Варвар бесшумно соскользнул с седла.

Крадучись, заскользил он среди высокой травы, почти невидимый в своем темном плаще, с луком наготове. Его вела счастливая звезда: он подошел к камням с северной стороны и потому первым увидел врагов.

В сумерках легко ошибиться, и он чуть не пропустил темную фигуру, словно слившуюся с камнем. Только глаз варвара, с рождения привычный ловить малейшее движение, смог различить черный плащ, шевельнувшийся на сером фоне.

Котар пригнулся еще ниже, так что трава совсем скрыла его, и бесшумным шагом пантеры двинулся вперед. Ни звука не раздавалось в ночи, даже сверчки и те притихли.

Но человек в черном одеянии жреца Пультхума вдруг отделился от камня и вскинул руки. Неведомое создание, со свистом рассекая воздух, помчалось прямо на Котара. Что именно летело на варвара, разглядеть было невозможно, но Котар и не стремился познакомиться с тварью поближе.

Зазвенела тетива. Просвистела красноперая стрела.

Жрец в черном балахоне хрипло вскрикнул, схватился руками за горло и упал. Стрела попала ему под самый кадык.

Не долетев до варвара каких-то пяти футов, таинственное существо исчезло в ослепительной огненной вспышке. Котар изумленно помотал головой. Что убило эту тварь? Сам Котар не мог этого сделать. Может, колдун? Но кто же уничтожает оружие, когда оно почти поразило цель? Или тварь не могла существовать после смерти своего создателя?

Останки колдовского существа еще догорали, и Котар, не удержавшись, подошел посмотреть. Ничего колдовского не было в этой твари. Обычная веревка, связывающая два тяжелых круглых камня. Это было боло, и хотя раньше Котар никогда не видел его, он знал, что многие охотники на оленей из Гвин Каэра пользуются этим оружием Котару почудилось что-то в догорающем пламени, он склонился ниже…

– Это я остановила боло, Котар! Для тебя у меня припасена другая смерть!

Лицо рыжей ведьмы плясало в огне.

– Твои убийцы в трактире промахнулись, Лора.

– Они были посланы не убить, а напугать! Я хотела, чтобы ты избавился от девчонки – и получилось по-моему. Там, куда ты идешь, для тебя припасли вдоволь девушек!

От улыбки Лори пот выступил на спине варвара. Но вот ведьма исчезла.

Котар распрямился. Ветер распушил ему волосы, в лицо пахнуло холодом. Как бы там ни было, следовало проверить, не прячутся ли за камнями более осторожные друзья убитого жреца. Варвар пошел дальше, но уже почти не таясь. Если Лори хранит его так неотступно, вряд ли до него долетит другой колдовской снаряд, оживленный черным колдовством. Лори берегла Котара для себя, так что пока можно не беспокоиться.

Жрец лежал мертвый, как камни вокруг. Больше среди «пальцев великана» никого не оказалось.

Котар нагнулся, чтобы выдернуть стрелу – драгоценным оружием не следовало разбрасываться, – и вдруг замер, осененный прекрасной мыслью. Обтерев стрелу о свой плащ, он принялся стаскивать с мертвеца его одеяние, оказавшееся не сплошь черным, а черно-красным. Эти два цвета почти сливались в темноте, но зато хорошо были видны в свете костра и факелов.

Одевшись, воин поймал лошадей и, по-прежнему соблюдая осторожность, отправился к разрушенному храму.

Красный колдовской свет полыхал среди развалин. Ветер далеко разносил голоса хора. Жрецы темного бога начинали праздник. Когда красный свет сменился кромешной тьмой, Котар спешился и пробрался к одной из двух колонн, чудом уцелевших в храме. Когда-то их венчала арка, украшавшая вход, но теперь они вздымались гигантскими часовыми по обе стороны широкой лестницы.

Варвару пришлось пересечь широкий двор, некогда отделявший храм от хозяйственных построек. Залитые звездным светом плиты, хранившие следы множества ног, искрошились и почернели от времени, сквозь щели в них прорастала трава. Котар бесшумно пробежал по ним: тысяча первый паломник, а сколько их уже было…

Пробираясь вдоль стены, Котар заглянул в оконный проем, из которого лился свет – живой свет огня. Сотни факелов освещали пышное собрание поклонников Пультхума.

– Тсс!.. – послышалось в темноте. – Альдред! Сюда!

Котар обернулся на голос. Темная фигура в таком же плаще, как и у него, вышла на свет. Под большим капюшоном Котар разглядел землисто-смуглое лицо.

– Ну, убил ты вар… Эй! Ты не Альдред!..

Но не успел жрец закричать в полный голос или позвать на помощь, как стальные руки варвара сомкнулись на его тощей шее. Что-то хрустнуло, незнакомец обмяк и мешком свалился на каменные плиты, когда Котар отпустил его. Отбросив черный на красной подкладке капюшон, варвар присвистнул:

– Во имя всех богов! Ишраэль!

Невнятный хрип вырвался из горла торговца краденым. Котар поднял его в воздух и затряс, чтобы тот побыстрее пришел в себя. Все еще сжимая предателю горло, но так, чтобы случайно не придушить окончательно, Котар потребовал:

– Говори!

– Я-агх… – выдохнул Ишраэль, – я думал, ты уже мертв! Я обогнал тебя, скакал во весь опор… Надеюсь, темный бог приберет теперь вас обоих!..

Равнодушно глянув на эту крысу, Котар лишь чуть сильнее сжал пальцы – так что большой сошелся с указательным. Ишраэль что-то булькнул и затих. Язык вывалился из полуоткрытого рта помощника купца. Он был мертв.

Оттащив тело подальше от света, льющегося из окон, Котар продолжил обход храма. Ему было видно все действо как на ладони.

На большом плоском алтаре, некогда посвященном Мизрану Жизнеподателю, а теперь оскверненном черными таинствами, лежала девушка. Ее нагое тело обвивали тонкие золотые цепочки, охватывая драгоценными змейками лодыжки, запястья и шею. Они были непрочными, но зато их было много, и даже сильные руки варвара не смогли бы порвать разом их все. Перед алтарем, преклонив колени, стояли мужчины и женщины, не менее пятидесяти человек. Головы их были опущены, голоса звучали глухо и монотонно. Позади алтаря, одетый в такой же, как у Котара, черно-красный балахон, стоял жрец. На высоко поднятых ладонях его покоился серебряный кубок. Остро отточенная коса с золотой рукоятью, оплетенной белой веревкой, висела у него на поясе.

Котар вгляделся в тело, распростертое на алтаре. Неужели это Малха?

Два года назад он видел в доме Пэш Маха девочку-подростка, только начинающую взрослеть, немного угловатую и неловкую. Теперь же он видел женщину. Прекрасную женщину с тонкой талией, крепкими грудями и округлыми бедрами.

Похоже, ее одурманили каким-то зельем, потому что она лежала тихо, откинув назад голову и даже не пытаясь сопротивляться.

Широко открытыми глазами следила она за тем, как жрец наклоняет над ней чашу и черная вязкая жидкость капает ей на грудь – сначала на один розовый сосок, затем на второй. Но едва капли коснулись ее кожи, Малха закричала, выгибаясь всем телом, словно ее жгли раскаленным железом. Золотые цепочки натянулись, но держали крепко.

Молящиеся разом подняли головы. Пение их стало громче, яростнее, они словно подхватывали крики несчастной девушки.

– Твоею кровью мечу ее, – нараспев, прикрыв в трансе глаза, выговаривал жрец. – Твоею кровью предаю ее Тебе, Владыка Мрака!

– Тебе, великий Владыка! – подхватывал хор.

– Явись нам, прими посвященный Тебе дар! – сказал жрец, и еще одна капля упала на грудь девушки. Та корчилась, извивалась, напрягая все мышцы, и кричала так, что содрогались камни.

– Яви милость Твою молящим Тебя…

Поглощенные зрелищем медленной агонии, собравшиеся не заметили темной тени, скользнувшей в их ряды. Раскачиваясь вместе со всеми, Котар украдкой огляделся. Здесь не было ни одного воина, только толстые торговцы и зажиточные горожане. Зато женщины оказались как на подбор – молодые, с роскошными свежими телами, умащенными большим количеством благовоний. Похоже, дело кончится оргией, подумал Котар, глядя, как разгораются глаза, у мужчин – да и у женщин – при виде тела девушки, извивающейся на алтаре.

Еще одна капля. Новый душераздирающий вопль.

Послышался шорох ткани, и шерстяные бесформенные плащи полетели на пол, сброшенные нетерпеливыми руками. Котар напрягся. Этого он предвидеть не мог. Под грубой шерстью у адептов Пультхума не было ничего, только голые тела – и у мужчин, и у женщин.

Котар не любил иметь дело с демонами. Ни с ними, ни с теми, кого время от времени охватывает исступленное желание вытащить на свет древние силу, что обитают во тьме за пределами этого мира. Не жаловал он колдунов и всяческих магов, вызывающих силы, о которой сами они имели весьма смутное представление, и взывающих к преисподней, в то же время не веря в ее существование.

Варвар знал, что поклонники темных богов вкладывают в повальное совокупление всех взывающих к Повелителю Тьмы особое, мистическое значение. И Котар был готов спорить на что угодно, что не ради мистического ритуала явились сюда изнеженные торговцы. Тихий свет домашнего очага наскучил им, жены надоели, однообразие серых дней приелось. Не зря были с ними эти красотки, явно искушенные в искусстве любовных утех. С одной стороны, когда все эти распалившиеся горожане займутся любовью, мелькнуло в голове у Котара, мало кто обратит на него внимание. Но, с другой стороны, теперь-то ему не спрятаться, у него под плащом есть одежда.

Значит, надо было действовать без промедления.

Единственную угрозу представляли здесь жрец с золотой косой и два его помощника, безмолвными изваяниями застывшие за спиной жреца. Котар расправил плечи, сбросил плащ и шагнул вперед.

Почувствовав, что течение ритуала нарушено, высокий жрец опустил голову и открыл глаза.

Котар увидел, как в паническом ужасе расширяются его зрачки. Нагие участники церемонии вскочили на ноги, забыв об обуревавшем их желании. На фоне их обнаженных тел могучая фигура варвара, затянутая в стальную кольчугу, выглядела особенно внушительно.

– Святотатство! – вскричал жрец.

Он занес кубок над головой, собираясь швырнуть его в нарушителя священного действа.

Варвар прыгнул вперед. Концом лука он поддел чашу, выбив ее из рук ошеломленного жреца. Темная жидкость выплеснулась, потекла у того по лицу и груди. Черно-красное одеяние задымилось, жрец пронзительно завизжал, словно недорезанный поросенок на заднем дворе харчевни.

Двое младших жрецов кинулись к Котару, выхватывая из-за поясов свои косы. Изрыгнув страшное ругательство, варвар вскочил на алтарь, размахивая тяжелым луком. Одному жрецу он угодил по лицу, выбив зубы, другому – в живот.

Вопль благоговейного ужаса, вырвавшийся разом у пятидесяти людей, заставил его обернуться.

Позади алтаря разрасталось облако клубящейся тьмы.

Котар, похолодев, не спуская с него глаз, отшвырнул лук и потянулся за Ледяным Огнем.

Красные горящие глаза уставились прямо в лицо святотатцу, посмевшему прервать великое таинство жертвоприношения. Котар едва дышал, с трудом ощущая, как бешено колотится его сердце.

Гневный взгляд божества на какое-то мгновение сковал его по рукам и ногам.

Но темная дымка, не успев обрести форму, начала расползаться, горящие глаза угасли, а затем и вовсе пропали. Порыв ветра окончательно разметал черные клочья. Обряд был прерван в самом начале, и Пультхум не смог выйти в этот мир из своей первозданной тьмы.

Котар пришел в себя как раз вовремя, чтобы увидеть, что один из младших жрецов уже занес над ним свою косу. Опомнившись, варвар взмахнул мечом, целя острие в горло нападающему.

Хлынула кровь, колдун выпустил из рук косу и замертво повалился на каменный пол.

Варвар развернулся так резко, что капли крови с клинка полетели во все стороны. Толпа обнаженных тел в страхе отшатнулась. Даже если бы у них было при себе оружие, вряд ли они осмелились бы выступить против этого светловолосого гиганта, который с львиным рычанием размахивал над головой огромным двуручным мечом.

– Назад! – закричал Котар. – Не то все отправитесь вслед за жрецами к своему Пультхуму! Эта девчонка – моя!

Подхватив с пола плащи, перепуганные заклинатели демонов поспешили скрыться, то и дело оглядываясь на варвара с мечом и девушку на алтаре, которую он назвал своей. Котар мрачно следил за тем, как они расходятся. Вскоре, кроме него и Малхи, в храме не осталось никого. Мертвые были не в счет.

Пошарив на поясе старшего жреца, Котар нашел маленький золотой ключик. Им он отпер замки, крепящие цепи алтаря. Малха тихо стонала от любого прикосновения к ее стертым ногам и рукам.

– Бедная крошка, – сказал варвар, наклоняясь, чтобы взять девушку на руки.

И тогда красавица открыла глаза, чуть раскосые и зеленые, как у кошки.

Котар отпрянул от нее, как от змеи. Глаза девушки странно сверкали, отчего ее лицо показалось варвару вдруг злобным и хитрым. У Малхи был совсем другой взгляд!

Но все же… все же это была она.

– Приветствую тебя, варвар, – услышал он низкий грудной голос. – И благодарю за спасение.

– Кто ты? – растерянно прошептал он. Девушка пожала плечами, по-прежнему лежа на алтаре и не делая попыток подняться.

– Какая разница? Но если тебе нужно имя, зови меня Малхой.

– Но ты – не она!

Злой смех красавицы зазвенел, как серебряный колокольчик.

– Ты прав, не она. Перед тобой только ее плоть, а дух ее скитается где-то в унылых равнинах Ниффергейма. О, какой взгляд! Ты знаешь о Ниффергейме, не так ли?

Ниффергеймом северяне называли безрадостный край, где души, исторгнутые из своих тел, обречены вечно скитаться в ледяных пустынях. Если душе не удавалось быстро вернуться в тело, она оставалась в этом краю навсегда.

– Я вижу, знаешь, – усмехнулась девушка и протянула Котару изящную руку. – Помоги мне.

Почти не сознавая, что делает, Котар подал этому странному созданию свою загорелую руку, иссеченную белыми полосками многочисленных шрамов. Таинственное создание едва коснулось ладони воина маленькими белыми пальчиками. Варвар словно заново увидел знакомое – и в то же время чужое – лицо молодой женщины. Мягкие детские черты остались мягкими и детскими, но резче выделялись скулы, злее смотрели глаза и насмешливо изгибались чуть припухлые губы. У настоящей Малхи не могло быть такого выражения лица.

И тело!

Оно тоже изменилось, стоило красавице открыть глаза. Все, что еще оставалось в нем от угловатого подростка, исчезло. Теперь это было тело зрелой женщины, с длинными сильными ногами, полной грудью, со скульптурно вылепленными формами. В этом теле не было ничего от юной, немного наивной девственности, скорее наоборот. Малха нравилась Котару больше, чем эта ведьма, изящно усевшаяся на край алтаря.

– Кто ты? – повторил он, но на этот раз гораздо громче.

– Арима. То, что вы называете суккубом.

Котар озадаченно нахмурился, и девушка насмешливо улыбнулась.

– Ты гадаешь, что может делать суккуб на жертвоприношении Пультхуму? Меня попросили побыть здесь и даже обещали награду, если все пройдет так, как задумано.

– Какую награду?

– Тело маленькой Малхи.

– Кто попросил тебя? – Котар чувствовал, как растет в нем желание ударить ее прямо по ехидно улыбающемуся лицу.

Вместо ответа Арима грациозно спрыгнула с алтаря и закружилась по храму. Новое тело явно нравилось ей, она то и дело оглядывалась на своего спасителя, проверяя, какое производит впечатление. И, как ни был Котар зол, он не мог не признать, что этот демон в женском обличье был самим совершенством. Нагота Аримы притягивала взгляд, хотелось смотреть на нее еще и еще.

– Кто? – повторил он, стараясь, чтобы голос его звучал сурово.

– Лори, рыжая ведьма! – задорно воскликнула девушка, подбегая к варвару и обвивая гибкими руками его шею. Не успел Котар опомниться, как ее губы жадно впились в его, и, несмотря на завидное самообладание, варвар едва удержался, чтобы не ответить на поцелуй.

Он схватил девушку за руки, намереваясь оттолкнуть, но обнаружил вдруг, что гораздо больше ему хотелось прижать ее к себе еще крепче.

– Ну, что теперь надо этой рыжей? – грубо спросил он.

– Свободы, Котар! – Арима изогнулась в его руках, откинувшись назад. Глаза ее горели двумя изумрудами. – И ты – тот человек, который освободит ее.

– Я? – расхохотался он. – Вы обе напрасно тратите время.

– В самом деле? А как же маленькая Малха, прозябающая в Ниффергейме? Неужели ты допустишь, чтобы ее бедная душа навечно осталась в той серой долине?

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он хрипло.

– Когда ты освободишь рыжую ведьму, я вернусь в свой призрачный край, а Малха получит обратно свое драгоценное тело. Это же так просто, варвар. А теперь, ради десяти глаз Бельтира, раздобудь мне какую-нибудь одежду. Здесь холодно!

Она еще теснее прижалась к груди варвара. Глаза ее смотрели лукаво и кокетливо.

– Обычно я не чувствую таких неудобных вещей, как жара или холод, но теперь я такая же, как ты. Когда я вселяюсь в живое тело, я чувствую все, что чувствует оно. – Она снова заглянула в глаза Котара и добавила: – Благодаря Лори.

Котар в ответ только что-то прорычал. Высвободившись из ее объятий, он шагнул к старшему жрецу и стащил с него черно-красную шелковую мантию, а потом бросил Ариме.

– Возьми. Думаю, этого тебе будет достаточно.

Запахнув шелковый балахон, она вытянула вперед босую ножку и, склонив голову набок, невинно проворковала:

– А как же мои бедные лапки?

Один из младших жрецов был совсем еще мальчиком, и его нога оказалась почти такой же маленькой, как у Аримы. Расшнуровав и сняв с него одну сандалию, Котар протянул ее женщине. Та не шелохнулась, глядя на варвара с улыбкой, которая ясно говорила: «Если я захочу, этот огромный варвар с волосами как жидкое золото станет моим рабом».

– Примерь, – приказал ей Котар.

Присев на алтарь, девушка надела сандалию. Обувь пришлась ей почти впору. Котар стал снимать с трупа вторую.

– Ты знаешь, – протянула Арима, – кажется, я начинаю завидовать рыжей ведьме. Ты забавен, когда злишься, – как же ты должен быть великолепен, когда впадаешь в безумную ярость!

Котар обернулся. Суккуб затягивала шнуровку, изогнувшись так грациозно, что в варваре снова проснулось желание. Это разозлило его, и, стащив с юноши вторую сандалию, он почти запустил ею в насмешницу, заставив ее испуганно вздрогнуть.

– Я не собираюсь потакать дурацким женским капризам – ни твоим, ни Лори, ни чьим-либо другим! – прорычал он.

– Глупый мужчина, – нежно улыбнулось чудовище. – Ты еще научишься…

Стиснув зубы, смотрел на нее Котар, и только мысль, что он может случайно прибить ее насмерть, удержала его от удара. Какой силой обладал этот демон, скрывшийся под маской нежного женского тела? Она была прекрасна, и, что хуже всего, прекрасна именно теми чертами, которых не было в Малхе. Перед ним было совершенство зла. Ветер шевелил ее длинные золотые волосы, свет факелов отражался в злых зеленых глазах.

Котару пришлось собрать всю свою волю, чтобы не схватить Ариму и не зацеловать до смерти. Ты всего лишь глупый мужчина, сказал он себе, а она – не просто прекрасная женщина, но еще и исчадие ада.

– Вот видишь, – тихо сказала она, словно прочтя его мысли.

Встряхнувшись, Котар подобрал лук и молча направился к оставленным за развалинами стен лошадям. Девушка пошла за ним следом, так что тихий шорох ее шагов казался лишь эхом его почти бесшумной поступи.

Распутав стремена, он показал ей, как ставить ногу, и подсадил в седло белой кобылы. Котар вздрогнул, когда ее маленькая ручка скользнула по его плечу.

– Пока я с тобой, ты можешь не опасаться ловушек Лори, – тихо сказала Арима. – Я твоя защита. А теперь – в Комморел!

«Что мне еще остается», – сердито подумал Котар, вскакивая в седло.