— Точно не известно. Они присматривают дом.

— Дом? Именно там?

— У Роланда там основное дело. К тому же это их родина. Роланд хотел бы купить какой-нибудь дом, который стал бы нашим семейным очагом. Видимо, его смущает, что Мэйнор Грейндж — моя личная собственность.

Селеста кивнула:

— Это вполне естественно. Но что же будет с Мэйнор Грейнджем? Ты собираешься продавать его?

— Я не уверена, что смогла бы продать его, даже если бы захотела. Все эти сложности с трастом… Я не знаю всех деталей. В свое время меня это мало интересовало.

— Тогда мы были слишком потрясены, правда?

Полагаю, согласие на продажу должен давать опекун.

Впрочем, я разбираюсь в этом не больше, чем ты.

— Я в любом случае не стану его продавать. Достаточно вспомнить про Эмери.

— Понимаю. Но если ты будешь жить в Йоркшире…

— Я буду часто приезжать сюда, чтобы встречаться с тобой и Белиндой. Я не хочу жить в полном отрыве от вас.

— Ты всегда можешь приехать сюда, если захочешь пожить в Лондоне, а кроме того, у тебя останется Мэйнор Грейндж. Возможно, это неплохая идея. Значит, они будут что-то подыскивать и если найдут…

— Тогда я поеду туда и посмотрю сама, а если мы все втроем придем к согласию, Роланд приобретет дом.

— Ну и прекрасно! — сказала Селеста. — Как замечательно, что ты приехала!

Она поместила меня в моей старой комнате. В первую же ночь, укладываясь спать, я не могла не подойти к окну. Я смотрела на ограду сада, почти ожидая увидеть там этого человека.

Но улица была пуста.

Белинда приехала на следующий день. Она излучала возбуждение. Вместе с ней был Бобби; он выглядел несколько менее радостно, чем в день свадьбы.

Я представляла, как потрясен и напуган он был, услышав признание Белинды. Тем не менее, он дал убедить себя в том, что все будет хорошо, и, судя по всему, доверял ей.

Вскоре Белинда пришла в мою комнату.

— Дела продвигаются, — сказала она. — Бобби очень мил, а Генри ведет себя почти, как джентльмен, чего я никак от него не ожидала.

— Это значит, что он действует в соответствии с твоими намерениями?

Она рассмеялась.

— Все та же самая прежняя Люси! — Как обычно, она показала мне язык. — Это займет некоторое время.

И зачем нужно так тянуть? Почему нельзя сделать все сразу? Не понимаю, зачем нужны все эти процедуры.

Но, кажется, все удастся провернуть без шума, и мы надеемся, что дело не получит широкой огласки. Так что вскоре мы с Бобби станем самыми настоящими супругами и никогда не забудем, какую роль во всем этом сыграла ты, Люси.

— Я сделала то, что само собой напрашивалось.

В конце концов, у тебя был только один выход.

— Но Генри мог бы повести себя мерзко. Ты ему понравилась. Он считает, что ты очень умная. Он не хотел уступать, но понял, что бесполезно пытаться забрать меня с собой. А кроме того, ребенок.

— Думаешь, это сыграло решающую роль?

Белинда похлопала себя по животу.

— Милый любимый малыш! — сказала она.. — Он вырастет большим и сильным. Смотри, что он сумел сделать, еще не появившись на свет!

Я подумала, что у нее есть редкое качество — умение сваливать свои неприятности на плечи других и искренне верить, что для нее все обойдется благополучно. И каким-то чудесным образом все происходило именно так.

Неожиданно Белинда сказала:

— Джоэль Гринхэм возвращается домой. Я прочитала об этом в газете — Она лукаво посмотрела на меня, — У вас, кажется, были очень дружеские отношения.

— Забавно, что ты помнишь об этом, — сказала я с легким сарказмом.

— Конечно, помню! Это ведь было так интересно, и к тому же ты собиралась выйти за него замуж.

Теперь он возвращается домой! — Она внимательно наблюдала за мной, и в ее глазах мелькали огоньки. — Он был похищен, но скоро вернется сюда.

