Самым последним и низшим разрядом были стремившиеся закрепиться в бригаде новички, городские дружки и подруги, экс-мужья и экс-жены, поклонники, сетевые друзья, он сам, Алекс Унгер, и прочие всевозможные вне-бригадные недочеловеки. И так в ураганной бригаде будет всегда, до тех пор, пока они все не передерутся друг с другом, или их не перестреляют бандиты, или не убьет молнией, или пока они не найдут Ф-6.
      Алекс не знал, верит ли он в Ф-6. Однако он чувствовал, что в это верит бригада. С каждым проходившим днем бригадиры все больше походили на людей, готовых нырнуть с головой в нечто поистине ужасное. А итогом Алексовых наблюдений было то, что он не хотел уходить от них — по крайней мере до тех пор, пока не узнает, что они найдут и что с ними после этого станет.
      Тридцать первого мая, словно для того, чтобы как-то подстегнуть их судьбу, Малкэхи без видимой необходимости передвинул лагерь на двадцать километров к северо-западу, в округ Холл. Сопутствующая переезду бурная деятельность вроде бы несколько помогла поднять дух группы.
      Второго июня снова разразилась плохая погода. Благодаря удачному назначению — если только можно было говорить о какой-то «удаче», когда речь шла о распоряжениях Малкэхи, — Алекс в этот день остался в лагере в «группе запаса». Он решил, что так будет и к лучшему. Пускай другие воспользуются возможностью выпустить пар.
      И кроме того, была еще другая, гораздо более серьезная причина радоваться этому: его кашель снова вернулся. Он начался совсем с малого, просто хриплое кхеканье, чтобы прочистить горло, но после этого Алекс уже знал, что полученная им доза голубой жижи потеряла свою чародейскую силу. Его легкие больше не были похожи на мягкую, гладкую, пропитанную маслом бумагу. Медленно, но с ужасающей несомненностью они возвращались к состоянию, до черта напоминавшему его собственные легкие. Он прилежно носил свою дыхательную маску, так что на его загорелом лице образовался белый треугольник не покрытой загаром кожи, совсем как на морде у енота, но этого было недостаточно. Было необходимо принимать более серьезные меры.
      Погоня второго июня была тотальной. Еще до рассвета бригада была уже на ногах, и сам Малкэхи выехал в поле. Единственными, кто остался в лагере, были Джо Брассье, осуществлявший навигацию, Сарыч на сетевой координации и Сэм Монкрифф в качестве мгновенного прогнозиста. И разумеется, Алекс, номинально отвечавший за джипы поддержки.
      Задание было не из самых ответственных. Джипы поддержки управлялись автоматически и предназначались для подвоза в поле припасов с использованием GPS. Алекс должен был по требованию немедленно загрузить джипы запасными причиндалами и отправить их по заданному маршруту к месту встречи.
      Он заключил, что это назначение было со стороны Малкэхи тонким намеком на то, как Алекс тайком воспользовался наркомулом. Нечто вроде обдуманного похлопывания по плечу со стороны бригадного jefe . К его глубокому облегчению, Малкэхи почти никогда не обращал на Алекса внимания, ни благосклонного, ни неблагосклонного. Он ни разу не вызывал Алекса к себе для одной из своих бесед с глазу на глаз, после которых другие члены бригады обычно казались выбитыми из колеи. Однако Алекс то и дело ощущал с его стороны подобные двусмысленные подталкивания — имевшие целью, как он предполагал, устрашить его, уверить, что Малкэхи не спускает с него глаз, чтобы ему не пришло в голову попробовать сделать какую-нибудь большую глупость. И если уж на то пошло, подобная тактика действительно работала вполне неплохо.
      В действительности работа Алекса по обеспечению поддержки состояла в основном в обеспечении Сэма, Джо и Сарыча тушеной олениной с соусом чили, поскольку те были прикованы к своей аппаратуре. О козах позаботились без него: вокруг столбов периметра натянули проволоку и загнали их внутрь. Козы, конечно, выщипали в лагере всю траву и загадили все освободившееся пространство, но бригада все равно наутро собиралась сниматься, так что это не имело большого значения.
      Сэм Монкрифф был вне себя от своего статуса мгновенного прогнозиста. Прежде чем Малкэхи покинул академию (точнее, ее руины), Сэм был звездой среди его дипломантов и теперь принимал высокое назначение мгновенного прогнозиста бригады с полной и абсолютной серьезностью. Он расхаживал по командной юрте, ослепленный виртуальным шлемом, зарывшись в аналитические визуализации, словно некая новая разновидность суслика в инфоперчатках.
