Темные охотники - Любовник из фантазий

      – Кто такой Кир? Тот человек, которого казнили?
      – Да.
      – Он тебе нравился?
      Юлиан грустно улыбнулся:
      – Это случилось не сразу. Мне было двадцать три, когда его дядя отдал Кира под мое командование, очень внятно объяснив, что со мной случится, если он пострадает. Он был бесстрашен. Ему и двадцати не было, а он бросался в бой на превосходящие силы противника, не думая о возможных ранениях и увечьях. Порой казалось, что я только тем и занимался, что вытаскивал его из передряг. Но несмотря на горячую голову, Кир обладал замечательным чувством юмора и удивительной преданностью. Жаль, что меня не было рядом, чтобы вырвать его из лап римлян.
      Грейс сочувственно кивнула:
      – Вдвоем вы, наверное, творили чудеса.
      Глаза Юлиана засияли.
      – Да, вместе мы были неуязвимы. – Он с гордостью посмотрел на Грейс. – Нам оставалось совсем чуть-чуть, и мы бы захватили Рим.
      – Но зачем?
      – Я поклялся разрушить Рим, когда римляне захватили Примарию. Жители послали за мной и Киром, но мы опоздали. Римляне хладнокровно вырезали всех женщин и детей в городе. Я еще никогда не видел такой бойни. А когда мы хоронили убитых, римляне напали на нас.
      Грейс похолодела.
      – И что случилось потом?
      – Я обратил их в бегство и едва не убил Ливия, но тут вмешался Приап и убил мою лошадь ударом молнии. Я свалился прямо к ногам римлян и думал, что мне конец, но тут появился Кир. Он отбил меня у Ливия, а потом мы стали теснить их, и Ливии велел трубить отступление. Мы так и не сумели настичь его.
      Только сейчас Грейс осознала, что чувствует его тепло, хотя их тела не соприкасались. Не в силах противиться своим желаниям, она прижалась спиной к его груди, и он нежно поцеловал ее в шею. Она подумала, что если не остановиться сразу, то потом это и вовсе не получится…
      – Юлиан, – прошептала Грейс.
      – Я знаю. Пойду приму холодный душ. – Еще немного помедлив, он вышел из комнаты.
 
      После завтрака Грейс решила научить Юлиана водить машину.
      – Мне это совсем не нужно, – сказал он, когда они подъехали к школьной стоянке.
      – Да перестань, – поддразнила она. – Разве тебе не интересно?
      – Нет.
      – Нет?
      Юлиан вздохнул:
      – Ну ладно, если только чуть-чуть…
      – Представь, какие истории ты будешь рассказывать, когда вернешься в Македонию. Ты управлял железным чудовищем – разве это не здорово?
      Юлиан озадаченно посмотрел на нее:
      – Значит, ты не против того, чтобы я ушел?
      Грейс хотелось крикнуть «нет», но она лишь вздохнула. В душе она понимала, что не сможет заставить его позабыть, кем он был. Юлиан Македонский. Герой. Легенда. Такой никогда не станет человеком двадцать первого века с приятными манерами.
      – Я не смогу удержать тебя. Ты ведь не потерявшийся щенок, которого я привела домой.
      Юлиан заметно напрягся от ее слов. По сути, все так и было. Вот почему ему так сложно оставить ее. Как он может уйти от человека, который считает его мужчиной, а не домашним животным?
      Он не понимал, зачем Грейс хочет научить его водить машину, но ей определенно нравилось делиться с ним своим миром, а ему нравилось делать ее счастливой.
      – Ладно, показывай, как укротить этого зверя.
      Грейс припарковалась, и они поменялись местами. Оказавшись на водительском сиденье, Юлиан вдруг как-то сразу уменьшился в размерах.
      – Я не могу ни дышать, ни пошевелиться…
      Она рассмеялась:
      – Извини, я забыла отодвинуть сиденье. Внизу есть рычажок: потяни за него, и тогда сможешь сесть удобнее.
      Юлиан попытался, но не смог дотянуться.
      – Подожди, – сказала Грейс. – Я сама. – Она легла грудью на его ноги и протянула руку вниз, а он застыл, наслаждаясь моментом.
