После той ночи, когда Марк, напившись с итальянцами, до утра пробыл у Жожо, он стал ночевать у нее примерно раз в неделю. Кэсси нисколько не возражала против его ночевок вне дома, и ее пассивность озадачивала Жожо.

— Что ты ей на уши вешаешь?

— Что веду переговоры с Калифорнией или что охмуряю каких-то издателей и не хочу будить ее, заявившись в подпитии в три часа, когда ей с утра на работу.

— И она верит?

— Судя по всему.. Просит только, чтобы я предупреждал ее не позже полуночи, чтобы она запиралась как следует.

— А где, она думает, ты спишь?

— В отеле.

— Ну, я бы на такое ни за что не купилась. Ни за что! Если бы мой муж, не меняя работы, стал вдруг ночевать не дома, я бы из него вышибла душу монтировкой и била бы до тех пор, пока не признается.

— Не все же такие, Жожо.

— Да уж. — Она вдруг поняла, что людям бывает слишком больно видеть то, что происходит у них под носом. Больно и обидно. Она не хотела причинять Кэсси боль. И никому другому.

Но что она могла сделать? Перестать видеться с Марком? Это невозможно.

ТО: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co

FROM: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co

SUBJECT: Приятных выходных?

Понедельник вечером меня устроит. Долго ждать, ну да ладно. Но ты мне объясни, каких таких приятных выходных ты мне желаешь? Никогда не прощу, как ты обошелся со мной в мой день рождения.

J J хх

P.S. тоже юлябтелюяб Месяцем ранее, как раз на выходные, Жожо исполнялось тридцать три года. Незадолго до этого Марк сказал:

— На твой день рождения я тебя увезу.

— Да? — Она вспыхнула от восторга. Не забыл! — А куда?

Он помолчал.

— В Лондон.

— В Лондон?!

Не дав Жожо открыть рот и послать его куда подальше, он протянул ей листок бумаги.

— Вот программа.

ПЛАН МЕРОПРИЯТИЙ

ПО СЛУЧАЮ ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЖОЖО

Пятница, 15:30

Удираем с работы пораньше. По одному приезжаем в отель «Клэриджес» на Брук-стрит.

— «Клэриджес»! Всегда мечтала там остановиться. — В воображении Жожо эта гостиница рисовалась чем-то сугубо британским в стиле Агаты Кристи — чай со сливками, учтивые дворецкие, девушки из провинции, приехавшие на день со своими эксцентричными тетушками и бабушками, из той породы, что надевают украшения, когда идут в огород.

— Знаю, — сказал он.

Жожо так растрогалась, что едва не расплакалась, но решила сдержаться.

Пятница, 16:00

Испробуем удобства в номере люкс…

— Люкс! Я тебя обожаю.

… обращая особое внимание на кровать. После чего выходим на соседнюю Бонд-стрит и ищем Жожо подарок.

Она снова подняла глаза.

— Бонд-стрит слишком дорогая.

— Знаю.

Она смотрела на него с восхищением.

— Ну, что за мужчина!

Пятница, 19:00

Аперитив, потом ужин в ресторане, где для заказа столика пришлось пообещать шеф-повару издать его книгу.

Суббота, утро

Завтрак в номере, затем заплыв в бассейне, после чего опять поход на Бонд-стрит в поисках подарка для Жожо.

Вторая половина дня

— по усмотрению; как вариант — проверка кровати на прочность.

Суббота, 19:00

Коктейли, затем — ужин в другом, но столь же недоступном ресторане.

Воскресенье, утро

Завтрак в номере, еще один заплыв и окончательная проверка матраса.

12:00

Выписываемся из отеля и едем по домам.

Это был восхихительный уик-энд. В номере их ждали цветы и шампанское. Они около шестидесяти раз занимались сексом, даже в бассейне, когда остались там одни — Жожо вообще-то не хотела, сочтя это несколько вульгарным, но Марк успел довести ее до такой кондиции, что ей уже было все равно.

