Глава вторая

Холодный осенний дождь заливал Кернметон, вода сплошным потоком текла по булыжной мостовой и низвергалась в сточные канавы. Закутавшись в толстый зимний плащ темно-синей шерсти, Кинван быстро скакал по извилистым улицам, не обращая внимания на редких прохожих, едва успевающих выскочить из-под копыт. Он промчался в ворота дана тьерина, обнесенного стенами поселения вокруг каменного броха, доехал до конюшен и крикнул грума. Подбежал помощник конюха.

– О, вы уже вернулись? Как прошла поездка домой?

– Как и ожидалось. Я пропустил что-нибудь интересное?

– Нет, если, конечно, не считать интересными пьянки у лорда. – Он печально вздохнул. – Сейчас идет турнир по карноику. После шести игр побеждает Эдиль.

– Посмотрим, не смогу ли я заставить его понервничать.

В большом зале висели тучи дыма от двух горящих очагов. С одной стороны сидели за столами и напивались все тридцать пять человек из дружины. На возвышении почетного очага ссутулился на резном стуле тьерин Мелас, рядом сидели двое его сыновей – Валдин и Довин. Тьерин был краснолиц, с черными волосами; погрузневший от возраста, он до сих пор мог гнуть пальцами сталь. Старший сын, Валдин, светлыми волосами походил на мать, бывшую родом из Дэверри, а младший был копией отца, только очень похудевшей.

Все знали, что Довин был любимцем отца. К сожалению, новый закон запрещал ему наследовать даже часть поместья. Кинван встал перед тьерином на колени, и тот махнул рукой, разрешая ему говорить.

– Я вернулся, чтобы служить вам, как и обещал, мой лорд. Тысячу раз смиренно благодарю вас за то, что разрешили мне уехать.

– Добро пожаловать, парень. Как поживает твое семейство?

– У них все хорошо, мой лорд. – Кинван лгал, но не видел смысла обременять тьерина проблемами, которые тот все равно не мог решить.

– Хорошо, хорошо. Налей себе эля и присоединяйся к товарищам.

Кинван встал, поклонился и удалился от грозного лорда. Он зачерпнул полную кружку эля из открытого бочонка и сел за стол к дружине. Большинство, затаив дыхание, следило за тем, как Эдиль и Пайдек играли в карноик – игру, в которой игроки передвигают по доске с треугольниками белые и черные камни, пытаясь завладеть фишками противника. Они долго раздумывали перед каждым ходом и делали его под крики или проклятья болельщиков. Кинван присоединился к наблюдающим. К нему подошел Гарес и положил ему руку на плечо.

– Ого, наш сокол вернулся в гнездо. Жаль, жаль, я так надеялся, что ты пропадешь по дороге.

Кинван не остался в долгу.

– Ах ты, ублюдок! Что произошло, пока меня не было?

– Ничего. Как там Элрис?

– Как и ожидалось.

Гарес с сочувствием глянул на него. Они взяли кружки с элем и сели подальше от толпы.

– А как сестра? – спросил Гарес.

– Это хуже всего. Черт возьми, я уж собирался избить ее до полусмерти. Сначала она приживает ублюдка, а теперь отдает его.

– Она – что?

– Отдает ребенка. Этому своему поганому мужику с кошачьими глазами. Он приехал и потребовал малышку, потому что она-де будет обузой Левигге – так он сказал – и она спокойно отдает дитя и разрешает его увезти. – Кинван грохнул кружкой об стол. – А папаша, как всегда, был чертовски пьян, чтобы об этом думать. А, конское дерьмо!

– Послушай, может, это к лучшему? Теперь твоя сестра сможет прилично выйти замуж.

– Вот-вот, именно это она и говорит, чтоб ее разорвало! Но какой позор – моя племянница, моя родная кровь, будет разъезжать с Западным Народом! Что будет делать ее папаша, спрашиваю я Левиггу, учить ее воровать? А у нее хватило бесстыдства влепить мне пощечину и сказать, чтобы я заткнулся! Одно слово – женщины!

