— Это ваши домыслы, Фарис. Позвольте напомнить вам, что участие Хальтона в мятеже — дело прошлое. Проблема давно уже решена. Он детально рассказал нам о планах Уотерса и Уэстерленда. Его помиловала Алиса, а не я. Предоставьте доказательства или прекратите свои обвинения.

Кассабиан тут же вытащил и положил на стол сводку донесений разведки и начал читать ровным и бесцветным голосом:

— Донесение первое. Хальтон Хенри подтвердил клятву верности Алисе Кэн, но отрицал это в частном письме корейскому министру. Оригинал письма у меня. Донесение второе. Хенри поддерживал связь с Ы То Мэном. И здесь же доказательство, что Хенри с момента освобождения был в постоянном контакте с финансистом. В свою очередь доказано, что Ы беседовал с Окубо, бароном Харуми и даже с камергером Императорского Двора. Доказано, что он собирается связаться также с Центральной Землей. Из этого следует, что, выйдя на свободу, Хенри сюеминутно пытался заручиться поддержкой Ямато для того, чтобы его сестра могла еще раз попытаться захватить президентство.

Лаббэк казался полностью уничтоженным. Он собрал листки и молча протянул их Кассабиану. Он был потрясен точностью сведений разведки Кассабиана. Как он узнал о беременности Ребы? Что за шпиона он держит в доме Хенри? Уж не состоит ли он во фракции Ле Грана?..

Лаббэк подозвал Дзиро Ито, сидевшего все время в стороне, и что-то шепнул ему. Кассабиан проводил взглядом уходящего ниндзя. Они остались одни.

— Должен признаться, что все это для меня большой сюрприз.

Кассабиан пожал плечами.

— Да, я действительно хотел выполнить просьбу Райнера, потому что мой внук должен иметь отца. Но также правда и то, что Президент простила Хальтона Хенри. Я видел в нем противника Отиса Ле Грана. Хальтон всей душой ненавидит его за предательство. Я рассудил, что если Ле Гран продолжит свои нападки на Хальтона, тот станет политическим трупом.

Кассабиан поднялся и подошел к окну.

— Давайте разберемся — это слишком важно для будущего Американо. Вы стали вице-президентом, поскольку заключили мир с Ямато. Но у вас есть и другие планы. Вы хотите сохранить этот мир во что бы то ни стало. Вы также намерены контролировать действия Отиса Ле Грана и в конце концов обуздать его. Вы хотите, чтобы ваша дочь вышла замуж за Курта Райнера, и чтобы отца ее ребенка убил какой-нибудь ублюдок.

Лаббэк оперся ладонью о стол.

— А вы, мистер Кассабиан? Каковы ваши стремления?

Кассабиан отвернулся, пряча улыбку.

— Я хочу, чтобы Президент вышла замуж за китайского принца. Это поддержит и защитит корейских повстанцев. Возникнет китайско-американский союз против Ямато, а Корея превратится в защитный буфер. Я хочу, чтобы Хенри понес наказание, а Окубо выслали из Американо. Я хочу, чтобы капитан Стрейкер был освобожден — из личных соображений. Полагаю, что мы можем договориться, и каждый из нас получит то, что хочет.

Лаббэк твердо взглянул на Кассабиана.

— Нет! Вы хотите, чтобы Президент вышла замуж, но тогда войска Китая сокрушат Корею. Вы хотите, чтобы голову Хенри принесли на блюде Отису Ле Грану. Вы хотите, чтобы Окубо вышвырнули, а наши отношения с Ямато испортились. Наконец, вы хотите, чтобы Эллиса Стрейкера освободили и он уничтожил Райнера, которого презираете вы, и которого также презирает Ле Гран.

Кассабиан улыбнулся.

