Глава 4

Арилла нарочно выбрала самое нелюбимое платье, надеясь, что лорд Рочфилд разочаруется в ней. До вчерашнего вечера она и не помнила, что обещала быть у него на приеме в среду. Но когда они с Гарри покидали сегодняшний бал, где удивительно приятно провели время, сзади послышался ненавистный голос:

— Надеюсь видеть вас у себя завтра, моя красавица.

Арилла вздрогнула, но прежде чем побыстрее отойти, вынудила себя вежливо ответить:

— Да, конечно. Мы с нетерпением ожидаем этого события.

Теперь же она была охвачена тоской и дурными предчувствиями, хотя старалась убедить себя, что под защитой Гарри ей нечего бояться. Горничная Роза, помогавшая ей одеваться, заметила, застегивая платье у нее на спине:

— Вы чудесно выглядите, миледи, просто удовольствие смотреть на вас!

— Спасибо, — ответила девушка, — но я уверена, что мисс Мими выглядит куда лучше, когда выезжает в свет.

Арилла не зря закинула удочку — ей хотелось немного больше узнать о владелице дома, а Гарри по какой-то причине не желал говорить на эту тему. Она чувствовала, что и слуги в доме стараются не упоминать о хозяйке. Это казалось странным, тем более что спальня Ариллы была обставлена с исключительным вкусом и выглядела уютной и женственной. Гарри сказал, правда, что хозяин мебели и картин — лорд Барлоу, но в доме было множество других вещей, явно принадлежавших женщине. В чем же тут загадка?

Последовала небольшая заминка, прежде чем Роза ответила:

— Да, конечно, миледи, но это совсем другое.

Арилла только собралась задать очередной вопрос, как Роза поспешно осведомилась:

— Могу я узнать, какие драгоценности вы собираетесь надеть сегодня, миледи?

Арилла посмотрелась в зеркало и с неприятным чувством поняла, что без ожерелья на шее декольте кажется слишком большим. Опять взгляды маркиза заставят ее почувствовать себя неловко! Почему же именно сегодня Гарри не принес никаких драгоценностей, которые обычно где-то одалживал для нее? В тот первый вечер, когда они отправлялись на обед, как только девушка спустилась вниз, он открыл шкатулку, лежавшую на одном из маленьких столиков в гостиной, и пояснил:

— Я принес крайне важное дополнение к твоему туалету.

— Что это? — удивилась Арилла.

— Бриллианты, — коротко бросил Гарри. Арилла в изумлении поглядела на брата и он, открыв шкатулку, вынул сверкающее и, по-видимому, очень дорогое колье. Арилла ахнула от неожиданности.

— Гарри! Где ты его взял?

— Попросил на время, — объяснил он, — только ради Бога не потеряй! Я в жизни не смогу за него расплатиться.

— Оно… очень красивое! — нерешительно признала Арилла, хотя на самом деле посчитала украшение вызывающим и слишком вульгарным. Но Гарри прав! Если она хочет казаться такой богатой, как повсюду рассказывает Гарри, ей, как замужней женщине, полагается носить драгоценности. Господи, она совершенно позабыла об этом! Но когда они прибыли к графине Джерси, Арилла поняла, что многие из присутствующих смотрят не столько ей в лицо, сколько на бриллианты.

С тех пор Гарри каждый вечер приносил ей новые украшения. Вчера вечером он вручил ей колье, которое Арилла определенно посчитала аляповатым. Она надела его, но Гарри, присмотревшись, покачал головой:

— Немедленно сними эту штуку! Я с самого начала думал, что оно тебе не пойдет, но моя приятельница была так великодушна, что предложила его мне сама. Не мог же я критиковать ее выбор!

— С ее стороны это очень благородно, — кивнула девушка, — но в то же время я рада, что оно тебе не нравится.