      У Джо Брассье была собрана собственная навигационная установка в левом отсеке командной юрты, так что Алекс обнаружил, что остался в правом отсеке — официальном местоположении сисадмина — наедине с Сарычом.
      Сарыч пребывал в специфическом настроении.
      — Черт побери, парень, я ненавижу то, что Джейни сделала с этой системой! — бурчал он, неловко сворачивая сигаретку с марихуаной. — Она действительно стала не так часто лететь, и богу известно, что выглядит она теперь гораздо лучше, но работать с ней сущая морока!
      Алекс рассматривал на дисплее сетку местности, подготовленную для джипов. Его всегда поражало количество заброшенных маленьких городков здесь, в Западном Техасе.
      — Наверное, ты предпочел бы быть там, запускать свои топтеры?
      — А, все равно их все не переловишь, — сдержанно отозвался Сарыч. — Пускай Киль попробует себя в поле, а то от этой сидячей сисадминской работы кто угодно может свихнуться.
      Он прикурил косяк от мексиканской зажигалки и затянулся.
      — Не хочешь? — просипел он.
      — Нет, спасибо.
      — Пока кошки нет… — Сарыч пожал плечами. — Джерри бы высказался на мой счет, если бы увидел, но вот что я тебе скажу: когда ты проводишь по четырнадцать часов кряду, копаясь в иконках, просто-напросто помогает, если ты укурен по самые бельма!
      Отведя душу, Сарыч снова нырнул в гущу своих экранов и меню. Алекс предполагал, что он, скорее всего, координирует потоки данных от удаленных метеоприборов бригады, хотя Сарыч с таким же успехом мог прыгать за виртуальными яблоками.
      Сарыч долгое время работал не отрываясь, со стеклянным взглядом погруженного в транс медиума, остановившись лишь дважды, чтобы нацедить себе в бумажный стаканчик какого-то ужасного травяного пойла.
      Алекс, достигнув пределов своей находчивости, кое-как умудрился открыть на свободном ноутбуке один из бригадных каналов связи. Руди и Рик, находившиеся на автомобиле преследования «Бейкер» где-то в округе Симаррон в Оклахоме, обменивались возбужденными замечаниями по поводу града. Не столько на предмет его величины, сколько цвета. Град был черным.
      — У них там черный град, — вслух заметил Алекс.
      — Это ерунда, — отозвался Сарыч, дергая себя за металлический комок, который носил на шнурке вокруг шеи. — Это просто значит, что в нем есть немного пыли. В Колорадо становится все суше. Много пыли, все уносит в верхние слои… вот тебе и черный град. Такое бывает.
      — Ну вот я, например, до сих пор ни разу не видел черного града, — сказал Алекс. — И похоже, что они тоже не видели.
      — Я однажды видел, как с неба упал камень, — сказал Сарыч. — Врезался прямо в мой дом, мать его!
      — Серьезно?
      — Еще бы! Вот это он и есть, — Сарыч снова резким движением потянул за свой кусок металла. — По крайней мере основная часть. Пробил крышу и засветил прямо ко мне в спальню. Мне тогда было десять.
      — В твой дом попал метеорит?
      — С кем-то должно такое случиться, — сказал Сарыч. — Доказано статистикой.
      Он помолчал, отрешенно уставившись на экран, потом опять поднял голову.
      — Это еще что! Как-то раз я видел мясной дождь.
      — Что?
      — С неба падало мясо, — просто сказал Сарыч. — Я видел это своими собственными глазами.
      Он вздохнул.
      — Ты мне не веришь, а, малыш? Ну что ж, залезь как-нибудь в архивные записи об аномалиях и взгляни, чего только не падало на людей с неба в прошлом. Просто чума! Черный град. Черный дождь. Красный дождь. Здоровенные булыжники, лягушки, рыба, улитки, медузы. Красный снег, черный снег. Глыбы льда размером со слона, валящиеся прямо с неба! Парень, говорю тебе, я видел, как мясо падало с неба!
      — И как оно выглядело? — спросил Алекс.
