Современная электронная библиотека ModernLib.Net

История Русской армии

ModernLib.Net / История / Керсновский Антон / История Русской армии - Чтение (стр. 74)
Автор: Керсновский Антон
Жанр: История

 

 


Спасая Париж на полях Гумбиннена, мы прежде всего спасали самих себя. Связанные недобитой Австро-Венгрией, мы погибли бы от яростного удара тридцати победоносных германских корпусов Французского фронта. Обещав наступление неготовыми армиями уже на 14-й день, генерал Жилинский этим своим недомыслием сорвал весь план войны Германии. Русское недомыслие повлекло за собой германскую ошибку. Минус на минус дал плюс. Перейди мы границу Пруссии не на 14-й день, а на 21-й с хорошо устроенными войсками - никаких стратегических последствий наша восточнопрусская операция уже не имела бы. Торопливый наш поход в Восточную Пруссию полностью оправдан историей - и оправдан именно благодаря своей торопливости.
      Французский главнокомандующий был в своем праве просить - и даже требовать - ускорения наступления русских армий германского фронта. Но он не был вправе навязывать нам свои соображения о походе на Берлин с левого берега Вислы, указывать нам маршрут с Мокотовского поля на Темпельгофский плац. Это не касалось генерала Жоффра.
      Сознательно идя на риск сорвать план стратегического развертывания союзных армий, французский главнокомандующий совершал преступление. Но еще большее преступление совершил русский Верховный главнокомандующий, сразу подчинившийся этой чужой фантазии и разбивший 26 июля весь наш и так уже посредственный план стратегического развертывания. Во имя химеры похода от Варшавы на Берлин была ослаблена на два корпуса (Гвардейский и I армейский) армия Ренненкампфа, и с назначением XX корпуса в Пруссию было оголено опаснейшее люблинское направление Юго-Западного фронта. Не доведенная до конца Гумбинненская победа, едва не повлекшее общей катастрофы поражение нашей 4-й армии под Красником были результатом непрошеного вмешательства французского главнокомандующего в дела, его совершенно не касающиеся.
      Второй случай вмешательства генерала Жоффра в русскую стратегию произошел в ноябре 1915 года на совещании в Шантильи. Французский главнокомандующий навязал нам идею наступления к северу от Припяти, тогда как слабое место неприятельского расположения было на нашем Юго-Западном фронте. Отсюда порочный план кампании 1916 года: нагромождение всех сил и средств на Западном фронте для заведомо безнадежного наступления, вдобавок и не состоявшегося, тогда как обещавшее полную победу наступление генерала Брусилова не смогло быть своевременно поддержано. Генерал Жоффр помыкал нашими главнокомандующими как сенегальскими капралами. Позволявшие так с собой обращаться наши злополучные стратеги показали тем самым, что лучшего и не заслуживают, но за все их ошибки страдать пришлось России.
      * * *
      Стратегический обзор Мировой войны на Восточном ее театре сам собой превращается в обвинительный акт недостойным возглавителям русской армии. Безмерно строг этот обвинительный акт. Безмерно суров был приговор, вынесенный историей. И еще суровее, чем современники, осудят этих людей будущие поколения. Людям этим было дано все, и они не сумели сделать ничего.
      Составленный Юрием Даниловым по австрийской шпаргалке план стратегического развертывания был в первую же неделю еще ухудшен принятым в Ставке решением наступать одновременно по трем расходящимся направлениям. Распоряжайся судьбами наших армий неприятель, он не смог бы их поставить в более невыгодное исходное положение...
      Доблесть войск дала нам победу в Галицийской битве. Она могла вывести из строя Австро-Венгрию и успешно закончить войну еще в сентябре - октябре. Но для этого надо преследовать разбитые неприятельские армии, а не задаваться планами осады никому не нужного Перемышля. Румянцев учил: Никто не берет города, не разделавшись прежде с силами, его защищающими. Суворов приказывал: В атаке не задерживай! Но их заветы были не для генерала Иванова и генерала Алексеева. Имея 24 дивизии несравненной конницы, они не затупили их пик и шашек о спины отступающего в расстройстве неприятеля и вместо беспощадного его преследования построили ему золотой мост. Война затянулась на долгие годы - и Россия этой задержки не выдержала.
