Вселенские Соборы

В начале VII столетия (611—617 гг.) произошло победоносное нашествие Хосрова и захват всей Армении. Во враге греков, Хосрове, армянские католикосы нашли друга по их противохалкидонству. Персы понудили всех армян бывшей греческой части отречься от Халкидонского собора. Для этого Хосров даже собирал собор при своем дворе, после чего своим указом повелел всем армянам принять веру их католикосов. Но Ираклий вскоре победил Хосрова и снова освободил совесть «халкидонцев». Ираклий повел противоположную политику и достиг временно воссоединения армян. Это происходило уже в русле общей вероисповедной политики Ираклия и на фоне начала движения арабов и распространения монофелитства. В связи с этими событиями мы и вернемся вновь к Армении.

Церкви сирского языка в Персии. Персидские (халдейские) христиане (поздние несториане)

Никогда сами себя они не называли несторианами. Несторий к ним прямого отношения не имел и вообще сам никаких еретических церквей не устраивал. Название «несториане» к персидской, или халдейской, церкви приложено извне православными греками и монофизитами. Удобной национальной базой для отделения от греко-кафолической церкви еретических церквей сирского языка явилась Персия. Просветительным центром для этой сирской церкви служила пограничная Эдесская школа. Характерно письмо профессора этой школы Ивы к Марису, епископу Ардаширскому, т.е. епископу столицы Персии — Селевкии Ктезифона на нижнем течении Тигра (ныне Багдад). Сочувствие персидских сиро-христиан антиохийской христологии (а не александрийской — Кирилловой) по их эдесскому воспитанию понятно. Вследствие страшных гонений на христиан со стороны персидского правительства — в них видели духовных изменников в пользу греков — персидские христиане раньше всяких богословских споров и ересей сочли нужным, для самосохранения, сбросить с себя зависимость от греческого антиохийского патриарха. Персидские христиане на соборе 410 г. объявили свою автокефалию под главенством своего католикоса. Значит, это было за два десятилетия, когда стала известной и заклейменной отлучением ересь, окрещенная несторианством. Местный собор 423 г. в Селевкии Ктезифоне, удаляясь от Антиохии, запретил всякие апелляции к своему бывшему главе, антиохийскому патриарху. Таким образом, учинена, как и армянами, эта сирская автокефалия явочным, т.е. неканоническим, путем. Уже после III Ефесского собора персидская церковь соборно признала и объявила, в духе антиохийского богословия, догмат о полноте двух природ во Христе.

В 449 г. Ива и другие эдесские ученые были изгнаны греческой императорской властью из Эдессы. Они перекочевали в Персию, ближе к Тигру, в Низибию и там возобновили свою школу, окончательно закрытую в Эдессе Зиноном в 489 г. Из низибийских деятелей после Ивы особенно выдавался Варсума, митрополит Низибийский (не тот, который действовал на разбойничьем соборе 449 г.). Под его руководством после появления Энотикона Зинона 482 г. в империи национальная персидская церковь собралась в 484 г. на собор в Бет-Лапате (в Сузиане) и провозгласила в первый раз свое доктринальное отделение от церкви греческой.

Через два года, в 486 г., католикос Акакий, получивший образование в Эдесской школе, так сформулировал веру персидской церкви: «Что касается воплощения Христова, наша вера должна состоять в исповедании двух природ: Божества и человечества. Но Божество, пребывающее с его свойствами, и человечество — с его, мы объединяем в едином прославлении. И единое поклонение подобает различию природ, по причине совершенной их связи и нераздельности Божества и человечества. единства лица нашего Спасителя исповедания Бога совершенного и человека совершенного, да будет анафема».

И с точки зрения акта единения 433 г., и с халкидонской точки зрения здесь нет по внешности ничего еретического. Это старая антиохийская доктрина без communicatio idiomatum и без

B данный момент Несторием не особенно интересовались, a ревновали лишь о Феодоре Мопсуестийском. В этом «несторианстве» осталось большинство сирских христиан Персии — до 100 епархий. To есть халдейско-персидская церковь тогда еще не была еретической, a только консервативно, по-антиохийски, богословствующей.

