Любовь и поцелуи

— Не желаю, чтобы костоправы надо мной измывались! — пробормотал Гарри. — Все будет хорошо. Только положите меня в экипаж и отвезите домой.

Энтони и Уоткинс выполнили просьбу раненого, но тут вмешалась Арилла:

— Везите его в Излингтон, чтобы я помогла вам ухаживать за ним, Уоткинс.

— Прекрасная мысль, миледи, — согласился слуга. — Я, собственно говоря, и сам об этом подумывал.

В утреннем свете лицо Гарри казалось бледным как смерть. Они одновременно заметили это, и камердинер сказал:

— Будьте так добры, миледи, достаньте у меня из кармана фляжку с бренди.

Арилла, сообразив, что его руки залиты кровью, нашла фляжку и поднесла ее к губам Гарри. Сделав большой глоток, тот прошептал:

— Вот так-то лучше… а сейчас… нечего кудахтать надо мной… везите на Хаф-Мун-стрит.

Арилла, взглянув на Уоткинса, покачала головой, и тот кивнул в знак того, что все понял. К экипажу подошел Чарльз.

— Для всех нас не хватит места, — объявил он, видя, что Гарри занял почти все заднее сиденье, — поэтому мы с Энтони пройдемся пешком или остановим наемный экипаж. Все в порядке?

— Да, спасибо, — ответила Арилла. Чарльз поглядел на Гарри и сказал:

— Ты чертовски хороший стрелок, приятель! Рочфилд получил дырку в руке, которая уложит его не меньше, чем на месяц! Видел бы ты его позеленевшую физиономию!

— Очень рад слышать это, — чуть слышно ответил Гарри.

Чарльз повернулся к Арилле, сидевшей на маленьком сиденье.

— Хорошенько ухаживайте за ним, — попросил он, — и дайте мне знать, если что-то понадобится.

— Обязательно и спасибо вам за все, — кивнула девушка.

Он отошел туда, где приятели поднимали с земли лорда Рочфилда. Перед тем как закрыть дверь, лакей спросил:

— Куда прикажете, миледи?

Арилла тихо продиктовала свой адрес. Когда они подъехали к дому, Гарри слишком ослабел, чтобы спорить, и Арилла и Уоткинс с помощью лакея вывели его из экипажа и почти на руках отнесли наверх. Роза проводила их в уютную спальню, которую обычно занимал лорд Барлоу, когда оставался ночевать у Мими.

После этого бразды правления перешли к Уоткинсу. Осторожно раздев хозяина, он послал за личным доктором принца-регента и нагнал страху на служанок, которые бегом выполняли его приказания.

Он настоял также, чтобы Арилла легла в постель, хотя она вызвалась сидеть возле раненого.

— От вас никакого толку не будет, когда устанете и глаза у вас начнут сами собой закрываться, — строго сказал он. — Вам лучше пойти и немного вздремнуть, миледи, а когда отдохнете — смените меня у постели капитана.

Он все больше и больше напоминал Арилле ее старую няню. Спорить с Уоткинсом было совершенно невозможно; к тому же все, что он говорил, отличалось здравым смыслом. Поэтому она пошла к себе в комнату, и хотя это казалось невозможным, Арилла заснула почти сразу.

Проснулась Арилла лишь ко второму завтраку и сразу почувствовала себя виноватой за то, что так долго нежилась в постели. Девушка позвонила, и на пороге появилась горничная Роза.

— Как себя чувствует мистер Вернон? — спросила она.

— Мистер Уоткинс очень доволен им, миледи, а доктор только что ушел и сказал, что мистеру Гарри нужно побольше отдыхать, и оставил ему какое-то сонное зелье.

— Значит, он сейчас спит?

— Как младенец, миледи. Я принесла вам завтрак, и когда встанете, можете его навестить.

Обаяние Гарри действовало безотказно, и все в доме не могли придумать, чем ему угодить. Слуги выполняли любое его желание и все приказы Уоткинса.

Однако вследствие большой потери крови он был еще очень слаб и временами совершенно не сознавал, что происходит вокруг.

