ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Дзиро Ито прибыл в Линкольн днем и направился прямо в Белый дом. Он привез срочное сообщение для Лаббэка. Ито быстро шел по коридору, не обращая внимания на охрану, пытавшуюся его остановить. Дзиро Ито отыскал Лаббэка на заседании пленарной сессии Комитета. Он вошел в комнату, отделанную дубом и мрамором. Лаббэк, Николай Белков, Рейч Садлер и Эрлз сидели по одну сторону стола. Напротив расположились Дэвен Зенц, Ле Гран и его сторонники. Лаббэк успокоил охрану и взглянул в каменное лицо Дзиро Ито. «Срочные новости, — подумал государственный секретарь, — и наверняка плохие». Ито коротко кивнул.

— Господин секретарь, сообщение с Дакоты. Люди генерала Уотерса в форте Несби отказались выполнять присягу.

— Когда?

— Три дня назад, четырнадцатого ноября. Их возглавляют генерал Калросс и около сотни офицеров.

— Это означает начало новой гражданской войны, — проговорил Лаббэк деревянным голосом.

Лаббэк знал: молодые офицеры не могли простить Алисе Кэн, что она лишила их всякой политической значимости. Теперь они хотели отомстить ей за потерянный престиж. Армия мятежников должна значительно вырасти по пути к Либерти.

— Уже готовятся части для захвата Нью-Йорка, — продолжал Дзиро Ито. — По всей границе людей призывают в армию. Порт Фриско Калифорнии-2 захвачен.

— Люсию нужно немедленно арестовать, — озабоченно проговорил Зенц. — Прикажите гвардии заняться этим немедленно.

— А как обеспечить безопасность Президента? — спросил Ле Гран.

— Мы займемся этим. — Пальцы Лаббэка забегали по клавиатуре компьютера. — Район Колумбии — самое безопасное место для Президента. В населении столицы мы можем быть уверены по крайней мере на девяносто процентов.

— Вы полагаете, что восстание распространится и на Либерти? — спросил ошеломленный Садлер.

— Я не поручусь за своих людей, — проговорила генерал Эрлз, потирая руки от волнения. — Шестьдесят тысяч взводов размещены здесь на квартирах, но я не могу гарантировать, что они подчинятся приказам. Давайте попробуем наладить переговоры, чтобы немного охладить пыл мятежников. Затем, возможно, огонь сам погаснет.

Ле Гран усмехнулся и высокомерно посмотрел на Эрлз.

— Конечно, они сразу же сложат оружие, успокоятся и разойдутся по казармам, — проговорил он язвительно.

— Я военный человек и реалистка! — возразила Эрлз.

— Мы перед лицом гибели, — прервал завязавшийся спор Лаббэк. — Возможно, через десять дней Линкольн столкнется с армией Ямато. Они не должны застать нас врасплох!

— Донесения сообщают, что отряды Харуми собираются на Гуаме, — сказал Ито.

— Где посол Ямато? — обратился Лаббэк к Эрлз.

— Пока что в Линкольне.

— Президент должна срочно переговорить с ним.

— Пусть она вызовет в суд еще и Уотерса вместе с этим сукиным сыном Уэстерлендом, — оскалился Ле Гран. — Она уже обвинила Хальтона Хенри, и посмотрите, что из этого вышло!

Время от времени различные фракции вызывали в Линкольн. Если их подозревали в неверности, и от них исходила хоть малейшая угроза, их удаляли от опасных союзников.

— Повстанцы из армии не прибудут в Линкольн по просьбе Президента. Конечно, на это не стоит рассчитывать. А вот Окубо обязан посетить Белый дом, чтобы встретиться с Алисой, — твердо проговорил Лаббэк, взглянув на собравшихся.

Он неожиданно пронзил взглядом Ле Грана.

— У Хальтона Хенри было время, чтобы раскаяться в том преступлении, в которое вы его вовлекли, господин Ле Гран. Именно вас я считаю ответственным за то, что вице-президент Американо стал предателем. И вы заплатите за ваши гнусные интриги!

Ле Гран вскочил на ноги.