Отношения персидских христиан (несториан) к греко-кафолической церкви были своеобразно близкими, благодаря контрасту с монофизитами. Для последних и греки, и Рим были несторианами. Наоборот, персидские христиане («несториане») не называли себя учениками Нестория, не проклинали Халкидонского собора. Вот почему в эти годы борьбы с монофизитами (451—553 гг.) и в Палестине, и в Александрии, и в Константинополе мы встречаем фигуры персидских епископов, часто посылавшихся из Персии государственными послами в Византию. Константинопольские акимиты были особенно дружественны с персидскими христианами и ставили даже вопрос о сослужении. В начале царствования Юстиниана I в Константинополе открыто учил богословию выученик низибийской школы Павел Перс. Его низибийский учебник был переведен на греческий и латинский и даже на Западе пользовался еще в средние века большим уважением y схоластиков.

He идя далее II Вселенского собора в формальном общении с греками, персидская (несторианская) церковь жила жизнью изолированной в догматическом отношении. Но ученые Низибии не могли не знать и не реагировать на догматические движения и споры в Византии. При Юстиниане I глава низибийской школы Хенана ясно сознавал, что им опасно отделяться от Византийской церкви ввиду давления на них монофизитства. Ведь монофизитскими были целые страны: Армения, Ефиопия, Нубия и Иемен. Между тем ни одной формальной анафемы друг на друга ни со стороны греков, ни со стороны халдейских христиан не было. Хенана понял возражения греков против крайностей Феодора Мопсуестийского, ставшего с течением времени для неподвижных умов каким-то оракулом. Хенана не порабощался авторитетом Феодора. Например, он защищал против скепсиса Феодора Мопсуестийского книгу Иова. Предпочитал руководство к ней в толковании Иоанна Златоуста. подвергали сторонников этого направления низибийской школы, прозванного «хенанианством», гонениям и постепенно погасили его, закрепив свое отделение от греков.

* * *

B 637 г. арабы-исламиты покончили с Персией и объединили ее с Сирией под своей властью. Между Антиохией и персидской церковью исчезли границы. Монофизитские церковные организации Сирии и Персии объединились. Но халдейская (несторианская) церковь, конечно, осталась чуждой православной Антиохийской церкви, прозывавшейся в халдейской среде церковью «мелкитской», т.е. в переводе на греческий — «царской». Потеряв некоторое государственное покровительство, эта халдейская церковь, имевшая центр в Селевкии Ктезифоне, и под властью ислама нашла пути к своему широкому распространению на северо-восток до глубин Китая и Монголии и на юго-восток до Индии и Цейлона. В этой форме в этих странах христианство довольно глубоко национализировалось. Известно, что некоторые несторианские католикосы были чистые китайцы.

Яковиты

Мы прервали свой рассказ о египетских делах на моменте царствования Юстиниана Великого и Феодоры, когда противохалкидонец, монофизитский патриарх Александрии Феодосий, под покровительством Феодоры сидел в заключении на Босфоре, в Деркосе. Это не помешало ему поставить в епископы Иакова Барадая (Бурд'оно) и тем создать монофизитскую, так называемую яковитскую, иерархию.

Яковиты сирского языка создали кафедры в Эдессе, Амиде Мабуге (Иераполис). Их последователи группировались гуще всего среди сельского населения около Антиохии и Апамеи. Меньшинство было в Малой Азии (уже грекоязычное) и даже в самом Константинополе. Все они ориентировались на Александрийского папу, запертого в Деркосе, как на своего чаемого легального главу.

Но Феодосий, находясь под арестом, не мог объединить всех монофизитов, среди которых к тому же начались внутренние споры. Об их богословских спорах речь была выше.

По кончине Юстиниана и Феодоры и оздоровлении православно-богословской атмосферы при Юстине II супрута последнего София имела честолюбие подражать богословской роли, которую играла Феодора, тем более что и она сочувствовала веяниям монофизитства. В такой атмосфере Феодосий и все сидельцы Деркоса были амнистированы и уже были торжественно приняты во дворце, как вдруг их глава, Александрийский папа Феодосий, внезапно скончался (566 г.). На торжественных похоронах ученик покойного монах Афанасий публично поносил Халкидонский собор. Это было попустительство новой власти Юстина II.