Сидя у постели Гарри, Арилла не сводила с него глаз. Он казался ей маленьким мальчиком, беспомощным, нуждавшимся в защите.

Но в то же время она помнила, что он был настоящим мужчиной, мужчиной, которого она полюбила и с которым хотела разделить жизнь. И хотя Арилла пыталась убедить себя, что это безумие и что нужно подавить непрошеное чувство, она знала, что легче остановить приливную волну или приказать луне не светить.

— Я люблю его! Люблю! — повторяла она. — Как можно думать о том, чтобы выйти замуж за кого-то другого, когда я так сильно люблю его?! При одном взгляде на него я волнуюсь, как никогда в жизни!

Она поспешно встала и отошла к окну, пытаясь привести мысли в порядок, говоря себе, что это ошибка, что любовь к Гарри — невозможная мечта, которую необходимо забыть.

— Именно я придумала весь этот абсурдный спектакль, чтобы выйти замуж за богача и заодно помочь Гарри! Поэтому если придется платить за это сердечной мукой, значит, я сама во всем виновата.

Сознание этого было слабым утешением, однако она понимала, что другого способа помочь человеку, которого любила, нет.

Удачно выйдя замуж, Арилла сможет дать Гарри столько необходимых вещей! Как может он, великолепный наездник, все время довольствоваться чужими лошадьми? Что будет с ним через несколько лет, когда высокопоставленные господа оставят его своими милостями?

«Я должна сделать что-то для него, должна!» — поклялась Арилла. Даже если для этого придется терпеть объятия и ласки другого мужчины, которого она будет ненавидеть с такой же силой, как лорда Рочфилда.

Но что такое любовь, как не самопожертвование? Для чего существует любовь, если Арилла не пожелает вытащить из нищеты человека, которого любит больше жизни?

Просто необходимо найти кого-то, кто женится на мне, вздохнула Арилла и снова подошла к кровати, где с закрытыми глазами лежал Гарри, красивый как никогда. Боже, если он поцелует ее хотя бы однажды, это будет так же чудесно, как оказаться в раю.

— Я люблю тебя! Люблю! — повторяла она снова и снова, не сводя глаз с молодого человека.

Глава 6

Вскоре, как и следовало ожидать, у Гарри начался сильный жар. Рана сильно болела, не давая ему отдыха даже во сне. Арилла два дня не отходила от кузена, а Уоткинс сидел у его постели по ночам. Рана сильно болела, и Гарри метался в бреду.

Наконец Уоткинс рассерженно объявил:

— Это снадобье, что дает доктор, помогает как мертвому припарки!

Подумав немного, Арилла кивнула:

— Мне не хотелось вмешиваться, поскольку сэр Уильям лечит его королевское высочество, но мама всегда считала, что лучшее лекарство — мед, и обычно применяла его, когда мне случалось в детстве порезаться или ушибиться.

— Что ж, хуже от этого не будет, — согласился Уоткинс.

Он принес с кухни мед и наложил на покрасневшую, воспаленную рану. Не прошло и часа, как больной немного успокоился и температура спала. На следующее утро и Уоткинс и доктор были поражены, видя, что воспаление почти исчезло, а рана начала заживать.

— Ну и утерли же вы нос этому докторишке, миледи! — злорадно заметил Уоткинс, когда сэр Уильям укатил в своем модном экипаже. Но девушка лишь поблагодарила Господа за то, что Гарри стало легче.

На следующий день, пока Гарри мирно спал, Арилла спустилась в гостиную написать благодарственные письма всем друзьям, приславшим цветы и фрукты. По крайней мере хотя бы на этом удалось сэкономить таявшие на глазах сбережения. Девушка вспомнила также, что со дня дуэли не покидала дома и потому не имела возможности встретить ни одного из джентльменов, годившихся ей в мужья. Если так пойдет и дальше, придется возвращаться домой ни с чем!

Однако она постаралась выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на письмах. Арилла как раз заканчивала ответ одной из его поклонниц, в котором сообщала, что Гарри уже лучше, когда дверь распахнулась и Роза объявила:

— Графиня Джерси, миледи.