Гарри предложил вместо ожерелья надеть на шею бархатную ленту и приколоть к ней одну-единственную белую орхидею. С этим скромным украшением Арилла казалась самим воплощением весны и, хотя сама не осознавала этого, была прелестна как никогда. Неброский стиль помог ей снискать одобрение пожилых дам, и Гарри даже подслушал, как одна из них говорила:

— Богатая вдовушка, на мой взгляд, очень скромна и ведет себя весьма достойно и нисколько не вызывающе.

— Согласна с вами, — ответствовала другая вдовствующая матрона, — и мне нравится ее манера не выставлять напоказ драгоценности. Я обязательно включу ее в список знакомых, которым необходимо нанести визит.

Когда Гарри пересказал эту беседу Арилле, та рассмеялась. И теперь решила снова украсить платье цветами, поскольку теперь уже знала, что в лондонском свете найдутся люди, умеющие ценить хороший вкус. Так или иначе, драгоценностей у нее все равно не было. Она послала горничную вниз с просьбой отыскать среди присланных ей букетов и цветочных корзин небольшой, но изящный бутон. Но, к несчастью, цветы, принесенные Розой, не подходили к платью. Пришлось повязать вокруг шеи отрезок розовой бархатной ленты, но украсить ее было нечем.

— Очень мило, миледи, — одобрительно заметила Роза.

— Жаль, что мне нечего к ней приколоть, — вздохнула Арилла.

— Но ничего и не требуется, — возразила горничная. — Уверена, что мистер Гарри тоже так скажет, когда приедет.

— Надеюсь, — пробормотала Арилла и, повинуясь непонятному импульсу, спросила: — Вы называете мистера Вернона «Гарри». Он часто бывал здесь?

— О да, миледи. Мисс Мими обожает его, если можно так выразиться, и жаль, что он не может позволить себе…

Она неожиданно осеклась, словно сказала лишнее, и уже гораздо тише добавила:

— Но его милость очень щедр, и мы все счастливы работать на него.

— Но он здесь не живет? — допытывалась Арилла.

Она вспомнила, что во время прогулки в экипаже по Беркли-сквер Гарри показывал ей Барлоу-хаус, и она нашла здание очень впечатляющим.

— О, нет, миледи, — покачала головой Роза. — Его милость бывает здесь не так часто, как другие джентльмены, хотя мы считаем, что мистер Гарри — самый лучший из них!

Все это казалось Арилле совершенно непонятным, но задавать новые вопросы не было времени. Она лишь никак не могла понять, почему никто не желает объяснить, какое именно положение занимала мисс Мими в доме и жизни лорда Барлоу.

Хотя девушка несколько раз пыталась добиться у Гарри, в каком театре играет мисс Мими, тот отвечал уклончиво, но наконец заявил:

— Сейчас она решила немного отдохнуть от сцены и именно поэтому отправилась в Париж с его светлостью.

Вот почему Гарри удалось бесплатно снять дом, подумала Арилла, и, более того, пользоваться экипажем и лошадьми из конюшен лорда Барлоу.

Однако девушка была рада, что все эти заботы взял на себя кузен. Она покорно ждала, когда он заедет за ней, но про себя думала, что куда лучше было бы уютно пообедать вдвоем дома, чем тащиться на прием к лорду Рочфилду.

Только сейчас девушка сообразила, что очень редко остается с Гарри наедине и видит его лишь в компании других людей. Их общение ограничивалось тем, что он каждый раз наставлял ее, что надеть, и внимательно оглядывал, прежде чем отправиться с ней на очередной вечер. А там всегда оказывалось множество гостей, и Арилле опять не удавалось поговорить с кузеном — нужно было уделять все внимание джентльменам, которым ее представляли.

Каждый раз, знакомясь с новым мужчиной, она не могла не думать, что это именно тот, кто предназначен ей в мужья. И вот вчера вечером она получила первое предложение. Молодой пэр, которого она видела до этого всего дважды, попросил Ариллу стать его женой. За ужином он сидел рядом с ней и, хотя в доме собралось более тридцати персон, все свое внимание сосредоточил на ней. Арилла считала, что это крайне невежливо по отношению к той даме, что сидела по другую сторону от него, и от этого смущалась еще больше.