      Стоит ли упоминать о Польской кампании генерала Рузского в сентябре ноябре 1914 года? О срыве им Варшавского маневра Ставки и Юго-Западного фронта? О лодзинском позоре? О бессмысленном нагромождении войск где-то в Литве, в 10-й армии, когда судьба кампании решалась на левом берегу Вислы, где на счету был каждый батальон...
      И, наконец, о непостижимых стратегическому - и просто человеческому - уму бессмысленных зимних бойнях на Бзуре, Равке, у Болимова, Боржимова и Воли Шилдовской?
      Но величайший грех был совершен весною 1915 года, когда Ставка отказалась от овладения Константинополем, предпочтя ему Дрыщув и погубив без всякой пользы десантные войска на Сане и Днестре. Вывод из строя Турции предотвратил бы удушение России. Овладение Царьградом свело бы на нет ту деморализацию, которая охватила все слои общества к осени, как следствие катастрофического, непродуманного и неорганизованного отступления, отступления, проведенного Ставкой под знаком Ни шагу назад!.
      Последний раз возможность победоносного окончания войны представилась нам в летнюю кампанию 1916 года. Победа вновь реяла над нашими знаменами. Надо было только протянуть к ней руку. Но Брусиловское наступление захлебнулось, не поддержанное своевременно Ставкой.
      И за этой упущенной возможностью последовала другая: игнорирование выступления Румынии. Выступление это давало нам случай взять во фланг все неприятельское расположение крепким, исподволь подготовленным, ударом из Молдавии, ударом, которого так страшились Людендорф и Конрад. Но для генерала Алексеева не существовало обходных движений в стратегии, как не существовало вообще и Румынского фронта.
      Один лишь Император Николай Александрович всю войну чувствовал стратегию. Он знал, что великодержавные интересы России не удовлетворит ни взятие какого-либо посада Дрыщува, ни удержание какой-нибудь высоты 661. Ключ к выигрышу войны находился на Босфоре. Государь настаивал на спасительной для России десантной операции, но, добровольно уступив свою власть над армией слепорожденным военачальникам, не был ими понят.
      Все возможности были безвозвратно упущены, все сроки пропущены. И, вынеся свой приговор, история изумится не тому, что Россия не выдержала этой тяжелой войны, а тому, что русская армия могла целых три года воевать при таком руководстве!
      Боевая работа войск
      Мы не можем привести, как то делали, описывая прошлые войны, перечня наград войскам. Высший Судья воздал по заслугам тем, кто предстал перед Ним. Уделом же уцелевших стали не лавры, а неслыханные тернии.
      Вместо списка георгиевских знамен, труб, знаков и петлиц за отличие мы вспомним здесь те дела, за которые их надлежало бы получить, окинем беглым взглядом тот кровавый славный путь, который прошли наши войска. В первую очередь - императорская пехота. Подвиги гвардии в прошлые войны были превзойдены ее делами в Мировую войну. Тарнавка, Красностав и Трестень затмили не только Горный Дубняк, Варшаву и Варну, но превзошли даже Фридланд, Бородино и Кульм.
      1-я Гвардейская пехотная дивизия действовала всю войну ровно и без осечек, вписав в свой формуляр люблинские бои, Ивангород, краковские скалы, Ломжу, сокрушение прусской гвардии под Красноставом, Вильну - и далее Стоход. Отметим под Люблином и в ивангородских боях преображенцев графа Игнатьева, под Тарнополем - их уже с полковником Кутеповым и под Красноставом - измайловцев Геруа 2-го.
      В тех же делах прославилась и 2-я Гвардейская пехотная дивизия, начав кампанию богатырским боем на Тарнавке, где московцы с полковником Гольфтером в день сто второй годовщины Бородина одним ударом разнесли дивизию силезского ландвера Войерша и взяли 42 стрелявших орудия{132}. Как по своим размерам, так и по своим последствиям Тарнавка - самое блестящее пехотное дело всей войны. Исключительно красивым было дело 4-го батальона лейб-гренадер 9 июля 1915 года под Крупами. Командир батальона полковник Судравский 2-й (дядя Саша), смертельно раненный, приказал нести себя впереди шедших в контратаку рот, затянув полковую песню, подхваченную гренадерами, и скончался с этой песней на устах на бруствере немецкого окопа.
