Темные охотники - Любовник из фантазий

      – Ах, Эрос, детка! – снова воскликнула женщина и замахала руками, словно птица, приготовившаяся взлететь. Селена встала позади Грейс.
      – Кажется, Юлиан именно Эроса пытался призвать? – силясь что-то понять, спросила Грейс.
      Селена пожала плечами:
      – Возможно. Вот умора – Купидон в обличье байкера!
      – Где Приап? – Юлиан прижал Эроса к ограждению над водой.
      – Да не знаю я! – Эрос попытался высвободиться, но все было напрасно.
      – Не смей лгать мне! – Юлиан сопроводил свои слова угрожающим жестом, в который вложил всю ненависть, накопленную за две тысячи лет; его руки дрожали от напряжения. Он хотел убить ненавистного врага, но еще больше хотел добиться ответа.
      – Правда, не знаю!
      Почему Эрос предал его? И за что он подвергнут таким мукам, обречен на вечное одиночество?
      – Где он?
      – Кажется, пьет пиво, а может, нет. И вообще я понятия не имею, чем он сейчас занят – я его лет сто не видел, а то и больше.
      Юлиан оттащил Эроса от ограждения, потом с сожалением отпустил свою жертву.
      – Я должен его найти. Немедленно.
      Эрос поморщился:
      – Если ты вытрясешь из меня весь обед, то тебе это едва ли поможет.
      – Может, твоя смерть все же привлечет его внимание? – Юлиан снова двинулся на Эроса, но на помощь тому пришли другие байкеры, сомкнув кольцо вокруг Юлиана. Однако Эрос, подняв руку, остановил своих друзей:
      – Оставьте его, парни, так будет лучше, уж поверьте мне. Он может вырвать каждому из вас сердце и засунуть его в глотку до того, как вы упадете на землю замертво.
      Юлиан обвел байкеров таким холодным, нечеловечески напряженным взглядом, что Грейс, содрогнувшись, поняла: он действительно способен это сделать.
      – Да ладно. – Самый высокий из байкеров недоверчиво взглянул на Юлиана. – Не похож он на крутого.
      Эрос утер кровь с уголка рта и ухмыльнулся:
      – Что ж, можешь проверить. Говорю тебе, у него кулаки словно кувалды, и двигается он так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь, как уже будешь мертв.
      Несмотря на пыльные кожаные штаны и порванную черную футболку, Эрос выглядел настоящим красавцем, чего нельзя было сказать о его приятелях, имевших весьма непрезентабельный вид.
      – И вообще, парни, это лишь семейная ссора. – В глазах Эроса блеснул странный огонек, и он похлопал одного из байкеров по плечу. – У моего младшего братишки вздорный характер, с этим ничего не поделаешь.
      Грейс, прищурившись, посмотрела на Селену:
      – Ты слышала? Может, они братья?
      – Мне-то откуда знать? – огрызнулась Селена, явно не желая, чтобы ее отвлекали от столь увлекательного зрелища.
      Юлиан сказал что-то по-древнегречески, и Селена удивленно распахнула глаза, а с лица Эроса моментально сползла улыбка.
      – Не будь ты моим братом, я убил бы тебя на месте.
      Глаза Юлиана метали молнии.
      – Если бы ты не был мне нужен, ты уже был бы мертв.
      Неожиданно, вместо того чтобы рассердиться, Эрос рассмеялся.
      – Эй, чего ты смеешься? – сердито сказала женщина Эросу. – Ты что, забыл, что он один из немногих, кто может перерубить нить?
      Вместо ответа Эрос кивнул друзьям:
      – Идите, я скоро догоню вас.
      – Ты уверен? – спросил его высокий байкер, бросив недоверчивый взгляд на Юлиана. – Мы можем побыть здесь – так, на всякий случай.
      – Да нет, все в порядке. – Эрос небрежно взмахнул рукой. – Помнишь, я говорил, что должен кое с кем здесь встретиться? Хотя мой брат и злится на меня, но это скоро пройдет.
      Не желая оказаться на пути байкеров, Грейс отошла в сторону, и они с, гордым видом промаршировали мимо нее – все, кроме женщины, которая, сложив руки на высокой груди, с опаской посматривала, на двух мужчин.
      Не обращая внимания на женщин, Эрос, прищурившись, взглянул на Юлиана.
      – Со смертными якшаешься? – Юлиан спокойно выдержал взгляд Эроса. – Скажи-ка мне, братец, Тартар вымерз, пока я был в отлучке?
      В ответ Эрос понимающе усмехнулся.
      – Черт возьми, парень, – сказал он с явным одобрением, – а ты ничуть не изменился. Я-то думал, что ты смертен.
      – Я был смертным… – Юлиан вздохнул, потом снова разразился бранью.
      Глаза Эроса вспыхнули опасным огнем.
      – Судя по тому, что ты не следишь за языком, ты общался с Аресом. Тише, братишка, боюсь, ты даже не знаешь значения всех слов, которые произносишь.
      Юлиан в гневе схватил Эроса за ворот футболки, но, прежде чем он сделал следующее движение, женщина выбросила вперед руку, и он застыл, словно статуя.
      Судя по выражению лица Юлиана, удовольствия это ему не доставило.
      – Пусти меня, Психея, – прохрипел он. Грейс от удивления открыла рот. Неужели сама Психея?
      – Только после того, как ты пообещаешь больше не драться. – Психея недовольно нахмурилась. – Понимаю, ваши отношения далеки от идеала, но мне физиономия Эроса нравится такой, какая есть, и я не позволю тебе уродовать его.
      – Отпусти… меня… сию… минуту, – упрямо прохрипел Юлиан.
      – Ладно, Психея, делай, что говорит этот тип. – Эрос покачал головой. – Он тебе не причинил вреда, но, может, это благодаря мамочке. Смотри, как бы ты сама не получила от него.
      Наконец Психея опустила руку, и Юлиан с трудом перевел дыхание.
      – Нечего было смеяться, Эрос. А теперь говори, где Приап.
      – Да я правда понятия не имею. Последний раз, когда я слышал о нем, он жил на юге Франции.
      У Грейс голова шла кругом от обилия информации. Она перевела взгляд с Психеи на Купидона. Неужели все это правда? Неужели они те самые?
      И неужели они родственники Юлиану? Как это вообще возможно?
      С другой стороны, Грейс понимала, что если две женщины, будучи навеселе, смогли вызвать из небытия греческого полубога, раба любви, то в этой жизни возможно все.
      Внезапно Грейс поймала на себе загадочный взгляд Селены.
      – А кто такой этот Приап? – спросила она у подруги.
      – Фаллический бог плодородия. Изображался возбужденным членом.
      – И зачем он нужен Юлиану?
      Селена пожала плечами:
      – Может, это он проклял нашего героя? Это было бы очень смешно, потому что Приап и Эрос братья, так что если Юлиан является братом одному, то по логике и другому тоже.
      Боже, каково это, когда собственный брат проклинает тебя на веки вечные! От подобной мысли Грейс чуть не стало плохо.
      – Призови его, – мрачно сказал Юлиан Эросу.
      – Сам призывай. Он на меня зол.
      – Зол на тебя?
      Купидон кивнул.
      Это было уже слишком, и Грейс решила вмешаться, чтобы по крайней мере получить ответы на некоторые вопросы.
      – Простите, что я перебиваю вас, но… Что здесь происходит? Юлиан, за что ты напал на него?
      Юлиан пронзил ее взглядом:
      – Просто хотел получить удовольствие.
      – Вот так чудеса, – произнес Купидон. – Ты меня не видел всего лишь две тысячи лет и теперь, вместо того чтобы по-братски обнять, решил разбить мне лицо? – Он медленно повернул голову к Психее: – А мама все удивляется, почему я не люблю своих родственников!
      – Сегодня я не в настроении выслушивать твои шутки, Купидон, – буркнул Юлиан.
      Бог любви недовольно фыркнул.
      – Пожалуйста, перестань называть меня этим ужасным именем! Не выношу его. Поверить не могу, что ты его столько раз повторил, учитывая твою нелюбовь к римлянам.
      Юлиан холодно улыбнулся:
      – Я использую это имя потому, что знаю, как сильно ты его ненавидишь.
      Купидон насупился, и Грейс подумала, что теперь уже он вот-вот набросится на Юлиана.
      – Скажи, ты призвал меня только для того, чтобы измываться надо мной или для моего пребывания здесь есть причины посерьезнее?
      – Честно говоря, я не думал, что ты придешь, ведь ты вообще не замечал меня последние две тысячи лет.
      – Это потому, что я знал заранее – ты обязательно начнешь меня бить. – Купидон указал на свой раздувшийся нос. – Что ты и сделал.
      – Ну и зачем тогда ты пришел? – холодно спросил Юлиан.
      – Честно говоря, до сегодняшнего дня я полагал, что ты мертв и вместо тебя какой-то смертный взывает ко мне голосом, похожим на твой.
      Грейс заметила, что лицо Юлиана стало совершенно бесстрастным, как будто насмешливые слова Купидона убили что-то внутри его.
      Впрочем, на этом Купидон, похоже, выпустил пар.
      – Слушай, – сказал он Юлиану, – я знаю, ты винишь меня, но в том, что случилось с Пенелопой, я не виноват. Я и понятия не имел о том, что сделает Приап, когда все выяснит.
      Юлиан поморщился, его лицо вдруг скривилось. Грейс понятия не имела, кто такая эта Пенелопа, но определенно она много значила для Юлиана.
      – Не имел?
      – Клянусь, братишка, что это так, – мягко проговорил Купидон и бросил взгляд на Психею, словно ища поддержки. – Я никогда не желал ей зла и никогда не стал бы предавать тебя.
      – Неужели ты хочешь, чтобы я тебе поверил, – фыркнул Юлиан. – Я слишком хорошо тебя знаю, дружок, знаю, как ты любишь разрушать жизни смертных.
      – Но не твою, Юлиан. – Психея снова протянула вперед руку. – Не веришь ему, поверь мне. Никто не хотел, чтобы Пенелопа умерла таким образом. Твоя мать до сих пор оплакивает ее и остальных.
      Взгляд Юлиана застыл.
      – Как ты смеешь говорить о ней? Афродита так ревновала тебя, что сначала хотела расстроить вашу помолвку, а потом и вовсе пыталась убить, лишь бы ты не выходила замуж за Купидона. Для богини любви этой самой любви в ней слишком мало.
      Психея отвела взгляд.
      – Не смей говорить о ней в таком тоне, – рявкнул Купидон. – Она наша мать и заслуживает уважения от детей.
      Гнев исказил лицо Юлиана.
      – Не советую защищать ее.
      Только сейчас Купидон обратил внимание на Грейс и Селену и удивленно взглянул на них, словно они появились из-под земли.
      – А это кто такие?
      – Друзья, – ответил Юлиан, чем немало удивил Грейс. На лице Купидона появилось недоверчивое выражение.
      – Нету тебя никаких друзей. Впрочем, не важно. Ты так и не сказал мне, зачем тебе нужен Приап.
      Юлиан напрягся.
      – Приап проклял меня и обрек на вечное рабство, из которого я не могу вырваться. Теперь я жду встречи с ним, чтобы вырвать у него с корнем те части тела, которые не отрастают снова.
      Купидон побледнел.
      – Черт, а ведь у него хватило бы духу сделать это. Мама убьет его, если это действительно его вина.
      – И ты хочешь, чтобы я поверил, будто он сделал это без ее ведома? Не держи меня за дурака, Эрос. Ей просто наплевать на меня.
      Купидон вскинул голову:
      – Не начинай снова. Помнишь, когда я предложил тебе дары от нее, ты швырнул их мне в лицо.
      – И ты не догадываешься почему? Зевс сбросил меня с Олимпа через час после того, как я родился, а Афродита даже не возразила ему. Если кто из вас и появлялся рядом со мной, то только с одной-единственной целью – поиздеваться. – Юлиан одарил Купидона убийственным взглядом. – Сколько раз нужно ударить собаку, чтобы она озлобилась?
      – Ладно, согласен, кое кто из нас мог бы быть с тобой и пообходительнее, но…
      – Никаких «но». Всем вам было наплевать на меня, а ей в особенности.
      – Неправда, мама никогда не поворачивалась к тебе спиной. Напротив, ты всегда был ее любимчиком.
      Юлиан хмыкнул:
      – И верно, поэтому просидел последние две тысячи лет в книге.
      Грейс захотелось обнять его. Ну почему Купидон стоит истуканом и не рвется сделать для брата все возможное и невозможное, лишь бы избавить его от ужасной судьбы, которая, пожалуй, была хуже смерти?
      А еще удивляется, что Юлиан проклинает его.
      Неожиданно Юлиан выхватил из ножен висевший на поясе Купидона кинжал и полоснул себе по руке.
      Грейс зажмурилась от ужаса, но прежде чем она начала причитать, шрам затянулся, не оставив даже следа.
      Купидон изумленно посмотрел на брата.
      – Черт возьми! – выдохнул он. – Это же клинок Гефеста.
      – Знаю. – Юлиан вернул клинок Купидону. – Даже тебя можно убить таким, но не меня. Теперь ты понял, что такое проклятие Приапа.
      Грейс увидела неподдельное сочувствие в глазах Купидона, когда он осознал всю глубину несчастья, случившегося с Юлианом.
      – Мне известно, что он ненавидит тебя, но я не предполагал, что Приап падет так низко. Как он посмел…
      – Мне наплевать как, но я хочу поскорее снять его проклятие.
      Купидон кивнул, и Грейс впервые увидела на его лице беспокойство за брата.
      – Хорошо, ты пока держись, а я слетаю к маме и поговорю с ней: может, она сможет чем-то помочь.
      – Если она так сильно любит меня, как ты утверждаешь, то почему бы не позвать ее сюда и не поговорить напрямую?
      Купидон укоризненно посмотрел на него:
      – Потому что в последний раз, когда я сказал ей о тебе, она проплакала ровно век. Ты очень обидел ее.
      На лице Юлиана не дрогнул ни один мускул, но Грейс не сомневалась, что он очень переживает из-за размолвки с матерью.
      – Я поговорю с ней и сразу вернусь к тебе. – Купидон сделал знак Психее, и в тот же миг Юлиан подошел к нему, схватил массивную цепь с кулоном в виде лука, висевшую у него на шее, и рывком сорвал ее.
      – Эй, – выкрикнул Купидон. – Поосторожнее!
      Юлиан собрал цепь в кулак и покачал кулоном перед лицом брата:
      – Теперь я уверен, что ты вернешься.
      Купидон обиженно надул губы.
      – В неосторожных руках этот лук – опасная вещь…
      – Не беспокойся, я хорошо помню, как больно он жалит.
      – Ладно, до встречи. – Купидон хлопнул в ладоши, и они с Психеей растаяли в золотом дыму.
      Грейс не знала, что и думать. Неужели она видела все это собственными глазами?
      – Кажется, я посмотрела слишком много серий «Зены, королевы воинов», – прошептала она. – Они не могут быть настоящими. Это всего лишь галлюцинация.
      Юлиан вздохнул:
      – Хотелось бы и мне так думать.
      – Бог мой, это был настоящий Купидон! – возбужденно воскликнула Селена. – Маленький милый херувим, который так ловко соединяет сердца.
      Юлиан мрачно хмыкнул:
      – Какой угодно, только не милый. А что до соединения сердец, то он скорее разрывает их на части.
      – Но он может заставить людей полюбить.
      – Нет. – Юлиан крепко сжал в кулаке кулон. – Все, что он делает, – это лишь иллюзия. Никакая сила не может заставить людей полюбить друг друга, если, любовь не рождается в сердце.
      Грейс удивленно подняла на него глаза:
      – Кажется, тебе тоже довелось испытать это?
      – Еще как довелось.
      Она протянула руку, как будто хотела приободрить его.
      – Это из-за того, что случилось с Пенелопой?
      Юлиан отвел взгляд.
      – Я могу где-нибудь постричь волосы? – неожиданно спросил он.
      – Зачем?
      – Не хочу, чтобы они напоминали мне о прошлом.
      Грейс кивнула:
      – В торговом центре предоставляют любые услуги.
      – Тогда отведи меня туда.
      Когда они вошли в парикмахерскую, Юлиан решительно сел в кресло.
      – Вы уверены, что желаете короткую стрижку? – спросила женщина-парикмахер, восхищенно приглаживая длинные золотые локоны Юлиана. – У вас такие прекрасные волосы. Обычно мужчины смотрятся ужасно с длинными волосами, но вам очень идет. Какой кондиционер вы используете?
      Лицо Юлиана не выразило никаких эмоций.
      – Стригите.
      Маленькая изящная брюнетка с завистью взглянула на Грейс.
      – Если бы у меня была возможность запускать руки в это чудо каждую ночь, я ни за что не позволила бы ему постричься.
      Грейс улыбнулась:
      – Это его волосы, пусть сам решает.
      – Ладно. – Волосы Юлиана посыпались на пол.
      – Короче, – недовольно сказал Юлиан.
      – Вы уверены?
      – Да.
      Грейс молчаливо наблюдала, как парикмахер колдует над волосами Юлиана. Длинные пряди превратились в золотые локоны, напомнив ей о «Давиде» Микеланджело.
      Посмотрев на Юлиана, она улыбнулась:
      – Теперь ты выглядишь вполне современно.
      – А правда, – спросила Селена, когда они вышли на заполненную людьми площадь, – что ты сын Афродиты?
      – Это как посмотреть. – Юлиан нахмурился. – Мать бросила меня, отец от меня отрекся, и я рос в спартанском лагере, где меня воспитывали все, кому не лень.
      Его слова эхом отозвались в сердце Грейс. Так вот почему он такой сильный и… такой грубый! И вообще, знает ли Юлиан, что такое ласка и забота? Знает ли он, что такое чистая любовь, которая не требует ничего взамен? Грейс пристально посмотрела на него. Он шел, словно смертельно опасный хищник, засунув большие пальцы в передние карманы джинсов, и не обращал ни малейшего внимания на женщин, которые оглядывались ему вслед. Глядя на его уверенность и неуловимые движения, можно было предположить, что прежде он был свирепым бойцом.
      – Селена, – тихо произнесла Грейс, – мне изменяет память, или мы действительно читали, что спартанцы избивали своих детей только ради того, чтобы проверить, как они терпят боль?
      Неожиданно ей ответил сам Юлиан:
      – Это правда. Раз в год они устраивали соревнования, чтобы посмотреть, кто выдержит самые продолжительные избиения.
      – Некоторых даже забивали до смерти во время этого соревнования, – с дрожью в голосе добавила Селена.
      Теперь для Грейс все встало на свои места – и то, что Юлиан говорил о своем детстве в Спарте, и его ненависть к грекам.
      – Наверное, сын богини мог долго терпеть побои, – поинтересовалась Селена.
      – Да, это так.
      – Знаете что? – По тону Селены Грейс поняла, что она хочет поднять всем настроение. – Я, признаться, проголодалась. Может, перекусим гамбургерами в «Хард-рок-кафе»?
      Юлиан удивленно свел брови:
      – Почему мне все время кажется, что вы разговариваете на иностранном языке? Что такое «Хард-рок-кафе»?
      Грейс улыбнулась:
      – «Хард-рок-кафе» – это сеть ресторанов, и там мы можем поесть.
      – Вы хотите сказать, что едите в заведении, где пища твердая, как камень?
      Теперь уже Грейс откровенно рассмеялась. И почему она не подумала об этом раньше?
      – Поверь, там неплохо кормят. Пойдем, сам попробуешь.
      Они направились в «Хард-рок-кафе», расположенное через дорогу от торгового центра, и заняли там очередь.
      Вскоре женщина-администратор, взглянув на Юлиана, обратилась к ним.
      – Прошу вас, следуйте за мной. – Она пошла вперед, раскачивая бедрами.
      Грейс многозначительно посмотрела на Селену, и та кивнула в ответ.
      – Похоже, теперь нас всегда будут проводить без очереди.
      Вскоре они уже усаживались в отдельной кабинке в дальнем углу.
      Как и предполагала Грейс, Юлиан сел рядом с ней, и она вежливо подала ему меню.
      – Я не могу прочитать, что тут написано. – Он спокойно вернул меню, и Грейс стало стыдно, что она не подумала об этом.
      – Я не знала, что солдат в Древней Греции не обучали читать.
      – Обучали – на древнегреческом, на латыни и на санскрите. А еще я разбираю египетские иероглифы, как и некоторые письменности мертвых языков. Но язык этого меню для меня все равно что тарабарский. – Юлиан вздохнул и положил руки на стол.
      Оторвавшись от меню, Селена бросила взгляд на его ладони и ахнула.
      – Это как раз то, что я думаю? – Она протянула руку и дотронулась до кисти Юлиана.
      К удивлению Грейс, Юлиан позволил ее подруге подробнее рассмотреть кольцо на пальце правой руки.
      – Ну что, видела?
      Грейс села поудобнее, пытаясь понять, о чем идет речь.
      – Красивое кольцо, – осторожно сказала она.
      – Это кольцо говорит о том, что наш друг был не простым воином, а полководцем, говоря современным языком.
      Юлиан мрачно кивнул:
      – Все верно.
      Селена шумно выдохнула:
      – Грейс, ты даже представить себе не можешь, что это значит! В те времена такие кольца просто так не раздавали. Нужно было сильно отличиться, чтобы заполучить его.
      Впервые Грейс позавидовала докторской степени Селены, благодаря которой ее подруга знала все о мире, из которого пришел Юлиан. Впрочем, никакая ученая степень не нужна для того, чтобы понять, как сложно человеку, командовавшему армией, оказаться в вечном подчинении у женщин.
      – Уверена, ты хорошо справлялся со своими обязанностями, – сказала она.
      Юлиан кивнул:
      – У меня была сильная армия.
      – Ты, наверное, выиграл немало сражений.
      Юлиан улыбнулся – он уже несколько веков не вспоминал о своих победах.
      – О да, пару раз я задал жару римлянам.
      – Кстати, – прервала их Селена, – могу я взглянуть на лук Купидона?
      Юлиан осторожно достал кулон из кармана и аккуратно положил на стол.
      – Берегись, – сказал он, когда Селена протянула к нему руку. – Золотой лук небезопасен. Одно неосторожно движение, и ты влюбишься в первого встречного.
      Селена отдернула руку, и тогда Грейс, взяв со стола вилку, с ее помощью подвинула кулон поближе.
      – Почему он такой маленький?
      Юлиан улыбнулся:
      – Ты никогда не слышала поговорку: «Размер не имеет значения»?
      Грейс укоризненно посмотрела на него.
      – И как Купидон пользуется этой вещицей? – спросила она.
      Юлиан пожал плечами:
      – Он может уменьшить меня до размеров кулона или увеличить кулон до размеров настоящего лука – все зависит от ситуации.
      – Правда? – удивилась Селена и уже собралась задать следующий вопрос, однако ее перебила подошедшая официантка. Разгладив передник и разглядывая Юлиана с таким выражением лица, словно он был главным блюдом дня, она скороговоркой произнесла:
      – Простите, что заставила вас ждать. Надеюсь, вы уже готовы сделать заказ?
      Грейс хмуро посмотрела на официантку. Эта тоже ничуть не лучше остальных: пялится на задницу Юлиана, пожирает глазами его тело. Удивительно, что он до сих пор выносит общество женщин.
      Поерзав на скамье, Грейс дала себе слово, что никогда не будет так с ним обращаться.
      Она сделала заказ на троих, и вскоре на столе появилось блюдо с куриными крылышками гриль.
      – Это, наверное, не нам, – запротестовала Селена.
      – О, не беспокойтесь. – Официантка мило улыбнулась Юлиану. – Мы не справляемся на кухне, большой наплыв посетителей, так что вам придется некоторое время подождать: вот я и принесла на тот случай, если вы проголодались. Не хотите крылышки, я подберу что-нибудь еще. И не волнуйтесь, это за счет заведения. Итак, вам принести что-то другое?
      – Это подойдет, спасибо, – остановил ее Юлиан.
      – О Боже, вы можете сказать что-нибудь еще? – Казалось, девушка вот-вот упадет в обморок. – Например, мое имя. Меня зовут Мэри.
      – Спасибо, Мэри.
      – О-о… У меня от вашего голоса мурашки по спине. – Девушка бросила на Юлиана голодный взгляд, после чего с большой неохотой оставила их.
      Грейс поморщилась:
      – Если эта размалеванная курица напишет тебе имя и телефон на чеке перед тем, как дать его нам, я ей уши пообрываю.
      Селена не успела ничего ответить, поскольку в ресторан вошел Купидон и, заметив их, быстро двинулся к их столику через переполненный зал.
      – Ну и? – спросил Юлиан, когда он подошел ближе.
      Купидон тяжело вздохнул.
      – Сперва плохие новости или очень плохие?
      – Хм, дай-ка подумать… Может, не будем портить день и начнем с самой плохой, а потом перейдем к той что полегче?
      Купидон кивнул:
      – Ладно, согласен. Самая плохая новость заключается в том, что проклятие скорее всего вообще нельзя снять.
      Юлиан воспринял это известие на удивление спокойно, он лишь слегка кивнул.
      Грейс, прищурившись, посмотрела на Купидона:
      – Как ты можешь так поступать с ним? Боже милосердный, да мои родители горы бы свернули, чтобы сделать все возможное и невозможное, лишь бы помочь мне, а ты сидишь здесь и даже тени сожаления нет в твоих глазах. Что ты за брат?
      – Эй, – тихо сказал Юлиан, – не стоит бросать ему вызов – это может привести к очень неприятным последствиям.
      – Вот именно, к смерти…
      – Тронешь ее пальцем, – Юлиан угрожающе посмотрел на Купидона, – и я вырежу тебе сердце твоим же кинжалом.
      Купидон усмехнулся:
      – Э, братишка, ты упустил кое-какие важные детали.
      – Например?
      – Ты не упомянул тот факт, что переспал с одной из любимых девственниц Приапа. О чем ты вообще думал? Ты даже не вытащил из-под нее его накидку, когда овладел ею. Зря ты так поступил.
      – Если помнишь, я на него тогда здорово злился. – Юлиан вздохнул.
      – Ну так надо было сорвать зло на ком-нибудь из маминых поклонниц – в конце концов, для этого они и существуют.
      – Не она убила мою жену, а Приап.
      При этих словах Грейс затаила дыхание. Он шутит или… Купидон не обратил внимания на враждебный тон.
      – И все же Приап до сих пор не может простить тебя. Он считает, что это ты нанес ему оскорбление.
      – Ах вот как! Старший братец обиделся из-за того, что я лишил девственности одну из его игрушек, а сам из прихоти убил мою семью? – От ярости, звенящей в словах Юлиана, Грейс стало не по себе. – Ты, случаем, не спросил Приапа, зачем они ему понадобились?
      Купидон устало потер глаза.
      – Помнишь, ты победил Ливия под стенами Коньяры? Ливий призвал к отмщению за секунду до того, как ты отрубил ему голову.
      – На войне как на войне.
      – Ты ведь знаешь, Приап всегда ненавидел тебя. Он лишь дожидался повода, чтобы отомстить, и ты дал ему этот повод.
      На лице Юлиана не отразилось никаких эмоций.
      – Приап знает, что я хочу его видеть?
      – Ты с ума сошел? Конечно, нет! Он приходит в ярость при одном упоминании твоего имени. И он сказал, что ты будешь вечно гнить в Тартаре.
      – Это я и без него знаю.
      Купидон кивнул:
      – Но если ты его убьешь, тебе придется иметь дело с Зевсом и Немезидой.
      – Думаешь, я боюсь их?
      – Нет, просто не хочу, чтобы ты умер слишком ужасной смертью. Лучше не дергай Зевса за бороду, не буди лихо.
      Но Юлиану, похоже, было плевать на это.
      – Видишь ли, дело не так безнадежно, как все мы думаем. Мама сказала, что есть способ разбить проклятие.
      Грейс насторожилась, и даже на лице Юлиана промелькнула тень надежды. Теперь уже они оба с нетерпением ждали продолжения.
      Тем временем Купидон стал оглядываться по сторонам, словно хотел получше разглядеть мрачный интерьер ресторана.
      – Неужели люди действительно едят здесь…
      Юлиан щелкнул пальцами перед его лицом.
      – Говори скорее, как мне разрушить проклятие?
      Купидон откинулся на спинку стула.
      – Ты же знаешь, все во вселенной циклично. Как все началось, так и закончится. Раз тебя прокляла Александрия, то спасти может только женщина Александра, та, которой ты тоже нужен. Ты должен принести ей жертву и… – Купидон рассмеялся.
      Юлиан протянул руку и схватил его за шиворот.
      – И?
      – Что ж… – Купидон бросил двусмысленный взгляд на Грейс и Селену. – Извините нас, мы на минутку.
      – Я сексопатолог, – заявила Грейс. – Вы меня ничем не удивите.
      – А я и с места не сдвинусь, пока не услышу самых пикантных подробностей, – захихикала Селена.
      – Ну, как хотите. Когда женщина Александра призовет тебя, Юлиан, тебе не следует запускать свою ложку в ее кувшин с медом до последнего дня воплощения, зато в ночь полнолуния вы должны слиться воедино и не разрывать объятий до рассвета. Если вы расстанетесь хоть на минуту, то проклятие не спадет и ты навсегда вернешься в книгу.
      Юлиан, нахмурившись, отвернулся.
      – Вот-вот. – Купидон поцокал языком. – Сам знаешь силу проклятий Приапа. Никаким чудом ты не удержишься от того, чтобы не овладеть той, которая призвала тебя.
      – Проблема не в этом. – Юлиан поморщился. – Возможно, Александра вообще никогда не призовет меня.
      Грейс нервно подалась вперед, ее сердце лихорадочно билось.
      – А что это значит? При чем здесь Александра?
      Купидон пожал плечами:
      – Ну, у женщины в одном из ее имен должно присутствовать имя Александр.
      – А если в фамилии?
      – Думаю, это тоже подойдет.
      Грейс горящими глазами посмотрела на Юлиана.
      – Так вот, – дрожащим голосом сказала она, – полностью меня зовут Грейс Александер.

Глава 7

      Юлиан недоверчиво уставился на Грейс, словно увидел ее впервые. Неужели это правда? И может ли он надеяться после стольких веков заточения…
      – Твоя фамилия Александер? – переспросил он.
      – Да. – Грейс неуверенно улыбнулась.
      Купидон подозрительно посмотрел на Юлиана:
      – Вы, похоже, уже успели сблизиться?
      – Пока нет, – ответил Юлиан честно. На самом деле любопытство брата уже стало его раздражать. Впрочем, Грейс уберегла его от третьей фатальной ошибки в жизни, и сейчас он готов был расцеловать ее за это.
      Лицо Купидона расплылось в улыбке.
      – Будь я проклят! – воскликнул он. – Или лучше, пусть проклятие падет с тебя, братец. Я еще не встречал женщины, которая провела бы с тобой больше десяти минут и не раздвинула бы…
      – Заткнись, Купидон! – рявкнул Юлиан. Не хватало еще, чтобы этот болван начал перечислять всех женщин, прошедших через его постель. – У тебя есть еще какая-нибудь стоящая информация?
      – Да, разумеется. Мамино контрпроклятие сработает только в том случае, если Приап ничего не узнает, иначе он может все испортить, снова пустив в ход свои коварные чары.
      Юлиан сжал кулаки; он никогда не понимал, за что Приап так ненавидит его и почему с годами издевательства Приапа приобретают все большую изощренность.
      – Он ничего не узнает, если ты сам ему не скажешь.
      – Э, не смотри на меня так. – Купидон поморщился. – Я не вхожу в число его поклонников. А сейчас извините, я вынужден откланяться. Сегодня ночью мы с друзьями воздадим честь Бахусу. – Он протянул руку: – Юлиан, друг мой, верни то, что взял.
      Юлиан осторожно достал из кармана кулон и передал его брату.
      Первый раз за все время Эрос посмотрел на Юлиана с сочувствием и симпатией.
      – Зови, если что, и, пожалуйста, не называй меня больше никчемным ублюдком.
      Юлиан молча кивнул, и Купидон, насмешливо поклонившись, вышел как раз в тот момент, когда официантка принесла их заказ.