Брат из царства ночи

– Ну-ка, пошевели мозгами, жалкий щенок, – напомнил ему Боран и рассмеялся. – Я ответил тебе вопросом, а не обещанием. Не давал я тебе слова, дурачок.

Разъяренный тем, что Боран его так легко провел, Реймон поднял камень и запустил его из всех сил. Не нанеся никому вреда, камень беспомощно отскочил от скалы, далеко не долетев до своей цели.

– Ты обманул меня! – закричал он.

– Тут мы квиты, – радостно парировал Боран, – потому что ты обманул меня с тем золотом, которое мне было обещано за вашу милую парочку. Но хоть мне и не удастся, к сожалению, доставить ваши головы к Солмаку, кое-что приятное для вас я все же могу сделать. Я могу предупредить его о вашем приближении. Могу помочь ему приготовиться к вашему приему. За это он меня и наградит!

Он легко побежал по склону, и вскоре его маленькая фигурка исчезла в клочьях низких облаков.

Все еще чувствуя себя дураком, Реймон повернулся к Лалу. Его суровое лицо никогда не было более грозным, он крепко прижимал к себе останки Пилар.

– Плохие… люди… – прошелестел он. – Люди ждать… Реймона… Лала… плохо… плохие…

Глава одиннадцатая

ЗАНА

На следующий день они миновали горы. Скалистый горный хребет еще прятал от взора жаркую, низко расположенную страну, но незадолго до полудня они пересекли его и стояли, всматриваясь в широкую, плоскую долину, которая, изгибаясь, уходила в туманные дали. В одном месте ее пересекала речка. Низкие участки были того же скучного желтого цвета, как и широкие отлоги на другой стороне. Только лишь где случайная ветряная мельница обнаруживала присутствие водоема, виднелся яркий всплеск буйной растительности, словно художник оставил на полотне случайный мазок. На раскаленном песке росли лишь тощие пальмы с сухими поникшими ветвями и зеленые кактусы.

Они шли, зной усиливался. Фляги с водой опустели, и путники с вожделением всматривались в ближайший источник, хотя и знали, что не осмелятся приблизиться к какому-либо поселку при свете дня: ведь стоило Лалу показаться людям, и новость разнесется по долине, подобно пожару. Вместо этого они решили укрыться в пальмовой рощице, которая отбрасывала редкую рассеянную тень и немного защищала от солнца.

Когда они тащились через пески к этой рощице, Реймон вдруг заметил, что Лал подволакивает ноги и немного покачивается при ходьбе.

– Что с тобой? С тобой все в порядке? – спросил он.

– Лал… устал… – признался великан смущенно.

Но его стоны и тяжелое дыхание говорили о большем. Только теперь Реймон осознал, что даже мощь Лала имеет свои пределы. Пересечение пустыни и переход через горы были достаточным испытанием, а вдобавок к этому битва в овраге. Кто знает, насколько сильно он был изранен?

Встревоженный, Реймон склонился над ним, заставив себя взглянуть в лицо, которого он обыкновенно избегал. С острым внезапным чувством вины он увидел, насколько серьезны раны, которые он принимал за царапины. Незалеченные, они покрылись пылью и загноились.

– Лал, послушай, – сказал он, – я сбегаю за водой. Жди меня здесь.

– Лал… тоже… пойдет, – послышался ответ, и Лал попытался встать, но снова упал. По его запыленным волосам тек пот.

Пробравшись к опушке рощи, Реймон внимательно посмотрел вперед. Недалеко, за зеленым полем, виднелись крылья ветряной мельницы. Поблизости от нее находился пруд, его поверхность заманчиво блестела. Сопротивляться было невозможно, и, согнувшись почти вдвое, Реймон побежал к полю и бросился в траву. Используя ее как прикрытие, он добрался до пруда.

Мальчик жадно утолил жажду, погрузив свои голову и плечи в холодную воду, побарахтавшись в ней несколько минут. Освеженный, он вынул фляжки из рюкзака и погрузил их как можно глубже туда, где вода была холоднее.