      — Оно было выбрито. На нем не было ни волоска, ничего. Было похоже на… я не знаю — на нарезанные грибы, или нарезанные помидоры, или что-то такое, только что оно было красное и склизкое от крови и все в таких маленьких сосудиках. Просто падало себе как-то летом, небо было темное, в тучах. Этак медленно, будто кто-то сверху разбрасывал чипсы… Маленький такой дождичек из крошеного мяса. Поток был шириной, наверное, с хорошее шоссе и около восьмидесяти метров в длину. Хватило бы наполнить пару больших рюкзаков, если его сгрести.
      — И ты его сгреб?
      — Что ты, нет конечно! Мы все перепугались до смерти!
      — Ты хочешь сказать, что это видел еще кто-то? — удивленный, переспросил Алекс. — Были еще свидетели?
      — Конечно, черт возьми! Я, мой папаша, мой двоюродный брат Элвин и судебный инспектор, надзиравший за Элвином — он у нас был условно осужденный. Мы все были до смерти напуганы.
      Глаза у Сарыча блестели, зрачки были расширены.
      — Это было во времена чрезвычайного положения… Почти вся средняя Америка тогда была одним большим пыльным котлом. Я был подростком, мы жили в пригородах, в Кентукки, и частенько средь бела дня небо становилось черным, и к нам прилетал кусок Айовы, или Небраски, или еще какого-нибудь дерьма и осаждался нам на двери и окна — такая сухая коричневая пыль толщиной в несколько пальцев. Плохая погода, парень! Люди думали, что наступил конец света.
      — О больших пыльных бурях я слышал. Но я никогда не слышал о крошеном мясе.
      — Ну не знаю, парень… Я видел это. И никогда этого не забуду. Папаша и Элвин, похоже, через пару лет сумели как-то выбросить это из головы, вроде как заблокировали свою память, — но я этого никогда не забывал, будь уверен! Мне иногда кажется, что люди видят такое дерьмо постоянно, просто они слишком пугаются и никому потом не рассказывают. Людям не хочется, чтобы их считали сумасшедшими… И уж конечно, этого никому не хотелось, пока было чрезвычайное положение, когда проводились всякие «демографические перераспределения» и все это дерьмо, — люди тогда очень боялись, что их упекут в погодный лагерь. Это были мегатяжелые времена…
      Сарыч взглянул на свой экран.
      — Эт-то что еще за чертовщина?
      Он зарылся в наслоения открытых окон и вытащил на поверхность мигающий сигнал системы безопасности.
      — Черт побери, у нас возле лагеря ошивается какая-то колымага! Ну-ка, малыш, сбегай-ка посмотри, что там такое!
      Алекс не побежал, но он быстрым шагом вышел из юрты и взглянул. Возле лагеря стоял почти бесшумный, новенький штатский грузовик — здоровенный, с приводом на четыре колеса, кремового цвета, с тонированными стеклами и жилым прицепом с кондиционером. Грузовик остановился в облаке пыли возле самого ограждения периметра, растревожив коз, принявшихся пугливо скакать между вигвамами.
      Алекс нырнул обратно в юрту и доложил:
      — Там люди! Какой-то модный грузовик с большой антенной.
      — Проклятье! — Сарыч был раздосадован. — Какие-нибудь охотники за ураганами, любители чертовы. Слушай, сходи скажи им, чтобы проваливали к чертям; скажи, что здесь для них нет ничего интересного. Если понадобится помощь, кричи, мы с Джо и Сэмом тебя прикроем.
      — О'кей, — сказал Алекс. — Я понял. Нет проблем. Он не спеша вышел на открытое пространство перед юртой, помахал грузовику своей бумажной шляпой и подождал, когда по нему откроют огонь.
      Однако никто не стрелял. Двое незнакомцев мирно выбрались из своего роскошного грузовика и просто встали рядом. Его сердце забилось медленнее: жизнь продолжалась.
      Алекс начинал чувствовать по отношению к этим двоим чуть ли не нежность. Это было весьма достойно с их стороны — столь любезно оказаться совершенно обычными людьми, просто парой людей в грузовике, а не какими-нибудь кошмарными маньяками-взломщиками-бандитами, наугад обстреливающими лагерь, пока все остальные находятся в Оклахоме. Алекс снова надел шляпу и двинулся к незнакомцам — медленно и держа руки на виду. Он осторожно перепрыгнул проволоку, натянутую между столбами периметра.