Началось повторение системы разговоров, диспутов эпохи Юстиниана Великого. Прибыл даже сам Иаков Барадай и даже был представлен императрицей Софией мужу, Юстину II. Но после года бесполезных переговоров монофизиты разъехались по домам.

Однако императорская власть не могла остановиться в поиске путей воссоединения с диссидентами. Это была для нее неизбывная политическая задача, как хроническая болезнь. B следующем году (567 г.) Юстин II предложил яковитам соединение на условии принятия только трех первых вселенских соборов, без Халкидонского. Но яковиты-монахи подняли бунт против своих епископов — «соглашателей».

Юстин II увидел бесполезность переговоров и перешел к мерам государственного принуждения, не практиковавшимся по смерти Юстиниана Великого. На первых порах, не задевая пока Востока, принуждение было применено к монофизитам, жившим в столице и в ближайших областях Малой Азии. Принуждение объявлено было от имени Константинопольского патриарха Иоанна III Схоластика (565—577 гг.). Перед Пасхой 571 г. полиция закрыла все монофизитские церкви в Константинополе, вынудила монофизитские монастыри принять православное священство, a монофизитских епископов заключила под арест в православных монастырях. Павел Черный, монофизитский Антиохийский патриарх, ставший Александрийским папой, был заключен y акимитов. Тогда же был заключен и известный Иоанн Ефесский, или Асийский, оставивший нам на сирском языке историю своего времени (о нем книга профессора . . Дьякова).

Некоторые из монофизитских епископов заколебались и подчинились патриарху Константинопольскому. И были даже им перерукоположены, ради скрупулезности православных. Но монофизиты сами давали к тому основание, приняв, после некоторых колебаний, систему перекрещивания «синодитов», т.е. православных «халкидонцев».

Но не сдавались ни Павел Черный, ни Иоанн Асийский. Патриарх Константинопольский предложил им богословскую уступку — согласиться на договор 433 г. Кирилла Александрийского с Иоанном Антиохийским. Этим молчаливо предавался Халкидонский собор. Ho, пo аналогии с тем, что тогда анафематствовался Несторий, теперь монофизитские епископы потребовали, чтобы открыто отвергнут был Халкидонский собор. Монофизитских епископов уговаривали знатные миряне из их среды. Проект исповедания был дан им на просмотр и для поправок. С большой неохотой они его подписали. Им обещали, что, может быть, впоследствии и будет отменен Халкидонский собор. У Евагрия в V книге, гл. 4, можно прочесть этот эдикт Юстина II, написанный в выражениях очень тонких и православных, кроме одного места специально для монофизитов:

«Размышляя о неизреченном Его единении, мы право исповедуем единое естество Бога-Слова воплотившимся ( ). И, с другой стороны, принимая различие естеств в теории ( ), говорим, что их два, не вводя никакого разделения». Формулы огрубленно Кирилловские.

После этого и Павел, и Иоанн даже сослужили с патриархом Иоанном. Но когда они не добились от него обещанных на словах заявлений против Халкидонского собора и он сослался на необходимость соглашения с римским папой, то они начали протестовать. Власть заключила протестантов в тюрьму. За писания из тюрьмы против императора, патриарха и папы Павлу утрожали смертной казнью. Пытки устрашили Павла, и он вторично подписал акт отречения от своих убеждений. Власти широко распубликовали это силой вырванное отречение. Павлу в награду обещали кафедру в Иерусалиме или Фессалонике. Но Павел отказался, убежал из патриаршего дома и скрылся в Константинополе. Полиция его не нашла, и он убежал далее, к своим родным сирийцам, в царство гассанидов. Правоверные монофизиты не хотели принимать Павла за двукратное изменничество. Но мудрый Иаков, Барадай ценил страдания Павла и, после трехлетней эпитимии, целиком восстановил его.

Иоанн Асийский не сдался и 6 лет провел в тюрьмах и ссылке.

Константинополь и Малая Азия путем насилия были присоединены к православию. Но вот в 574 г. Юстин II впал в безумие, и Тиверий стал правителем империи. Сразу гонения прекратились. Монофизиты опять вышли из подполья и начали организовываться. Иоанн Асийский появился в Константинополе. Либеральная политика Тиверия, как сейчас увидим, помогла и египетским монофизитам прочно организоваться в еретическую церковь. Но восточная сирская «база» яковитской церкви продолжала жить и укрепляться при всех оборотах политики дальнейших византийских императоров.