Он терпеливо ходил с ней от магазина к магазину, восхищался то одной сумочкой, то другой, хотя, она знала, все они были для него одинаковы, и покорно изучал вместе с нею, какого цвета строчка на одной и другой и насколько по-разному они смотрятся. Единственный момент, когда он немного сломался, был тогда, когда Жожо заметалась между двумя одинаковыми сумками от Прады — одна была на длинном ремне, а другая, точно такая же, — с двумя ручками; Марк тогда сказал, что купит ей обе.

— Я тебя разгадала, — рассмеялась Жожо. — Тебя опять беспокоит состояние мебели в нашем номере. Надо срочно вернуться и проверить.

Послеобеденный чай они пили в саду отеля, в субботу ели ленч в номере и запивали шампанским, и единственная за два дня тучка набежала, когда в «Тиффани» Марк подвел ее к витрине с кольцами.

— Может, выберешь себе? — предложил он.

— Не будь идиотом! — вдруг рассердилась она. Уж больно ей не хотелось, чтобы в эти дивные выходные ей напоминали о том, что он женат.

Вечером в ресторане, изучая меню, он взял ее за руку.

— Марк, — нахмурилась Жожо. — Увидят!

— Что ты хочешь сказать?

— Пока мы в Лондоне, надо соблюдать осторожность.

— «Осторожность в твоем исполнении может оказаться самой опасной штукой».

Она расхохоталась.

— «Власть Луны»? Николас Кейдж говорит это Шер? Правильно?

Марк вздохнул.

— Ты должна была подумать, что я это сам сочинил. Ты удивительная женщина, я других таких не встречал. Ты все, все знаешь.

ТО: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co

FROM: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co

SUBJECT: День рождения

Разве тебе не понравилось?

ТО: Mark.avery@LIPMAN HAIG.co

FROM: Jojo.harvey@LIPMAN HAIG.co

SUBJECT: Понравилось?

Да, даже слишком. Других таких выходных уже не будет.

Пятница, 18:30, ресторан «Наездник»

На торжество явилось много народа — в конце концов, платила-то фирма. Ричи Гант маячил по залу, силясь урвать себе кусок славы, но все внимание было обращено на Жожо с Джимом. Они и сидели-то рядом, как царь с царицей, и пили коктейли с водкой.

— Видишь, не так это и плохо, — сказал Джим. — Помнится, в прежние времена ты на коллективные пьянки чаще хаживала.

— Ты прав, — согласилась Жожо. Она раскраснелась и была совершенно счастлива. — У меня давно не было такого хорошего настроения. Это, наверное, от алкоголя, но кто бы возражал? А у тебя как дела, Джим? Как Аманда?

— Жожо, ты совсем отстала от жизни. Аманда меня уже больше месяца как выставила.

— Да? Прости. А новую девушку не завел?

— Пока нет. Провожу аудит.

Повисла странная пауза, и Жожо, повинуясь какому-то шестому чувству, сказала:

— Но ты не спросил, есть ли у меня парень. Еще одна неловкая пауза — и Джим сказал:

— Я сам знаю, что есть. Время остановилось.

— Я знаю про Марка.

В животе у Жожо екнуло, как если бы она ехала в лифте и тот резко остановился.

— Это он тебе сказал?

— Я сам догадался.

— А он подтвердил? И когда же?

— Сегодня.

Она разом протрезвела и разозлилась. На Марка. Он нарушил уговор. Не он один пострадает, если об их отношениях станет известно. Во всяком случае, это не поможет ей быстрее продвинуться в партнеры. Тут она вспомнила о тесных отношениях Джима с Ричи Гантом, и ее затошнило.

Марк должен был ее предупредить! Кто-то знает их тайну, а она об этом даже не догадывается — это ставит ее в крайне опасное положение.

— Не суди его строго, — сказал Джим. — Надо же ему с кем-то поделиться.

Даже позвонить Марку и наорать на него она не могла. Вот досада!

— Не волнуйся, — продолжал Джим. — Я не проболтаюсь.

Жожо не знала, можно ли ему верить. И насколько он вообще надежен. Она вдруг задергалась.