Девушка поспешно вскочила, визит графини был большой честью. Странно, что она приехала справиться о здоровье Гарри сама, в то время как могла бы прислать грума.

На пороге появилась графиня. Арилла низко присела, но графиня, не ответив на приветствие, заявила:

— У вас здесь очень мило, хотя этот дом не совсем приличествует леди, которая рассчитывает быть принятой высшим обществом!

— Но меня уже приняли благодаря вам, — робко заметила Арилла, и графиня рассмеялась.

— Это верно, но Гарри живет здесь, под одной крышей с вами, что отнюдь не служит упрочению вашей репутации. По-моему, лучшее, что вы можете сделать, это выйти за него замуж!

Арилла в изумлении уставилась на графиню, однако тут же поняла, что та считает ее богатой вдовой и хочет устроить судьбу Гарри. Девушка как раз пыталась найти подходящий ответ, но графиня продолжила:

— Это было бы идеальным решением для Гарри, в его теперешнем положении, поскольку вы обладаете не только редкостной красотой, но и большим состоянием!

Арилла все еще подыскивала слова, когда графиня добавила:

— Надеюсь, Гарри вам нравится? Если же нет, вы, должно быть, единственная женщина, которая не влюбилась в него по уши!

— Но… но я вряд ли что-нибудь значу для Гарри! Он относится ко мне как к кузине!

— Вздор! Как все мужчины, Гарри думает в первую очередь о себе! Неужели вы думаете, что он стал бы принимать в вас такое участие, если бы не был очарован вашим хорошеньким личиком! Кроме того, он достаточно трезво мыслит для того, чтобы понимать, насколько облегчит его жизнь ваше богатство!

Арилле стало трудно дышать. Она хотела признаться, что любит Гарри всем сердцем и что стать его женой для нее — все равно что оказаться на небесах.

Но тут она вспомнила, что не должна забывать о своем настоящем положении. Следует продолжать играть роль состоятельной вдовушки.

Взяв себя в руки, она небрежно ответила:

— В настоящий момент я могу думать лишь о том, как побыстрее поднять Гарри на ноги! Он два дня метался в жару и потерял много крови.

— Ох уж эти молодые люди! — вздохнула графиня. — Почему они вечно ввязываются в дурацкие драки?! Но, конечно, такие красавицы, как вы, всегда становятся предметом ревности и раздоров.

— Надеюсь, я не такова, — запротестовала Арилла. Графиня изучающе посмотрела на нее.

— Сгораю от любопытства поскорее узнать, что же произошло на самом деле. Не похоже на Гарри — послать вызов такому человеку, как лорд Рочфилд, и насколько мне известно, принц-регент чрезвычайно этим недоволен.

— О… мне так жаль… — пробормотала Арилла.

— Примите мой совет, — заключила графиня, — выходите за Гарри, как только он поправится. Тогда все будет прощено и забыто.

Она добродушно похлопала девушку по плечу и вышла, оставив огромную корзину дорогих фруктов. Раненый с удовольствием их отведал, заметив при этом:

— Должно быть, я сильно поднялся во мнении общества, если такая важная персона, как Френсис Джерси, решила нанести мне визит.

— Она, по-видимому, считает, что мне неприлично находиться под одной крышей с тобой, поскольку здесь нет ни дуэньи, ни компаньонки.

— Не верю, что графиня или даже эта свинья Рочфилд действительно считают, будто я могу представлять опасность для твоей репутации, — рассмеялся Гарри.

— Это верно, — согласилась Арилла, — но ты должен побольше отдыхать.

— Я хочу встать, — заныл Гарри, как капризный ребенок. — Больше всего на свете ненавижу валяться в постели.

— Пока сэр Уильям не разрешит тебе подняться, будешь лежать, — строго отозвалась Арилла. — И Уоткинс будет недоволен!

— Уоткинс ведет себя отвратительно, кудахчет надо мной, как наседка! Впрочем, и ты не лучше!

— Мы очень беспокоились за тебя, — тихо проговорила девушка.

Вскоре приехал Чарльз и привез последние новости:

— Думаю, вам будет приятно услышать, что лорд Рочфилд тоже страдает! Его рана заживает медленно и ужасно болит!