      Не спеша приближаясь к посетителям, он внезапно узнал одного из них. Это был тот самый чернокожий рейнджер, охотник-следопыт, который приезжал в лагерь со своей командой пару недель назад. Рейнджер был в штатском, на нем были потрепанные джинсовые шорты и заношенная до дыр желтая футболка с надписью «NAVAJO NATION RODEO». Винтовки на этот раз при нем, очевидно, не было.
      К своему немалому удивлению, Алекс узнал также и второго посетителя.
      Обстоятельства их встречи нахлынули на него с резкой химической отчетливостью.
      Он был в задней комнате «Гато-Негро» в Монтеррее с четырьмя своими знакомыми нарковакеро. Они приехали сюда поразмяться из Матаморос, где Алекс в то время проходил лечение. Вакеро ждали появления своего человека из Монтеррея с некоторыми необходимыми медикаментами, а пока убивали время: нюхали кокаин с мраморного столика кафе. Кокаин был смешан с мнемостимулятором домашнего производства дона Аль-до — это был один из тех ошеломляюще эффективных продвинутых наркококтейлей, столь всецело подорвавших способность лидеров правительственных и деловых кругов функционировать в долгосрочном режиме.
      Поскольку это были нарковакеро, их идея хорошо проведенного времени состояла в том, чтобы сперва как следует удолбаться этим дерьмом, а потом играть на большие ставки в испаноязычную версию «Обычной погони». От кокаина у Алекса начиналась сердечная фибрилляция, спиртных напитков он тоже не употреблял, а благодаря огромным пробелам в образовании и общем жизненном опыте он был также совершенным профаном, в «Обычной погоне» любого рода, тем более в ее мексиканской версии. Однако дон Альдо пожаловал ему щепоть своего снадобья размером с ноготь большого пальца, и Алекс просто не посмел пренебречь гостеприимством доброго дона. Он вынюхал предложенное и принялся делать небольшие ставки по ходу игры. Алекс отлично умел проигрывать, что было ключом его популярности в этих кругах.
      Спустя минут двадцать вся обстановка в «Гато-Негро» начала излучать то фальшивое, но яркое ощущение глубокой значительности, которое всегда сопутствует химическому улучшению памяти — и в этот момент вошли эти другие. Их было трое, они были очень хорошо одеты. Они проскользнули мимо мускулистого здоровяка у дверей, не будучи обхлопаны на предмет оружия, каковой факт немедленно привел дона Альдо, и Хуана, и Пако, и Снупи в состояние настороженности, поскольку Монтеррей не был их епархией и их собственные керамические одноразовые пистолеты находились на попечении заведения.
      Трое новоприбывших, царственно игнорируя вакеро, уселись в дальнем конце комнаты, заказали себе cafй con leche и немедленно углубились в негромкую напряженную беседу.
      Дон Альдо резким взмахом угнанной у кого-то платиновой дебетной карточки подозвал к себе официанта и перемолвился с ним парой слов на пограничном испанском, настолько искаженном криминальным сленгом, что даже Алекс, бывший чем-то наподобие знатока в этих вопросах, не смог понять, о чем шла речь. А потом дон Альдо широко улыбнулся и дал официанту щедрые чаевые. Поскольку один из троих посетителей был комиссаром полиции штата Синалоа, а кто были двое хороших друзей El General , их уже не касалось.
      … Вот только один из друзей El General был тем самым джентльменом, который появился сейчас в поле зрения Алекса. В тот момент он не имел для Алекса особого значения, но благодаря понюшке мнемоника лицо и манеры этого человека навсегда отпечатались на поверхности Алексовых мозгов. И сейчас, при первом же взгляде на него, при виде этой стрижки, этих темных очков, этой хорошо сшитой куртки-сафари, воспоминание накатило на Алекса с такой интенсивностью, что он буквально ощутил вкус порошка на корне своего языка.
      – їQuй pasa? — спросил он.
      — Как поживаете? — вежливо отозвался незнакомец. — Я Лео Малкэхи, а это мой товарищ по путешествию мистер Смитерс.
      — Как поживаете, мистер Смитерс? — Алекс не смог удержаться, чтобы не передразнить его. — Как мило снова видеть вас.
      — Хей, — буркнул Смитерс.
      — А вы, простите?… — спросил Малкэхи.
