Дочери Альбиона (№16) - Черный лебедь

— Вы делаете мне предложение?

— Да. Это мое самое сокровенное желание. И мне. кажется, что для вас это было бы хорошей возможностью начать новую жизнь, покончить с прошлым.

Я молча обдумывала услышанное. Нельзя было сказать, что я влюблена в него. Он мне очень нравился, и я чувствовала грусть при мысли, что вскоре они с Филлидой уедут в Йоркшир.

Роланд, конечно, почувствовал мои колебания.

— Люси, о чем вы думаете? — спросил он озабоченно.

— Я не знаю, что сказать.

— Мы ведь нравимся вам — Филлида и я…

— Несомненно. Я счастлива, что познакомилась с вами.

— Обещаю, что все будет очень хорошо Он взял меня за руку, крепко сжал ее и нежно поцеловал меня в щеку.

— А вы сказали Филлиде о том, что хотите сделать мне предложение? — спросила я.

Роланд кивнул.

— Филлида очень чуткая. Она сказала мне:

« Я знаю, что ты влюблен в Люси. Сделай ей предложение. Это единственно правильное решение «. Филлида надеется, что ответ будет положительным. Вы же ее знаете. Она сказала, что уедет и оставит нас вдвоем, потому что женатые люди должны жить отдельно. Она прекрасный человек, Люси. Мы всегда были вместе, как я уже говорил, а после смерти наших родителей… впрочем, вы понимаете, что это такое. Не знаю, что она намеревается делать, но…

— Я ни за что не решилась бы разлучить вас.

— Тогда мы будем жить вместе, втроем. Ах, Люси, что это будет за жизнь!

— Вы и вдвоем счастливы, — сказала я. — Что же касается меня…

— Я должен был подождать, — сказал он. — Но так как мне приходится уезжать в Йоркшир, я понял, что не смогу уехать, не сделав предложения.

— Долго ли вы пробудете в Йоркшире?

Он пожал плечами:

— Трудно сказать. В последнее время я в основном нахожусь в Лондоне, но время от времени мне просто необходимо посещать Йоркшир, и я никогда не уверен, на какой срок уезжаю. Именно поэтому мне и хотелось поговорить с вами сегодня утром.

Я подумала о том, как будет выглядеть моя жизнь после их отъезда. Селеста осталась в Лондоне. Я могла бы поехать туда, но там меня будут преследовать воспоминания. Каждое утро мне придется проходить по тому месту, где упал мой отец, сраженный пулей.

А вечером я буду выглядывать из окна, ожидая увидеть под фонарем мужчину в плаще и цилиндре.

Можно, конечно, жить в Мэйнорли. Однако здесь слишком многое изменилось. Если бы сюда приехала Белинда… Но она теперь леди Денвер. А я осталась одна. Мне этого вовсе не хотелось.

И все-таки я не была влюблена в Роланда, хотя он мне нравился. В общем, наверное, я была очень привязана к нему. Мне доставляло удовольствие быть в его обществе… и в обществе его сестры. Оглядываясь на последние месяцы, я понимала, что они сделали мою жизнь вполне сносной. Я не забывала, что они сократили свое пребывание во Франции ради того, чтобы проводить меня домой.

Что произойдет, если я откажу Роланду?

Он уедет в Йоркшир, и некоторое время я не буду видеть его. Возможно даже, что я уже никогда не увижу их. Мысль об этом угнетала меня.

Он ждал моего ответа.

— Простите, Роланд.

Я повернулась к нему, и меня поразило выражение отчаяния на его лице. Я поняла, как много значу для него. Мне очень нравились он и его сестра. Ее живость, его сила и хладнокровие — все это помогло мне выдержать в те дни во Франции. Мне не хотелось терять их. Я заговорила вновь:

— Видите ли, Роланд, я чувствую себя опустошенной. Все случилось так неожиданно.

— Понимаю. Прекрасно понимаю.

— Я чувствую, что до сих пор не оправилась от удара.

Он кивнул.

— Дело не» только в моем , отце. Было и еще кое-что.

— Пожалуйста, расскажите, Люси.