— Жаль, что я не прострелил ему голову! — прорычал Гарри.

— Но в этом случае тебе пришлось бы бежать за границу, — запротестовал Чарльз, — и вряд ли тебе понравилось бы в Париже. Развлечения во французской столице по карману только богатым!

— Если мне будут продолжать напоминать о моей бедности, я пойду в подметальщики улиц или поваренком в Карлтон-Хаус! Там я по крайней мере буду сыт!

— Вчера ты пропустил долгий и скучный обед из тридцати блюд, — сообщил Чарльз.

— Благодарю Бога и за малые радости! — благочестиво отозвался Гарри. Чарльз и Арилла невольно расхохотались.

Оставшись одна, Арилла не могла не думать о том, что произойдет, когда Гарри станет лучше. Они снова начнут посещать балы, приемы и собрания. Но теперь светская жизнь уже не манила девушку, а причина, по которой она оставалась здесь, казалась все более унизительной. Искательница богатого мужа! Какой позор!

Я этого не вынесу, вздохнула Арилла. Но выбора нет! Иначе придется вернуться в деревню и опять голодать. Она боялась также, что мисс Мими надумает неожиданно вернуться домой. В этом случае Гарри переедет в свою квартирку, а что будет с ней? Даже если она и найдет себе пристанище, видеться они будут очень редко, не то что сейчас.

Она спросила Розу, помогавшую ей одеваться, как долго, по мнению горничной, хозяйка дома пробудет в отъезде.

— Не могу сказать, миледи, — ответила та. — Все зависит от его милости. Однако я слышала, что они собирались поехать в Ниццу.

— Насколько я знаю, это известный морской курорт, — заметила Арилла, подумав при этом, что если Мими отправилась в Ниццу, то, должно быть, пройдет немало времени, прежде чем она решит вернуться в Лондон.

— Надеюсь, мисс Мими, — продолжала Роза, словно подслушав ее мысли, — не знает, какая беда приключилась с мистером Гарри! Она так огорчилась бы!

Позже, когда кузен проснулся, девушка не выдержала:

— Пожалуйста, расскажи мне о владелице этого дома! Роза утверждает, что она крайне расстроится, когда узнает о твоем ранении.

— Роза слишком много болтает! — раздраженно бросил Гарри. — Хозяин дома лорд Барлоу — мой друг.

— Будь мисс Мими богата… ты женился бы на ней? — тихо спросила Арилла.

Гарри в изумлении уставился на нее:

— Господи, конечно, нет! На таких, как она, не женятся! Но Мими очаровательна, очень красива, и это все, что тебе достаточно знать о ней.

— Но мне интересно! — запротестовала Арилла.

— Не понимаю, почему!

— Роза… все время намекает… что мисс Мими к тебе неравнодушна… или, вернее сказать, влюблена, и я… я просто хотела…

— Забудь об этом! — велел Гарри. — Светские дамы обязаны знать, к каким женщинам можно проявлять интерес, а к каким — нет, и ты не должна показывать, что когда-либо вообще слышала о Мими!

— Не… не понимаю, — ошеломленно пробормотала Арилла.

Гарри закрыл глаза.

— Я нахожу этот разговор крайне утомительным, — пожаловался он. Арилла почувствовала себя так, словно ей дали пощечину, и поспешно смолкла. Однако любопытство ее лишь, возросло. Арилла подозревала, что Гарри симпатизирует Мими гораздо больше, чем хочет признаться.

Боль в сердце не утихала и стала еще острее после визита маркизы Уэстбери. Она вплыла в дом, надменная, красивая, чрезвычайно элегантная, в шляпе, отделанной маленькими страусовыми перьями, и в прозрачном платье, сквозь ткань которого просвечивала идеальная фигура.

Роза проводила маркизу в гостиную и доложила Арилле о ее приезде. Девушка ужасно разнервничалась.

— Добрый день, миледи, — почти прошептала она, едва заметно приседая.

— Я желаю видеть Гарри, — вместо приветствия заявила маркиза, — и не пытайтесь мне помешать!