— Конрой, вы грязный лжец! Я не виноват в том, что Хенри организовал восстание. Ваша голова напичкана дерьмом собственных интриг, поэтому вы подозреваете всех подряд!

Лаббэк в душе испытывал удовлетворение от грубого взрыва Ле Грана. Он произошел именно сейчас, когда заседание Комитета записывалось на пленку, так что останется зафиксированным. Бурная реакция Ле Грана, которую он не смог сдержать, говорила о том, что Отис сильно обеспокоен.

Если Президент проявит милосердие и сохранит жизнь Хальтону Хенри, планы Ле Грана рухнут. Как ужасен будет его страх перед местью Хальтона! Ле Гран сделал ставку на падение вице-президента. И хотя Хальтону пришлось уже многое потерять, Ле Гран еще не выиграл.

Мысли Лаббэка были безжалостны. Он переглянулся с Белковым, а затем посмотрел на Ле Грана. «Ветка Отиса уже согнута и скоро переломится, ветка Люсии упала на землю, Хальтон почти распилен! Почти… Теперь очередь повстанцев армии Уотерса и Уэстерленда. Этих я расщеплю пополам!» Лаббэк успокоился и повернулся к своему союзнику Рейчу Садлеру, губернатору Пограничных Миров.

— Президент надеется увидеть Хальтона Хенри побежденным, но не сломленным. Что вы думаете по этому поводу?

Садлер, шестидесятилетний сухопарый старик, взглянул в упор на Лаббэка из-под густых бровей.

— Конгресс смотрит на это иначе. Он — предатель!

— Дайте Президенту самой разобраться в этом деле, — понизил голос Лаббэк. — Если вы поддержите ее, я уверен, вас назначат наблюдателем за финансовой деятельностью Зенца.

— Вы, кажется, полностью уверены в победе, — улыбнулся Садлер, давая понять, что он принял предложение.

— Да. — Лаббэк обернулся и подозвал Дзиро Ито — тот быстро подошел к нему.

— Доставьте это послание немедленно в мой особняк в Линкольне: пусть капитан Стрейкер приступает к осуществлению плана Хавкена. Он поймет, о чем идет речь. Харрисбург и Норфолк привести в полную боевую готовность. Но военный флот не должен трогать корабли Хавкена, они остаются в моем распоряжении. Понятно?

Дзиро Ито поклонился и поспешно вышел, все еще мокрый от пота. В его перчатке лежал запечатанный приказ Лаббэка.

Конрой Лаббэк погрузился в глубокие размышления. «Хорошо, — думал он, — пришло время прижать Ле Грана к стенке. Он слишком много разъезжал по стране в этом году, напыщенный как индюк. Но ему не удалось вновь снискать расположение Президента. Неделю назад он прилетел на Либерти на своем бристольском самолете и сразу же направился в Белый дом, чтобы встретиться с Алисой.

Этот подлец сказал ей, что у него есть точные сведения о моих сепаратных переговорах с императором. Теперь он обозвал меня лжецом в присутствии всего Комитета. Ле Гран слишком высокого о себе мнения и заслуживает того, чтобы ему напомнили о его истинном положении. Что может быть лучше, чем показать ему тот контракт?»

Лаббэк вспомнил день капитуляции Хальтона Хенри. Курьер доставил ему президентскую повестку, и тот принял ее, словно это была гадюка. В тот роковой летний день, когда в поместье Шатто Ле Гран захлопнул капкан, Хальтон сбежал обратно в Линкольн, а оттуда в свое укрепленное имение в отдаленной системе Оссининг. В бешенстве он начал сшивать разрозненные лоскуты своего лопнувшего плана. Сначала ему казалось, что он погиб и ничто уже ему не поможет. Но по мере того, как листья в кленовых лесах превращались из золотисто-желтых в багрово-красные, в нем постепенно крепла уверенность, что он можно еще продолжить борьбу. В это время Кассабиану удалось перехватить коммюнике, написанное Уотерсом и Уэстерлендом, из которого следовало, что они поддерживают Хенри.

Люсия, исполненная негодования по поводу ее домашнего ареста, придала Хальтону смелости. В то же время барон Харуми откладывал отправку своих войск. Вопреки обстоятельствам, письма Окубо убедили Харуми, что рискованный перелет через корейские орбиты возможен еще до наступления зимы — с американской помощью, которую гарантировал посол. В результате давления Ямато на марионеточные правительства те согласились вычеркнуть имя Алисы Кэн из списка признанных глав правительств и настроить своих подданных против нее. Это грозило сильно поколебать престиж Президента.

Как только у Хальтона Хенри появилась возможность добиться успеха, Лаббэк переговорил с Алисой Кэн. Затем он отредактировал документ новой президентской повестки, составив его в более мягкой форме, чтобы внушить Хальтону, будто Президент согласна на перемирие. Хенри заколебался. Через несколько дней все уже было готово. Хенри задерживался в Оссининге, ссылаясь на затруднения с транспортом.

— Тяни время! — внушала ему Люсия с Либерти. — Заставь Алису ждать!

Хенри хрипло сказал своему секретарю:

— Передай курьеру, что я не могу сегодня покинуть планету. Я прилечу через три дня. Нет, через четыре. Скажи, что я сделал все возможное, чтобы пойти на уступки…

Потом он сказал Уотерсу:

— В Оссининге я нахожусь в безопасности. Здесь я смогу собрать двадцать тысяч отрядов, и у нас есть несколько кораблей. Если мне удастся протянуть еще хотя бы неделю — я спасен. О Боже, помоги мне!

Шпион Лаббэка рассказал ему, что тремя днями позже Хенри побелел, как полотно, и закашлялся, когда, сломав печать со второго послания Президента, прочел настоятельное требование явиться в суд. «Я не привыкла получать подобные ответы», — писала в гневе Алиса Кэн, требуя, чтобы он приехал. Немедленно! На корабле, который она за ним послала.

Он дважды прочитал ужасное требование, наблюдая, как экипаж нетерпеливо топчется во дворе. Огромное брюхо военного корабля нависало над его домом, заслоняя небо. Перед ним стояли два лейтенанта, одетые в форменные куртки из голубой кожи. Вид у них был очень решительный. Отчаяние охватило Хенри, когда он спешно сжигал свое послание Уотерсу на Дакоту с приказом начать восстание.

— Я отправляюсь на Либерти, чтобы сдаться на милость Президента, — сказал он Уэстерленду по видеосвязи.

Уэстерленд находился на орбите.

— Ты еще можешь довести дело до конца!

— Нет!

— Трус! Предатель! Ты погубишь нас всех!

Когда экран погас, его собственные охранники пытались остановить его. Они преградили ему дорогу, но он оттолкнул их. Бледный, измученный приступом удушья, Хальтон Хенри взобрался на борт «Портленда». Он прибыл в Белый дом и бросился в ноги Алисе Кэн с жалким раскаянием. Она кричала на него, беспощадные угрозы градом сыпались на его голову. Кровь стыла у него в жилах. Он молил ее о прощении, сваливая всю вину на Ле Грана, который обещал ему отстранить Лусию и гарантировал успех.

Хенри задыхался от кашля, постоянно ощущая на руках холодную сталь наручников, напоминавших ему о цене, которую он теперь должен заплатить. После всего этого Лаббэку не составило труда отобрать у несчастного Хенри контракт о контроле над корпорацией «Халид», который он подписал с Ле Граном.

«Стоит ли мне сцапать Ле Грана сейчас? — спрашивал себя Лаббэк, чувствуя, что теперь ему подвластно все. — Стоит ли показать ему копию контракта? Это все равно, что показать его смертный приговор. В то же время контракт — это веское доказательство его вины в случае выпада в мою сторону. Пожалуй, нет. Следует обождать. Я сохраню ему жизнь, пока мне это нужно». Он подумал еще раз о пучке веток для растопки камина, который он показывал Николаю Белкову. Осталась последняя ветка — Эллис Стрейкер.

Следующее письмо будет отправлено барону Харуми. Дипломатическое послание попадет к нему при полной секретности через корейского доверенного Ы То Мэна. В нем будет сказано, что эскорт барона Харуми, снаряженный для его отрядов, повернется против него и нападет на войска вторжения.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Место действия: Калифорния-1

Хавкен увидел корабль «Конституция», выходящий на орбиту ближайшей планеты в системе Калифорния-1.