При императоре Маврикии (с 582 г.) династия гассанидов (в государстве-буфере, на границе с Персией) — покровителей яковитов — была упразднена и введено византийское управление. Через это и борьба против монофизитской церкви распространилась из Константинополя и на это убежище ереси. Пришлось некоторым гонимым монахам бежать к монофизитам в Египет.

После убийства Маврикия Фокой началось в 604 г. победоносное наступление персов. Яковиты вместе с персидскими войсками тоже «наступали» и отбирали кафедры y «халкидонитов». С приближением персов в 609 г. в Антиохии произошло восстание против греков, в котором приняли видное участие евреи. Среди беспорядков неясно кем был зверски убит православный патриарх Афанасий. В 611 г. Антиохия была взята персами. Кафедра православного патриарха после этого надолго оставалась фактически незамещенной. Хотя Антиохия временно и освобождалась от персов, но Антиохийские патриархи продолжали жить беженцами в Константинополе. Только в 742 г. появился в Антиохии снова православный патриарх. Наступала эпоха тотального завоевания Антиохийского и Иерусалимского патриархатов арабами. И как раз перед этим моментом, как бы «под занавес», произошел захват их персами. Персы взяли в плен Иерусалимского патриарха Захарию вместе с древом Креста Господня. От жестокостей войны страдали не только православные (мелкиты), но и яковитские епископы и монахи. Они устремились, как беженцы, в свой Египет, a местные египетские монофизиты ждали персов как освободителей. И однако с приближением персов все-таки насельники некоторых монофизитских монастырей убежали из Египта на дальний африканский запад, в Карфагенскую область, и там распространили свое монофизитство.

Копты

По смерти Александрийского патриарха Феодосия (в Деркосте, при Юстине II) правительство всячески препятствовало египетским монофизитам в их попытках провести своего возглавителя в патриархи. Пользуясь либеральной политикой Тиверия (578—582 гг.), александрийские монофизиты пригласили яковитских иерархов из Сирии и тайно от правительства поставили здесь до 70 епископов-монофизитов для состязания с православной иерархией. Так возникла существующая поныне коптская церковь. С этим фактом «мелкитам», как называли православных греков копты, волей-неволей пришлось примириться. K концу VI в. между православными и коптами-монофизитами установился довольно мирный modus vivendi. Однако «мелкитское» меньшинство занимало все главные церковные здания: — патриаршую церковь, церковь св. Марка, св. Мины (в пустыне на западе) и св. Кира и Иоанна (в пустыне на востоке, теперь — Абукир). У коптов-монофизитов в Александрии были только две церкви, заново ими построенные. Их патриарх жил вне Александрии, в монастыре Эннатон.

Простой коптский народ хотя и отделял себя от «мелкитов», но не гнушался по старой привычке ходить в большие праздники в старые «мелкитские» церкви и стоять всю литургию вплоть до причащения. He говоря уже об усердном паломничестве всех без различия больных к целителям Киру и Иоанну в Абукире. Особую популярность среди коптского народа приобрел бывший на Александрийской кафедре с 607 г. православный патриарх Иоанн Милостивый (619 г.) своей святостью и благотворительностью. Он благотворил щедро, и средства к нему на это стекались также щедро. Он получил от предшественников в Александрии 7 церквей, a оставил 70. Но отношение персов к «мелкитской» иерархии, как к врагам — агентам Византии, побудили патриция Никиту уговорить патриарха Иоанна перед осадой Александрии эвакуироваться вместе с ним (617 г.). Так ослаблялась позиция православия в Александрии, уступая место монофизитству и арабскому исламу.

Яковиты в Персии

Наряду с численно преобладающей халдейской (несторианской) церковью в Персии образовалась и количественно меньшая церковь — монофизитская, взяв иерархию от сирских яковитов.