Реймон уже завинчивал крышку, когда увидел приближающуюся женщину. Он понял, что она заметила его, но поспешил спрятаться в траве.

Она неторопливо подошла, обогнула пруд и остановилась рядом. Сквозь зеленые стебли он мог видеть, что она была совсем старая, ее густые волосы были абсолютно седыми, голые руки и шея – тощими и костлявыми. Синяя татуировка сбегала по ее лбу к переносице, такую же татуировку носила и Пилар: две змеи, обернувшиеся вокруг тонкого прута.

Она смотрела не на него, а на небо.

– В старые времена люди свободно ходили в страну солнца, – услышал Реймон ее голос, словно она обращалась к небесам, – никто не прятался. Особенно от старых жриц, в сердце которых нет зла.

Так как Реймон не шевельнулся, она посмотрела прямо на него.

– Подойди, дитя, – с упреком сказала она, – покажись. Я не причиню тебе вреда.

Реймон нерешительно поднялся на ноги. Увидев его, она отшатнулась назад, и глиняный кувшин выскользнул из ее рук.

– Возможно ли это? – пробормотала она, нерешительно подошла к нему и внимательно вгляделась в его глубокие голубые глаза. Затем она провела рукой по волосам и щеке. – Как твое имя, дитя, – спросила она, – как тебя зовут?

– Реймон.

– Реймон?.. – Она недоверчиво покачала головой. – Рей… Рей… – возбужденно повторяла она. – Да, похоже, совпадает. – Она немного помедлила, словно подыскивая слова. – А твою… твою мать… уж не… уж не зовут ли ее… Пилар?

Реймон вздрогнул.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

– Мальчик, ответь мне!

– Да, ее так звали. Она…

– Звали? – Она пронзительно посмотрела на него. – Что значит звали?

Он смущенно опустил глаза.

– Она умерла от лихорадки, – пробормотал он, – перед самым полнолунием.

– Ты сказал умерла? – прошептала женщина дрожащими губами, но тут же овладела собой. – Перед самым полнолунием, – прибавила она задумчиво. – Да, это тоже совпадает. Как она и хотела. После… после…

Она внезапно умолкла и снова уставилась на него своими серыми глазами.

– Я хочу спросить тебя еще кое о чем, – настойчиво произнесла она. – Меня зовут Зана. Может, твоя мать рассказывала обо мне.

Он отрицательно покачал головой и увидел тень разочарования на ее лице.

– Ну ладно, – сказала она, пожав плечами, – быть может, она пыталась забыть. Но все равно ты должен мне довериться. Понимаешь, мне надо знать, был ли у тебя… был ли у тебя брат-близнец. Ребенок, который родился вместе с тобой. Но совсем на тебя не похожий.

– Ты имеешь в виду чудовище? – резко спросил Реймон.

Она сердито сжала тонкие губы.

– Нет! – гневно воскликнула она. – Не чудовище! Просто другой, вот и все.

Она говорила о Лале с теплотой в голосе.

– Да, был близнец, – признался он.

– Он выжил? – поспешно спросила она. – Он еще жив?

– Его зовут Лал, – сказал Реймон, – и он здесь, со мной. Он болен. Я бегал за водой для него.

– За водой? Тебе нужна вода? – схватив упавший кувшин, она наполнила его водой. – Где он? – спросила она, выпрямляясь и оглядываясь. – Проводи меня к нему.

Он послушно провел ее через поле к рощице.

– Там, – сказал он, указывая туда, где лежал обессиленный Лал.

Реймон был уверен, что она до смерти испугается безобразного великана. Но она заботливо склонилась над ним и поднесла кувшин к его изрезанным губам.

– Пей, мой хороший, – приговаривала она нежно, – пей, пей.

Веки Лала дрогнули, и вдруг он заметил ее татуировку.

– Мама… – пробормотал он, – мамочка…

– Нет, я не мама, – ответила она, – я ее подруга, Зана. Я пришла помочь тебе.

Весь вечер Зана занималась ранами Лала. К тому времени, когда она закончила, вечер перешел в сумерки, синее небо потемнело. Когда настала ночь, она заставила Лала подняться на ноги, и они вместе направились к ее дому.

Ее дом располагался на краю долины – скромное глинобитное жилище, похожее на дома в родном селении Реймона. При их приближении на пороге приподнялась сторожевая змея, Зана ее успокоила и велела отползти. Лал с трудом забрался внутрь. Его тело заняло почти всю хижину.

Пока он безмятежно лежал на земляном полу, Зана зажгла фонарь, приготовила для него жидкую кащицу и накормила его с ложечки, напевая веселую песенку.

Реймон в одиночестве сидел снаружи и прислушивался к ее пению со смешанными чувствами: зависти, сожаления и потери. Через окно он видел, как нежно она склонялась над огромным телом Лала, и мучительно размышлял, что же так привлекало Пилар и Зану к этому чудовищу, что такого было у Лала, чего не было у него, Реймона.

Кроме того он думал о том, что могло связывать Зану и Пилар. Его любопытство усилилось, когда он увидел необычный предмет на раме окна. Такой же предмет он видел в комнате Пилар: это устройство напоминало весы, на которых взвешивали продукты, на каждом конце металлической планки висели два плоских металлических диска: один – круглый и желтый как солнце, другой – как серебряный полумесяц. Сейчас, на слабом ветерке, который дул по долине, оба диска медленно вращались по кругу, они вращались и поблескивали в свете фонаря, не касаясь друг друга, хотя при более сильном ветре они запросто могли бы столкнуться и запутаться.

Реймон с интересом поглядывал на них. Когда песня закончилась, Зана вынесла ему чашку еды.

Пока он ел, она понимающе кивнула на фигурки.

– Это знак, эмблема наших жрецов. Но, я уверена, ты понимаешь, что для Лала и тебя они имеют особое значение. Судьбы братьев-близнецов связаны друг с другом, как и эти диски. Если один из них прекратит свое существование до назначенного времени, равновесие нарушится.

– Какое равновесие? – спросил Реймон, отставляя в сторону пустую чашку.

– Ну, здесь об этом знает каждый ребенок, – ответила она. – Мы, дети солнца, живем в вечном страхе перед темнотой, безумием и хаосом, которые царят по ту сторону Солнечных ворот. Это кошмар, который постоянно нас преследует.

– Как же тогда вам удается удерживать хаос там? С помощью Солнечных ворот?

– Отчасти и так, – признала она, – хотя сами по себе Солнечные ворота недостаточно мощны, чтобы противостоять силе Луана, когда он в гневе. Для этого существуют другие ворота. Самые могущественные.

– Какие же?

– Мы откупаемся с помощью дани. С одной стороны, каждый месяц Луану преподносится еда. С другой, каждое поколение должно приносить ему гораздо более значительную дань. Только этим можно умиротворить Луана и помочь Солнечным воротам сдерживать его. Вот почему нам так важен Лал.

– Важен? Как это?

– Большинство людей боятся его. Когда они смотрят на его лицо, они видят Луана. Но мы, жрецы, знаем больше: мы знаем, что без его жертвы мы бы погибли, Солнечные ворота пали бы, как игрушечный домик. Его смерть – наша защита от Луана, только она способна умиротворить его кровожадную натуру. Аппетит Луана невозможно утолить одной лишь пищей. Ему необходима сама жизнь жертвы. И если ему отказать, он придет и уничтожит невинных. Зана тряхнула головой, словно отгоняя грустные мысли.

– Но конечно, – быстро сказала она, – ты все это уже слышал. Ведь Пилар тебе давно это рассказала.

– Она почти ничего не говорила, – признался Реймон.

Зана снова посмотрела на него с подозрением.

– А о своей жизни в Тереу? – с сомнением спросила она. – О своих надеждах на тебя? О своих страхах за Лала? Я уверена, она говорила тебе о таких вещах.

– Мы… мы почти не разговаривали, – с трудом признался он. – Я вырос с другими людьми. Когда мы с ней разговаривали, она редко упоминала о своей прошлой жизни.

– Так, – сказала Зана. – Значит, она решила, что неведение лучше защитит тебя. – Она одобрительно кивнула. – Так и есть, если ты до сих пор жив. В любом случае, с этим знанием ребенку жить тяжело.

Она придвинулась к нему и легко положила свою руку к нему на плечо, взглянув на него так же нежно, как до того на Лала. Он так хотел этого несколько минут назад, но сейчас, к своему удивлению, он почувствовал смущение и отодвинулся.

Чтобы спрятать свою холодность, он быстро произнес:

– Все разговаривают со мной загадками, и я ничего не понимаю. Пожалуйста, объясни мне, что происходит? Прошу тебя!

Он увидел, что она колеблется.

– Если уж Пилар ничего не рассказывала тебе… – начала она.

– Но это было так давно, – возразил он, – я жил в деревне, окруженной горами, где никто не думал о городах-близнецах, там мы были отрезаны Горными воротами и пустыней. Здесь все по-другому. Сейчас я имею право знать правду.

Зана отвернулась, глядя в темноту. На западе долины в нескольких хижинах горели огни.

– Да, – согласилась она, – здесь все по-другому. Даже еще более по другому, с тех пор как Солмак перевел стражу Солнечных ворот.

– Ну так как, объяснишь? – с надеждой спросил Реймон.

Зана ответила не сразу. Она подошла к открытому окну, чтобы взглянуть на Лала. Удостоверившись, что он мирно спит, она вернулась к Реймону и снова нежно положила руку ему на плечо.

– С чего же начать? – спросила она со вздохом.

Глава двенадцатая

ИСТОРИЯ ПИЛАР

С чего же начать? – спросила Зана со вздохом. Реймон немного помолчал.

– Зана, откуда ты знаешь Пилар?

– Ну, это просто, – ответила она, – когда-то мы с ней были сестрами-жрицами. Мы были равны по рангу, прислуживая на ежемесячных церемониях в Тереу. Мы вместе много пережили в те дни, несмотря на разницу в возрасте. Некоторые даже принимали нас за мать и дочь. Но, повторяю, это было много лет назад, до того как Солмак выбрал ее.

– Выбрал ее? Для чего?

– Твоя мать была очень красивой, – ответила Зана. – Все замечали это, не только Солмак. Во время церемоний у Солнечных ворот он не сводил с нее взгляда, пока все остальные смотрели на темную тень Луана. Вот мы и не удивились, когда он предложил ей стать его женой.

Реймон невольно приблизился к костлявой старухе, боясь пропустить хоть слово.

– И что она… Она согласилась? – спросил он. Зана горько усмехнулась.

– Солмак никогда не обеспокоился бы согласием девушки. Он всегда брал то, что хотел.

– А как же сама Пилар? – настаивал Реймон. Он чувствовал, что для него это крайне важно. – Что она ответила?

– О, она была польщена его вниманием, – сказала Зана. – Насколько я знаю, она даже хотела согласиться. Но когда она узнала Солмака получше, ответила иначе. Ни к чему хорошему это не привело. Он уже назвал имя своей нареченной и не принял бы отказа.

– И что она тогда сделала?

– Что можно сделать против такого могущественного человека как Солмак? – устало ответила Зана. – Она пыталась убежать, но ее тут же поймали стражники. Она попыталась спрятаться в городе, но глаза и уши Солмака были повсюду. В отчаянии она пришла ко мне. Помоги мне, умоляла она. Было очевидно, что она была готова скорее умереть, но не покориться.

Зана помолчала немного, перебирая в памяти давние события.

– Я сказала ей, что есть лишь один способ избавиться от Солмака. Пилар сразу поняла, что я имела в виду. Она должна была выйти за Солнечные ворота и пройти в Запрещенный город, найти Луана и попросить его о помощи.

– Попросить о помощи Луана! – в ужасе воскликнул Реймон. – Почему Луана?

– А что ей еще оставалось делать? – резко спросила Зана. – Он единственный, кто может сравниться с Солмаком в могуществе. Это был ее единственный шанс.

– Как можно войти в Запрещенный город без ведома Солмака? – спросил Реймон. – Ведь только он имеет право открывать Солнечные ворота.

– Да, – согласилась Зана, – но Пилар была умной и отважной. Она знала, что Солмак никогда не снимает с шеи золотой ключ от ворот, Однажды ночью, когда он спал, она стянула его ключ и сделала глиняный слепок. При помощи этого слепка она смастерила второй ключ, идентичный первому.

– Так она ушла к Луану? – прошептал Реймон и вспомнил, с какой любовью Пилар смотрела на лунный свет.

– Да, одной безлунной ночью она исчезла во тьме Запрещенного города. Долго-долго о ней никто не слышал. Затем она неожиданно вернулась, неся в своем чреве близнецов. Это были необыкновенные дети. И уже тогда она откуда-то знала, что именно этих детей искали жрецы. Солмак был в ярости, когда узнал о ее беременности, потому что эти дети представляли для него немалую угрозу.

– Почему? – переспросил Реймон. – Я не понимаю. Зачем дети жрецам, и почему их боялся Солмак? Чего страшного может быть в детях, которые даже еще не родились?

Зана взглянула на него с жалостью.

– Так Пилар не рассказала тебе о нашем народе? – сокрушенно спросила она.

– То немногое, что я знаю, рассказал мне отец… Человек, который меня вырастил. Дорф, хранитель ворот.

– Хранитель ворот, – усмехнулась Зана, – так вот как она позаботилась о тебе. Ты учился тому, что тебе предстоит делать.

– А что мне предстоит делать?

– Сначала я расскажу тебе легенду о близнецах. Хотя не легенда это, – поправилась она быстро, – а правда. У нас в каждом поколении появляется особая пара близнецов. Они могут родиться у любой женщины: у жрицы, у простолюдинки, даже у хранителя Солнечных ворот, когда это женщина. Также эти близнецы могут быть как мальчиками, так и девочками.

– Ну и как вы узнаете, что это те самые близнецы?

– Ошибки быть не может, – уверенно ответила она, – дети не похожи друг на друга. Один – золотое дитя солнца, другой, как считается, – ужасное чудовище, порождение тьмы.

– Так значит, что Лал и я ?.. Она прервала его.

– Выслушай меня! Близнецов воспитывают жрецы. Первого ребенка – открыто, второго – в секрете, чтобы не позволить людям причинить ему вред. Ведь люди могут принять его за Луана и забросать камнями. Судьбы этих двух детей так же различны, как и они сами. В возрасте 16 лет каждый из них берет на себя груз своего будущего. Золотой ребенок становится новым хранителем Солнечных ворот. Прежний хранитель теряет при этом свою власть. Теперь он обязан надеть плащ покорности и служить новому хранителю. А другой ребенок…

Она не решилась продолжать. Но Реймон даже не заметил этого. Вскочив на ноги, он горящими глазами уставился в темноту.

– Теперь я понимаю, что хотел сказать мне Боран. Солмак знает, что я скоро достигну 16-летнего возраста и ему придется отойти от дел. Поэтому он пришел в деревню и пытался меня убить. Он решил убить собственного сына, не желая терять власть! Зана кивнула.

– Да, я видела, как он уходил в горы и возвращался обратно. Я все гадала, зачем он туда пошел. Я думала, что история повторяется. Это меня обрадовало. Пилар ведь перехитрила его однажды, и я верила, что ей удастся это сделать снова.

– Перехитрила его? Каким образом? – Он забегал из стороны в сторону, но тут же остановился.

– Когда Пилар выбралась из Запрещенного города, Солмак в первый раз нарушил нашу традицию. Вместо того чтобы принять ее и позволить жречеству приготовить ее к рождению детей, он отдал приказ убить ее. Но снова Пилар оказалась умнее его. Она знала, что второй возможности уйти через Солнечные ворота у нее не было. Теперь Солмак был куда более бдительным. Тогда она перелезла через стену. Она сильно поранилась, и на камнях остались следы свежей крови. Солмак не поверил, что она смогла перебраться через стену. Таким образом мы выиграли еще некоторое время. Я долго сопровождала ее, и мы ушли далеко от города, но затем, по ее настоянию, расстались. Одетая во вдовье платье, со спрятанной под траурной повязкой татуировкой, она направилась к Горным воротам, а я осталась жить здесь, в изгнании.

Реймон почти не слушал старую жрицу.

– Так Солмаку придется ответить не только за Дорфа и за то, что он сделал лично мне. Теперь еще и за Пилар. Посмотрим, кто из нас умрет. – Реймон решительно вытащил из-за пояса свое копье.

Зана скептически покачала головой.

– Ты собираешься убить собственного отца?

– А почему бы и нет? – с вызовом воскликнул Реймон.

– Потому что в этом случае ты сам уподобишься Солмаку. Ты обязан вразумить его, но никак не убивать.

– Я пытался!

– Попытайся снова, – перебила она.

– Ты предлагаешь сдаться ему?

– Да, предлагаю. Не забывай, что мы смогли спасти Пилар. Если потребуется, мы и тебя спасем.

– А Солмак останется безнаказанным? – воскликнул Реймон.

– Солмака накажут люди! Когда выяснится, что Луан не получил свою дань, когда жажда смерти заставит его выпустить великие воды моря и опустошить Тереу, люди спохватятся и отомстят Солмаку. Никто не сможет спокойно смотреть на гибель любимых.

– Если хочешь, рассчитывай на людей, – ядовито бросил Реймон, – но я в них не верю. Они не помогли ни мне, ни Дорфу. Я полагаюсь только на себя.

Реймон заткнул копье за пояс и зашагал прочь.

– Ты куда пошел? – строго окликнула его Зана.

– На поиски Солмака, – ответил он. – Я должен сделать то, что должно было быть сделано более пятнадцати лет назад.

– Что? Ты? Ребенок? Один против Солмака и его стражников?

Реймон остановился.

– Но кто-то ведь должен это сделать, – упрямо сказал он и пошел вниз по песчаному склону.

– А как же Лал? – отчаянно выкрикнула она вслед. – Как же он?

Реймон снова остановился.

– Ты же сама сказала, что у нас разные дороги, – грустно заметил он.

– Пока нет. До своего 16-летия вы связаны друг с другом.

Реймон неохотно возвратился.

– Ты не сказала, что будет с ним, когда… когда придет время.

– А тебе-то что? – испытующе спросила она. Реймон замялся.

– Ответь мне, – тихо попросил он. Зана вздохнула и опустила голову.

– Я уже рассказывала тебе, что каждое поколение приносит Луану особую дань. Когда близнецы достигают своего 16-летия, Солнечные ворота поднимаются, и брата-великана скармливают Луану.

– Скармливают? – повторил он, словно эхо, с трудом веря сказанному. – Ты сказала скармливают?

Она грустно кивнула.

– В старых легендах говорится, что Луан пожирает ребенка. Только так можно утолить его голод.

– Нет, – бросился к ней Реймон, – я не позволю!

– Ты говоришь как Солмак, – укорила его старая жрица, – словно тоже хочешь разрушить наши традиции.

– Но это так… так жестоко!

– А раздражать Луана еще более жестоко. – Зана повернулась и указала на ритуальные диски, висящие на окне. – Если равновесие будет нарушено, если Луан напустит на нас мощь морских вод, тогда…

– Что тогда?

– Люди обернутся против тебя! А Лал в любом случае будет отдан в жертву.

– Разве нет другого пути?

– Нет.

Последнее слово прозвучало с пугающей неотвратимостью и напомнило Реймону ворота селения, которые обязательно закрываются на ночь. Но еще он неожиданно осознал, что много лет назад Дорф снова открыл ворота, чтобы Пилар могла войти.

– Мне все равно. Я не позволю принести Лала в жертву.

– Не позволишь? – удивленно переспросила Зана. – Скажи мне, Реймон, – мягко сказала она, – ты любишь Лала?

Любил ли он Лала? Этот вопрос застал его врасплох. Реймон вспомнил, что Лал сделал для него, как много раз он спасал ему жизнь. Он в долгу перед Лалом! Он был благодарен ему, но любить! Такого урода?

– Нет, не люблю, – ответил он честно. Она кивнула, словно обрадовавшись.

– Так и должно быть, – сказала она, – ведь не Солмак принесет Лала в жертву. Это первая обязанность нового Солнечного Лорда.

Реймону потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Затем, коротко вскрикнув, он бросился к окну. Лал крепко спал прямо посреди комнаты, его мощная грудь поднималась и опускалась. Он выглядел мирным и беспомощным, и Реймон вдруг подумал: а что если взять да провести его обратно через горы, снова спрятать в болоте и провести там вместе с ним остаток жизни? Да, подумал он возбужденно, именно! Он уже нарисовал себе их воображаемую совместную жизнь, как вдруг его глаза остановились на мешке с останками Пилар. Ведь ради них Лал и был здесь.

Выхода не было. Лал ни за что не согласится покинуть Пилар. Это было немыслимо. Он поклялся похоронить ее там, где она родилась, и он сдержит свою клятву. Да и сам Реймон дал слово Дорфу отомстить за его жестокую смерть. Эта клятва связывала его не меньше, чем клятва Лала. Нет, им пути назад нет. Будь что будет, но они должны дойти до конца.

Он снова услышал голос Заны:

– Сейчас наши судьбы связаны. У нас троих одна дорога.

Реймон не ответил. Ночь, поначалу такая теплая и близкая, внезапно показалась ему холодной. Ветерок из долины беспрестанно продолжал вращать два диска-близнеца над его головой.

Глава тринадцатая

ГОРОДА-БЛИЗНЕЦЫ

Силы Лала быстро восстановились, и через несколько дней путники двинулись по направлению к городу Тереу. Они шли только ночами, избегая, таким образом встреч со шпионами Солмака. К утру третьего дня они приблизились к цели. Рассвет поднялся над дикими скалами, и спутники увидели море. Реймон никогда прежде не видевший моря, был совершенно им очарован. Он и представить себе не мог, что в мире существует такое количество воды. Лал испустил крик восторга и устремился вниз к пенистым волнам.

– Стой! – строго крикнула Зана. Лал неуклюже остановился. – Это опасные воды, населенные зубастыми созданиями, равными тебе по силе.

– Попить… – объяснил он и показал на пустые мешки из-под воды.

Зана решительно увлекла его обратно.

– Это не колодезная вода, – объяснила она, – ты сойдешь с ума, если выпьешь ее.

– Сойду с ума? – удивился Реймон, завороженно глядя на широкие просторы сверкающей голубизны. – Почему? Это же так… красиво.

– Внешняя привлекательность обманчива, малыш, – сказала Зана. – Вся эта вода такая соленая, что пить ее невозможно. И если она хоть раз попадет на поле, то на нем много лет ничего не вырастет. Мы называем это проклятием Луана.

При упоминании Луана Реймон порывисто отвернулся от моря. Это имя, как и имя Солмака, набросило тень на сияющее утро, еще раз напомнив о том, что ожидало его впереди, – сражение, как Реймону казалось, абсолютно бессмысленное. Даже если он победит Солмака и отомстит за убийство Дорфа, что тогда? Он снова должен будет совершить убийство: принести Лала в жертву темной тени, таящейся за Солнечными воротами. Реймон вздрогнул. Уж лучше тогда покориться Солмаку. Но кто же тогда отомстит за Дорфа?

После часа ходьбы по усиливающейся жаре они достигли места, с которого можно было увидеть долину, а на ней – сотни ветряных мельниц, водоемы и зеленые поля. Посреди долины, утопая в гуще растительности, стоял город Тереу.

Реймон раньше думал, что Тереу – это просто большое селение, похожее на его собственное. Но, к его удивлению, здесь не было разбросанных тут и там глинобитных хижин, строгими рядами стояли каменные дома, многие высотой в несколько этажей. Позади каждого дома пышно цвели маленькие садики, и даже на некоторых крышах росли трава и кусты. Между домами тянулись длинные улицы, по которым двигались люди и повозки.

У города была еще одна отличительная черта, особенно удивившая Реймона. На восточной границе Тереу не было никаких защитных сооружений.

Улицы вели прямо к окружающим город полям. Только с запада город был обнесен высокой каменной стеной. Она огибала долину и врезалась в отвесные скалы с другой стороны. Каждый зубец по всей длине стены был увенчан металлическим шипом, способным проткнуть любого, кто попытается перелезть через нее в Запрещенный город.

Почему эти города называют близнецами? Они были абсолютно не похожи друг на друга. Большинство домов Запрещенного города были сырыми и полуразрушенными, вода стояла прямо на кривых узких улицах, казалось, лишь тьма господствует там. Он было намного больше Тереу. Единственное, что было похоже на Тереу, – это стена на западе города. Даже отсюда было видно, какая она высокая и мощная. Видимо, она была предназначена для защиты городов-близнецов от моря.

– Это и есть секрет власти Луана, – объявила Зана, указывая на далекую стену. – Если он пожелает, он может отворить Лунные ворота и затопить долину соленой водой.

– А как же Солнечные ворота? – спросил Реймон. Тогда она указала на меньшую из двух стен, ту, что разделяла города.

– Вон там находятся Солнечные ворота. Как я уже рассказывала тебе, они не приспособлены для защиты от темных вод. А шипы преграждают Луану дорогу в Тереу.

– Так это и есть задача Солнечного Лорда – защищать нас от Луана? – спросил Реймон.

Зана кивнула.

– Да, но не только. Солнечный Лорд также следит за выплатой Луану ежемесячной дани. Без этого его невозможно контролировать. Ну и также существует вопрос… безопасности…

Она осеклась и украдкой взглянула на Лала. Он не обращал на них внимания и отвязывал мешок от пояса.

– Дом… – нежно шептал он, словно обращаясь к останкам в мешке. – Дом… для мамы…

– Да, – согласилась Зана и погладила его по голове, – здесь она и родилась. Посмотрите-ка на те дома.

Она снова прервалась, потому что Лал смотрел совершенно в другую сторону. Его взгляд с тоской остановился на водном лабиринте Запрещенного города.

– Нет, не там, – поправила она его, – а здесь, в Тереу.

Лал отрицательно покачал головой и еще крепче прижал к груди мешок.

– Мама говорит… город… около воды… – взволнованно бормотал он.

– Я же говорю тебе, она родилась в Тереу. В Запрещенном Городе никто не живет. Его очень давно отдали Луану и его водам. Это было так давно, что никто уже и не помнит когда.

– Тереу… не дом… – настаивал он. – Пилар говорит… другой город… дом…

Зана повернулась к Реймону.

– Тебе он поверит, – сказала она. – Объясни ему, что он не может отнести останки в Запрещенный город. Его же там убьют.

Но Реймон опустил глаза и не ответил.

– Объясни ему! – Зана почти кричала. Реймон нехотя взглянул на старуху.

– Все равно ему придется туда пойти, – тихо сказал он, – так почему не сейчас?

– Потому что время не пришло, – сердито проговорила она, – ему отпущено еще больше года жизни. Ты же не можешь его так ограбить. Ему, в сущности, и так-то осталось уже совсем немного.