— Мне пора. — Она собрала свои вещи, куда-то позвонила и на такси отправилась к Бекки и Энди.

В машине на нее вдруг накатила такая злость, что она решила не дожидаться личной встречи, а послала ему сообщение: «Позвони мне».

Он почти тут же перезвонил.

— Что это за дела с Джимом Свитманом? — спросила она.

— Он и так знал.

— Нет, не знал. Ты передергиваешь, Марк. Может, он догадывался, но наверняка он знать не мог, пока ты ему не сказал. Понимаешь?

— Жожо, в прошлое воскресенье он меня видел возле твоего дома в половине десятого утра.

— Да? Каким образом?

— Он ехал мимо.

— Зачем?

— Он живет в Уэст-Хэмпстеде, недалеко от тебя. Меня поймали с поличным. Поверь мне, Жожо, как бы я ни старался, в этой ситуации мне нечем было отмазаться. В противном случае я бы, конечно, так и сделал.

Она не ответила. Они настолько рискованно себя вели, что разоблачение было неизбежным. Рано или поздно. Но почему, почему обязательно это должен быть кто-то с их работы?

— Джиму можно доверять, — сказал Марк.

— Надеюсь. — Но вина Марка этим не исчерпывалась. — Почему ты мне ничего не сказал?

— Я сказал. — Он был озадачен. — Послал тебе имейл. Сразу, как он от меня ушел.

— В котором часу?

— В четыре — полпятого.

Почту после обеда она не проверяла. Пребывая в праздничном, пятничном настроении, она решила не утруждать себя и прямиком поехала в паб. Это на нее не похоже. Тут она допустила оплошность.

— Ладно. — Марка можно простить, он чист. — Ты прощен.

— Ну, слава богу! А то уж подумал, ты мне сейчас огласишь мои права и разрешишь сделать один звонок.

— Права? Звонок? — Она рассмеялась. — Так легко ты бы не отделался.

— До чего мне жаль, что мы не увидимся в эти выходные.

— Ничего страшного. Завтра вечером Мейзи Уайатт — из знаменитых сестер Уайатт — устраивает пиршество по случаю своего тридцатилетия. Бал-маскарад. Так что мне будет чем развлечься.

— Напомни-ка мне, к которой из сестер ты неравнодушна?

— Магда. Но…

— …не в сексуальном плане, — в унисон закончили оба.

— Спасибо, что предупредила, — вдруг очень серьезно произнес Марк.

— А?

— Она отличный писатель, будет жалко ее потерять. Судя по всему, в комнату вошла Кэсси.

— До понедельника.

Она рассказала Бекки и Энди о том, что произошло.

— Раз на работе узнали, скоро об этом будут знать все, — сказала она.

— Но вы и так рисковали, — возразил Энди. — Даже сами нарывались! Почему не повести себя честно и не сказать его жене, пока кто-то не сделал это за вас?

Жожо набрала побольше воздуха.

— Объясню почему. Потому что нет ничего хуже, чем разрушить чужую семью. А тут не только жена, еще и дети, и все будут страдать. Как они это перенесут?

— Не знаю, — ответил Энди. — Но такое сплошь и рядом случается. Ну, скажем… часто.

— Это не для меня. Это все равно что выйти на тропу войны. Не верится даже, что я об этом рассуждаю. Почему у других все так легко получается? Иной мужик возненавидит жену, повесит на нее всех собак — что, мол, растолстела или в рот в жизни не возьмет, — только и делов. Почему у меня все так сложно? Почему мне все время стыдно?

— Тогда брось его. — Энди устал от этого разговора. Что с мужика взять?

— Мне стыдно, но не до такой степени. А от этого — еще более стыдно.

— Для меня это что-то слишком сложно.

— Если… или когда… или если… Если мы с Марком когда-то решим сделать наши отношения достоянием гласности, в любом случае придется вытерпеть массу гадости. Как ни крути.