— Да, видимо, так.

— Только не пытайся мне внушить, что тебе это безразлично.

— Я никому ничего не пытаюсь внушить. Конечно, мне не все равно. Все считали его погибшим. Просто чудо, что он жив и возвращается домой.

Она кивнула, и я почувствовала, что сейчас она обдумывает все открывающиеся возможности.

В общем-то, тем же самым занималась и я. В моей голове царил полный хаос с тех пор, как я прочитала эту заметку. Я мечтала о встрече с Джоэлем и одновременно боялась ее.

Прошел еще один день. Селеста была откровенно довольна нашим присутствием. Если она и страдала от чего-то, так только от одиночества. Белинду поразительно мало волновали ее собственные дела. Она вполне' убедила себя, что очень скоро все будет в полном порядке. Что же касается Бобби, я думаю, он был несколько ошеломлен, но продолжал глубоко любить.

Белинду, и его наверняка волновала перспектива появления ребенка.

По-своему я восхищалась Белиндой. Хотелось бы и мне относиться к своим проблемам так же, как она.

Я постоянно искала в газетах какие-нибудь новости.

Их не было.

Белинда сказала, что хочет сделать кое-какие покупки, воспользовавшись приездом в Лондон.

— Это для ребенка, — объяснила она. — Люси, я хочу, чтобы ты пошла со мной.

И я пошла вместе с ней. Для себя она сделала покупок не меньше, чем для ребенка.

Вернувшись домой, я заметила, что Селеста чем-то взволнована. Когда мы оказались наедине, она сказала:

— Джоэль здесь. Он очень расстроен.

— Он приходил повидать меня?

— Да. Его родители сказали ему, что ты вышла замуж, но он решил, что должен поговорить с тобой.

Когда я сообщила ему, что ты сейчас в Лондоне, он задал мне множество вопросов. Джоэль очень изменился, Люси. Стал гораздо старше.

— Я думаю, все мы с тех пор стали несколько старше, к тому же все пережитое должно было отразиться на нем.

— О твоем отце ему, конечно, известно. Он сказал, что должен встретиться с тобой.

Она озабоченно посмотрела на меня.

— Наверное, он хочет поговорить, — ответила я.

— Он оставил для тебя записку.

— Записку? Где она?

— Сейчас.

Селеста сунула руку в карман платья и нерешительно достала записку. Я тут же забрала ее.

— Спасибо, Селеста.

Мне хотелось поскорее прочитать, что пишет Джоэль. Я поднялась в свою комнату, села на кровать и вскрыла конверт.

«Дорогая Люси!

Я хочу встретиться с тобой. Не могу поверить в то, что ты замужем. Первыми об этом сообщили мне родители. Они многое объяснили. Но я должен поскорее повидаться с тобой. Нельзя ли встретиться завтра? Предположим, в половине одиннадцатого возле Раунд-Понд в Кенсингтон-гарденс? Приходи, я буду ждать.

Джоэль.»

Конечно, я должна пойти, должна встретиться с ним, должна все объяснить.

Остаток дня был просто невыносим. Время тянулось безумно медленно. Радоваться можно было лишь тому, что Белинда, поглощенная собой, не замечала моего настроения.

Наконец, прошла и бессонная ночь. И вот я уже иду через парк к Раунд-Понд, где мы с Джоэлем так часто встречались в детстве. Наверное, именно поэтому он назначил свидание здесь.

День стоял ясный. Несколько детей запускали свои игрушечные белые лодочки на пруду, в то время как бдительные нянюшки внимательно следили за ними.

Вот и Джоэль. Заметив меня, он бросился ко мне, обнял меня и крепко прижал к себе. Потом, отстранив меня, он взглянул мне в лицо. В его глазах я увидела страдание — то же самое, которое он увидел в моих.

Джоэль взял меня за локти, продолжая пристально смотреть на меня.

— Люси… — начал он.

— Ах, Джоэль, — сказала я, — я не надеялась увидеть тебя снова.