Монофизитская церковь в Персии усилилась во время успешного наступления Хосрова против Византии. Яковитские патриархи, которые были под владычеством греков (мнимо-Эдесские), пользовались случаем и пленом, чтобы укреплять положение монофизитства. B это время и был создан «великий митрополит» — «мафриан» в Терките (или Таргете), с одной стороны, в подражание несторианским католикосам, с другой стороны, для освобождения монофизитов, подданных Персии, от политических подозрений за их принадлежность к яковитскому патриарху, живущему в Эдессе в пределах Византийской империи.

Религиозная политика Ираклия. Так называемые унии. Начало монофелитства

Ираклия короновал 5 октября 610 г. патриарх Сергий. Последний стал его другом и советником. Сергий был родом сириец из яковитской семьи. Лишь в юности принял православие и выдвинулся в константинопольском мире. Это был образованный, умный, но не богослов, a практический деятель. Он горячо интересовался государственной политикой и наследственно понимал интерес к вопросу о соединении с монофизитами. Этот «ориентальный» нерв византийских интересов питался уже 200-летней давностью варварских и прямо азиатских династий и азиатского правящего класса в Византии.

Богословски же христологический вопрос созрел для рассмотрения психологической стороны метафизики Халкидонского собора. И если бы Юстиниан I Великий не занял церковь спором о «трех главах», то богословы, вероятно, занялись бы вопросом о волях и действиях во Христе столетием раньше.

Ираклий, как бы неразумно разжегший тяжелый монофелитский спор, действовал совсем не случайно. Да и восточные войны Ираклия не были для этого вопроса одной внешней случайностью. Национально-политический вопрос был неотвратим. И решение его в смысле достижения единства империи через единство вероисповедания было неизбежным по тому времени решением. Даже для нашего времени устроение единства государства на основе свободы вер не является совершенным. Тем более тогда. Вопрос шел лишь о технике достижения: то насилием, то соглашением, то искренними уступками (например, зачеркиванием Халкидонского собора Василиском), то дипломатическим замалчиванием (Энотикон Зинона).

1) Патриарх Сергий в письме к папе Гонорию говорит, что император Ираклий во время похода 622 г., в бытность его в Карине-Феодосиополе (Эрзеруме), разговаривая с главой яковитов-севириан Павлом Кривым, предложил ему формулу

2) Преподобный Максим Исповедник в споре против Пирра, обвинявшего Софрония Иерусалимского, говорит прямо о давнем плане, измышленном именно самим патриархом Сергием, — воссоединить всех монофизитов через формулу

Сергий сам хорошо знал доктрину монофизитства. A именно что для монофизитов раздвоение свойств (феноменальный, извне видимый. Ноумен его, т.е. настоящая реальность, одна. Одна природа — Божеская, хотя и сложенная из двух, о (но не о Халкидонского собора). Бог-Слово волен иметь в себе и человеческие феномены, т.е. свободно допускает их обнаружение, но они не принадлежат его человеческой природе: ее уже нет.

Сергий знал, что и православная формула говорит об ипостасное сознание.

A как же действия, энергии и воля? He является ли и для халкидонского православия единая воля таким же единым центром, объединяющим все, и человеческие, и божеские, энергии и обнаружения действий? To есть не симметрична ли, не корреспондирует ли единая богочеловеческая воля единой богочеловеческой ипостаси?

природе (перводанному, ) или к ипостаси (последующему, возникшему уже по соединении)?

Казалось, Сергий логичнее православных, ибо папа Лев в томосе пишет: agit utraque forma… quod proprium est, т.е. две энергии и две воли. Но монофизиты в таком случае требовали от православных быть логичными и при двух волях предполагать и два самосознания, т.е. четкое раздвоение природ. Ho y православных был упор на едином Лице, на ипостасном единстве самосознания Богочеловека. Сергий, исходя из этого, предлагал православным моноэнергизм. Но, конечно, дело шло y Сергия не о каких-то отдельных энергиях, a о всем их единстве, т.е. о воле, и потому логически за A следовало Б, т.е. за моноэнергизмом () — монофелитство ().

Сергий был прав, что до сих пор православная традиция не давала определенных цитат и суждений отцов об одной или двух энергиях.