— Но это все-таки произойдет? Да или нет? — Не дав ей ответить, Энди продолжал: — Ты меня разочаровала, Жожо. Вот все вы, женщины, такие: только говорите, а делаете мало. Одни разговоры! Возьми хоть Бекки с ее работой. Прости, лапуль, — повернулся он к Бекки. — Я знаю, ты это не нарочно. Но от тебя, Жожо, я ожидал большего. Докажи, что я не ошибался. Докажи, что у тебя слова не расходятся с делом. Должен же я во что-то верить.

— У них сегодня управляющего уволили, — пояснила Бекки.

— О'кей, — нервно сглотнула Жожо. — Это произойдет. Вопрос времени. Но как вспомню себя в возрасте Сэма… — Она помолчала, а когда заговорила вновь, голос у нее дрожал: — Как подумаю, что Софи с Сэмом лишатся отца…

Слезы ручьем хлынули по ее щекам, Жожо уронила голову на грудь, а Бекки и Энди обменивались недоуменными взглядами. Жожо плакать не полагалось.

Ночью, в постели, она решила быть честной с собой. Она ждет, когда боль от расставания с Марком пересилит ее переживания по поводу его разбитой семьи и детей, лишенных по ее милости отца. Но пока этот момент не настал.

Она любила Марка, но не давала себе волю. Она ни разу всерьез не сказала ему, что любит, и он частенько укорял ее: «Ты от меня что-то утаиваешь, Жожо».

Беда в том, что она боялась, что чувства захлестнут ее настолько, что она совершит что-то вразрез со своими принципами.

Но Энди был прав. Они с Марком слишком рискуют. Как будто ждут, что их застукают и тогда им не придется самим принимать решение.

А какая жизнь их ждет вдвоем? Где они поселятся? Наверное, придется продать квартиру? Но это бы ничего. Правда, тогда надо будет записаться в спортзал, сейчас-то ей лестница помогает держаться в форме. До определенной степени. Может быть, им придется купить дом в пригороде.

Но это ее больше не страшило. Я готова, поняла она вдруг. Почти. Они с Марком станут вместе ездить на работу, каждую ночь спать в одной постели, каждое утро вместе просыпаться, и не надо будет больше ни от кого скрываться.

И она не боится, что от этого Марк станет ей менее интересен. Бытует мнение, что роман — это только безумный секс, влечение не выдерживает столкновения с повседневной скучной рутиной, но с Марком ей никогда не бывает скучно. Помимо секса, который еще далеко не потерял своей притягательности, они еще много чем занимались вместе. Она готовила ужин, они читали журналы, разгадывали кроссворды, говорили о работе. Не хватало только мягких тапочек. Не далее как в прошлое воскресенье она смеялась:

— Марк, ты посмотри на нас: мы как старички-супруги.

— Это можно устроить.

— Не болтай!

Она вздохнула. Она причинит страдания другим, накличет позор на себя, и все это надо будет пережить. Хорошо еще, что она умеет делать то, чего делать не хочется, но уметь не означает получать удовольствие.

Суббота, вечер, фамильный особняк Уайаттов

Магда распахнула массивную деревянную дверь и что было сил закричала:

— Жожо Харви! Моя красавица! Марина, Мейзи! Скорее сюда! Жожо приехала!

Вокруг Жожо в ее допотопных черных леггинсах, с покачивающимися красными рожками и пристегнутым сзади красным хвостом возник целый рой блондинок, осыпавших ее своей любовью. Даже миссис Уайатт, — «Магнолия, очень приятно», — которая вполне могла сойти за четвертую сестру, была тут как тут:

— Вы настоящая секс-бомба!

— Какая хитроумная идея — явиться в облике беса, — похвалила Магда.

Вот вам подтверждение того, что некоторые люди заслуживают быть богатыми и красивыми, подумала Жожо. Наряды самих сестер были взяты напрокат — а может, и сшиты специально к случаю, — но они дружно восторгались ее гадкими рожками и хвостом так, будто в жизни не видели более великолепного костюма.

Мейзи была в роли Мэрилин Монро в белом платье на тонких лямочках, Марина — в светло-голубом костюме от Шанель с нашитыми на него чучелами малиновок, изображала Типпи Хедрен в хичкоковских «Птицах», а Магда явилась величественной королевой эльфов из «Властелина колец».