      Больше всех повидала и крепче всех была 3-я Гвардейская пехотная дивизия, уничтожившая 3-ю же гвардейскую германскую при Журавне и 19-ю у Ковеля. Тернист был путь Кексгольмского полка, рассчитавшегося за Лану под Трестенем. И несокрушимо ломили на врага железные волынцы, спасшие Лодзь в бою под Константиновом, а под Журавном истребившие образцовый полк германской армии Потсдамский ЬеЬг-Ке^теп!. Волынцами под Константиновом командовал генерал Геруа 1-й, а под Журавном - генерал Кушакевич.
      В стрелковой дивизии памятны остались Камень Калишанский, Опатов, Сенница Королевская, Трестень, Квадратный лес. С полсотни пушек осталось в руках царскосельских и императорских стрелков, а 3-й полк получил от германского противника прозвище сердитого полка. Царскосельским полком командовали генерал Пфейфер и Верцинский, 3-м - Усов и Семенов, 4-м Императорской Фамилии Гольтгоер.
      Гренадерский корпус имел мало счастья в этой войне. Прежде всего ему не везло на командиров. Замечательным его делом было отражение, совместно с гвардейской конницей, II австро-венгерской армии от Петрокова в ноябре 1914 года.
      Подобно гренадерам, и I армейский корпус видел почти исключительно обратную сторону медали (Сольдау, Лодзь, Нарочь, Стоход). 22-я пехотная дивизия не имела счастья, но 24-я пехотная дивизия показала себя превосходно. Отметим иркутцев полковника Копытынского и енисейцев полковника Чермоева под Казимиржем 12 октября 1914 года.
      II армейский корпус отличился с генералом Слюсаренко в Мазурской битве и с генералом Флугом в Брусиловское наступление (Язловец, Збараж). В Мазурских озерах 2-я бригада 26-й пехотной дивизии генерала Ларионова отразила 3 дивизии 11-го, 17-го и 20-го германских корпусов, в то время как под Арисом 169-й пехотный Ново-Трокский полк сразился со всем 1-м армейским германским корпусом. Армия Ренненкампфа была этими делами спасена от Танненберга.
      Отлично подготовленный генералом Ренненкампфом III армейский корпус сыграл блистательную роль в Восточной Пруссии, где его полки и батареи решили под Гумбинненом участь Мировой войны. Особенно отличились 27-я пехотная дивизия генерала Адариди (уфимцы и саратовцы). Дивизия легла затем в Августовских лесах, где уфимцы взяли германское знамя. 106-м пехотным Уфимским полком командовал полковник Отрыганьев. 25-я пехотная дивизия отличилась под Болимовом и Боржимовом. В 25-й пехотной дивизии выделялся 99-й пехотный Ивангородский полк с полковником Верховским. Обе эти превосходные дивизии все время придавались другим корпусам.
      IV армейский корпус, которым всю войну прокомандовал генерал Алиев, участвовал в самых тяжелых боях германского фронта (Восточная Пруссия, Лодзь, Пултуск и отход с Нарева) и выдержал затем на своих плечах отступление из Румынии. Это относится и к двум коренным его дивизиям - 30-й и 40-й - и к приданной корпусу 2-й пехотной дивизии.
      В V корпусе (которым после генерала Литвинова командовал лукавый царедворец генерал Балуев) были знаменитые дела. 10-я дивизия прославилась в первом же своем бою под Лащовом, где тюменцы полковника Пацевича и колыванцы полковника Мокржецкого взяли по знамени, а затем у Ярослава, Ловича, в наревских боях, у Нарочи и далее в Брусиловское наступление в сражениях на Стыри и Липе. По трофеям - 2 знамени и 77 орудий - она занимает первое место на всем австро-германском фронте. В 7-й дивизии отличились в томашовских боях витебцы полковника С. Богдановича, разгромившие 10-ю венгерскую кавалерийскую дивизию, а у Вильны могилевцы подполковника Петрова. В кампанию 1916 года на Волыни Витебский полк с полковником Меньчуковым штыковым ударом прямо с автомобилей предотвратил катастрофу в 11-й армии в критический момент сражения на трех реках.