— Мы оба не дураки, Конрой. Итак, будем откровенны. Возьмем китайский брак. Вы уже согласились с ним в принципе. Вы сказали, что не отвергаете его, но не будете и помогать мне. — Кассабиан отвернулся от окна. — Однако, несмотря на наши разногласия, мы, тем не менее, в чем-то сходимся. Мы оба видим перспективу в браке Президента. Одного лишь слуха о нем достаточно, чтобы связать руки Ямато, а пока они связаны, не может быть и речи ни о какой войне. Таким образом, столь необходимый вам мир будет сохранен.

— А Ле Гран?

Кассабиан заговорщически улыбнулся.

— В данный момент вы можете шантажировать его тем контрактом, который он опрометчиво подписал с Хальтоном Хенри. Вы спрашиваете себя, что произойдет, если Хальтон Хенри понесет наказание? Как удержать тогда Отиса Ле Грана от угроз в ваш адрес? Я отвечу вам: смерти Хальтона Хенри, вашей молчаливой оппозиции браку Президента и освобождения Эллиса Стрейкера будет достаточно, чтобы Ле Гран оставил попытки сместить вас.

— Стрейкер умрет! Он помогал распространять ненавистнические воззвания Центральной Власти против Алисы! Он должен умереть ради моей дочери!

— Нет! Без его освобождения я не дам вам никаких гарантий относительно Ле Грана. На следующий день после казни Стрейкера Хенри арестуют. Я обещаю вам, что у него найдется достаточно доказательств, чтобы впутать в свои преступления и Курта Райнера. Но вы можете купить у меня эти доказательства, с ними вам будет легче управлять Куртом. Цена низкая — свобода Эллиса Стрейкера.

В уголках губ Лаббэка показалась слюна. Он взорвался, потому что его планы рушились.

— Но зачем он вам нужен, черт бы его побрал?!

— Я найду ему применение.

— Какое применение?

В этот момент появился Дзиро Ито в сопровождении вооруженной охраны. Они притащили какого-то человека, которого Ито вытолкнул на середину комнаты.

— Вот этот человек, сэр.

Заключенный дрожал от страха. Кассабиан видел, что он был когда-то высоким и сильным мужчиной. Но теперь, после применения зонда, он сутулился и едва держался на ногах. Жалкий, отталкивающий вид заключенного заставил Кассабиана отвернуться.

— Кто это? — спросил он с отвращением.

— Говори! Назови конгрессмену свое имя! — приказал Ито.

— Три-два-один-четыре-пять-ноль-Инграм.

Лаббэк нетерпеливо посмотрел на заключенного, затем его взгляд встретился со взглядом Кассабиана.

— Этот человек будет свидетельствовать о целом ряде преступлений, которые намеревался совершить Эллис Стрейкер. Он информировал нас о том, что Стрейкер имел незаконные связи с космическими пиратами под предводительством Ким Вон Чуна, чтобы вредить кораблям Ямато в Корейской цепи.

Кассабиан снисходительно посмотрел на Лаббэка.

— Очень жаль, Конрой, что до вас не дошел смысл сделок Эллиса с Ким Вон Чуном. Цель их состоит в том, чтобы высадить войско и захватить корейский порт Пусан, как только Харуми начнет вторжение в Американо.

Лаббэк исполнился гнева.

— У него имелись собственные замыслы по поводу внешней политики Американо. Я не мог позволить ему их осуществить!

Инграм начал кашлять и отхаркиваться.

— Почему бы вам не отпустить этого Инграма? — спросил Кассабиан с отвращением.

— Мы держим его в тюрьме только для того, чтобы сохранить ему жизнь. Но он много знает о преступлениях вашего подзащитного. Инграм утверждает, что был свидетелем того, как Стрейкер привез в Американо Ы То Мэна с воззваниями Центральной Власти. Этого одного достаточно, чтобы заморозить Стрейкера как злостного предателя!