«Конституцию» сопровождали четыре других корабля в четыре тысячи тонн каждый. Они курсировали вдоль границы Корейской системы. Все корабли принадлежали Хавкену и были куплены во время удачного посещения Европы этим летом. Корабли передвигались быстро, словно налегке.

Хавкен знал, что на них нет и не будет груза. Каждый корабль нес на борту тяжелое вооружение — лазерные и гравитационные установки. Уменьшенная масса делала корабли более маневренными и позволяла им в случае необходимости стремительно выходить на орбиту и неожиданно открывать огонь.

Хавкен прилетел, чтобы переговорить с Эллисом, и остановился в порту одного из спутников неподалеку от Лос-Анджелеса. Спутник казался совсем крошечным по сравнению с гигантской газовой звездой, сплющенной на полюсах. Его потрескавшаяся поверхность была холодной и мрачной, спутник находился довольно далеко от планеты. Индекс оказался чрезвычайно низким — такого Хавкену еще не приходилось встречать в своей практике.

— Добро пожаловать на борт, командор, — произнес Эллис традиционное приветствие.

— Спасибо, Эллис.

— Есть какие-нибудь новости с Либерти?

Хавкен посмотрел на Стрейкера, а затем осторожно оглянулся, чтобы убедиться, что поблизости никого больше не было.

— Новости есть, но они тебе не очень понравятся. Однако сначала я бы хотел выслушать твой доклад.

Они поднялись на капитанский мостик. Эллиса встревожила сдержанность Хавкена. «Мне не о чем докладывать, и ты это знаешь, — думал Стрейкер. — Мне осточертела эта планета, похожая на гнилой мандарин. Двенадцать дней я кружу возле нее — и все безрезультатно. Вероятно, ты хочешь поговорить об этом. Хорошо. Но мне не очень интересно, что вбил тебе в голову Кассабиан и какова теперь его позиция. Но как дела у мятежников? Из-за отсутствия информации у меня могут возникнуть осложнения. И ты это прекрасно знаешь».

— Японцам уже сообщили, что мы здесь, — проговорил Эллис. — Либо они прилетят на разведку, когда будут готовы, либо вообще не появятся. Проклятье, как бы мне не пришлось гоняться за ними вдоль всей границы!

Хавкен посмотрел на него и ловко засунул большой палец за пояс.

— А тебе не кажется, что они догадываются о том, что приготовлено для них в твоих отсеках? — проворчал командор. — Может быть, этим объясняется их отсутствие?

Эллис бросил на него быстрый взгляд. С тех пор, как две недели тому назад он получил приказ Лаббэка, его не оставляла мысль о разгроме отрядов Харуми, за который заплатил Окубо. Посол передал ему деньги и запечатанное коммюнике, чтобы вручить его эмиссару Харуми. Половина кредитов пошла Хавкену, а остаток через Реда Боуэна был отправлен в Харрисбург Джону Уюку. Нераспечатанное письмо к Харуми лежало в кабинете Эллиса. После встречи с Окубо настроение Стрейкера заметно улучшилось. Он обрадовался, что наконец может возвратиться на корабль после долгих проволочек в Линкольне. Он предчувствовал надвигающиеся события и с оптимизмом смотрел в будущее.

Эллис обсудил с Окубо все до мельчайших подробностей и прибыл на пограничную станцию, которую указал ему посол. Ждать оставалось недолго. Как только нагруженные военными отрядами корабли появятся в радиусе видимости, он тотчас же примкнет к ним. Его дисциплинированная эскадра живо соберется вместе, и Эллис отведет корабли Харуми к Лос-Анджелесу, где их поджидают четыре корабля на орбите. Вот тогда и наступит настоящая расплата, о которой он не говорил Окубо, — приятная встреча со сверхоружием.

«Если бы только Дюваль был здесь, — думал Эллис. — С его наводкой эти пушки Стэнтона — в тринадцать футов длиной и четыре тысячи фунтов весом каждая — пробили бы любой суперсинтетический корпус, и ни один щит не спас бы их». Оружие на борту американских кораблей было способно изменять гравитационную постоянную в местных масштабах. Оно пробивало аккуратную дыру диаметром в фут в любом твердом теле, могло высосать любой газ или жидкость и заполнить любое пространство. Вещество, поглощаемое антивеществом, исчезало в вакууме, порождая «дымовой камень» — гладкую сферу из чистого железа, немногим более двух с половиной футов в диаметре. Если бы «Конституция» и ее «братья» подошли на достаточно близкое расстояние, они раскромсали бы на куски корабль барона Харуми и его эскорт. Все системы кораблей были бы выведены из строя, воздух вышел бы в космос, а экипажи так бы никогда и не узнали, что за дьявол на них напал.

Но ничего подобного не произошло. Ни один корабль не появился на орбите. Не было видно даже спасателей, обычно сопровождавших эскадру. Зато корабли, курсировавшие по другую сторону границы Ямато, моментально сбежали, как только обнаружили корабли Эллиса. Тем самым они внесли путаницу в систему Маршалла-2, где блуждали пираты Ким Вон Чуна.

— Говорят, Уюку купил себе новый корабль и два шаттла, — проговорил Хавкен.

Эллис промолчал, ожидая, что еще скажет командор.

— Я слышал, что он вылетел из Харрисбурга без государственного разрешения и паспорта. Ты об этом что-нибудь знаешь?

— Мы слишком далеко от Харрисбурга, командор.

— Да, но это не ответ на мой вопрос, — проворчал Хавкен.

— У меня слишком много своих забот, чтобы думать об Уюку.

Эллис вспомнил, как в июле они с Уюку разрабатывали совместные планы, как раз за неделю до свадьбы Джона. Они сидели в доме Хавкена в Линкольне и за его спиной пили за будущие полеты в Нейтральную Зону. После этого Уюку все очень быстро устроил в Харрисбурге и Норфолке. Получив кредиты от Эллиса и сложив их со своими, а потом добавив и те, что передал Окубо, он купил легкий маневренный корабль и пушки Стэнтона, снарядив экспедицию для нового путешествия на Садо. Если бы Уюку добрался туда раньше, чем разгромят Харуми, ему удалось бы спасти или выкупить Дюваля вместе с остальными американцами и безнаказанно сбежать.

— Мы не будем устраивать там праздничный салют, — говорил Уюку, в предвкушении радужной перспективы. — Всего лишь невинная торговля лошадьми с губернатором Угаки — открыто, честно и по-дружески. Затем, когда наши окажутся на борту, мы взлетим над Ниигатой и оставим прощальное послание — выжжем клеймо на заднице Нисимы.

Эллису вспомнились слова Ким Вон Чуна, говорившего с сильным акцентом: «Ямато обладают большой и пылкой щедростью! Лично я просил у японцев только кредиты, но много раз они почему-то пытались всучить мне также и свои жизни!» Больше всего Эллиса радовала мысль, что экспедицию по спасению Дюваля финансировал Окубо. Стрейкер надеялся, что если Джон будет верен себе, то денежная сумма для выкупа станет всего лишь приманкой и возвратится назад, увеличившись в несколько раз. Но, видимо, что-то сорвалось. Десять дней прошли, а эмиссар барона Харуми так и не появился. «Неужели восстание охватило весь Американо? — терялся в догадках Эллис. — Что, если Хальтон Хенри достиг успеха и Линкольн восстал против Президента?» Внезапно Эллис почувствовал страх за жизнь Ребы Лаббэк.

— Тебе приказано изменить курс и лететь в сторону Либерти.

— Что?! — вскричал Эллис, словно его окатили ледяной водой.

— Сейчас. Немедленно. Для тебя есть другая работа.

Хавкен вспомнил, какое волнение охватило его, когда Эллис поднимался на борт его корабля в Харрисбурге. Они отправлялись отнюдь не на пустяковую прогулку. Командор понимал, что двуличные политики в Линкольне отнимали у Эллиса все шансы для решительных действий.

— Что произошло? — мрачно спросил Эллис.

Хавкен с досадой ударил ладонями по перилам.

— Пограничные порты закрыты. Я пренебрег приказом Лаббэка и прилетел сюда. Ты знаешь, что Уотерс и Уэстерленд уже хозяйничают на Дакоте и Айове. Они контролируют Огайо и выбрали цепь Акрон первой орбитой для приземления отрядов Харуми.

— Но прежде чем достичь Акрона, Харуми должен появиться здесь!

Хавкен покачал головой.

— Возможно, их остановят, но без твоей помощи. Хальтон Хенри находится сейчас в исправительном лагере возле Линкольна. Президент — в своем Военном кабинете на горе Райнье. Ее двоюродный брат адмирал Хандсон командует армией, противостоящей мятежникам. В Линкольне ходят слухи, что барон Харуми поклялся уплатить своим самураям кредитами из Центрального Американского банка. Он собирается заставить Президента публично поклониться ему возле памятника Вашингтону и хочет, чтобы все это транслировалось по телевидению. Уотерс раздувает эти слухи среди командования своей армии. Уже сейчас семьсот тысяч человек готовятся перебраться на Иллинойс.

Эллис весь сжался от напряжения.

— Но я не могу оставить станцию! Барона Харуми надо задержать!

Хавкен закрыл глаза. Он заранее приготовил ответ.

— Делай то, что я сказал. Это ложные слухи. Харуми не появится здесь, а мятеж вскоре будет подавлен.

— Но неужели Харуми даже не попытается пробиться? Ведь это единственный путь к Американо. Не может быть, чтобы Окубо нас обманул!

— Нет. Харуми написал Окубо письмо, в котором сообщил, что пошлет помощь после освобождения Люсии Хенри. Он считает, что это станет настоящей проверкой чувства ненависти американцев к Алисе Кэн и доказательством того, что мятежники победили. Но повстанческая армия никогда не сможет освободить Люсию, потому что ей до нее не добраться. Мятежники даже не знают, где она сейчас находится. Тэпси Дусен и Рейч Садлер увезли ее куда-то к цепи орбит Аляски, а это слишком далеко, чтобы армия Уотерса проникла туда без помощи Харуми.

Эллис сразу же понял, что восстание обречено: никакой поддержки без Люсии и гибель Люсии без поддержки. Замкнутый круг. Такое мог придумать только Лаббэк.

— Кто же убедил Харуми согласиться на эти условия? Держу пари, что это дело рук секретаря! — сердито проговорил Эллис. «Двуличный ублюдок! Ты предупредил Харуми! — гневно подумал он о Лаббэке. — Какого же черта я торчал здесь почти две недели?!»

— Тебе известно, что предпринимал Конрой в последнее время? — спросил Эллис.

Хавкен пожал плечами — он хотел рассказать меньше, чем знал.

— К сожалению, планы Лаббэка вовсе не обязательно должны совпадать с нашими, Эллис.

Этого было достаточно, чтобы Стрейкер сорвался.

— Давай, командор! Выкладывай все напрямую!

Хавкен сверкнул глазами, возмущенный нарушением субординации и несдержанностью Эллиса, но попытался успокоить его.

— Видишь ли, цель Конроя — остановить мятеж, и он может быть подавлен, если предотвратить поддержку мятежников со стороны Ямато. Поэтому Ямато нужно помешать. Это не значит, что следует уничтожить армию Харуми — просто необходимо помешать ей, чтобы она не достигла сектора Американо.

— Конечно, я понимаю! — мрачно проговорил Эллис. — В этой гнусной игре армия Харуми вообще не имеет никакого значения. Она только хочет перебросить миллионные отряды на Гуам, чтобы держать его под своим контролем. Кто кого пытается обмануть, Джос?! — Стрейкер ударил кулаком по стволу пушки. — Какого дьявола мы покупали эти установки?!

— С таким же успехом ты мог бы лететь с грузом металлолома, — невозмутимо ответил Хавкен.

— Ты не представляешь, в какую ситуацию я попал.

— Да, я тебя понимаю, — тон Хавкена стал доверительным. — Но у нас нет другого пути. Лаббэк действует очень гибко и изощренно. Он предотвратил гибель армии Харуми и дал этим понять, что не стремится к войне. Он сделал примирительный жест в сторону Ямато, в то же время отвергая политику японцев в Нейтральной Зоне. Окубо выставлен дураком в глазах Харуми.

— И я тоже!

— Он отнял у нас время для осуществления своих планов.

— Он отнял у меня шанс для решительного удара! — Эллис снова стукнул кулаком по стволу, так что на суставах выступила кровь. Он подумал, что гнев Ким Вон Чуна будет страшен. Стрейкер кормил свой экипаж и союзников обещаниями славы, а теперь ему придется их разочаровать. Теперь ничто не восстановит его доброе имя. Он навсегда потерял доверие людей, которые относились к нему с таким уважением.

— Лаббэк — гнусный и скользкий тип! Пропади он пропадом!

Глаза Хавкена сузились.

— Будь осторожен, Эллис. Конрой — человек опасный, как змея. Хорошо еще, что он не действовал против нас. Мятеж провалился, а повстанцев сотрут в порошок войска Эрлз и Хандсона. Скоро Люсия и Хальтон Хенри будут осуждены и получат по заслугам. Конроя назначат вице-президентом, и все это произойдет без участия Ямато. Лаббэк одержал полную победу, не выходя из собственного кабинета. Он будет вспоминать об этом, как о приятной вечеринке. Но ты со своим бешеным темпераментом и независимостью представляешь для него опасность.

Эллис посмотрел на капитанский мостик, где на своих постах стояли вахтенные. Они прислушивались к их разговору, но старались не показывать вида. Эллис заметил Мосса, Ривели, Брауна и Грубера. Все они вернулись живыми после неудачи на Садо. Прошло уже больше года с тех пор. Стрейкер знал, как они хотели свести счеты за погибших товарищей. «Хороший экипаж, — подумал Эллис, — надежный. С ними можно отправиться даже в ад и надавать черту по заднице. Таких людей не дергают за ниточки, словно марионеток, как Хавкен дергает меня. Нельзя обманывать их!»

— В каких ты отношениях с правительством? — с горечью спросил Эллис.

— Официально мы всего лишь пираты. Однако Ямато, скорее всего, восстановит дипломатические отношения с Американо, потому что мятеж провалился, и она вынуждена примириться с ходом событий. Конрой выиграл эту партию.

— А что Окубо? Я уверен, мы не будем в безопасности, когда он все узнает.

Хавкен глубоко вздохнул, обдумывая каждое слово.

— Сомневаюсь. Я думаю, Конрой был точен, как всегда. Харуми предупредили о предательстве твоего экипажа. Окубо будет знать только то, что твои люди оказались не до конца лояльными. Я полагаю, нам лучше всего поговорить об этом с Кассабианом. У него для тебя есть новое задание.

— Какое еще задание?

— Очень ответственное… Контрабанда.

— Контрабанда?! — взорвался Эллис. — Ты думаешь, я снова позволю себя использовать?

— Черт побери, ты можешь выслушать хоть один приказ без лишних разговоров и препирательств? Это очень важная работа. Я предлагаю тебе не пустячное дело на пять минут.

Эллис смерил Хавкена убийственным взглядом.

— Ну и что дальше?

— Ты должен переправить одного корейского банкира в Американо. Он обеспечит все наше будущее.

Слова Хавкена охладили Эллиса. Он ясно представил себе перспективу. Момент для отказа был совершенно неподходящий, потому что могла раскрыться его двойная игра. В то же время Лаббэк пытается выжать последние капли выгоды из доверия Окубо. Но эта новая задача становилась еще одной неприятной и нежелательной проволочкой. Стрейкер нервно сжал рукоятку пистолета.

— Я не желаю больше выполнять вашу грязную работу, — ответил он Хавкену. — У меня есть собственные дела. Мой брат…

— Тебе некуда деваться без корабля и без паспорта.

— Кто остановит меня? — вспыхнул Эллис.

— Я. И все войска, сохраняющие верность Президенту. Ты погибнешь, если откажешься подчиниться мне, Эллис. Но доставь мне этого банкира, и, я думаю, ты получишь паспорт, чтобы облегчить участь оставшихся в Нейтральной Зоне.