      Избавившись от Благовещенского, VI армейский корпус под командой генерала Гурко выдержал с честью самые тяжелые бои первой зимней кампании на Равке и отличился затем в мае - июне 1915 года в Галиции при Журавне. В кампанию же 1916 года на долю стойких и надежных 4-й и 16-й пехотных дивизий выпали самые трудные и неблагодарные бои Брусиловского наступления.
      В VII армейском корпусе старого ветерана генерала Экка 13-я и 34-я пехотные дивизии зарекомендовали себя так, что в продолжение всей войны - с первого боя на Гнилой Липе, знаменитого генеральского дела 34-й дивизии генерала Баташева под Янчином до последнего под Марашештами, когда 13-я дивизия ликвидировала прорыв Макензена, - их присутствие неизменно служило залогом верного успеха. Неудач эти дивизии не знали, в самом худшем случае сводя бои вничью. За взятие Балиграда на Карпатах командир 51-го пехотного Литовского полка полковник Лихачев (впоследствии начальник 122-й пехотной дивизии) награжден орденом св. Георгия 3-й степени.
      Блестяще было участие VIII армейского корпуса, которым командовали последовательно Радко Дмитриев (Галиция), Орлов (Сан), Владимир Драгомиров (Карпаты, Волынь), Деникин и Елчанинов (Румыния). Чем тяжелее были бои, тем больше славы приобретали эти войска. Нельзя перечислить здесь всех дел 14-й и 15-й дивизий. Упомянем только Желиборы (прагцы полковника Кушакевича), Закличин (минцы полковника Бакрадзе), Ватин (модлинцы подполковника Русова), Кошев (подольцы полковника Зеленецкого и житомирцы полковника Желтен-ко). Корпус этот был щитом Юго-Западного фронта при обороне, его тараном при наступлении. По трофеям он занимает первое место, взяв 130000 пленных и 110 орудий. За бой под Закличином на Дунайце 1 декабря 1914 года, где Минский полк взял остатки разгромленной им бригады с генералом, его командир полковник Бакрадзе получил орден св. Георгия 3-й степени.
      IX армейский корпус, которым командовали генералы Щербачев, Абрам Драгомиров и Киселевский, брал Львов, дрался на Сане, штурмовал краковские форты, схватился на Дунайце со всей IV австро-венгерской армией и отразил ее, а после сдерживал напор Макензена от Тарнова до Барановичей и истек кровью в скробовских боях. В 5-й дивизии (генералы Парчевский, Галкин, Койчев) Гривицу затмила Бохния, где особенно отличился Вологодский полк полковника Ступина. За взятие Бохнии полковник Ступин имел орден св. Георгия 3-й степени. Отметим и лихое дело полковника Раевского с костромцами под Холмом. А молодая 42-я дивизия (генералы Роде и Ельшин) с первого же своего боя у Кросно всю войну считалась лучшей в 3-й армии. Отметим скобелевское дело полковника Духонина с лучанами в любачевских боях, миргородцев полковника Яковенко у Ярослава в октябре, а после на Дунайце, ровненцев полковника Сыртланова на скробовском штурме.
      С именами полков 9-й и 31-й дивизий Х корпуса встают славные предания Шипки и Плевны. Но предания эти бледнеют перед делами, совершенными в Галиции, на Карпатских предгорьях, на Сане и на Дунайце. Под Горлицей эти полки, не дрогнув, приняли неслыханный по своей силе в истории удар всей XI германской армии Макензена, спасая своей кровью российскую вооруженную силу. Упомянем ельцов, взявших первый трофей - знамя - на Золотой Липе. Вспомним севцев у Грабовца и, наконец, последний бой пензенцев полковника Мансурадзе у Вашкоуц.
      В XI армейском корпусе 11-я пехотная дивизия отличилась в Первой Галицийской битве - камчатцы Май-Маевского у Красны, селенгинцы полковника Фолька у Равы Русской (где взяли знамя тирольских егерей). С генералом Бачинским дивизия участвовала в разгроме Пфланцера в Буковине и дальше в труднейших карпатских боях. А 32-я пехотная дивизия стяжала себе славу в Карпатах и после в Доброноуцком сражении в командовании генерала Лукомского. Там отличились рыльцы (полковник Рафальский) и путивльцы (полковник Хростицкий). Дивизия играла главную роль в завоевании Буковины.