— У меня нет ни малейшего желания делать это, — пожала плечами Арилла, — но кузен сейчас спит. Как только он проснется, я передам ему, что вы здесь.

По лицу маркизы было ясно, что она борется с желанием потребовать, чтобы Гарри немедленно разбудили, но вместо этого она опустилась в кресло у камина и сказала:

— Вам, конечно, известно, какие неприятные слухи ходят о вас, леди Линдсей? Как вы могли довести до того, чтобы Гарри стрелялся из-за вас с лордом Рочфилдом!

— Но я вовсе не хотела этого! — попыталась обороняться Арилла.

— Позвольте усомниться в ваших словах, — покачала головой маркиза. — В конце концов даже то, что вы впервые оказались в Лондоне, никоим образом не извиняет вашего поведения! Достаточно простого здравого смысла, чтобы понять, как опасна может быть дуэль между такими отличными стрелками, как эти джентльмены!

Арилла, прекрасно осознавая, что продолжение разговора в том же вызывающем тоне может привести к скандалу, попыталась сменить тему разговора:

— Надеюсь, вы будете рады услышать, что Гарри гораздо лучше.

— В таком случае, если вы цените свою репутацию, — бросила маркиза, — предложите ему перебраться к себе. Родственные узы не дают вам права пренебрегать приличиями.

— Уверена, Гарри сделает все, чтобы не пострадала моя репутация, — отпарировала Арилла, — а теперь я пойду посмотрю, не проснулся ли он.

Она вышла из комнаты и поднялась наверх, сжимая кулаки от ненависти к маркизе Уэстбери, и то обстоятельство, что она была одной из самых прекрасных женщин, которых девушке приходилось встречать, распаляло ее еще больше.

«Конечно, Гарри влюблен в нее, — думала Арилла. — В такую невозможно не влюбиться».

Войдя в комнату Гарри, она увидела, что там уже хозяйничает Уоткинс. Должно быть, Гарри проснулся и позвонил ему.

— Ты хорошо спал? — спросила девушка кузена, когда Уоткинс поправил ему подушки. Сегодня Гарри выглядел особенно красивым. Он все еще был бледен и немного похудел, но это ему только шло.

— Подойди поговори со мной, — попросил Гарри, — и расскажи, о чем пишут в газетах. Я слишком ленив, чтобы читать их сам.

— К тебе пришла гостья.

— Кто именно?

— Маркиза Уэстбери, она желает тебя видеть.

— Думаю, нужно ее принять, — кивнул Гарри, — но не позволяй ей задерживаться слишком долго.

Арилла, ничего не ответив, снова спустилась вниз, сердце ее терзалось ревностью. Едва сдерживая слезы, она проводила маркизу в комнату Гарри.

«Как я могу быть такой дурой?» — спрашивала себя девушка, заранее зная ответ: она любит Гарри, и быть рядом с ним — и мука, и радость одновременно!

На следующий день Гарри твердо заявил, что лежать в постели он больше не станет.

— Вам еще нельзя вставать, капитан, — протестовал Уоткинс.

— Хватит со мной обращаться, как с ребенком или слабоумным, — возразил Гарри. — Я отдохну после второго завтрака, а потом оденусь и посижу у окна.

— Прекрасно, — кивнула Арилла, прежде чем Уоткинс успел ответить, — в таком случае, если тебе станет хуже и придется провести в постели еще неделю, не говори, что это наша вина.

— Я совершенно здоров, и мне надоело видеть, как все суетятся вокруг и говорят, что я похож на раненого героя!

Он, конечно, шутил, и Арилла понимала истинную причину его неожиданного выздоровления: маркиза ждет не дождется, когда ее возлюбленный снова сможет посещать балы и приемы! Недаром вчера она покинула дом с видом кошки, объевшейся сливками!

— Кроме того, — объявил Гарри, когда Уоткинс вышел, — я не хочу, чтобы ты и дальше сидела у моей постели, будто ангел-хранитель! Куда тебя сегодня пригласили?

— Я не собираюсь тебе говорить, — ответила Арилла, — потому что, если ты намереваешься встать, мы пообедаем в будуаре, чтобы тебе не пришлось подниматься и спускаться по лестнице.

