, парящий над линией зари Церна. Каждый корабль выглядел синей звездочкой. К Флоту быстро двигался пучок красных траекторий, исходящий от газового гиганта.

– Сейчас дальность… семьдесят тысяч километров, – сказал Кавезе.

– Истребители…

– Идут от Саллосов. Мы их вообще не видели, пока они не наткнулись на наши поля предупреждения столкновений.

Красные линии траекторий истребителей Этрик-са быстро приближались к скоплению судов Конфедерации. Они покрывали примерно двести километров в секунду. Меньше часа надо было им, чтобы пролететь миллион километров от Диса до Церна. Формуляры ВР идентифицировали угрозу как истребители «Бич». Их было тридцать шесть, и через три минуты они должны были войти в зону операций Флота.

– Вызов с «Деневера», сэр, – сообщил Кавезе. – Генерал Моберли всем полковым и бригадным командирам.

– Давайте.

Перед Страйкером появилась цветущая физиономия генерала Моберли на фоне звезд и коричневого диска Церна. Очевидно, генерал находился в своем командном центре на флагмане.

– Джентльмены, – начал он; – и леди. Похоже, мы попали в ловушку. Носители врага прятались во внешней атмосфере Диса. – Слова он выговаривал торопливо и чуть запинался, глядя куда-то в сторону. – Всем командным судам рассеяться и держаться подальше от остальных, пока мы не увидим, как развернутся события…

– КИСы на подходе! – крикнул кто-то вне поля зрения.

Генерал Моберли запнулся, и казалось, он плохо понял сообщение.

– Кинетические снаряды!

Фон картины перед Страйкером побелел от вспышки, молча расширявшейся за спиной генерала. Первый залп захватил четыре судна. Грузовик, танкер и два легких крейсера взорвались, осветив ночь.

КИСы – кинетические истребительные снаряды – вариант оружия, используемого силами Конфедерации на Церне. Игла из металла высокой плотности, обедненного урана или нептуния 237, заключенная в оболочку из железа, разгоняется магнитным полем до скорости, сравнимой со световой.

Один-два грамма, взаимодействующие с боевым экраном на релятивистской скорости, эквивалентны многомегатонной боеголовке. Даже двойному экрану линейного крейсера не под силу справиться с таким количеством энергии за миллиардную долю секунды.

Запущенная со стороны Диса и Саллосов ракета лишь коснулась «Деневера». Перед Страйкером тотчас открылось второе окно, показывающее омытый потоком пламени флагман со стороны.

– Всем судам! – кричал Моберли резким голосом. – Немедленно начать маневрирование!

Приказание не слишком точное… и не генералу, командующему силами вторжения, его отдавать. Силы Конфедерации оказались в чрезвычайно уязвимом положении над поверхностью Церна, который, как стена, отрезал им путь в этом направлении. Кроме того, они не были на орбите, где у них были бы хоть несколько начальных километров в секунду для разгона. Они обладали лишь каким-то куцым вектором скорости, вращаясь вокруг Диса вместе с Цер-ном по четырехдневной орбите. Сейчас приходилось начинать почти с нуля.

Враг не собирался давать им фору. Страйкер видел, что кинетические снаряды запущены не с истребителей. Основной флот Этрикса был еще в пятистах тысячах километров и шел со скоростью, во много раз меньшей скорости истребителей, но состоял он из кинетических канонерских катеров. Они были еще очень далеко, еще невидимы, но Страйкер хорошо знал их форму. Неуклюжие, угловатые стометровые посудины с торчащими пятисотметровыми направляющими; безобразные и зловещие.

Основной флот был еще в 1,6 световой секунды, что означало неверность данных целеуказания. Судя по траектории, приближающиеся кинетические снаряды летели со скоростью 0,65 с, чему соответствовало время полета в 2,46 секунды. Учитывая сводную временную задержку, наводка рассчитана на положение цели через 4,06 секунды после залпа.

Если бы Флот Конфедерации мог маневрировать, попасть было бы очень сложно. Но в данном случае вражеские сверхскоростные снаряды неслись к цели, двигавшейся медленно и, главное, предсказуемо. Четыре судна были поражены первой же волной, и Страйкер наблюдал с растущим ужасом, как еще два, носитель «Гелидельфен» и эсминец «Дельфис», получили прямые попадания.

Моберли еще не прекратил распоряжаться:

– «Ахесеррас»! «Валиденте»! Открыть огонь по атакующим! Сдерживайте их, пока остальной флот не наберет ход!

«Ахесеррас» и «Валиденте», 80 000-тонные корабли с собственными магнитными пусковыми установками, использовались экспедицией для бомбардировки планеты.

– Отставить! – резко перебил другой голос. Открылось ВР-окно, занятое кряжистой фигурой адмирала Резина Хатавея. – «Катеран», «Тритела-Ди», «Ларабес», прикрыть флот. Займитесь истребителями.

– Необходимо остановить главные силы, пока они не подошли! – кричал Моберли.

– Превышаете полномочия, ге-не-рал! – Хатавеи выделил сухопутное звание Моберли, как будто выплюнув его. – Управление Флотом – моя прерогатива. Занимайтесь своими танками-переростками и не суйтесь в операции Флота.

Страйкер понял, что эта часть инструктажа не предназначалась для глаз и ушей полевых командиров; высшее командование, выясняя отношения между собой, просто забыло о включенных каналах ВР-связи. Флот тем временем начинал шевелиться, включались приводы, суда ускорялись, набирали ход, но медленно, ужасно медленно!..

Эсминец «Ларабес», стройный, ощетинившийся «Хеллборами» и корпускулярными пушками, начал выход на позицию между остальными судами и приближающимся противником. Кинетический снаряд едва задел его, зацепив один из кормовых маневровых двигателей. Это легкое касание вызвало, однако, огненный вихрь, поглотивший заднюю треть судна, расплавив все кормовые двигатели. Страйкер увидел, что от «Ларабеса» отделяются спасательные капсулы, а его корпус начинают сотрясать внутренние взрывы.