      XII корпус достойно замыкает эту славную серию. Им командовали генералы: Леш, Каледин, Альфтан и Черемисов, 12-й дивизией - генералы Орлов, Ханжин и Вирановский, 19-й дивизией - Рагоза, Нечволодов и Янушевский. С полками 12-й и 19-й дивизий остались связанными Руда (азовцы), Фирлеев (днепровцы), а с 19-й - штурм Перемышля (крымцы и кубанцы), труднейшие бои у Кросно и Риманува в ноябре 1914 года, а затем карпатская страда - Мезо - Лаборч (кубанцы), Вирава (севастопольцы), защита Перемышля, Коломея и Станиславов (крымцы у Печенжина, севастопольцы у Хлебичина) и, наконец, последнее наступление Корнилова на Галич.
      XIII корпус погиб в Восточной Пруссии. Восстановленная на двинском фронте 1-я и 36-я пехотные дивизии не имели сколько-нибудь выдающихся дел.
      В XIV корпусе генерала Войшин-Жилинского и барона Будберга превосходно дралась 18-я пехотная дивизия, а в ней блестяще Тульский полк с полковником Курбатовым, выполнявший один всю работу пяти кавалерийских дивизий генерала Новикова, решавший самостоятельно в продолжение целого месяца стратегические задачи и истекший кровью под Сандомиром. Отлично сражались и полки 45-й дивизии. Красник, Люблин, Ивангород, Кельцы, а после Нижний Сан, холмское побоище, Меченица под Вильной и нарочская Голгофа были почетным и трудным уделом этого корпуса.
      XV корпус разделил печальную участь XIII в самсо-новской катастрофе. Восстановленные 6-я и 8-я пехотные дивизии приняли участие в гродненских боях и отличились в поражении IV австро-венгерской армии в июне 1915 года на подступах к Люблину при Ужендове.
      XVI армейским корпусом командовали генерал Гейсман, Клембовский, Савич и Владимир Драгомиров. Хорошая 41-я и превосходная 47-я пехотные дивизии имели многотрудные бои под Красником, Ивангородом, на Ниде, в отступлении 1915 года и в Брусиловское наступление (Бучач, Бобулинцы).
      В XVII корпусе 35-я пехотная дивизия отличилась в декабре 1914 года в сражении под Новым Корчином (особенно зарайцы полковника Дормана), а 3-я пехотная дивизия генерала Шольпа блестяще работала в Брусиловское наступление под Сопановом и Бродами, которые взял Псковский полк (полковник Радцевич-Плотницкий). Подготовленный Лечицким XVIII корпус показал себя в первом же бою (двинцы полковника Левстрема на Ходеле) и в дальнейшем - на Сане и Ниде - корпус действовал хорошо. Памятны остались в 23-й пехотной дивизии карпатские бои первой зимы войны, а в 37-й пехотной дивизии - Журавно, августовские бои 1915 года на Стрыпе (которую самарцы и царицынцы форсировали по грудь в воде) и тяжелая горная война осенью 1916 года в армии Лечицкого с германским Карпатским корпусом.
      XIX корпусом командовали генерал Горбатовский (То-машов, Лодзь, Прасныш), Долгов (Шавли, Иллукст) и Веселовский (Фердинандов Нос). В 17-й пехотной дивизии генерала Балуева Бородинский полк (полковник Тумский) прославился победоносным единоборством со 2-й австро-венгерской кавалерийской дивизией при Владимире Волынском, а тарутинцы взяли при Тарнаватке первое знамя в этой войне. Не отставала и 38-я пехотная дивизия, которую генерал Плеве в командование генерала Геруа 1-го считал лучшей дивизией Северного фронта.
      В XX корпусе превосходно дрались 29-я пехотная дивизия генерала Розеншильд-Паулина, а в ней полки: Вяземский полковника Медера (взявший под Сталлупененом первые трофеи Мировой войны - две германские батареи) и Малоярославский полковника Вицнуда. Речная 28-я пехотная дивизия (где полки носили имена рек) в полной мере разделила ее боевую работу в обоих тяжелых восточнопрусских походах и в жестоком зимнем побоище в Августовских лесах. Кровавую боевую страду прошел XXI армейский корпус генерала Шкинского. Рава Русская, Сан, Завислянские высоты, Карпаты, Вислока, Радымно, Нарев, а затем озеро Свентен были обагрены кровью его храбрых полков. В 33-й пехотной дивизии особенно отличились бессарабцы (взявшие знамя у Кашицы за Вислой), а в 44-й пехотной дивизии - батуринцы при Радоставе (на подступах к Раве Русской) и переволочненцы при Клодно.