      Алекс взглянул на тонкие, розового кварца линзы солнцезащитных очков Малкэхи и немедленно ощутил, с чувством глубокого и полного убеждения, что эта встреча не сулит ничего хорошего ни ему самому, ни его друзьям. Высокий, обаятельный и безукоризненный Лео Малкэхи источал пронизывающую до костей атмосферу отдела ФБР по борьбе с наркотиками. Рейнджеры — это уже было достаточно плохо, по крайней мере ничего хорошего в них не было, но этот холеный нарк из числа друзей El General был таким человеком, которому вообще не следовало находиться в лагере ураганной бригады, ни по каким причинам, ни при каких обстоятельствах.
      — Мистер Лео Малкэхи, — повторил Алекс. — Родственник?
      — Я старший брат Джерри, — ответил Лео с мягкой улыбкой.
      — Должно быть, непростое ощущение — иметь младшего брата, который может переломить тебе хребет, словно щепку.
      Малкэхи вздрогнул. Реакция не бог весть какая, но он был несомненно напуган.
      — Джерри здесь? Могу я поговорить с Джерри?
      — Очень жаль, но Джерри нет в лагере. Он уехал вместе с другими преследовать торнадо.
      — Но у меня было такое впечатление, что Джерри обычно координирует преследование, что сам он при этом остается в лагере, выполняя функции, э-э… я забыл, как это называется?
      — Мгновенного прогнозиста. Да, обычно так и бывает, но в настоящий момент Джерри здесь нет, он гоняется за смерчами где-то в Оклахоме, так что при сложившихся обстоятельствах, боюсь, я не могу допустить вас в лагерь.
      — Понимаю, — проговорил Лео.
      — Что за херню ты там мелешь? — внезапно вмешался Смитерс. — Парень, мы же были в этом самом лагере три недели назад! Я-то думал, что еще раз угощусь вашей олениной!
      — No problema, — заверил Алекс. — Дайте мне GPS-координаты, и я вышлю вам сколько угодно оленины. Прямо сегодня. Бесплатно.
      — Есть здесь кто-нибудь еще, с кем мы могли бы поговорить? — спросил Лео.
      — Нет. — ответил Алекс.
      Брассье попытался бы найти компромисс. Сарыч бы уступил. Сэм Монкрифф сделал бы то, что показалось бы ему лучшим выходом.
      — Нет, больше никого нет.
      — Парень, не надо так себя вести, — предостерегающе произнес Смитерс. — Я полицейский!
      — Вы полицейский, когда вы приезжаете с рейнджерами. Вы не полицейский, когда вы приезжаете с этим вот парнем. Если вы копы, тогда покажите мне какое-нибудь удостоверение и ордер!
      — Бога ради, какой я полицейский, — ворчливо сказал Лео. — Я, собственно, э-э… экспериментальный экономист.
      Смитерс, явно удивленный, покосился на Лео с откровенным недоверием, затем снова перевел взгляд на Алекса.
      — Парень, у тебя будут проблемы, если ты не прекратишь нести эту дребедень. А ну покажи-ка мне твое удостоверение, черт возьми, а?
      Алекс начал потеть. Страх только разозлил его.
      — Послушайте, Смитерс или как вас там зовут по-настоящему, мне казалось, что вы не из тех, кто занимается таким дерьмом. С какой стати вам меня шмонать ради какого-то долбаного нарка? Этот парень ведь даже не коп! Сколько он платит вам за это?
      — Но меня действительно так зовут! — вспылил уязвленный Смитерс. — Натан Р. Смитерс!
      — Не понимаю, почему наш разговор стал настолько неприятным, — рассудительно проговорил Лео.
      — Может быть, вам стоило бы немного подумать о ваших отношениях с вашим добрым другом, general de policнa , там, в Синалоа!
      Это был выстрел в темноту, вслепую направленный гарпун, но удар оказался сильным. Лео так дернулся в ответ, что даже Смитерс, казалось, был встревожен.
      — Синалоа, — задумчиво проговорил Лео, приходя в себя.
      Он пристально посмотрел на Алекса. Лео был очень высок, и, несмотря на то что на нем не было тех бугров мяса, что на его брате-тяжелоатлете, он выглядел совсем не тем человеком, которому стоило переходить дорогу.
      — Ну разумеется, — внезапно заключил он. — Ты не иначе как Алекс! Маленький Алехандро Унгер. Бог ты мой!
      — Думаю, вам лучше поворачивать, — сказал Алекс. — Вам и таким, как вы, здесь делать нечего.