Гарес сочувственно кивнул. Кинван вытащил кинжал и начал вертеть его в руках, пытаясь упокоиться. На эфесе была гравировка в виде нападающего сокола – его личная метка, давшая ему это прозвище. Он водил загрубелым пальцем по соколу и мечтал в один прекрасный день перерезать глотку этому Гаверентериэлю.

– И знаешь, на что ей еще хватило наглости? Она заявила, что всегда знала – ее мужчина заберет малышку, как только та подрастет. Тебе чертовски повезло, что ты не сказала мне этого раньше, говорю я. А почему, по-твоему, я молчала? – говорит она. Чертовски хорошо делала, говорю я, и бац – она опять лупит меня по лицу.

– Так что ж ты не поколотил ее? – спросил Гарес.

Кинван пожал плечами, положил кинжал на стол и поднял кружку. Правда была слишком горькой: он слишком часто видел, как папаша избивал до полусмерти мать, если ему что-то не нравилось. Он до сих пор слышал во сне ее рыдания.

– Это не поможет, – сказал Кинван. – Я ей просто сказал: приживешь еще одного ублюдка, не беги ко мне за деньгами для повитухи, а она выскочила из комнаты, задрав нос.

– Ну и правильно. Женщин надо ставить на место. Чертовски правильно.

Они молча допили эль. За дальним столом Эдиль зарычал от злости – он вечно проигрывал. Воины смеялись и подшучивали, монеты переходили из рук в руки.

– А вот и наш Сокол! – закричал Инрик, спрятав в карман серебряную монету. – Ну-ка, Кинван, покажи Пайдеку, как надо играть! У тебя всегда это здорово получалось!

– Могу, если он не испугается.

– О, я всегда готов, – ухмыляясь, сказал Пайдек. – Ну-ка, посмотрим, останусь ли я чемпионом.

Эдиль уступил ему место за доской.

– Добро пожаловать домой, Сокол. Что, подарила тебе сестрица племянника? Надеюсь, на этот раз с нормальными ушами?

В глазах у Кинвана побагровело. Он шагнул вперед, сильно ударил Эдиля в живот правой и тут же достал его челюсть левой. Эдиль рухнул на пол, как мешок с зерном, а зал взорвался криками.

Кинван почувствовал, что его хватают за руки, издалека доносился голос Гареса – кажется, он уговаривал его успокоиться. Наконец багровая пелена перед глазами растаяла, и Кинван понял, что он, содрогаясь всем телом и обливаясь холодным потом, стоит на коленях перед тьерином.

– Что здесь происходит? Черт побери, ты вернулся всего час назад, Кинван!

Кинван молча кивнул. Он буквально ощущал, как кнут уже впивается в его спину. Довин схватил отца за руку и зашептал что-то ему на ухо.

– О! – Мелас повернулся к Пайдеку. – Эдиль действительно сказал что-то о сестре Кинвана?

– Да, мой лорд.

– В таком случае – что заслужил, то и получил. Когда приведете его в чувство, так и передайте. А ты, Кинван, все же постарайся не устраивать драк в моем доме, договорились? Если ты перестанешь обращать внимание на их идиотские шутки, им быстро надоест.

– Это правда, мой лорд. Я приношу свои извинения.

Ближе к вечеру в зал спустились жены Меласа и Валдина со своими служанками. Они устроились за почетным столом вместе с мужьями, а Довин пересел к дружине.

Кинван подумал, что теперь, когда у брата родился сын – еще одна преграда между Довином и Кернметоном, юноша лучше чувствует себя с соратниками а не с семьеи.

– Я рад, что ты вернулся, Сокол.

– Благодарю, мой лорд. И не только за это.