После ужина начались танцы. Пэр настоял на том, чтобы проводить Ариллу в другую комнату, рядом с бальной залой, якобы желая показать ей картину, которой она восхищалась. Но, к удивлению девушки, комната оказалась пустой. Плотно прикрыв дверь, молодой человек сказал:

— Наконец-то мне удалось остаться с вами наедине, и я должен воспользоваться этой возможностью, чтобы просить вас оказать мне честь стать моей женой.

Арилла в немом изумлении уставилась на него. Такого она не ожидала, и уж во всяком случае не думала, что долгожданное предложение прозвучит так банально и второпях. Сначала она даже приняла это за розыгрыш, но, когда подняла на него широко раскрытые от изумления глаза, молодой человек умоляюще прошептал:

— Станьте моей женой, прошу вас! Клянусь, что сделаю вас счастливой, у меня такое замечательное поместье, что вы никогда не будете там скучать!

Говоря все это, он взял ее руку и стал покрывать поцелуями. Она не успела еще надеть после ужина перчатки, и прикосновение его жестких, жадных губ почему-то вызвало в Арилле чувство неловкости.

— Мне… очень жаль… — начала девушка дрожащим голосом, но тут, к ее облегчению, дверь открылась и в комнату вошли другие гости. После этого ей было нетрудно ускользнуть в бальную залу, где она вновь постаралась держаться поближе к Гарри. Тот беседовал с очень красивой женщиной, которая сидела рядом с ним за столом. Арилле показалось, что незнакомка явно увлечена Гарри. Во всяком случае, взгляд ее был достаточно красноречивым. Подняв лицо к собеседнику, она шептала, по всей видимости, что-то очень интимное. Рука, украшенная огромным бриллиантом, лежала на плече Гарри.

Завидев приближавшуюся кузину, Гарри улыбнулся и сказал:

— А вот и ты! Позволь представить тебя одной из моих старых и самых близких приятельниц — маркизе Уэстбери.

Однако маркиза отнюдь не обрадовалась появлению Ариллы. Высокомерно кивнув, она бросила:

— Не забудьте, Гарри, я вас ожидаю и очень рассержусь, если вы не появитесь.

— Как вы можете быть такой недоброй ко мне? — спросил Гарри. В голосе его прозвучали издевательские нотки, но как только маркиза отвернулась, он встревоженно посмотрел на Ариллу.

— Что тебя расстроило? — еле слышно поинтересовался он.

— Не могу сказать… здесь, — шепнула Арилла, боясь, что остальные услышат.

— Тогда пойдем потанцуем, — сказал Гарри, обнимая ее за талию и увлекая на середину зала. Оркестр играл тихий сентиментальный вальс, только недавно введенный в моду княгиней де Ливен. Пожилые законодательницы общественного мнения объявили этот танец неприличным, поскольку молодые девушки и замужние женщины не могут находиться в такой тесной близости с мужчиной.

Арилла уже знала, что Гарри — превосходный танцор, и как только они закружились по натертому до блеска паркету, нервно пробормотала:

— Граф Фледбери… только сейчас… сделал мне предложение.

Девушка дрожала от страха, боясь, что Гарри сейчас посоветует ей согласиться. Но, к ее изумлению, тот просто весело расхохотался и, заметив вопросительный взгляд кузины, пояснил:

— Я догадывался о намерениях Фледбери и собирался предупредить тебя.

— Предупредить? О чем?

— Он ищет богатую жену!

Арилла облегченно вздохнула, и, словно разгадав ее чувства, Гарри добавил:

— Не тревожься насчет Фледбери. Последние два года он регулярно делает предложение любой появившейся в свете богатой наследнице и каждый месяц все глубже увязает в долгах.

— Я… испугалась, — выдохнула Арилла.

— Что придется выйти за него? Вот уж этого тебе делать не придется. Он попал в лапы ростовщиков и считается в обществе человеком конченым. Я не пожелал бы его в мужья даже дочери злейшего врага.