— Знаешь, Жожо, смешно, но мне никогда не нравились мои уши. Я их считала чересчур плоскими и острыми и даже хотела сделать пластическую операцию. Теперь вот радуюсь, что не сделала.

Магнолия согласилась.

— Я всегда говорила, никогда не нужно ни от чего отказываться — в конце концов все входит в моду.

Вокруг Жожо хлопотали воспитанные девочки — дочери брата Магды, Михаила. Одна приняла у нее из рук пальто, вторая — подарок и с серьезным видом сообщила, что отнесет его в «комнату для подарков», а третья преподнесла ей коктейль с шампанским.

Торжество было продумано до мелочей, как будто его устраивал профессионал, но все это было делом рук Магды. Она предусмотрела место для отдыха с мягким светом; обеденную зону со шведским столом и мягкими диванами; в большой комнате была установлена стереоаппаратура и барная стойка — это называлось комнатой «для проказ». Стоило вам одолеть половину бокала, как перед вами появлялся поднос с напитками; мягкое кресло оказывалось под вами ровно в тот момент, как в голове мелькала мысль, не приземлиться ли, а стоило вам усомниться в своей привлекательности (ведь больше никто не пришел в самодельном наряде!), как вас одаривали восхищенными взглядами красавцы-мужчины. Все, буквально все взяли себе костюмы напрокат. За первые пять минут Жожо повстречала гориллу, Гэндальфа, Розовую Пантеру, рыцаря в доспехах, юную даму в печали, еще одного Гэндальфа, монашку, Бэтмена, третьего Гэндальфа и двух Марий-Антуанетт, причем обе были мужчины. Даже Энди явился в костюме Супермена, а Бекки в облегающем черном трико и маске изображала Женщину-Кошку.

Потом Жожо увидела Шейну с Брэндоном и облегченно выдохнула. Шейна, тощая, как палка, в коричневом трико «под крокодила», явилась в облике Твигги, а Брэндон, в огромных бесформенных клочьях монтажной пены по всему костюму, представлял собой попкорн.

— Жожо, у нас для тебя есть замечательные кавалеры, просто замечательные, — сказала Магда. — Первый — в костюме Али-Бабы. Куча денег, и действительно милый парень. Лучше не придумаешь. Есть только одна загвоздка, но ты должна обещать, что она тебя не испугает. — Она сжала Жожо руку. — Ради меня, Жожо. Обещаешь?

Жожо, улыбаясь, дала слово. Магду она обожала.

— Никто ему не объяснил, как правильно наложить грим. Но он милейший человек, и, как я уже сказала, денег — куры не клюют. Идем, я тебя представлю.

Она утянула Жожо через весь зал и подвела к мужчине в розовых шелковых шароварах и красном кушаке.

— Жожо, познакомься, это Генри. Я уверена, вы друг другу понравитесь.

Жожо посмотрела на красавца, и от нее потребовалась вся ее воля, чтобы не расхохотаться вслух. Под оранжевым тюрбаном лицо Генри имело такой вид, будто его раскрашивали мастерицы индонезийского батика. Неумело насурьмленные глаза были не лучше.

Магда удалилась, а Генри прокашлялся (после коктейля с текилой) и сказал:

— Прошу меня извинить за мою полосатую физиономию. Я не знал, как правильно наложить этот крем, имитирующий загар, — и вот результат.

— Да ну что вы! Откуда вам это знать, вы же мужчина.

— Теперь, говорят, неделю сходить будет. Жожо сочувственно кивнула.

— На работу показаться стыдно.

— А вы кем работаете?

— Диктором.

Новый прилив смеха — но она опять сдержалась. Чуть не задохнулась, даже кулаки пришлось сжать.

— Новости с фондового рынка, не политические. Но все равно неудобно.

Жожо стала думать, как бы удрать, но Магда ее опередила и появилась с каким-то розовым кроликом.