— Только дурак отказывается принимать меры предосторожности, — неожиданно рассердился Кассабиан. — Негодяев можно найти в любой точке Освоенного Космоса. Среди них многие добиваются политической власти, а кое-кому иногда достается блестящий приз. Эллис Стрейкер привез Ы То Мэна в Американо по моему приказу. В этом нет никакого преступного намерения против Президента. Ведь не Эллис же составил воззвания против Алисы Кэн, а судьи и монахи с Центральной Земли. Я не преследовал никаких антиправительственных целей, распорядившись доставить сюда Ы То Мэна. Я лишь хотел усилить охрану Президента. Я хотел, чтобы тайные сторонники Ямато, которых в Американо множество, обнаружили себя и свою истинную позицию. Я также хотел, чтобы каждому стали ясны реальные намерения Муцухито. Ы со своими связями и опытом великолепно подходил для этой миссии. Эллис Стрейкер — не предатель. Он должен быть освобожден.

Лаббэк незаметно наблюдал за лицом Кассабиана. Деятельность Кассабиана как чрезвычайного посла на Пекине не прекращались почти целый год. Но не наведывался ли он в Американо со времени ареста Стрейкера? Насколько близко был связан Кассабиан с торговой элитой Линкольна? Не обедал ли он с братьями Хавкен, помогая им в их грязных делишках?

Возможно, он убеждал всех в непосредственной выгоде войны с Ямато. Это может быть весомым аргументом, но не раньше, чем через десять лет. Конечно, время еще не пришло. Американо должен сохранить мир, развивать торговлю и военное производство, набирать силы для борьбы с диктатурой императора. Выступить сейчас — наполовину подготовленными — значит обречь себя на поражение с самыми ужасными последствиями.

Обстановка менялась очень медленно. Американо постепенно вставал на ноги, и люди совсем недавно увидели новые горизонты. Пока народ устраивал свою жизнь, кое-кто не ограничивался пределами сектора. Отис Ле Гран обожал вмешиваться в чужие войны, Кассабиан защищал корейцев, проклятый Рамакришна забивал голову Президента фантастическими идеями о расширении границ Американо в неосвоенном космосе. Затем еще Джос Хавкен со своими личными претензиями к Ямато. А теперь этот Стрейкер…

Лаббэк рассвирепел, когда вспомнил о том, как его оскорбили. Он проклял тот день, когда ввел Стрейкера в свой дом. Дерзость этого человека ужасала его. Преступление за преступлением! Он пришел, чтобы подраться с Райнером. Затем он имел наглость лечь с Ребой и сделать ей ребенка. Внук, зачатый в тюремной камере Лагеря Расплаты. Какой позор!

А что он сотворил с Окубо! Этот сукин сын Стрейкер бесстыдно выманил у посла миллион кредитов и снарядил межпланетный пиратский корабль. На этом корабле его друг-заговорщик Джон Уюку вылетел из Харрисбурга — без паспорта, без разрешения — и теперь мародерствует в Зоне. Стрейкер привез Ы То Мэна и замышлял вторжение в одну из корейских систем. Чего еще ждать от этого человека, если отпустить его в Освоенный Космос?

— Нет! — вскричал Лаббэк. — Я не могу освободить его. Он слишком опасен.

Кассабиан наклонился вперед.

— Вы хотите избавиться от него, не правда ли?

— Я уже от него избавился.

— Но если он поклянется, что никогда больше не увидит вашу дочь и Курта Райнера, если он поклянется не причинять им вреда и ни словом не обмолвится о ребенке?

Лаббэк заколебался. Он ущипнул себя за переносицу и поднял глаза.

— А его можно убедить во всем этом?

— Конечно.

— И можно верить его обещаниям?

— Да.

— Я полагаю, у него всегда есть шанс погибнуть — при катастрофе корабля, будь он проклят!

— Этого я не могу вам обещать.

— Ха!