      Финляндские стрелки XXII корпуса получили боевое крещение в сентябре 1914 года в Августовских лесах. Но настоящую свою славу стяжали они в Карпатах в первую зиму войны геройской, превзошедшей Шипку, защитой Козювки - тут особенно отличилась 1-я бригада. Четыре Финляндские бригады два месяца подряд держали мертвой хваткой всю Южную германскую армию Линзингена. 1-я и 3-я остались в своем корпусе, отличившись при Журавне и на Стрыпе, где 3-й полк с полковником Ахвердовым одним ударом взял 30 пушек, а после в Брусиловском наступлении (Бурканувский лес). 2-я и 4-я бригады, переброшенные под Вильну, входили одно время в состав V Кавказского корпуса (Вилейка, Свенцяны, а после декабрьское наступление на Стрыпе). В кампанию 1916 года 2-я Финляндская дивизия в составе ХЬ/У корпуса играла видную роль в Брусиловском наступлении (где особенно отличился 6-й полк Свечина у Торговицы). 4-я же генерала Селивачева овладела Черевищенским плацдармом на Стоходе, а в 1917 году в составе ХЫХ корпуса играла видную роль в последнем наступлении.
      XXIII армейский корпус всю войну, подобно III корпусу, играл роль проходного двора, переменив неоднократно состав дивизий. Взамен 3-й Гвардейской дивизии прибыла 53-я, а вместо 2-й пехотной прибыла 62-я, отличившаяся в праснышских боях и замененная 20-й с Кавказского фронта. Славным полкам этой последней не повезло с самого начала Мировой войны (Ольты). Они были зря погублены в бесплодных атаках на Сане в мае 1915 года, сражались под Вильной, приняли впоследствии участие в Брусиловском наступлении (Киселин), но не имели сколько-нибудь замечательных дел.
      В XXIV корпусе (Цуриков, Некрасов) прославилась 48-я пехотная дивизия Корнилова - у Стрыя, Мезо-Лаборча, Такошан, Малого Перемышля и Гомонны в Венгрии. Воодушевленные своим вождем, измаильцы, очаковцы, ларго-кагульцы и рымникцы не спрашивали, сколько врагов, а только, где они. За семь месяцев многотрудной суворовской горной войны с октября 1914 года по апрель 1915 года они взяли 35 000 пленных.
      Понеся жестокие потери у Дуклы (самой жестокой была утрата Корнилова), дивизия под командой генерала Е. Ф. Новицкого отчаянно билась все лето 1915 года, особенно отличившись на Таневе, где контратаковала через реку, по грудь в воде. В строю Очаковского полка после этого дела осталось только 60 штыков (взвод), но он ни на мгновение не утратил своей боеспособности - 49-я пехотная дивизия (генералы Пряслов и Некрасов) вписали в свой формуляр Миколаев, Галич (где взято 50 орудий), Хыров и Бескиды. Корпус вел позиционную войну у Сморгони, а после вновь оросил своей кровью Карпаты, на этот раз Молдавские.
      XXV корпус (Зуев, Рагоза, Ю. Данилов, Корнилов) был коренным корпусом 4-й армии, оставаясь в ее составе 25 месяцев. 3-й Гренадерской дивизии вначале очень не повезло у Замостья. Впоследствии с генералами Бауфалом и Киселевским она доблестно дралась у Ново-Александрии в ивангородских боях (фанагорийцы), в краковском направлении (малороссийцы), на Ниде, в мае 1915 года у Опатова, на подступах к Люблину в июне 1915 года при Вильколазе и Уржендове (где отличились сибирцы полковника Токарева. За Вильколаз полковник Токарев посмертно награжден орденом св. Георгия 3-й степени).
      Сходен с ней был и боевой путь 46-й пехотной дивизии, разделившей как неудачи гренадер у Замостья, так и успехи их при Вильколазе и с отличием дравшейся год спустя, в июне 1916 года, при Барановичах (остроленцы полковника Аджиева и пултусцы полковника Говорова).
      Часть сформированных из второочередных дивизий корпусов обратилась в проходные дворы, переменив по несколько дивизий (через управление XXI армейского корпуса генерала Зуева за год - с октября 1914 года по сентябрь 1915 года - прошло, например, 19 дивизий). В постоянном составе были только XXX армейский корпус генерала Зайончковского (71-я и 80-я пехотные дивизии), XXXII - генерала Федотова (101-я и 105-я дивизии), XXXIII - генералов Добротина и Крылова (1-я и 2-я Заамурские пехотные дивизии), XXXV - генерала Парчевского (55-я и 67-я дивизии), XXXIX - генерала Стельницкого (102-я и 125-я дивизии), ХЬ - генералов Кашталинского и Берхмана (2-я и 4-я стрелковые дивизии), ХЫ - генерала Бельковича (3-я Заамурская и 74-я пехотная дивизии), Х1Л Отдельный корпус генералов Гулевича и Орановского (106-я и 107-я дивизии), ХЫП - генералов Новикова и Болдырева (109-я и 110-я дивизии) и ХЬУ! корпус генерала Истомина (77-я и 100-я пехотные дивизии).
      Состав прочих корпусов непрерывно менялся.
      1-я стрелковая бригада придавалась различным корпусам. Она участвовала в неудачной попытке генерала Сирелиуса выручить армию Самсонова (Нейденбург), а после в лодзинских боях, где была совершенно разгромлена под Ленчицей. В кампанию 1915 года она выручила XIX корпус под Иллукстом и в дальнейшем ничем особенным себя не проявила.
      3-я стрелковая бригада, считавшаяся до войны образцовой в Киевском округе, по справедливости сохранила эту репутацию на полях Галиции (9-й полк при Желиборах), на штурме Перемышля и в Карпатах (Лупковский перевал и Смольник). Развернутая в дивизию, она была затем переведена на Северный фронт, а оттуда на Румынский, в Добруджу.
      5-я стрелковая бригада-дивизия честно исполняла свой долг на германском фронте (Пруссия, Литва), не имев возможности прославить себя громкими победами. На Стоходе она вошла в состав III армейского корпуса и понесла огромные потери на Черевищенском плацдарме, где от ее 17-го полка не осталось ни одного человека.
      Две стрелковые бригады-дивизии стяжали себе исключительную славу. Это были 2-я и 4-я, сведенные в конце сентября 1915 года в непобедимый ХЬ корпус, которым командовал на Волыни генерал Кашталинский, а в Молдавских Карпатах старый кавказец генерал Берхман.
      2-й стрелковой бригаде генерала Яблочкова пришлось вначале круто под Красником и Госцерадовом и в опатовском бою. Переброшенная в феврале 1915 года с Пилицы в Заднестровье под Коломею, отличившись весной у Красны, Ланчина и Космержина, она была развернута в дивизию и сведена с 4-й стрелковой, в ХЬ корпус. Здесь под командой генерала Белозора она разделила с Железными стрелками славу Чарторийска (где отличились 5-й и 8-й полки), Олыки и Луцка (5-й и 6-й), а затем Киселина (7-й) и тяжелых боев в горах Румынии. Отметим здесь полковника Кулинича, неоднократно и в самых трудных положениях командовавшего 5-м, 6-м и 7-м стрелковыми полками.
      4-я стрелковая дивизия - Железные стрелки - была всю войну ударной фалангой 8-й армии Брусилова при наступлении, дивизией скорой помощи при обороне, выручив за первые 14 месяцев войны 16 различных корпусов. В первых боях бригадой командовал герой Шипки генерал Бауфал, сдавший ее генералу Деникину, который водил ее в бой с августа 1914 года по август 1916 года. После него командирами были генерал Станкевич и Батранец. Монастержиска, Хыров, Стрый осенью 1914 года, Дукло, Кросно, Ясло, а после Лутовиска, Творильня, оборона Перемышля, волынские бои у Луцка в сентябре 1915 года (где отличился Марков с 13-м полком), Чарторыйск, где 16-й полк взял целиком восточнопрусский 1-й Гренадерский кронпринца полк, а в кампанию 1916 года Луцкий прорыв, Затурцы, Кошев... Всего дивизией за войну было взято 70 000 пленных и 49 орудий. 16-го стрелкового полка подполковник Удовиченко (впоследствии командир полка) был в этом чине награжден орденом св. Георгия 3-й степени за Чарторыйск.
      I Кавказский корпус всю войну дрался на Кавказе. Им командовали генерал Берхман и генерал Калитин, 20-я пехотная дивизия вскоре его покинула. Что же касается богатырской 39-й, то каждый ее полк стоил целой дивизии. Вспомним знаменитое дело дербентцев при Сарыкамыше, где рота Вашакидзе взяла Исхана-пашу и его трех начальников дивизий. Вспомним кубинцев при Азап-Кее, штурм Эрзерума - бакинцев Пирумова на Далангезе, елисаветпольцев Фененко при Чобан-Деде. А затем мамахатунские и эрзинджанские бои, где каждый из полков 39-й дивизии уничтожил по две дивизии отборной турецкой пехоты дарданелльских победителей. Корпус взял за всю войну до 400 орудий, из них 265 - на штурме Эрзерума.
      На долю II Кавказского корпуса генералов Мищенко и Бека Мехмандорова{133} выпали самые трудные бои германского фронта - Сувалки, Сохачев, Бзура, Прасныш, Любачев на Сане, Холм, Влодава, Вильна. И во всех этих сражениях, как и вообще за всю войну, II Кавказский корпус не оставил неприятелю ни одного трофея, не потерял ни одного орудия. Явление, неслыханное ни в одной армии, ни союзной, ни неприятельской. С первых же своих боев в Августовских лесах кавказские гренадеры получили от восточнопрусских гренадер прозвание желтых дьяволов. Контратака эриванцев выручила тогда всю нашу 10-ю армию. Не отставала от гренадер и молодая 51-я пехотная дивизия.
      III Кавказский корпус с героем Порт-Артура генералом Ирманом покрывал себя славой всюду, где шел в бой. Суходол, где апшеронцы с генералом Веселовским первые прорвали фронт армии Данкля, Ивангород, Козеницы (где отличались самурцы), Кельцы, выручка Осовца, отражение фаланги Макензена у Змигрода и поражение ее под Сенявой (апшеронцы, лорийцы). Холм и Брест - все эти дела принесли 21-й и 52-й пехотным дивизиям славу стальных. В своем секретном справочнике для войсковых штабов от января 1917 года австро-венгерская Главная квартира, отмечая высокий дух III Кавказского корпуса, особенно выделяет Апшеронский и Самурский полки. Во всем справочнике характеристика войскам русской армии (обычно весьма лестная) дается сразу на дивизию, и это единственный случай, когда упоминаются отдельные полки. По окончании войны корпус отбыл из Галиции на Кавказ, где демобилизовался и впоследствии был целиком восстановлен в Добровольческой армии.
      Кавказские стрелковые бригады не последовали в составе своих корпусов. 1-я стрелковая бригада была отправлена на Северный фронт. Она приняла участие в лодзинских боях и с отличием действовала в июне - июле 1915 года под Шавлями, не спускаясь южнее Полесья.
      2-ю стрелковую бригаду объявление войны застало в оккупированной Северной Персии, где ее и решено было оставить. Всю войну она действовала на крайнем левом фланге Кавказской армии - в Азербайджане и на Евфрате, составив ядро IV Кавказского корпуса и особенно отличившись при взятии Битлиса.
      1-я пластунская бригада генерала Гулыги участвовала в Сарыкамышском сражении, а после доблестно дралась в Галиции на Сане и в Заднестровье летом 1915 года (особенное отличие показал 4-й батальон с героем Сары-камыша полковником Букретовым). В кампанию 1916 года она действовала на Черноморском побережье, составив крайний правый фланг Кавказской армии.
      2-я пластунская бригада, развернутая при мобилизации, имела славные дела в ноябрьских боях 1914 года на Араксе (где форсировала реку по грудь в ледяной воде, восстановив положение на всем фронте). Затем она дралась при Караургане, а в 1915 году - на Днестре в Галиции. В 1916 году она совместно с 1-й бригадой участвовала в десантных операциях генерала Юденича.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86