— Генри, познакомься, это Афина, самая младшая из сестер Гермиона. Я знаю, на тебя можно положиться, позаботься о ней, пожалуйста, а Жожо я вынуждена украсть, как ни грустно прерывать вашу беседу.

Удалившись на приличное расстояние, она шепнула:

— Крем для имитации загара, да?

— Нет…

— Неважно, у нас еще масса симпатичных мужчин. Итак, с кем теперь будем знакомиться?

У Магды был особый дар: она умела к себе расположить.

— Видишь ли, Магда, мне не нужен кавалер, у меня уже есть. Правда, он женат.

— Боже, как здорово! — Она увидела, какое у Жожо лицо. — Не очень здорово, да? Иди сюда, посидим.

Естественно, как раз рядом оказалась кушетка, причем такого размера, что на ней в аккурат разместились Магда и Жожо. Откуда ни возьмись появилась одна из племянниц, Магда велела ей принести бутылку шампанского, которую они и распили, пока Жожо изливала душу.

— И ты думаешь, такой мужчина тебе нужен? — спросила Магда, когда Жожо закончила рассказ.

— Не знаю. Мне так кажется, но разве можно знать наверняка?

— Знаешь, как я определяю, нужен мне мужчина или нет? У него обязательно будет жуткая обувь. Такая, что на людях стыдно показаться. Даже если во всем остальном мужик в порядке — обувь все равно ужасная. Так я и определяю.

— Ах, если бы все было так просто. — Мало того, что проблем выше крыши, так они еще нарастают, как снежный ком, вдруг поняла она. Похоже, им с Марком уже не под силу хранить свои отношения в тайне. Марк уже признался Джиму Свитману. А теперь посмотрите на нее: хоть она и любит Магду, но, если честно, знает ее довольно поверхностно, а вот нате же, все выболтала.

На другой день Жожо стояла у дверей квартиры Бекки и Энди.

Энди открыл на звонок и долго смотрел на Жожо.

— Жожо! Ты уже встала? У тебя здоровье, как у слона. Мы тут едва живы.

— Я уехала, пока еще была в состоянии передвигаться. — Она прошла за ним в дом. — А где Бекки?

— Думаю, с унитазом общается.

— Ты слишком много говоришь! Ну, вот что, — она ткнула в Энди пальцем. — Ты мужчина, ты-то мне и нужен.

— Только не сегодня. Может, в другой раз? Сегодня я не в форме. Черт бы побрал этих Уайаттов.

— На той неделе у Марка день рождения. Что мне ему подарить? Что вам, мужчинам, нравится?

— Нетрадиционный секс с опасными женщинами. Подойдет?

— Это у него и так есть. Что-нибудь еще?

— Запонки?

— Нет, — неожиданно по-русски ответила Жожо.

— Наручники?

— Нет.

— Бумажник?

— Нет.

— Одежду.

— Нет. Все это не подходит — жена увидит. Она же не такая дура.

— В этом я не уверен, — сказал Энди. — Разве не она ест бутерброды с сыром, прекрасно зная, что от них у нее мигрень? Может, нарды?

— Нет.

— Книжку?

Энди пытался острить, но Жожо ухватилась.

— Вот это мысль! Какое-нибудь первое издание. Он обожает Стейнбека. Что, если раздобыть «Гроздья гнева» в первом издании?

В комнату вползла Бекки, с серым лицом и необычно тихая. Она тихонько забралась на кушетку и легла на спину.

— Меня только что стошнило.

— И что ты теперь хочешь? — спросила Жожо. — Медаль?

— Я просто делюсь. Но если ты купишь ему какое-нибудь первое издание, то не сможешь его подписать — жена увидит.

— Ты подслушивала! — возмутился Энди.

— Рвота на слух не влияет.

— Она спрашивала моего совета. Как мужчины. А книгу можно подписать, если он будет держать ее в офисе.

— Дети, перестаньте ссориться! На первом издании я все равно ничего писать не стану.

Бекки ткнула Энди ногой.

— Дай мне что-нибудь от боли.

— Надо сказать «пожалуйста».

— Пожалуйста. Ты только посмотри на меня! — повернулась она к Жожо. — Три часа дня, а я в пижаме. Голова раскалывается, в животе буря, беспричинный страх… Эти девчонки Уайатт знают, как народ развлечь!

— Вечер удался. Марина была так же хороша, как ее костюм.

— А Мейзи в своем белом платье?

— А Магнолия?

— Но Магда… — Они дружно застонали от восторга, а Энди с кухни подхватил, но Жожо традиционно перебила:

— Но — не в сексуальном плане. Энди вернулся с горстью таблеток.

— Между прочим, одних Гэндальфов было пять штук.

— Мне кажется, один был не Гэндальф, а Дамблдор, — уточнила Бекки. — Мужиков вообще была целая орава. Отличный вечер знакомств, особенно для одиноких девиц. — Она повернулась к Жожо. — Ну? Я знаю, ты не одинокая девица, но мужики-то этого не знали! И что? Подвернулся кто-нибудь?

— Можно сказать, да. Медленный танец с одним Гэндальфом, быстрый — с Матушкой-настоятельницей, а потом Освежитель воздуха пригласил меня на ужин.

— Освежитель воздуха? Какой?

— Ну, знаешь эти елочки, которые вешают на зеркало заднего вида?

— Этот? Я думала, он изображает новогоднюю елку. Симпатичный?

— Не разглядела толком. У него одна ветка прямо перед носом висела.

— А я видел, как ты танцуешь с Королем Канутом, — вставил Энди.

Жожо отрицательно покачала головой.

— Видел, видел! Это была ты. Я хоть и пьяный был, а помню, еще подумал, что вы — прекрасная пара.

— Да нет, это я в его рыбацких сетях запуталась. Мы не танцевали, а пытались выпутаться.

Понедельник, утро. Проверка почты

Одно письмо было помечено как личное, и почерк показался Жожо знакомым. Она вскрыла конверт и вынула листок.

— О нет!

«Дорогая Жожо.

Трудно об этом писать, но я решила не возвращаться на работу. Знаю, я обещала тебе, что вернусь. Тогда я так и думала, но я еще представить себе не могла, что так привяжусь к Стелле. Сейчас не могу и помыслить о том, чтобы изо дня в день оставлять ее на чьем-то попечении. Когда у тебя появится малыш, ты поймешь, о чем я говорю.

Я знаю, что Мэнни тебе прекрасно помогает, и надеюсь, мы останемся друзьями.

Нежно тебя любим,

Луиза и Стелла».

Луизу она обожала. Та была ее ближайшей помощницей, большой умницей, ее палочкой-выручалочкой. По крайней мере — пока не свихнулась на почве материнства. Да, хорошей новостью не назовешь. Жожо сразу направилась к Марку.

— Луиза не вернется.

— А-а…

— Ты знал?

— Догадывался. Такое случается.

— А ведь богом клялась, что вернется.

— Не сомневаюсь, в тот момент она и сама так думала.

— Да, мне тоже так кажется, — призналась Жожо.

— Дадим объявление или хочешь Мэнни оставить?

— Мэнни меня устроит, чего уж, он хорошо работает, — нехотя согласилась Жожо. — Просто Луиза мне была подругой. Она, например, знала про нас с тобой. А теперь мне и поговорить-то не с кем. Впрочем, если прижмет, можно рассчитывать на Джима Свитмана, — ехидно добавила она.

Марк ничего не ответил. Он выдержал паузу, и Жожо первой нарушила молчание.

— Послушай-ка, в пятницу ведь у тебя день рождения. — Она решила сменить тему. — Назначаю тебе свидание в восемь часов в моей постели, тебя ждет необыкновенный подарок.

Он снова сделал паузу. Дольше, чем следовало бы.

— Я не смогу, — с сожалением произнес он. — Кэсси что-то затевает.

Жожо взяла себя в руки.

— Все в порядке, Марк, она же твоя жена.

— Как насчет воскресенья?

— Конечно.

После этого она вернулась к себе и объявила Мэнни, что его берут на постоянную должность. От радости тот чуть не расплакался.