B 1896 г. опубликованы отрывки из Евлогия — патриарха Александрийского (580—607 гг.). Эта полемика против учения об одной воле — явно неподлинная. Но псевдо-Дионисий Ареопагит действительно дает выражение:

Уже в 617 г., перед самым приходом персов в Александрию, Сергий пишет об единой энергии письмо к Георгию Арсу, возглавлявшему в Александрии сирских павлитов (последователей Павла Черного). Письмо попало в руки Иоанна Милостивого, и тот хотел поднять против Сергия дело. Но взятие Александрии арабами сорвало этот план.

O том же Сергий переписывался и с Сирским епископом Феодором Фаранским. Сергий проводил свои богословские взгляды, опираясь на дружбу с императором Ираклием. Ради нее он пожертвовал чистотой своей совести: do, ut des. Ираклий захотел жениться на своей племяннице Мартине. Сергий затруднялся разрешить. Ираклий заявил ему: «До сих пор ты действовал как епископ, a теперь исполни мою волю как друг». И Сергий сдался. Но этим обязал и императора служить его планам.

Наступая на персов, Ираклий в 622 г. прибыл в Карин (византийский Феодосиополь; турецкий Эрзерум). Здесь он застал прибежавшего сюда с Кипра в связи с персидским нашествием епископа Павла (Кривого), главу севириан-монофизитов. Обида со стороны персов (изгнание), казалось, могла расположить его к грекам. Ведь y них он нашел прибежище. Но пока сговора не получилось.

В 626 г. Ираклий был в Лазике (Персидский Лазистан). B городе Фазисе (Поти) он начал переговоры с митрополитом Фазиса Киром. Кир был здесь, в соседстве с Иверской (Грузинской) церковью, возглавителем православных греческого языка. Сам Кир владел и сирским языком и, может быть, происходил из Сирии. Перед Ираклием Кир выразил сомнение, что едва ли

Воссоединение части армянской церкви (630—632 гг.)

Воссоединение с частью армян удалось благодаря единоличной решимости католикоса Эзры. Армянский историк-патриот маскирует этот горький для него эпизод греческим давлением, насилием и подкупом. Будто император вызвал Эзру в Карин. Но Эзра не захватил с собой ученых-богословов. A император хитро предложил ему самому ответить: в чем неправославие халкидонского постановления? После трех дней размышления Эзра не нашел ничего возразить. Император спросил тогда: почему же Халкидон не приемлется? Эзра указал тогда на ряд других причин нравственного порядка, создавших разобщение с греками. Но Ираклий возразил, что этому можно противопоставить ряд церковных недостатков y самих армян. После этого Эзра был вызван в лагерь императора Ираклия, перенесенный теперь в Месопотамию. И там он решил соединиться с греческой иерархией. Он сослужил и причащался. Внешнего принуждения не было. Эзра давно жил в греческой части Армении — не в Довине, a в самом Карине — и искал опоры y греков, борясь со своим соперником католикосом Христофором. Эзра сам поехал в Месопотамию. Он был награжден просимой им наградой — соляными копями в Кульпе. Правда, полководец Ираклия армянин Мжеж сказал Эзре, что если он не соединится с греками, то пусть уходит в Персидскую Армению, a здесь для греческой части армян будет избран новый католикос. Исповедание веры было изложено Ираклием в удобной для армян форме (анафематизмы на Нестория, a Халкидонский собор не осуждается).

С той поры на этой территории единение армянской церкви с православно-греческой просуществовало 85 лет при шести католикосах. За это время в армянских церквах стали употреблять для причащения квасный хлеб, добавляли в вино теплой воды, праздновали Рождество 25 декабря. Но оставалось и некоторое количество упорствующих диссидентов.

Воссоединение сирских яковитов (630 г.)

Ираклий явился в сирскую Эдессу победителем. Монофозитский епископ Исаия и монофизитские монахи торжественно встретили его. По словам монофизитского историка Михаила-Сириянина, Ираклий пытался разыграть роль соединителя церквей de facto без всяких споров, будто и не было никакого разрыва. B день Рождества 630 г. Ираклий присутствовал на литургии, совершаемой Исаией, и подошел к чаше причащения. Это означало бы признание соединения церквей, хотя бы с несущественными оформлениями впоследствии. Но Исаия потребовал от императора тут же публичного отречения от Халкидонского собора. Император повернулся и вышел. A по окончании литургии церковь была отнята y монофизитов и передана «мелкитам».

Исаия обратился к монофизитскому Антиохийскому патриарху Афанасию. Но император прибыл в Иераполь (Мабут). Туда прибыл и Афанасий в сопровождении 12 епископов. Император предложил Афанасию воссоединение на условии, что он воспретит споры о двух волях, во всяком случае эту формулу о двух волях. При этом условии император предложил Афанасию место греко-кафолического патриарха в Антиохии. Это место до 636 г. не было занято. B результате переговоров несколько епископов и монастырей приняли воссоединение на основе моноэнергизма.

B Палестине среди православных это воссоединение вызвало недовольство, но сразу протестовать против недавнего освободителя святых мест Ираклия было неудобно. Монах монастыря св. Саввы Антиох писал: «Слышно, говорят об Антиохии, что там появился предтеча антихриста, который хочет овладеть антиохийским престолом. Называют его Афанасием, a проповедует он учения Аполлинария, Евтихия, Севира и Якова. Тревожная весть для православных жителей св. града и соседних монастырей…»

Однако моноэнергизм (монофелитизм) здесь на время закрепился и остался.

Воссоединение александрийских монофизитов (632 г.)

По взятии Александрии персами (617 г.), по удалении православного патриарха, в кафедральном храме Кесарион сидел уже коптский патриарх. Когда вновь вернулись греки (631 г.), сюда и был назначен Кир из Фазиса, принявший предложенное ему Ираклием и Сергием соглашение с целью осуществить здесь воссоединение местного монофизитства с византийским православием. Киру заранее дарована была византийская награда, оставшаяся затем навсегда внешним отличием александрийских патриархов. Им принадлежит право украшать одну ногу при богослужениях красным царским сапогом. Данное воссоединение через год (в 632 г.) совершилось. Церкви были отобраны y «феодосиан», как называла их администрация, и переданы мелкитам, т.е. православным византийцам. Монофизитствующий патриарх Вениамин удалился в Верхний Египет.

Переговоры Кира завершились актом 3 июня 633 г. в 9 пунктах, или анафематизмах. He доверяя этому воссоединению, православные иронически называли его «

Пункт 4: «1. Христос имеет единосущную нам и одушевленную разумной душой плоть

Пункт 6: «Кто не исповедует Христа из двух естеств единого, единую природу Бога-Слова воплощенную, единую сложную ипостась, да будет анафема».

Пункт 7: «Toт же самый Христос и Сын

Кир посылает ликующее донесение императору, свидетельствуя, что «ликует и Александрия, и весь Египет».

«Феодосиане» заявляли: «He мы пошли к Халкидонскому собору, a Халкидонский собор сам пришел к нам». Но это было столичное явление. Соединение церквей в массах и по всему Египту оказалось делом трудным. Осталось множество упорствующих, которые требовали прямого отвержения Халкидона. Но общее положение могло казаться императору весьма эффектным: оно достигнуто во всех монофизитских странах — в Армении, Сирии и Египте.

И все-таки фальшивая со стороны православия база соединения, a именно «моноэнергизм», должна была неминуемо вскрыться перед самими же православными. Эту политическую «музыку» испортил ученый-монах Софроний, профессор словесности (софист) из Дамаска. Софроний странствовал по монастырям вместе с известным Иоанном Мосхом. Они собирали вместе повести о монашеской мудрости, в результате чего получился известный «Лимонарий», по-славянски — «Луг Духовный». Софроний провел немало времени в монастырях около Александрии и сам получил исцеление болезни глаз y целителей бессребреников Кира и Иоанна в Абукире. В Александрии Иоанн и Софроний были горячими помощниками православных («мелкитских») патриархов в их борьбе с «феодосианами», особенно при св. Иоанне Милостивом. Как сам Иоанн Милостивый, так и Софроний с Иоанном Мосхом в момент персидского нашествия убежали из Александрии. Они попали в Рим и там засели за работу. В Риме и был скомпонован «Лимонарий», по подобию популярного в римской среде «Диалога» недавно умершего папы Григория Великого. Иоанн Мосх тоже умер в Риме. По завещанию покойного, тело его Софроний перевез опять в Палестину и после этого снова приехал в Александрию.