— Я ожидала объявления помолвки.

— Вашей помолвки?

— Да. С человеком, которого я давно знала. Наши родители дружили семьями. Он занимался политикой.

Он поехал в Буганду… и там был убит.

— О, моя бедная Люси! Я и понятия не имел об этом. Да, я что-то припоминаю: это группа парламентариев, отправившаяся с миссией.

— Да. Мы с Джоэлем собирались объявить о помолвке после его возвращения.

— И вы его любили?

— Да.

Он обнял меня и прижал к себе. Меня охватило чувство умиротворенности.

— И теперь вы думаете, что не способны полюбить никого другого, — с горечью сказал он.

— Я… я не знаю.

— Вы были очень молоды.

— Что же, это случилось не так давно, но с тех пор, видимо, я очень повзрослела.

— Я понимаю вас. Вы еще не оправились от этого удара. Но ведь вы любите нас — меня и Филлиду?

— Конечно. Вы оба мне очень нравитесь.

— Да, вы тяжко пострадали. Вначале отец, а потом этот молодой человек… и все за такой короткий период времени.

— Такова жизнь. Беда никогда не приходит одна.

— Я рад, что вы рассказали мне о нем. Вы очень любили его, правда?

— Да, это так.

— Но вы были очень молоды.

— Я знаю только то, что была счастлива, когда он сделал мне предложение, а теперь его нет в живых.

Вначале отец, а потом — он.

— Я хочу заботиться о вас. Хочу вновь сделать вас счастливой. Хочу доказать вам, что в жизни еще могут быть радости.

Он продолжал обнимать меня. Я сидела, глядя на могилы, и размышляла о жизни и любви тех, кто лежал под этими надгробиями. Им тоже приходилось сталкиваться с трагедиями и самостоятельно принимать жизненно важные решения.

Я осознала, что мне приятно сидеть здесь, рядом с Роландом. Мне не хотелось, чтобы он уходил. Нужно было воспользоваться возможностью забыть о прошлых бедах. Рядом с ним и Филлидой я обретала способность на время забывать о своем горе и смеяться.

Он был прав. Надо начать жизнь с чистой страницы, и в этом мне не могла помочь даже Ребекка, поскольку она сама была слишком близка к этой трагедии И все-таки я колебалась. Вспомнив 6 Ребекке, я решила, что мне следует поговорить с ней.

— Роланд, я очень полюбила вас и Филлиду, но я пока не уверена. Решение о браке не следует принимать поспешно.

— — Ни в коем случае. Вы хотите сказать, что вам нужно время подумать. — Это; правильно. Вы должны все, обдумать, ведь именно это вы хотели сказать, Люси?

— Да, — ответила я.

Он прижал меня к себе.

— Тогда я могу продолжать надеяться, — сказал он.

— Когда вы поедете в Йоркшир, я съезжу к своей сестре Ребекке в Корнуолл.

— Это хорошая мысль.

— Ребекка относится ко мне, как мать. Она необыкновенная женщина. Мы оба с Филлидой такого мнения. Мы полюбили ее, узнав, сколько заботы она проявляет к вам.

— Да, — сказала я. — Я поеду к Ребекке.

— И когда вы вернетесь, я получу ответ?

Я кивнула.

Он вновь легко поцеловал меня в щеку.

— Ax, Люси, — сказал он, — вы и не представляете, как для меня важно услышать от вас «да».

Пока мы неспешно шли к лошадям, он держал меня под руку. Я чувствовала искушение сказать «да», но что-то удерживало меня от этого. Вначале я хотела поговорить с Ребеккой.

Домой мы прибыли как раз к ленчу. Филлида уже ждала нас и испытывающе посмотрела нам в глаза. Видимо, она подозревала, что Роланд собирается сделать мне предложение. Меня это не удивляло. Они были так близки, а она относилась к людям, которые чутко улавливают чужие эмоции, и знала о его чувствах ко мне. Судя по выжидательному выражению на ее лице, она очень хотела, чтобы мы поженились. Я вновь подумала, как хорошо было бы нам втроем. Я представляла себе счастливую жизнь вместе с ними.

— Как прошло утро? — спросила она.

— Интересно, — ответил Роланд.

— Эта церковь такая древняя, — сказала я. — Просто удивительно, что здания норманнских времен сохранились до сих пор. А как суфле?

— Об этом судить будете вы.

Я поняла, что она разочарована.

Как было хорошо вновь встретиться с Ребеккой!

В Хай-Торе меня ожидал самый теплый прием. Альвина с Джейком хотели немедленно затащить меня в детскую и показать свои игрушки, а Патрик сказал, что очень рад видеть меня и может упрекнуть только за то, что я недостаточно часто бываю в Корнуолле.

Ребекка, прекрасно знавшая меня, сразу же поняла, что приехала я не просто так, поэтому в первый же вечер она пришла ко мне в спальню, чтобы поболтать, как обычно.

— Что-то случилось, — утвердительно сказала она, — Ты поэтому приехала сюда?

— Я очень хочу поговорить с тобой.

— Итак?

— Роланд Фицджеральд сделал мне предложение.

Я заметила, что Ребекка довольна.

— Очень милый человек. Он мне понравился, как и его сестра. То, что они решили сопровождать тебя из Франции, говорит об их благородстве.

— Да, я знаю.

— Ну что ж, будем готовиться к свадьбе?

— Но, Ребекка, я вовсе в этом не уверена.

— Ты все думаешь о Джоэле?

— Конечно.

Взяв меня за плечи, она взглянула мне в глаза.

— Нельзя вечно горевать, Люси, — сказала она.

— Я знаю. То же самое говорит и Роланд.

— Он знает… о Джоэле?

— Я рассказала ему.

— Люси, чем быстрее ты порвешь с прошлым, тем раньше тебе станет легче.

— Так же считает и Роланд.

— Он прав. Он хороший человек и любит тебя.

— Да, думаю, что любит. Но, понимаешь, есть и еще кое-что.

— Ты хочешь сказать, что не любишь его?

— Люблю… по-своему. Они были так добры ко мне… и он, и его сестра…

— Ах да, сестра. Полагаю, она несколько расстроена?

— О нет. Я уверена, что Филлида знала о намерениях Роланда. Видишь ли, мы отправились на верховую прогулку вдвоем, но я чувствую, что он заранее договорился с ней, и это вполне понятно. Она нашла предлог не ехать с нами. Она ждала нашего возвращения, и, когда мы не сделали объявления о помолвке, мне показалось, что она разочарована.

— О! Так ты действительно думаешь, что она хочет, чтобы он женился на тебе?

— Да, несомненно. Видишь ли, мы втроем прекрасно ладим друг с другом. В нашем трио Филлида играет немаловажную роль. Роланд довольно молчалив, и все разговоры ведет обычно она. Она очень веселая.

— И ты любишь ее.

— Ее трудно не любить. Она очаровательна и добра — словом, превосходный человек.

— Итак, судя по всему, ты хочешь быть частью этого трио, — сказала Ребекка.

— Скорее все-таки да. Но… я не уверена. Прошло совсем немного времени с тех пор, как я собиралась выйти замуж за Джоэля.

— Пора прекратить думать о Джоэле. Может быть, предложить что-то вроде пробной помолвки.

— Мне кажется, Роланд хочет определенного ответа.

— Естественно. Однако он должен понять, что ты еще не готова.

— По-моему, он это понимает. Дело в том, что я сама не уверена.

— Это прекрасная мысль — начать все сначала, отбросив мысли о прошлом. Ты никогда не оправишься, если будешь переживать его вновь и вновь. Слишком многое вокруг тебя напоминает об этом. Вряд ли тебе полезно жить в лондонском доме. Мне кажется, Селеста должна продать его и куда-то переехать. В конце концов, там ведь все и случилось. И еще Мэйнор Грейдж… ты так часто бывала там вместе с отцом.

— Я никогда не продам Мэйнор Грейндж, Ребекка.

Иначе что будет с Эмери?

— Да, я понимаю. Это разобьет им сердца. Они так привыкли к этому дому и к этому образу жизни! Им пришлось разделить с нами все наши беды.

— Миссис Эмери обожает тебя.

— Мы всегда прекрасно ладили. Мы болтали с не»в ее гостиной за чаем.

— Мне кажется, я тоже ей нравлюсь, но настоящая любовь у нее одна — это ты, Ребекка. Вот видишь, я не в состоянии разрушить ее жизнь.

— Ну что ж, в таком случае ты можешь пожить там и принять окончательное решение.

— Значит, ты считаешь, что я должна выйти замуж за Роланда?

— Конечно, мы не слишком много знаем о нем, но он, безусловно, очаровательный человек и у него есть все необходимые для мужа качества. Мне нравится его отношение к сестре, а она откровенно обожает его. Это дает нам представление о некоторых чертах его характера, не так ли? Когда видишь такую преданность, то чувствуешь, что она заслуженная и в данном случае — взаимная. Да, мне кажется, что лучшим решением для тебя будет брак с Роландом.

— Все это слишком быстро, вот что меня беспокоит.

— Но тебе нужно избавиться от прошлого, и чем раньше, тем лучше. Я так рада, что ты приехала сюда!

— Я хотела поговорить с тобой, Ребекка.

— Хорошо, давай спать. У нас еще будет время все обсудить.

Она поцеловала меня на ночь, и, к моему удивлению, эту ночь я спала спокойно, без снов и не просыпаясь. Ребекка и в самом деле действовала на меня успокаивающе.

Дни летели один за другим. Я проводила много времени с детьми.

Мы с Ребеккой часто ездили верхом и посетили некоторых знакомых на соседних фермах. Нас всегда радушно встречали и обычно чем-нибудь угощали — как правило, домашним сидром и кексом, от чего было невозможно отказаться.

Ребекка любила провинциальную жизнь, но ведь у нее были и Патрик, и дети. , Она призналась, »что разговаривала о моих делах с Патриком и он считает, что Роланд и его сестра — очень подходящее для меня общество. В общем, чем больше я наблюдала со стороны семейную жизнь Патрика и Ребекки, тем больше склонялась к мысли, что выйду замуж за Роланда.

Мне нравился Роланд. Возможно, я даже любила его. Я осознала, какой одинокой чувствовала бы себя, расставшись с ним, какое удовольствие доставляли мне его общество и общество его сестры. Филлида в любой момент могла заставить меня рассмеяться, и рядом с ними мне действительно гораздо легче было не думать о прошлом.

К Джоэлю я испытывала романтическое чувство, но в то время я была молода и неопытна. И хотя сейчас я была немногим старше, ко мне пришло понимание того, что такие трагедии, если они случаются, нужно встречать, не дрогнув, и что это неизбежно ведет человека к зрелости.

Мы с Ребеккой постоянно говорили о будущем. Мы вновь и вновь обсуждали одно и то же, но Ребекка не жаловалась. Больше всего она хотела найти правильное решение моих проблем, и, как я поняла, она всерьез склонялась к тому, что мне следует выйти замуж за Роланда.

Я понимала, что, глядя в будущее, она видит меня в уютном доме с Роландом и Филлидой… и с детьми.

Ребекка была убеждена, что дети приносят радость и утешение.

Шли дни, и я начинала верить в то, что она права.

Ко времени отъезда из Корнуолла я приняла решение выйти замуж за Роланда.

Я вернулась в Мэйнор Грейндж, и уже через несколько дней туда приехали Роланд с Филлидой. Как они сказали, в Йоркшире им пришлось нелегко и сюда они возвращались с радостью.

Когда я сообщила Роланду о своем согласии, он засветился от радости, и это тут же подняло мое настроение. Он сжал меня в объятиях и нежно поцеловал.

— Я хочу побыстрее рассказать Филлиде, Люси, — сказал он.

Мы пошли в ее комнату. Роланд постучался, и мы остановились на пороге, держась за руки. В глазах Филлиды засверкала радость.

— Значит, это произошло! — воскликнула она, подбежала и обняла меня. — Я так взволнована! Я все время ужасно боялась. Ах, Роланд, правда, это чудесно? Теперь нас будет трое. — Она запнулась и отпустила меня, перестав улыбаться, — Это ведь так, верно?

Но… возможно, я буду вам не нужна. Двое — это компания, трое — толпа…

— Что за чепуха! — возмущенно воскликнула я, — Мы — не просто трое людей.

— Да, мы — это мы!

Филлида вновь поцеловала меня, и ее восторг передался мне.

— Филлида была несколько обеспокоена, — объяснил Роланд.

— Обеспокоена! — воскликнула она. — Я была в ужасе. Я боялась, что ты упустишь шанс, который дается раз в жизни, отказав самому замечательному в мире мужчине — — Филлида… — с улыбкой запротестовал Роланд.

— Но это правда, и кому же знать об этом, как не мне? Ах, Люси, я счастлива! Извини, если я веду себя глуповато. Так всегда бывает, когда я счастлива. Это лучшее, что могло произойти. Нам так не хватало тебя в Йоркшире. Я сказала Роланду:» Без Люси совсем не то. Чего-то не хватает «. Конечно, я была права. Там не хватало Люси. А вы уверены, что хотите, чтобы я жила с вами? Я не испорчу вам жизнь? Ах, я надеюсь…

Мы с Роландом рассмеялись.

— Конечно, мы захотим жить вместе, — сказала я. — Без Филлиды будет совсем не то. Новость распространилась по дому. Миссис Эмери решила, что это» очень даже подходяще «.

— Надеюсь, жить вы будете в Мэйнор Грейндже, мисс Люси, — сказала она.

— Еще не знаю. Мы пока ничего не решили. Но будьте уверены, в любом случае я сохраню Мэйнор Грейндж.

Селеста была довольна. Я написала ей, и мое письмо заставило ее поспешить сюда.

— Я так рада за тебя, Люси! — сказала она. — Это действительно лучший выход. Тебе нужно забыть прошлое.

— То же самое говорит мне и Ребекка.

— Ты начнешь новую жизнь и, я знаю, будешь счастлива. Роланд — такой хороший, добрый человек.

В ее словах прозвучала легкая зависть. Наверное, вспоминая моего отца, она вспомнила годы разочарований и одиночества. Бедная Селеста! Как бы я хотела, чтобы и она нашла свое счастье! Свадьбу мы решили отпраздновать без шума. Нам не, хотелось поднимать такую суету, которую вызвала свадьба Белинды.

— Слишком мало прошло времени, — сказала Селеста. — С Белиндой — другое дело. Она не была так близка с твоим отцом. Тем не менее, и в ее случае была сделана ошибка, все следовало провести потише.

Роланд сказал, что ему неважно, какой будет свадьба, пусть только она произойдет.

Прознав про то, что я выхожу замуж, Белинда и Бобби нанесли краткий визит в Мэйнор Грейндж.

Брак Белинды, видимо, оказался очень удачным. Она стала еще привлекательней. У нее появилось много модной красивой одежды, она осталась такой же живой и сумела полностью поработить Бобби.

— Этот брак устраивает тебя, — заметила я.

— Я решила, что так должно быть.

— Бобби очарователен.

— Он совсем как ребенок, и это очень забавно. Дом у него самый фантастический во всей округе. Приезжайте к нам в гости с Роландом. Слушай, между нами говоря, провинциальная жизнь скучновата для меня.

Я хочу убедить Бобби купить дом в Лондоне, чтобы проводить там большую часть времени.

— И Бобби согласится?

— Бобби всегда соглашается.

— Тогда я понимаю, почему ваш брак столь удачен.

— Не будь такой язвой Я думала, ты никогда не выйдешь замуж. Но теперь появился этот милый Роланд Селеста говорит, что он прелестный и очень приличный человек. Он из Йоркшира, верно! Вы что, собираетесь жить в Йоркшире? Надеюсь, что нет, — это слишком далеко.

— Роланд в основном находится в Лондоне, и там у них с сестрой есть, как они выражаются, маленькое пристанище. В Йоркшир ему приходится ездить не так уж и часто. Поэтому я надеюсь, что большую часть времени мы будем проводить где-нибудь здесь — Значит, дом в Лондоне и Мэйнор Грейндж в качестве загородной резиденции Так или иначе, теперь этот дом твой. Счастливчик Роланд, он женится на богатой наследнице!

Последняя фраза немного огорчила меня. Я была уверена, что Роланд не думает обо мне как о богатой наследнице. Он почти ничего не знал о моих финансовых делах и не задавал по этому поводу никаких вопросов И все же Белинде удалось заронить в меня искру сомнения. Да, Белинда умела говорить неприятные вещи!

— Наверное, у вас будет роскошная свадьба? — спросила она.

— Нет, очень скромная.

Она состроила гримасу:

— Я-то думала, что с твоими деньгами ты можешь позволить себе нечто грандиозное.

— Не все так любят показуху, как ты, — парировала я.

Белинда рассмеялась.

— Для медового месяца я рекомендовала бы вам Венецию. Там было чудесно. Но вы, наверное, предпочтете Флоренцию, Данте, Беатриче и все такое прочее.

Ведь это было там, верно?

— Мы еще не решили насчет медового месяца.

— И напрасно. Знаешь, как интересно строить планы. Я вот сейчас раздумываю, что надеть на твою свадьбу.

— Это займет тебя на некоторое время.

Она улыбнулась и шутливо подтолкнула меня.

— Правда, Люси, я не думала, что ты выйдешь замуж. Ты никогда не стараешься привлечь мужчин, а они любят, чтобы их заманивали.

— Я всегда считала, что ухаживать должны мужчины — Это только доказывает, как мало ты знаешь свет.

Как всегда, с Белиндой было забавно беседовать, и я была рада ее приезду. К несчастью, вместе с ней в Лондон приехал Жан-Паскаль.

Селеста сказала мне, что он задал целую кучу вопросов о Роланде.

— Это не его дело, — резко бросила я.

— Он говорит, что чувствует за тебя определенную ответственность, как и за Белинду.

— В этом нет никакой нужды.

Я надеялась, что он не будет искать встречи» со мной, но ошиблась. Он сумел застать меня одну'.' — Итак, вы собираетесь замуж!

— Да.

— Завидую удачливому сопернику.

— Вопрос о соперничестве никогда не стоял — Вы ясно дали мне понять это. Я мог бы очень обидеться. Однако я тревожусь за вас, Люси, и хочу удостовериться, что все в порядке.

— В таком случае уверяю вас, что все в порядке.

— Этот человек, ваш жених, похоже, свалился прямо с неба. Он появляется на пароме, а затем оказывается во Франции. Это все, что вам о нем известно?

— Я знаю все, что мне следует знать, — ответила я. — Вам действительно не стоит беспокоиться.

— Но я беспокоюсь. Видите ли, вы падчерица Селесты, и поэтому между нами существуют определенные родственные узы. Так кому же и позаботиться о вас, если не мне? Мужу Ребекки? Но он далеко, в Корнуолле.

— Почему вы считаете, что мне нужен мужчина-покровитель?

— У большинства женщин он есть. Если бы был жив ваш отец…

— Но его нет в живых, и уверяю вас, я не нуждаюсь ни в чьем покровительстве.

Он опустил голову и пожал плечами.

— Я вообще предпочла бы, чтобы вы отказались от попыток, как вы это называете, покровительствовать мне, — добавила я.

— Я, конечно, вынужден смириться с вашим решением. Но помните, что вы не бесприданница. Для некоторых людей это может стать искушением.

Я холодно взглянула на него и многозначительно сказала:

— Я уверена, что такие люди существуют.

Жан-Паскаль цинично улыбнулся, услышав мой намек. Он не казался оскорбленным, и я подумала, что мои подозрения относительно истинных причин, побудивших его сделать мне предложение, не лишены оснований.

Он был мне неприятен. Я сравнила его с Роландом, который был совсем другим и который наверняка не представлял размеров моего состояния, и почувствовала себя счастливой и уверенной.

С каждым днем я все больше и больше думала о том, как хорошо сложится моя жизнь, когда я стану женой Роланда.

К разочарованию Белинды, свадьба была очень скромной. Мы решили устроить ее в Мэйнорли, чтобы уменьшить вероятность того, что о ней пронюхает пресса.

Я и думать не могла о том, чтобы в подвенечном платье выходить из лондонского дома и ступать на то самое место, где упал смертельно раненный отец. Мэйнор Грейндж как место проведения свадебного торжества предложила Селеста. Она жила там целую неделю, занимаясь подготовкой к свадьбе.

Ребекка и Патрик приехали с детьми, потому что это был, по их словам, совершенно особый случай; мы решили, что Альвина будет подружкой невесты, а Джейк — пажом. Патрик должен был «выдавать меня», Жан-Паскаль вызвался быть шафером Роланда.

— У Роланда здесь нет других знакомых, — объяснила Селеста, — и Жан-Паскаль полушутя предложил на эту роль себя.

Казалось иронией судьбы, что человек, совсем недавно делавший мне предложение, берет на себя такую роль, но я подумала, что подобная ситуация вполне в духе Жан-Паскаля.

Белинда с Робертом тоже остановились в Мэйнорли. Было приглашено несколько гостей.

— В общем, только близкие люди, — сказала Селеста.

Миссис Эмери подготовила для нас то, что она настойчиво называла «покоями для новобрачных». Эти «покои» располагались этажом выше моей комнаты и занимали одну из самых больших комнат дома с примыкавшей к ней гардеробной. В комнате были огромные окна, выходившие на дуб и на «заколдованную» скамью, — такой же вид, что и из моей нынешней комнаты.

В «покоях» были повешены новые шторы и вычищен ковер. Здесь стояла большая кровать с балдахином, на которой некогда возлежали сэр Рональд Фламстед и его юная жена — та самая леди Фламстед, которая, как говорили, возвращалась с того света, чтобы побыть со своим ребенком, рожая которого, она умерла.

После свадебной церемонии мы должны были остаться здесь на одну ночь, а потом уехать в Амальфи, где после долгих дебатов решили провести медовый месяц.

Нам предстояло выехать рано утром после свадьбы, а Филлида хотела задержаться в Мэйнор Грейндже с Селестой. Они стали добрыми друзьями, хотя были такими разными: Селеста — тихая и сдержанная, а Филлида — пышущая энергией. Дружба, возникшая между ними, удивила меня, но и порадовала. Я сказала об этом Роланду.

— О, Филлида полна решимости подружиться со всеми, — сказал он. — Она счастлива за нас и готова полюбить каждого, кто связан с тобой.

— Какой чудесный у нее характер! Должно быть, ей легко живется.

Он нежно взглянул на меня и сказал:

— С момента смерти наших родителей ей не пришлось переживать никаких несчастий. Мое самое заветное желание — чтобы так продолжалось и впредь.

Того же самого я желаю и тебе, моя милая Люси, и ради этого буду делать все, что в моих силах.

Я подумала: да, я поступила правильно, сказав ему «да».

Свадьба завершилась. Я стала миссис Роланд Фицджеральд, и золотое кольцо на безымянном пальце левой руки свидетельствовало об этом.

Я сделала первый шаг в сторону от всех своих бед.

Конечно, время от времени что-то будет напоминать мне о них. Такие важные события невозможно забыть разом. Но я уже свернула со старого пути. Я собиралась начать новую жизнь.

Меня немножко пугала неизбежность близких отношений с Роландом. Я чувствовала свое невежество в этих вопросах. Мне вспоминался Жан-Паскаль. А что если бы я вышла замуж за него! О, этот мужчина внушал бы мне ужас. Но, разумеется, я никогда бы не вышла за Жан-Паскаля, и теперь моим мужем стал Роланд, милый добрый Роланд, чьей единственной заботой было утешить меня и сделать счастливой.

Мне не нужно было бояться. Роланд был нежным и понимающим человеком. Он чувствовал мою скованность и уважал мою невинность.

Взглянув на большую кровать под балдахином, я вдруг захотела, чтобы это происходило в другой комнате. У меня из головы не шла прекрасная леди Фламстед, и я не хотела, чтобы в первую брачную ночь меня преследовали привидения.

Я подошла к окну и взглянула на дуб и скамью.

Роланд встал рядом со мной.

— Бояться нечего, — сказал он. — Единственное мое желание — сделать тебя счастливой. А почему это место в саду так притягивает тебя?

Я рассказала ему о привидении, сидевшем на скамье, и, рассказывая, вспомнила о своей матери, которая, по словам Ребекки, явилась к ней (хотя Ребекка и не видела ее) и настояла на том, чтобы Ребекка забрала меня в свой дом.

Возвращаются ли люди после смерти? Если так, то мужчина, которого я помогла приговорить к виселице…

Я отбросила эту мысль. Во всяком случае, попыталась Очень уж это был неподходящий предмет для размышлений в брачную ночь.

Я повернулась к Роланду, который обнял меня.

— Милая Люси, — сказал он, — ничего не бойся. Все будет так, как ты пожелаешь. С сегодняшнего дня я возьму на себя все твои заботы.

Он проводил меня к кровати. Некоторое время я уютно лежала в его объятиях, а позже он мягко и нежно овладел мной. Больше я ничего не боялась.

Я часто вспоминала эти две недели, проведенные в Амальфи. Что ни говори, это был прекрасный медовый месяц.

Выбор оказался очень удачным. Думаю, мало в мире столь же прекрасных мест. Было тепло, но не слишком жарко. Мы остановились в очаровательном отеле возле собора, и с балкона нашего номера открывался вид на необыкновенно синее море. Все относились к нам дружелюбно и приветливо. Мы ходили на долгие прогулки, отыскивая великолепные виды — глубокие долины и маленькие белые домишки на склонах гор. Мы могли сидеть часами, говоря ни о чем, просто наслаждаясь своим счастьем. После смерти отца я впервые ощущала такое умиротворение.

Я была переполнена благодарностью к Роланду за то, что он сделал для меня. Его очень тронуло, когда я сказала ему это. Он взял мою руку и поцеловал ее.

— Я никогда не был так счастлив, — сказал он. — Спасибо тебе, Люси.

— У меня такое предчувствие, что теперь для меня все изменится, — ответила я. — Я собираюсь стать счастливой. Еще недавно это казалось мне невозможным.

Это было ужасно, Роланд. Мой отец играл такую важную роль в моей жизни, и его так безжалостно отняли у меня. Если бы он долго болел, то, наверное, я как-то сумела бы подготовить себя к этому. Но это случилось именно так. А потом еще суд…

Он сжал мою руку:

— Не думай об этом. Все уже закончилось, Люси.

— Да, но я не могу не думать об этом. Видишь ли, дело в моих показаниях. Этот человек…

— Он мертв, — тихо сказал Роланд.

— Он убил моего отца. Чего еще он мог ожидать?

Роланд ничего не отвечал. Он смотрел на синее море, и на его лице застыло какое-то странное выражение. Затем он с улыбкой повернулся ко мне и поцеловал меня, вначале легко, а потом страстно.

— Роланд… — удивилась я.

— Дорогая Люси, пожалуйста, не тревожься, — сказал он и медленно добавил с каким-то необычным и непонятным оттенком в голосе:

— Чему быть, того не миновать.

После этого мы еще долго сидели, глядя на море.

Я любила гулять по городу. Тут было так много интересного. Мы с Роландом увлекались прошлым и обожали делать новые открытия. Раньше Амальфи был для нас всего лишь названием на карте. Теперь мы узнали, что этот небольшой городок играл очень важную роль в шестом веке в составе Византийской империи, а позже стал центром одной из первых морских республик в Италии.

Я любила посещать собор Святого Андрея с прекрасными бронзовыми дверями, которые, как мы узнали, были установлены в одиннадцатом столетии.

Поблизости от собора стояли колокольня и небольшой монастырь. Хотелось увидеть как можно больше, и я с удовольствием ходила по узеньким улочкам, иногда присаживаясь под сине-белыми навесами уличных кафе и выпивая рюмку вина или чашечку кофе.