— Откуда ты знаешь, что я собирался обедать с тобой наедине? Что, если я желаю дать прием и пригласить с дюжину гостей? — улыбнулся Гарри. — А потом мы можем потанцевать или поиграть в карты.

Арилла вскрикнула от ужаса, но тут же поняла, что Гарри ее разыгрывает.

— Можешь встать к обеду, — разрешила она, — но, думаю, ты не сможешь долго оставаться на ногах.

— Я позволю тебе пообедать со мной только в том случае, — надменно объявил Гарри, — если завтра ты снова примешься за работу. Сколько приглашений ты отклонила за это время?

— Не слишком много, и откровенно говоря, предпочла бы побыть с тобой.

— Пойми, что тем самым впустую, — наставительно сказал Гарри, — ты тратишь время и деньги, тем более что нам еще нужно заплатить гонорар доктору.

— Это дорогой врач? — прошептала Арилла.

— Очень! Ну а теперь спустись вниз и ответь подтверждением на приглашения.

Арилла умоляюще посмотрела на него.

— Не заставляй меня… ты ведь знаешь, что мне не хочется ехать на бал без тебя!

— Придется, — резко бросил Гарри. — По крайней мере опасность встретиться с Рочфилдом тебе не грозит, а другими обожателями ты пренебрегать не должна.

Арилла ничего не ответила, с отчаянием думая, что Гарри прав и чем скорее она «примется за работу», тем лучше.

Ей принесли на подносе второй завтрак, и девушка поела, сидя у постели раненого. После того как Уоткинс, несмотря на все протесты Гарри, велел ему спать, она спустилась в гостиную просмотреть большую стопку приглашений, скопившихся на столике. Рядом лежала еще одна, для Гарри, которую принес Уоткинс из его квартиры и сложил вместе с теми, что пришли на адрес дома в Излингтоне. Когда Арилла только приехала в Лондон, она трепетала от восторга при виде каждого приглашения, не в силах поверить, что такие значительные особы удостаивают ее своим вниманием. Но теперь она желала только одного — все время быть рядом с Гарри, говорить с ним, слышать его смех, понимая, что с каждой минутой все больше влюбляется в кузена.

Наконец, взяв себя в руки и собравшись с силами, Арилла приняла приглашения на весь остаток недели и на следующую.

Она как раз собиралась попросить Розу найти посыльного и отправить письма по назначению, когда дверь открылась. Девушка нетерпеливо оглянулась, подумав, что к Гарри явился очередной визитер. Но тут Арилла услышала испуганный голос Розы:

— Лорд Рочфилд, миледи!

На какое-то мгновение Арилла застыла от неожиданности и ужаса. Рочфилд вошел в комнату, и она быстро встала, не в состоянии поверить, что он имел дерзость явиться.

Дождавшись, пока горничная вышла, Рочфилд сказал:

— Сегодня мне в первый раз разрешили встать, и я пришел взглянуть на вас, моя красавица.

Арилле показалось, что гость выглядит бледным и изможденным, и к тому же так растерялась от его неожиданного появления, что поспешно шагнула к нему со словами:

— По-моему, вы слишком рано решили выезжать. Пожалуйста, садитесь… можно предложить вам что-нибудь выпить?

— Бокал шампанского, если можно.

Арилла потянула за сонетку.

Дверь распахнулась почти мгновенно — вероятно, Роза подслушивала, о чем говорили в комнате. Уоткинс, конечно, уже успел рассказать всему дому, с кем стрелялся хозяин, и потому слуги не меньше Ариллы были удивлены визитом лорда Рочфилда.

Она приказала принести бутылку шампанского и на всякий случай уселась подальше.

— Я слышал, ваш кузен поправляется! — слегка скривив губы, начал лорд Рочфилд, — и, насколько понимаю, вот-вот поднимется на ноги.

— Совершенно верно, — кивнула Арилла, — и я согласна с графиней Джерси, которая считает, что дуэль вообще не должна была состояться.