Лаббэк почти минуту наблюдал за Инграмом, который сидел с широко раскрытыми глазами и дрожал. Вице-президент понял, что Кассабиан припер его к стенке, и ему не удастся больше удерживать Стрейкера. Он должен либо отдать его под суд, либо отпустить. Если он освободит Стрейкера, тот будет всю жизнь тайно преследовать Ребу, несмотря на все свои обещания, — в этом Лаббэк был уверен. А за пределами Американо Стрейкер представлял опасность. «Только святые выбирают между добром и злом, — часто говорил он себе. — А мудрец из двух зол выбирает меньшее. Можно ли доверять Кассабиану? Что ему нужно от Стрейкера? Неужели Фарис не понимает, что, как только Стрейкер окажется на свободе, он отправится на Садо с безумным планом выкупить своего брата?»

С Инграмом случился очередной припадок. Лаббэк указал на него, говоря Ито:

— Дайте ему несколько кредитов и отпустите.

Дзиро Ито выгнал жалкого узника из комнаты, отдав приказ лающим голосом. Дверь захлопнулась, и Лаббэк предложил Кассабиану стакан красного вина, чтобы скрепить сделку. Тот с удовольствием принял предложение.

— И все-таки скажите мне: почему вы защищаете Стрейкера? Я не верю, что он знает о вас что-нибудь лишнее, и вы боитесь разоблачения. И я не верю, что он — новогодний подарок Ле Грану. — Лаббэк тяжело оперся о стол.

Кассабиан сделал осторожный глоток и поднял взгляд на Конроя.

— По крайней мере, ваша семья пополнится первым внуком, — мягко возразил Фарис. — У него обнаружится огромный пси-талант, и когда-нибудь, возможно, он станет Президентом. — Кассабиан с улыбкой посмотрел на Лаббэка.

— Не будем загадывать так далеко, Фарис. Но вы… Что собираетесь делать вы? Может, вы готовите еще один пакт с Китаем, или вас устроит новое восстание?

— Я верен Президенту.

— А завтра?

— Трудно строить планы на далекое будущее. Но у меня есть одна идея, — проговорил Кассабиан глубоким басом, словно гуру в трансе, — это касается Хайнани.

Сражение в Хайнани произошло три месяца назад, и Кассабиан узнал о нем через несколько дней. Согласно донесениям разведки, колоссальный по своей численности флот, состоящий из двухсот семидесяти китайских кораблей под командованием адмирала Лю Тесяня, встретился в системе Чжаньцзян с объединенным войском Ямато, Славянской Федерации и Центральной Земли. Сводный брат японского императора, незаконнорожденный принц Сэкигахава, командовал союзническим флотом. Его поддерживали сотни кораблей с тысячами самураев на борту, которых сопровождали шесть гигантских шарообразных кораблей, на борту каждого из которых находилось по пятьдесят лазерных установок.

Принц Сэкигахава с невероятной свирепостью напал на флот Небесного адмирала. Он знал, что его возможное поражение отдаст китайцам целый квадрант Хайнани. Если погибнет мощный флот Ямато, вдова бросит свои орды против императора. В титаническом сражении китайский адмирал стал первоочередной мишенью. Самураи, словно мотыльки, облепили корпус его корабля. От противопехотного оружия погибли тысячи самураев, но оставшиеся в живых с мезоновыми кинжалами в руках все-таки расчистили себе дорогу. Ярд за ярдом, отсек за отсеком пробивались они в глубь корабля, пока не добрались до капитанского мостика.

Адмирал Лю погиб в рукопашной. Принц Сэкигахава приказал поднять его отрезанную голову перед лучами транслятора. Это картина, переданная по всем китайским мониторам, решила исход битвы. Пятьдесят тысяч человек оказалось в плену. Только сорока китайским кораблям удалось спастись — остальные были уничтожены или захвачены. Рискованное предприятие принца Сэкигахавы увенчалось успехом.

— Хайнань, — повторил Кассабиан. — В этой победе император укрепил свой сектор. Сколько еще пройдет времени, прежде чем вся мощь Ямато обрушится на нас?