В этот момент я уже понимала, какую ошибку я совершила. Понимала, что он был и будет единственным любимым мной человеком. Понимала, что никогда больше не смогу быть по-настоящему счастливой.

Его глаза потемнели, и он пробормотал:

— Как ты могла?

— Я должна все объяснить.

— Давай уйдем отсюда. Найдем какой-нибудь тихий уголок и поговорим.

Он взял меня под руку, и мы быстро пошли по дорожке, обсаженной цветами, затем свернули на поляну. Там под деревом стояла скамья, и Джоэль повел меня к ней. Когда мы сели, он повернулся ко мне и спросил:

— Как это могло случиться?

— Мне сказали, что ты умер, — ответила я. — Это было невыносимо… после отца…

— Я знаю, что случилось с твоим отцом. А потом тебе сказали… что именно тебе сказали?

— Что после какой-то встречи ты отправился пешком в отель и по пути подвергся нападению грабителей. Сказали, будто ты пропал. Через некоторое время мы услышали о том, что найдено твое тело, что ты и Джеймс Хантер убиты.

— Они должны были открыть тебе правду, — сказал Джоэль. — Я бы не взялся за это, если бы знал, что от тебя будут что-то скрывать.

— Правду? — воскликнула я.

— Я действительно отправился в Буганду вместе со своими коллегами по парламенту. Когда мы оказались на месте, нам с Хантером сделали предложение. Мы были моложе остальных и в хорошей физической форме.

Мы оба и до этого немного занимались подобной работой, так что нам сообщили, что мы включены в эту делегацию в связи с необходимостью выполнить некое конфиденциальное поручение, очень секретное.

Ты знаешь, что Буганда недавно стала британским протекторатом, и в таких случаях всегда есть какие-нибудь очаги сопротивления. Там существовал заговор с целью свержения британского правления, и нам с Хантером предстояло выявить лидеров готовящегося восстания. Было, конечно, необходимо скрыть наши намерения, и поэтому мы должны были исчезнуть как члены парламента. Работа велась с соблюдением всех правил конспирации. В качестве членов парламента мы немедленно вызвали бы подозрения у тех, кого должны были выследить. Поэтому нас похитили, только не грабители, а наши собственные агенты. Потом мы получили дальнейшие инструкции. Было опубликовано сообщение о том, что мы пропали, а позже — что мы убиты. Я настаивал на том, чтобы моя семья и невеста знали правду. Мой отец, хорошо известный человек, пользовался доверием, и ему все сообщили.

— Твой отец ничего не сказал мне.

— Он решил, что ты слишком молода для того, чтобы доверить тебе такую тайну. Официально мы не были помолвлены. Он сказал, что у меня нет невесты.

Любое слово, даже неосторожный взгляд могли раскрыть тайну и стоить нам жизни. Прости его, Люси.

Он боялся за меня.

— Он не должен был этого делать.

— Я понимаю, но так случилось.

— Я заходила к твоим родителям. Твой отец вел себя странно, был каким-то чужим и равнодушным.

Он кивнул.

— Ах, Джоэль, если бы я знала!

— Выходит, сама судьба была против нас. И ты, Люси, ты вышла замуж за этого человека!

— Я была одинока и растеряна. Ребекка да и все остальные советовали мне это. Они говорили, что нужно начать жизнь с чистой страницы. Это было уже чересчур — потерять сразу и отца, и тебя. Понимаешь, я была рядом с отцом, когда все это случилось. Я видела человека, стрелявшего в него. Я видела пистолет.

Я видела, как отец падал. Я видела все. Потом был суд, и мои показания привели на виселицу этого преступника. А затем я потеряла и тебя. Тогда я уехала во Францию вместе с Белиндой и Жан-Паскалем Бурдоном. Как ты, наверное, знаешь, это ее отец. Все считали, что мне лучше уехать куда-нибудь подальше. На пароходе я познакомилась с Фицджеральдами — Филлидой и Роландом.

— И вышла замуж за Роланда.

— Они были очень добры ко мне. Он и сейчас добр ко мне. Он очень во многом сумел мне помочь.

Я почувствовала, что начинаю приходить в себя…

— Где он сейчас?

— В Йоркшире. Мы собираемся купить там дом… чтобы жить поблизости от Бредфорда, где у него дело — торговля шерстью.

— И ты перестала вспоминать обо мне.

— Я пыталась, но мне не удалось. Я бы всегда помнила о тебе. Но с Роландом я могла бы быть относительно счастлива, поскольку он очень добрый и понимающий человек. Тебя я никогда не смогла бы забыть, как и того, что случилось с моим отцом. Меня терзают ужасные страхи.

— Расскажи мне.

— Дело в мужчине, убившем моего отца.

— Это Фергюс О'Нил.

— Ты знаешь о нем?

— Он был известен в стране как террорист. Власти давно знали о нем. Он находился под наблюдением, поэтому его так быстро и поймали. Он был замешан в нескольких подобных делах и несколько раз едва не попался.

— Значит, ты знал обо всем этом?

— Что же, мне приходилось выполнять кое-какие поручения, схожие с тем, что я делал в Буганде.

Неприятности с Ирландией начались давным-давно.

Кто-то сказал: «Решить ирландский вопрос невозможно, поскольку, если вы решите его, они тут же найдут какой-нибудь другой вопрос». Это началось еще во времена Кромвеля, и, наверное, будет продолжаться вечно, что бы ни происходило. Не думаю, что тебе стоит испытывать угрызения совести из-за этого человека. Помогая отправить его на виселицу, ты, быть может, спасла множество жизней.

— Дело не только в этом, Джоэль. Ах, как легко говорить с тобой! Кроме Ребекки, мне было не с кем поговорить вот так с тех пор, как ты уехал.

Он сжал мою руку, и я продолжила:

— В ночь накануне убийства моего отца я заметила мужчину, стоявшего на противоположной стороне улицы и наблюдавшего за домом. Я видела его из окна.

Ветром с него сорвало шляпу, и я заметила, что волосы у него растут на лбу треугольником, а на щеке — белый шрам.

— Это Фергюс О'Нил. Столь необычная шевелюра всегда выдавала его и облегчала опознание.

— Джоэль, я видела этого человека стоящим на том же месте уже после казни.

— Как такое может быть?

— В том-то и дело. А вдруг есть человек, очень похожий на него? Не отправила ли я на смерть невинного?

— Ты была в перевозбужденном состоянии. Не думаешь, что все это просто показалось тебе?

— Именно это мне все говорят. То же самое сказала Ребекка, и я почти поверила ей. Но это случилось вновь.

— На том же месте?

— Нет, в Мэйнор Грейндже, — В Мэйнор Грейндже?

— Да, всего несколько дней назад. Ты помнишь «заколдованную» скамью?

— Конечно.

— Я выглянула из окна. Он сидел там. Когда я взглянула на него, он встал и раскланялся. Я отчетливо видела его волосы и заметила шрам на щеке.

— Этого не может быть!

— Клянусь, я видела.

— Должно быть, тебе почудилось. Кто-нибудь еще видел это?

— — Нет.

— Значит, ты была одна?

— Со мной был Роланд. Он подошел к окну, и там никого не оказалось.

— Все это очень странно.

— Я знала, что ты так скажешь. Все говорят, что мне это привиделось.

— А разве может быть иначе? Хорошо, предположим, что у Фергюса О'Нила был брат-близнец, его вылитая копия. Либо повесили не того брата, которого следовало, либо, если брата не существовало, сам Фергюс восстал из гроба, чтобы преследовать тебя.

Других логичных объяснений нет. Кое-как концы с концами сходились бы, если бы это происходило в Лондоне, но как он мог попасть в Мэйнорли, переодеться в вечерний костюм, пройти пешком от станции? Какая-то бессмыслица.

— Я думаю, именно это склонило Роланда принять решение уехать.

— Значит, ты собираешься жить в Йоркшире?

— Они подыскивают там какой-нибудь дом.

Я должна была отправиться с ними, но, узнав о твоем возвращении, приехала сюда.

Джоэль взял мою руку и крепко сжал ее.

— Люси, что же нам делать?

— А что мы можем сделать?

— Мы можем бросить все и уехать.

Я покачала головой.

— Ты хочешь сказать, что останешься с ним.

— Я вышла за него замуж.

— И это совершенно необратимо?

— Думаю, что так, Джоэль.

— Тогда что же нам остается?

— Тебе — крупная политическая карьера. Это дело с похищением впоследствии обернется тебе на пользу.

Мой отец сказал бы именно так.

— Как что-то может пойти мне на пользу, если я потерял тебя?

— Ты оправишься от этого. И сделаешь карьеру в парламенте.

— Я вернулся ради тебя. Я не собираюсь спокойно смотреть на то, что делают со мной.

— Нам придется смириться. Я вышла замуж за Роланда, поскольку в тот момент это казалось мне лучшим выходом. Возможно, я действовала эгоистично. Я не думала о том, что пользуюсь им в своих целях, потому что считала, что единственный для меня человек потерян навсегда. Я пошла на этот шаг, и обратного пути теперь нет. Джоэль, тебе придется забыть обо мне. Я думаю, нам не следует больше встречаться.

Ты должен продолжать делать карьеру. Это будет блестящая карьера. Мой отец всегда высоко ценил тебя, а он разбирался в людях. Мы так хотели быть вместе, мы так много думали о будущем, но судьба распорядилась по-иному. Мы должны принять это, Джоэль.

— Нет, — сказал он — Я не забуду наших совместных планов о том, как должна была сложиться наша жизнь. Тебе следовало дождаться меня, Люси.

— Если бы я только знала! Как бы все было чудесно! Ты же знаешь, я очень любила своего отца. Не успев оправиться от этого удара, я получила новый.

Я потеряла вас обоих… двух человек, самых дорогих для меня… тех, кому я больше всех была нужна.

Я лишилась всего. Мне пришлось начать жизнь заново.

Когда появился Роланд, мне показалось, что я нашла выход.

— Теперь, когда ты все объяснила, я понимаю тебя.

Как ты относишься к Роланду? Ты любишь его?

— Он мне очень нравится. Это хороший человек.

Он всегда добр и нежен со мной.

Джоэль поморщился.

— Я хочу узнать о нем побольше, — сказал он.

— Роланд преданно любит свою сестру Филлиду.

С ней я тоже очень подружилась. Да, оба они мне нравятся. У Роланда есть в Лондоне контора. Кажется, он не слишком перегружен работой. Время от времени ему нужно бывать в Йоркшире, но в основном он живет в Лондоне.

— Вы были во Франции вместе?

— Да, чуть больше месяца.

— А где его контора?

— Я никогда в ней не была. По-моему, Роланд называл Маркус-Корт… где-то в Сити.

— Понятно. А в Йоркшире у него есть дом?

— Нет. Они называют свой лондонский дом «пристанищем», но в Йоркшире у них сейчас ничего нет.

Именно поэтому они с Филлидой и поехали туда. Они подыскивают какой-нибудь подходящий дом, а потом мы его купим и будем там жить.

— Понятно. Значит, — ты собираешься покинуть Мэйнор Грейндж?

— О нет. Я сохраню его. После пожара Роланд действительно предлагал продать его.

— Что за пожар?

Я рассказала ему о случившемся, и он нахмурился.

— Ты могла обгореть до смерти!

— Именно так все и говорили. Но я сразу же проснулась. Никакой опасности не было.

Джоэль задумчиво смотрел перед собой;

Я сказала:

— Наверное, нам пора идти. Обо мне могут начать беспокоиться.

— Еще немножко, — сказал он.

Некоторое время мы сидели молча. Потом Джоэль сказал:

— Мы можем бросить все и уехать вместе.

— Я не могу сделать этого, Джоэль. Я не могу так поступить по отношению к Роланду.

— Значит, ты действительно неравнодушна к нему.

— Это было бы нехорошо. Он так много сделал ради меня. Когда мне нужна была помощь, он пошел мне навстречу. Я должна смириться со случившимся;

Джоэль, и ты тоже. То, что ты предлагаешь, не правильно. У меня есть искушение… как и у тебя. Именно этого я и хотела бы — быть всегда с тобой, но это невозможно. Ты должен продолжать свое дело и стать выдающимся политиком. А я должна оставаться женой Роланда.

— Все эти месяцы я мечтал лишь о том, как вернусь к тебе, — сказал он.

— Я счастлива слышать это, Джоэль, и в то же время мне отчаянно грустно оттого, что это невозможно. Ты должен делать свою карьеру. Я уеду в Йоркшир. Вот единственное, что мы можем сделать.

— Я не смирюсь с этим, — сказал он.

— Тебе придется.

Еще несколько мгновений мы сидели, а потом я поднялась:

— Джоэль, мне пора идти.

Он ничего не ответил, и мы молча пошли к выходу.

Как только я оказалась в своей комнате, там сразу появилась Белинда.

— Ты была с Джоэлем Гринхэмом, — обвиняющим тоном сказала она.

— Откуда ты знаешь?

— Я видела, как ты шла с ним по улице. Я видела, как он взял твою руку и поцеловал ее. Ах, Люси, ты так печальна. Ты все еще любишь его?

— Я не хочу говорить об этом.

— Как это похоже на тебя! Ты же знаешь, — как полезно выговориться. Может, я сумею тебе помочь.

— Ты? Каким образом?

— Что ты так удивляешься? Я сделаю все, чтобы помочь тебе, и Бобби тоже. Ведь ты так много сделала для нас. Ты собираешься бросить Роланда и уйти к Джоэлю?

— Не говори глупостей.

— Какие же это глупости? Ты вышла замуж за Роланда только потому, что считала Джоэля погибшим. Теперь он здесь, вернулся из царства мертвых, и ваши чувства друг к другу совершенно очевидны.

— Очевидны?

— Даже для слепого.

— Белинда, оставь меня в покое.

Она подошла и поцеловала меня. Она была удивительно нежна.

— Я знаю, что ты считаешь меня эгоистичной скотиной, но, тем не менее, я люблю тебя, Люси. Я хочу расплатиться с тобой за все долги и в один прекрасный день расплачусь, вот увидишь.

— Спасибо, Белинда. Но лучшее, что ты можешь сделать для меня, это оставить меня в покое.

Расстроившись, она вышла, а я погрузилась в тяжелые раздумья. Уйти к Джоэлю? Что это будет значить? Прежде всего, конец его карьеры, поскольку, несомненно, разразится крупный скандал. Скандалы портили карьеру моему отцу, и он был не единственным членом семьи, пострадавшим от этого. Душа у Джоэля лежала к политике и, видимо, к этим самым тайным поручениям, за которые он время от времени брался. А я? Разве я могла оскорбить Роланда, который так любил меня? Я знала, что он любил меня. Он был тихим, мягким, но такие люди умеют глубоко любить. Как я могла нанести ему такой удар?

А какова альтернатива? Пусть все продолжается, как есть. Я должна распрощаться со своим счастьем.

Всю жизнь мне придется принимать компромисс… второсортное счастье.

Меня одолевало искушение уйти к Джоэлю и забыть обо всем остальном. Жизнь сыграла с нами дурную шутку. Джоэль собирался поквитаться с ней, и мне тоже хотелось этого. Но как бы я ни поступила, безоблачного счастья ожидать не приходилось.

Уйдя к Джоэлю, я постоянно вспоминала бы Роланда. Я не смогла бы забыть его добрые спокойные глаза.

Можно было представить его чувства, когда он узнал бы о том, что я предала его. С другой стороны, вернувшись к Роланду, я постоянно буду вспоминать Джоэля. Я не смогу выбросить его из сердца. Что бы я ни сделала, по-настоящему счастливой мне не быть.

Я вновь виделась с Джоэлем. Он пришел к нам в дом, для того чтобы встретиться со мной и еще раз поговорить.

Мы вновь отправились с ним в парк, сели на ту же скамью и стали разговаривать.

Джоэль задал мне множество вопросов о Роланде и его сестре. Я объяснила, как они близки друг другу, как их родители погибли в железнодорожной катастрофе и с тех пор они заботятся друг о друге. Он расспросил меня о торговле шерстью. Об этом я немного могла сказать. Оказавшись в Йоркшире, я, разумеется, узнаю гораздо больше. Впрочем, меня это не слишком интересовало. Я не могла думать ни о чем, кроме своих личных дел, и постоянно внушала себе, что не должна больше встречаться с Джоэлем, чувствуя одновременно безудержное искушение бросить все и уйти к нему.

Я пробыла в Лондоне уже неделю и подумывала о возвращении. Вскоре должны были уезжать Бобби и Белинда. Селеста хотела, чтобы я задержалась, но чувствовала, что у меня неприятности, и предполагала, что это связано с Джоэлем. В отличие от Белинды Селеста никогда не вмешивалась в мои дела. Если в ней нуждались, она приходила на помощь. Ее жизнь сложилась несчастливо, и, возможно, она отнюдь не исключение. В этом мире только люди вроде Белинды, полные решимости получить желаемое любой ценой, устраивают свою жизнь, как хотят.

Пришло письмо от Роланда.

«Моя милая Люси!

Мы все время жалеем, что ты не поехала с нами.

Поиски оказались пока не слишком плодотворными.

Просто удивительно, как трудно подобрать что-нибудь подходящее.

Тем не менее, кое-что подвернулось. Есть довольно приличный дом, который сдают внаем. Мы с Филлидой решили снять его, чтобы пожить здесь и хорошенько осмотреться, прежде чем принимать окончательное решение. Такие вещи нельзя сделать за две недели, если собираешься найти что-то, по-настоящему устраивающее тебя.

Итак, мы решили пожить некоторое время в этом доме и осмотреться. Как тебе это нравится?

Позволь сообщить тебе, что дом называется Грейстоун-хаус. Он расположен в нескольких милях от Бредфорда. Здесь есть конюшни, и на месяц-другой мы можем взять лошадей напрокат, так что эта проблема решена. Здесь есть что-то вроде деревушки — Брейкен. Я решил, что мы снимем дом на три месяца, а если будет необходимо, продлим договор.

Думаю, за такой срок удастся найти дом и обустроить его должным образом.

Как ты находишь мою идею? Этот дом мы взяли на пробу. Филлида им довольна и считает, что он тебе понравится. Он модно обставлен, и в нем достаточно помещений. Большим его, конечно, не назовешь, но он вполне отвечает нашим требованиям.

Мы думаем, что ты можешь приехать к нам. Нам самим нет необходимости возвращаться. Как насчет следующего вторника? Хватит ли тебе времени?

Решать, конечно, тебе.

Филлида пребывает в радостном возбуждении. Ну, ты ее знаешь. Она любит всякие перемены в жизни.

Я уверен, что вы получите удовольствие от совместных поисков подходящего дома.

Я с нетерпением жду вторника. Мне кажется, что мы с тобой уже давным-давно в разлуке.

Надеюсь, что тебе нравится в Лондоне, что у Белинды и Бобби все в порядке, а Селеста поправляется.

С любовью, твой преданный муж Роланд.»

Когда я прочитала письмо, моим сомнениям пришел конец. Конечно, я должна ехать в Йоркшир. Нужно оставить глупые мечты о том, чего никогда не будет.

Вечером накануне своего отъезда Белинда зашла ко мне в комнату. Я уезжала на следующий день после них. Она взглянула на меня с искренней озабоченностью.

— Я знаю, что происходит, — сказала она. — Это Джоэль, правда? Ты никогда по-настоящему не любила Роланда. Ну да, он милый, он влюблен в тебя, и все мы считали, что для тебя лучше выйти за него замуж. Откуда мы могли знать, что Джоэль вернется?

Ах, Люси, мне так жаль тебя! Как-то нечестно получается. Ты всегда так хорошо относилась ко мне, а я к тебе временами — ужасно… но у меня есть мой чудесный старина Бобби, и Генри ведет себя именно так, как нужно, так что скоро это закончится и у нас будет все прекрасно. А я все думаю о тебе.

— Спасибо, Белинда.

— Ты, кажется, удивлена, — рассмеялась она. — Мне, и правда, хочется что-то сделать для тебя. Мне хотелось бы показать тебе, что я тоже умею заботиться о других, а уж тем более о тебе. Нечасто, это верно, но помочь тебе я очень хочу.

— Мне ничем не поможешь, Белинда. Это совершенно ясно. Я уеду в Йоркшир, и все будет хорошо, как было до сих пор.

— О да. Казалось, что все хорошо, потому что мы думали, что Джоэль погиб, а у тебя с Роландом все нормально… вернее, у вас троих. Все казалось нормальным, но каким-то второсортным, правда? Это потому, что ты считала Джоэля погибшим и старалась обойтись тем, что есть. Если кто-то умер, тут уж ничего не поделаешь, но если человек жив — тогда следует попытаться что-то сделать.

— Я признательна тебе за заботу, но ты напрасно беспокоишься. Я поеду в Йоркшир, и все разрешится.

— Вы действительно собираетесь купить там дом?

— Мы думаем об этом.

— Когда ты едешь?

— Очень скоро. Они подыскали какой-то дом и сняли его. Это возле Бред форда, где, как я понимаю, расположен центр торговли шерстью.

— Это очень далеко.

— Не так уж далеко. Дом мы купим поближе к Бредфорду, но для начала поживем возле небольшой деревушки под названием Брейкен.

— Тебе там будет одиноко.

— О, там есть конюшни, и мы возьмем напрокат лошадей. В любом случае мы займемся поисками постоянного дома, а когда что-то найдем, начнем готовиться к переезду, так что в Грейстоун-хаусе проживем недолго.

— Так называется дом в этом самом Брейкене?

Грейстоун-хаус? «Дом из серого камня»?

— Да, так.

— Это звучит ужасно.

— Большинство камней имеют серый оттенок, а окрестности могут оказаться очень красивыми. К тому же, как я уже сказала, мы туда ненадолго.

Белинда порывисто бросилась ко мне и обвила меня руками.

— Я буду думать о тебе, Люси.

— А я — о тебе.

— Я так хочу, чтобы вы с Джоэлем… Я думаю, это было бы чудесно. Вы созданы друг для друга.

— Пожалуйста, Белинда…

— Роланд очень милый, но он скучноват, правда?

Это тебе не политик, который выезжает с миссией и его похищают.

— Это не относится к делу, Белинда.

— Ты еще передумаешь, — сказала она, и глаза ее заблестели. — Ты еще что-нибудь сделаешь. Тебе нужно набраться смелости.

— Я собираюсь в Йоркшир, Белинда, к своему мужу.

— В старый Грейстоун-хаус в деревне Брейкен.

Я кивнула.

— Ах, Люси, Люси!..

К моему удивлению, ее глаза наполнились настоящими слезами.

До отъезда я избегала Джоэля. Я не осмеливалась встречаться с ним, поскольку боялась поддаться искушению махнуть на все рукой и уйти к нему.

Белинда и Бобби уехали. Они были очень внимательны ко мне. Я выразила им свою радость по поводу того, что их дело, судя по всему, близится к благоприятной развязке. Белинда сказала:

— Ты должна поскорее приехать погостить у нас.

Правда, Бобби?

— Чем раньше, тем лучше, — добавил Бобби.

— Было бы очень мило, если бы ты приехала сразу после рождения ребенка.

— Мы должны это как-то устроить, — сказал Бобби.

Как они были счастливы, несмотря на то, что находились в сложном положении! Белинда не сомневалась, что вскоре все благополучно завершится, и Бобби, как всегда, соглашался с ней.

Что сделала бы Белинда, оказавшись в моей ситуации? Можно было не сомневаться, что она ушла бы к Джоэлю, а все возникшие проблемы предоставила бы решать другим.