— Подумать только, — иронически усмехнулся лорд Рочфилд, — и это говорит Френсис Джерси, из-за которой дрались столько раз, что сосчитать невозможно! Однако, хотя она и привлекательная женщина, с вами ей никогда не сравниться!

— Я могу только сказать вам, — тихо ответила Арилла, — что этого больше не должно повториться. Я крайне расстроена всем, что случилось.

— Я боялся этого, — ответил Рочфилд так искренне, что девушка подняла на него удивленные глаза.

В этот момент в комнате появилась Роза с бутылкой шампанского и двумя бокалами на подносе. Арилла отказалась пить, но предложила бокал лорду Рочфилду, и Роза, поставив поднос на маленький столик, удалилась.

— Признаюсь, что чувствую себя не слишком хорошо, — сказал Рочфилд, — но мне так хотелось увидеть вас, что я не мог больше ждать.

Девушка подумала, что сейчас он снова начнет рассыпаться в цветистых комплиментах и смотреть на нее дерзким оскорбительным взглядом. Поэтому, отведя глаза, она посмотрела в окно, выходившее в сад, и еле слышно сказала:

— Милорд… мне кажется… вам не следовало приходить сюда.

— Ошибаетесь, — возразил лорд Рочфилд, — я не мог дождаться минуты, когда попрошу вас оказать мне честь стать моей женой!

В первую секунду Арилла подумала, что ослышалась, но когда смысл его слов дошел до ее сознания, девушка ошеломленно, в полнейшем изумлении уставилась на лорда. Но тот продолжал:

— Со времени смерти моей первой жены я старался избегать цепей брака. Наша супружеская жизнь была несчастливой, и я поклялся никогда не жениться снова. Но теперь я влюбился и не могу думать ни о чем, кроме вас. — И, сухо улыбнувшись, добавил: — Надеюсь, вы простите мне былые прегрешения. Поверьте, мы будем ослепительно счастливы вместе, и я дам вам все, что вы только не пожелаете.

Арилла представила, как много он может дать Гарри, если она согласится стать его женой, — деньги, лошади, экипажи…

Но тут она вспомнила, что ощутила при одном прикосновении Рочфилда, и вновь испытала ужас, охвативший ее, когда она оказалась под тяжестью его грузного тела. Она ненавидела его тогда и ненавидит сейчас!

Словно прочитав ее мысли, Рочфилд продолжал:

— Я никогда не думал, что способен на подобные чувства! Вы стали смыслом моей жизни, и я полон решимости добиться вашей руки! Мне и в голову не приходило, что замужняя женщина способна быть столь невинной и чистой. Ваше сопротивление явилось для меня полным сюрпризом!

Он помолчал и, не дождавшись ответа, добавил:

— У меня было время все обдумать, и я понял, что должен не только извиниться перед вами, что, поверьте, крайне редко делал в своей жизни, но и обязан завоевать ваше доверие. Знайте, что, когда мы поженимся, я сделаю все, чтобы вы полюбили меня.

Арилла не могла отделаться от мысли, что видит сон.

— Мы слишком мало знаем друг о друге, — продолжал лорд Рочфилд, — но вы принадлежите к тому редкому типу женщин, которые могут составить счастье любого мужчины. Выходите за меня, Арилла, и клянусь, что нет такой вещи в мире, которую я не положил бы к вашим ногам. Я сделаю вас счастливой и клянусь, в моей жизни не будет другой женщины.

Он по-прежнему дожидался ответа, но Арилла не могла произнести ни слова. Неужели это правда? Неужели богатый, влиятельный лорд Рочфилд действительно просит ее руки?

Ей хотелось кричать от ужаса. Но неожиданно в ней заговорила гордость, о существовании которой она до сих пор не подозревала. Подавив унизительный страх, она медленно заговорила:

— Я очень польщена, милорд… тем, что вы мне сказали… но вы должны понять… что все это так необычно… и я просто потрясена… особенно учитывая все, что произошло…

— Я уже попросил у вас прощения, — резко бросил лорд Рочфилд.

— Знаю и понимаю, как трудно вам было сделать это, — улыбнулась Арилла. — Однако мне трудно осознать… такой оборот событий не мог представиться даже в самых буйных фантазиях!