– Всегда рад помочь. Слушай, я хочу тебе кое-что предложить. Скоро я поеду в Аберуин. Отец разрешил взять сопровождение и я выбрал тебя, Гареса, Пайдека и Таурина. Ты готов прокатиться под дождем?

– Охотно, мой лорд. Ваш отец щедр и не жалеет для нас эля, но все же зимой время тянется долго.

– В том-то и дело. – Довин подмигнул. – Зато весной кое-что намечается, не засидимся. Я еду в Аберуин, чтобы предъявить права на те пустые земли около Падролока. Если сумею найти фермеров и все прочее, то, клянусь богами, почему бы мне не обзавестись землей и даном?

– Здорово! – Кинван отсалютовал своей кружкой. – Надо думать, отец вас поддерживает?

– Вот именно. – Довин сиял мальчишеской улыбкой, полной гордости и надежды. – Он еще сказал, что прикроет мне спину со своей дружиной, если проклятый Западный Народ начнет сопротивляться. Я уже слышу, как славное имя клана Медведя гремит все дальше на запад.

– Слава вашего клана! – Кинван сделал глоток эля. – Пусть Медведь идет, куда захочет!

Через два дня дождь утих, и лорд Довин со своими соратниками отправился в Аберуин. Всю дорогу вассалы и союзники Меласа предлагали им кров и эль, что было для Кинвана важнее всего. Довин, переполненный своими мечтами, говорил о будущем без конца. Древние давно ушли из этих мест, и он рассчитывал, что работать в поместье будут свободные фермеры. У элдисских вольных людей было множество младших сыновей. Конечно, простолюдины имели право поделить собственность среди всех наследников, но кто захочет довольствоваться частью, если можно получить все? Под защитой благородного лорда и его дружины можно будет не бояться Западного Народа, и Довин со своими людьми с радостью переселится на новые земли, которые станут его собственностью навечно, только плати пошлину. (Раньше, на Родной Земле, лорды тоже делили собственность между всеми наследниками, но здесь, в чужой и враждебной стране, они предпочитали не дробить ее и отдавали целиком старшему сыну). Поначалу лорд Довин не сможет похвалиться своим богатством, но состоятельный отец готов поддержать его скотом и лошадьми до первых урожаев и налогов.

На полпути они заехали к тьерину Брауру из Белглеафа. Он тепло приветствовал Довина и лично проследил, чтобы его спутников разместили не в конюшнях, а в казармах. За ужином всех четверых воинов-Медведей усадили на достойные места у очага, накормили и напоили от души, но Кинван почти не пил. За почетным столом юный лорд разговаривал с хозяином и хорошенькой молодой женщиной, видимо, дочерью тьерина. Гарес наблюдал за ними, сентиментально улыбаясь.

– Я думаю, наш Довин нашел хозяйку нового поместья.

– Да? – сказал Кинван. – И кого?

– Дочку, болван! Посмотри!

И Кинван увидел, что Довин и девушка не сводят друг с друга глаз, непрестанно улыбаясь.

– Да, это просто согревает мужское сердце. – Гарес рыгнул. – Спорим, раньше у него не было шансов, а теперь он может предложить ей землю!

– Ты пьян.

– Ну, пьян, так что? Это похоже на рассказы бардов. Ради нее он не только землю завоюет.

Кинван сделал еще глоток меда.

Люди клана Медведя были личными вассалами принцев Аберуина, поэтому Довин и его охрана остановились в королевском дане, большом брохе со множеством башен в самом центре Аберуина. Во время трапез люди Медведя сидели на одном конце невероятно большой залы, в которой хватило бы места и для двух сотен человек, и наблюдали за своим лордом, сидевшим на другом конце у очага, выложенного из светлого камня и украшенного резными драконами – символом рана. Днем воины были свободны. Кинван. Никогда еще не видел такого большого города – в нем жило двадцать тысяч человек! Каждое утро они с Гаресом ходили в гавань посмотреть на четыре королевские военные галеры и торговые суда. После обеда они Обычно заходили в одну из тех таверен, которые им посоветовали люди принца, и выбирали парочку дешевых шлюх – или одну, если жалели денег. Как однажды сказал Гарес, жить в Аберуине было куда увлекательнее, чем играть в карноик в зале Меласа или уговаривать кухарку покувыркаться с ними на сеновале.