— Вы не пожалеете! — восклицал он.

— Я и сейчас не жалею. Давай-ка, соберись. Мне никто не звонил?

— Звонила Джемма Хоган. Спрашивала, не продали ли вы ее книгу.

Жожо округлила глаза. Джеммой Хоган звали ирландку, которая отправляла имейлы своей подруге с подробностями о том, как ее пожилой отец ушел из семьи. Когда Жожо получила эту стопку листов, они еще не были организованы в книгу, но уже были достаточно занятны, чтобы вызвать у нее кое-какой интерес.

Они встретились — и надо сказать, более странной встречи у Жожо не случалось за всю работу в этом бизнесе: к ней всегда приходили авторы, жаждавшие увидеть свой труд напечатанным. Но эта Джемма оказалась не такая, как все, и как только Жожо поняла, что предлагает свои услуги человеку, который не только еще ничего не написал, но и издаваться не хочет, она моментально закруглилась. Она решила, что на этом ее контакты с мисс Хоган можно считать исчерпанными, но спустя пару месяцев та позвонила и сказала, что все-таки пишет книгу, — и без малого через месяц прибыл готовый «продукт».

Он оказался из тех, что Жожо относила к разряду «Ну и что?». Такую книгу с аукциона не продашь, придется предлагать ее издательствам поочередно и тыкаться от одного к другому, пока кто-нибудь не клюнет.

Героиня повествования, Иззи, стоит в центре ничем не примечательной любовной истории, которая затем принимает неожиданный поворот. С первой страницы кажется очевидным, что она заведет роман с вдумчивым и мужественным Эмметом, словно сошедшим с киноэкрана; но она вдруг увлекается тихим симпатичным фармацевтом, у которого покупает успокоительные таблетки для мамули. Мамашина история и вовсе была малоудобоварима. Шестидесяти двух лет от роду, настолько скучная и пассивная, что даже водить не научилась, а к семьдесят пятой странице она уже. руководит собственным бизнесом (импортирует в Ирландию швейцарскую косметику — на пару со своим швейцарским красавчиком).

Все это была полная чушь. В реальной жизни на каждую брошенную жену, завоевывающую титул «Деловой женщины года», приходятся тысячи тех, кому, по понятным причинам, так и не удается оправиться от удара. Интересно, в какую категорию попадет Кэсси, подумала Жожо. Если — если — они с Марком когда-нибудь решатся… Она искренне надеялась, что у Кэсси все сложится по сценарию деловой женщины. Однако, при всех изъянах, книжка вышла смешная, и не исключено, что будет пользоваться спросом. Критика, конечно, ее даже не заметит; подобные книжки — «дамские», как их принято называть — профессионалы считают недостойными своего внимания. Периодически, чтобы другим неповадно было, какую-нибудь такую книжонку выуживают на свет божий и пишут на нее «рецензию» — составленную на самом деле еще до того, как книга прочитана, при этом желчь изливается на автора с омерзительным высокомерием, напоминающим издевательства ку-клукс-клана над связанными чернокожими подростками.

Если бы ее написал мужчина, все, конечно, выглядело бы иначе… Тут бы стали говорить о «мужественной нежности», о «бесстрашном проникновении во внутренний мир и обнаженных эмоциях». И женщины, обычно высмеивающие «дамские романы», стали бы с гордым видом читать их в общественных местах.

А это мысль… Что, если попробовать убедить Джемму Хоган издаться под мужским псевдонимом? Пусть это будет, скажем, Гэри Хоган. Но вряд ли. Подобно многим, Джемма Хоган наверняка жаждет видеть свою фотографию в журналах и имя — в газетных статьях.

Когда Жожо позвонила и сказала, что приняла решение представлять ее и ее книгу, Джемма явно обрадовалась.

— Вы даже не представляете себе, как я рада! Жаль, я сейчас на работе и громко говорить не могу, — призналась она. — Так она вам понравилась?

— Очень. — Во всяком случае, было забавно. — Кстати, название вы уже придумали?