      Когда она прижалась щекой к его ширинке, пытаясь дотянуться до рычага, он не удержался:
      – Знаешь, ты сейчас в идеальной позиции, чтобы…
      – Юлиан! – Только сейчас Грейс заметила, как вздулись его джинсы там, где только что была ее голова. – Ах, извини.
      – И ты тоже. – Стиснув зубы, Юлиан закинул назад руку и ухватился за подголовник, что хоть как-то сняло напряжение.
      – Ты в порядке? – спросила Грейс, когда они отодвинули водительское кресло.
      Он даже не удостоил ее взглядом, и она неловко похлопала его по руке.
      – Ладно, ты достаешь до педалей?
      – Я предпочел бы достать…
      – Юлиан! – Грейс хихикнула. – Сосредоточься!
      – Уже сосредоточился.
      – Да не на моей груди.
      Он опустил жадный взор на ее колени.
      – И не на этом тоже.
      Юлиан обиженно выпятил нижнюю губу. Это было так по-детски и так не похоже на него, что она рассмеялась.
      – Теперь слушай. Педаль слева от тебя – сцепление, посередине—тормоз, под правой ногой – газ. Помнишь, что я рассказывала тебе о них?
      – Помню.
      – Отлично. Первое, что ты должен сделать, – это нажать на педаль сцепления и переключить рычаг коробки передач. – Она положила ладонь поверх его руки и показала, что надо делать.
      – То, что ты делаешь, жестоко.
      – Да нет же, я только показываю.
      Хмыкнув, Юлиан попытался стронуть машину с места, но слишком рано отпустил педаль сцепления, и мотор заглох.
      – Я сделал что-то не так?
      – Вероятно, но ты не отчаивайся.
      Юлиан вздохнул и попробовал еще раз, но и час спустя он все еще не мог передвигаться по школьной стоянке, не сбивая урны и не рискуя снести ограду, так что в конце концов Грейс пришлось признать свое поражение.
      – Ладно, полководец из тебя определенно лучше, чем водитель.
      – Что ж, в свою защиту я могу сказать, что моей первой машиной была боевая колесница.
      Грейс улыбнулась:
      – К счастью, у нас сейчас нет войны.
      – Не знаю, не знаю. Я ведь смотрел ваши новости. – Юлиан выключил двигатель. – Все же лучше, если вести машину будешь ты.
      – Мудрое решение. – Грейс вышла, чтобы поменяться с Юлианом местами, но на полпути попала в его руки и почувствовала горячий поцелуй. Это начинало ее пугать.
      – Дома я покажу тебе кое-что новенькое, – пообещал Юлиан и улыбнулся. Грейс смотрела на его губы, словно не распробовала все с первого раза, и ему не терпелось добраться до дома, чтобы там стянуть с нее одежду, а потом приступить к…
      – Эй. – Грейс словно очнулась ото сна. – Кажется, мы собирались поменяться местами…
      Юлиан снова поцеловал ее в щеку, после чего Грейс, заняв наконец место водителя, искоса посмотрела на него.
      – Мне кажется, тебе обязательно нужно познакомиться с еще двумя вещами в Новом Орлеане. Это Бурбон-стрит и современная музыка. Об одном из двух я могу позаботиться прямо сейчас. – Грейс включила радио и улыбнулась, услышав знакомую мелодию.
      Юлиан стал внимательно слушать, но, когда Грейс сменила волну, нахмурился:
      – Что ты сделала?
      – Переключилась на другую музыкальную передачу. Все, что для этого нужно, – это нажать на кнопку.
      – У вас интересная музыка.
      – А ты скучаешь по своей?
      – Если учесть, что музыка, которую я постоянно слышал, это трубы и барабаны, то, пожалуй, нет. Эта мне больше по душе.
      – И тебя не смущает, что эта песня называется «Любовь больно ранит»?
      – Нет. Я никогда не знал любви и не могу сказать, ранит она или нет. К тому же мне непонятно, как любовь может ранить.
      Грейс стало не по себе от его слов.
      – Итак, – начала она, решив сменить тему, – что ты будешь делать, когда вернешься домой?
      – Не знаю.
      – Пойдешь мстить Сципиону, да?
      Он рассмеялся:
      – Хорошая мысль.
      – Почему? Что он тебе сделал плохого?
      – Он встал у меня на пути.
      – О! – Грейс не ожидала это услышать. – Выходит, тебе не нравится, когда кто-то встает у тебя на пути?
      – А тебе нравится?
      Она задумалась.
      – Скорее нет, чем да.
      Когда они доехали до Бурбон-стрит, кругом уже сновали люди. Грейс, обмахивая лицо импровизированным веером, чтобы спастись от жары, искоса посмотрела на Юлиана: влажные локоны обрамляли волевое лицо, а солнцезащитные очки делали его похожим на киногероя.
      Белая футболка подчеркивала его прекрасно развитую мускулатуру.
      Когда они проходили мимо стриптиз-клуба, Юлиан замедлил шаг. Надо отдать ему должное, он не стал пялиться открыто на полуголых девиц за стеклом, но Грейс чувствовала, что он испытал настоящий культурный шок.
      Девица в окне заметила, что Юлиан смотрит на нее, и, закусив нижнюю губу, обхватила ладонями груди, затем лизнула стекло и поманила его пальчиком.
      Юлиан отвернулся.
      – Никогда не видел такого? – Грейс старалась не показать свое отношение к тому, как стриптизерша повела себя.
      – Рим, – бесстрастно произнес Юлиан.
      Грейс рассмеялась:
      – Едва ли Рим достиг такого разложения.
      – Ты напрасно сомневаешься. Здесь, хотя бы никто прилюдно не устраивает оргии… – Заметив пару, занимающуюся любовью в переулке, Юлиан осекся. – Ладно, не важно.
      Грейс снова рассмеялась.
      – Эй, детка, – позвала Юлиана проститутка, когда они проходили мимо другого клуба. – Заходи, я обслужу тебя бесплатно.
      Он покачал головой.
      Неожиданно Грейс схватила его за руку.
      – А до проклятия женщины себя так же вели?
      Юлиан кивнул.
      – Именно поэтому Кир был моим единственным другом. Мужчины не выносили внимания ко мне со стороны женщин, а женщины преследовали, куда бы я ни шел, стараясь просунуть руки под мои доспехи.
      Грейс молча раздумывала над его словами.
      – А ты уверен, что никто их тех женщин не любил тебя?
      Юлиан удивленно посмотрел на нее:
      – Разве любовь и похоть одно и то же? Нельзя любить человека, которого ты не знаешь.
      – Пожалуй, ты прав.
      Они пошли вниз по улице.
      – Расскажи мне об этом твоем друге. Почему он не обращал внимания на то, как женщины вьются вокруг тебя?
      Юлиан пожал плечами:
      – Кир очень любил жену, а на остальных женщин ему было плевать. Он никогда не воспринимал меня как соперника.
      – Ты был знаком с его женой?
      – Нет. – Юлиан покачал головой. – Мы оба понимали, что это плохая идея.
      – И теперь ты винишь себя в том, что случилось с ним?
      Юлиан помрачнел. Римляне хотели схватить их обоих, и наверняка жестоко пытали Кира, прежде чем лишить его жизни.
      – Если бы я не разозлил Приапа, то смог бы помочь Киру одолеть римлян. И если бы он не был таким безрассудным, то не закончил бы свои дни так печально. Из него бы вышел хороший правитель.
      Они долго шли молча, и все это время Грейс думала, как бы отвлечь Юлиана от мрачных мыслей.
      Когда они проходили мимо дома вуду Мари Лаво, Грейс остановилась и затащила его внутрь.
      Пока они гуляли по крошечному музею, Грейс объясняла Юлиану, откуда взялось вуду и что это такое.
      – Вот смотри! – воскликнула она, беря мужскую куклу со стенда. – Хочешь одеть его, как Приапа, и вонзить в сердце иголку?
      Юлиан рассмеялся:
      – А ты не хочешь представить, что это Родни Кармайкл?
      Улыбка сразу исчезла с лица Грейс.
      – С моей стороны это было бы непрофессионально, хотя соблазн велик. – Она положила куклу на место, и ее взгляд упал на стенд с амулетами и драгоценными камнями. В середине стенда лежало ожерелье из черных, синих и темно-зеленых нитей, переплетенных в такой сложный узор, что они походили на черный шнур.
      – Этот амулет приносит удачу тому, кто его носит, – подсказала продавщица, заметив интерес к товару. – Желаете взглянуть поближе?
      Грейс кивнула.
      – И он на самом деле работает?
      – О да. Переплетенные нити всегда считались сильной магией.
      Грейс не очень-то в это верила, но, с другой стороны, неделю назад она также не верила, что две пьяные женщины могут призвать живого македонского полководца из Древней Греции.
      – Наклони голову, – сказала она, повернувшись к Юлиану, и застегнула шнурок на его шее.
      – Этому парню удача не нужна, ему нужен амулет, отгоняющий девушек, – засмеялась продавщица.
      Грейс огляделась и заметила трех девиц, которые бесстыдно пялились на Юлиана. Впервые она почувствовала укол ревности. Однако чувство это тут же пропало, когда он нежно поцеловал ее в щеку. Потом Юлиан обнял ее рукой за плечи, и они пошли дальше.
      Когда они проходили мимо женщин, которые так нагло разглядывали Юлиана, Грейс не удержалась и замедлила шаг:
      – Кстати, без одежды он выглядит еще лучше.
      – Кому знать, как не тебе, крошка. – Юлиан, надев солнцезащитные очки, снова обнял ее за плечи.
      – Можешь засунуть руку мне в карман, я не против, – предложил он, но Грейс оставила руку на его талии: завистливые взгляды женщин и так сопровождали их всю дорогу.
      На ужин Грейс повела Юлиана в морской ресторанчик Майка Андерсона, где им подали устриц.
      – Фу, какая гадость, – сказала она, отодвигая свою тарелку и глядя, как Юлиан с жадностью поедает их.
      – Это просто от того, что ты не знаешь, как их есть. Хочешь, я научу тебя?
      Грейс неуверенно закусила губу. Что-то в поведении Юлиана подсказывало ей, что сейчас ему не стоит бросать вызов.
      – Ну, не знаю.
      – Доверься мне.
      – Ладно, уговорил. – Грейс вздохнула. – Если у меня все вылезет обратно, то не обессудь, я тебя предупреждала.
      Юлиан дотянулся до ее стула и придвинул его вместе с ней так, что она оказалась рядом. Их бедра соприкоснулись.
      – Ладно, приступим. Запрокинь голову.
      Грейс подчинилась.
      – Открой рот. – Он опустил устрицу в ее рот, провел пальцами вверх по горлу, и Грейс задрожала от неожиданных ощущений. Ее груди набухли, а по телу побежали мурашки. Невероятно! Впервые она не обратила на вкус устриц ни малейшего внимания.
      – Ну как, понравилось?
      Она не сдержала улыбки.
      – Ты просто прелесть.
      – Стараюсь изо всех сил.
      – И у тебя получается. – Услышав, как зазвонил ее сотовый, Грейс поднесла трубку к уху: – Да?
      – Привет, Грейс.
      Она вздрогнула, услышав голос Родни.
      – Мистер Кармайкл, откуда у вас этот номер?
      – Он был в твоем портативном компьютере. Я зашел по дороге, но тебя не застал. А жаль. – Родни вздохнул. – Так хотелось провести с тобой этот день. Нам надо поговорить. Ну да ладно, ничего, я к тебе снова приду. Ты ведь сейчас в старом городе со своим чокнутым дружком, верно?
      Грейс не на шутку испугалась:
      – Откуда вы знаете о моем друге?
      – Я многое о тебе знаю, Грейс. – Кармайкл втянул ноздрями воздух. – Ты душишь нижнее белье розовой туалетной водой.
      Грейс сглотнула, руки у нее затряслись.
      – Что вы делаете у меня в доме? – Она слышала, как на другом конце провода открываются и закрываются дверцы шкафчиков.
      Неожиданно Кармайкл разразился проклятиями.
      – Ах ты, шлюха! – рявкнул он. – Кто он? С кем ты спишь, дрянь?
      – Ну знаете ли…
      Грейс так тряслась от страха, что с трудом отключила телефон.
      – Что-то случилось? – Юлиан обеспокоенно сдвинул брови.
      – Родни сейчас в моем доме, – сказала она дрожащим голосом и стала набирать номер полиции, чтобы поставить их в известность.
      – Ни в коем случае не заходите в дом до нашего приезда, – предупредил ее полицейский.
      – Да, я поняла.
      Юлиан накрыл ее руку ладонью.
      – Ты вся дрожишь.
      – Еще бы! Какой-то маньяк забрался ко мне в дом, роется в моем нижнем белье и обзывает меня как попало. Ты считаешь, это не причина для волнения?
      Его уверенный взгляд немного успокоил ее, и Грейс впервые за долгое время почувствовала себя защищенной. Юлиан похлопал ее по руке:
      – Ты же знаешь, я не позволю ему обидеть тебя.
      – Приятно слышать, но этот человек…
      – Он труп, если приблизится к тебе.
      – А после следующего полнолуния?
      Юлиан отвернулся, и она поняла, что попала в точку.
      – Ладно, ничего, я справлюсь. Я уже не первый год живу самостоятельной жизнью, а он не первый пациент, от которого мне приходится слышать оскорбления, и уж точно не последний.
      – Кто именно оскорблял тебя?
      – Тебя это не касается. Это мои проблемы.
      Глаза Юлиана метали молнии, когда он посмотрел на нее.

Глава 12

      Когда Грейс подъехала к дому одновременно с полицией, молодой, крепко сложенный полицейский подозрительно посмотрел на Юлиана:
      – Это кто?
      – Друг.
      Полицейский протянул руку:
      – Ладно, давайте ключи, я обыщу дом. Офицер Рейнолдс останется с вами, пока я не закончу.
      Грейс послушно отдала ключи, надеясь, что Родни еще не ушел, однако полицейский, выйдя из дома через несколько минут, лишь покачал головой.
      – Черт возьми, – выдохнула она.
      Офицер Рейнолдс проводил ее в дом, и Юлиан пошел за ними.
      – Нам нужно, чтобы вы посмотрели, не пропало ли что-то из вещей.
      – В доме сильный беспорядок?
      – Только в спальнях.
      Грейс с тяжелым сердцем вошла внутрь и поднялась наверх. Юлиан, всюду следуя за ней, заметил, что она сильно побледнела, отчего ее веснушки стали выделяться еще больше. Он покачал головой: не должна женщина так бояться, особенно в собственном доме.
      Поднявшись на второй этаж и заметив, что самая дальняя дверь слегка приоткрыта, Грейс кинулась к ней.
      – Только не это! – ахнула она.
      Юлиан бросился за ней и, увидев выражение ее глаз, пришел в ярость. По лицу Грейс потекли слезы. Вокруг царил беспорядок, кровать была перевернута, содержимое комода разбросано по полу.
      Юлиан обнял Грейс и попытался хоть немного успокоить.
      – Зачем он сделал это с их комнатой?
      – С чьей комнатой? – удивился офицер. – Я думал, вы одна здесь живете.
      – Так и есть, но прежде в этой комнате жили мои родители. – Грейс все оглядывалась по сторонам, словно не верила своим глазам.
      Вот рубашка отца, которую он каждый день надевал на работу, а вот любимый свитер мамы, который Грейс все время упрашивала дать поносить. Сережки, которые папа подарил маме на годовщину свадьбы за год до их смерти. Все это разбросано по комнате, разорвано, смято, поломано, превращено в мусор.
      – Как он посмел? – Она задыхалась от ярости. Юлиан прижал ее к себе:
      – Все наладится, Грейс.
      Но Грейс сомневалась, что теперь в ее жизни хоть что-нибудь будет хорошо. Даже мысль о том, что это животное касалось своими грязными лапами вещей матери, была ей противна.
      Юлиан вопросительно посмотрел на полицейского.
      – Не волнуйтесь, – сказал тот. – Мы найдем этого парня.
      – А что потом?
      – Суд.
      Юлиан презрительно фыркнул. Суд! Едва ли современные суды смогут удержать такое животное в неволе.
      – Я знаю, что это непросто, – словно прочитав его мысли, сказал полицейский, – но нам нужно, мисс Александер, чтобы вы осмотрелись и сказали нам, что пропало из комнаты.
      Грейс кивнула и стала собирать разбросанные вещи. Юлиан присел на корточки, чтобы быть рядом.
      После тщательного осмотра Грейс выпрямилась, скрестив руки на груди, и посмотрела на полицейского.
      – Ничего не пропало, – сказала она и направилась к своей спальне, где обнаружила такой же беспорядок. Ее одежда и одежда Юлиана была тщательно обыскана и брошена посреди спальни, нижнее белье беспорядочно валялось повсюду. Жаль, что это чудовище не нашло под кроватью меч Юлиана и не дотронулось до него!
      Но Родни не нашел меч. Даже щит оказался на том же месте, где его и оставили, – у стены позади кровати.
      Глядя на разбросанные по комнате вещи, Грейс чувствовала себя так, словно грязные лапы Родни дотронулись до ее кожи. Внезапно она заметила, что дверь в библиотеку приоткрыта. Медленно подойдя к двери, она открыла ее.
      – Мои книги!
      Юлиан подошел к ней, и у него пересохло во рту, когда он увидел все своими глазами.
      Каждая книга была разорвана на клочки.
      Ноги Грейс подкосились, и она, опустившись на колени, трясущимися руками стал собирать вырванные страницы книг, которые написал ее отец. Увы, книги не подлежали восстановлению. Никогда больше она не сможет открыть их и услышать его голос, разговаривающий с ней из прошлого. Своим мерзким поступком Родни Кармайкл убил ее родителей во второй раз.
      Ее взгляд упал на разорванную на мелкие кусочки «Илиаду». На глаза Грейс, навернулись слезы, когда она вспомнила, как обрадовался Юлиан, увидев эту книгу. Какими счастливыми были часы, которые они провели, читая ее.
      Это был их маленький мир, их собственные небеса.
      – Он уничтожил все, – прошептала она. – Боже, кажется, он здесь провел не один час.
      – Мэм, но это же только…
      Юлиан схватил офицера за руку и вытащил из библиотеки.
      – Для нее это не просто книги, – сказал он. – Не издевайтесь над ее болью.
      – О, простите. – Полицейский пожал плечами.
      Юлиан вернулся к Грейс, которая все еще оставалась в библиотеке, всхлипывая и бесцельно водя пальцами по разорванным страницам.
      – Зачем он это сделал?
      Юлиан поднял ее с пола и уложил на кровать в спальне. В этот миг ему хотелось убить человека, который довел ее до такого состояния.
      Телефон Грейс вновь зазвонил, и она с опаской приложила трубку к уху.
      – А, это ты, Селена!
      Не выдержав, Грейс снова разрыдалась, пересказывая подруге, что случилось.
      У Юлиана из головы все не шел этот до странности жестокий человек, забравшийся к Грейс в дом и перевернувший все вверх дном. Он определенно знал, с чего начать и что делать дальше, чтобы больнее обидеть хозяйку дома. Это делало его гораздо опаснее, чем представляла себе полиция.
      Наконец Грейс закончила разговор.
      – Простите, – сказала она, вытирая слезы. – Все это так ужасно…
      – Да, мэм, мы понимаем. Мы осмотрели дом. Эту книгу он, похоже, не заметил. – Один из полицейских протянул Грейс книгу Юлиана, но тот взял ее первым. Если бы этот мерзавец попытался разорвать книгу, то его ждал неприятный сюрприз. Книгу нельзя было уничтожить. За века, прожитые в ней, Юлиан старался сделать это сам бесчисленное количество раз, но даже огонь ничем не мог помочь. Теперь книга напомнила ему слова Грейс.
      Через несколько дней его здесь не будет, и никто не сможет ее защитить.
      Сразу после отъезда полиции к дому Грейс подъехала Селена. Следом за ней из машины вышел высокий темноволосый мужчина с гипсовой повязкой на руке.
      – С тобой все в порядке? – Селена обняла Грейс.
      – Почти. – Грейс взглянула через плечо Селены на ее спутника: – Привет, Билл.
      – Привет. Мы примчались тебе на помощь.
      Грейс познакомила Билла с Юлианом, и они вошли в дом, но тут Юлиан неожиданно задержал Селену:
      – Ты сможешь побыть с Грейс внизу совсем недолго?
      – Зачем?
      – Мне нужно кое-что сделать.
      Селена кивнула:
      – Конечно, раз нужно.
      Юлиан подождал, пока Селена и Билл усадят Грейс на диван, затем заглянул на кухню, взял пару мешков для мусора и быстро пошел наверх, где принялся поспешно ликвидировать последствия вторжения Кармайкла. С каждой разорванной тряпкой, которая когда-то была одеждой, с каждым разорванным клочком бумаги его ярость росла.
      – Боже! – Билл, стоя в дверях, с ужасом осмотрел комнату. – Это все он сделал?
      – Да.
      – Вот псих!
      Юлиан продолжал молча засовывать клочки бумаги в мешок. То, что сделал этот мерзавец, было столь подло, что он сразу вспомнил о Приапе.
      – Ты давно встречаешься с Грейс?
      – Нет.
      – Так я и думал. Селена про тебя ничего не говорила. Вы с Грейс, наверное, познакомились на дне ее рождения?
      – Да.
      – А ты неразговорчив.
      – Верно.
      – Ладно, намек понял. Увидимся позже.
      Юлиан застыл, когда его рука коснулась обложки «Питера Пэна». Боль пронзила его. Эту книгу Грейс любила больше всего.
 
      Грейс не помнила, сколько она просидела на диване без движения. Ей было очень больно, потому что Родни нанес ей очень глубокую рану своим вторжением.
      Когда Селена принесла горячее какао, Грейс попыталась выпить его, но руки ее все еще сильно тряслись, и ей пришлось отставить чашку.
      – Пойду наведу порядок, – вздохнув, сказала она.
      – Юлиан уже все сделал, – сообщил Билл, устраиваясь перед телевизором.
      Грейс нахмурилась:
      – Когда?
      – Он уже давно там, прибирает у тебя в кладовке, где были книги.
      Грейс поспешила наверх. Юлиана она нашла в комнате родителей: он складывал в мешки для мусора остатки испорченных вещей. Боже, до чего же странно устроен этот мир, подумала Грейс: прославленный полководец древних веков прибирает у нее в комнате. Его доброта не могла не тронуть ее до глубины души.
      – Спасибо, – негромко сказала она.
      Юлиан пожал плечами:
      – Нечем было больше заняться, вот я и…
      – Все равно спасибо. – Она вошла в комнату и положила руку на основание кровати. Сердце ее сжалось. – Это была кровать бабушки. Я до сих пор помню рассказы матери о том, как дед мастерил эту кровать.
      Юлиан нахмурился:
      – Наверное, это тяжело…
      – Что?
      – Отпускать тех, кого любишь.
      Грейс не сомневалась, что он говорит искренне. Хотя Юлиан не просыпался больше по ночам в холодном поту, она все еще слышала, как он шепчет имена своих детей.
      – Да. – Грейс осмотрела комнату. – Надо бы сделать здесь ремонт, но я все еще слышу их голоса, чувствую их присутствие.
      – Ты чувствуешь их любовь, и она согревает тебя.
      – Пожалуй, ты прав.
      – Эй, – окликнула их Селена. – Билл заказывает пиццу. Вы присоединяетесь?
      – Пожалуй, да. – Грейс кивнула.
      – А ты? – обратилась Селена к Юлиану.
      – Обожаю пиццу. – Юлиан протянул руку и передал Грейс обручальное кольцо матери: – Это я нашел на полу.
      Грейс собралась положить кольцо обратно в комод, но неожиданно передумала и надела его на палец правой руки. Впервые за последние несколько лет она почувствовала себя спокойно.
      Когда они вышли из комнаты, Юлиан хотел закрыть дверь, но Грейс остановила его:
      – Оставь все как есть.
      – Ты уверена?
      Она кивнула.
      Когда Грейс вошла в свою спальню и увидела пустые книжные полки, сердце ее снова заныло, поэтому, когда Юлиан закрыл дверь, она не возражала.
      Спустя несколько часов Грейс наконец уговорила Селену и Билла вернуться домой.
      – Со мной уже все в порядке, – заверила она их в десятый раз, когда гости уже стояли в дверях. Она протянула руку и погладила плечо Юлиана. – Кроме того, у меня есть он.
      Селена помахала ей рукой.
      – Звони обязательно, если тебе что-нибудь понадобится.
      – Конечно, позвоню.
      Все еще чувствуя себя не очень уверенно, Грейс заперла дверь на все замки и только после этого пошла наверх и легла.
      Юлиан устроился рядом.
      – Я чувствую себя такой уязвимой, – прошептала Грейс.
      – Знаю. – Он погладил ее по волосам. – Закрой глаза и помни, что я рядом и не дам тебя в обиду.
      Когда он обнял ее, Грейс умиротворенно вздохнула – ей было комфортно с ним, как не было ни с кем и никогда.
      Они пролежали так несколько часов, прежде чем она провалилась в беспокойное забытье.
      Грейс проснулась с криком, застрявшим в горле, но, услышав голос Юлиана:
      – Я здесь, я рядом, – сразу успокоилась.
      – Слава Богу, – прошептала она. – Мне приснился плохой сон.
      Он поцеловал ее в плечо, и она благодарно сжала его руку, а потом пошла умываться.
      Когда Грейс одевалась, руки ее так сильно тряслись, что она никак не могла застегнуть пуговицы.
      – Давай помогу. – Юлиан легко застегнул пуговицы на ее блузке. – Не бойся, я не дам тебя в обиду.
      – Знаю. К тому же скоро полиция поймает его, и все закончится.
      Когда Грейс приехала в свой офис в центре города, у нее страшно разболелся живот; ей трудно было дышать. Но даже несмотря на это, она не могла позволить Родни контролировать свою жизнь. К тому же с ней Юлиан; в его присутствии она всегда чувствовала себя спокойно.
      – Как это называется? – спросил Юлиан, когда они вошли в антикварный лифт в здании начала двадцатого века, где находился офис.
      – Это лифт, – объяснила Грейс. – Нужно нажимать вот эти кнопки, и ты попадешь на этаж, который тебе нужен. Я работаю на последнем, восьмом, этаже. – Она нажала на шарообразную кнопку.
      Когда лифт тронулся, Юлиан вздрогнул.
      – Надеюсь, это безопасно?
      Грейс удивленно приподняла бровь:
      – Не думала, что мужчина, который отважно бился с римлянами, станет бояться лифта.
      Юлиан бросил на нее раздраженный взгляд:
      – Римлян я понимал, а этого не понимаю…
      Грейс остановила его успокаивающим жестом.
      – Все очень просто. – Она указала на сдвижные двери лифта. – За дверями тросы, которые тянут лифт вверх-вниз, а еще здесь есть телефон. Если ты застрял в лифте, то нужно только нажать на кнопку, и тебя тут же соединят с аварийной службой.
      Взгляд Юлиана потемнел.
      – Скажи, в лифтах часто застревают?
      – Нет, не очень. Я снимаю здесь офис уже четыре года, но пока что ни разу не застряла.
      – Тогда откуда ты знаешь, застревают люди или нет, если сама не все время находишься здесь?
      – Эти лифты снабжены сиреной. Если кто-то застревает, то слышно по всему зданию, так что не переживай.
      Юлиан обвел взглядом просторный лифт, и в глазах его зажегся озорной огонек.
      – Как ты думаешь, можно специально сделать так, чтобы лифт остановился?
      Грейс рассмеялась:
      – Послушай, я не хочу, чтобы меня застали в щекотливой ситуации на работе.
      Юлиан наклонился и поцеловал ее.
      – А по-моему, быть застигнутой в щекотливой ситуации на работе – это весело.
      Грейс прижалась к нему. Ну что в нем такого, отчего в его присутствии ей делается легче? Что бы ни случилось, Юлиан всегда мог сделать ситуацию забавной.
      – А ты, оказывается, любишь веселье. – Она заглянула ему в глаза.