К сожалению, райское существование на земле раньше или позже обязательно подходит к концу. Перед отъездом Кинван и Гарес зашли в свою излюбленную таверну, чтобы сказать тамошним девчонкам последнее «прощай». Они уже выпили по паре кружек, и тут в комнату вошел грузный седовласый тип в бриггах в красную и белую клетку. Он сбросил с плеч отороченный мехом плащ и пренебрежительно оглядел пошарпанные столы, покрытый соломой пол и неопрятных девиц.

– Что это он тут делает? – спросил Гарес.

– Ищет нас. Видишь? Идет сюда.

Купец подошел к столу с дружелюбной, хотя и несколько натянутой улыбкой.

– Меня зовут Намис. Вы из клана Медведя?

– Ну, допустим, – сказал Гарес. Кинван сердито уставился на купца. – И чем мы можем помочь вам, добрый сэр?

Намис рукой стряхнул с деревянной скамьи крошки, сел и заказал для всех троих эль. Девица принесла кружки, он внимательно осмотрел свою и вытер ободок рукавом.

– Я услышал кое-что интересное про вашего лорда Довина. Мои знакомые из двора принца сказали, что ваш лорд предъявляет требования на земли вокруг Четырех Озер.

– Так и есть. Вам-то что за дело?

– Дело пахнет большой выгодой, и как раз для вашего лорда. Я, знаете ли, купец, и готов заплатить ему за право на торговлю в его деревне.

– Вообще-то у него и деревни пока нет, добрый сэр. Но денежки ему нужны.

– Да большинство лордов в таком же положении. Надо к нему подойти насчет этого, но я сначала хотел перекинуться парой слов с его людьми. Скажите, с вашим лордом вообще можно договориться?

– Можно. Он очень славный молодой человек, лучше и желать нельзя.

– Отлично! Когда он собирается переезжать на эту, землю?

– Не раньше лета. Насколько я в этом разбираюсь, они сначала должны все это решить по закону. Почему бы вам не приехать в Кернметон попозже? Тогда он сможет вам больше сказать.

– Так я и сделаю, так и сделаю.

Намис улыбнулся им обоим, но Кинван продолжал хмуриться. Он почему-то был уверен, что купец затеял какую-то свою игру и это может повредить его лорду.

Эльфы уже несколько недель двигались на юг, к теплому морю и зимним лагерям. Адерин спал в палатке Галабериэля, но ехал вместе с Нананной и Далландрой, ел вместе с ними, и вечера проводил в основном с мудрейшей. Они сравнивали свои магические системы, точнее, система была у Адерина, а Нананна обладала практическими знаниями. Ее двеомер был очень могущественным и точно следовал основным принципам вселенной, но при этом весь состоял из кусочков и фрагментов. К примеру, она ничего не знала об астрологии и совсем чуть-чуть об уровнях, расположенных вне астрала. Зашла речь о тайных путях – ее знания были беспорядочны и основаны только на несовершенном опыте ее учителя и ее собственном. Наконец Адерин понял, что учитель Нананны открыл технику совершенно случайно и очень поздно. Как-то вечером очень тактично он спросил Нананну, понимает ли она, что ткань ее магии весьма потерта. Нисколько не обидевшись, она рассмеялась.

– Потерта, юный Адерин? Скорее, разодрана и вся в дырах. Это из-за Великого Огня. Тогда пропали все наши книги, а вместе с ними и такие тонкости, как трактаты о движении звезд и ритуальные таблицы.

– Огонь? Кто-то сжег все магические книги?

– И не только книги. А, конечно, ты ничего об этом не знаешь! – Она долго молчала, и лицо ее затуманилось печалью. – Наверное, мой поломанный двеомер нас устраивает, потому что от Народа, юный Адерин, почти ничего не осталось. Давным-давно мы жили в городах, Семи Городах на далеких горах, и правил нами совет из семи королей. У нас были мощеные улицы и большие дома, прекрасные храмы и библиотеки, полные книг, и все могли их читать – так мне рассказывали, сама я этого никогда не видела. Я стара, но это было до меня, и Орды пришли восемь сотен лет назад. Одни говорят – это были демоны, уродливые, приземистые, волосатые существа с клыками и большими носами. Я-то думаю, они были из плоти и крови. Но пришло их сотни тысяч, и бежали они из северных лесов, и причины этого нам неизвестны, и когда они пришли, они жгли, и грабили, и убивали. Они разрушили наши города, и те, что остались от Народа, скитаются сейчас по лугам и полям. Мы – дети тех, кто сумел бежать, и отцы наши были сельскими людьми – фермерами, иначе мы бы не выжили. Две женщины, искусные в магии, сумели убежать из горевших городов и добраться до равнин, но не принесли с собой ни книг, ни инструментов. Им повезло, что они сумели сохранить головы на плечах, но времени собраться у них не было.

– Две? И все?

– И все, из всех наших чудесных школ и храмов. Они изо всех сил старались сохранить и передать свои знания. К счастью, среди нас настоящие чародеи встречаются не так редко, как среди вас. Одна из них была совсем старой и вскоре умерла, не выдержав тех ужасов, которые ей довелось пережить. Моя наставница училась у второй.

– А эти Орды – почему? Зачем они все уничтожали?

– Хотела бы я это знать. Никто не знает.

– Хм… вот ты сказала что-то насчет их внешности. Я… хм… кто-нибудь помнит, как они на самом деле выглядели?

Нананна горько рассмеялась.

– Вряд ли они были настоящими демонами, но они не были и твоим народом, юный Адерин, так что пусть твое сердце не тревожится. Все старые истории едины, говоря, что у них на каждой руке было только по три пальца, а лица их были распухшими и безобразными. Когда я была девушкой, один из наших стариков рассказывал, что они были покрыты шрамами, вроде как ритуальными узорами, и натирались угольным порошком, чтобы шрамы ярче выделялись, Я никогда не слышала, чтобы народ Дэверри совершал над собой подобное.

– И у нас у всех по пять пальцев. Не могу передать, как я счастлив – я совсем было решил, что это мы виноваты.

– В самом деле? Почему? Вы такие кровожадные?

– Есть немного, но когда у меня было видение, я слышал голос, велевший мне идти на запад. И он сказал – «верни утраченное». Вот я и решил: может, мы вам что-то должны?

– Элдис многое нам должен, но, насколько мне известно, не из-за Огня. – Нананна резко замолчала. – Что там за шум?

Адерин услышал взволнованные голоса и шаги. Далландра поднялась, чтобы посмотреть, в чем дело, но в этот момент Галабериэль поднял входное полотнище.

– Мудрейшая, прости меня за беспокойство, но пришел купец Намис и говорит, что ему надо срочно поговорить с тобой. Далландра заговорила по-эльфийски, но Нананна нетерпеливо махнула рукой.

– Адерин тоже должен понять, о чем речь. Говори на его языке. Банадар, приведи сюда Намиса.

Через минуту Галабериэль вернулся с толстым седым человеком в клетчатых бриггах и рубашке купца. Он явно устал и поклонился Нананне с трудом.

– Спасибо, что согласилась принять меня, мудрейшая, – сказал Намис. Я привез тебе дары в знак почтения, но сын еще не разгрузил коней. Мы ехали сюда ночь и день.

– Сядь и отдохни. Далла, принеси несчастному меда. Банадар, останься. И что привело тебя сюда в такой спешке?

– Большая беда, о мудрейшая, – сказал Намис. – Один из северных лордов, Довин из клина Медведя, официально потребовал себе земли Лок Киртаэр – то самое место, где мы каждую осень встречаемся для торговли.

– Он сделал это? – ахнул Галабериэль. – И собирается срубить деревья на земле наших усопших?

– Я знаю, что эти места священны для вашего народа. – Намис замолчал, чтобы взять у Далландры деревянную чашу с медом. – Купеческая гильдия Аберуина на вашей стороне. Мы попробовали вступиться за вас, но принц сказал, что вы сами должны явиться к нему и подать встречное прошение.

Галабериэль выругался по-эльфийски, но Нананна нахмурилась, и он замолчал.

– Значит, именно это мы и должны сделать, – заключила Нананна. – Я уверена, принц увидит, что наши претензии справедливы и согласится с нами. Скажи, Намис, лорд выбрал и землю для погребения?

– Там все рядом. Я думаю – я надеюсь и молюсь – что принц выслушает ваши доводы о таком священном месте. Гильдия отправила меня к вам, чтобы предложить помощь. Если вы придете в Аберуин, можете остановиться у нас. Среди нас есть человек, искушенный в законах, чтобы помочь вам советами – все за наш счет, разумеется.

– Благодарю, – сказала Нананна, криво улыбнувшись. – Иногда я забываю, как вы разбогатели, торгуя с нами.

Намис поморщился.

– Да, мы разбогатели. Мудрейшая достаточно мудра, чтобы понять – если на карту поставлены личные интересы, людям можно доверять. Если банадар не против, мне кажется, что лучше всего ехать в Аберуин ему. Наш народ уважает высокое положение.

– Уважает, – вставил Адерин. – А еще больше он уважает королевскую кровь. Гал, ты, случайно, не из рода королей Семи Городов? – Он посмотрел на Нананну. – Их было семь, так ты говорила?

– Семь.

Потрясенный Галабериэль позволил себе перебить мудрейшую.

– О боги, каким же ты должен быть чародеем, если сумел разглядеть это во мне! Не знаю, стоит ли это чего-нибудь, но я из их рода – печальное наследство, но единственное.

– Если ты прислушаешься к моему скромному мнению, тебе следует путешествовать, как принцу – в полном смысле этого слова.

Галабериэль озадаченно посмотрел на него и ухмыльнулся.

– Будет забавно попробовать, как это – путешествовать с помпой и всей мишурой, которую так любят голубоглазые, – сказал он. – Что об этом думает мудрейшая?

– О, я согласна. Банадар, отведи несчастного Намиса в свою палатку, пусть он немного поспит. Потом вернешься, и мы все обдумаем. Намис, ты и твоя гильдия – примите мою самую сердечную благодарность.

Намис поклонился, пошатнувшись от слабости, и ушел с Галабериэлем. Нананна повернулась к Адерину.

– Ты поедешь с банадаром? Я была бы тебе благодарна. Я дам тебе магический кристалл, чтобы ты мог сообщать мне новости. Мне кажется – хорошо, если рядом с банадаром в этот момент будет человек, который понимает Свет.

– С радостью, мудрейшая.

– Только позволь предупредить тебя. Ты навсегда останешься человеком, как бы предан ты ни был нам. Поэтому будь безупречно справедливым, не становись фанатиком. Понимаешь? Если бы Владыки Света желали, чтобы ты стал эльфом, ты и родился бы в теле эльфа.

– Я понимаю это, о мудрейшая, и хорошо подумаю над твоими словами.

Против воли Адерин посмотрел на Далландру. Ее прекрасные глаза холодно оценивали его, словно она решала, можно ли ему довериться. Адерин поклялся себе, что ради нее он сделает все, что в его силах.