Арилла радостно улыбнулась, и вечер неожиданно показался ей замечательным: люстры рассыпали сотни бриллиантовых огней, отражавшихся в хрустале, и девушке казалось, что это светит солнце надежды.

Сейчас же Арилла твердила себе, что, каким бы скучным и противным ни был сегодняшний ужин, по крайней мере ей не грозит получить предложение от Рочфилда. Боже, как она ненавидит его самого и его покровительственную манеру говорить! Остается только надеяться, что его гости окажутся занимательнее хозяина, и, кроме того, Гарри обещал, что постарается увести ее оттуда как можно раньше.

Роза направилась к гардеробу, чтобы принести Арилле накидку, очень красивую, из светло-голубого бархата, отделанную по последней моде перьями белого марабу. Она подходила почти ко всем ее платьям.

Арилла завернулась в накидку и в последний раз посмотрела на себя в зеркало. В дверь спальни постучали. На пороге появилась горничная с нижнего этажа.

— Экипаж прибыл, миледи, но лакей говорит, что мистер Вернон задерживается и сможет встретиться с вами только в доме его светлости.

Арилла почувствовала легкое разочарование. Она так любила эти мгновения наедине, когда Гарри заезжал за ней, чтобы отвезти на очередной обед. В течение этих нескольких минут она могла отдохнуть от надоевшей роли богатой вдовы.

Она начала гадать, что задержало Гарри. Возможно, маркиза Уэстбери или другая подобная ей женщина. Она прекрасно сознавала, какой успех имеет Гарри у женщин, и каждый вечер, куда бы они ни отправились, его неизменно окружали самые блестящие светские красавицы.

Да, они гораздо старше Ариллы, опытны, элегантны и так прекрасны… неудивительно, что Гарри не прочь находиться с ними в таких близких отношениях. Но они даже не пытались скрыть своих чувств к нему. Должно быть, ему ужасно надоело возиться со мной, подумала девушка.

Экипаж оказался вместительным и очень удобным. Арилла никогда не видела его раньше и теперь гадала, у кого Гарри его одолжил. Лошади, очевидно, были породистыми, и как только дверцы кареты закрылись, они резко взяли с места и быстрым галопом помчали к Вест-Энду.

Арилла от всей души надеялась, что, когда она приедет, Гарри будет уже на месте, но запоздало сообразила, что ей следовало бы убедиться в этом раньше. Кучер мог бы и подождать. Не стоило садиться в экипаж, как только он прибыл.

Но теперь уже ничего нельзя было поделать, и Арилла молил Бога, чтобы уже успели прибыть другие гости. В этом случае у хозяина просто не будет возможности заговорить с ней в той интимной манере, которую она так ненавидела. Девушка до сих пор не рассказала Гарри, как нервирует ее лорд Рочфилд при каждой встрече, подозревал, что кузен назовет ее поведение глупым. Кроме того, он с самого начала дал ей понять, как опасно будет нажить себе врага в лице этого господина. И не стоит накалять ситуацию, намеренно пытаясь восстановить против него Гарри.

Однако было в его светлости нечто, пугавшее девушку. Он казался ей ядовитой змеей, которую следует всячески избегать.

Не прошло и двадцати минут, как карета остановилась у ворот Рочфилд-Хаус, на Пиккадилли. Дом лорда был не менее величественным, чем новая резиденция герцога Веллингтона на углу Грин-парк и Гайд-парка.

Особняк Рочфилда стоял немного в стороне от площади Пиккадилли. Массивные двойные ворота были увенчаны изображениями геральдических единорогов, по-видимому, входивших в герб Рочфилдов.

Ступеньки крыльца были застелены красным ковром, а в отделанном мрамором холле уже ожидали дворецкий и четыре лакея. Один из них взял бархатную накидку Ариллы, а дворецкий повел девушку по широкой лестнице на второй этаж. Однако он не остановился у дверей комнаты, которую Арилла ошибочно посчитала гостиной, а продолжал шагать дальше по широкому коридору, освещенному позолоченными настенными канделябрами. На стенах висели превосходные картины.

В другое время девушка непременно заинтересовалась бы и портретами и прекрасной французской мебелью. Но сейчас она была слишком встревожена, потому что до сих пор не встретила никого из гостей. Неужели приехала слишком рано? Как жаль, что у нее не хватило сообразительности подождать и прибыть сюда позже. Она не раз наблюдала на других вечерах, как некоторые красавицы появлялись слишком поздно, намеренно используя этот театральный эффект, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание.

— Именно так я и должна была поступить, — повторяла себе Арилла. — Как я могла совершить такую глупость? Нужно было сначала увериться, что Гарри уже успел приехать.

Дворецкий отворил дверь и объявил:

— Леди Линдсей, милорд!

Войдя в комнату, Арилла, к своему величайшему смущению, обнаружила, что там никого нет, кроме хозяина. Он стоял перед мраморным камином, по обе стороны от которого красовались огромные китайские вазы с белыми лилиями. Арилла с неприятным чувством осознала, что он намеренно не двинулся с места, чтобы приветствовать гостью, и ждет, пока она сама приблизится.

Она медленно, нерешительно шагнула вперед, умирая от страха и не сознавая, что глаза, казавшиеся огромными на маленьком личике, выдавали все ее мысли.

Только оказавшись почти совсем рядом с лордом Рочфилдом, она сумела выдавить:

— Боюсь, милорд, что… что я приехала слишком… рано… а моего кузена… задержали дела. Он прислал слугу сообщить, что встретится со мной… здесь.

— По-видимому, у Вернона была достаточно веская причина опоздать, — кивнул лорд Рочфилд, очевидно, намекая на что-то, и Арилла мгновенно возненавидела его еще больше.

— Но вы здесь, и это главное, — добавил он и поднес к губам ее руку. Его прикосновение вызвало у девушки дрожь отвращения. Но в этот момент появился лакей с двумя бокалами шампанского на подносе. Один он предложил Арилле, другой взял лорд Рочфилд.

— Сегодня, — объявил он, — я должен прежде всего выпить за то, чтобы вы посетили мой дом еще много раз. Надеюсь, вам здесь понравится.

— Я успела заметить несколько прекрасных картин, — сказала Арилла, обрадовавшись столь безопасному предмету беседы.

— На некоторых изображены богини, но ни одну из них нельзя назвать столь прекрасной и соблазнительной, как вы!

Глаза его снова странно блеснули, и под его взглядом Арилла в который раз почувствовала, что платье стало прозрачным, а вырез слишком нескромным. Сама того не сознавая, девушка посмотрела на дверь, лихорадочно перебирая в уме причины, почему до сих пор нет Гарри, и недоумевая, куда подевались другие гости.

Она облегченно вздохнула, когда дверь отворилась, но на пороге появился дворецкий.

— Сейчас прибыл посыльный от мистера Вернона, милорд, и передал, что мистер Вернон просит принять его извинения, но несчастные обстоятельства, над которыми он не властен, помешали ему приехать. К величайшему сожалению, он не сможет обедать сегодня с вашей милостью.

— Спасибо, — кивнул лорд Рочфилд.

Дворецкий удалился, и Арилла поспешно спросила:

— Что, по-вашему, могло случиться? Гарри не мог в последнюю минуту отказаться от приглашения!

Лорд Рочфилд понимающе улыбнулся:

— Это вполне объяснимо. «Обстоятельства», над которыми не властен ваш кузен, это, вероятно, принц-регент, или же какая-нибудь прелестная маркиза, общество которой Вернону более приятно, чем компания вашего покорного слуги.

— Но это непростительная грубость с его стороны, — тихо возразила девушка.

— Я же, со своей стороны, считаю это подарком богов, — отозвался лорд, — ведь благодаря этому чуду смогу наслаждаться вашим обществом.

Арилла затаила дыхание.

— Но где же остальные приглашенные? — в отчаянии спросила она.

— Я хотел говорить лишь с вами, прекрасная леди, и не желал, чтобы нашей доверительной беседе помешали посторонние лица.

— Это означает, что мы будем одни?

— Что может быть приятнее? — улыбнулся лорд Рочфилд. — Позвольте сказать, что я долго ждал этого вечера и чувствую, что мне не грозит разочарование!

Голос звучал с пугающей решимостью.

Девушка не смела посмотреть на Рочфилда, боясь того, что может увидеть в его глазах. И пока она старалась придумать, что сказать, как защитить себя, дворецкий объявил, что обед готов. Лорд Рочфилд предложил Арилле руку, и ей ничего другого не оставалось делать, кроме как осторожно положить маленькую ладошку на его рукав и выйти с ним в широкий коридор. Она ожидала, что они спустятся вниз, предполагая, что столовая, как обычно, расположена на первом этаже, но вместо этого Рочфилд повел ее дальше по проходу, в самый конец дома, где лакей уже держал наготове открытую дверь.

Комната оказалась небольшой, но очень уютной. Здесь было много низких стульчиков, несколько мягких диванов. Повсюду были расставлены белые цветы. Это показалось Арилле странным, но первые несколько мгновений она не замечала ничего, кроме стола, накрытого на двоих. Посредине стоял золотой канделябр с четырьмя свечами.

Девушка обнаружила, что ее место находится не напротив хозяина, а рядом. Дворецкий принес первое блюдо, лакей разлил вино. И только сейчас Арилла заметила, что, за исключением канделябра, единственными источниками света были две свечи на буфете. Все это представление казалось совершенно непристойным. Подумать только, она обедает наедине с мужчиной, и не в столовой, а в комнате, декорированной белыми цветами и напоминающей будуар!

От смущения она не могла проглотить ни кусочка. Еда застревала в горле. Но, принимая во внимание присутствие слуг, приходилось вести себя как ни в чем не бывало. Внешне спокойная, девушка, однако, напрягала все силы, пытаясь найти выход из ужасного положения, в котором столь неожиданно оказалась.

Словно догадываясь о ее состоянии и пытаясь успокоить девушку, лорд Рочфилд начал занимательный рассказ о своих картинах и предметах искусства, о балах и приемах, которые он посещал за последнее время. Но Арилла по-прежнему отвечала односложно и, хотя не поднимала глаз, все время чувствовала, что хозяин смотрит на нее с тем неприятным выражением, которое она особенно не любила.

— Теперь давайте расположимся поудобнее на диване, и я попробую уговорить вас попробовать этот экзотический ликер. Правда, сам я предпочитаю бренди.

— Нет-нет, спасибо, я больше не стану пить, — торопливо отказалась Арилла.

За обедом ее бокал с шампанским постоянно наполняли, хотя она старалась делать лишь маленькие глоточки. Девушка боялась, что если хотя бы немного опьянеет, то не сможет придумать, как лучше поскорее распроститься с лордом Рочфилдом без унизительных сцен и скандала.

Не зная, что делать, она поднялась из-за стола и, пока слуги проворно убирали остатки обеда, пролепетала:

— Думаю… поскольку гости так… и не собрались… мне следует распрощаться… и вернуться домой.

Лорд Рочфилд рассмеялся:

— К сожалению, это желание невыполнимо: экипаж, который привез вас сюда, прибудет гораздо позднее.

— Так это ваша карета? — удивилась Арилла.

— Ну конечно! Я позволил себе оказать вам эту маленькую услугу.

Девушке показалось странным, что Гарри согласился на это, но сейчас это уже не имело значения.

Несмотря на ее отказ, слуга поставил перед ней рюмку с ликером. Уверенная, что ликер слишком крепкий, Арилла отодвинула рюмку и забилась в угол дивана, как можно дальше от лорда Рочфилда, пробормотав:

— Надеюсь, милорд… вы поймете мое вполне естественное желание позаботиться о своей репутации… я не могу оставаться с вами наедине и хочу как можно скорее уехать, особенно теперь… когда ужин закончен.

— Поверьте, вашей репутации ничто не угрожает, — заверил Рочфилд, — поскольку ни одному человеку нет нужды знать, что мы здесь одни. Все, что случится между нами, останется нашей тайной, если только вы, конечно, не вздумаете сами обо всем разболтать, что весьма маловероятно.

Он подвинулся немного ближе. Девушка вздрогнула, понимая, что деться ей некуда, она оказалась в ловушке.

— Я весь день не мог думать ни о чем другом, — прошептал лорд Рочфилд. — Все эти цветы здесь и в другой комнате, куда мы скоро перейдем, — дань вашей красоте.

— Они… они прелестны! — поспешно воскликнула Арилла. — Я очень люблю лилии.

— Странно, что у меня они ассоциируются с вами, замужней женщиной, — заметил лорд Рочфилд. — Но в вас есть нечто наивное и непорочное.

На лице его мелькнула похотливая улыбка.

— И если я не первый мужчина, коснувшийся вас, то уж по крайней мере стану первым, пробудившим вас к радостям плоти и восторгам любви.

И тон и выражение глаз его вызвали у Ариллы странное ощущение, будто она оказалось лицом к лицу с ядовитой змеей, и ее первым порывом было вскочить и убежать от него. Но вместо этого она, гордо вскинув подбородок, сказала:

— Думаю… вы не имеете права говорить со мной подобным образом. И если вы не собираетесь рассказывать о предметах искусства, которыми владеете, боюсь, что должна покинуть вас.

Лорд Рочфилд снова рассмеялся:

— Я нахожу вас очаровательной! И должен сказать, что, несмотря на испуг, вы очень храбро держитесь.

В голосе зазвучали почти ласкающие ноты:

— Должен ли я признаться, что вы привлекаете меня, как ни одна женщина до сих пор?

Он несколько мгновений помолчал и снова плотоядно ухмыльнулся:

— Когда я дам вам несколько первых уроков желания, вы поймете, что мы очень подходим друг другу!

Он протянул к девушке руку, и несмотря на всю решимость оставаться спокойной, Арилла вскочила на ноги, словно испуганный олененок. Она метнулась бы к двери, но лорд Рочфилд успел схватить ее за запястье.

— Не так быстро, дорогая! Мне нужно кое-что показать вам! Тогда, возможно, вы лучше поймете, чего я хочу добиться!

— Пустите меня!

Арилле пришлось собрать все свои силы, чтобы не повысить голоса и говорить сдержанно и повелительно. Но Рочфилд вместо ответа тоже встал, по-прежнему удерживая девушку. Он не попытался обнять ее, только повел к двери, которой она до сих пор не заметила. Она находилась в углу, около занавешенного окна и, очевидно, вела в другую комнату. Рочфилд распахнул дверь, и Арилла вновь ощутила всепроникающий аромат лилий в хрустальных вазах.

Но тут она увидела огромную кровать под балдахином, с откинутыми простынями, открывавшими подушки в отделанных кружевом чехлах. По обеим сторонам кровати горели свечи в небольших канделябрах, отбрасывая пляшущие отблески на расписной потолок и картины.

Арилла ошеломленно смотрела на открывшуюся ее глазам сцену.

— Теперь вы знаете, чего я хочу, — заговорил лорд Рочфилд, — и что намереваюсь сделать. Вы — моя, дорогая, и будете принадлежать мне.

Он схватил ее в объятия. Арилла, сообразив, что попала в ловушку, из которой нет выхода, в ужасе вскрикнула и начала сопротивляться. Но Рочфилд, по-видимому, ожидал этого и сжал ее еще крепче.

Она пропала!

Арилла кричала все громче и громче. В глазах темнело, мысли путались…

Гарри вошел в дом на Хаф-Мун-стрит, где снимал квартиру, и поднялся на верхний этаж.