— Но я люблю вас! — настаивал лорд Рочфилд.

— Верю, но вы должны понять: мне необходимо время, чтобы собраться с мыслями. До сих пор вы не спешили вступить во второй брак. Могу то же самое сказать о себе, — солгала она, стараясь говорить как можно убедительнее.

Лорд Рочфилд счел вполне естественным, что Арилла смущается и нервничает, и повторил:

— Прошу вас, Арилла, подумайте обо всем, что я сказал, и поймите, как важно мне было приехать к вам сегодня, несмотря на запрещение доктора, просто для того, чтобы сказать вам о своих чувствах.

— Я… я очень ценю это.

— Я дам вам время, но попытайтесь понять, сколько счастья я могу дать вам! Умоляю, не заставляйте меня ждать слишком долго, иначе я сойду с ума! Я хочу жениться на вас, и немедленно! Увезти из Лондона, чтобы мы смогли побыть одни и лучше узнать друг друга! Став моей, вы никогда не пожалеете об этом!

При слове «моя» ей снова стало жутко, как тогда, когда Рочфилд навалился на нее, разрывая платье. В ту минуту он казался диким, злобным зверем. И хотя она знала, что сейчас Рочфилд держит себя в руках и, значительно ослабев из-за полученной раны, не столь порывист, в глазах его сверкал все тот же огонь. Она невольно сжалась, словно своим прикосновением он мог осквернить и запачкать ее.

«Я ненавижу его! — в отчаянии думала девушка. — Но Гарри! Он так устал быть в постоянной зависимости от чужих людей!»

Лорд Рочфилд допил шампанское и поднялся:

— Сейчас я оставлю вас, но завтра утром приеду снова. Надеюсь, ваш ответ не обманет моих ожиданий.

— Но я не могу дать ответ так быстро, — запротестовала Арилла.

— Советую вам как следует обдумать мое предложение: тогда вы поймете, как горячо я люблю вас, — прошептал лорд Рочфилд, — и как много могу вам дать. И не забудьте принять во внимание, какое высокое положение сумеете занять в обществе, став моей женой.

В голосе его послышались хвастливые нотки.

— Принц-регент считает меня одним из своих лучших друзей и когда в не слишком отдаленном будущем станет королем, я буду его правой рукой и ближайшим советником. Нас ждет блестящая судьба! Вы будете гордиться мной, моя прелесть, как и я вами. Я преподам вам уроки страсти, и вы откроете для себя, какое наслаждение мы можем подарить друг другу!

Он говорил тихо, но с такой убежденностью, что Арилла затрепетала; глаза его сверкали и прожигали ее насквозь.

Она вскочила, чувствуя, что больше не может этого выносить.

— Я дам вам время подумать, — сказал он задумчиво, словно про себя, — но не стану ждать слишком долго, Арилла! Вы мне нужны! Я хочу вас!

Окончательно испуганная, девушка метнулась к двери.

— В-вы не должны… слишком утруждать себя… ваша рана… и кроме того, экипаж… ждет.

— Я ухожу, — кивнул лорд Рочфилд, — но вернусь завтра, послезавтра и буду приезжать каждый день, пока вы не дадите мне тот ответ, который я хочу получить.

Страшась, что он может коснуться ее, Арилла распахнула дверь, и лорд вышел в холл, где ждала Роза. Уже ступив на порог, он обернулся к застывшей от потрясения девушке:

— До завтра, любовь моя, и помните: я очень нетерпелив!

Арилле показалось, что в последних словах прозвучала неприкрытая угроза. Не дожидаясь, пока он ступит на крыльцо, она взлетела вверх по лестнице и, не постучав, ворвалась в спальню Гарри. Он уже успел подняться с постели и, стоя у окна, завязывал галстук. Услышав шаги Ариллы, Гарри удивленно обернулся. Некоторое время они молча стояли, не сводя друг с друга глаз, и наконец девушка, сильно хлопнув дверью, пробежала через всю комнату и бросилась на шею Гарри, спрятав лицо у него на груди. Он обнял ее здоровой рукой и встревоженно спросил: