Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Темные охотники - Любовник из фантазий

ModernLib.Net / Сентиментальный роман / Кеньон Шеррилин / Любовник из фантазий - Чтение (стр. 6)
Автор: Кеньон Шеррилин
Жанр: Сентиментальный роман
Серия: Темные охотники

 

 


      Юлиан задумчиво смотрел на аппетитное мясо, но, похоже, пробовать его не собирался: видимо, у него пропал аппетит. Затем он перевел взгляд на Грейс; его лицо выглядело еще более озабоченным, чем прежде.
      – Что-то случилось? – осторожно спросила она.
      Он подозрительно прищурился:
      – Ты действительно хочешь сделать то, о чем говорил Эрос?
      Грейс положила бутерброд на тарелку и вытерла салфеткой губы. Если честно, ей вовсе не нравилось, что ради обретения свободы Юлиан должен воспользоваться ее телом. Это будет всего лишь одна ночь, и никаких обещаний, никаких признаний. Юлиан сбежит, как только все закончится, она в этом нисколько не сомневалась.
      С другой стороны, не может же она обречь человека на вечное заточение в книге!
      – Расскажи мне, – тихо попросила она. – Я должна знать, как ты попал в книгу, и еще – что случилось с твоей женой. – Юлиан сильнее сжал челюсти – он словно хотел уйти от ответа, но Грейс и не думала сдаваться. – Ты хочешь помощи от меня, а у меня слишком мало опыта в этом вопросе, и я плохо умею общаться с мужчинами.
      Юлиан нахмурился:
      – Ты девственница?
      – Нет. – Она смущенно потупилась.
      – Тебя изнасиловали?
      – Да нет же… Точнее, не совсем…
      – Тогда в чем дело?
      – Я была молодой и наивной, вот и все.
      – Нет, не все. Один подонок воспользовался горем Грейс, когда погибли ее родители, – ответила за подругу Селена. – Он обещал заботиться о ней, а потом удрал не попрощавшись.
      – Значит, он обидел тебя?
      Грейс кивнула.
      Юлиан не знал, почему его так взволновала судьба Грейс, но по какой-то причине он не мог смириться с тем, что услышал. Он непременно отомстит за нее.
      Накрыв ладонями ее руки, Юлиан стал нежно поглаживать их.
      – Я переспала с ним только один раз, – прошептала Грейс, – и я не думала, что боль будет такой невыносимой. Но еще больнее то, что он обошелся со мной так, словно я вообще не человек. Когда он не позвонил и не ответил ни на один из моих звонков, я пошла к нему домой, потому что хотела посмотреть ему в глаза. Была весна, и окна он оставил открытыми. Когда я подошла, то услышала правду собственными ушами. Он заключил пари с друзьями. Выигрывал тот, кто сможет собрать пыльцу с самой неприступной девственницы – так они это называли. Они смеялись над ней… – Грейс не выдержала и разрыдалась.
      Ярость и жажда убийства овладели Юлианом. Когда-то он с большим удовольствием избавлял землю от смердящего присутствия подобных типов.
      – Мне было так стыдно, – прошептала Грейс. – Прежде я никогда не испытывала ничего подобного.
      – Мне жаль. – Юлиан осторожно обнял ее. Ему очень хотелось утешить Грейс. Пенелопа наверняка чувствовала то же, только на месте ненавистного мужчины был он. Боги, как же сильно он ее тогда обидел! Определенно он заслужил проклятие, как ни горько ему было это сознавать, заслужил даже большую кару, и он не обидит Грейс. Она хорошая женщина с добрым сердцем, и он не посмеет воспользоваться ею.
      – Все хорошо, – мягко произнес он и погладил Грейс по голове. – Я никогда не попрошу тебя сделать то же самое для меня.
      Внезапно Грейс подняла голову и удивленно посмотрела на него:
      – Но я не могу не помочь тебе.
      – Можешь. Просто уйди.
      – Уйти? И ты действительно считаешь, что я могу так поступить?
      – А почему нет? В моей семье это традиция, и я уже привык. Ты ведь меня почти не знаешь. – Взгляд Юлиана потух, и он разжал руки. – Поверь, я не стою твоего сочувствия. Когда я был полководцем, то не знал пощады на поле брани и до сих пор помню безумные глаза тех, кого разрубил на куски. – Он, прищурившись, посмотрел на Грейс. – Ты правда хочешь спасти такого человека, как я?
      Грейс задумалась. Конечно, Юлиан мог совершить много ужасных дел в прошлом или изнасиловать ее прямо сейчас, но вместо этого нежно успокаивал ее. Едва ли Юлиан был человеком своей эпохи, хотя и прошел на поле боя через такую жестокость, которая ей даже не снилась.
      – А твоя жена? – внезапно спросила Грейс.
      – Я обманул ее, обесчестил, предал и в конце концов убил.
      Грейс вздрогнула от этого неожиданного признания.
      – Как это случилось?
      – Конечно же, не я лишал ее жизни, но зато причастен к смерти. Если бы я не… – Но он не закончил.
      – Что? – спросила Грейс. – Что тогда случилось?
      – Я играл нашими судьбами, и в итоге мойры наказали меня за это.
      Однако Грейс не удовлетворилась этой подробностью:
      – Как она умерла?
      – Обезумела, когда узнала, что я сделал с ней и что сделал Эрос… – Юлиан закрыл лицо руками. – Какой же я был дурак – поверил Эросу, когда он говорил, что сможет заставить ее полюбить меня.
      Грейс погладила его по руке, и он удивленно поднял на нее глаза. Боже, она так прекрасна! Ни одна женщина не смотрела на него так, даже Пенелопа, во взгляде которой всегда недоставало чего-то. Теперь он понял, чего – недоставало сердца. Грейс права: прежде никто не вкладывал душу в общение с ним. Разница эта была едва уловимая, но такая значительная! Ему всегда претила пустота в словах Пенелопы, отрешенность ее ласк.
      Неожиданно рядом с Селеной материализовался Купидон.
      – Простите, я забыл сказать еще кое-что.
      Юлиан бросил на него злобный взгляд:
      – Сдается мне, ты всегда забываешь что-то, и это «что-то» в итоге оказывается самым важным. Что ты забыл сказать на этот раз?
      Купидон отвел взгляд.
      – Часть проклятия заключается в том, что ты обязан ублажать ту, что вызвала тебя.
      Юлиан быстро посмотрел на Грейс.
      – Да, и что?
      – Надеюсь, ты понимаешь, что с каждым днем, проведенным рядом с ней, твой разум будет ослабевать? К концу месяца ты начнешь сходить с ума от желания уступить похоти. Если же ты не уступишь, физическая боль станет такой сильной, что страдания Прометея покажутся тебе прогулкой по Елисейским полям.
      Селена ахнула:
      – Ты о том самом Прометее, который, по легенде, подарил людям огонь?
      – Да, о нем.
      Грейс с беспокойством посмотрела на Юлиана:
      – Кажется, его приковали к скале, и каждое утро прилетавший к нему гриф склевывал его внутренности?
      – Именно. Ночью у него все отрастало заново, чтобы грифу было чем поживиться в следующий раз. – Юлиан поморщился. Боги определенно умели наказывать тех, кто разочаровывал их. – Как же я вас всех ненавижу! – гневно бросил он брату.
      Купидон кивнул:
      – Ненавидишь, и правильно делаешь. Жаль, что я не могу вернуть все назад и не умею снимать чары. Хочешь – верь, хочешь – нет, но мы с мамой действительно очень переживаем за тебя. – Купидон поставил на столе перед Юлианом небольшую коробку: – Если ты питаешь какие-либо иллюзии по поводу свободы, то это тебе пригодится.
      – «Бойтесь данайцев, дары приносящих», – процитировал Юлиан и открыл коробку. В ней на синем атласе лежали две пары серебряных наручников и ключи к ним.
      – Гефест постарался?
      Купидон кивнул.
      – Даже Зевс не сможет разомкнуть их. Как почувствуешь, что теряешь над, собой контроль, пристегнись к чему-нибудь покрепче и держись… – он кивнул в сторону Грейс, – держись от нее подальше.
      Юлиан тяжело вздохнул. Ему хотелось ответить с иронией, но это оказалось выше его сил. Увы, почти в каждом воплощении его приковывали к чему-нибудь.
      – Это просто бесчеловечно. – Грейс всхлипнула, но Купидон строго посмотрел на нее:
      – Поверь, если ты его не прикуешь, то потом очень об этом пожалеешь.
      – Сколько у меня времени?
      Купидон пожал плечами:
      – Не знаю. Вероятно, это зависит от тебя, от твоего самообладания. Впрочем, возможно, кандалы тебе и вовсе не пригодятся.
      Юлиан закрыл коробку. Разумеется, он верил в свои силы, но кто знает. Его оптимизм умер долгой и мучительной смертью с дюжину веков назад.
      Эрос хлопнул брата по спине:
      – Удачи, парень. – Он тут же растворился в воздухе, а Юлиан молча уставился в пространство.
      Если он чему и научился за столетия своей жизни, так это спокойствию, когда вверял мойрам свою судьбу. Глупо, даже и думать о том, что он сможет вырваться на свободу. Такова его доля, и он примет ее бестрепетно, даже если раб по-прежнему останется рабом.
      – Юлиан? – окликнула его Грейс.
      – К сожалению, из этой затеи ничего не получится. Лучше отвези меня к себе домой и позволь любить тебя. Давай будем веселиться, пока никто не пострадал.
      – Но это же уничтожит твой шанс стать свободным. Скорее всего, второго такого случая тебе не представится. Раньше тебя хоть раз призывала женщина Александра?
      – Нет.
      – Значит, на этот раз мы должны все довести до конца.
      – Ты ничего не понимаешь. – Он сжал зубы. – Если то, что сказал Эрос, правда, то к тому моменту, как мы соединимся с тобой, это буду уже не я.
      – И кем же ты станешь?
      – Чудовищем.
      Грейс недоверчиво посмотрела на него:
      – Не верю. Этого не будет, не может быть.
      Юлиан смерил ее холодным взглядом:
      – Ты даже понятия не имеешь, на что я способен. Когда на тебя опускается безумие богов, надежды нет и помощи ждать неоткуда. Лучше тебе вообще было не призывать меня. – Юлиан взял со стола стакан.
      – А ты никогда не думал, что так и должно было произойти? – неожиданно сказала Грейс. – Может, я призвала тебя потому, что так суждено и мое предназначение – освободить тебя.
      Тяжелый взгляд Юлиана упал на Селену.
      – Ты вызвала меня, потому что твоя подруга уговорила тебя. Все, чего она хотела, – позволить себе получить несколько дивных ночей наслаждения, чтобы после ты не боялась встречаться с мужиками.
      – Но ведь может…
      – Никаких «но». Ничего на самом деле не было предопределено, я в этом уверен.
      Взгляд Грейс упал на запястье Юлиана, и она стала внимательно рассматривать надпись на греческом языке, расположенную на внутренней стороне запястья.
      – Как красиво. Это татуировка?
      – Нет.
      – А что?
      – Это выжег Приап.
      Селена тоже присмотрелась к письменам.
      – Здесь говорится: «Проклят навеки».
      Грейс поспешно закрыла надпись рукой.
      – Даже представить не могу, через какие страдания тебе пришлось пройти. Это же надо, родной брат так с тобой обошелся!
      – Мне не следовало трогать его любимую девственницу.
      – Тогда зачем ты сделал это?
      – Потому что был глуп. И вообще я не желаю это обсуждать.
      Грейс отпустила его руку.
      – Юлиан, ты кого-нибудь когда-нибудь подпускал близко к своему сердцу? Наверное, ты из тех мужчин, которые предпочтут отрезать себе язык, нежели произнести комплимент. С Пенелопой ты был таким же?
      Юлиан пожал плечами. Его детство прошло в голоде и лишениях. А потом…
      – Да, – сказал он жестко. – Я всегда один.
      Грейс расстроенно покачала головой. Что ж, пусть так, она все равно найдет способ, как достучаться до него и избавить его от проклятия.

Глава 8

      Юлиан и Грейс помогли Селене собрать ее выставочное имущество и погрузить в джип, а затем отправились домой в гуще вечерних пробок.
      – О чем ты думаешь? – спросила Грейс, остановившись на светофоре. Ей казалось, что Юлиан выглядит потерянным и словно заблудившимся между фантазией и реальностью.
      – Сам не знаю, – ответил он после продолжительной паузы.
      – Тогда, что чувствуешь?
      – Ничего. Лучше расскажи, что такое сексопатолог.
      Грейс рассмеялась:
      – В каком-то смысле мы с тобой занимаемся одним делом – я помогаю людям, у которых трудности с личной жизнью, и прежде всего женщинам, которые боятся вступать во взаимоотношения с мужчинами или любят мужчин слишком уж навязчиво.
      – Нимфоманкам?
      Грейс кивнула.
      – Да, они мне тоже встречались. А как насчет мужчин?
      – С мужчинами все не так просто: они крайне неразговорчивы. Есть у меня несколько случаев боязни действия…
      – А что это такое?
      – Это то, чего у тебя и быть не может. Понимаешь, мужчины, которые боятся, что их партнерши станут смеяться над ними в постели.
      – А, вот оно что.
      – Есть еще парочка типов, которые любят хамить своим женам и подружкам. Еще двое хотят сменить пол…
      – Неужели это возможно? – На лице Юлиана отразилось удивление.
      – Да, конечно. – Грейс взмахнула рукой. – Приходится только удивляться, до каких высот дошла современная медицина.
      Машина свернула к дому, но Юлиан не произнес больше ни слова, так что Грейс уже хотела включить радио. И тут он неожиданно заговорил:
      – А почему ты помогаешь этим людям?
      – Не знаю, – чуть растерянно сказала Грейс. – Наверное, это как-то связано с моим детством, когда я чувствовала себя совсем беззащитной. Мой папа был профессором истории, мама домохозяйкой. Родители любили меня, но я не умела общаться с другими детьми.
      – Твоя мать была главной в доме?
      Грейс рассмеялась:
      – Нет, она просто сидела дома и выполняла женскую работу. На самом деле родители никогда не относились ко мне как к ребенку, так что когда я попадала в общество других детей, то не знала, как себя вести и что говорить. Мне становилось так страшно, что я начинала дрожать. В итоге папа отвел меня к психологу, и через какое-то время я пошла на поправку.
      – Но не с мужчинами?
      – Ну, это уже совсем другая история. – Грейс вздохнула. – Я была неуклюжим подростком, мальчишки в школе подходили ко мне только с одной целью – чтобы поиздеваться.
      – Поиздеваться? Почему?
      Грейс равнодушно пожала плечами. По крайней мере, теперь старые воспоминания не бередили ей душу и она уже давно успокоилась на этот счет.
      – Потому что сиськи у меня не торчали в отличие от ушей. А еще у меня были веснушки.
      – Что такое «сиськи»?
      – Грудь. – Грейс тут же почувствовала его долгий томный взгляд на своей груди. Юлиан смотрел на нее так, словно она вообще была без одежды.
      – У тебя вполне милая грудь.
      – Ну спасибо. – Этот сомнительный комплимент, как ни странно, заставил сильнее биться ее сердце. – А что у тебя?
      – У меня грудей нет.
      Грейс расхохоталась:
      – Я не это имела в виду, и ты это прекрасно знаешь. Каким ты был в детстве?
      – Я уже говорил тебе.
      Она бросила на него недовольный взгляд:
      – Я серьезно.
      – Ну, я дрался, ел, пил, занимался сексом и принимал ванны. Обычно все происходило именно в такой последовательности.
      – Надеюсь, мы по-прежнему придерживаемся договоренности насчет интимных отношений?
      Вместо ответа Юлиан с сомнением хмыкнул.
      – Ладно, расскажи мне лучше, как ты первый раз пошел в бой. Что ты тогда чувствовал?
      – Ровным счетом ничего.
      – И ты даже не боялся?
      – Чего?
      – Ну, смерти, увечий…
      – Нет.
      Искренность и простота этого признания поразили ее.
      – Но разве можно не бояться?
      – Зачем бояться смерти, когда нет причин, чтобы жить?
      Ошеломленная его словами, Грейс заставила себя переключить внимание на дорогу и заехать на стоянку перед домом. Решив отложить до лучших времен такую непростую, как выяснилось, беседу, она вышла из машины, открыла багажник и передала Юлиану извлеченные оттуда пакеты.
      Когда они поднялись наверх, Грейс выдвинула верхний ящик комода и достала оттуда двое джинсов, затем расчистила место на полке.
      – Итак. – Она засунула пустые пакеты в мусорную корзину рядом с чуланом. – Сегодня вечер пятницы. Чем бы нам заняться? Может, проведем тихий вечер дома или отправимся прогуляться по городу?
      Юлиан прошелся горячим взглядом по ее телу, и Грейс бросило в жар.
      – Ты знаешь ответ.
      – Итак, один голос за то, чтобы поваляться в постели с докторшей, и один голос против. Есть еще предложения?
      – Ну, тогда тихий вечер дома.
      – Ладно. – Грейс подошла к тумбочке, на которой стоял телефон. – Я проверю сообщения на автоответчике, а потом мы с тобой поужинаем.
      Юлиан стал укладывать в комод свои вещи, как вдруг услышал встревоженный голос Грейс:
      – А он не сказал, что ему нужно? – Зрачки Грейс слегка расширились, она крепко вцепилась побелевшими пальцами в трубку. – Зачем вы дали ему этот номер? Пациенты не должны звонить мне домой. Соедините меня, пожалуйста, со старшим смены.
      Юлиан подошел к ней и встал рядом.
      – Что-то случилось?
      Грейс прижала палец к губам.
      – Хорошо, – сказал она после длительной паузы. – Я сменю номер. Спасибо. – Она положила трубку, потом села и встревоженно сдвинула брови.
      – Ну, что ты молчишь?
      Грейс потерла шею и раздраженно фыркнула:
      – В службе сервиса приняли на работу новую служащую, и она дала мой домашний номер одному из пациентов. Это нарушение инструкции. И вообще он не совсем мой пациент – я бы такого никогда не взялась лечить. Доктор Дженкинз не такая разборчивая, но она уехала на прошлой неделе по своим личным делам, а нам с Бет пришлось поделить ее пациентов. И все равно я не хотела брать этого парня, но Бет по пятницам не работает, а он приходит только по средам и пятницам, потому что эти дни предусматривает его программа по досрочному освобождению. Сопровождающий офицер заверил меня, что никаких проблем не будет, так как этот пациент не представляет ни для кого угрозы, и все же…
      У Юлиана разболелась голова от обилия новой информации и той скорости, с которой Грейс ее сообщала.
      – Так в чем, собственно, проблема?
      – Мне страшно. – Руки Грейс внезапно задрожали. – Он преследовал людей до того, как его засадили в психиатрическую клинику.
      – Что значит «преследовал людей» и что такое «психиатрическая клиника»?
      После того как Грейс подробно объяснила Юлиану, о чем идет речь, он заметно напрягся.
      – Неужели вы позволяете таким людям находиться на свободе?
      – Ну, мы помогаем им.
      Юлиан был ошеломлен. Что это за мир такой, если люди в нем отказываются защищать своих женщин и детей от подобных типов?
      – Там, откуда я родом, мы не подпускали таких даже близко. И уж совершенно точно мы не позволяли им свободно бродить по улицам.
      – Что ж, добро пожаловать в двадцать первый век. – Грейс беспомощно развела руками, давая понять, что изменить что-либо не в ее власти. – Здесь у нас все немного иначе.
      Юлиан безнадежно вздохнул. Он никак не мог понять этих людей и то, как они живут.
      – Еще одно подтверждение того, что мне здесь не место, – сказал он мрачно.
      – Юлиан…
      – Нет, подожди. Допустим, мы разрушим проклятие, и что хорошего мне это принесет? Что, по-твоему, я буду здесь делать? Я не умею читать на вашем языке, не умею водить ваши машины и не умею работать. Здесь слишком много того, чего я не понимаю.
      Грейс покачала головой:
      – Ты просто подавлен всем этим, но потихоньку, шаг за шагом, мы справимся. Я научу тебя читать и водить машину, а что до работы… Ты ведь многое умеешь делать.
      – Например?
      – Ну, не знаю. Что ты делал в Македонии, кроме того, что воевал?
      – Я был командиром, Грейс. Все, что я умею, – это вести в бой древние армии. Это все.
      Грейс осторожно прикоснулась к лицу Юлиана и заглянула в его глаза:
      – Не смей сдаваться. Ты говорил, что не боялся идти в битву. Так чего же ты боишься сейчас?
      – Не знаю, но отчего-то мне страшно.
      Странно. Похоже, что-то случилось. Грейс задумалась и уже через мгновение поняла, что именно. Юлиан пустил ее внутрь, под скорлупу своей сущности. Еще не к самому сердцу, но она уже видела по его глазам, что теперь он уязвим и нуждается в поддержке.
      – Я тебе помогу.
      В его глазах тут же появилось сомнение.
      – Почему?
      – Разве мы не друзья? – Грейс погладила его щеку кончиками пальцев. – Ты сам сказал об этом Купидону.
      – А ты слышала, что он ответил. Нет у меня никаких друзей.
      – Теперь есть.
      Юлиан наклонился и поцеловал Грейс в лоб, потом притянул ее к себе. Она слышала, как бешено бьется его сердце, слышала напряженное отрывистое дыхание, чувствовала сандаловый аромат его кожи. Это нежное объятие тронуло ее до глубины души.
      – Хорошо, пусть так, – тихо сказал он. – Мы попробуем пройти через это. Только пообещай мне, что не позволишь мне сделать тебе больно. Если я пристегнусь наручниками к чему-нибудь, не освобождай меня ни под каким предлогом. Поклянись.
      Грейс нахмурилась:
      – Но…
      – Поклянись!
      – Ладно, если ты не можешь себя контролировать. Но и я хочу, чтобы ты тоже пообещал мне кое-что.
      Юлиан вопросительно взглянул на Грейс с высоты своего роста:
      – Что именно?
      Грейс положила руки поверх его напряженных бицепсов.
      – Пообещай, что ты не сдашься и обретешь свободу. Я хочу, чтобы ты бился до конца против проклятия.
      Юлиан кивнул:
      – Что ж, постараюсь.
      – И ты обязательно победишь.
      Он рассмеялся:
      – У тебя оптимизм ребенка.
      – Возможно, я немного похожа на Питера Пэна, ну и что с того?
      – Что еще за Питер?
      – Пойдем со мной, мой македонский возлюбленный, я расскажу тебе сказку про Питера Пэна и его друзей.
 
      – Так этот парень так и не повзрослел? – Похоже, Юлиан был крайне удивлен.
      Грейс кивнула. Она была рада уже тому, что ее необычный гость без возражений принялся готовить салат по ее просьбе.
      – Он вернулся на остров вместе с Тинкер Белл.
      – Занятно.
      Грейс окунула ложку в соус, зачерпнула горячую густую массу, поднесла ложку ко рту, подставив снизу руку, чтобы не накапать, подула и передала Юлиану на пробу.
      – Ну, что скажешь? – Она с тревогой наблюдала за его реакцией.
      – Божественно.
      – Не пересолила?
      – Нет, все отлично. – Юлиан протянул ей кусочек сыра и вдруг, воспользовавшись ситуацией, нагнулся и поцеловал ее в губы.
      Боже, его язык надо бы отлить в бронзе! Чудеса, которые он им вытворяет, должны быть увековечены. А эти губы… Впрочем, Грейс решила не думать о губах, чтобы не лишиться чувств.
      Когда Юлиан крепко прижал ее к себе, Грейс почувствовала выпуклость у него на джинсах. Боже, как ей хотелось, чтобы он пустил в ход все свои таланты ради нее!
      Сможет ли она пережить эту сладкую ночь?
      Грейс чувствовала, как напряглось тело Юлиана, а дыхание стало прерывистым. Он уже завелся, и Грейс испугалась, смогут ли они остановиться.
      Как ни жаль ей было прерывать объятия, все же она высвободилась из его рук.
      – Ты должен вести себя прилично, не забывай об этом.
      Она видела, что Юлиан изо всех сил борется с собой.
      – Это совсем не просто, учитывая, как чертовски хорошо ты сегодня выглядишь.
      Грейс чуть не рассмеялась.
      – Прости, я не привыкла к комплиментам. Самое лучше, что я слышала от мужчин, – это фраза Рика Глисдейла, который заехал забрать меня на выпускной бал. Он сказал: «Черт возьми, детка, ты вырядилась даже лучше, чем я надеялся».
      Юлиан нахмурился:
      – Меня беспокоят мужчины вашего времени. Похоже, они все откровенные идиоты!
      Грейс поцеловала его в щеку и пошла доставать спагетти из духовки, но вспомнила о хлебе.
      – Посмотри, как там наши булочки.
      Юлиан подошел к плите и, присев на корточки, заглянул внутрь, а Грейс закусила губу, чтобы удержаться от соблазна наброситься на него прямо здесь.
      – Как бы они не подгорели.
      – Ладно, доставай их.
      Взяв со стола полотенце, Юлиан стал вытаскивать противень из духовки, и вдруг до Грейс донесся его крик.
      Оглянувшись, она увидела, что полотенце вспыхнуло.
      – Скорее сюда, брось полотенце в раковину!
      Ринувшись к раковине, Юлиан случайно задел горящим полотенцем пальцы Грейс, и ее кожа мгновенно покраснела.
      – О Боже, я тебя обжег!
      – Да уж, поджарил малость.
      Юлиан поспешно взял ее за руку и осмотрел ожог.
      – Прости, – сказал он и в следующее мгновение засунул ее пальцы себе в рот.
      Грейс не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, пока Юлиан ласкал языком чувствительную кожу. К ее удивлению, вместо того чтобы ощутить боль от ожога, она испытывала лишь приятные ощущения.
      – Ты всем так ожог лечишь? – прошептала она.
      Юлиан улыбнулся и, открыв кран с холодной водой, быстро сунул руку Грейс под струю, потом протянул руку к цветку алоэ, стоявшему на подоконнике, и оторвал листок.
      – Откуда ты знаешь про алоэ? – удивилась Грейс. Юлиан усмехнулся:
      – Целебные свойства алоэ были известны задолго до моего рождения.
      По спине Грейс побежали мурашки, когда он выдавил вязкий сок на обожженные пальцы.
      – Так лучше?
      Она кивнула.
      Юлиан не отрывал взгляда от ее губ, словно ему не терпелось попробовать их на вкус.
      – Пожалуй, лучше, если с плитой ты разберешься сама, – неуверенно сказал он.
      – Да, ты прав, так будет лучше.
      Грейс достала тарелки, после чего они с Юлианом перешли в гостиную, чтобы, сидя на полу рядом с диваном, посмотреть «Матрицу».
      – Обожаю этот фильм, – сказала она, когда Юлиан, поставив тарелку на кофейный столик, сел рядом с ней.
      – Ты всегда ешь на полу? – Он положил кусок хлеба в рот.
      Грейс не могла оторвать взгляда от симфонии его движений. Ей нравилось даже то, как он ел.
      Есть ли у него хоть одна некрасивая часть тела? Теперь она начала понимать, почему женщины, которые призывали его, обращались с ним так бесцеремонно.
      Мысль запереть Юлиана на месяц в спальне нравилась ей все больше и больше.
      К тому же у них и наручники есть…
      – Видишь ли, – протянула она, пытаясь отвлечься от навязчивого образа его загорелой кожи на простыне в ее спальне, – у меня, конечно, есть стол, но я привыкла есть перед телевизором.
      Юлиан накрутил спагетти на вилку.
      – За тобой глаз да глаз нужен, – сказал он и впился в спагетти зубами.
      Грейс пожала плечами:
      – Я и сама справлюсь.
      – Не скажи.
      Она нахмурилась. Ей показалось, что Юлиан недооценивает ее как женщину.
      – Каждому нужен тот, кто будет заботиться о нем, это верно, – прошептала она.
      Юлиан уставился в телевизор, но при этом ел так, словно его обучали манерам за королевским столом.
      – Покажи, как это у тебя получается, – попросила Грейс.
      Юлиан удивленно посмотрел на нее:
      – Ты о чем?
      – Ну то, что ты делаешь с вилкой. Меня с ума это сводит. Мне никогда не удается накрутить спагетти на вилку до последнего кончика, и они торчат во все стороны.
      Юлиан отпил вино из бокала и отставил его в сторону.
      – Проще показать. – Он протиснулся между ней и диваном.
      – Юлиан…
      – Я всего лишь хочу дать тебе то, что ты сама попросила.
      – Ну-ну, – протянула Грейс с сомнением в голосе.
      Чувствуя мощь его тела, она ничего не могла с собой поделать; а когда он обнял ее могучими руками, у нее и вовсе все поплыло перед глазами.
      Юлиан сел позади нее и вытянул вперед ноги. Когда он нагнулся, чтобы показать ей, что хотел, она почувствовала ягодицами его копье, и впервые это не испугало ее. Похоже, она начинала привыкать. Юлиан словно окутал ее своим сильным телом, и она почувствовала себя точно в защитном коконе, отчего на нее тут же нахлынули незнакомые эмоции, о существовании которых она раньше и не подозревала. Интересно, как он заставляет ее испытывать такое счастье и чувство безопасности? Если это и есть проклятие, то ему определенно нужно дать другое имя.
      – Итак, – прошептал Юлиан, заставив Грейс задрожать, – теперь мы будем делать все вместе.
      Он взял ее за руки, и вместе они подобрали с пола столовые приборы.
      Ему пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы сосредоточиться на поставленной задаче и забыть на какое-то время о том, как невыносимо сильно он хочет заняться с Грейс любовью.
      Их пальцы переплелись, и Юлиан почувствовал ее мягкую теплую кожу, отчего на него нахлынула новая волна отчаяния. Он хотел не только ее тело – ему надо было получить нечто большее.
      Но об этом он даже думать не смел. Грейс для него недосягаема – Юлиан чувствовал это сердцем и душой. Что бы он ни делал, одно останется неизменным – он не достоин этой женщины.
      Открыв глаза, он показал, как пользоваться ложкой, чтобы помочь себе накрутить спагетти на вилку.
      – Видишь, это просто.
      Грейс открыла рот, и Юлиан положил спагетти ей на язык, потом осторожно вытащил вилку. Его разум говорил, что нужно поскорее отодвинуться от нее, но он не мог. Как давно не было у него хорошей компании, не было друга…
      Он просто не мог отпустить ее сейчас, не знал как, и поэтому стал кормить Грейс, а она опустила руки и полностью отдалась на милость Юлиана. Проглотив очередную порцию спагетти, она протянула руку и взяла хлеб, а потом скормила маленький кусочек Юлиану.
      Он легонько укусил ее за пальцы, и Грейс улыбнулась, проводя ладонью по щеке Юлиана. Ей нравилось каждое движение его тела; каждая мышца была совершенством.
      Пока она пила вино, Юлиан принялся за ее спагетти.
      – Эй, это мое, – сказала она с притворным гневом.
      Его небесно-голубые глаза сияли, когда он положил в ее открытый рот очередную порцию.
      Грейс с наслаждением вонзила зубы в пропитанную соусом массу. Чтобы не терять времени даром, она подала Юлиану свой бокал с вином, и он стал пить из ее рук.
      Она не рассчитала и пролила немного на его подбородок.
      – Ой, прости! Я такая неуклюжая.
      Чувствуя, как легкая щетина царапает кожу, Грейс стала вытирать его подборок пальцами.
      Юлиан взял ее пальцы в ладонь и слизал с них вино.
      Грейс застонала: она испытала невероятное удовольствие, пока он один за другим облизывал ее пальцы. Закончив с этим занятием, Юлиан поцеловал ее в губы. Это не был требовательно-властный поцелуй, к которому Грейс уже привыкла, но тихий и нежный поцелуй. Его губы прикасались к ней словно перышки – они дразнили, щекотали…
      Наконец Юлиан оторвался от нее.
      – Ты все еще голодна? – спросил он.
      – Да, – выдохнула Грейс, имея в виду вовсе не еду, а истому во всем теле.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14