      — Ты ведь здесь меньше месяца, Алехандро! И уже играешь при Джерри роль сторожевой собаки! Это поразительно, как ему удается вызывать в людях такую преданность к себе?
      — Хорошо, Лео, будь по-вашему, — сказал Алекс. — Я пропущу вас в лагерь, если Джерри скажет, что вы можете войти, как вы на это смотрите?
      Внезапно почувствовав слабость, он кинулся в атаку:
      — Как насчет того, чтобы вы подождали здесь, а я сходил и позвонил Джерри? Я могу связаться с ним в поле, это очень просто. Давайте посмотрим, что Джерри скажет насчет вас?
      — У меня есть встречное предложение, — сказал Лео. — Почему бы мне не предположить, что ты не имеешь здесь вообще никакого значения? Что ты попросту выдумал все это на ходу, имея ко мне какую-то собственную глупую неприязнь? Что ты просто неуравновешенный, больной, испорченный богатенький маменькин сынок, который влез не в свое дело, и что мы можем попросту пройти мимо тебя и отправиться куда нам нужно?
      — Сперва вам придется меня завалить!
      — Ну, это вряд ли будет сложно, Алекс. Ты до сих пор истощен после той подпольной нарколечебницы в Нуэво-Ларедо. Ты выглядишь совсем больным.
      — Вы будете выглядеть совсем мертвым, Лео, когда парень, который навел вам в лоб лазерный прицел, нажмет на курок и ваши мозги вылетят наружу.
      Лео медленно обернулся к Смитерсу.
      — Мистер Смитерс, скажите, пожалуйста, действительно ли на меня в настоящий момент наведена лазерная винтовка?
      Смитерс покачал головой.
      — По крайней мере, я ничего такого не вижу. Слушай, парень, это, черт побери, действительно очень глупо — говорить подобные вещи таким людям, как я.
      Алекс снял свои темные очки, потом стащил с головы шляпу.
      — Посмотрите на меня, — предложил он Смитерсу. — Как по-вашему, я вас боюсь? Вы думаете, что произвели на меня какое-то впечатление?
      Он повернулся к Лео.
      — А вы как думаете, Лео? По мне похоже, что меня хоть сколько-то заботит, если мы начнем здесь драться и вас в конце концов пристрелят? Вам действительно это так надо — бить меня, рискуя получить вполне реальную пулю, всего лишь для того, чтобы получить возможность прогуляться среди пустых бумажных палаток и устроить какую-нибудь пакость своему брату, когда он вернется обратно — скорее всего, вместе со всеми своими друзьями?
      — Ну нет, — сказал Лео решительно. — Во всех этих глупостях нет никакой необходимости. Мы ведь не хотим расстраивать Хуаниту, правда ведь? Джейни?
      — Ты, черт тебя дери, лучше держись подальше от Джейни, — проговорил Алекс глухим от ярости голосом. — Это было большой ошибкой, говорить мне это! Убирайся подальше от меня и от моей сестры и впредь не приближайся, сукин ты нарк! Лучше сваливай поскорее, пока не потерял последние мозги и не сделал еще какую-нибудь глупость, кроме того, что вообще для начала сунулся сюда!
      — Все это совершенно бессмысленно, — сказал Лео. — Не понимаю, чего ты хочешь добиться этой своей смехотворной наркоманской бравадой. Мы всегда можем вернуться как-нибудь потом, когда здесь будет кто-нибудь из нормальных людей.
      Алекс кивнул и сложил руки на груди.
      — О'кей. Согласен, это бессмысленно. Возвращайся к следующему Рождеству, старший брат. А пока что убирайся. И поскорее.
      Лео и Смитерс обменялись взглядами. Лео выразительно пожал плечами, подчеркнутыми подбивкой его новенькой куртки-сафари.
      Они не спеша забрались обратно в свой грузовик, Смитерс завел мотор, грузовик развернулся и поехал прочь. Глядя ему вслед, Алекс увидел, как Лео, поднеся к лицу видеокамеру, методично обводит ею лагерь.
      Алекс медленно вернулся к командной юрте. Сарыч ждал его у дверного полога. Сэм по-прежнему был в своем прогнозистском шлеме. Джо Брассье вообще не было видно.
      — Что это были за парни? — спросил Сарыч. Алекс пожал плечами.
      — Ничего особенного. Я с ними разобрался. Просто пара любителей.

ГЛАВА 7